Текст книги "Там, где живет огонь. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Виктория Солдатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

   Гости, внимательно наблюдающие за игрой, тут же закричали и зашумели.

   – Кто? Я?! – возмутился толстый господин в фиалковом смокинге, и от удивления его тонкая трубка выпала изо рта и упала со звоном на пол, рассыпав табак по полированному камню.

   – Вы-вы! А ну-ка выворачивайте карманы! От вашей магии у меня даже язык онемел! – сказал он и на секунду вытащил свой змеиный язык наружу и снова убрал.

   – Позвольте, мсье! Вы обижаете меня, как честного господина! – сказал толстяк и хлопнул пухлой ладошкой по столу.

   Дама, которая сидела между ними откинулась назад, положила карты на стол и стала обмахивать себя рукой так, будто ей не хватает воздуха.

   – Господа, жульничать не хорошо! – сказала она, и решила встать со стула и покинуть игральный стол. Один из гостей, что наблюдали за игрой, решил помочь ей встать и взял под руку. В этот момент, совершенно неожиданно, рука, за которую взял её гость, разделилась на три, и в двух новых конечностях оказалось еще по две карты.

   – Это еще что?!! – закричали все вокруг. Кто-то схватил даму за вторую руку и она тоже растроилась. Маленькие тёмные глаза дамы, обведённые чёрной каймой, выражали чрезвычайное расстройство, а большой красный жук испуганно уполз со лба в густоту затылочных волос. Теперь у дамы было шесть рук и восемь карт.

   Алиса решила не останавливаться здесь надолго. У другого стола два больших субъекта с голым торсом, круглыми лысыми головами, длинными бородами и не обременёнными умом физиономиями играли в шахматы. Фигуры были чрезвычайно красивы, вырезанные из прозрачного голубоватого топаза. А доской служил сам стол, с нанесённой на него клеткой. Игроки не двигали фигуры руками. Они лишь шевелили пальцами в воздухе, и те меняли своё положение.

   За третьим столом пятеро гостей играли в покер. За четвёртым в кости.

   За пятым сидела пренеприятного вида старуха. С длинными белыми волосами, растрёпанными и торчащими в разные стороны, тонкой жёлтой кожей, через которую проступали, местами, не совсем человеческие кости, и глазами, состоящими из одних белков. Её чрезвычайно злое лицо смотрело в пустоту. На ней было новое платье без рукавов из тёмно-синего накрахмаленного хлопка. От горла до середины живота оно было расстёгнуто, и маленькие сухие груди болтались у всех на виду. Одна тощая рука с длинными грязными ногтями тасовала колоду карт, а вторая перебирала закруглённые камешки с вырезанными на них символами, разбросанные по столу.

   – Кто это? – с интересом спросила Алиса, предвкушая развлечение.

   – Это демон-оракул. Еще, судя по всему, она – графиня, вероятно, Первого Дома, хотя оракулов во всех Домах полно, – махнул на неё рукой Асмодей, – не стоит внимания. Но я удивлён, что вы с ними еще не встречались, миледи.

   – А... Я, знаете ли, ужасная домоседка! – вырвалось у девушки так, что она сама не смогла удержать смешок. – А что может этот оракул?

   – В зависимости от способностей. Чем сильнее демон – тем больше он может рассказать о мире, о людях, о прошлом и будущем.

   – Она может рассказать о будущем?! – всплеснула руками Алиса.

   – Милая моя, неужели вас интересует такая сомнительная область знаний?

   – Да! И очень интересует!

   У Алисы в голове тут же пронеслись сотни образов, начиная с тех, где она выходит замуж за прекрасного принца, и, кончая теми, где она остаётся в Преисподней на веки вечные. Но почему-то ни в одном из них не было сценария, как оракул узнаёт, что она человек и рассказывает об этом остальным демонам. Как-то не просчитал её увлечённый плясками и шампанским мозг такой последовательности событий.

   Намереваясь уже обратиться к старухе, девушка посмотрела в тёмные глубокие глаза своего спутника и вдруг замерла. Он будто смотрел внутрь неё, пытаясь выстроить в ряд не доступные ей самой убегающие мысли.

   – Это не самая хорошая идея, моя дорогая, – наконец сказал он, и крепче взял её за руку, стараясь увести от старой демоницы, несмотря на сопротивление девушки, – у оракулов в крови путать и обманывать. Они дают знания, которые не открывают истины, а лишь уводят глубоко в дебри твоего собственного сознания. Так на земле рождаются колдуны. Но и в Преисподней их работа никогда не была бесплатной. Они могут рассказать о тебе такое, от чего кровь в жилах закипит. Или поведать всему Аду то, что ты, возможно, желала бы скрыть...

   Сказав это, Асмодей отвернулся, а Алису будто током ударило. Она поняла, в какой ситуации чуть не оказалась. Позволив себя немедленно увести, она еще несколько минут обдумывала слова герцога.

   “Что он имел ввиду? Это были простые предостережения, или он знает, что я человек?”

   Но герцог не подавал виду, что подозревал что-то. Он спокойно любовался гобеленами на стенах, рассматривал играющих и пьющих гостей. Всё вокруг выглядело празднично, так, словно это вовсе и не Ад был.

   В одном из концов зала, к которому они сейчас подходили, группа гостей играла в пантомиму. Очень спортивного вида демон в маленькой жёлтой жилетке со стразами и коротких штанишках, из которых смешно торчал хвост, что-то напряжённо изображал. Остальные игроки вокруг него, перекрикивая друг друга, пытались угадать, что именно.

   – Змей! Кишки! Хвост! Рыба! – кричали разодетые гости, перебивая один другого. А ведущий всплёскивал руками и продолжал кривляться.

   – Язык! Червяк! Щупальца!

   Но ничего не подходило, и с каждым разом демон в жилетке всё сильнее расстраивался. Он уже начал кусать когти, сдвинув огорчённо брови, а гости тут же начали выдавать новые варианты:

   – Когти! Когтерезка! Безногтевый демон! – а ведущий лишь вскинул руки в немой мольбе и топнул ногой.

   – Почему он так расстраивается? – спросила Алиса.

   – Как же ему не расстраиваться? – начал лениво герцог. – Если никто так и не угадает, они оторвут у него одну из конечностей.

   В этот момент один из стоящих рядом демонов в длинном зелёно-коричневом облачении вдруг громко свистнул и показал в руке маленькие песочные часы, песок из верхней части которых уже полностью перетёк в нижнюю.

   Демон в безрукавке только и успел вскрикнуть, как пять гостей схватило его, чтобы он не дёргался, а шестой резким движением оторвал левую руку.

   Алиса сделал шаг назад. Хлынувшая фонтаном кровь попала ей на платье и лицо. Этот демон в желтой жилетке был так похож на простого человека, если не видеть его хвост, что у неё немного закружилась голова.

   – Довольно примитивное развлечение, – сказал Асмодей, оглядывая бывшего ведущего без руки, и не замечая, что его спутнице стало плохо.

   – Он не смог объяснить, и по тому лишился руки? – спросила девушка, стараясь проглотить вставший поперёк горла ком.

   – Да. Именно. Более того, частенько случается, что гости договариваются между собой не называть очевидный ответ. Дабы потом оторвать у ведущего что-нибудь. Поэтому пантомима у нас стала не очень популярна с определённого времени. Но всегда остаются любители острых ощущений.

   Но в этот момент герцог наконец взглянул на Алису и заметил, что ей не хорошо.

   – Что с вами, дорогая? Вам не понравилась игра?

   – Нет, что вы, – пыталась принять равнодушный вид девушка, такой вид, который был бы под стать демону, – всё в порядке.

   – Пойдёмте, я налью вам бокал шампанского. Принц Бегемот, как никто другой, знает толк в напитках.

   Они подошли к столу, за которым всё ещё пировало большое количество гостей, и Асмодей взял бутылку шампанского из серебряного ведра со льдом и стал наливать его в бокал. Алиса стояла рядом и с каждой секундой, казалось, она всё громче слышала удары собственного сердца. Внезапно ей стало очень жарко, и какая-то сила словно сдавила виски. Девушка оглянулась по сторонам и на миг, крошечную долю секунды, всё вокруг изменилось. Она стояла рядом со столом, за которым пировали тысячи страшных, отвратительных демонов. Они ели сырое мясо, и его красный сок стекал по их отвратительным свиным подбородкам. Рядом плясали мерзкие существа, волосатые, с рогами и длинными клыками, с которых капала желтая слюна. Они стучали по чёрному гранитному полу своими козьими копытами под музыку, которая резала уши и скрипела, словно нож по тарелке.

   Дыхание её отяжелело, сдавило грудь. Алиса испуганно обернулась назад, оглядывая зал для праздника, который в один момент превратился в страшный пир смерти, и сквозь толпу беснующихся тварей, которые прыгали, кусали друг друга и громко гоготали, увидела три неподвижных фигуры. Одна высокая, похожая на скелет, обтянутый кожей, на плече которого сидела сова с очень длинными ногами. Вторая низкая и неказистая, худенькая, но с большой уродливой головой. А третья подозрительно знакомая, синеватая, жилистая, с щупальцами, торчащими из спины.

   Страх сковал её ноги. Она вернула взгляд обратно к столу, стараясь успокоиться. А рядом с ней герцог, чёрная тьма вокруг которого заволакивала глаза, наливал ей в бокал тёплую вязкую кровь.

   Когда она вскрикнула тонким сдавленным голосом от неизвестно откуда появившейся острой боли, около двадцати демонов резко обернулись в её сторону.

   – Человек! – крикнули они разом, голосами, наполненными гневом и жаждой убийства. Бокал, полный багрового шампанского выпал из рук Асмодея и вместе с бутылкой расплескался по каменному полу, оставляя замысловатые разводы. Последнее, что увидела Алиса, прежде, чем упасть в обморок, это герцог, хватающий за талию её обмякшее тело и больно отрывающий у неё от плеча неизвестно откуда появившегося детёныша Самигины, чей рот был полон крови. И совсем рядом три демона с совой бежали в её сторону.

Глава N36

   Принц Первого Тёмного Дома, отец Отчаяния и дух Уныния ехал в своём черном, как смерть, катафалке, запряженном любимыми снежно-белыми скакунами. Бал по случаю свадьбы его брата, принца Бельфегора, ещё не закончился, но для Астарота там более не было ничего интересного. Его худое лицо было уставшим, а морщин на нём словно появилось еще больше, чем прежде. Злая борозда пересекала его старый лоб, а брови были напряжённо сдвинуты. Достав из кармана цепь с черепом, который ему обманом вручил маркиз Агриэль, он начал методично перебирать звенья цепи. Длинный плащ, смахивающий на похоронный, был запахнут. Принц глубоко задумался.

   На протяжении всего праздника он имел возможность узнать ключ к двум печатям. И обе потерял. Сперва, Асмодей метал в воздух своих фениксов, словно дрессированных куриц. Заклятье Живого феникса неизвестно никому более на земле Проклятых. Только герцогу Асмодею, да самому Хозяину. И никогда еще он не видел, чтобы этих птиц было так много. У него было целых тринадцать шансов, чтобы разгадать это колдовство. Тем более, под конец этот выскочка, очевидно, устал. От его заклятья начали сыпаться обрывки, пыль, которые было невозможно удержать. Но само колдовство осталось безупречным. И всё что оставалось Астароту – это те самые обрывки и пыль. Да, в другой момент он изучил был и их. Каждое высшее заклятье бесконечно интересно! Но сейчас принц был зол и ему, как это довольно часто и происходит, было лень.

   Итак, печать Пятого Тёмного Дома улетела от него вместе с фениксами Асмодея.

   Возможность разгадать второй ключ появилась у него в тот самый момент, когда кубки с церемониальной кровью жениха и его невесты звонко стукнулись друг о друга. Как только они опустели, и серебряные ножки их вновь коснулись каменного постамента, казалось, все о них забыли. Бельфегор улыбался, тряся своим внушительным животом, новая принцесса показала свое умильное личико, оказавшись старой знакомой, герцогиней Ашерой, а толпа радостно ревела. Казалось бы, подойди и возьми кубок. Всего капля крови из бокала принца – и всё, печать в твоих руках. Но нет! Бельфегор схватил свою молодую жену, смачно поцеловал, и пошёл танцевать, небрежно махнув рукой в сторону бокалов. И вся кровь в них мигом зажглась ярко синим пламенем, не оставив на янтарных стенках даже пепла. Принц Похоти всегда был очень внимателен. Он не позволял себе ошибок. Астарот уважал за это своего брата и ненавидел одновременно.

   Таким образом, отец Уныния снова был ни с чем. И это не прибавляло ему радости. Каждую секунду он, казалось, хмурился всё сильнее. А ему так хотелось, чтобы задуманное воплотилось в жизнь. Так хотелось покинуть землю Падших, присоединиться к Хозяину в битве, сообщить ему, что теперь каждый бес может попасть на землю не бесплотным духом, а во плоти и крови! Упасть на колени перед Великим князем и сказать, что он привёл для него легионы. Что именно он – его верный слуга.

   Но даже это было не самым желанным для Астарота. Еще раз увидеть небо! Почувствовать на лице дуновение свежего ветра, – вот о чём грезил отец Уныния. А зелёная листва деревьев! Настоящих, живых! А не созданных чёрной магией. Принц уже много веков мечтал сорвать один листок с дерева, плотный, мясистый, ярко-зелёный, и, положив в рот, долго жевать.

   Закрыв глаза, он вдруг вспомнил далёкие-далёкие времена. Когда солнце заливало всё вокруг, когда рядом с ним сияли сотни улыбок, и звучал смех. Он стоял и смотрел вниз, на людей, которые пили, гуляли, играли и дрались, потом обнимались и снова пили.

   – Мне скучно, – говорил он фигуре рядом голосом, который вроде бы когда-то был его собственным, – Я хочу всё поменять.

   А фигура рядом звонко засмеялась.

   – Тебе скучно здесь? В мире света и счастья? Где даже время и пространство меняется по твоему желанию?

   – Да. Мне надоел свет.

   И снова услышал смех.

   – Ты такой странный.

   И однажды всё изменилось. Его желание исполнилось. Он оказался здесь. Во Тьме и ужасе. В мире, где нет света. Но ведь он хотел совсем не этого! Он хотел на Землю, чтобы там построить свой мир.

   И теперь у него есть шанс исполнить свою мечту. Но не ранее, чем он снимет четыре печати Престолов с талисмана ведьмы.

   Принц глубоко вздохнул и плотнее сжал свои тонкие бескровные губы. И тут неожиданно ощутил в своей карете сильный запах корицы и орхидей. Он не успел удивиться, как на сиденье напротив него медленно материализовалась стройная фигура дамы. Её изящное тело мягко полулежало на подушках, и легкое красное платье, отделанное белыми кружевами, словно невзначай приподнялось, демонстрируя красоту длинных загорелых ног, закинутых одна на другую. Большая грудь мало скрывалась пышным лифом платья, а голые плечи покрывали золотисто-жёлтые волосы.

   – Что ты себе позволяешь? – сказал принц, выдохнув весьма недовольно.

   – Привет, мой любимый хмурый принц! – сказала дама на подушках, улыбаясь. – Я, как всегда рада приветствовать тебя, в каком бы настроении ты не был!

   Астарот отвернулся и засопел в сторону дверцы кареты.

   – Ну, не надо так сердиться на старую подругу! Я решила проведать тебя. Ты так быстро покинул свадьбу!

   – А что там было делать? – фыркнул он презрительно. – Праздник для дураков, на котором каждый пытается показать, что он лучше колдует, лучше танцует и лучше одет. Попеременно напиваясь и объедаясь.

   – Так ведь в этом весь смысл, разве ты не знаешь? – засмеялась девица. – Кроме того, женился твой брат! Такое мероприятие нечасто случается!

   – Действительно, ведь он женится всего лишь сто пятьдесят первый раз! – съязвил Астарот. Дама напротив вновь весело засмеялась.

   – Я иногда забываю, какой ты бываешь забавный!

   – Ты пришла, чтобы посмеяться надо мной?

   – Нет, что ты, – успокоилась собеседница и уже миролюбивей сказала, – я тоже считаю, что пышные праздники – для клоунов, но это наш долг, присутствовать на них. Особенно твой, как одного из Великих принцев.

   Астарот искоса посмотрел на даму, но пара морщин на его лице разгладилась. Он любил, когда его называли Великим, хотя это был отнюдь не обязательный титул.

   – Ты права, Гистэра. Приходится исполнять свой долг. Хотя, если бы мне вздумалось жениться, упаси Тьма, я бы всё сделал тихо. Никаких фанфар, сотен гостей и чёртовых летающих фениксов, – сказал он и со злостью сплюнул на пол кареты.

   – Что ж, это вполне уместно. Правда большинство демониц, которым могла бы выпасть такая честь, боюсь, могли бы не согласиться на такие скромные условия. Восхваления, овации, танцульки – всё это принято считать абсолютной необходимостью! По крайней мере, среди Высших. Но лично я с тобой абсолютно согласна.

   Астарот нахмурил брови и взглянул в весёлые глаза напротив. Очевидно, он пытался понять, есть ли в её словах какой-нибудь подтекст. Но, бросив это пустое занятие, ответил:

   – Так ты и не из Высших, может в этом всё дело?

   – Думаю, дело скорее в том, что мы с тобой очень похожи, мой любимый принц. Я тоже терпеть не могу лицемерных празднований и шумный излияний всеобщей любви. Мы могли бы стать с тобой прекрасной парой!

   – Жаль, что я не собираюсь жениться, – резко вставил Астарот, и Гистэре показалось, что он чуть не улыбнулся. Но нет, на его лице была сухая, стянутая сеткой морщин, маска безразличия.

   – Действительно жаль! – ответила она и нагнулась вперёд, так, что взгляд принца поневоле попадал в вырез её декольте. – Тогда просто расскажи мне, как старому другу, почему за все сотни веков пребывания в Преисподней, ты до сих пор не был женат ни разу? Неужели тебе не хочется умножить численность Дома Уныния за счёт бесчисленных отпрысков, которые могли бы у тебя родиться? С таким отцом, как ты, они могли бы быть очень сильны!

   Принц не спускал глаз с пышных грудей собеседницы, однако при этом не пропускал ни одного лестного слова в свой адрес.

   – Детей я и так могу наделать.

   – Но только после Тёмной свадьбы они могут родиться Сильными! Иначе Тьма не даст им достаточно магии!

   Принц промолчал. Конечно, он знал это. Только брак, отмеченный Тьмой, мог дать сильное жизнеспособное потомство, которое способно умножить славу Первого Тёмного Дома. Почему он не женился? Как объяснить это? Астарот сам не знал. Просто никто и никогда еще не вызывал в нём такого желания.

   – Быть одному проще. Ты – графиня, тем более не из Падших. Ты родилась на этой чёрной земле, с рождения дышишь горячим воздухом, полном смрада и вони. Тебе проще. Выбирай кого хочешь из миллиардов таких же, как ты. А мне нужно искать равную. Думать, как её примут остальные принцы. Это слишком сложно.

   Когда-то он хотел жениться на Лилит. Эта демоница сделала бы его Дом Великим. Но Лилит презирала его, а он её ненавидел.

   – Так выбери не равную, – с ударением сказала Гистэра, – ты – принц, тебе можно всё.

   Астарот внимательно посмотрел на собеседницу и, казалось, задумался. Гистэра была его старой знакомой, возможно единственной демоницей в Аду, рядом с которой он чувствовал себя свободно. Она всегда была мила с ним, иногда даже почти смешила, от чего морщин на его лице становилось еще больше. Но существовал закон. Падшие и рожденные во Тьме не могут быть вместе. Гистэра была дочерью Вия, герцога Пятого Тёмного Дома. И причём самой любимой. Астарот до сих пор не понимал, как у такого чудовища, как герцог, могла родиться демоница столь миловидного сложения.

   А пока он не успел ничего ответить, она весело улыбнулась и коснулась рукой его колена. Посмотрев многозначительно в глубоко посаженные злые глаза, графиня сказала голосом, шелестящим, будто шёлк:

   – А что, если я приглашу тебя к себе домой сейчас, мой принц?

   Всегда очаровательная и соблазнительная, она совращала его всеми возможными способами, но так ни разу и не далась. Такая мысль весьма по душе пришлась Астароту. Он оглядел с ног до головы даму напротив и остался доволен рисовавшейся перспективой. Она была очень красива, и давно желанна им, обычно полным безразличия.

   – Я соглашусь с удовольствием, Гистэра, – сказал он, сильно сжав сухой рукой женскую ладонь, лежавшую у него на колене.

   – Тогда поедем быстрее, – воскликнула радостно демоница. Вскочив с сиденья, она открыла на ходу дверцу и ударила рукой по внешней стенке кареты прямо рядом с крышей. Волны сильной магии разошлись от места удара и передались лошадям. С силой рванули белоснежные скакуны поводья и помчались вперёд с чудовищной скоростью.

   – Что ты творишь? – нахмурился принц. Но от резкого рывка Гистэра, хохоча, упала прямо в его объятия. И, обнаружив прямо перед собой большую круглую грудь, Астарот немного притих. Он хотел поцеловать пухлые алые губы, которые оказались так близко, но маленький загорелый пальчик остановил его, а демоница сказала:

   – Только, когда приедем.

   Астарот снова нахмурился и сбросил Гистэру со своих колен на сиденье рядом.

   – Ну, не расстраивайся, мой принц, мы почти приехали, – сказала она медовым голосом, – вот и мой Дом!

   Тут карета резко остановилась и, открыв дверцу, Астарот округлил от удивления глаза.

   – Дворец герцога Пятого Дома?

   – Да, дорогой, а ты думал, где я живу? – весело бросила графиня и легко выпрыгнула из кареты.

   – А... я не подумал, – сказал он, медленно вылезая. Гистэра уже взяла его за руку и повела за собой. Чувствовалось, что желание отца Уныния резко поубавилось.

   – Что с тобой, мой принц? – спросила демоница, грустно надув губки. – Ты не хочешь?

   Астарот прищурил глаза и внимательно посмотрел на неё.

   – Если я войду с тобой вместе в Дом твоего отца, это будет означать, что я беру тебя в жёны. Тысячи лет назад аггелы отдавали так замуж своих первых законных детей.

   – Ну, какая глупость, что ты там такое навыдумывал? – воскликнула демоница, нетерпеливо всплёскивая руками.

   – Так написано в Чёрной Библии, это один из первых законов, созданных нашим Хозяином. Почти никто уже не помнит этого. Но я помню. Потому что ни разу не был женат, и у меня не было законных детей.

   – Ты сам говоришь, что этого уже никто не помнит. Не будь таким подозрительным, я просто зову тебя хорошо провести время. К тому же, когда последний раз ты был во дворце Вия? Могу поспорить, что очень давно!

   Не просто давно. Никогда. Аваддон, когда он еще был Хозяином Пятого Дома, смертельно ненавидел его. Весь Пятый Дом, включая дворцы герцогов и маркизов, были закрыты для принца Уныния. После того, как Астарот провернул тот старый замысел, исходом которого было заточение Пятого принца, ворота Дома Гнева для него так и не открылись. Хозяйкой осталась Лилит, которая не переставала презирать принца.

   И отец Уныния смело шагнул за своей соблазнительницей. Огромные чёрные ворота, скрипнув, открылись, и большой мрачный замок предстал во всём своём величии. Большие купола, створчатые полукруглые окна с красноватой мозаикой, гладкие каменные гаргульи, сидящие на каждой башне. Они не двигаются уже много веков, но пророчество гласило, что однажды каждая из них проснётся.

   На пороге дворца Гистэра взяла принца за руку и они вместе вошли в дом герцога Вия. Это было во всех отношениях мрачное место. Длинный коридор вёл от дверей до широкой обсидиановой лестницы. Вдоль каждой из стен слева и справа стояли тонкие колонны, оплетённые толстыми тёмно-зелёными корнями, торчащими прямо из потолка. В каждой из колонн внутрь была вставлена толстая черная свеча, светящая тусклым светом.

   Ступив на лестницу, Астарот увидел, что через два десятка ступеней она упирается в стену, по бокам разветвляясь и ведя на второй этаж.

   – Мы так и будем подниматься пешком? – спросил он, вспоминая с неудовольствием, что дворцы обычно имеют великое множество этажей.

   – Конечно нет, мой принц. Эта лестница поворачивает, а мы с тобой идём вперёд.

   Впереди была гладкая, как поверхность ночного озера, чёрная стена. Но когда они приблизились к ней, оранжево-красная спираль портала закрутилась перед ними. Принц, ничего более не спрашивая, шагнул вперёд вместе со своей дамой.

   На другом конце оказалось длинное светлое помещение, окна которого были прикрыты толстыми занавесками светло-фиолетового цвета. Белый свет лился из магических светильников под потолком, которые в своих руках держали каменные статуи-горгульи. Узкая полоска мягкого ковра белого ворса вела от их ног прямо к герцогу Вию, стоящему в конце зала. А за спиной у него возвышался огромный хрустальный орган. Его чёрные обсидиановые клавиши нажимались сами собой, и под глубокие звуки мелодии языки пламени внутри инструмента облизывали его прозрачные стенки.

   “Шестая симфония Баха. Какая пошлость” – скривившись, подумал принц.

   Музыка окатила их словно штормовая волна, разливающаяся по залу. Она звучала громко и властно, но казалось, совершенно не производила никакого эффекта на гостей. Лицо Гистэры было странно взволнованным и как будто слегка виноватым.

   По двум сторонам ковра, в конце которого их ждал герцог Вий, стояли, опустив головы, маленькие голые демонята, чьи тонкие черные волосы были одинаково заплетены в короткие косички, а руки от кистей до плеч были обмотаны шелковыми чёрными лентами. А на левой щеке у каждого от глаза до подбородка было изображено то ли крыло летучей мыши, то ли крыло гаргульи. Знак, одинаково похожий и на его Дом, и на Дом его спутницы. Демонята держали в руках корзины наполненные иссиня-чёрными цветами с огненной сердцевиной.

   – Что это за цирк? – спросил сквозь зубы Астарот у своей спутницы. Но он уже знал ответ.

   – Не знаю, мой принц, отец, наверно, что-то приготовил для твоего торжественного прихода. Ты ведь первый раз у нас...

   – Не заговаривай мне зубы, – прошипел он, делая шаг вперёд, – он собирается нас поженить?!!

   Какая глупость! Чтобы принц женился на обычной графине? Да еще и рождённой во Тьме?!!

   Но останавливаться сейчас было нельзя. Тем более развернуться и уйти прочь. Демонята уже начали кидать им под ноги бутоны цвета ночи, которые на белом ковре смотрелись, будто капли самой Тьмы. Сладковатый запах метоксифлурана ударил в голову. Цветы были не только красивыми, но и поневоле приводили гостей в состояние спокойствия и умиротворения.

   “Очень хитро” – подумал Астарот, злясь и одновременно чувствуя, что задумка сработала – его гнев становится меньше.

   Повернуть назад было бы чрезвычайным оскорблением. Герцог собственнолично вышел встречать гостя. И сделал всё, чтобы тому у него понравилось. Принц всё же думал, не развернуться ли, и не покинуть этот фарс, всё равно отношения между ним и Домом Аваддона хуже сделать уже нельзя. Но ноги шли вперёд, а его спутница всё еще держала его за руку.

   – Клянусь, я ничего об этом не знаю! – тонким испуганным голоском прошептала Гистэра. Но бесполезно, Астарот ей не верил.

   “Я не женюсь. Ни за что. И пусть он хоть проклянёт меня, этот герцог!”

   Музыка набирала обороты, цветы под ногами превращались в мягкую подстилку, пахнущую еще сильнее, а Вий был всё ближе. Невысокая фигура его казалась довольно мрачной даже Астароту. Длинные чёрные волосы, прямые и тонкие, опускались на плечи и покрывали спину, превращаясь в плащ, спадающий до самого пола. Волосы лежали и на лице, сквозь них едва-едва виднелась белая кожа и влажные гагатовые глаза без белков. Его рук и ног не было видно, но принц не был уверен, что хотел бы их лицезреть.

   – Приветствую тебя, дух Раздора, аггел Тьмы, чёрный герцог Вий. Я чрезвычайно польщён твоим столь роскошным приёмом... – решил начать Астарот, но хозяин дворца не дал ему договорить.

   – Позволь мне приветствовать тебя первым, отец Уныния, повелитель Тоски и Одержимости, белый всадник Апокалипсиса, Енарей, принц Астарот, – сказал герцог, и могильный голос его звучал довольно дружелюбно, не смотря ни на что. Астарот проглотил половину слов, которые собирался сказать. – Я хотел бы сразу доказать тебе, что для меня и для нашего Дома, конечно же, не может быть большей чести, если моя первая дочь станет женой принца Первого Дома.

   Не успел Астарот округлить свои маленькие злые глаза и стрельнуть ими в съёжившуюся рядом спутницу, как в руках у герцога появилась небольшая шкатулка из сердолика, переливающегося, как золотой песок.

   – Хоть этот предмет и был создан мной недавно, он является плодом сотен лет трудов.

   Светящаяся шкатулка открылась, и взгляду предстал маленький золотистый человечек из того же камня, что и шкатулка.

   – Подобной этой фигурке ты не найдёшь ни в одном закоулке Преисподней. Ни на одной лавке и ни у одного другого принца. Её сердцем является человеческая душа. Чистая душа, которая не видела Страшного Суда. На создание этого предмета ушло шесть миллионов демонов, которые отныне никогда больше не возродятся.

   Вий поднял свои мокрые блестящие угли глаз на Астарота. В них было уважение и что-то ещё. Что-то глубокое и твёрдое, как скала.

   Он бросил фигурку на пол и сказал:

   – Встань.

   И на глазах у изумлённого принца и отшатнувшейся назад демоницы фигурка начала расти, пока не превратилась в горящего и переливающегося лавой человека. Жидкий огонь тёк по всему его телу, и был его телом, то вспыхивая ярко-оранжевым, то местами затухая и темнея.

   – Он может выполнить любое твоё поручение. Любой приказ. И сделает это так, что никто об этом никогда не узнает. В горячем Аду, полном огненной магмы, его не заметит и сам Великий князь. И он будет подчиняться тебе и только тебе одному. Если ты захочешь. Это приданное к твоей невесте.

   Тишина ненадолго повисла в зале. А затем Вий повернулся к голему и сказал:

   – Ты более не Николай. Теперь твоё имя – Вулкан.

   – Да, господин, – раздался шорох, будто это и не голос, а шипение или потрескивание лавы.

   – А теперь скажи мне, принц Уныния, повелитель Тоски и Одержимости. Скажи мне, Астарот, станешь ли ты моим зятем?

   Астарот медленно перевёл взгляд от голема на свою невесту, чьи тонкие брови были всё еще испуганно сдвинуты. А затем на её отца, чьи чёрные глаза, лишённые белков, опасно блестели из-под спутанных волос.

   – Да, – сказал он, под тихое потрескивание горящей лавы.

Глава N37

   Когда Торл вновь подлетел к металлическим стенам таверны, он впервые заметил на ней выдавленные изнутри буквы: “Графские Угодья”. Они были покрыты серебристой эмалью, но от температуры и времени она давно облупилась, и слова практически не бросались в глаза.

   “Интересно, хоть одному графу угодили в этом захолустье?” – подумал он, залетая внутрь через тонкую скрипучую дверь. Хоть это заведение и было довольно приличным, по сравнению с множеством других, всё-таки оно оставалось отвратительным. В зале практически никого не было, лишь несколько демонов с кислыми выражениями морд что-то посасывали перед грязными тарелками, да бармен периодически дегустировал собственное пиво из всех бочек.

   “Убить этого несчастного крыса, как говорил Бехард, да и дело с концом. Чего я размышляю? Он всего лишь убийца. И это было бы честно. Он бы воплотился снова в Саду грешников и оттуда уже точно никогда не смог бы найти меня и Алису на своих тощих коротеньких лапках. И мне проблем меньше” – думал чёрный ворон. Но что-то ему не нравилось во всём этом плане.