Текст книги "Научу тебя плохому (СИ)"

Автор книги: Виктория Победа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Глава 39

Тараню его взглядом, не желая отступать. В самом деле, я уже мало что понимаю.

Марк говорить не торопится, только лыбится довольно и смотрит на меня как-то странно, будто я зверюшка диковинная.

– Мышка, я тебе тут предложение, можно сказать, сделал, а тебя какой-то Карелин волнует.

Я открываю рот, чтобы ответить, но слова застревают посреди горла.

Какое еще предложение?

Смотрю на Марка, как баран на новые ворота, хлопаю ресницами, в попытке осмыслить его слова.

– Ну что ты смотришь, Есь? – его ладони сжимаются на моей талии, улыбка становится шире, а дыхание прерывистее. – Я тебя не съем, малыш, хотя, может быть и съем, – он посмеивается, губами касается моего уха.

Вздрагиваю от разряда тока, прокатившегося по телу, и закусываю губу.

– Марк.

– Что, малыш?

– Я вообще-то серьезно, я…

– Я тоже, Мышка, очень даже серьезно. Воронцовой будешь?

Я округляю глаза, смотрю на Марка и не понимаю, шутит он или говорит серьезно. По его глазам мне ничего понять не удается, они игриво сверкают, полные какого-то совершенно детского восторга.

– Ты, наверное, не в себе, – произношу насторожено.

Не может же он мне всерьез предлагать стать его женой. Господи, да это даже звучит абсурдно. Мы знакомы совсем ничего, я даже не знаю кто он такой, оказывается, я совсем не знаю. Подозрительно кошусь на папку и снова перевожу взгляд на Марка.

– Я в себе, Есь. Устал немного, спать хочу, но я в себе, – он улыбается, гладит меня по волосам, зарывается в них пальцами. – Я серьезно, Есь, соглашайся, мне кажется, я не самый плохой вариант. Как думаешь?

– Ты меня не знаешь совсем, ну какое предложение? – я все еще надеюсь, что он шутит.

– Вот такое, Есь, не самое удачное, надо было организовать все иначе, я исправлюсь.

– Да при чем тут удачное или не удачное, это же бред какой-то.

Договариваю и только тогда понимаю, что сморозила глупость. Расслабленное выражение на лице Марка тотчас же исчезает. На острых скулах начинают играть желваки, а искристый, озорной взгляд темнеет, пугая своей глубиной и скрытой опасностью.

– Бред значит? – он буквально цедит слова.

– Марк, я не то… – спешно начинаю гладить его по плечам, успокаивать. Знаю, еще чуть-чуть и он взорвется, – я не это хотела сказать, просто… мы же… так нельзя, так не бывает и…

– Есь, я тебе могу рассказать минимум о пяти таких вот «не бывает», и это только в моей семье, в расширенной ее версии. У нас все с придурью, меня она, видимо, тоже стороной не обошла.

– Но ведь, чтобы… – я пытаюсь подобрать правильные слова, но выходит из рук вон плохо. К горлу подкатывает паника, руки начинают дрожать, а пальцы леденеть.

Он в самом деле предлагает мне стать его женой? Вот так просто? Мне?

– Что чтобы, Мышка?

– А как же любовь? – выпаливаю и прячу лицо, уткнувшись ему в грудь.

Марк вздыхает, но дышит на удивление ровно. Я чувствую, как расслабляются его мышцы, как размерено стучит сердце. Кажется, успокоился.

Он молчит, гладит меня по волосам, перебирает их пальцами.

– Мышка, а ты думаешь, я просто так все это делаю, да? С семьей тебя познакомил, с твоими родственичками познакомился, приданое твое выбил, – тут он прыскает, и чуть отстраняется, – думаешь, прикол у меня такой, да?

– Я…

– Я с ума схожу от одного твоего присутствия, дурочка, – он заглядывает в мои глаза, касается пальцами моей правой скулы и, приблизившись, оставляет легкий поцелуй на моих губах. – Я не отпущу тебя, малыш.

– А если я сама захочу уйти?

– А ты захочешь? – он сосредотачивается на моем лице, а я отрицательно качаю головой.

Не захочу. Потому что не смогу, просто не смогу, и потому что… влюбилась. Сама не поняла, как это вышло, и влюбилась. И вот теперь смотрю на него и не знаю, как сказать это вслух. А он ведь ждет, наверное.

– Я тоже…

– Что ты тоже? – он хитро улыбается.

– Ты же все понял, – шепчу, опустив взгляд и ощущая, как наливаются румянцем щеки.

– Да понял я, понял, – посмеивается, целует меня в нос, а я снова краснею.

Происходящее кажется каким-то нереальным. За короткий срок моя жизнь перевернулась с ног на голову.

Обнимаю Марка, прижимаюсь к нему и успокаиваюсь.

– А насчет Карелина, отвечаю: он, можно сказать, старый знакомый. Просто человек, которому не очень повезло оказаться честным в мире бизнес, – Марк усмехается, – пару лет назад его подставили, тогда ему помог мой дядька, у него тоже строительный бизнес, точнее, бизнес теперь у двоюродной сестры. В общем, в любом бизнесе у тебя должна быть крыша, у Карелина как таковой в городе не было. Нашим он не мешал, а конкурентам дорогу перешел. Мало того, что вся строительная отрасль под нами и сунуться тут особо некуда, а тут еще Карелин появился на горизонте, замахнулся на какой-то госпроект. Это золотая жила, если менять мозги, а он имеет. Меня тогда тоже пытались пристроить на лето куда-нибудь, чтобы не болтался без дела, – он снова смеется, – вот тогда и мы и пересеклись. На стройке Карелина нашли трупы, мол, при сносе здания людей завалило, не проверил застройщик. Само собой разбирательства, следствие, стройка заморожена, а сам Миша у следователя прописался.

Я слушаю и одновременно сопоставляю сказанное Марком со словами Карелина.

Он говорил, что проблемы у него были как раз в то время, когда мы с ним впервые встретились.

– То есть у него были крупные проблемы, а он влез еще и в мою историю. Он что, святой? – я усмехаюсь.

– Скорее просто с придурью. Нет, Есь, этот человек далеко не святой, святым в бизнесе делать нечего, просто он из тех, кто играет честно, насколько это вообще возможно.

– Насколько возможно? – я изгибаю бровь.

– Да, малыш.

– Но почему он приехал вчера к тебе в офис? Мне показалось, вы хорошо знакомы.

– Не то, чтобы хорошо. А по поводу его приезда, ничего странного, я когда фамилию услышал, сначала придушить был готов, потом успокоился, решил разобраться. Позвонил дядке, он ему в той ситуации и помог, долго разбирательства длились. В общем, взял номер, позвонил, дальше ты знаешь. Все. Никакого волшебства.

Я молчу, хмурюсь. Мне еще только предстоит хорошенько осмыслить сказанное.

– Перестань, грузиться, Есь, все хорошо, выдыхай.

– Хорошо, – соглашаюсь неохотно.

– Что еще не так? Мне казалось, что все проблемы теперь решены.

– Просто… а что… что, если у нас не получится… А я без тебя уже не смогу, – задаю действительно волнующий меня вопрос.

Сейчас, когда с плеч спал груз, давивший на меня последние несколько лет, я это понимаю особенно четко.

Все остальное отходит на второй план, и я с каким-то диким нетерпением жду ответа Марка.

– Значит, мы сделаем так, чтобы получилось.

Глава 40

– Значит, мы сделаем так, чтобы получилось, – произношу уверено и пристально смотрю на свою Мышку.

Дурочка, какая же она еще малышка. Хрупкая, нежная и до ужаса притягательная. Я дико устал, не спал всю ночь, думал, звонил. Родню поднял, точнее одного конкретного родственника. Отца и брата беспокоить не стал, да и незачем было. Они от таких дел отошли. По крайней мере старались держаться подальше. Хватило им экстрима и адреналина.

Максу много говорить объяснения не потребовались, он все понял быстро, парни его сработали еще быстрее. В общем, к утру «дорогой» родственничек стоял передо мной на коленях знатно помятый, связанный по рукам и ногам и с кляпом во рту.

Я до сих пор удивляюсь, как удержал себя в руках. Как же сильно хотелось придушить эту мразь на месте. Удавить собственными руками и скормить собакам, чтобы ни следа не осталось.

Мышка, моя маленькая мышка, сколько же тебе пришлось пережить. Смотрю на нее и не могу сдержать улыбки. Она такая маленькая, хорошенькая, с растрепанными волосами и отчетливым румянцем на щеках.

Я козла этого не удавил только потому, что не мышку он мою не тронул. Впрочем, дальнейшая веселая жизнь ему понравится. В том, что он сядет за мошенничество в особо крупных, вопрос не стоял, а там, кому надо намекнут мимоходом, что новенький девочек нетронутых уж больно любит.

Он молчал сначала, упорно не хотел признаваться, потом, конечно, разговорился. На его месте любой бы заговорил.

– Ну чего ты на меня так смотришь?

– Я все еще не могу понять, как тебе удалось уговорить Костю… – она кивает на папку.

– Я и не уговаривал, я заставил, ну не совсем я…

– Заставил? – она испуганно округляет глаза.

– Заставил, – подтверждаю сказанное ранее.

– Но… в смысле, как… я не понимаю.

– Очень просто, мышка, среди ночи подкатили к дому, вошли без приглашения, сунули в багажник и увезли в неизвестном направлении.

– Это шутка такая? – он хмурится, во взгляде вспыхивает искорка страха, но отстраниться мышка не пытается.

– Нет, Есь, я вполне серьезно, – вздыхаю.

В конце концов рано или поздно она все равно узнает. Лучше пусть от меня.

– У меня не совсем простая родня, Есь.

– Это я уже поняла, – она кивает и внимательно смотрит мне в глаза.

– Люди они в большинстве своем серьезные и обеспеченные, но методы у них некоторых из них не всегда законные, зато весьма действенные.

– Ты меня окончательно запутал.

– Есь, ты только не переживай, ладно, сейчас я скажу, а ты постараешься отнестись к этому спокойно, – чувствую, как она начинает напрягаться.

Не хочу, чтобы мышка в очередной раз сделал попытку сбежать, сверкая пятками.

– Не переживать? Они что бандиты какие-то? – я понимаю, что она пытается разрядить обстановку.

Молчу, смотрю ей в глаза, а она их еще сильнее округляет.

– Б…бандиты? – глядит на меня ошарашено, а я вздыхаю и усиливаю хватку на ее талии.

– Есь…

– Они что, правда бандиты?

– Ну не то, чтобы бандиты, да и вообще, слово какое-то дурацкое, скорее бизнесмены, с определенным родом деятельности.

– Твой отец и твой брат, они…

– В прошлом да, Есь, и я сейчас говорю тебе это не для того, чтобы напугать. Я хочу, чтобы ты понимала, было всякое, и когда я говорю «всякое», я имею в виду очень много дерьма, Мышка.

– А по шкале от одного до ста, насколько много?

– Двести двадцать, я думаю.

К моему удивлению мышка реагирует вполне спокойно, только хмурится и комкает пальчиками мой свитер.

– А Костя… он…он жив? – запинаясь, спрашивает Еся.

– Жив, но не совсем здоров, впрочем, быть здоровым ему уже не светит.

Она снова поднимает глаза, всматривается в мое лицо, будто ищет что-то важное. – И не только ему, – добавляю спокойно.

– Не только?

– Не только, – киваю. – А ты думала я забыл о тех трех уродах? Нет, Мышка, я все помню. Просто не читай и не смотри новости в ближайшие несколько дней, хорошо?

Улыбаюсь ей самой искренней улыбкой. Она хмурится, обдумывает что-то.

– Я и так их не читаю.

– Боишься?

– Тебя?

– Меня, – киваю.

– Тебя не боюсь.

– А мою семью?

– Наверное, тоже.

Ее искренность и совершенно детская непосредственность вызывают у меня просто дикий восторг. Ну как я ее отпущу, куда? Даже, если завтра на нее накатит полное осознание и она попытается сбежать, не отпущу. Привяжу к кровати и буду доказывать, что бояться ей нечего. Доказывать долго и основательно.

– А еще я хочу с тобой поговорить, раз уж все проблемы разрешены и твоя головка ими больше не забита, но сначала поедим, да? И чайник уже, наверное, остыл.

– Знаешь, хоть ты и не сказал дословно, но я тоже, – после некоторой паузы вдруг произносит Еся.

– Что ты тоже?

– Я тебя тоже… люблю…

Эпилог

Несколько месяцев спустя

– Есь, ну может хватит уже, мы же договаривались, еще месяц и все, – Марк смотрит на меня недовольно, а я улыбаюсь.

В последнее время мне нравится его дразнить.

– Нет, это ты решил, что я работаю здесь последний месяц.

– А ты была не против.

– В тот момент я была бы не против, даже если бы ты предложил мне убить человека, – я посмеиваюсь, вспоминая, какими именно методам он убеждал меня оставить работу в его магазине.

– Ты не очень-то сопротивлялась, – он посмеивается, притягивает меня к себе, целует.

Знает, что это беспроигрышный вариант и бессовестно пользуется.

– Малыш, ну в самом деле, зачем тебе эта работа. Тебе же есть чем заняться, вступительные, книги, свадьба в конце концов летом, – он практически урчит на последних словах, чем вызывает в моем теле приятную, сладкую дрожь. Его ладони медленно скользят вдоль спины, ниже, к бедрам.

– Я все успеваю, – улыбаюсь, позволяя себя целовать.

Я не лгу, в самом деле все успеваю. С того дня, как все решилось и вопрос с Костей был закрыт раз и на всегда, я наконец расслабилась и приняла факт, что теперь у меня есть Марк.

После, мы еще много говорили. Его откровения привели меня в легкий шок. Я совру, если скажу, что совсем не испугалась и после ни разу не думала о его словах. Думала, конечно, переваривала. Марк меня не торопил, несколько дней он вообще меня не трогал, пропадал на работе, решал вопросы с учебой. Поговорили мы, когда я окончательно созрела.

А потом все как-то закрутилось, завертелось. Было принято решать поступать в университет на филологический. Я долго сомневалась, думала о чем-то более приземленном что ли, об экономическом, например, но Марк настоял.

«Нужно заниматься тем, что нравится» – твердо прозвучали его слова.

Я задумалась и в конце концов согласилась с его доводами. Свое хобби я не забросила, поначалу хотела, но тут снова настоял Марк. Я даже удивилась его такому рвению. Из нас двоих в мой успех верил скорее он, чем я.

– Мышка, ты меня слышишь вообще? – он щелкает пальцами перед моим лицом.

– Я… да… слышу, – произношу виновато, потому что все это время я благополучно пропускала мимо ушей его слова.

– Малыш, ну правда, – он подхватывает меня под бедра и сажает на большой ящик.

– Ты с ума сошел, мы на работе вообще-то? – возмущаюсь наиграно.

– Я босс, мне можно, – он посмеивается. – Мышка, хватит, зачем тебе эта работа, у тебя дел что ли не хватает, так я могу сестре и матери сказать, они спять и видят, как начать организовывать свадьбу. Можно Лизку подключить.

– Не надо, – выпаливаю, едва Марк успевает договорить и начинаю смеяться.

Лиза – это тяжелая артиллерия, в семье это знают все. У Демьяна до сих пор глаз дергается, когда ему об их с Дариной свадьбе напоминают.

Спустя несколько дней после состоявшегося разговора с Марком меня представили остальным членам семьи. Сказать, что я была удивлена количеству народа на «небольшом» семейном ужине – ничего не сказать. Наверное, нет слов, что могли бы описать весь ужас, испытанный мною, когда я переступила порог дома родителей Марка.

Но закончилось все хорошо, компания оказалась не только большой, но и веселой.

С мамой Марка мы общий язык нашли с первой минуты. В общем-то, только благодаря ей я и выдохнула с облегчением. Вероятно, застыв на пороге, бледная, как спирохета, я выглядела ужасно глупо, но, признаться, так страшно мне не было никогда. Больше всего на свете я боялась не понравиться этим замечательным людям, в конце концов история нашего с Марком знакомства и последовавшие за ним события, назвать иначе, чем странными, было ну никак нельзя.

– Почему? Лизка у нас на все руки мастер, – посмеивается Марк, поглаживая меня по бедрам.

– Перестань меня соблазнять, и нет, Лизу подключать не надо, – улыбаюсь, обнимаю Марка, тянусь к его губам и оставляю поцелуй, – я хочу продолжать здесь работать, мне нравится, и я правда все успеваю. А еще ты рядом, это самое главное.

– Самое главное? Неужели? – он изгибает бровь, просовывает ладонь под мою футболку и касается груди.

– Марк…

– Точно не хочешь уволиться, может, я все-таки тебя уговорю?

– Не хочу, – выдыхаю, чувствуя, что начинаю возбуждаться. В таком состоянии я на все соглашусь и он это знает, а потому я прибегаю к запрещенному приему.

– Если я уйду, то не смогу оценить новый ассортимент, – шепчу у его губ, – тогда как же я узнаю, что стоит брать, а что нет?

– Мышка…

– Что, ты же хотел, чтобы я выбрала, или уже забыл? – напоминаю о его давнем условии. К слову, с тех пор Марк эту тему не поднимал.

– Мышка, – он тяжело сглатывает, – я принесу все домой!

– Нет, – стою на своем, – тогда я не буду ничего выбирать.

– Мышка, это называется шантаж.

– А я хорошая ученица.

– Да что ты? – тянет меня на себя и вклинивается меж моих ног. – Может, в таком случае закрепим урок, чтобы наверняка. Кажется, здесь мы еще занятия не проводили.

– Марк!

– Что? – он медленно тянет верх мою футболку, а я не сопротивляюсь.

Я уже собираюсь поднять руки, когда в дверь раздается стук. Марк резко опускает задранную футболку.

– О, – в дверном проеме появляется голова Темыча, – ну вы бы закрылись что ли, ребят, – он смеется, а я вижу, как начинает кипеть Марк.

У Артема есть замечательная способность – он всегда появляется в самый ответственный момент.

– Темыч, свали нахер! – рычит Марк, а я утыкаюсь носом в его грудь и давлю рвущийся наружу смех.

Темыч ржет, но дверь все же закрывает и исчезает.

– Смешно тебе, да?

– Кажется, ты все-таки меня испортил, – заключаю я и улыбаюсь.

– Я? Да я сама невинность.

– Значит, дверь можно не закрывать? – изгибаю бровь и наклоняю голову в бок.

– Я тебе не закрою!

– На рабочем месте, начальник с подчиненной, это скандал, Марк Алексеевич.

– Я не очень хороший начальник.

– Тогда, может уже начнем урок?

Я смеюсь, глядя на то, как ругаясь, Марк летит к двери, спотыкается по пути, снова ругается, но наконец поворачивает ключ, и думаю о том, что хорошо, что тогда, несколько месяцев назад, я оказалась на пороге его квартиры.