Текст книги "Научу тебя плохому (СИ)"
Автор книги: Виктория Победа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Глава 35
– Гостей? – я недоуменно смотрю на Марка.
Внутри нарастает уже знакомая мне паника. Каких еще гостей? Наверное, это по-детски глупо, но сейчас мне совершенно не хочется встречать каких-то там нежданных гостей.
Кому он звонил? С кем говорил? А главное – кто эти гости?
Марк, тем временем, пересекает кабинет, подходит ко мне впритык и садится на корточки. Он берет мои ладони в свои, поглаживает их большими пальцами, словно говоря: «не бойся, я с тобой». Готова поклясться, именно это сейчас крутится в его голове. Я вижу это по его глазам, про его открытому, полному тепла и заботы взгляду. Вижу и едва сдерживаю слезы, потому что никто, никто в целом мире после смерти родителей не смотрел на меня вот так. А он смотрит, каждый божий день смотрит, и только теперь я понимаю, насколько была слепа, сколького не замечала, не желая вылезать из своего панциря.
– Все хорошо, Есь, ты мне веришь? – он заглядывает мне в глаза, улыбается так открыто, что я невольно киваю, даже не задумываясь над сутью вопроса.
Мне просто хочется, чтобы Марк был рядом, чтобы вот так держал мои ладони в своих и смотрел, будто я самое ценное, что есть в его жизни.
Я даже опомниться не успеваю, а он уже подается вперед и приникает к моим губам. Медленно углубляет поцелуй, сплетает наши языки и на мгновение я забываю обо всем на свете.
Есть только он и его поцелуи, его запах и теплое дыхание, обжигающее кожу лица и шеи. Пространство вокруг теряет свои очертания, голова начинает кружиться, все в этом мире перестает иметь значение, и я не улавливаю тот момент, когда моя верхняя одежда оказывается отброшенной в сторону, а водолазка – задранной до самой груди. Легкие и в то же время жалящие поцелуи вызывают дрожь во всем теле.
Горячее дыхание опаляет мой оголенный живот, и я выгибаюсь навстречу сводящим с ума губам. Лишь на секунду в моей голове проскальзывает здравая мысль о том, что мы не дома, но она тотчас же растворяется под напором внезапно вспыхнувшей страсти. Будто прочитав мои мысли, Марк вдруг резко поднимается на ноги, подхватывает меня и уже через мгновение я сижу на столе с широко раздвинутыми ногами.
– Марк, Марк, мы же… мы…
– Тихо, малыш, мы быстренько, да? – шепчет он и словно одержимый покрывает поцелуями мое лицо, тянет вверх водолазку, вынуждая меня поддаться и поднять руки. – Хочу тебя, я так сильно тебя хочу, малыш.
Он вдруг останавливается, отходит всего на полшага назад и устремляет на меня свой совершенно ошалелый взгляд. Его глаза горят лихорадочным блеском, на скулах танцуют желваки, а у меня внутри все переворачивается от столь дикого желания, отражающегося на лице Марка.
– Давай, солнышко, сними штанишки, сама, – его голос становится хриплым.
Я краснею, перед глазами всплывает картинка из недавнего прошлого. Не позволяя себе даже подумать, я медленно выполняю его просьбу, снимаю джинсы вместе с бельем и чувствую, как начинаю краснеть.
Это совершенно точно не я. Прежняя я ни за что бы не сделала ничего подобного.
– Маааленькая. Еська, я тебя когда-нибудь сожру, – шепчет, прижимаясь ко мне.
Я обхватываю руками его шею, тянусь к губам, совершенно позабыв о всяком стыде. Сейчас мне просто нужен он и все остальное теряет даже малейшее значение. Марк шумно дышит, а мне так хочется его касаться. С каким-то совершенно диким нетерпением хватаю края его свитера, тяну вверх, на что Марк издает тихий смешок и поднимает руки. Откидываю вещь в сторону, завороженно веду подушечками пальцев по напряженным плечам, оставляю поцелуй на правой ключице. Дыхание Марка заметно учащается, с губ срывается легкий стон.
Перехватив инициативу, Марк осторожно давит на мои плечи и медленно укладывает меня на стол. Я не сопротивляюсь, позволяю ему руководить процессом, как и всегда. Мне нравится каждое его действие, нравится желание, ощущаемое в каждом движении.
– Марк…
Я выгибаюсь в пояснице, чувствуя невесомое касание языка. Извиваюсь на прохладной твердой поверхности и впиваюсь пальцами в край стола. Мысли уплывают куда-то далеко и остаются лишь ощущения, инстинкты, прикосновения. Словно одержимая я шепчу его имя и умоляю не останавливаться. Тысячи электрических импульсов прокатываются по телу, пронизывая его подобно острым раскаленным иглам. Сознание растворяется в безграничном удовольствии, в венах бурлит подгоняемая похотью страсть.
– Мышка, девочка моя…
До моего слуха доносится едва различимый шепот, глуша собственные стоны, двигаюсь навстречу это порочной, такой откровенной ласке и, кажется, в самом деле прошу «еще», не испытывая ни толики стыда и смущения.
– Прости, малыш, я больше не могу.
Словно через толщу воды слышу его хриплый голос, следом раздаются лязг метала и шорох.
– Марк… – единственное, что срывается с губ прежде, чем он резко входит в меня, вынуждая прогнуться в пояснице.
Жесткие толчки прошивают тело сладкими спазмами удовольствия, высоковольтными разрядами, заставляющими дрожать и просить еще. Отрывистые движения сводят меня с ума, несдержанность и необузданное желание Марка окончательно разрывают связь с реальностью.
Я тону и задыхаюсь в собственных ощущениях, в этих до помутнения сладких судорогах наслаждения. Хватка на моих бедрах становится сильнее, толчки резче и несдержаннее. Нас обоих охватывает дикая, полыхающая в жилах страсть. Наши обоюдные стоны разлетаются по пространству кабинета и эхом отскакивают от стен.
Громко простонав мое имя, Марк наклоняется, набрасывается на мои губы с какой-то особенной жадностью, сплетает наши языки и наращивает темп, а я обхватываю его шею, сильнее прижимаю к себе. Перед глазами все темнеет и в следующую секунду я проваливаюсь в водоворот нереальных ощущений, теряясь в наслаждении и задыхаясь в крепких объятиях.
– Мышка, ты меня сведешь с ума, – уткнувшись мне в шею, тихо посмеивается Марк.
Потом он окончательно отстраняется, бросает на меня лукавый взгляд, обещающий обязательное продолжение, и облизывается. А у меня не хватает сил даже пошевелиться, я так и лежу, распластанная на столе, дышу тяжело и пытаюсь собрать в кучу мысли.
С трудом мне удается подняться и принять вертикальное положение, Марк тем временем успевает застегнуть штаны и обогнуть стол. Спустя мгновение он протягивает мне пачку салфеток и улыбается, гад такой, улыбается, как довольный котяра, получивший свою порцию сметаны.
Мне требуется несколько минут, чтобы привести себя в порядок.
– Ты только что соблазнила своего босса, малыш… снова, – многозначительно выдает Марк, а я нахожу на столе наполовину сточенный карандаш и кидаю в этого засранца.
Он только посмеивается, подходит ко мне, заключает в объятия и целует в макушку.
– Ладно тебе, мышка, я же шучу.
Обнимаю его в ответ, прижимаюсь к широкой груди и вдыхаю аромат хорошо знакомого парфюма. И на мгновение становится так хорошо и спокойно, будто все вокруг потеряло значение и есть только мы. Правда, обманчивое ощущение безопасности и умиротворение растворяется в воздухе, как только где-то за окном раздаются звуки. Судя по их характеру, я понимаю, что к зданию подъехали машины. Вспоминаю, что мы ждем «гостей» и с тревогой смотрю на Марка.
– Все хорошо, – он улыбается. – Веришь мне?
– Да, – шепчу тихо и осторожно киваю.
– Посиди, я сейчас.
Он выпускает меня из объятий, сажает на стул, коротко целует в лоб и спешно покидает кабинет.
Порыв бросится к окну и посмотреть, кого принесла нелегкая, я давлю в себе в момент его зарождения. Нужно просто подождать и я все узнаю.
Ожидание длится несколько долгих минут. Я то и дело бросаю взгляд на часы. Проходит не меньше десяти минут прежде, чем за дверью раздаются шаги. Я вся подбираюсь, воздух вокруг сквозит напряжением. Вскоре дверь открывается, в кабинет входит Марк, а следом за ним еще трое мужчин.
В одном из них я узнаю человека, которого не ожидала здесь увидеть ни при каких обстоятельствах.
– Вы?
Глава 36
На протяжении нескольких секунд я непонимающе смотрю на вошедшего в кабинет мужчину. Какого черта он здесь делает? Перевожу взгляд на Марка, он выглядит спокойным. Ничего не понимаю, а объяснять никто не торопится.
– Что вы здесь…
Я обращаюсь к Карелину, но смотрю при этом на Марка. Я точно знаю, что он бы ни за что не сделал ничего, что могло бы мне навредить. Просто знаю. Верю. Однако происходящее порождает в моей голове все больше вопросов.
– Марк?
– Все нормально, Есь, – он подмигивает мне. Его совершенно расслабленный вид немного озадачивает и в то же время успокаивает.
– Здравствуй, Еся, – тем временем обращается ко мне мой несостоявшийся жених.
Жених. Даже представить страшно. Этот человек меня пугает. Уверена, его подчеркнутая холодность обманчива, ровно, как и его непоколебимое спокойствие.
Я ничего не отвечаю, а он поворачивается к своим спутникам, что-то тихо говорит. Мужчины синхронно кивают и выходят из кабинета. Мы остаемся втроем.
Я все еще не понимаю, что происходит, но говорить не решаюсь.
– Рад, что с тобой все хорошо, – уголки его губ едва заметно приподнимаются, однако взгляд остается серьезным.
Рад?
Это просто прекрасно. И его совершенно не смущает то, что отчасти он стал причиной моего побега.
– Присядешь? – в наш странный диалог вмешивается Марк.
Карелин кивает и проходит к пустующему стулу, находящемуся неподалеку от меня. Марк усаживается в свое кресло.
Ненадолго в кабинете повисает тишина. Как ни стараюсь, не могу оторвать взгляд от Карелина.
– Не нужно меня бояться, я вовсе не желаю тебе зла, – первым молчание прерывает Карелин, я же бросаю настороженный взгляд на Марка, но тот только кивает.
– Неужели? – выдаю и тут же прикусываю язык.
Мужчины синхронно издают смешок. Я снова поворачиваюсь к Марку, он улыбается, чем вводит меня в еще больший ступор. Я окончательно теряюсь в собственных догадках. Какого черта, собственно, происходит?
– Я не обижаю маленьких девочек, – кажется, теперь он просто глумится.
Во взгляде мужчины появляется озорной огонек, он слегка прищуривается и под глазами его образуются тонкие морщинки. Черные глаза пугают своей глубиной.
– Вы поэтому их покупаете? – не выдерживаю, смотрю на него в упор.
Он ведь в самом деле меня купил. Я же не дура, сложила два и два. Зачем взрослому мужчине жениться на девчонке, почти вдвое младше него?
Я ожидаю чего угодно, но громкий смех буквально выбивает меня из равновесия. Карелин почти задыхается от неконтролируемого хохота.
– Что смешного?
Со стороны слышится какой-то странный звук. Я машинально поворачиваюсь к Марку. Прикрывая ладонью рот, он явно сдерживает смех.
И что, интересно, так повеселило этих двоих?
– Мышка…
– Нет, погоди, – отсмеявшись, произносит Карелин, – я тебя не покупал, Еся.
– А что вы делали?
– Просто хотел помочь, – он пожимает плечами и вперяет в меня серьезный взгляд.
– Помочь, сделав своей женой?
– Ну я же все-таки деловой человек, – он подбирается и поправляет лацканы своего пиджака.
Я на секунду теряюсь, открываю рот, но ничего не произношу. Просто не знаю, что сказать. Происходящее кажется каким-то совершенным бредом.
– Перестань, – вдруг вклинивается Марк.
К моему удивлению, обращается он не ко мне.
– Хватит ее пугать, – продолжает он, а я чувствую, как все больше округляются мои глаза.
Во-первых, откуда эта фамильярность, почему Марк обращается к нему на «ты», да и в целом, разговаривает и выглядит так, будто они с Карелиным давние знакомые.
Во-вторых… да черт его знает, что во-вторых. Мне бы с первым разобраться.
Я окончательно теряю нить понимания.
– Ладно, – соглашается Карелин, – я не собирался тебя ни к чему принуждать, наверное, нужно было объясниться, но тогда у меня просто не было времени. Мне не нужна жена, Еся, я вообще не сторонник браков.
– Тогда зачем вы…
– Да все это вообще случайно вышло, в тот вечер, на приеме у Богатыревых, помнишь ведь?
Я киваю.
– Я тогда достаточно увидел, чтобы сделать выводы. Думал, что помогаю, кто же знал, что ты сбежишь, как только восемнадцать стукнет, – он расслабленно откидывается на спинку стула и начинает тихо смеяться.
– Я ничего не понимаю, о чем вы вообще говорите?
– Все просто, Мышка, Михаил Константинович решил взять под крыло сиротку, правда, я нихрена не пойму, какого черта ты просто не надавил на этого мудака, – последние слова Марк цедит сквозь стиснутые зубы.
Кажется, я даже слышу их скрип.
Я тем временем пытаюсь переварить полученную информацию и собрать ее в кучу.
– Тогда я мог только заплатить, я под следствием был, трупы на стройке, помнишь? – Карелин обращается исключительно к Марку, тот в ответ кивает. – Я тогда в следственный комитет как к себе домой ходил, по расписанию, проблем было выше крыши, а этот… – он вдруг замокает и бросает на меня взгляд, – родственник твой, мог мне их добавить, гнида еще та, ты уж прости за выражения.
Я ничего не отвечаю, жду, пока он продолжит.
– А деньги… некоторые за них родную мать продадут, он как раз из таких, – Михаил Константинович издает легкий смешок и снова переводит внимание на Марка. – Правда, твой побег нарушил все планы, но тут я сам виноват, невовремя уехал, кто же знал, что ты так хорошо умеешь прятаться.
– Вы могли со мной поговорить, объяснить, вы хоть понимаете, что все это время я боялась, что меня найдут… В том числе вы. Боялась, что пострадает Марк и…
Мою возбужденную тираду прерывает раскатистый смех. И все бы ничего, но рассмешила я не только Карелина, но и Марка. Они откровенно ржут, пока я пытаюсь понять, что именно их так рассмешило.
– Она не знает, да? – первым успокаивается Карелин.
– Чего не знаю?
Марк молчит, Михаил Константинович стирает с глаз слезы и смотрит на меня с какой-то неясной мне хитрецой во взгляде.
– Как я и сказал, у меня тогда были проблемы, к тому же, Еся, поговорить я с тобой пытался, но ты, помнится, желания не изъявила. Впрочем, может и хорошо, что так получилось, вон, какой у тебя теперь защитник, – он подмигивает мне и снова поправляет пиджак. – Я очень рад, что с тобой все хорошо.
– Ладно, закачивай ее грузить, Есь, ну теперь-то ты спокойна? Все? Мне ничего не грозит, моей семье – тем более. Михаил Константинович не угроза.
– Но…
– А вот уроду родственничку твоему, очень даже, – последние слова Марк буквально выплевывает.
– Так, ну раз хорошо и зла на меня больше не держат, я, пожалуй, поеду. Дела сами себя не сделают.
С этими словами Карелин поднимается со стула, следом за ним встает Марк.
– Я провожу. Подождешь еще немного? – коротко обращается ко мне Марк.
Я киваю в ответ.
– До свидания, Еся, – на прощание произносит Михаил Константинович и стремительно направляется к двери, вместе с ним из кабинета выходит Марк, а я в полном недоумении смотрю им вслед.
Глава 37
Слышу, как за окном снова раздаются голоса, а следом звонкий, раскатистый смех мужчин. Я все еще нахожусь под впечатлением, самые разные вопросы то и дело всплывают в голове. Голоса за окном сливаются друг с другом, и я уже даже не пытаюсь выцепить отдельные слова и сложить их в имеющие хоть какой-нибудь смысл фразы.
Внезапно накатывает усталость, наваливается на меня тяжелой мраморной плитой. Тело ломит, как во время лихорадки и, кажется, меня даже начинает слегка потряхивать.
Я продолжаю прокручивать в мыслях странный диалог с Карелиным, но мысли путаются, не желая собираться в одно единое целое и в конце концов я бросаю это занятие. Мне просто хочется домой.
По другую сторону окна звучат хлопки, кто-то захлопывает двери и машины с трогаются со своего места. Кажется, Карелин и его компания уезжают.
Я невольно кошусь на дверь, вскоре за ней раздаются шаги. Марк возвращается с легкой улыбкой на губах, но взгляд его максимально серьезен. Он смотрит на меня, останавливается у порога, наваливается плечом на косяк и складывает руки на груди. Мне столько хочется сказать, но слова застревают посреди горла и нет сил даже губами пошевелить.
Слишком много событий для одного дня.
– Домой? – наконец произносит Марк, все также не отрывая от меня взгляда.
– Домой, – киваю, решив пока не задавать вопросов.
Я поднимаюсь со своего места, задвигаю стулья и иду к выходу. Марк пропускает меня вперед, гасит свет и запирает дверь кабинета. Выхожу на улицу, вдыхаю холодный зимний воздух и ежусь. Ночь уже успела опуститься на город и только тусклый желтоватый свет уличных фонарей освещал окрестности.
До машины мы идем молча, каждый в своих мыслях, я только киваю в знак благодарности, когда Марк открывает для меня дверь и помогает забраться в салон.
Чувствую, как медленно, но верно меня начинает клонить в сон. Даю себе минутку, прикрываю глаза и слышу гул двигателя. Чувствую движение и понимаю, что машина тронулась, но не нахожу в себе сил открыть глаза. Веки тяжелеют, тело становится совсем ватным, и я наваливаюсь на дверь, в поисках опоры.
Тишина и движение успокаивают, и я проваливаюсь в сон.
– Мышка, Есь, просыпайся, – словно сквозь толщу воды мягко звучит голос Марка.
Мне кажется, что звук доносится откуда-то издалека.
Кто-то усердно меня трясет, а следом снова раздается голос Марка, но как ни стараюсь, не могу заставить себя открыть глаза.
Наконец меня прекращают трясти, я слышу хлопок и чувствую легкие касания ветра на щеках и кистях. Кажется, я теряю опору, словно парю в невесомости. Наверное, мне все это просто снится.
Я не знаю, сколько проходит времени прежде, чем я снова ощущаю под собой какую-то поверхность.
– Есь, это надо снять.
Прикладываю колоссальные усилия и все же открываю глаза. Моргаю несколько раз, стараясь привыкнуть к приглушенному освещению. Щурюсь, осматриваюсь и неожиданно для себя отмечаю, что нахожу в спальне Марка… Нашей с ним спальни…
Это так странно звучит, даже мысленно.
– Ничего странного, – до меня доносится тихий голос Марка.
Он что же, мысли читает? Или я это вслух произнесла?
– Я…
– Давай снимать пальто, и все остальное.
Я помогаю ему снять с меня одежду. Выходит, с трудом, собственные части тела кажутся мне невероятно тяжелыми. Наконец Марк справляется, убирает мои вещи и помогает мне натянуть на себя большую белую футболку. С некоторых пор я сплю только в футболках Марка, у него на этот счет какой-то особенный пунктик. Несколько раз я пыталась возразить, потом сдалась.
– Спи, – произносит он.
– Но… а…я, – я путаюсь, запинаюсь и все никак не могу подобрать слова.
Сон немного отступает и возвращаю себе способность мыслить.
Нам нужно поговорить, ведь у меня столько вопросов, и с каждой минутой их становится только больше.
– Но мы не договорили, – наконец выдавливаю из себя слова.
– Завтра поговорим, Мышка.
– Но…
– Завтра, малыш, – он наклоняется ко мне, прижимается губами к моему лбу и оставляет легкий поцелуй, – у нас с тобой вся жизнь впереди, наговоримся еще, – он посмеивается, а я ударяю его кулаком в плечо.
– Я ведь серьезно.
– Я тоже не шучу, малыш, – он переходит на шепот, касается костяшками пальцев моей щеки, – я серьезен, как никогда, Есь. Просто запомни: что бы ни случилось, ты всегда говоришь мне, у тебя есть я. Остальное мы обсудим завтра.
– Но.
– Запомнила?
– Марк!
– Запомнила? – настойчивее.
– Да.
– Вот и хорошо, а теперь спи. Завтра обо все поговорим.
Я киваю, расслабляюсь и откидываюсь на подушку. Усталость и сон снова берут свое. Стоит мне закрыть глаза, как я тут же погружаюсь в небытие, и лишь краем уха слышу удаляющиеся шаги, скрип двери и щелчок.
Откуда-то издалека доносится голос Марка, кажется, он опять кому-то звонит. Его слова сливаются в один глухой, протяжной звук и мне не удается разобрать сказанное. На секунду он повышает голос, но уже спустя мгновение замолкает.
– И да, я тебе еще номерок скину, можно пробить владельца тачки?
Тачки? Я пытаюсь сосредоточиться, но окончательно проваливаюсь в сон.
Глава 38
Утро будит меня звонким воем сигнализации. Противный звук врезается в сознание и я резко распахиваю веки. В комнате стоит полумрак и только тоненькая полоска света проникает сквозь щель между плотными занавесками. Сигнализация звенит еще пару минут и наконец замолкает. В квартире наступает тишина.
Наощупь пытаюсь отыскать Марка, но вдруг понимаю, что его нет.
Это факт сметает остатки сна и я резко сажусь на кровати. Осматриваюсь, Марка действительно нет. Его половина кровати кажется совершенно нетронутой, будто он вовсе не ночевал рядом.
Хмурюсь, к горлу подступает какое-то совсем нехорошее ощущение. Напрягаю память, стараюсь воспроизвести события вчерашнего вечера. Помню, что, уложив меня в постель, Марк вышел из комнаты, помню, что он кому-то звонил, но на этом воспоминания обрываются.
Откидываю в сторону одеяло, встаю с кровати и иду к двери. Тишина вокруг наводит на тревожные мысли.
Обхожу квартиру, но Марка нигде не нахожу. Останавливаюсь посреди кухни, бросаю взгляд на часы. Девять утра.
Он, конечно, мог отправиться куда угодно: на работу, в универ, к родителям, в конце концов. Так я успокаиваю себя в течение нескольких секунд, но вскоре не выдерживаю и начинаю осматриваться в поисках хоть какой-нибудь записки.
Ничего.
Не придумав ничего лучше, бросаюсь обратно в спальню. На тумбе, рядом с кроватью, нахожу свой телефон. Видно, Марк и о нем позаботился. Хватаю трубку, снимаю блокировку, собираюсь набрать номер и только теперь понимаю, что звонить-то некуда.
Я так и не додумалась вбить его номер в список контактов. Хочется ударить себя ладонью по лбу. Ну как можно быть такой бестолковой. Это же элементарное действие. Я так привыкла, что он все время рядом, с самого первого дня нашего очного знакомства, что даже не подумала о необходимости записать номер.
Стоп. Очно…
Меня наконец осеняет, в голову приходит первая за утро, здравая мысль. Чат. Я не могу написать Марку, но вполне могу написать Ежику.
Отчего-то тревога никак не отступает, лишь усиливается с каждой пройденной минутой.
Подрагивающими пальцами я начинаю набирать текст. Выходит из рук вон плохо, пальцы совсем не слушаются и я несколько раз промахиваюсь. На написание короткого сообщения у меня уходит не меньше трех минут. Выдохнув, отправляю сообщение и пялюсь на экран. В ожидании проходит несколько минут, но серая галочка никак не хочет превращаться в две зеленые. Он не открывает и его нет в сети, а я в очередной раз ругаю себя за недальновидность.
Следующие два часа я бестолково слоняюсь по квартире, безостановочно повторяя себе, что все в порядке, у него просто могут быть дела. Он ведь не обязан находиться рядом двадцать четыре на семь в качестве круглосуточной няньки.
Все время, пока хожу по квартире, не выпускаю из рук телефон. Каждые пять минут проверяю чат в надежде получить ответ, но его нет.
К тому моменту, когда я уже практически сжираю себя окончательно, в прихожей раздается щелчок. Слышу, как поворачивается в замке ключ и срываюсь с места.
В прихожей обнаруживаю Марка. Не усевает он переступить порог и закрыть за собой дверь, как я бросаюсь к нему и повисаю у него на шее. Прижимаюсь к нему всем телом, словно опасаясь, что он исчезнет.
– Эй, ты чего, ты сейчас меня раздавишь.
Он смеется, а я утыкаюсь носом в его грудь и чувствую, как с плеч падает горя. Он здесь, он рядом, с ним все хорошо.
Обнимаю его, как в последний раз.
– Есь, ты чего? – в его тоне слышится неподдельное удивление.
Марк обнимает меня в ответ, гладит по волосам, целует в макушку.
– Ну чего ты, маленькая.
– Я испугалась, я так испугалась, – всхлипываю.
– Чего? – я слышу, как на комод падает что-то плотное, а потом Марк обхватывает мом плечи и вынуждает отстраниться.
Заглядывает в мои глаза, сводит брови к переносице.
– Есь…
– Я проснулась, а тебя нет, и записки нет, ничего нет, и после вчерашнего, я… у меня даже номера твоего нет, я писала, но ты мне не ответил и…
– Малыш, давай для начала ты начнешь дышать, еще не хватало, чтобы ты потеряла сознание от нехватки кислорода.
– Я…
– Испугалась, я понял. Я думал, что вернусь раньше, но не рассчитал, – он улыбается, убирает выбившуюся прядь моих волос за ухо и отходит на шаг.
– Не рассчитал, повторяю зачем-то.
Марк тем временем скидывает с себя верхнюю одежду и принимается за обувь. Все это время я молча наблюдаю за его действиями.
– Пойдем на кухню, – закончив, предлагает Марк.
Согласно кивнув, я разворачиваюсь и иду в направлении кухни. Переступаю ее порог, делаю пару шагов, останавливаюсь у столешницы и наваливаюсь на нее тазом. Марк входит следом за мной.
– Сесть не хочешь?
– Нет, – качаю головой.
Чувствую, как в теле зудит буквально каждая его клеточка, как по спине пробегаются мурашки и скатывается капелька холодного пота. Осматриваю Марка и вдруг замечаю в его руках плотную черную папку.
– Выспалась? – мягко интересуется Марк.
Он подходит к столешнице, тянется к чайнику и нажимает кнопку.
– Надо позавтракать, – как ни в чем не бывало произносит Марк, а я, отчего-то не могу оторвать взгляда от папки.
– Я хочу сначала поговорить, – говорю твердо, понимая, что пока не расставлю все точки над «и», мне и кусок в горло не влезет.
Марк вздыхает, одаривает меня тяжелым взглядом, но все же соглашается.
– Давай поговорим, – он подходит к столу, кладет на него папку, выдвигает один из стульев и садится.
Внимательный взгляд серо-голубых глаз обращается на меня, и я на секунду теряюсь. Наверное, я никогда не привыкну к тому, как он на меня смотрит. Нежность и легкая тревога в его глазах просто убивают, лишают способности говорить. А он, гад такой, знает, как действует на меня этот щенячий взгляд, понимает это и улыбается нахально. Его улыбка помогает мне немного расслабиться, очевидно, у него хорошее настроение и ничего плохого за сегодня не произошло.
– Где ты был? – хочу спросить о другом, но слова сами срываются с губ.
– Ездил поговорить с твоими родственниками, – спокойно заявляет Марк и кладет руку поверх папки.
Пальцами он едва слышно постукивает по шероховатой поверхности. У меня не остается никаких сомнений в том, что папка как-то касается и меня. Иначе зачем он приволок ее в кухню?
Смысл его слов доходит до меня не сразу, я слишком сосредотачиваюсь на содержимом заинтересовавшего меня предмета, а когда наконец перевариваю сказанное, чувствую, как у меня медленно падает челюсть.
– Что? – мои глаза мгновенно округляются. – Что ты сказал?
– Ты меня прекрасно услышала, – он пожимает плечами, продолжая прожигать меня взглядом.
– Но… но зачем? – я удивленно хлопаю ресницами.
– Затем, что давно нужно было решить вопрос с твоим приданым.
– Каким еще приданым?
Марк расплывается в улыбке, а я понимаю, что окончательно запуталась.
– С таким. Здесь, – он стучит указательным пальцем по папке, – все то, что по праву принадлежит тебе, ну и проценты.
– Я ничего не понимаю, ты можешь перестать говорить загадками?
Он вдруг начинает смеяться. Откидывает голову назад и буквально хохочет, все сильнее вгоняя меня в ступор. Какого черта происходит?
– Марк! – не выдерживаю я и восклицаю громче, чем следовало бы.
– Иди ко мне, – шепчет, все еще посмеиваясь и хлопает ладонью по колену.
– Нет.
– Иди ко мне, – повторяет уже настойчивее, и я сдаюсь, делаю несколько шагов навстречу.
Стоит мне только оказаться на расстоянии вытянутой руки от Марка, как он тут же хватает меня за запястье и тянет на себя. Секунда – и вот, я уже сижу у него на коленях. Он прижимает меня к себе, гладит по волосам и целует в макушку.
– Что ты имел в виду под приданым? – спрашиваю тихо, наслаждаясь его запахом и теплом.
– То и имел в виду, ты у меня завидная невеста: трехкомнатная квартира, два автомобиля, дача, двухэтажный дом в черте города.
– Ч…чего? У тебя температура что ли? Какая невеста, какой дом?
– Невеста, очевидно, моя, или ты тут других женихов видишь? Нет? Впрочем, я такую красоту никому не отдам, столько недвижки, я ж не идиот, в самом деле, – он снова смеется, за что получает от меня кулаком в плечо.
Я хмурюсь, стараясь переварить сказанное Марком. Мысли путаются, сердце стучит, как ненормальное. Что значит, завидная невеста? Он что же… Он…
– Этого быть не может, – произношу и ошарашено смотрю на Марка.
У меня ведь ничего нет, вообще ничего. После смерти родителей у меня ничего не осталось, по крайней мере так твердила тетка, когда в очередной раз попрекала меня куском хлеба.
– Почему не может, а это тогда что? – он кивает на папку и снова улыбается.
– Но… почему? Как? – я даже не уверена, что понимаю, о чем вообще спрашиваю.
– Твои дядя и тетя любезно согласились сделать тебе подарок, – невозмутимо произносит Марк, а я чувствую, как лезут на лоб мои глаза.
– Да они бы в жизни никогда сами…
– Я и не говорил, что сами, я сказал, что они согласились, – так же невозмутимо продолжает Марк, – все это – твое по праву, я просто вернул тебе то, что у тебя незаконно отняли.
– Кто ты такой?
– Ежик, Мышка, Ежик, исполняющий желания.
– Марк.
– Что, Марк?
– Что ты сделал? – я смотрю на него пристально, старательно рассматриваю каждую черточку его лица.
– Я? – он вскидывает брови. – Ничего.
– Сначала Карелин в твоем кабинете, теперь вот это, объясни мне, что происходит!
