Текст книги "Научу тебя плохому (СИ)"
Автор книги: Виктория Победа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Глава 20
Еся
– Маленькая моя, хорошая, – сквозь оглушающий гул собственного пульса в ушах, я слышу хриплый голос Марка.
Реальность, прежде уплывшая в небытие, придавливает меня огромным, разрушающим чувством вины. На смену неведомому ранее удовольствию приходят жгучий стыд и угрызения совести.
Что я натворила?
Тело, словно цепями скованное, меня совершенно не слушается. Все еще плотно прижатая к обнаженному мужскому торсу, я сжимаю пальцы на широких плечах Марка, кажется, впиваясь ногтями в кожу и, должно быть, причиняя боль.
Как я позволила, почему не остановила? Как допустила нечто подобное?
– Есь, прекращай, – мягко произносит Марк, и проводит пальцами по моей спине вдоль позвоночника. – Я уже знаю, что сейчас происходит в твоей головке. Не надо, не накручивай себя.
– Как? – это все, что мне удается из себя выдавить.
Как я могу себя не накручивать, когда вот так просто позволила сделать с собой нечто подобное? Боже, это же просто аморально. Я целовала одного, возбудилась от переписки с другим и кончила на чертовом столе с первым! Позволила себя раздеть, позволила себя трогать, касаться себя там, где я даже сама себя не трогала? Как называется такое поведение? Как назвать человека, позволившего себе нечто подобное.
Шлюха!
Сама обыкновенная шлюха.
С огромным трудом расцепив свои сомкнутые и ставшие совершенно деревянными пальцы, я убираю руки с плеч парня, и делаю попытку отодвинуться. Мне хочется спрыгнуть с этого стола и броситься прочь, подальше от взгляда серо-голубых глаз. А Марк продолжает держать, только руки на талию перемещает и дышит шумно, словно сам едва сдерживается.
Только подумав об этом, я заметно вздрагиваю и, почувствовав мое напряжение, Марк только усиливает хватку.
– Ну чего ты напрягаешься, Есь, тебе же хорошо было, понравилось ведь? – шепчет мне на ухо, прикусывая мочку, тем самым пуская по телу электрические импульсы.
– Можно, я оденусь и…
– Нет, – он перебивает меня довольно грубо и только сильнее прижимает к себе.
Его губы, вдоволь наигравшись с моим ухом, спускаются ниже к шее. И это приятно, настолько, что на какой-то миг я теряюсь в собственных ощущениях, в собственных желаниях. Одна часть меня рвется сбежать отсюда, а вторая… вторая не хочет сопротивляться.
Это совсем неправильно, но мне нравится чувствовать теплые губы на своей коже, нравится ощущать легкие поглаживания по спине и это неправильное, непристойное даже соприкосновение полуобнаженных, разгоряченных тел мне тоже нравится. Нравится той части меня, которая не хочет бежать, которая хочет остаться. И я разрываюсь, мечусь меж двух огней, пока Марк, совершенно не церемонясь, наклоняется и вновь касается губами моей груди. Где-то рядом раздается тихий стон, и я с ужасом осознаю, что стон этот принадлежит мне. Что я творю? Почему продолжаю сидеть с разведенными ногами на кухонном столе и позволяя так откровенно себя касаться?
– Нравится? – на лице Марка появляется порочная улыбка.
Он выпрямляется, выпускает меня из плена своих рук, чуть отходит назад, не сводя с меня порочного взгляда. Мне в миг становится холодно, руки сами тянутся к груди. Хочется прикрыться, спрятаться. Боже, ну почему меня так штормит?
– Не надо, – прежде, чем я успеваю что-либо понять, Марк хватает меня за запястья и разводит руки в стороны. Его взгляд сосредотачивается на моей груди. Ладони сильнее сжимаются на моих запястьях, мощная грудная клетка парня заметно вздымается. – Ты такая красивая, Еська, не надо прятаться, я хочу на тебя смотреть.
Он облизывает пересохшие губы, отпускает мои запястья и перемещает свои большие ладони на мои бедра.
– И здесь тоже, – он ведет одной рукой вверх, касается запретного места сквозь плотные, но, кажется, уже намокшие штаны. Нет, мне совершенно точно не кажется.
Как стыдно-то.
Я застываю, просто не зная, как себя вести, а через миг вскрикиваю, потому что Марк, резко выпрямившись, хватает меня за бедра, тянет к краю стола и сажает на себя. Так легко, будто я совершенно ничего не вешу. Не ожидая такой резкой смены положения, я обхватываю ногами бедра парня, руками цепляюсь за его шею и прижимаюсь к горячему торсу. Не дожидаясь пока я приду в себя, Марк разворачивается и движется к выходу из кухни. И лишь когда мы оказываемся посреди коридора, я начинаю осознавать происходящее.
– Куда ты меня несешь? – спрашиваю, продолжая цепляться за шею парня.
– В душ, – отвечает он, ни на секунду не прекращая движения, даже не замедляясь.
– Что? Нет, я не хочу.
Я начинаю нервно дергаться, понимая, к чему все идет.
– Прекрати вырываться, Есь, я не насильник, малыш, – он произносит тихо, открывая дверь в ванную. Молча вносит меня в небольшое помещение и, опустив меня на пол, включает свет и закрывает дверь.
Я неосознанно делаю шаг назад, у меня вновь появляется стойкое желание прикрыться. А Марк, словно мысли мои читая, в один лишь широкий шаг пересекает разделяющее нас расстояние, крепкие мужские руки вновь обхватывают мое, практически безвольное тело. – Боишься? – улыбается Марк, наклоняясь к моему лицу, губами скользит по виску.
Я невольно прикрываю глаза начинаю дышать чаще, потому что воздуха катастрофически не хватает. Но нет, я не боюсь. Это странно, совершенно необъяснимо, впрочем, как и мое настолько развязное поведение. По всем законом логики я должна вырываться, должна пытаться освободиться, а я продолжаю стоять истуканом, прижимаясь к едва знакомому парню, которому еще несколько минут назад позволила больше, чем кому-либо в своей жизни.
Марк, не дожидаясь моего ответа, моей хоть какой-нибудь даже малейшей реакции, кладет ладонь на мою поясницу, ведет шероховатыми пальцами вверх по позвоночнику и обратно, к крестцу и ниже. И теперь уже обеими руками совершенно бесстыдно сжимает мои ягодицы. Нужно оттолкнуть, конечно, нужно. Хотя бы попытаться. Вот прямо сейчас просто оттолкнуть. Он же не станет брать силой, он обещал, и я верю, наверное, это глупо, но верю. Вот сейчас подходящий момент, просто сказать нет, начать сопротивляться хотя бы для того, чтобы сохранить остатки самоуважения, сохранить хоть каплю достоинства. Хотя о каком достоинстве вообще может идти речь, после сегодняшних событий. Я провела себя, как девка легкомысленная, развязная. И нет никакого достоинства и самоуважения больше тоже нет.
– Ну так что, боишься? – Марк зачем-то повторяет свой вопрос, продолжая водить губами по моему виску.
– Не боюсь, – отвечаю честно, да и он ведь все прекрасно чувствует и понимает, просто издевается, дразнит в очередной раз. Все он видит и реакцию мою видит, и как я на столе кухонном его ласкам отдавалась он прекрасно помнит. – Просто то, что произошло… так нельзя.
– Нельзя? – я в его голосе слышу неподдельное удивление. – Почему? Это физиология, Есь, если тебе так проще, ничего плохого в этом нет.
– Ты просто не понимаешь, – произношу все также тихо. Ну как я ему объясню, что за пару минут до случившегося с нами на кухне, я с другим переписывалась и что… да, Боже, это даже в моей собственной голове звучит грязно и неправильно.
– Все я понимаю, Есь.
И, пока я медленно перевариваю сказанные им слова, он кладет свою большую ладонь на мой затылок, надавливает, вынуждая податься ближе и запечатывает мой рот жадным, бесстыдным поцелуем. Языком ныряет внутрь, практически меня вылизывая. И это так грубо, так грязно, так развязно, что, наверно, в другой ситуации, с другим человеком я бы обязательно впала в истерику. А с Марком, с ним все не так, с ним в принципе все иначе.
Поцелуй прекращается также внезапно, как и начался. Я даже понять ничего не успеваю, стою совершенно ошалелая от происходящего, жадно глотая воздух и чувствуя, как подкашиваются ноги и кружится голова, а потому не сразу замечаю, что Марк стоит на коленях. И когда только успел опуститься?
Он цепляет пальцами резинку моих штанов, тянет их вниз и только в этот момент мне удается опомниться. Я хватаюсь за собственные штаны, мотаю головой.
– Нет, не надо этого делать.
Удивляюсь, как у меня вообще сил хватает на сопротивление. Марк вздыхает, осматривает меня голодным, порочным взглядом. Зрачки парня заметно расширяются, практически полностью перекрывая серо-голубую радужку. Взгляд становится темнее ночи. Я засматриваюсь, почти тону в этой тьме, и громко вскрикиваю, когда губами Марк касается моего живота, кончиком языка проводит по пупочной впадине и слегка прикусывает кожу.
– Тебе же приятно, Есь, перестань сопротивляться, сегодня ничего не будет, я тебя только поглажу.
Его голос действует гипнотизирующе, и я всерьез начинаю думать, что в еде или воде что-то было. Иначе как еще объяснить мое совершенно неадекватное, необъяснимое поведение и совершенно незнакомое, такое пошлое и неправильное желание?
– Ты что-то мне подсыпал? – выпаливаю над одном дыхании.
– Чего? – он отрывается от моего живота, несколько раз моргает удивленно, словно пытаясь понять смысл сказанного, а потом расплывается в широченной улыбке, напоминая мне до ужаса довольного котяру, вдоволь набившего брюхо. – Нет, малыш, ничего я тебе не подсыпал.
– Тогда почему…
– Потому я тебе нравлюсь, малышка, – он снова целует мой живот, размыкает мои сомкнутые на резинке штанов пальцы, и убирает мои руки в стороны. Тянет вниз штаны вместе с бельем, продолжая покрывать поцелуями ставшую болезненно-чувствительной нижнюю часть живота.
– Переступи, – приказывает хрипло, и я, словно загипнотизированная, выполняю его приказ.
Теплые, немного шершавые ладони перемещаются на мои бедра, большие пальцы скользят по внутренней стороне. Мне становится невыносимо жарко, сердце в груди набирает темп, в ушах нарастает гул. Марк подхватывает одну мою ногу, закидывает ее на свое плечо, целует внутреннюю часть бедра чуть выше коленки, поднимается выше и останавливается посередине. Я размыкаю губы, дышу рвано, вспоминая не к месту сцены из книг, в которых описывались подобного рода ласки. Да что там, я и сама их описывала. Никогда ничего подобного не испытывала и ориентировалась лишь на прочитанное и самостоятельно изученное с помощью интернета.
– Не сегодня, – Марк оставляет быстрый поцелуй на моем бедре, ставит мою ногу на пол и резко поднимается на ноги. И пока я, совершенно потерянная и, стыдно признаться, ждавшая… да сама не знаю, чего ждавшая, глупо хлопаю ресницами, Марк стягивает с себя штаны вместе с бельем. Словно получив по голове увесистой дубинкой, я прихожу и в себя и стыдливо зажмуриваюсь. Я даже не думаю, это просто рефлекс.
– Открой глаза, – слышу голос рядом с собой. – Еся.
– Не могу, – ну что я несу.
Марк хрипло посмеивается, берет мои руки в свои, кладет к себе на грудь. Я чувствую, как сильно она вздымается, чувствую, покрывшуюся испариной кожу.
– Открой, – шепчет он рядом с ухом, наверняка уже поняв, что ухо – моя эрогенная зона. Я и сама только сегодня выяснила, там на столе.
Открываю медленно сначала один глаз, потом второй. Вниз смотреть не решаюсь, не могу. И вообще страшно. Да страшно. Я никогда не видела обнаженных мужчин, сегодняшний курьезный случай не считается, я там тоже ничего не видела, сразу прикрыла глаза.
– Совсем не интересно? – Марк продолжает шептать, обхватывая губами мочку уха и слегка ее посасывая. Боже, ну почему это так приятно?
– Что? – переспрашиваю, понимая, что начинаю терять связь с реальностью.
– Совсем не интересно посмотреть? Потрогать?
Он толкает меня назад и только спустя мгновение я осознаю, что мы в душевой кабинке. Марк задвигает дверцу и включает воду. Сверху на нас обрушивается теплый поток из лейки. Я неосознанно прижимаюсь к парню и понимаю, что зря, очень зря. Потому что нечто крупное и твердое утыкается мне в нижнюю часть живота.
– Тшшш, – словно предугадывая мое следующее движение, Марк притягивает меня ближе и разворачивает спиной к себе так ловко, что я даже понять ничего не успеваю. Мужские ладони ложатся на мою грудь, полностью ее скрывая. – Еська, какая же ты охренительная девочка.
Он сжимает мою грудь, так умело и приятно, что я теряю остатки своего и без того не слишком ярого сопротивления. Откидываюсь на широкую грудь, прикрываю глаза, подставляя лицо теплым струям воды. Я потом себя обязательно съем со всеми потрохами, и винить я себя потом буду, потом. Не сейчас.
Погруженная в собственные ощущения, я не сразу замечаю, что одна рука Марка сместилась к животу и ниже. Марк очерчивает какие-то замысловатые круги, не касаясь меня там, где очень хочется, мне хочется. В животе разгорается пламя, между ног становится горячо и влажно. Я точно себя сожру за это сожру.
Кладу свою руку поверх ладони Марка, слегка надавливаю. Хочу, чтобы он спустился ниже, хочу, чтобы потушил этот разгорающийся пожар, чтобы унял эту тянущую, сладкую боль между ног.
– Еееська, – Марк выдыхает громко, а потом делает то, чего мне хочется больше всего – касается меня между ног, проводит пальцами по раскаленной плоти, потирает, надавливает. Так умело и уверенно.
Я выгибаюсь в спине от прошивающих тело спазмов удовольствия, и начинаю тихо стонать, подаваясь на встречу пальцам, вытворяющим что-то совершенно невероятное, непристойное, но такое сладкое. Марк сильнее сжимает ладонь на моей груди, его пальцы у меня между ног то ускоряются, подводя меня к грани, то замедляются, вырывая из моей груди обреченный стон.
Я впиваюсь ногтями в запястье Марка и, кажется, в каком-то совершенно безумном состоянии требую еще, сильнее, быстрее. Извиваюсь, словно уж на сковородке и только лишь сместившаяся с груди на живот рука Марка не позволяет мне позорно распластаться на поддоне душевой.
– Сейчас, малышка, вот так, расслабься, Есь…
Тихий, охрипший голос Марка – последнее, что я слышу прежде, чем в теле взрывается нечто по мощности сравнимое с водородной бомбой. Меня трясет, словно в эпилептическом припадке. Перед глазами все темнеет. Воздуха не хватает. Пальцы между ног ускоряют движения, продлевая сладкую агонию, пока окончательно не потеряв связь с реальностью, я едва ли не соскальзываю на холодную поверхность поддона. Ноги меня совершенно не держат, тело, словно ватное перестает, слушаться. Будто тряпичную куклу, марионетку в руках умелого кукловода, Марк вновь меня разворачивает и впивается в мои губы болезненным, глубоким поцелуем. Целует меня, словно одержимый, не позволяя сделать вдох и делясь своим дыханием. Его язык творит что-то совершенно непристойное у меня во рту, и мне нравится, мне вообще все это нравится.
Наконец разорвав поцелуй, Марк тяжело дышит, упирается мокрым лбом в мой. Я чувствую его напряжение, вижу, как сокращаются мышцы.
Одной рукой Марк поддерживает меня за поясницу, второй берет мою и не позволяя мне ничего понять, кладет мою ладонь на свой… Боже!
Я резко дергаю руку, но Марк лишь сильнее сжимает мою ладонь на своем органе.
– Не бойся, просто подержи вот так, мне тоже надо, Есь, я ничего не сделаю, – произносит хрипло, а я перестаю вырывать руку, и сама того не осознавая, сильнее смыкаю пальцы. – Посмотри.
– А?
– Вниз, Еся, он не кусается, – Марк хрипло посмеивается, а я опускаю глаза, смотрю на свою ладонь, сомкнутую вокруг внушительного мужского члена. – Противно? – вдруг спрашивает Марк.
Я поднимаю глаза, смотрю на Марка.
– Нет, – признаюсь честно, – непривычно…
Он улыбается как-то странно, порочно даже, сжимает мою ладонь и начинает водить ею по члену. Вперед, назад и снова вперед. Я только наблюдаю за тем, как Марк управляет движениями, слышу приглушенный, явно сдерживаемый мужской стон. В какой-то момент улавливаю нужную амплитуду. Марк убирает руку, позволяя мне самой задавать темп. Слово в трансе меняю хватку, несколько раз провожу рукой вдоль пульсирующего органа, большим пальцем едва касаюсь головки и издав низкий, протяжной стон, Марк обильно изливается на мой живет и бедра.
– Я так до своего следующего дня рождения не доживу.
Глава 21
Еся
Марк дышит прерывисто, осторожно убирает мою руку и, приобняв меня за талию, прижимает к себе. Стоим так некоторое время. Марк легонько, едва касаясь, водит ладонью по моей спине, словно успокаивая, а у меня в голове нет ни одной приличной мысли. Что я делаю? Стою нагая, прижавшись к совершенно обнаженному парню и даже не пытаюсь отстраниться. Наверное, глупо теперь строить из себя недотрогу и закатывать истерики. Один раз еще можно было случайностью назвать, свалить все на физиологию, стресс. Но дважды! Дважды в одну яму, – это уже закономерность.
– Есь? – слышу тихий, хриплый шепот над головой. – Все хорошо?
– Не знаю, – признаюсь честно и утыкаюсь лицом в его грудь. Сама кладу руки на широкие плечи.
Что я творю? Почему мне так хочется просто его касаться? Я в истерике биться должна и бежать от него подальше, а я стою посреди душевой кабинки и вожу пальцами по мужским плечам. Должно быть, я спятила.
Отрываюсь от его груди, поднимаю на Марка глаза, встречаюсь взглядом с его. В нем больше нет той порочной тьмы, нет того безудержного желания, но есть спокойствие, умиротворенность даже.
– Что теперь будет? – задаю, пожалуй, самый важный вопрос.
Потому что не понимаю, совсем ничего не понимаю. Он ведь говорил, что не станет приставать, говорил, что не тронет. Да и что с меня взять? Я ничего не умею и опыта у меня нет. А если он решит продолжить? Если захочет большего? Я ведь позволю, как еще пять минут назад позволила, потеряв рассудок и распрощавшись со здравым смыслом. Со мной никогда ничего подобного не случалась, я всегда руководствовалась разумом, трезво смотрела на ситуацию, а тут… Просто отключилась, словно в голове какой-то переключатель щелкнул и понеслось. Все вокруг закружилось, потеряло очертания, остались только прикосновения – нежные, горячие и такие приятные. Только голос низкий, с хрипотцой, и запах, такой знакомый и родной.
– А чего бы тебе хотелось? – Марк отвечает вопросом на вопрос, тем самым ставя меня в тупик.
– А ты? – я следую его примеру.
Он улыбается шире, цепляет пальцами мой подбородок и, наклонившись, целует в губы в очередной раз выбивая из моей головы все здравые и не очень мысли. Я отвечаю, сама отвечаю, потому что хочу, потому что нравится. Руками обвиваю шею Марка, притягиваю его ближе. Я совершенно точно сошла с ума, но об этом я подумаю позже. Очевидно, мои действия в очередной раз срывают Марку стоп-кран, потому что уже в следующую секунду, издав истошный стон, парень подхватывает меня на руки, сажает на свои бедра и прижимает к стенке душевой кабинки. А я не к месту вспоминаю о его руке и, должно быть, уже промокшей насквозь повязке.
– Марк, подожди, Марк.
– Что, малыш? Не бойся, я не…
– Твоя рука.
– Это все, что тебя волнует? – он снова расплывается в широченной улыбке.
И чему только радуется? Я ведь вполне серьезно беспокоюсь и далеко не без причин. Мы за сегодня дважды его ладонь перевязывали, а он опять за свое.
– Я серьезно.
– Я тоже, Есь. Детка, ты только кончила, мой член упирается в твой живот, и тебя волнует моя рука? Серьезно? – он начинает посмеиваться, сначала тихо, даже сдерживаться пытается, а потом начинает ржать в голос.
И мне бы обидеться, да не на что. Он прав, в общем-то. Глупо это все.
– Дурак, – все, что мне удается из себя выдавить. Молодец, Еська, пять тебе за смекалку.
Марк, продолжая смеяться, опускает меня на поддон и, немного успокоившись, целует в лоб.
– Ты у меня еще такой ребенок, Еся.
Я не отвечаю, мне даже возразить нечего. Я ведь действительно себя, как ребенок веду. Глупости какие-то из меня лезут. Лучше, пожалуй, просто молчать.
– А насчет твоего вопроса, – отсмеявшись и приняв серьезный вид, продолжает Марк, – я тебя хочу, Еся.
Я уже собираюсь открыть рот, но Марк выставляет перед моим лицом указательный палец, таким образом заставляя меня замолчать.
– Я сейчас не о том, Есь.
– А о чем?
– Давай просто помоемся, и пойдем спать, ну или фильм посмотрим, – он меняет тему, и потянувшись к полке, берет с нее гель для душа, после чего уменьшает напор льющейся из лейки воды.
Я все это время молча наблюдаю за его действиями. Вот он открывает бутылочку с гелем, вот он тянется к небольшому крючку, на котором висит мочалка. Намочив мочалку и выдавив на нее гель, он убирает бутылочку на полку и переводит на меня свой сверкающий взгляд.
– Она новая практически, не побрезгуешь? – спрашивает вполне серьезно, а мне улыбнуться хочется.
– Твой бинт, он совсем промок, – напоминаю зачем-то, словно это для Марка не очевидно.
– Черт с ним, иди сюда.
Он снова притягивает меня к себе. Легкими движениями разворачивает меня к себе спиной и осторожно проводит мочалкой по шее, спускается ниже к плечам. Пальцами свободной руки касается груди и мое тело будто током прошибает. Я выгибаюсь в спине, совершенно не контролируя собственное тело. Откидываюсь на грудь Марка, прикрываю глаза и просто чувствую. Потом обязательно наступит откат, но сейчас мне так хочется ощущать на себе прикосновения теплых рук.
– Маленькая моя, ты не представляешь, какая ты сейчас красивая.
Я слышу рядом тихий шепот. Марк продолжает водить мочалкой по моему телу. Так осторожно, нежно, словно боится причинить боль. Никогда в жизни мне не было так приятно, так хорошо и спокойно.
– Нравится? – проносится рядом с ухом.
Марк заканчивает манипуляции с мочалкой, промывает ее под струей воды и убирает на место и вновь увеличивает напор воды. Тепалые мужские ладони медленно скользят по моему телу, огладив и размяв плечи, спускаются ниже, накрывают грудь и несильно ее сжимают. С моих губ невольно срывается несдержанный стон. Я совершенно точно сошла с ума, но не хочу, чтобы происходящее заканчивалось.
Однако вопреки моим желаниям, Марк внезапно останавливается.
– Думаю, нам пора заканчивать водные процедуры, – произносит рядом с моим ухом.
– Почему? – поняв, что сказала, я тут же прикусываю язык.
Марк только хмыкает в ответ и начинает тихо посмеиваться.
Он быстро ополаскивается, снимает с руки промокшую насквозь повязку, под которой, на удивление, совсем нет крови, после чего выключает воду и отодвигает перегородку.
Из кабинки он выходит первым. Шлепая босыми ногами, подходит к висящим на крючках полотенцам, быстро обтирается одним и вешает его обратно. Кажется, нагота его совершенно не смущает, потому что одеваться он, очевидно, не собирается. Вместо этого берет второе полотенце – теперь уже мое – и возвращается к душевой кабинке. Я все это время наблюдаю за действиями Марка, не спеша выходить.
– Опять будешь грузиться? – спрашивает вполне серьезно, а я отрицательно мотаю головой.
Буду, конечно, но ему говорить об этом не стану. Незачем.
– Иди ко мне, – произносит хрипло.
Я делаю, как он говорит, подхожу ближе и собираюсь уже выйти из кабинки, когда Марка меня останавливает.
– Нет уж, – он накидывает мне на плечи большое банное полотенце и прежде, чем я успеваю среагировать, подхватывает меня на руки. Опять!
– Я умею ходить.
– Я знаю, – он снова улыбается, – но после душа, босая по холодному полу ты не пойдешь.
– Но ты же ходишь.
– Мне можно, – он подмигивает и двигается к выходу из ванной, а у меня пропадает всякое желание спорить.
После того, что я ему позволила, оказаться у него на руках – не самое страшное.
Так я думаю ровно до тех пор, пока Марк, миновав дверь моей комнаты, не вносит меня в свою спальню. Посреди комнаты он ставит меня на мягкий, ворсистый ковер.
– Это не моя спальня.
– Есь, ты правда думаешь, что после всего я позволю тебе спать отдельно?
Он снимает с моих плеч полотенце, обтирает меня на сухо, правда, ненадолго, потому что с намокших волос все еще капает вода. Я забираю полотенце, собираясь промокнуть волосы, но внезапно понимаю, что стою совершенно голая посреди чужой спальни. Руки сами тянутся прикрыть обнаженные участки тела. Глупо, конечно, но почему-то мне становится неловко. Видно дурман, под влиянием которого я оказалась, постепенно начинает рассеиваться. Марк, конечно, мое смятение замечает. Ничего не говоря, он подходит к своему шкафу, достает из него свою большую футболку, и вернувшись ко мне, все также молча протягивает мне свою вещь.
– У меня своя одежда есть, – зачем я вообще это говорю?
– Надевай, – командует в своей привычной манере и забирает у меня полотенце, – давай я подержу.
Я быстро натягиваю на себя его футболку, которая мне чуть ли не до колен достает и больше напоминает ночнушку. Марк возвращает мне полотенце и пока я вытираю волосы, снова идет к шкафу, выдвигает один из ящиков, достает из него белье и быстро надевает.
– Или я тебе без них больше нравлюсь? – спрашивает шутливо, заметив мой пристальный взгляд.
Да чтоб тебя!
Я отвожу взгляд, смотрю куда угодно, но не на Марка, до тех пор, пока он не подходит ко мне и не забирает полотенце.
– Прекрати смущаться, хочешь смотреть – смотри, в этом нет ничего плохого. Это нормально, Еся.
– Ничего нормального, – бурчу себе под нос, опустив глаза к полу.
Марк вздыхает, берет меня за руку и ведет к кровати.
– Залезай давай под одеяло, – он снимает покрывало, откидывает в сторону уголок покрывала и кивает на постель.
– Я не могу здесь спать, – сопротивляюсь вяло.
– Почему нет?
– Потому что это не моя спальня и вообще, на мне даже белья нет.
– Сегодня оно тебе не понадобится, – он улыбается порочно и, толкнув меня на кровать, нависает сверху и целует.
У меня голова начинает кружиться и все вокруг опять перестает иметь хоть какое-то значение. Ну как он это делает, как одним поцелуем заставляет меня забыть обо всем, подчиниться. Почему не вызывает во мне чувство страха?
– Ляжем спать пораньше, или посмотрим кино? – он отрывается разрывает поцелуй так внезапно, что я не сразу понимаю смысл сказанного.
– Кино?
– Да, я давно хотел посмотреть один фильм.
Он отталкивается ладонями от кровати и вновь принимает вертикальное положение, после чего идет к своему столу и берет в руки стоящий на нем ноутбук.
– Двигайся, давай, – командует и я выполняю.
Он ставит ноутбук на кровать, из щели между кроватью и небольшой тумбой достает какой-то предмет, с виду напоминающий простую доску. Предмет оказывается подставкой, это я понимаю, когда у доски появляются ножки.
Марк ставит ноутбук на подставку и придерживая его обеими руками, забирается в кровать.
Я тем временем успеваю забраться под одеяло и натянуть его до самой шеи.
– Поделиться не хочешь? – насмешливо произносит Марк и я краснею.
Двигаю одеяло, отдаю часть Марку, стараясь сохранять между нами определенную дистанцию. Правда, Марка это совершенно не заботит, по пододвигается ближе, обнимает меня за плечи и притягивает к себе.
– Прекращай дрожать, все нормально, Есь.
Он на меня не смотрит, устремляет взгляд в экран, что-то нажимает на клавиатуре. Вскоре на экране ноутбука появляется видеопроигрыватель и из динамиков раздается звук.
Серьезно? Она и в самом деле просто решил посмотреть фильм? Никакого подвоха?
Я бросаю на Марка настороженный взгляд, а он, словно потеряв ко мне всякий интерес, продолжает смотреть в экран, будто фильм – все что его интересует. Я начинаю расслабляться, перевожу внимание на экран. То, что происходит на мониторе похоже на самую обычную мелодраму. Марка в самом деле интересуют такие фильмы?
Меня даже затягивает, правда, спустя примерно полчаса я понимаю, в чем подвох. Или я просто мнительная?
– Это… это что порно?
– Почему порно? Обычная эротическая мелодрама.
– Я не буду это смотреть, – произношу дрожащим голосом, не в силах оторвать взгляда от происходящего на экране. Главный герой тем временем успевает раздеть героиню и устроиться на полу, между ее разведенных ног.
– Почему?
Я не отвечаю, просто зажмуриваюсь, когда мужчина начинает очень откровенно ласкать девушку. Чувствую, как краснеют мои щеки, как начинает колотиться в груди сердце.
– Есь, ты чего? Открой глаза.
С трудом разлепив веки, я встречаюсь взглядом с Марком. Уже успев убрать в сторону подставку с ноутбуком, он пристально смотрит в мои глаза, а через секунду, сделав резкий рывок, он отбрасывает в сторону одеяло и оказывается сверху.
– Ну чего ты засмущалась? Хочешь также?
– Ч…что?
– Хочешь, я сделаю тут, – бесцеремонно проводит пальцами у меня между ног, – так, как делал он? Сделаю то, что делал Алекс в последней главе, а, Мышка?
