Текст книги "Брак во спасение (СИ)"
Автор книги: Виктория Лейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
– Я не любила барона, – единственно верный ответ, который можно было дать. – Уважала да, но не любила. Так что «любовью» мы не занимались. А тебе? – впору бы прикусить язык, но слово не воробей.
– Да, – просто ответил Ричард.
Ну, кто бы сомневался! Какому же мужчине не нравится овладевать женщиной?
– Но сегодня ты не получила удовольствия, – констатировал он.
– Близость – удовольствие для мужчин, – ответила я, к ужасу своему понимая, что уже не так стыжусь.
– Уверяю, Лиз, не только – ответил он, – ты ошибаешься. – Ричард приподнялся, пальцами затушил свечу, и комната погрузилась во мрак. – Спокойной ночи.
Уже через несколько минут я слышала его спокойное размеренное дыхание. Глаза привыкли к темноте и, лежа на спине, я разглядывала узоры на каменном потолке. Сон не шел. Рядом, на прикроватной тумбочке, тускло поблескивал в лунном свете недопитый кубок вина. Что ж, может быть это поможет мне уснуть. Глядя на обнаженную спину мирно спящего Ричарда, я пыталась представить, какой будет наша дальнейшая жизнь, ответа пока не видела.
Комментарий к Глава 5. Миссис Стенсбери
[1] Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь (лат.)
========== Глава 6. Дыхание прошлого ==========
В середине декабря выпал снег. В Лондоне в это время обычно шли дожди, мостовые размывало, грязь мешалась с тонким льдом замерзших ночью луж, помоями, которые выливали из окон, а ближе к полудню, когда солнце выбиралось из-за туч, месиво таяло, и дороги превращались в болото. Но здесь, на севере все было иначе.
Проснувшись утром, я выглянула в окно и не сдержала восхищенного вздоха. Деревья и крыши покрывал снег, падал с небес и ложился на землю, укутывая ее белоснежным одеялом. На несколько миль вокруг стояла звенящая тишина – в городе такого не встретишь. Завороженная этим зрелищем, я несколько минут простояла у открытого окна, любуясь зимней сказкой, и совсем не чувствовала холода.
Ричард по обыкновению встал еще до рассвета, и проснулась я уже в одиночестве. С первого этажа доносился стук тарелок, и долетали запахи еды – завтрак в Фитфилд-Холле подавали рано, и, не желая ломать устоявшуюся традицию, я научилась просыпаться раньше.
В комнату постучалась Мэгги, уже приготовившая мне платье и обувь. Ей тоже пришлось нелегко, возможно, даже тяжелее, ибо вставать теперь приходилось с рассветом. Но сегодня верная компаньонка выглядела особенно уставшей, и я решила дать ей выходной, а сама заняться делами, благо, в новом доме они находились всегда.
Минуло уже две недели со дня нашей свадьбы, но я так и не привыкла к положению хозяйки замка, хоть и очень старалась. Бóльшая часть забот по-прежнему лежала на плечах Маргарет, и женщина постепенно вводила меня в курс дела. Так, всю прошлую неделю я изучала приходно-расходную книгу, которую здесь вели с особой тщательностью. Нельзя сказать, что виконт был скупым хозяином, но и лишних трат не позволял, однако, близилось Рождество, что означало дополнительные расходы. Помимо этого ко мне два раза обращались арендаторы с просьбой решить их семейные споры – и если ведение домашних финансов было для меня привычно, то в последнем опыта не было вовсе. Однако, к своей гордости, я, как мне казалось, весьма успешно справилась с новой обязанностью, и никто не остался в обиде.
– Доброе утро, Лиз, – улыбнулась Маргарет, когда я спустилась в столовую. – Садись, завтрак вот-вот подадут.
– Доброе утро, – ответила я, украдкой выглядывая в коридор.
Ричарда, как и следовало ожидать, дома не было. Обычно он уходил с рассветом и возвращался ближе к обеду. Днем занимался делами замка, объезжал владения, иногда коротая вечер в местном пабе, и наедине мы оставались лишь ночью. Да и то, нередко он возвращался затемно, когда я уже почти спала. А несколько раз Ричард и вовсе оставался ночевать в другой комнате, то ли потому, что не хотел меня будить, то ли еще по какой причине.
«– Близость – удовольствие для мужчин.
– Уверяю, Лиз, не только. Ты ошибаешься».
И где же оно это обещанное разубеждение? Не то, чтобы я так жаждала его, но всегда приятно ощущать себя желанной.
– Он только что вернулся, – от проницательной Маргарет ничего нельзя было скрыть. – Ушел на конюшню, распрягать лошадь. Сейчас придет.
Ричард и впрямь явился через несколько минут, а вместе с ним в столовую влетел запах зимы и утреннего холодка.
– Доброе утро, Лиз, – он уселся за стол. – Я только что от Хоттонов. Магдален просила передать, что ждет тебя в гости.
Хоттоны владели землями, граничащими с нашими, и жили ближе всех других соседей. Несколько дней назад Вильгельм со своей супругой заезжали в Фитфилд-Холл и остались погостить на пару ночей, и Магдален взяла с меня обещание, что я нанесу им ответный визит.
– Ты не возражаешь, если я навещу их завтра? – сказать по правде, последнюю неделю, несмотря на обилие дел, я откровенно скучала. Лондонская жизнь еще не хотела меня отпускать.
– Нет, – Ричард покачал головой. – Пожалуй, это будет полезно для тебя. Может быть, заведешь себе подругу. Магдален достойная женщина, а сегодня у меня для тебя кое-что есть, – добавил он загадочно и, поймав мой взгляд, усмехнулся. – Получишь после завтрака.
Этим «кое-чем» оказались ключи от всех уголков Фитфилд-Холла. Ричард торжественно вручил мне тяжелую связку на черном металлическом кольце.
– Замок теперь в твоем распоряжении.
Я обернулась к Маргарет, но та лишь улыбнулась и кивнула.
В течение следующих полутора часов Ричард провел меня по всем помещениям, показывая, какой ключ, предназначен для каждого из них. Спальни, гостиные, кабинеты, кладовки и даже несколько «тайных комнат», замаскированных под зеркала – экскурсия, безусловно, вышла занимательной, а Фитфилд-Холл на поверку оказался больше, чем я полагала.
Под конец мы поднялись на чердак, охватывающий весь замок. Свободного места было мало – мебель, игрушки, коробки, сундуки и кипы бумаг превратили его в лабиринт из старых вещей, некоторые из которых оказались довольно занимательными. Чердаки и кладовки всегда привлекали меня, сколько себя помню, и в детстве я любила подолгу сидеть в чулане под лестницей, перебирая старый хлам, который Эбигейл собиралась выкинуть, но не решалась. Каждый раз после очередного «исследования» тетушка отчитывала меня за то, что я вымазалась в пыли или испортила платье, но очередное найденное «сокровище» вроде деревянных бус или сломанной музыкальной шкатулки стоило того, чтобы выслушать ее нравоучения.
Осматривая чердак в Фитфилд-Холле, я словно вернулась в детство, ощутив, казалось бы забытый азарт. В обшарпанных комодах, мутных зеркалах и покрытых слоем пыли безделушках читалась история семьи, частью которой я стала. Старые вещи тоже умеют рассказывать, но, в отличие от людей, говорят только правду. Вернув на место поблекшую статуэтку пастушки с отколотой ручкой, я пообещала себе, что непременно вернусь сюда еще раз.
Из-за мутных окон под самым потолком здесь царил полумрак, и было видно, как кружатся в воздухе пылинки. Сквозь многочисленные щели пробирался сквозняк, шумел в трубах и, будь я одна, наверняка бы испугалась – звук выходил довольно жуткий.
– Здесь полно всякого старья, – сказал Ричард, оглядываясь вокруг. – Я сам не поднимался сюда уже пару лет.
Я посмотрела на старый обшарпанный комод и стоящую на нем фарфоровую вазу с засохшими розами. Их покрывал толстый слой пыли, и стоило мне прикоснуться, букет рассыпался прахом.
Ричард посмотрел на останки цветов на полу и вздохнул.
– Можешь делать с этим, что угодно. Но, как по мне, лучше избавиться от всего этого. Ни к чему хранить сломанные вещи.
– Она принадлежала твоей жене? – спросила я, коснувшись фарфоровой вазы.
– Может быть, – коротко ответил он. – Не помню. У нее было полно безделушек.
Ричард ясно дал понять, что разговор ему неприятен, и лезть в душу я не собиралась. Но что же с ней все-таки случилось? Эта мысль не давала мне покоя, но я решила, что как-нибудь расспрошу об этом Маргарет.
– Ну, вот и все, – сказал он, когда мы спустились на первый этаж, в кабинет. – Теперь каждый уголок Фитфилд-Холла в твоем распоряжении.
– Но здесь нет ключей от подвала, – не то, чтобы я очень туда рвалась, но было немного странно, что никто не показал мне эту часть дома.
Ричард перемешал кочергой угли в камине и подбросил пару новых поленьев.
– Тебе там делать нечего, – сказал он, забивая табак в трубку. – Все давно прогнило, нуждается в ремонте, и находиться там попросту опасно.
– И все же я хочу его посмотреть.
Ричард пожал плечами и откинулся на спинку своего любимого глубокого кресла, обитого темно-зеленым бархатом.
– Хорошо. Если ты так этого хочешь, завтра я свожу тебя туда, договорились? Но ключи у меня не проси. Не хочу, чтобы ты что-нибудь себе сломала.
После ужина Ричард снова отбыл по делам и, воспользовавшись свободным временем, я решила провести его с Анной. Девочка по-прежнему относилась ко мне настороженно и, по возможности избегала, я же искренне хотела с ней подружиться.
Мы устроились в небольшой гостиной на втором этаже, и я велела служанкам принести яблочный чай и пирог с малиновым вареньем – излюбленное лакомство Анны.
– Ну, что прочитала на этой неделе? – спросила я, зная ее любовь к книгам.
Юная мисс Стенсбери вздохнула и протянула мне тонкую брошюрку в потрепанном кожаном переплете.
– «Житие святой Агаты», – прочитала я вслух и вернула книгу Анне. – Тебе нравится религиозная литература?
– Отец Федерик дал мне ее на прошлой неделе, – ответила она. – Он сказал, что все благочестивые девочки должны читать церковные книги.
По моему мнению это было не самым подходящим чтением для десятилетней девочки, учитывая то, в каких красках описывал автор казнь несчастной девушки, но я не стала ничего говорить по этому поводу и спросила о другом.
– И тебе понравилось? Что ты об этом думаешь?
Анна долила себе чаю, подула на чашку и осторожно сделала глоток.
– В этой книге нет ни слова о том, какой она была. Ну, я имею, в виду, настоящая Агата. Здесь говорится только о силе ее веры, о ее мучениях и казни, но ничего о ней самой. А я бы хотела знать, о чем она мечтала, чего боялась, и что привело ее в христианство.
Анна и прежде не казалась мне глупой, но после этих слов я была вынуждена признать, что малышка оказалась гораздо умнее. Хорошее качество, но слишком опасное для женщины в наше время.
– Только не говори об этом отцу Федерику, – серьезно сказала я. – Ты меня, поняла, Анна? Скажи, что тебе книга тебе очень понравилась и попроси еще что-нибудь почитать.
– Я знаю, как вести себя со священником! – неожиданно резко бросила она, но тут же опомнилась – простите, миледи, мне не следовало на вас кричать.
– Все в порядке, – я хоть и была удивлена, но не думала обижаться. – Просто переживаю за тебя. Как умная девочка ты наверняка знаешь, что не стоит показывать свой ум перед мужчинами. Особенно, если они служители церкви.
Взгляд Анны потеплел. Она вдруг хитро улыбнулась и утащив себе на тарелку кусок пирога, хитро посмотрела на меня.
– Поэтому вы всегда так разговариваете с отцом Федериком? Вы ему нравитесь, потому что он считает вас глупой, – добавила она и хихикнула.
– Вот пусть и дальше так считает, – подмигнула я. – Пусть считает нас дурочками. Но мы-то с тобой знаем, кто на самом деле дурак.
Местный настоятель не понравился мне с самого первого дня. Его предшественник тот, что обвенчал нас с виконтом, умер во сне спустя два дня, и уже к следующему вечеру приехал новый. Престарелый отец Уильям, добрый и начисто лишенный фанатизма, так или иначе, собирался уходить, чтобы провести оставшееся время в тишине и покое, так что епархия отправила к нам Федерика, как только получила письмо.
– Вы хорошая, миледи, – неожиданно сказала Анна. – Наверное, моя мама была такой же.
– Ты совсем ее не помнишь? – осторожно спросила я.
Девочка покачала головой:
– Нет. Она умерла, когда мне было два года. А отец почти никогда не говорит о ней.
Мне стало жаль Анну, а еще я увидела в ней себя – матушка умерла от потницы, когда мне не исполнилось и года, а через несколько лет не вернулся из Франции и отец. Что с ним случилось, и какая смерть настигла его на войне, мы с Эбигейл так и не узнали.
– Очень больно терять тех, кого любишь, – сказала я, прижимая ее к себе, и Анна неожиданно обняла меня в ответ. – Но жизнь продолжается, и, знаешь, – я посмотрела на нее, – это не такая уж и плохая штука. И, кстати, не хочешь завтра наведаться к Хоттонам? Все лучше, чем слушать скучные проповеди отца Федерика.
Анна посмотрела на меня и засмеялась.
========== Глава 7. Вопросы доверия ==========
Ричард сдержал обещание, и на следующий день, после завтрака, лично показал мне подвал. Помещение охватывало весь дом, и в отличие от чердака, не было захламлено. Парочка старых, шкафов и столов, несколько испорченных молью гобеленов и больше ничего. Лестницы, как и предупреждал Ричард, прогнили, и ступеньки угрожающе скрипели, стоило только опустить на них ногу.
– Теперь ты понимаешь, почему лучше не соваться сюда? – спросил он, глядя в потолок, с которого капала вода.
Где-то между стен послышалась возня, и я брезгливо поежилась. С наступлением холодов нам пришлось отражать нашествие крыс, лезущих в дом в поисках пищи и тепла.
– Следующим летом хочу заняться всем этим. Давно пора привести его в порядок. Но материалы для строительства стоят немало.
– Древесину можно выписать из Уилтшира, она качественнее, и даже с доставкой сюда это выйдет в меньшую сумму.
Ричард удивленно посмотрел на меня. Наверняка не ожидал, что я разбираюсь в таких вопросах, и уж тем более, буду давать ему советы.
– Не знал, что ты в этом смыслишь, – в его голосе, тем не менее, прозвучало уважение.
Откровенно говоря, в строительстве я не разбиралась, но помнила, как Эбигейл заказывала дерево в Уилтшире, а экономить деньги без ущерба качеству тетушка умела. Но Ричарду об этом знать необязательно.
– Немного, – я улыбнулась.
Этим же днем мы собирались ехать к Хоттонам. В Лондоне светские визиты чаще утомляли меня, чем приносили удовольствие, но, оказавшись вдали от света, я с удивлением для себя обнаружила, что скучаю по ним. К тому же мы с Магдален неплохо поладили, она казалась мне умной и приятной собеседницей. Немного простоватой, что при дворе неизменно вызвало бы насмешки, но доброй и отзывчивой. В Уайтхолле все прикрывались масками, стремились «казаться», нежели «быть», и, следуя правилам выживания, я принимала правила игры. У меня не было подруг, и я никому никогда не рассказывала о своих истинных чувствах, но мне всегда хотелось иметь настоящего друга. Несбыточная мечта, если живешь при дворе.
Имение Хоттонов находилось в тридцати милях от Фитфилд-Холла, и по заснеженным дорогам это занимало около четырех часов пути. Ехать решено было в экипаже – тракт частично пролегал через пустоши, и на открытой местности нас продуло бы насквозь, будь мы верхом.
Картина, открывавшаяся из окна кареты выглядела унылой – выпавший прошлой ночью снег растаял уже к вечеру того же дня, а наутро его сменил зябкий дождь. Было холодно, дул ветер, и даже утепленные стены экипажа почти не спасали. Анна с ногами забралась на скамью, покрепче закуталась в накидку и прижалась поближе к Мэгги, с которой неплохо поладила. Мы ехали уже порядка трех часов, и подогретое вино со специями, которое нам дала с собой Маргарет, подходило к концу.
– Летом тебе тут понравится больше, – сказал Ричард, очевидно, без труда прочитав мои мысли.
Он, вне всякого сомнения, был сильно привязан к здешним местам, это чувствовалось в его голосе и читалось в глазах. Я смотрела на виконта, пытаясь вообразить его в другой обстановке, но не могла. Он был северянином от ногтей до кончиков волос – суровый и диковатый, как природа вокруг, но вместе с тем не лишенный притягательности – мрачноватой, но по-своему красивой. Север был в его крови. Уже тогда я понимала, что коль скоро судьба занесла меня в эти земли, мне придется стать северянкой. Столичная жизнь осталась позади, и нужно смириться, что возврата к прошлому не будет. Я не ощущала себя несчастной, во всяком случае пока, но, глядя вокруг, сознавала, что была здесь чужой. Маргарет относилась ко мне с теплотой, Ричард был добр, и даже диковатая Анна, кажется, смирилась, но вместе с тем, никто из них не доверял мне. Ровно как и я сама не знала, могу ли довериться кому-то из них.
В имение мы приехали уже затемно. Хоттон-Мэнор стоял посреди пустоши, и на фоне стремительно чернеющего неба смотрелся внушительно. Внушительно – именно это слово как нельзя лучше описывало все, что находилось в этих краях. Давным-давно, когда я была еще ребенком, отец часто рассказывал мне о Севере, в том числе и о местных замках – грубо построенных и воинственных, но не лишенных очарования.
Хоттон-Мэнор почти не уступал размерами Фитфилд-Холлу и внешне очень походил на него, но укреплен был получше, и на въезде нас встретили крепостные стены и ворота с подъемной решеткой.
Как рассказал мне Ричард, особняк построили еще при короле Иоанне Безземельном, а в те времена здесь частенько случались набеги шотландцев.
– Не бойся, теперь они ведут себя поспокойнее, – улыбнулся Ричард, – да и не так уж страшны, как их малюют.
– Мистер МакГрегор однажды гостил у нас с родичами из своего клана, – с сияющими от восторга глазами поведала Анна. – А его жена, леди Нормэнна лучше любого солдата обращается с секирой. Она и меня обещала научить, когда подрасту. Ах, как бы хотела я быть шотландкой! Они сами выбирают себе мужей или могут вообще не выходить замуж.
– Довольно, Анна, – резко одернул Ричард. – Ты не шотландка, и не леди Нормэнна.
Анна притихла. Ричард, вне всякого сомнения, любил дочь, но на мой взгляд был несправедливо строг к ней, а я еще я видела, что она боялась его.
– Тебе еще рано думать о замужестве, – поспешила я сгладить нарастающий конфликт.
Вильгельм и Магдален встретили нас, как только сторож открыл ворота. Рядом с грозной железной решеткой старый привратник смотрелся комично, и я даже не была уверена, что он умеет обращаться с оружием. В прошлые времена Хоттон-Мэнор, возможно, и был несокрушимой громадиной, но сейчас хранил лишь следы ушедшего величия. За крепостными стенами оказался обычный особняк – конечно, гораздо больше тех, что строили в Лондоне, но назвать его замком было нельзя.
– Рад, что ты наконец выбрался, – Вильгельм похлопал Ричарда по плечу, – да и вам, Элизабет будет полезно сменить обстановку, – он с улыбкой посмотрел на меня. А Магдален нужна подруга.
– В Нортумберленде слишком много земли и слишком мало людей, – рассмеялась она.
– Но это наша земля, – серьезно сказал Хоттон. – И мы любим ее. – Поймав мой взгляд, он снова улыбнулся. – Возможно, мы покажемся вам диковатыми, миссис Стенсбери, но вы не бойтесь.
– Вы не кажетесь мне дикими, – честно ответила я, все больше проникаясь симпатией к этой чете. – В детстве отец много рассказывал мне о Севере, и людях, которые здесь живут. А теперь я убедилась, что он был прав.
Мне искренне хотелось подружиться с этими людьми. В них не было столичной напыщенности и высокомерия, к которым я сталкивалась всю сознательную жизнь. Придворные «сливки» наверняка сочли бы деревенщинами, именно так называла северян моя знакомая Алиенора Брендон, одна из фрейлин Джейн Грей, а после казни «девятидневной королевы» ставшая камеристкой Марии Тюдор.
– Ну, что же мы здесь стоим, – опомнилась Магдален. – Так и замерзнуть недолго. Идемте скорее в дом, ужин уже подан.
Я была немало удивлена, увидев за столом нескольких представителей шотландского клана, жившего в ста милях от нас. Тетушка Эбигейл обожала рассказы о шотландцах и частенько пугала ими нас с Джорджем, не скупясь на подробности их зверств. В ее историях они выходили кровожадными дикарями, убивающими всех без разбора и похищающими англичанок для того, чтобы сделать их своими наложницами.
Но сейчас напротив меня сидели обычные люди, отличающиеся от нас разве что своими одеждами, но уж точно не похожие на душегубов и насильников.
Ричард, так и вовсе поприветствовал их, как добрых приятелей, и я не сомневалась, что знают они друг друга очень давно.
– Так, значит, вы и есть миссис Стенсбери? – уточнил мужчина, представившийся Дональдом. – Рад нашему знакомству, миледи. И как вам Север?
– Он не такой, каким я его представляла. Мне сложно привыкнуть к некоторым вещам, но, полагаю, что я справлюсь. Во всяком случае много из того, что мне рассказывали, не имеет ничего общего с реальностью.
– И вы верили в то, что вам рассказывали? – поинтересовался Дональд.
– Я предпочитаю верить своим глазам, нежели чужим языкам, мистер Коннор.
Бородач весело расхохотался.
– Хороший ответ! – похвалил он. – И что же говорят вам ваши глаза?
Сидевшая рядом с ним женщина сердито дернула мужа за рукав.
– Ты пьян, Дональд! Оставь в покое юную леди, пока у нее не испортилось впечатление о тебе. – Она посмотрела на меня и улыбнулась. – Вы уж простите моего мужа, Лиз. Он добрый малый, но как выпьет, становится просто невыносимым болтуном.
Трудно представить, чтобы в Лондоне женщина разговаривала с супругом в подобном тоне, но, к моему удивлению, Коннор и не подумал возражать супруге и, извинившись передо мной, тотчас включился в разговор с соседом.
Бросив взгляд в сторону, я увидела стоящих у окна Ричарда и Вильгельма, а с ними еще одного мужчину. Лицо его тонуло в полумраке, но даже так я могла поклясться, что уже видела этого человека. Он был на нашей свадьбе – в церкви не присутствовал, но явился на пир, поздравил и быстро ушел.
– Кто он? – спросила я у Магдален.
– Уильям Колтон, – ответила она. – Живет неподалеку отсюда. Ричард еще не рассказывал тебе о нем?
– А должен был?
Магдален неожиданно смутилась.
– Я и сама мало что о нем знаю. Но он достойный человек.
Она явно чего-то недоговаривала, но расспрашивать ее и дальше было бессмысленно. Когда я вновь посмотрела на них, наши взгляды встретились. Уильям коротко кивнул мне в знак приветствия и по-светски улыбнулся. В этом не было ничего необычного, но, я, тем не менее, напряглась. Ричард повернулся в мою сторону и, вместе они направились ко мне.
– Лиз, позволь представить тебе моего доброго знакомого, мистера Уильяма Колтона, – сказал он.
Теперь я могла, наконец, как следует разглядеть его. Среднего роста и телосложения, он был еще не стар – возможно, лет сорок – сорок пять, но с уже раскрашенными проседью волосами, что впрочем, совсем его не портило. Карие глаза смотрели с живым интересом – мистер Колтон был явно из тех, кто привык изучать собеседника, подмечая для себя незначительные на первый взгляд мелочи.
– Миссис Стенсбери, – он поклонился и поцеловал мое запястье. – Счастлив наконец познакомиться с вами.
– Взаимно, мистер Колтон, – ответила я.
Глаза у него были добрые, и он не казался мне опасным или неприятным, но в то же время мною овладело какое-то странное чувство, объяснить которое я не могла.
– Приношу свои извинения за то, что не представился вам на свадьбе, – Уильям виновато улыбнулся. – Совсем не было времени.
– Не стоит просить прощения, мистер Колтон. Теперь-то мы с вами знакомы. Вы живете где-то неподалеку? – мне хотелось узнать о нем побольше.
– Я родился здесь, – ответил Уильям, – и провел большую часть жизни, но сейчас дела держат меня на востоке страны, в Хартфордшире, и дома я бываю нечасто, миледи.
Говоря все это, он смотрел мне в глаза, и я видела, что он говорит правду. И все же, ему определенно было что скрывать – жизнь при дворе научила меня разбираться в людях.
Застолье продолжалось еще около часа, после чего все разошлись по приготовленным комнатам. Уложив Анну спать, я решила немного подышать свежим воздухом – в жарко натопленной спальне было душновато.
Миновав коридор, свернула за угол и вышла не небольшой балкон. Ночной ветер забирался под халат и холодил кожу, но дискомфорта я не ощущала, скорее наоборот. Черное небо украшала россыпь звезд, а, значит, завтрашний день обещал выдаться ясным. Мы не собирались задерживаться в Хоттон-Мэноре, так как близилось Рождество, и в Фитфилд-Холле ждали гостей. Сразу после свадьбы я отправила весточку Эбигейл, где приглашала их с Джорджем на праздник. Ответа пока не получила, но, думается, тетушка не упустит возможность сменить обстановку – в последнее время даже она, закоренелая столичная жительница, тяготилась тем, что происходило в Лондоне.
– Конюх сказал мне, что на днях в деревне заметили Ройса, – донеслось откуда-то слева.
Юркнув за стену, я задула свечу и прислушалась. Это был голос Уильяма Колтона и, судя по всему, он находился в соседней комнате.
– Я знаю, – второй голос принадлежал Ричарду.
– И ты так спокойно об этом говоришь? – Колтон был явно встревожен.
– А что я, по-твоему, должен сделать? Убить его?
– Припугнуть, – на пол упали тени, и я поняла, что они вышли на балкон. – Это не шутки, Ричард, ты знаешь, на что он способен.
– У меня нет права «запугивать» его или прогонять, – хмуро ответил он. – Но если Ройс захочет дуэли, он ее получит. И я не буду к нему милосерден.
Я не понимала, о чем они говорят, да этого и не требовалось. Ясно одно – некто желает зла моему мужу, но кто и за что?
– Ты можешь отправиться со мной в Хартфордшир. Бери жену и дочь и поезжай. Да и наш друг хочет познакомиться с Элизабет.
Я стояла, прижавшись к стене, не чувствуя холода каменной кладки. Слышно было плохо, но в голосе Уильяма четко ощущалась тревога, передавшаяся и мне.
– Я не могу, – ответил Ричард. – Сейчас нет, и ты знаешь, почему, – он перешел на шепот, и мне пришлось подобраться ближе к краю стены. – Но ты возвращайся и как можно скорее. Передай нашему другу мои самые теплые пожелания.
Разговор прекратился, и по удаляющимся шагам я поняла, что они уходят. Выждав еще несколько минут, осторожно выглянула в коридор. Никого. В голове роились мысли, одна хуже другой, и все же я мысленно приказала себе успокоиться. Быть может, все не так страшно – в конце концов, мне ведь ничего толком неизвестно. Пожалуй, по возвращении в Фитфилд-Холл нужно подпоить Ричарда и попытаться разговорить, а если не выйдет, провернуть то же самое с Маргарет – она-то поразговорчивее будет.
Заново зажечь свечу было не от чего, и по коридору я шла практически на ощупь.
– Лиз?
Сбоку мне на плечо опустилась чья-то рука. От неожиданности я вскрикнула и едва не выронила подсвечник.
– Что ты здесь делаешь? – передо мной стояла Магдален.
– Выходила подышать, – честно ответила я.
Она как-то странно на меня посмотрела, но дальше расспрашивать не стала.
– Так и простудиться недолго. Идем, провожу тебя в комнату.
Уже у дверей спальни я, наконец, решилась спросить у нее.
– Скажи, тебе знакома фамилия Ройс?
Магдален явно не ожидала этого вопроса. Она вдруг смутилась, но быстро взяла себя в руки.
– Возможно. Но вот так с ходу не вспомню. А почему ты спрашиваешь?
– Да, так… Не бери в голову. – Худшее, что можно ответить, но ничего другого в голову не пришло. – Ладно, спокойной ночи. – С этими словами я спешно закрыла дверь.
Ричард вернулся минут через пять. На первый взгляд он выглядел так же, как и в всегда, но в жестах и движениях, тем не менее, скользила нервозность.
– У тебя все хорошо?
Он удивленно посмотрел на меня.
– Да. А что должно быть не так?
– Ты выглядишь каким-то… напряженным, – я осторожно подбирала слова.
– Просто устал, – Ричард улегся в кровать и натянул одеяло. – А вот ты, кажется, чем-то встревожена. – Он как всегда оказался чрезвычайно проницательным. Но не рассказывать же ему, что я подслушала их разговор с Колтоном?
– Давно ты знаком с Уильямом?
– С самого детства, – Ричард улыбнулся и, придвинувшись ближе, поцеловал меня в щеку. – Знаю, он может показаться мрачным, но уверяю тебя, Уилл хороший человек. Не бойся его.
– А кого мне бояться? Ройса? – Черт! Ну, вот кто меня за язык тянул?
Ричард замер. Даже в темноте я видела его напряженный взгляд, устремленный на меня.
– Откуда тебе известно это имя? – спросил он строго.
Я уже пожалела, что завела этот разговор, но отступать было поздно.
– Слышала, как кто-то упоминал его на нашей свадьбе. Все хотела узнать у тебя, да из головы вылетало.
Ричард сел и откинул одеяло.
– Скажи мне, кто сказал тебе, что ты должна его бояться?
– Никто, – мне не оставалось ничего другого, кроме как сознаться. – Я слышала твой разговор с Колтоном, – и тотчас добавила, – это вышло случайно.
– Случайно? – переспросил он с ехидством. – И что, позволь спросить, ты там делала, Лиз? – В его голосе прозвучали угрожающие нотки.
Это начинало раздражать. Подслушивать, конечно, нехорошо, но сей факт не дает ему право говорить со мной в подобном тоне.
– Я твоя жена, Ричард. И, помнится мне, ты сам говорил, что между нами не должно быть секретов. И если этот Ройс представляет угрозу, я имею право знать. Речь идет не только о твоей, но и о нашей с Анной безопасности.
Он удивленно смотрел на меня, не ожидав, очевидно, такого напора. Ну, ничего, пусть знает, что я не буду молчать, если дело касается моих интересов.
– Мы теперь семья, разве нет? Я переживаю за тебя, Ричард, и не хочу, чтобы с тобой случилась беда. Расскажи мне все.
Его взгляд немного потеплел. Он взял меня за руку.
– Вам с Анной ничего не грозит, клянусь, – заверил Ричард. – Ты имеешь право требовать объяснений, и я все расскажу тебе. Но не сейчас. Это долгий разговор и для него нужна подходящая обстановка. Завтра мы вернемся домой, и вечером ты все узнаешь, даю слово. Но впредь, Лиз, – его голос снова стал жестким. – Впредь ты никогда не должна шпионить за мной и пытаться скрыть что-либо. Никогда больше не ври мне. Я этого не потерплю.
– Почему ты так не доверяешь людям, Ричард? Кто подорвал твое доверие? Я тебе не враг, и не стану плести интриги за твоей спиной. Но как я могу быть с тобой откровенна, если ты не откровенен со мной? Как могу доверять, если ты не доверяешь мне?
Я не ждала, что он полюбит меня, но брак без доверия, когда один из супругов во всем ищет подвох – сущий ад. Судьбе, в роли которой выступили Маргарет и Эбигейл, желая нашего союза, было угодно сделать нас мужем и женой, и, если Ричард имел возможность отказаться, то мне такой роскоши не предоставили. Но кое-что все же было в моей власти – позволить ему и дальше видеть во мне обманщицу и помыкать собой или заявить о своих правах и доказать, что я на его стороне.
– Я хочу доверять тебе, Лиз, – сказал Ричард и попытался прикоснуться ко мне, но я отодвинулась. Сначала отругал, а потом погладил, будто я шкодливая кошка, а не человек.
