Текст книги "Брак во спасение (СИ)"
Автор книги: Виктория Лейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Минут через двадцать заглянула Мэгги и, убедившись, что я съела достаточно, помогла одеться и собрать волосы.
– Ничего, ничего… В дороге поспите, – говорила она, пока я отчаянно зевала.
Странное это было состояние – и волновалась и спать хотела.
Прощание было недолгим. Эбигейл и Томас по очереди коротко обняли меня на прощание, пожелав доброго пути и взяв обещание написать, как только доберусь. Билл, воспользовавшись моментом, передал сопровождающим еще несколько бутылок вина, свиной окорок и пять буханок хлеба. Все это не поместилось в багажное отделение и еду пришлось размещать в самом экипаже. Тепло попрощавшись со слугами, я села в карету. Махнула рукой…и задернула шторку. Уезжать, так уезжать.
Возница пришпорил лошадь, и мы тронулись в путь.
– Ну, вот и все Мэгги, – улыбнулась я, глядя в лицо компаньонки, тонувшее в темноте, – здравствуй, новая жизнь.
Колеса проваливались в дорожные выбоины, с хрустом ломали тонкий лед в замерзших лужах, и, кутаясь в шаль, я очень хотела выглянуть в окно, но что-то мешало мне это сделать. Чуткая Мэгги, видя мое состояние, протянула мне бокал подогретого вина.
– Спасибо, Мэг.
Теплый напиток мягко обволакивал нутро, и понемногу отгонял беспокойство. Усталость взяла свое, и я провалилась в сон еще до того, как экипаж выехал из городских ворот.
***
Казалось, мы ехали уже целую вечность. Последние несколько дней пейзаж за окном кареты почти не менялся – размытый от нескончаемых дождей тракт, жухлая трава, мертво припавшая к земле, да голые деревья, простирающие облезлые ветви к низкому серому небу. Иногда на пути нам попадались деревушки с одинаковыми, как на подбор лачугами и бедно одетыми, замызганными крестьянами.
Двумя днями ранее, миновав очередное безымянное поселение, мы стали невольными свидетелями расправы над протестантами. Прямо в поле, у железного шеста, обложенного ветками и соломой, сжигали сразу пятерых – троих мужчин и двух женщин. Их мучительные крики и едкий запах горящей плоти проникли в окна кареты, несмотря на то, что тракт пролегал не меньше, чем в сотне футов от места расправы. Возница пришпорил лошадь, чтобы шла быстрее, а Мэгги спешно задернула шторку и приложила к носу надушенный платок.
Мне уже доводилось видеть смерть – в семилетнем возрасте Эбигейл привела нас с Томасом на площадь, где сжигали католического проповедника. Тогда было сложно представить, что всего через несколько лет уже сами католики с благословения новой королевы будут уничтожать протестантов, точно смертельную заразу, паразитирующую на теле истекающей кровью Англии.
Меня не волновали религиозные распри ни тогда, ни сейчас – я помнила лишь лопающую от жара кожу и смрад паленого мяса. А еще крики. Кричали все, даже самые стойкие. Для меня так и осталось загадкой, зачем Эбигейл хотела, чтобы мы видели это – быть может для того, чтобы закалить наш характер или внушить страх перед монархом и осознание того, чем чревато неповиновение воле короля.
В какой-то момент, когда пламя уже охватило тело несчастного, я поймала его взгляд. Никогда в жизни не доводилось мне видеть ничего страшнее этих исполненных боли и ужаса глаз.
В тот день мы простояли на площади от начала до самого конца. Когда от тела нечастного, остались одни только черные кости, тюремные работники собрали пепел, кочергой подцепили за глазницу обгоревший череп, бросили всё в ящик из-под стрел и унесли прочь. От того, что ещё недавно жило и дышало, осталась лишь зола, разносимая ветром.
Ночью меня мучили кошмары, и в течение следующих двух недель старая нянька оставалась в моей комнате до утра.
– In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen [1], – быстро проговорила Мэгги и перекрестилась.
Я посмотрела на неё долгим взглядом, но ничего не сказала. Мне было известно, что семья Мэгги, как и многие, исповедовала протестантство, но с восшествием на престол Марии Первой, вновь обратилась в католичество. И трудно было судить её за это – кому охота попасть на костёр?
И всё же – где Истина? Одна вера, один Бог и… непримиримые разногласия относительно того, как следует Его почитать. Разногласия, погубившие столько жизней.
– Как хорошо, что ваш будущий муж добрый католик, – Мэгги взяла меня за руку и улыбнулась.
Я не сдержала горькой усмешки. «Добрыми католиками» резко стали все те, кто не желал разделить участь епископа Кранмера, одного из ярчайших представителей новой веры, верного соратника Генриха VIII, впавшего в немилость едва старшая дочь короля получила трон.
– Надеюсь, он обладает и другими достоинствами, – вздохнула я, открывая медальон с портретом, и уже в который раз разглядывая черты будущего супруга.
Как я уже говорила, выглядел он неважно – то ли художник был неумехой, то ли природа и в самом деле обделила виконта внешней привлекательностью. Невольно вспоминалась история одного монарха, заказавшего одному мастеру свой портрет дабы отправить его будущей невесте. Придворный живописец умудрился изобразить и без того неказистого монарха еще хуже, чем тот был на самом деле, но венценосный жених, очевидно, обладал неплохим чувством юмора. «Ну и славно! Кабы вы, господин хороший, сделали меня красавцем, миледи бы постигло жуткое разочарование, а так она увидит портрет, испугается, а когда мы встретимся, поймет, что не все так плохо», заявил король и, как показали дальнейшие события, оказался прав.
«С лица воду не пить», говорила Эбигейл и при всех наших разногласиях, в этом плане я была с ней солидарна. Внешние данные Стенсбери волновали меня в последнюю очередь, все, чего я хотела – безопасность для себя и своей семьи. Но сможет ли он дать мне ее?
***
Еще через пять дней мы пересекли границу Нортумберленда. Ночевали в гостиницах, а ранним утром, еще до рассвета, снова выдвигались в путь. И чем дальше забирались на Север, тем разительнее ощущался контраст со столичной жизнью. Климат, природа, люди и их нравы – все здесь было другим, словно мы были уже не в Англии, а в другой стране. Это был суровый, благодатный, но в то же время очень свободолюбивый край, и не зря монархи во все времена старались держать его под контролем. Именно здесь во времена короля Генриха вспыхнул Северный Мятеж, названный Благодатным Паломничеством и впоследствии жестоко подавленный. Интересно, были ли предки Стенсбери в числе его участников?
На шестнадцатый день нашего путешествия достигли деревушки с незатейливым названием Шейлоу, расположенной в двадцати милях от Фитфилд-Холла. Эти земли принадлежали виконту и, глядя из окна экипажа, я невольно отметила, что крестьяне жили здесь довольно неплохо, по сравнению с теми, которых мы видели ранее. Жилища их были скромны, одежда грязной и бедной, но в то же время от голода они явно не страдали, учитывая даже то, что год по всей стране выдался неурожайным.
– К вечерней службе, коли все будет благополучно, доберемся до замка, – сказал возница.
Мэгги тотчас засуетилась и принялась приводить меня в порядок – заново собрала прическу, достала из-под сиденья туалетную шкатулку с румянами, духами и лавандовой водой для лица.
– Эх, жалко, платье помялось, – досадовала она, заплетая в мои волосы тонкую золотую цепочку, оставшуюся еще от мамы.
Утром, когда мы покидали очередной постоялый двор, Мэгги раз двадцать поправила на мне темно-синее платье из дамаста и муслина, явно не предназначенное для дороги. В течение дня я максимально распустила тугую шнуровку на спине, но жесткий корсет под ним все равно сдавливал грудь, и к вечеру ребра напомнили о себе тягучей ломотой.
– Почти приехали! – зычно крикнул кучер. – Вон уже и крыши виднеются.
Выглянув в окно, я увидела квадратные башни, почти сливающиеся по цвету с темнеющим небом. Вдалеке горели огни.
– Все будет хорошо, – Мэг ободряюще улыбнулась. – Прекрасно выглядите, леди Элизабет.
Что-что, а собственный внешний вид волновал меня в последнюю очередь. Отступившая было тревога снова сковала тело – сердце истово заколотилось, ладони вспотели и предательски засосало под ложечкой. То же самое я испытывала в день встречи с первым покойным супругом, и сейчас забытые ощущения вернулись.
Возница сбавил ход, и через несколько минут мы услышали скрип открывающихся ворот.
– Дай мне вина, Мэгги.
Служанка понимающе кивнула и молча наполнила бокал. Я выпила его содержимое в два глотка и наспех протерла губы платком.
– Спасибо.
Экипаж остановился. Пора.
Я слышала, как спрыгнул с облучка кучер и как захрустел под его сапогами лед на мерзлой земле, а через несколько секунд открылась дверь. С улицы на меня дохнуло зябким холодком – на дворе стояло четвертое декабря, и в последние несколько дней ударили заморозки.
Вложила ладонь в протянутую руку и спустилась по ступенькам. Карета остановилась у парадного крыльца. В темноте было трудно определить размеры замка, но с первого взгляда стало ясно, что они внушительны. От центральной части выступали вперед два крыла с плоскими башнями и арочными окнами, а по правую руку виднелись смутные очертания пруда.
У подножия ступенек стояли люди, и в первые секунды мне показалось, что их целая толпа – в действительности же нас встречали десять человек. Впереди всех стояла женщина, в коричневом платье. На вид она казалась ровесницей Эбигейл, и, судя по всему, это и была та самая Маргарет.
– Леди Элизабет, – сказала она, когда мы подошли, – добро пожаловать в Фитфилд-Холл.
Комментарий к Глава 2. Добро пожаловать
[1] “Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь” (лат.)
========== Глава 3. Откровенность за откровенность ==========
– Леди Маргарет, – я улыбнулась и склонила голову в легком поклоне, – рада с вами познакомиться.
Она тепло улыбнулась в ответ и, как мне показалось, сделала это совершенно искренне – ее голубые глаза смотрели приветливо и доброжелательно. Вблизи она выглядела несколько моложе тетушки, очевидно, ей было где-то около сорока или чуть больше. Светлая кожа не растеряла былой красоты, и даже тонкая сетка морщинок в уголках глаз нисколько ее не портила. Из-под темно-коричневого гейбла [1] выглядывали иссиня-черные волосы, ухоженные и блестящие. Наряд ее был пошит качественно и со вкусом, но явно не меньше десяти лет назад и, возможно, был одним из лучших в гардеробе.
Попутно со всеми этими наблюдениями я вглядывалась в лица людей за ее спиной, пытаясь угадать, кто из них мог оказаться хозяином, хотя, будь виконт здесь, он наверняка бы встретил меня лично. Маргарет перехватила мой взгляд и понимающе улыбнулась.
– Ричард задерживается, – сказала она, беря меня под руку, – думаю, будет здесь где-то через час.
Что ж, может, оно и к лучшему решила я, пока мы поднимались по ступеням. Будет время привести себя в порядок.
Выстроившиеся живым коридором слуги приветствовали меня и заодно почти беззастенчиво разглядывали, наверняка успев оценить стоимость платья, украшений и манеру держаться. Собственно, точно так же, как и в столице, ничего нового.
Мы шагнули под своды холла и оказались в просторном помещении, размеры которого из-за скудного освещения оценить было трудно, и от этого зал казался еще больше. Тут и там виднелись арочные проемы, уводящие в соседние комнаты, а прямо по центру поднималась широкая лестница, раздваивающаяся надвое и огибающая колонну. На уровне второго этажа она переходила в галерею с балюстрадой. Ничего себе! По сравнению с этим наш дом в Патни выглядел почти игрушечным.
– Да, осенью и зимой у нас здесь довольно холодно, – сказала Маргарет, заметив, как я поежилась, – поэтому мы стараемся запасти побольше дров, чтобы как следует протопить комнаты. Не беспокойтесь, леди Элизабет, в спальнях гораздо теплее, к тому же мой брат позаботился о добротных одеялах.
– Это очень мило с его стороны.
– Замок старый, нуждается в ремонте и, мы, по мере сил решаем эту проблему, – она посмотрела на меня. – Фитлфилд-Холл замечательное место, и я уверена, вы полюбите его, ему просто не хватает женской руки.
Особого уюта здесь и, правда, не ощущалась. В былые времена, возможно, имение, возможно, выглядело иначе, но сейчас остатки былой роскоши соседствовали с откровенным запустением.
– Стол накроют через час, а пока служанки проводят вас в ваши комнаты. Они на втором этаже.
У подножия лестницы терпеливо ждали две девушки, одетые в одинаковые темно-синие платья.
– Леди Элизабет, – одна из них, та, что выглядела постарше, шагнула вперед, – меня зовут Дороти, а это Мейбл, – представилась она. – Позвольте проводить вас.
Краем глаза я заметила, как нахмурилась моя Мэгги и не сдержала улыбки – неужто, и впрямь ревнует? Уж кого-кого, а ее я не променяю даже на самую лучшую компаньонку.
Отведенные мне комнаты располагались в правом крыле, почти в самом конце длинного коридора. По дороге к спальням я выглядывала в окна, но в кромешной темноте ничего нельзя было разглядеть – лишь ветви деревьев на фоне чернильно-синего неба да растущий полумесяц над ними.
– Благодарю, – я отпустила девушек, как только мы пришли, – можете идти отдыхать, моя компаньонка поможет мне привести себя в порядок.
Спальня оказалась на порядок больше, чем в лондонском доме, что и неудивительно, учитывая размеры Фитфилд-Холла. По центру, у стены стояла массивная дубовая кровать с расшитым на французский манер балдахином и заправленная свежим бельем. По левую сторону, почти незаметная, если бы не блестящая ручка, дверь, ведущая, очевидно, в каморку для прислуги. Напротив, у другой стены, искусной работы трюмо с разложенными на нем гребнями, расческами и прочими принадлежностями. Справа от кровати ширма, заглянув за которую я увидела ванну и табурет. Окна эркера выходили на парадный двор, открывая вид на пруд с каменным мостиком и беседку. Подоконник был переделан в кушетку.
– Какие роскошные покои! – восхищалась Мэгги, оглядываясь вокруг, – похожи на те, что были у вас при дворе, правда?
– Здесь уже кто-то жил, – ответила я. Совсем не похоже, что их обставили к моему приезду. – Возможно, первая супруга виконта.
Мэгги сложила руки на груди и боязливо посмотрела по сторонам.
– Ууу… привидений боюсь, – сказала она. – Один из гвардейцев в Уайтхолле говорил мне, что виден призрак Катерины Арагонской, когда делал обход.
– Ну, что ж, если здесь водятся привидения, мы попробуем с ними договориться, – пошутила я. – А сейчас помоги мне переодеться и заново собрать прическу.
На ванну, как бы сильно ни хотелось мне ее принять, времени не оставалось, а опаздывать к и без того позднему ужину, было бы некрасиво.
Все то время, пока Мэгги возилась с моим нарядом и волосами, я, как могла пыталась унять волнение. Совсем скоро мне предстоит увидеть виконта. Какой он из себя? И какое мнение сложится у него обо мне? В мутном зеркале отражалось вполне привлекательное, но какое-то чересчур бледное лицо, и я добавила немного румян. Негоже выглядеть перед будущим супругом бледной поганкой.
К моменту, когда Мэгги внесла последний штрих в незатейливую прическу, мне почти удалось настроить себя на нужный лад. В конце концов, это мой второй по счету брак, да и мне самой уже не пятнадцать.
Несмотря на спешку, мы все равно немного задержались и по дороге к лестнице ускорили шаг. Наверняка все, в том числе и виконт, уже собрались.
– Черт бы побрал этого трактирщика!
Я резко остановилась у ступенек. Внизу, посреди холла стоял мужчина в мокром плаще и шляпе с поникшими от воды полями. Он снял убор, поднял голову, и мы встретились взглядами. И, да, это был виконт. Сверху лица его мне было не разглядеть, но сходство с портретом в медальоне угадывалось, хоть и весьма относительное.
Воцарилась гробовая тишина. Я растерялась, не зная, как лучше поступить – спуститься вниз, или дождаться, когда он сам поднимется ко мне, но, к счастью, Маргарет, услышавшая, как хлопнула дверь, вышла в холл.
– Ты как раз вовремя, кузен, – улыбнулась она, помогая ему снять мокрый плащ, – стол уже накрыт, – на этих словах Маргарет подняла голову и увидела меня. – Леди Элизабет! Спускайтесь скорее.
Мэгги легонько толкнула меня в спину.
Сопровождаемая взглядом угрюмых карих глаз, я спустилась вниз.
– Добрый вечер, миледи, – сказал он, протягивая мне руку и помогая преодолеть последнюю пару ступенек. – Прошу меня извинить, что не встретил вас по приезду. Были неотложные дела в городе.
– Все в порядке, – улыбнулась я, исподтишка разглядывая будущего мужа. – Ваша кузина обо мне позаботилась.
Руки у него были крепкие, мозолистые, и, совершенно очевидно, хорошо знакомые с физическим трудом.
– Что-то не так? – спросил виконт, заметивший мой заинтересованный взгляд.
– Нет-нет, – успокоила я и зачем-то добавила, – в жизни вы гораздо лучше, чем на портрете.
Леди Маргарет и находящиеся рядом служанки хихикнули. Черт! Вот кто меня за язык тянул?
– Так вы полагаете, я хорош собой? – хмыкнул он, вскинув бровь.
Раз уж я ляпнула, что в голову пришло, менять тему было бы проявлением робости.
– Вполне.
Не слишком высок, но крепкого сложения, с темными отросшими волосами, распрямившимися под тяжестью воды, но все равно упорно вьющимися. Угрюмое выражение удивительным образом сочеталось с мягкими чертами лица, и в его взгляде на меня я не могла прочитать ничего кроме естественной заинтересованности.
– Идемте же за стол, а то ужин остынет, – сказал он, беря меня под руку. – Как прошла ваша дорога?
– Благодарю, хорошо. Правда, немного утомительно, – я поняла, что лукавить с ним не имело смысла, – еще никогда не уезжала так далеко от дома.
– Теперь ваш дом здесь, леди Элизабет, – сказал виконт с неожиданной жесткостью.
Он отодвинул стул.
– Садитесь.
Следующие несколько минут прошли в молчании. Голод взял свое, и я с удовольствием принялась за еду, размышляя попутно, что за человек достался мне в супруги. В нем не читалось жестокости, но в то же время было совершенно очевидно, что виконт привык держать все под контролем, и обитатели дома подчинялись ему беспрекословно. Мой прежний муж был человеком иного склада – мягкий, уступчивый и, за три года нашего брака, управление поместьем, включая финансовые дела, лежало на моих плечах. Но здесь, судя по всему, царили иные законы.
– А где ваша дочь? – я только сейчас вспомнила о девочке, – разве она не спустится к нам?
– Энни немного приболела, – объяснила Маргарет и тотчас успокоила, – ничего серьезного, просто легкая простуда, и я уложила ее пораньше.
– Анна, – коротко поправил Стенсбери. – Ее зовут Анна. Энн. Но не Энни.
Так-так. Стало быть, девочку он тоже держит в ежовых рукавицах. Мне, выросшей в любви и ласке, пусть и совсем недолгой, стало жаль малышку.
– Кстати, спасибо за комнаты, что вы выделили мне. Они прекрасны.
Виконт посмотрел на меня.
– Это спальни моей матери, – сказал он. – У нее был хороший вкус. Я рад, что вы довольны. Впрочем, если хотите, можете там все поменять.
Уфф… Ну, слава Богу, хоть не его покойной жены. В призраков я не верила, но боялась.
– Не стоит. Мне все очень нравится.
В течение следующего получаса Маргарет рассказывала мне о жизни в графстве и деревне, вводила в курс дела и поинтересовалась, как дела у тетушки и кузена. Мы говорили ни о чем и обо всем, Стенсбери же за все это время произнес едва ли и пару-тройку фраз.
Под конец Маргарет, решив, очевидно, дать нам возможность поговорить наедине, отправилась спать, пожелав спокойной ночи и пообещав завтра провести экскурсию по замку. Мне не хотелось, чтобы она уходила – в ее присутствии я чувствовала себя увереннее.
– Почему вы решили жениться на мне?
Стенсбери взял кубок и отпил вина. Вопрос, судя по всему, стал для него неожиданным.
– Потому что Маргарет порекомендовала вас как честную добропорядочную девушку, – ответил он. – И что у вас есть опыт ведения хозяйства. А большего мне и не нужно.
Я и не ожидала, что он начнет рассыпаться в комплиментах, но все же слышать это было немного обидно.
– А почему вы согласились стать моей женой и уехать на край страны?
– Потому что мне до смерти надоело жить под тетиной крышей, – в таком случае, я тоже не стану приукрашивать действительность, – сестру моего несостоявшегося мужа отправили на костер как еретичку, и в Лондоне оставаться опасно.
– Справедливо, – заметил он.
В горле у меня пересохло. Не став вызывать прислугу, самостоятельно налила себе вина и сделала большой глоток.
– Я и не жду, что вы полюбите меня, виконт Стенсбери, но даю вам слово, что буду вам хорошей женой и сделаю все, чтобы вы не пожалели о своем выборе.
Он посмотрел на меня и улыбнулся. Впервые за весь вечер. Точнее, уже ночь.
– Рад это слышать, леди Лесли. В таком случае, думаю, мы с вами поладим.
Комментарий к Глава 3. Откровенность за откровенность
[1] гейбл (он же “тюдоровский чепец) – английский женский головной убор XVI в.
========== Глава 4. Сильные и слабые ==========
Утомительная дорога и напряжение последних дней сделали свое дело – я провалилась в сон почти сразу, едва только моя голова опустилась на подушку. Не помню, что именно видела в ту ночь, но поутру была готова поклясться, что в моем сне присутствовал виконт.
Мэгги разбудила меня, когда уже окончательно рассвело, и обитатели дома успели позавтракать.
Служанка распахнула тяжелые бархатные драпировки, и в спальню хлынуло мутное осеннее утро. Сквозь густые белые облака пробивалось уже не греющее солнце, местность тонула во влажном тумане, и дальше десяти футов ничего нельзя было разглядеть. Из приоткрытого окошка доносились голоса дворовой челяди, хлюпанье грязи под ногами и сердитое карканье ворон на облетевших каштанах.
Я стояла у окна, кутаясь в теплый османский халат, оставшийся еще от матери – подарок жены турецкого посла, в те времена, когда матушка с отцом жили при дворе короля Генриха.
– Думаю, сегодня вам стоит выбрать платье потеплее, – сказала Мэгги, роясь в неразобранных сундуках. – Как насчет синего?
– Пусть будет синее, – равнодушно ответила я.
За ширмой уже стояла горячая ванна, и, это оказалось самым приятным моментом за утро – последние две недели я мечтала о возможности нормально помыться, не дрожа от холода в старой лохани на очередном постоялом дворе.
– Как вам виконт, миледи? – наконец решилась спросить Мэгги, пока натирала мне спину.
– Лучше, чем на портрете, – пока это было единственное, что я могла о нем сказать.
– Если отправитесь сегодня на прогулку, не забудьте взять горячего эля, – посоветовала она. – Вы ведь поедете вместе с виконтом?
Хороший вопрос… Прошлым вечером Стенсбери и словом об этом не обмолвился, но если сегодня мне удастся застать его дома, обязательно попрошу – заодно и узнаем друг друга получше.
…Внизу уже заканчивали накрывать стол. Вокруг суетились две служанки, судя по всему, мать и дочь; увидев нас, добродушно поприветствовали и почти не скрывали своего любопытства. Будь здесь Эбигейл, она наверняка бы отчитала обеих за неподобающее поведение, но меня происходящее развеселило. В них не было столичной чопорности, а дисциплина в Фитлфилд-Холле, очевидно была не такой жесткой, как в тетушкином доме. Странно, я думала, такой суровый хозяин, как виконт, держит все в ежовых рукавицах.
– Мастер Стенсбери отбыл в деревню, – сообщила та, что помоложе, – велел пожелать вам от его имени доброго утра, а еще передал, что вернется к обедне и ждет вас на прогулку.
– Хорошо, – кивнула я и обратилась к Мэгги, – когда поешь, приготовь мою накидку и дорожные сапоги.
При свете дня имение выглядело чуть менее мрачно, но тишина вокруг нагоняла сон.
– А где же леди Анна? Она уже позавтракала?
– Маленькая мисс еще не спускалась, – сообщила та же служанка и, прежде, чем успела добавить что-то еще, в холле раздался топот.
Миг спустя в арку вбежала темноволосая девочка лет шести-семи, но, увидев нас, замерла на пороге.
– Доброе утро, – улыбнулась я. – Ты, должно быть, Анна?
Не сводя с меня настороженного взгляда, малышка медленно кивнула.
– Совершенно верно, миледи, – она, впрочем, на удивление быстро взяла себя в руки и сделала неуклюжий книксен. – А вы Элизабет?
– Верно.
Анна прошла в комнату и уселась напротив. Я не знала, как выглядела ее мать, но сразу поняла, что свою внешность девочка унаследовала от отца. Те же непослушные смоляные кудри, карие глаза и форма бровей. Передо мной сидела маленькая копия виконта, только с более мягкими, нежными чертами лица – вырастет, станет настоящей красавицей.
– Вы будете моей мачехой? – спросила она без обиняков и деловито пояснила. – Так сказал папа.
– Буду, – ответила я, чувствуя себя немного не в своей тарелке.
Смотрела на нее и пыталась понять, какое произвела впечатление. В лице маленькой Анны не читалось неприязни, но вместе с тем она глядела с недоверием и изучала меня не по-детски серьезным взглядом.
– А вы добрая или злая? Просто в сказках мачехи всегда злые.
– Леди Анна! – служанка, та, что была постарше, негодующе всплеснула руками.
– Не мешай нам, Агата, – строго сказала девочка, и в этот момент ее сходство с виконтом стало еще очевиднее.
– Надеюсь, что добрая, – ответила я. – Хотя, со стороны, конечно, виднее. Твоя тетушка говорила, что тебе нездоровится. Как твое самочувствие?
– Уже лучше, миледи, – очень по-светски сказала она, – благодарю вас.
– Ты, наверное, очень любишь сказки, – я не оставляла осторожных попыток разговорить ее.
– Только те, что про рыцарей и войну, – ответила, принимаясь за еду.
– Хм… Это здорово, хотя и необычно, ведь большинство девочек любят истории о принцессах и принцах.
– Большинство девочек дуры, – неожиданно сказала Анна.
Агата снова всплеснула руками, а я едва сдержала смешок. Этой малышке палец в рот не клади – откусит и не подавится.
Мы еще перебросились несколькими фразами, но в целом же разговора не получилось. Анна смотрела на меня без враждебности, но явно не доверяла, что и понятно. И все же, все прошло, лучше, чем я опасалась, а время найти общий язык у нас еще будет.
Сразу после завтрака пришла Маргарет и извинилась, что не успела лично познакомить нас с Анной.
– Замок у нас небольшой, но дела найдутся всегда, – улыбнулась она, – скоро и вы это поймете.
– Тогда, может быть, устроите мне экскурсию? Чем раньше я здесь освоюсь, тем быстрее смогу приступить к делам.
Моя энергичность явно пришлась ей по душе. Она отправила Анну со служанкой наверх, и мы начали осмотр.
– Я покажу вам все, что внутри, а уж снаружи прогуляетесь вместе с Ричардом. Заодно и воздухом подышите.
На первом этаже располагались в основном «официальные» помещения – холл и столовую я уже видела, и от нашего лондонского дома они отличались лишь размерами, а вот гостиный зал произвел впечатление.
Большие окна и уходящий ввысь сводчатый потолок, массивные железные канделябры под ним, гобелены на каменных стенах и огромный камин у дальней стены – в лучшие дни здесь без стыда можно было принять и самого короля. Но сейчас Фитфилд-Холл переживал явный упадок, и некогда роскошные покои выглядели тоскливо.
– Замок был построен в пятнадцатом веке, и славился на всю округу, – вздохнула Маргарет, – а я еще помню, как родители принимали здесь короля Генриха и его супругу Екатерину Говард, во время их визита на север.
На несколько секунд я представила сияющий огнями зал, музыку и голоса, сливающиеся со звоном кубков. Маргарет закашлялась и наваждение исчезло. Тени прошлого растворились в мутном дневном воздухе, обратились пылью и растаяли без следа.
– Завтра же отдам распоряжение готовить его к вашей свадьбе. У вас есть какие-то предпочтения в этом плане?
Я до сих пор не осознала, что скоро мне предстоит стать женой виконта, а уж о деталях праздника не думала и подавно.
– Пусть все пройдет в традициях вашей семьи, – ответила я. – Полагаюсь на ваш вкус, миледи.
– О, можете звать меня просто Маргарет! – отмахнулась она, без сомнения, довольная моим ответом. – Я уже разослала доверенных лиц нашим друзьям и важным людям. Ричард, правда, не хотел пышного торжества, да его и не будет, но как же без праздника? Да и надо же, в конце концов, представить вас местным благородным господам?
Моя свадьба с мистером Лесли обошлась почти в двести пятьдесят фунтов, что составляло половину его годового дохода, но баронет был человеком состоятельным и имел приличные накопления, чего не скажешь о виконте. И меньше всего мне хотелось подрывать и без того сложное положение, учитывая то, что стараниями тетушки и кузена от моих собственных накоплений почти ничего не осталось.
– Так ли уж необходимо официальное торжество? Быть может, стоит пригласить самых близких и доверенных?
– Народу и так будет немного, – успокоила Маргарет. – Так что о деньгах не беспокойтесь.
– Мне бы не хотелось доставлять вам трудности.
– Нам, – тут же поправила Маргарет. – Совсем скоро, Элизабет, вы станете членом нашей семьи и хозяйкой Фитфилд-Холла.
Мне не хотелось, чтобы она думала, будто я прямо сейчас собираюсь взять все в свои руки, и оттеснять ее на второй план, а потому поспешила внести ясность.
– Я планирую заниматься лишь тем, что требует от меня статус виконтессы и жены вашего кузена, но ничего сверх того. Это ваш дом, ваша земля, и я не хочу устанавливать здесь новые порядки.
Но Маргарет и не думала сердиться. Посмотрела на меня и устало улыбнулась.
– Возможно, Лиз, «новые порядки» это как раз то, что необходимо Фитфилд-Холлу. – Она огляделась вокруг. – Посмотрите, он будто застыл во времени, а ведь когда-то здесь вовсю кипела жизнь.
В течение следующего часа мы обошли весь замок – Маргарет показала мне второй и третий этажи, с каминными залами, гостевыми спальнями, кабинетами, библиотекой и укромными уголками. Мансарды в дальней части, где находились комнаты прислуги и складские помещения, забитый старыми вещами огромный чердак, охватывающий весь дом; флигель сторожа и амбары во внутреннем дворе – увиденное без сомнения меня впечатлило.
Когда мы вернулись в дом, в столовой нас ждал виконт. Сегодня он казался менее угрюмым, чем вчера, но таким же серьезным и сосредоточенным, а еще, похоже, его что-то волновало, и вряд ли это было связано с грядущей свадьбой.
– Вижу, Маргарет уже показала вам замок? – он щелкнул пальцами, подзывая слугу, и жестом велел налить себе подогретого эля. – Не утомились?
– Еще даже не обед, – ответила я, – а вот вы выглядите уставшим. Может быть, стоит перенести прогулку?
– Чушь, – резко отмахнулся он. – Я раздосадован, но, смею заверить, нисколько не устал.
– И что же вас раздосадовало? – спросила я, надеясь, что не стала тому причиной.
– Вы здесь не при чем, – ответил он, прочитав мои мысли. – И не забивайте этим голову. А развеяться мне сейчас будет совершенно не лишним, да и вам следовало бы прогуляться, вы сегодня бледнее, чем вчера, – бесцеремонно заметил Стенсбери. – Но одевайтесь теплее, не хватало только, чтобы схватили простуду перед самой свадьбой.
