Текст книги "Гробница Фараона"

Автор книги: Виктория Холт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Может, я займусь чаем, а вы пока побеседуете?

Выражение мягкости на лице старушки внезапно пропало: глаза стали злыми, она поджала губы.

– Я сама, спасибо, – сказала она. – Я сама приготовлю чай в моей собственной комнате.

Пока она готовила чай, Табита выразительно посмотрела меня. Думаю, она намекала мне на странности, присущие няне Тестер.

– Чай готов. Я его всегда размешиваю, – объяснила мне старушка, – и настаиваю пять минут. Только так можно получить настоящий вкус чая. Да не забудь нагреть чайник, я всегда напоминала об этом мисс Рут…

– Она говорит о леди Трэверс, – пояснила Табита. И ее слова снова вызвали жесткое выражение на лице няни.

– И чай нужно насыпать в сухой чайник, это очень важно, – закончила та.

Она мурлыкала, разливая чай.

– Надеюсь, ты будешь счастлива, дорогая. Тибальт был хорошим мальчиком.

– Был? – переспросила я.

– Когда он был маленьким, он всегда находился при мне. Этакий маменькин сынок. А когда вырос и пошел в школу, он стал ближе к отцу.

Она печально покачала головой.

– У Тибальта с детства склонность к археологии, – пояснила Табита. – Это восхищало сэра Эдварда, у Тибальта было столько преимуществ при таком отце.

Джанет Тестер, не переставая, помешивала в чашке чай. Я почувствовала, что атмосфера накаляется.

– А теперь он женится. Как летит время! Кажется, только недавно я играла с ним в прятки.

Мысль о том, как Тибальт играет в прятки, показалась мне забавной и я засмеялась.

– С тех пор он прошел долгий путь, – сказала я.

– Надеюсь, не по дороге к руинам, – ответила няня, яростно помешивая чай.

Я посмотрела на Табиту, та пожала плечами. Я решила, что лучше не говорить о профессии отца и сына и спросила о детстве Тибальта. Тема доставила явное удовольствие няне.

– Он был хорошим мальчиком. Он доставлял мало хлопот. Мисс Рут обожала его, он был ее любимцем. У меня есть фотографии.

Я не могла оторвать от них глаз. Тибальт сидит на ковре голышом, Тибальту два года, а вот Тибальт и Сабина.

– Разве она не милашка? – спросила няня Тестер.

Я согласно кивнула.

– И такая болтушка! Никогда не замолкает.

Я заметила, что это свойственно ей и сейчас.

– Маленькая шалунья, – сказала няня с любовью.

Я увидела на фотографии Тибальта рядом с красивой женщиной со взбитыми волосами, она держала на руках ребенка.

– Это они с мамой. А вот Тибальт пошел в школу.

На другой фотографии он держит в руках ракетку.

– Мальчик не слишком преуспел в спорте, – разочарованно прокомментировала няня. – Он только учился. Не то, что Сабина. Все говорили, что она не умеет концентрировать внимание. Конечно, все награды доставались Тибальту и вот тогда сэр Эдвард, который почти не обращал внимания на детей раньше, вдруг навострил уши.

Она подкрепляла свои слова выразительной жестикуляцией, интонацией голоса, поворотом головы, мимикой.

Я провела в обществе няни мало времени, но поняла, что та не любит Табиту и сэра Эдварда. Она обожала мисс Рут и Тибальта, когда тот был ребенком. Но я не очень разобралась, как она относилась ко взрослому Тибальту.

Мне было так интересно с няней. Я поняла: если бы я пришла одна, без Табиты, то узнала бы гораздо больше о няне Тестер.

Мы собрались уходить, и я услышала вздох облегчения, который вырвался у Табиты. Она пошла вперед, а няня неожиданно задержала меня у двери, ее пальцы оказались сухими и сильными.

– Приходите еще, мисс Осмонд, одна, – прошептала она.

Мы спустились по лестнице, и я сказала:

– Какая странная старушка.

– Почувствовала?

– Думаю, она на самом деле не такая, какой кажется. Иногда она такая мягкая, а порой совсем наоборот.

– Иногда у нее туман в голове.

– Она постоянно говорит о мисс Рут.

– Все старые няни такие. Они относились к чужим детям как к своим собственным. И были к ним ближе, чем родители. Она не любила сэра Эдварда, ревновала к нему мисс Рут и обвиняла его в том, что он не интересуется своей женой, и ей скучно с ним. Мать хотела, чтобы Тибальт стал священником, но он совершенно не подходил к этой профессии. Мальчик с ранних лет решил заниматься археологией, как и отец. Восторг отца возместил разочарование матери и няни Тестер. Леди Трэверс была истеричной женщиной, она откровенничала с няней, та ее обожала и не видела в ней никаких недостатков. Во многом супружеская жизнь Трэверсов не удалась, хотя леди Трэверс принесла с собой значительное состояние.

– Опять деньги, – вздохнула я. – Странно, об этом постоянно твердят.

– Это полезная вещь, ты должна это признать.

– При заключении некоторых браков деньги играют далеко не последнюю роль.

– Так устроен мир, – с легкостью в голосе ответила Табита. – Как хорошо выйти из комнаты Джанет: я у нее задыхаюсь.

Позже я много думала о той встрече. Я понимала нелюбовь старой няни к сэру Эдварду, но меня озадачила (а в этом не было ни малейших сомнений) ее неприязнь к Табите.

* * *

Две недели, оставшиеся до моей свадьбы, пролетели незаметно. Доркас и Элисон хотели устроить мне грандиозную свадьбу. Больше им не надо скрывать тайну моего рождения, и они испытывали такое облегчение, словно дети, которых впервые отпустили в школу. Даже перед будущим они не испытывали страхов. Дом, в котором они жили, теперь принадлежал им. Я обещала выделять им ежемесячную сумму на жизнь, мое будущее тоже решено, хотя они и не одобряли мой выбор. Тибальт не умел с ними разговаривать, между ними всегда существовала неловкость. Если я была рядом, то поддерживала беседу, но стоило мне выйти из комнаты, возвратясь, я заставала напряженную тишину. Им нечего было сказать друг другу. Они легко беседовали с Оливером о делах прихода, с Эваном вспоминали прошлое.

Тибальт чувствовал себя свободно, когда мы оставались наедине. Я так сильно его любила и не замечала его сдержанности. Часто мы просто рассматривали чертежи, сидя рядом. Одной рукой он обнимал меня, но говорили мы только о его работе.

Однажды он сказал:

– Как хорошо, что ты рядом, Джудит. Ты так быстро все схватываешь. Мне еще не встречались люди, которые проявляли бы такой же энтузиазм как ты.

– А ты сам и твой отец.

– Мы значительно сдержаннее.

Он поцеловал меня в лоб.

– А ты так сильно выражаешь свои эмоции. Мне это в тебе очень нравится.

Я обняла его и воскликнула:

– Я так счастлива.

Потом я рассказала ему, как решила возненавидеть его, еще не видя, потому что Сабина всегда говорила о нем в превосходной степени.

– Я представляла тебя бледным, сутулым, в очках, с жирными волосами. А потом ты ворвался к нам… в комнату с саркофагом… злой и мстительный, как разгневанный египетский бог, пришедший наказать меня за надругательство над древней святыней.

– Неужели я показался тебе таким?

– Именно. И я с того самого момента обожаю тебя.

– Мне надо не забывать иногда выглядеть мстительным и злым.

– Какое чудо, что ты выбрал меня.

– О, Джудит, ты такая скромная.

– Вовсе нет. Знаешь, я мечтала о тебе… что ты вдруг узнаешь, чего я стою на самом деле.

– Я и узнал в свое время.

– Когда?

– Когда узнал, что ты приходишь к нам за книгами и проявляешь интерес. А может быть, когда увидел, как ты поднялась из саркофага в развевающихся простынях. Ты выглядела так, словно побывала в аварии, но ничуть не походила на бальзамированную мумию. Но ты сильно старалась.

Я взяла его за руку и поцеловала.

– Тибальт, я буду заботиться о тебе всю жизнь.

– Как это успокаивает.

– Я постараюсь стать для тебя такой незаменимой, что ты будешь ненавидеть время, которое проводишь вдали от меня.

– Я уже достиг этого этапа.

– Правда? Неужели правда?

Он взял меня за руку.

– Пойми, Джудит, я не умею выражать словами свои чувства так же хорошо, как ты. Ты умеешь точно высказать самые заветные свои надежды.

– Я знаю, что говорю, не раздумывая, в отличие от тебя.

– Будь со мной терпелива.

– Скажи мне одну вещь. Ты счастлив?

– Неужели ты думаешь обратное?

– Не совсем.

– До того, как в моей жизни появилась ты, я потерял самого близкого человека, – медленно проговорил Тибальт. – Мы думали одинаково, мы понимали друг друга без слов. Он умер внезапно. Еще сегодня он здоров, а на следующий день его не стало… при непонятных обстоятельствах. Я переживаю эту утрату и долго еще буду печалиться. Поэтому постарайся быть со мной терпеливой. Я не способен проявлять жизнелюбие и восторг в той же степени, как ты… Моя дорогая Джудит, когда мы поженимся, я стану понемногу забывать о той ужасной трагедии.

Я положила голову ему на грудь и крепко обхватила его руками.

– Сделать тебя счастливым, дать тебе взамен то, что ты потерял… это будет целью моей жизни.

Он коснулся губами моих волос.

– Я благодарю Бога за тебя, Джудит, – сказал он.

* * *

Тибальт поссорился с тетушками из-за свадьбы. Свадьба не может состояться, твердо заявила Элисон, пока не пройдет «разумное время» после смерти сэра Эдварда и сэра Ральфа.

– Отцы жениха и невесты только недавно скончались, – причитала Доркас. – Нужно подождать по крайней мере год.

Никогда прежде я не видела, чтобы Тибальт так настойчиво выражал свои желания.

– Это невозможно! – закричал он. – Через несколько месяцев мы уезжаем в Египет. Джудит должна поехать в качестве моей жены.

– Представьте, как отнесутся к этому люди, – скромно высказалась Доркас.

– Меня это совершенно не касается, – ответил Тибальт.

Доркас и Элисон потерпели поражение, но позже я услышала:

– Ему-то это может и безразлично, но не нам. Мы здесь прожили всю жизнь и здесь же останемся до смерти.

– Тибальт не такой, как все, – успокаивала их я. – И совершенно не нужно переживать, что скажут соседи.

Они не возражали, но качала головами, не одобряя моего поведения. Мои тетушки считали совершенно неприличным позволять мужчине видеть до свадьбы, как сильно его любишь. Потом – пожалуйста. Потом жена обязана думать также как и муж, подчиняться ему во всем – естественно, если он не преступник – но до свадьбы не стоит «понижать себе цену», мужчина обязан находиться на коленях перед женщиной до свадьбы. Я смеялась над ними.

– Вы же знаете, что моя супружеская жизнь будет не такая, как у других. И я не буду вести себя, как другие.

Порой все мы волновались по какому-либо поводу, но ведь свадьба – знаменательное событие для любой семьи. Тетушки постепенно заполняли для меня нижний ящик комода разными вещами, обсуждали, какой будет прием после венчания. Переживали, что коттедж слишком мал, а, по обычаю, гостей следует встречать в доме невесты.

Я смеялась, но понимала их беспокойство. Они хотели, чтобы я подождала год не из-за соблюдения законов приличия, а чтобы у меня было время «увидеть все в реальном свете», как они говорили. Ведь в первый раз они выбрали мне в мужья Оливера, потом Эвана, а Тибальт им совсем не нравился.

Доркас простудилась – она неизбежно заболевала, когда тревожилась о чем-нибудь, за ней пришлось ухаживать, так как простуда перешла в бронхит.

* * *

Тибальт пришел к нам в коттедж, его глаза светились от возбуждения. Сначала я подумала, он рад меня видеть, но вскоре услышала истинную причину.

– Случилось волнующее событие, Джудит. Недалеко от нашей деревни, в Дорсете. Рабочий рыл канаву и обнаружил римскую кладку. Мне прислали приглашение сделать заключение о целесообразности проведения раскопок. Завтра я уезжаю и хочу, чтобы ты поехала со мной.

– Как чудесно, расскажи мне все подробно.

– Мне пока мало известно. Но такие находки настолько редки. Никогда не известно заранее, что можно найти.

Мы гуляли по саду и говорили. Он пробыл недолго, ему нужно возвращаться домой и приготовиться к отъезду. Я вернулась в дом сообщить тетушкам, что завтра уезжаю.

Меня удивил их запрет.

– Дорогая Джудит, – закричала Элисон. – О чем ты думаешь? Да как ты – незамужняя девушка – можешь поехать с мужчиной?

– С мужчиной, за которого я собираюсь выйти замуж.

– Но пока не вышла, – прохрипела Доркас.

Мне было совершенно ясно, что она не желает нашего с Тибальтом брака.

– Так не полагается, – твердо заявила Элисон.

– Дорогие тетушки, говоря словами Тибальта, эти маленькие условности не имеют значения.

– Мы старше тебя, Джудит. Известно много случаев, когда девушка собирается замуж, доверяется своему жениху, едет с ним, а потом узнает, что свадебные колокола будут звучать не для нее.

Я взорвалась.

– То вы предполагаете, что Тибальт женится на мне ради денег, то он собирается соблазнить меня и бросить. Вы ведете себя абсурдно.

– Ничего такого мы не говорили. А если у тебя появляются подобные мысли, то нужно все тщательно обдумать. Разве можно сомневаться в женихе?

Ну как можно спорить с ними? Я пошла к себе и начала упаковывать вещи к отъезду.

Вечером Элисон постучала ко мне. У нее было испуганное лицо.

– Я беспокоюсь о Доркас, нужно вызвать врача!

Я отправилась за врачом. Он подтвердил диагноз, что у Доркас бронхит. Всю ночь мы с Элисон ухаживали за больной.

Наутро я знала, что не смогу уехать и оставить Элисон одну ухаживать за Доркас. Я пошла в Гизу рассказать Тибальту, почему я не смогу поехать с ним.

Не успела я раскрыть рот, как он начал рассказывать о новых находках. Я прервала его:

– Я не еду, Тибальт.

Выражение его лица изменилось, он смотрел на меня с недоверием.

– Не едешь?

– Моя тетя Доркас тяжело заболела. Я не могу оставить ее на одну Элисон.

– Может что-нибудь придумать. Например, послать к ней служанку.

– Тетя Элисон не согласится. Это не одно и то же. Я должна быть с ней, если…

Тибальт молчал.

– Пойми меня, Тибальт. Я очень хочу поехать… всегда находиться рядом с тобой, просто сейчас я не могу оставить их.

– Конечно, – он выглядел разочарованным.

Мы разговаривали в саду, вскоре там появилась Табита.

– Я пришла сказать, что не могу поехать. Моя тетя заболела, и я вынуждена остаться.

– Я тебя понимаю, – ответила Табита.

– Ты поедешь вместо Джудит? – спросил ее Тибальт. – Я уверен, там необыкновенно интересные находки.

Необыкновенно интересные находки. Это упрек? Он чувствовал, что это для меня невероятно заманчиво.

– Ну, если Джудит остается, вместо нее поеду я, – согласилась Табита. – Ей нельзя сейчас оставить своих родственников.

Тибальт сжал мою руку.

– Мне так хотелось показать тебе эти чудесные находки. Ну, у нас будет еще время.

– Вся жизнь, – ответила я.

* * *

Через несколько дней Доркас начала поправляться. Она растрогалась, узнав, что я осталась ухаживать за ней и успокаивать Элисон.

Я услышала, как она сказала Элисон:

– Хотя наша Джудит импульсивная натура, у нее есть сердце.

Я знала, что они постоянно обсуждают мою грядущую свадьбу. Мне хотелось успокоить их, но они вбили себе в голову, что Тибальт женится на мне, так как заранее узнал о моем наследстве.

Я с нетерпением ждала дня, когда уеду из коттеджа, потому что хотела стать женой Тибальта и кроме этого желала убежать из этой атмосферы недоверия. Я им докажу, что Тибальт – самый чудесный супруг в мире.

Тибальт и Табита отсутствовали две недели, вернувшись, они говорили только о раскопках, так их переполняли впечатления. Я испытывала глубокое разочарование, потому что не могла участвовать в их беседе. Тибальт веселился.

– Ничего, после свадьбы ты повсюду будешь ездить со мной.

Приближался день нашей свадьбы. Сабина предложила устроить прием гостей в доме священника. Доркас больна, коттедж «Радуга» не вместит всех гостей, я же прожила в доме священника столько лет, кроме того, она сестра Тибальта.

– Я настаиваю на этом, Джудит, – воскликнула она. – Ты самая счастливая женщина в мире, но все же даже Тибальт не может сравниться с моим дорогим Оливером. Тибальт слишком совершенен… то есть он все знает… все про древний мир, а Оливер знает латынь и греческий. Конечно, Тибальт тоже знает эти языки, но невозможно представить себе, чтобы Тибальт читал проповеди или выслушивал рассказы крестьян о засухе или падеже скота, истории прихожанок о их детях.

– О чем ты говоришь, Сабина? Мы же собирались договориться о свадьбе.

– Конечно. Она состоится здесь, у нас. Я настаиваю. Оливер тоже настаивает. Он вас обвенчает, и потом соберутся несколько близких друзей… Как странно, ты дочь сэра Ральфа, а мы ничего не знали все это время. Хотя я не удивляюсь… Ты помнишь бал?.. О чем это я? Ах, да, свадьба состоится в нашем доме.

Мне понравилось ее предложение, даже мои тетушки сразу согласились, им тоже хотелось, чтобы свадьба была скромной.

Когда я заговорила об этом с Тибальтом, он не сказал ничего определенного. Я видела, что ему все равно, будет прием после венчания или нет, сколько гостей мы пригласили.

Тибальт женится на мне, а где и как, по его словам, не имеет значения. Он приготовил для меня сюрприз:

– У нас будет медовый месяц. Ты же не захочешь сразу переехать в Гизу.

– Мне это не важно. Единственное, чего я хочу, – быть с тобой, – заверила его я.

Он повернулся ко мне, очень нежно приподнял мой подбородок и сказал:

– Джудит, не жди от меня слишком многого.

Я засмеялась, меня переполняло счастье.

– Я ожидаю от тебя всего.

– Вот это и пугает меня. Видишь ли, я довольно эгоистичен, во мне нет ничего восхитительного и я маниакально поглощен своей работой.

– У меня тоже есть эта мания. Есть и вторая – ты, – засмеялась я.

Он обнял меня.

– Ты меня пугаешь.

– Боишься? Но ведь ты никого и ничего не боишься.

– Меня пугает твое высокое мнение обо мне. Что ты себе напридумывала?

– Ты и на самом деле такой.

– Ты слишком много фантазируешь, сочиняешь. Тебе придет в голову какая-нибудь идея и потом ты все делаешь, подгоняешь под нее, чтобы все вышло, как ты ожидала.

– Так и надо жить. Я и тебя научу жить так же.

– Надо видеть реальность.

– Я мечту сделаю реальностью.

– Вижу, что совершенно бесполезно уговаривать тебя не смотреть на меня сквозь розовые очки.

– Абсолютно бесполезно.

– Тебя вылечит время.

– С годами мы станем еще ближе. Мы будем все делить на двоих. Никогда не думала, что можно быть такой счастливой как сейчас.

– По крайней мере у тебя был момент счастья.

– Что ты говоришь! Потом будет еще лучше.

– Дорогая Джудит, ты так не похожа на других.

– Конечно, я есть я: безрассудная, импульсивная – так тебе скажут мои тетушки. Командирша – это добавят Сабина и Теодосия, а Хадриан подтвердит. Они знают меня дольше других. Ты не должен иметь обо мне слишком хорошее мнение.

– Я рад, что в тебе есть эти маленькие недостатки. Я буду любить тебя из-за них и, надеюсь, что ты будешь любить меня за мои недостатки.

– Мы будем так счастливы, – заключила я.

– Я пришел сказать тебе о нашем медовом месяце. Мы отправимся в Дорсет. Там все так взволнованы из-за последних находок, я хочу показать их тебе.

Я согласилась, что это будет чудесно, но меня кольнула мысль: ведь там наверняка много народу, а медовый месяц наедине был бы более желанным.

Но ведь Тибальт будет рядом – а мне и не нужно ничего другого.

* * *

Так много надо подготовить даже для «скромной» свадьбы, включая бесконечные примерки в доме Сары Слоупер. Я стояла перед нею в своем белом шелковом платье, а Сара ползала вокруг меня на коленях, держа булавки во рту. Как только она освобождалась от всех булавок, она болтала без умолку:

– Подумать только! Вы, мисс Джудит… и он! Его же прочили Теодосии, а она вышла за профессора, а вы выходите за него.

– Ты говоришь так, словно это лотерея.

– А так и считают, брак – это лотерея. А вы к тому же оказались дочерью сэра Ральфа. Я всегда это знала. Он вас любил. И мисс Лавинию. Она была красавица, а вот вы больше похожи на сэра Ральфа.

– Спасибо, Сара.

– О, я имела в виду совсем другое. Вы будете очень красивой в свадебном платье. Все невесты красивы. Поэтому больше всего я люблю шить свадебные платья. А что будет сверху, флёрдоранж? Нет ничего лучше флёрдоранжа для невесты. У меня тоже было платье с флёрдоранжем, когда я выходила замуж за Слоупера. Оно у меня хранится в шкафу, я его вынимаю иногда и вспоминаю молодость. Вы тоже сможете так делать, мисс Джудит. Очень приятно, когда все выходит так, как мечтаешь. А ведь мы все мечтаем перед свадьбой, правда?

– Я смотрю на платье как на начало счастья, а не как на его кульминацию.

– О, вы умеете красиво говорить. Но я просто хочу сказать, приятно вспомнить свою свадьбу, если она хорошо прошла. – Она вздохнула и закончила: – Я думаю, вы будете счастливы. Что ж, надо надеяться. Помолимся, чтобы в день свадьбы вам светило солнце. Ведь существует поговорка: счастливой невесте и солнце светит.

Я засмеялась, но ее намеки, что мое замужество окажется опасным приключением, начинали меня раздражать.

* * *

Октябрьским туманным днем состоялась наша свадьба в церкви, которую я так хорошо знала. Странно, но когда я шла по проходу под руку с доктором Ганвеном, который «отдавал» меня мужу (больше никого не нашлось для выполнения этой важной роли), я вспомнила, как в детстве у меня болели колени от долгого моления. Нелепая мысль в день свадьбы с Тибальтом!

Археолог, друг Тибальта, был его шафером. Его звали Теренс Гелдинг, он поедет с нами в Египет. За день до свадьбы я не виделась с Тибальтом, он уезжал на вокзал встречать своего друга. Табита рассказала мне утром, что друзья долго не ложились спать, разговаривали. Я почувствовала уколы ревности, которую начала замечать в себе по отношению ко всем, кто общался с Тибальтом в мое отсутствие. Это глупо, конечно, но я так долго мечтала о браке с Тибальтом и теперь, когда это событие свершалось, я не могла поверить, что это не сон. С разных сторон до меня доходили мнения, почему Тибальт женится на мне, и даже мой природный оптимизм начал сдавать. Я не могла не чувствовать беспокойства и недоверия, получая такой заветный подарок от судьбы.

Я произнесла слова клятвы, а Тибальт надел мне на палец кольцо, тут меня охватило чувство огромного счастья.

Когда мы выходили из церкви, к сожалению, закапал дождь.

– Нельзя выходить в такую погоду, – сказала Доркас.

– Ничего страшного, это мелкий дождик и идти совсем близко.

– Придется переждать.

Мы остановились под навесом, пережидая дождь, я смотрела на капли и думала: я действительно вышла замуж за Тибальта. Сзади доносился шепот:

– Какая жалость!

– Это плохое предзнаменование!

– Да уж, погодка совсем не свадебная.

Со стороны кладбища показалась сгорбленная фигура. Я узнала мистера Пеггера, он согнулся и прикрылся от дождя мешком. В руке он нес лопату, к которой прилипла глина. Значит, он кому-то рыл могилу и пришел спрятаться от дождя.

Увидев нас, он резко остановился, надвинул мешок поглубже до самых глаз, которые фанатично блестели. Он смотрел прямо на меня.

– Ничего хорошего не выйдет, если женятся так неприлично скоро. Это против Бога.

Он кивнул и прошел мимо с решительным видом, желая исполнить свои обязанности, хотя бы и неприятные.

– Кто этот старый дурень? – спросил Тибальт.

– Это мистер Пеггер, могильщик.

– Он ведет себя нагло.

– Видишь ли, он знает меня с детства и до сих пор принимает за ребенка.

– Он против нашей свадьбы.

До меня долетел шепот Теодосии:

– О, Эван, как неприятно. Это словно… дурной знак.

Я ничего не ответила. Внезапно я рассердилась на всех этих людей, которые почему-то не верили в наше супружеское счастье. Я смотрела на потемневшее небо и слышала голос Сары Слоупер: счастливой невесте и солнце светит.

* * *

Через несколько минут дождь перестал, и мы пошли в дом священника.

Знакомая гостиная украшена маргаритками и хризантемами всевозможных оттенков. У одной стены поставили стол со свадебным тортом и шампанским. Мы с Тибальтом разрезали торт, все зааплодировали. Неприятный инцидент на улице забылся.

Хадриан поздравил нас очень остроумной речью, в ответ выступил Тибальт. Я повторила про себя: это лучший момент моей жизни. Видимо, я говорила это слишком настойчиво. Никак не удавалось забыть глаз мистера Пеггера, смотрящих на меня из-под нелепого мешка. Снова пошел дождь, теперь уже настоящий ливень.

Рядом со мной стояла Теодосия.

– О, Джудит, я так рада, что мы с тобой сестры. Какая странная жизнь. Вот ты вышла за Тибальта, а собирались отдать за него меня. Но желание отца все-таки исполнилось. Все великолепно уладилось. – Она смотрела на Эвана, разговаривающего с Тибальтом. – Я так благодарна тебе…

– Благодарна?..

Она молчала. Теодосия не умела сразу говорить о сути дела.

– За то, что ты вышла за Тибальта. Теперь меня не мучает совесть, что я не послушала отца, пошла против его воли.

Она сказала это так, словно, выйдя за Тибальта, я даровала благословение всем остальным, спасенным от него.

– Я уверена, ты будешь счастлива, – продолжала она. – Ты всегда много знала об археологии. Мне так сложно соответствовать Эвану, но он говорит, чтобы я не волновалась. Он доволен мной такой, какая я есть.

– Ты счастлива, Теодосия?

– Безумно, поэтому я так… – она замолчала.

– Благодарна мне, что я вышла замуж за Тибальта и все так хорошо устроилось. Но я уверяю тебя, я вышла за него не по этой причине.

К нам подошла, Сабина.

– Как весело. Мы трое снова вместе. И мы все замужем. Джудит, ты любишь цветы? Мисс Крив сделала аранжировку. Большинство цветов из ее сада. Она всегда украшает церковь. Вот и опять мы вместе. Помните, как мы болтали в классной комнате? Конечно, Джудит еще предстоят трагические события. Ну, как всегда. Ведь с раннего детства с ней случаются неприятности. И ты оказалась дочерью сэра Ральфа… Незаконной, конечно… Но это не важно. А теперь у тебя есть муж, Тибальт. Какой он красивый. Выглядит, как римский бог… Он всегда отличался от других, как и ты, Джудит… Но теперь мы родственники, Джудит. И ты сестра Теодосии. Как чудесно! – она смотрела на Тибальта с обожанием, как в детстве. – Подумать только, Тибальт – жених! Мы думали, он никогда не женится. Няня Тестер говорила, что он женат «на всей этой чепухе». И она часто повторяла, что моему отцу «надо было жениться на своей археологии». Я ей объясняла, тогда не было бы меня и Тибальта… А вы помните тот день, когда Джудит нарядилась мумией? Ну и денек выдался тогда! Мы думали, что Теодосия умрет от страха.

Мы все засмеялись. Я знала, что Сабина улучшит мое настроение.

– А ты утверждала, что Тибальт сутулится и носит очки, а когда увидела его, то потеряла дар речи. Ты стала обожать его с того самого момента. Да, да. Ты не можешь отрицать.

– Я и не пытаюсь, – сказала я.

– Теперь он твой муж, твоя мечта осуществилась. Разве это не чудесный счастливый конец, как в сказке?

– Это не конец, – рассудительно вставила Теодосия. – Это самое начало. Эван так рад, что его пригласили принять участие в экспедиции.

– Правда? – воскликнула Сабина. – Это большая честь. Когда он уедет, приходи пожить в нашем доме.

– Я еду с ним, – с чувством объявила Теодосия. – Ну не думаешь же ты, что я отпущу его одного?

– Тибальт разрешил тебе поехать? Папа всегда возражал против участия жен в экспедициях. Он говорил, они суетятся, отвлекают… разве что они сами участвуют в раскопках… а ведь ты не можешь работать. Значит, Тибальт разрешил тебе поехать. Естественно, он теперь сам женат и понимает женатых друзей. Ты составишь компанию Джудит. Табита тоже едет. Ну, она такая опытная. Вон она беседует с Тибальтом. Могу поспорить, что они говорят о Египте. Какая Табита красивая, правда? Она всегда так модно одевается. Природная элегантность, в отличие от меня. Сегодня она в сером, очень ей к лицу. Иногда я думаю, что она самая красивая женщина, которых я встречала. Тебе надо быть осторожной, Джудит, – игриво добавила Сабина. – Меня удивило, что ты позволила ей поехать с Тибальтом в Дорсет… О, я знаю, тебе пришлось остаться… но она такая молодая. Всего на два года старше Тибальта. Правда, она всегда такая спокойная, сдержанная… но ведь в тихом омуте… так, кажется, говорят. Ой, что это я болтаю невесте в день свадьбы. Ты волнуешься, я полагаю. Не слушай меня, я только пошутила. Тибальт будет самым верным супругом на земле! В любом случае, он слишком занят работой. Удивительно, как он вообще-то женился. Я уверена, ты будешь счастлива. Вы превосходная пара. Ты так интересуешься его работой, ты богата, у вас не будет проблем с деньгами, кроме этого, сэр Ральф оставил средства и на проведение археологических исследований. Чудесно! Хотя это звучит ужасно, словно мы рады, что он умер. Нет, вовсе нет. Он мне нравился… Я хочу сказать, что все так замечательно устроилось, и я знаю, вы будете счастливы. Ты вышла за лучшего человека в мире, за одним исключением, конечно. Но даже дорогуша Оливер не так знаменит как Тибальт, хотя с ним спокойнее и я его обожаю и не променяю ни на кого на свете…

– Она закусила удила, – сказала я Теодосии. – Никто другой не может и слова вставить.

– Это тебе в отместку за то, что ты командовала нами в детстве, а ты молчишь, потому что это день твоей свадьбы. Если бы ты не думала о Тибальте, то не позволила бы мне болтать так долго.

– Пользуйся моментом. Смотрите, вот Хадриан.

– Вся семья в сборе, я тоже решил присоединиться.

– Мы говорили об экспедиции, – сказала Сабина. – Среди прочих вещей.

– А кто сейчас о ней не говорит?

– Ты знаешь, Эван и Теодосия тоже едут.

– Я слышал, что существует такая вероятность. Будет как в старые, добрые дни. Мы снова будем все вместе… кроме Сабины и Оливера.

– У Оливера церковь и приход… он священник, а не археолог.

– Значит, ты тоже едешь, Хадриан?

– Мне пошли навстречу: дали шанс убежать от кредиторов.

– Ты постоянно говоришь о деньгах.

– Я уже объяснял тебе раньше, я не настолько богат, чтобы абсолютно игнорировать деньги.

– Глупости, – сказала я.

– А теперь и ты, Джудит, вошла в банду плутократов. Тибальт говорит, мы приобретем ценный опыт, участвуя в этой экспедиции. Нам надо держаться вместе, если вдруг разгневанный бог встанет из логова и решит напасть на нас.

– Разве у богов логово? – спросила Сабина. – Я думала логово у лисиц. Возле фермы Брентов крутится большая рыжая лисица. Брент с ружьем устраивает на нее засаду…

– Кто-нибудь, остановите ее, – взмолился Хадриан.

– Да, – поддержала его я. – Мы не хотим слушать о лисицах. Для нас гораздо интереснее экспедиция. Я жду ее с нетерпением. Скоро мы отправляемся в Египет.

– Что и послужило причиной поспешного бракосочетания, – добавил Хадриан. – А что вы думаете о странном персонаже, которого мы встретили?

– Это просто могильщик Пеггер.

– Если говорить о знаках судьбы, он не мог появиться в более неподходящий момент. Но, видимо, он считает как раз наоборот. Кажется, он в восторге от того, что является предвестником несчастья.

– Мне бы хотелось, чтобы вы все перестали намекать на несчастье, – возмутилась я. – Это совершенно неуместно.

– Конечно, – согласился Хадриан. – А вот идет твой муж, Сабина. Он помолится, и все злые духи, вызванные появлением могильщика, будут уничтожены.

– Ничего такого он не будет делать, – сказала Сабина и взяла мужа под руку.