Текст книги "Сердце льва"
Автор книги: Виктория Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Может, стоит приказать Констанции привезти Артура в Англию, чтобы мальчик воспитывался при английском дворе?
Господи, да что за странные мысли приходят в голову еще нестарому мужчине, да к тому же перед свадьбой! Он и сам в состоянии продолжить род. Беренгария – здоровая и цветущая молодая женщина. С какой стати прочить в наследники сына своего брата?
Но в глубине души Ричард знал ответ. Знал, почему ему не хочется жениться. Его не волновали женщины, он не любил детей. Наверное, насмотревшись на свою собственную семью, на отца, против которого восстали его же сыновья, в том числе и он сам, не хочется следовать дурному примеру… А впрочем, дело даже не в этом. Его страсть – это битвы. Врезаться на полном скаку в ряды неприятеля, обратить его в бегство, покорить, завоевать – вот наивысшее счастье. Только это для него дорого…
И тут же Ричард мысленно увидел лукаво усмехающегося Филиппа: «Только ли это, дружок?»
Нет, надо посмотреть правде в глаза. Он с головой погряз в сетях порока. А когда-то даже участвовал в разнузданных оргиях. Потом, правда, ему становилось стыдно, он каялся и на непродолжительное время переставал интересоваться всем, кроме боевых подвигов. Он – великий воин, с этим никто не поспорит, ему нет равных. И пусть потомки запомнят его именно таким. Больше всего на свете ему хочется изгнать сарацин из святой земли. Это будет главное дело его жизни.
«Но иметь хороших друзей тоже неплохо», – явственно услышал Ричард вкрадчивый голос Филиппа.
Почему, ну почему он не плыл вместе с Филиппом в Аккру? Что его ждет, когда они встретятся?
Ричард представлял себе насмешливую улыбку французского короля: «Как тебе нравится супружеская жизнь, Ричард?»
Проклятый Филипп! Он же прекрасно знает, что на свете, пожалуй, не было другого такого нерешительного жениха, как его близкий друг Ричард.
Только под утро Ричарду удалось уснуть. Когда он пробудился, день был уже в полном разгаре.
Услышав оживленные голоса солдат, король торопливо оделся и выглянул из шатра.
– Что тут у вас стряслось?
– Посмотрите на море, сир! Видите три галеры? Вон там, на горизонте?
– Вижу… Интересно, кто это может быть?
Ричард заволновался. На мгновение ему даже показалось, что перед ним галеры Филиппа. Наверное, они тоже попали в шторм, а ведь французские моряки не такие опытные, как английские. У них нет страсти к морским путешествиям, они вообще предпочитают передвигаться по суше. Так что, попав в шторм, моряки могли не совладать со стихией и сильно задержались в пути…
Но очень скоро Ричарду стало ясно, что это не французские суда.
– Я сам выясню, кто они и откуда, – решительно сказал Ричард.
Друзья принялись его отговаривать, но он лишь отмахнулся от них и, сгорая от любопытства, поспешил сесть в лодку.
Подплыв к галерам, Ричард достал трубу и крикнул что было мочи:
– Кто вы и зачем пожаловали на Кипр?
Человек, стоявший на палубе, ответил:
– Эта галера принадлежит владыке Иерусалима.
Ричард печально усмехнулся. «Владыка Иерусалима». Увы, теперь это пустой звук. Захватив святой град, сарацины свергли Ги де Лузиньяна, и с тех пор Иерусалимом правил Саладдин.
– Что вам здесь понадобилось?
– Я ищу английского короля.
– Можете больше не искать. Король перед вами.
Ричард поднялся на борт корабля, и Ги де Лузиньян почтительно приложился к его руке.
– Слава Тебе, Господи! – прошептал он. – Наконец-то Ты услышал мои молитвы. Ваше величество, узнав, что вы направляетесь в Аккру, я поспешил к вам навстречу, и хвала небесам, мы не разминулись.
– Вы плывете из Аккры? – удивился Ричард.
– Да. Французский король уже там.
– Вот как? И что… Ему удалось покорить город? – ревниво поинтересовался Ричард.
– Нет, вояка из него никудышный. Зато интриган хоть куда. Я имел несчастье в этом убедиться на собственном опыте.
– Что вы имеете в виду? – нахмурился Ричард.
– Он строит мне козни.
– Но зачем? Он же, наоборот, рассчитывает отобрать город у Саладдина и отдать бразды правления в руки христианина.
– Совершенно верно, милорд, однако его выбор пал не на меня. Если мы отвоюем у сарацин Иерусалим… вернее сказать, когда мы его отвоюем, Филипп назначит правителем Конрада де Монферрата.
– Но почему?
– Потому что это его ставленник.
– Филипп всегда ищет выгоду для Франции. Что ж, он прирожденный государственный деятель.
– Отныне он мой враг. Я ищу союзников. Если мы объединимся, то сообща легко одолеем французского короля.
Ричард посмотрел на Ги в упор и медленно произнес:
– Друг мой, мы непременно все это обсудим.
* * *
Ричард сдержал свое обещание, хотя в тот момент его внимание было поглощено предстоящей свадьбой. Не следовало забывать, что Исаак отступил совсем недалеко и в любую минуту мог перейти в наступление. Однако островитяне не проявляли признаков враждебности. Напротив, они вели себя откровенно дружелюбно и радовались, что скоро можно будет от души повеселиться. Несмотря на то, что в глазах киприотов Ричард выглядел завоевателем, они уже готовы были признать в нем законного правителя. Такова была сила воздействия персоны английского короля на окружающих.
Обряд венчания должен был совершать личный капеллан Ричарда по имени Николас. Ричард не без тайного злорадства представлял себе, как разозлится архиепископ Кентерберийский, узнав, что его обошли в столь важном деле. Что ж, они женятся в походных условиях, им не до соблюдения вековых обычаев.
Разумеется, Ричард с удовольствием отложил бы свадьбу до возвращения в Англию, но после всего случившегося об этом не могло быть и речи.
Джоанна помогла Беренгарии надеть подвенечный наряд. Невеста выглядела просто великолепно. Длинные волосы, расчесанные на прямой пробор, были прикрыты прозрачной фатой; на голове красовалась бриллиантовая диадема. Лицо дышало безмятежным счастьем, изысканное белое платье облегало стройную фигуру. Сегодня Беренгария была особенно элегантной.
Джоанна залюбовалась невесткой. Слава Богу, наконец-то долгожданный день свадьбы настал! Теперь ничто ей не может помешать. Исаак Комнин наверняка не посмеет атаковать Ричарда во время венчания. Одержать верх ему не по силам, а Ричард так уверен в победе, что даже подумывает, не провозгласить ли себя королем Кипра. Островитяне на его стороне, а теперь еще и Ги де Лузиньян напрашивается к нему в союзники. Исаак не глуп, он понимает, что за вероломное нападение на Ричарда во время венчания ему придется жестоко поплатиться. Так что венчание пройдет без сучка без задоринки.
– Ты счастлива, Беренгария? – спросила Джоанна, не спуская с Беренгарии восторженного взгляда.
Беренгария вскинула на нее глаза. Их сияние говорило красноречивее всяких слов.
– Все как в сказке, – прошептала она. – Я не перестаю изумляться, почему Ричард выбрал своей невестой именно меня? Он ведь такой… удивительный! Я полюбила его с первого взгляда, когда он появился при дворе моего отца. Мне никогда не доводилось видеть такого красивого, такого галантного рыцаря. А потом…
– Потом ты ждала его, – подхватила Джоанна. – Долго ждала, Беренгария.
– Но теперь ожидание закончилось.
– Я от всей души желаю тебе счастья! – растроганно воскликнула Джоанна.
– Спасибо! – улыбнулась Беренгария.
Неожиданно на ее лицо набежала тень.
– Джоанна, – медленно произнесла она, – а что будет с Алисией? Что она подумает, когда услышит…
– Какая нам разница, что она подумает? Главное, что ее теперь отправят к брату во Францию. Можешь в этом не сомневаться.
– Бедняжка!
– Не жалей ее, Беренгария. Она получила свою долю счастья при жизни нашего отца.
– Но ей должно было быть так стыдно!
– Она, по-моему, не считала их связь позорной.
– Но ведь быть любовницей постыдно!
Невинное дитя, вздохнула Джоанна. Дай-то Бог, чтобы у нее все было хорошо.
Она старалась не думать о том, доходят ли до Беренгарии слухи про сомнительную привязанность Ричарда к Филиппу и понимает ли она, что это значит.
* * *
Когда Ричард верхом на великолепном скакуне появился перед народом, толпа восхищенно ахнула.
Сегодня предстояло двойное торжество – бракосочетание и коронация, поскольку Ричард решил провозгласить себя властителем Кипра. Остров славился своим богатством, местные жители выражали недовольство правлением Исаака Комнина, а отдохнувшее войско Ричарда уже было в состоянии наголову разбить противника. И тогда все сокровища перейдут к нему! Он сможет оставить на острове своего губернатора и со спокойной душой отправится на священную войну. Ричард считал, что на Сицилии ему удалось добиться больших успехов, но на Кипре его дела обстояли гораздо лучше.
Желая произвести впечатление на своих будущих подданных, Ричард постарался придать себе как можно более величественный вид. Тем более что это было нетрудно: его красота и стать давно стали притчей во языцех.
Сейчас он напоминал божество, сошедшее с небес на землю: розовое одеяние, похожее на греческую тунику, было перехвачено золотым поясом, парчовую мантию украшали серебряные полосы и полумесяцы, алый головной убор был расшит золотыми нитями. Все сияло и сверкало. Как будто пред толпой появился небожитель.
Не доехав до храма, Ричард соскочил с лошади и пошел пешком, а его испанского скакуна вел под уздцы один из рыцарей, тоже роскошно одетый, хотя и не в столь богатом облачении, как король. Конское седло было обрамлено драгоценными каменьями. Киприоты никогда еще не видели такого великолепия.
В церкви состоялось венчание. Беренгария была на седьмом небе от счастья. Наконец-то ее мечты сбылись! Образ идеального рыцаря, сражавшегося на турнире в ее честь, навеки запечатлелся в сердце Беренгарии, и вот теперь она стала женой этого героя.
И не только женой, но и королевой Англии и Кипра! Вместо диадемы на ее голову возложили двойную корону.
А как бурно приветствовали их люди – и крестоносцы, и островитяне!
Потом Беренгария и Ричард сели во главе стола, и началось пиршество. Шуты паясничали, актеры пели и танцевали, Ричард тоже взял лютню и исполнил песню своего собственного сочинения.
«Это самый счастливый день в моей жизни», – думала Беренгария.
А вечером Ричард увел молодую жену в брачный чертог. Он не был очень страстным любовником, но Беренгария об этом не догадывалась. Ей он казался совершенством, и она благодарила судьбу за то, что та послала ей такого необыкновенного суженого.
* * *
А наутро после свадьбы к Ричарду явились посланцы от Исаака.
Комнин просил английского короля встретиться с ним на поле в окрестностях Лимассола. Он жаждал мира.
Ричард согласился, и встреча состоялась.
Ричард явился в праздничном облачении. Подъехав к краю поля, он заметил на его дальнем конце Исаака с небольшим отрядом солдат.
Ричард спешился и медленно пошел пешком. Прекрасного испанского жеребца вели под уздцы впереди него, как и в день свадьбы. Выглядело это очень величественно. Казалось, по полю шествует не человек, а полубог. На боку Ричарда позвякивал меч, в руке он нес королевский жезл. Ричард явился к Исааку как завоеватель, и кипрский правитель затрепетал.
Исаак упал на колени. Ричард милостиво кивнул и обратился к нему со словами:
– Ты молишь о мире? Что ж, это похвально, но ты должен возместить ущерб, который нанес моим людям.
– Я с радостью отдам им все, что забрал! – покорно пообещал Исаак.
– Мои люди потерпели кораблекрушение, а ты еще и отобрал у них все добро и бросил бедняг в темницу.
– Да, был грех, милорд. Но я искренне раскаиваюсь в содеянном.
– Ты должен понести заслуженную кару.
Исаак внимательно наблюдал за королем. Открытое лицо, честный взгляд голубых глаз… Правду говорят, английский король не похож на французского. Ричард прям и откровенен. Его даже прозвали рыцарем Да и Нет. Он никогда не кривит душой, в нем нет ни капли коварства.
Исаак понимал, что попал в весьма затруднительное положение, и клял себя на чем свет стоит. Зачем он позволил своим людям ограбить корабли Ричарда? Следовало, наоборот, приветить англичан, но кто же знал, что Ричард собственной персоной заявится на Кипр? Он же вполне мог утонуть! Да… вот к чему приводит опрометчивость. Неужели нельзя было выждать? Действовать всегда надо наверняка!
И вот теперь перед ним стоял сам Ричард, легендарный, непобедимый герой, одного взгляда на которого Исааку хватило, чтобы понять: этому человеку опасно перечить.
Так что Исааку оставался лишь один путь: он должен изобразить смирение и раскаяние. А дальше видно будет… У доблестного английского короля есть одно уязвимое место: он не умеет притворяться. Великий знаток военного дела, Ричард совсем не знает людей и глубоко заблуждается, когда судит о других по себе.
– Увы, милорд, – униженно склонившись перед Ричардом, пробормотал Исаак, – мои люди согрешили перед вами, и мне предстоит понести ответ за их проступки.
– Ты и сам не выказал мне дружеского расположения.
– Да, но теперь я искренне сожалею об этом.
– Ладно, будем считать, что мы договорились. Ты должен возместить нам ущерб.
– Совершенно с вами согласен, милорд. И готов заплатить двадцать тысяч золотом за все, что мои люди унесли с ваших кораблей.
– Для начала неплохо, но этого недостаточно, – с расстановкой произнес Ричард.
– Я много думал о вашем походе в святую землю. И буду усердно молиться за ваш успех.
– Мне нужны не только молитвы, Исаак. Крестовый поход – дорогое удовольствие.
– Вот мои двадцать тысяч как раз и пригодятся!
– Безусловно, но мне нужны еще и солдаты. Ты поедешь со мной. Грехов у тебя много, я в этом не сомневаюсь… ты богат… или, по крайней мере, был богат, пока не попытался помешать мне осуществить богоугодный замысел. Пусть это послужит для тебя уроком на будущее, Исаак. Для тебя единственный способ добиться отпущения грехов – это вступить в мое войско.
– Милорд! Но я же правитель острова…
– Нет, Исаак. Теперь это мой остров. Отныне я правитель Кипра, чему, кстати, безмерно рад твой народ. А ты… ты вступишь в мое войско и приведешь с собой сто рыцарей, четыреста конных и пятьсот пеших солдат.
– Но где я возьму столько людей?
– Где хочешь. Ищите и обрящете. Ежели проявишь усердие, я назначу тебя губернатором Кипра, и ты будешь править от моего имени. А ежели тебе это не по нраву, потеряешь Кипр навсегда.
– Но, милорд, как же я смогу править островом, уйдя вместе с вами в поход?
– Назначишь кого-нибудь на свое место. Бери пример с меня. Я оставил в Англии своих людей.
– Что ж, чему быть – того не миновать, – подавленно произнес Исаак.
Он быстро понял, что мольбы бесполезны, и, зная о легковерности Ричарда, который считал, что, если человек дал обещание, он непременно его выполнит, принялся с воодушевлением обсуждать предстоящий поход.
Но его ждал неприятный сюрприз.
– Я слышал, у тебя есть дочь, – внезапно прервал его Ричард.
– Да, совсем еще юная. Она у меня единственная, – насторожился Исаак.
– Дочь и наследница… – задумчиво промолвил Ричард.
– Я боюсь оставлять ее одну на острове, милорд, – затараторил Исаак, надеясь разжалобить благородного рыцаря.
– Вот как? – усмехнулся Ричард. – В таком случае отдай ее на мое попечение. Я буду о ней заботиться, а когда настанет время выдавать девушку замуж, подыщу ей хорошего жениха.
Исаак поник головой. Но отказать победителю было невозможно.
– Я не сомневаюсь, что вы будете для моей дочери надежным защитником, милорд, – понуро ответил он.
– Что ж, будем считать, мы все уладили, – кивнул Ричард.
Но даже он при всей своей доверчивости не поручился бы, что Исаак сдержит данное слово. Поэтому король велел бывшему правителю Кипра разбить походный шатер в английском лагере, пообещав, что с ним будут обращаться соответственно его высокому рангу.
Исаак поблагодарил Ричарда за любезность.
– Я счастлив, – воскликнул он на прощание, – что мы с вами больше не враги!
* * *
Ричард лежал рядом с Беренгарией в шелковом шатре, который забрал у Исаака в качестве военного трофея. Вглядываясь в невинное лицо спящей жены, он неожиданно для себя ощутил прилив нежности.
«Пожалуй, я даже смогу со временем ее полюбить, – подумал Ричард. – Она такая ласковая, нетребовательная. Лучшей жены в целом мире не найти».
Он вспомнил о сыне Филиппа и Изабеллы, маленьком Людовике. Как Филипп им гордится! Может быть, и он, Ричард, будет когда-нибудь так же горд своим юным наследником?
Потом Ричарду пришло на ум, что пора уезжать с Кипра. Раз Исаак заключил с ним мир и даже пообещал вступить в его войско, ему больше незачем задерживаться на этом острове. Ричард был доволен ходом событий. Мать, наверное, уже добралась до Англии, и за королевство теперь можно быть спокойным. Альенор будет регулярно извещать его о том, что творится на родине. А в Аккре его ждет Филипп. Вдвоем они, конечно же, возьмут крепость приступом. Он вернется домой с богатой добычей. Да, ему уже дважды удалось пополнить казну – на Сицилии и на Кипре – и расширить английские владения! Так что время проведено не зря, задержка в пути оказалась ненапрасной.
Беренгария пошевелилась во сне, и Ричард снова устремил на нее задумчивый взор, спохватившись, что он совершенно позабыл про жену, представляя себе грядущие битвы.
А ведь она теперь всегда будет присутствовать в его жизни, так что надо приучаться думать и о ней. Хотя бы иногда. Честно говоря, супружеские обязанности оказались не такими отвратительными, как он предполагал… Ничего страшного. С Беренгарией вполне можно жить. Она не требует от него слишком многого, так что время от времени он будет выполнять свой супружеский долг, у него родятся сыновья, и все – и народ, и мать – будут довольны.
Ричард поднялся и вышел из шатра. Солнце едва показалось над горизонтом, а он уже был на ногах – ему нравилось вставать с рассветом.
«Надо разбудить Исаака, – подумал Ричард. – Раз мы скоро отплываем, нужно подсказать ему, что взять с собой в путь».
Ричард подозревал, что сам Исаак не слишком осведомлен о том, какие вещи могут понадобиться человеку в крестовом походе.
Но, подойдя к шатру, где расположились Исаак и его соратники, Ричард насторожился. Что-то тут не то… Очень уж тихо и безлюдно… Он вбежал в шатер Исаака. Так оно и есть! Шатер оказался пуст.
Несколько мгновений Ричард растерянно озирался по сторонам, затем заметил записку, которую оставил ему Исаак.
В этой записке Комнин сообщал о своем уходе и о том, что больше он ни в какие переговоры с английским королем вступать не собирается.
«Ни о каком мире не может быть и речи, – написал Исаак. – Неужели ты серьезно думал, что я соглашусь на такие жесткие условия?»
Ярость Ричарда не знала границ. Как посмел этот негодяй его обмануть?! Небось сейчас потешается, довольно потирает руки… Но ничего! Долго ему смеяться не придется!
И, естественно, после всего случившегося Ричарду уже было не до свадебных торжеств.
* * *
Ричард пересек остров и дошел до столицы Кипра Никозии. Поначалу греческая тактика ведения войны показалась ему странной, и он не сразу приноровился к ней. Враги не встречались с англичанами лицом к лицу, они заходили с флангов, стреляли в солдат из луков и бросались наутек. Поначалу Ричард даже не успевал разглядеть неприятелей, поэтому он переместился в конец своего войска и, завидев подкрадывающихся киприотов, предупреждал английских солдат об атаке.
Но трудности не пугали, а, наоборот, воодушевляли Ричарда, поскольку он мог перенять у врагов новые военные хитрости.
И вот в момент такой неожиданной атаки судьба вновь свела Ричарда с Исааком. Небольшой отряд островитян подкрался к англичанам с тыла, и не успел Ричард сообразить, что к чему, как Исаак пустил в него две стрелы. Слава Богу, они пролетели буквально в нескольких дюймах от английского короля, а если бы попали в цель, жизнь славного рыцаря наверняка бы оборвалась, поскольку стрелы были отравлены. Разгоряченный близостью врага, Ричард бросился в погоню, но легконогий конь унес Исаака прочь.
Поняв, что Комнина ему не догнать, Ричард язвительно сказал:
– У них тут, видно, особая порода лошадей выведена – чтобы давать стрекача.
Но в действительности его сильно задело, что врагу удалось подкрасться незамеченным, и Ричард потом долго корил себя за беспечность.
Он поспешил в Никозию. Жители сдали город без боя.
Ричард мог праздновать победу, ведь после падения столицы только глупец продолжал бы упорствовать, а любой мало-мальски умный человек понимал, что это полный и окончательный разгром.
Но радость Ричарда омрачало одно обстоятельство. Незадолго до взятия Никозии он почувствовал первые признаки лихорадки. Может, поэтому Исаак чуть было не погубил его своими отравленными стрелами: недомогание ослабило бдительность Ричарда, и Исааку удалось застать его врасплох.
Поначалу Ричард надеялся, что на сей раз он легко отделается и у него не будет таких страшных приступов, какими он страдал в юности. Но его иллюзии быстро рассеялись.
Болезнь грозила расстроить все планы Ричарда.
Тогда он призвал к себе Ги де Лузиньяна. Ричарду многое импонировало в этом молодом человеке. Они были вылеплены из одного теста – оба искренние, открытые, благородные.
Ги с нескрываемой озабоченностью смотрел на короля.
– Что за недуг мучает вас, сир?
– Боюсь, ко мне вернулась старая хворь.
– Как? Вы и раньше этим страдали? – изумился Ги.
Ричард мрачно усмехнулся.
– Я знаю, это кажется невероятным, но проклятая лихорадка не отпускала меня годами. Я подхватил ее в юности, когда спал на сырой земле. Так часто происходит: человек мнит себя неуязвимым и презирает телесные нужды, а потом вдруг выясняется, что он не властен над своим телом.
– Это надолго?
– Не знаю, но мне ясно одно: сначала мне станет совсем худо, и лишь потом дело пойдет на поправку. Поэтому я и послал за тобой, Ги де Лузиньян. Не сегодня-завтра я так ослабну, что уже не смогу подняться. И пока я буду прикован к постели, ты должен взять на себя командование армией.
Ги был потрясен. Он не верил своим глазам. Неужели бледный полумертвец с холодной испариной на лбу – это великий, славный воин, который совсем недавно женился на принцессе Беренгарии?!
– Может быть, следует известить королеву? – растерянно предложил Ги. – Она будет преданно ухаживать за вами.
– Нет! Ни моя сестра, ни жена не должны об этом знать. Я не желаю, чтобы со мной нянчились, словно с женщиной. Все само пройдет, главное – не вставать с постели. Но мы не можем ждать, нам нужно покорить весь остров. Так что, мой друг, принимай командование на себя. Нельзя довольствоваться Никозией. Мы должны показать Исааку, что он потерял все.
– Я сделаю все, как вы велите, – ответил Ги.
– Запомни: мы должны быть снисходительны к нашим врагам. Я приказываю только одно: все мужчины, поднявшие против нас оружие, должны сбрить бороды. Это будет для них достаточным унижением. Ежели кто посмеет ослушаться моего приказа, то потеряет не только бороду, но и голову. Позаботься о том, чтобы это было изложено доходчиво. Как только приказ будет обнародован, надо строго следить за его неукоснительным выполнением. Никаких поблажек! В этом и заключается секрет хорошего управления государством. Все должны знать, что слово короля – закон.
Ги внимательно выслушал Ричарда и пообещал, что огласит его указ в Никозии, а затем займется покорением оставшейся части острова.
Ричард не сомневался в преданности Ги. И не только потому, что тот был по натуре честен и лишен коварства. Ги нуждался в поддержке Ричарда в борьбе против Конрада де Монферрата, ставленника короля Франции.
* * *
Ричард беспокойно метался в бреду. Ему чудилось, будто к нему пришел отец и обвинил в предательстве.
– Нет… вот уж кем я никогда не был, – невнятно пробормотал Ричард. – Я всегда говорил, что думаю… Да, я боролся с тобой, ведь ты хотел лишить меня законных прав… но я не обманывал тебя… никогда не обманывал!
На него накатились волны страха.
– Почему? – вопрошал Ричард. – Почему отец так меня ненавидел? И услышал приглушенный шепот:
– Из-за Алисии… все из-за нее.
Алисия! В горячке бреда он почему-то вбил себе в голову, что женат на Алисии, образ которой наложился на образ Беренгарии. Вот она совсем еще ребенок… а вот подросла, и Генрих начал на нее заглядываться…
Призрачный голос зловеще нашептывал:
– А все потому, что в ваших жилах течет дьявольская кровь. Ваша прапрабабка была ведьмой. Она угодила в лапы сатане, но перед этим успела наплодить сыновей. Вы все отпрыски дьявольского рода… все твои братья: и Генрих, и Джеффри, и Джон… все до единого. Потому вы всегда в раздоре…
Ричарду показалось, что он узнал насмешливый голос Филиппа.
Черт бы побрал эту проклятую лихорадку! Помнится, Филипп спросил его незадолго до начала похода:
– Да, но каково тебе будет в жарких краях? Как ты вынесешь палящее солнце?
– Не хуже, чем ты, – уверенно ответил тогда он.
А Филипп сказал:
– Насколько я знаю, ты давно страдаешь приступами лихорадки. А все потому, что любишь походную жизнь.
Но если полежать несколько дней в постели, приступы пройдут. А вместе с ними и бред. И в голове прояснится… Да-да, он непременно выздоровеет, время – лучший лекарь.
От Ги поступили хорошие известия. Он взял приступом замок святого Иллариона и Буффавенто. А в Кирении захватил в плен дочь Исаака. Ги спрашивал, что с ней делать. Не отпускать же на свободу единственную наследницу Исаака!
Ричард обрадовался. Значит, он правильно поступил, доверившись Ги!
Жар начал потихоньку спадать, но Ричард не торопился вставать с постели. Он давно убедился на собственном горьком опыте, насколько это опасно.
Ричард строго-настрого приказал не трезвонить о его болезни. Не дай Бог враги начнут распускать слухи, что он в тяжелом состоянии!
Скоро, очень скоро он встанет на ноги! Кипр к тому времени уже будет покорен, и войско сможет отплыть в Аккру.
Внезапно к Ричарду прибежал рыцарь с известием, что Исаак Комнин молит об аудиенции.
Ричард с трудом поднялся и сел в кресло. Стоя он принимать Комнина не рискнул, боясь, что тот догадается о его слабости.
Исаак припал к ногам Ричарда и в течение всего разговора не поднимался с колен.
– Что привело тебя ко мне? – сухо поинтересовался Ричард.
– Я пришел молить о прощении.
– По-твоему, ты его заслуживаешь?
– Нет, сир, не заслуживаю. Я совершил великую ошибку.
– И предательство, – сурово добавил Ричард.
– Но теперь я ваш душой и телом. Я поеду с вами в святую землю, – поспешил заверить Ричарда Комнин.
– Нет, – покачал головой король. – Я не беру с собой слуг, которым не доверяю.
– Но я клянусь…
– Клянешься? Ты уже поклялся и тут же доказал, что твои слова ничего не значат.
– Если вы простите меня…
– Это время прошло, – отрезал Ричард. – Я был бы круглым дураком, если бы позабыл, как ты пообещал мне золотые горы, а потом пустил в меня отравленные стрелы. Я больше тебе не верю, Исаак Комнин.
Исаак затрепетал от страха. Он-то надеялся снова обвести Ричарда вокруг пальца, но просчитался.
Он поник, съежился и еле слышно проговорил:
– Молю вас только об одном, сир: не забудьте про мой высокий ранг…
– Ну да! Ты же у нас самозваный император! Мне ли не помнить, с каким превосходством ваше императорское величество взирали на простого короля!
– Никто не может быть выше короля Англии.
– Увы, ты слишком поздно усвоил этот урок, Исаак.
– Молю вас, не заковывайте меня в железо… Это чересчур унизительно. Что угодно, только не это. Лучше убейте… убейте прямо сейчас, но не обращайтесь со мной, как со злодеем из простонародья.
– Не тревожься. Я не забуду о твоем быломположении.
– Благодарю вас, милорд! Отныне весь Кипр ваш. Я знаю, вы милосердны… Вы даете слово, что не закуете меня в железо?
– Даю, даю, – поморщился Ричард.
– Всем известно, что английский король всегда держит данное обещание, – не унимался Исаак.
– Я же сказал: в железо тебя заковывать не будут, – раздраженно бросил Ричард и приказал слугам: – Уберите его отсюда. Он меня утомил.
Исаака увели.
Какое-то время Ричард сидел в задумчивости, потом усмехнулся, вспомнив лживость своего врага, и призвал к себе двух рыцарей.
– Я хочу, чтобы Исаак Комнин оставался пленником до конца своих дней, – сказал Ричард. – Если его выпустить на волю, он способен натворить Бог знает что. Я ему более не доверяю. Так что за ним нужен глаз да глаз. И вот еще что! Я обещал не заковывать его в железо. И, разумеется, сдержу свое обещание. Но на цепь его посадить все равно нужно. Поэтому… пусть она будет из серебра! Да-да! Так я и слова не нарушу, и пленник никуда не убежит. Как говорится, и волки будут сыты, и овцы целы.
И Ричард довольно засмеялся, предвкушая, как он расскажет историю о посрамлении Исаака Комнина Филиппу Французскому.
* * *
От Ричарда давно не было ни весточки. Куда он пропал? Почему не подает о себе знать? Неужели не догадывается, как они волнуются? Десятки тревожных вопросов роились в голове Беренгарии.
Джоанна старалась утешить молодую королеву.
– Ричард поглощен опасной борьбой, – объясняла она. – Ты думаешь, легко покорить целый остров? Он уверен, что мы в безопасности, и не утруждает себя сочинением писем. Ему сейчас не до описания битв. Надо сражаться, а не скрипеть пером!
Женщины сидели в зеленом саду, под сенью раскидистых деревьев.
– Посмотри, – Джоанна пыталась отвлечь невестку от невеселых мыслей, – посмотри, как здесь прелестно! Мы должны быть благодарны Ричарду за то, что он поселил нас в таком удобном, красивом месте.
– Да, конечно, – кивнула Беренгария, – но я не могу не думать о нем. А он… он думает обо мне, Джоанна?
Джоанна не стала говорить, что увлеченный битвами Ричард ни о чем другом, кроме войны, думать не в состоянии. Она всегда подозревала, что из Ричарда не получится преданного супруга, но ее печалило, что Беренгария убедилась в этом сразу же после свадьбы.
Любой новобрачной хочется насладиться безраздельным вниманием своего мужа, а уж если она боготворит его, и подавно. Поэтому неудивительно, что Беренгарии все сейчас было немило.
По серой каменной стене прошмыгнула зеленая ящерка. В следующий миг она уже скрылась в какой-то трещине. Джоанна проводила ее взглядом и тяжело вздохнула. Эти кусты, усыпанные яркими цветами, гранатовые деревья, росшие вперемежку с пальмами, – вообще весь этот сад олицетворял собой мир и покой. Даже не верится, что неподалеку отсюда ведутся кровавые, ожесточенные битвы. Исаак, наверное, упорно сопротивляется. Даже зная о превосходящих силах противника, он будет сражаться до последнего.
– Вчера до меня дошли тревожные слухи, – неожиданно сказала Беренгария.
– Какие? – насторожилась Джоанна.
– Говорят, у Исаака есть дочь, красивей которой на всем острове не найти. И будто бы это юное создание попало в плен к Ричарду.
– Что ж, этого следовало ожидать.
– Как ты думаешь, Ричард… воспользуется ее положением? – с замиранием сердца спросила Беренгария.
