Текст книги "Легенда о седьмой деве"

Автор книги: Виктория Холт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Я пошла в спальню и пристально посмотрела на свое отражение. Я не очень походила на женщину, которая недавно узнала, что ее мужа убили. Глаза мои сверкали, щеки слегка зарделись, что случалось довольно редко. Этот румянец в сочетании с блестящими глазами делал меня необычайно привлекательной. Было всего одиннадцать часов. Скоро Меллиора с Карлионом вернутся с прогулки. Они не должны заметить моего волнения, так что мне следует за ленчем быть очень осторожной.

Моя голова была занята мыслями о том, что надеть на предстоящую встречу. Жаль, что я в трауре. Женщина, которой делают предложение руки и сердца, не должна быть в трауре. Но примерно год мне придется притворяться, будто я скорблю, и мы сможем пожениться только после того, как закончится траур. Год со дня смерти Джонни – или со дня, когда обнаружили тело? Чего от меня ждут? Должна ли я выдержать год вдовства? Я буду считать с той ночи, когда Джонни исчез.

Какой веселой вдовушкой я буду! Но нужно скрывать свое счастье – так же, как мне прекрасно удавалось делать это прежде. Никто не заподозрил, что я радовалась, когда нашли тело Джонни.

Может, добавить чуточку белого к моему траурному платью? А как насчет лавандового шелкового платья? У меня же второй период траура, и если скрыть его черным пальто и надеть черную шляпу с пышной черной вуалью, то я смогу снять плащ за чаем. Мы наверняка будем пить чай. Я буду разливать его, словно уже стала хозяйкой дома.

Лавандовое, решила я. Никто не увидит. Из Довер-Хаус в Эббас я пойду через луг, мимо дев и старой шахты. Теперь, когда выяснилось, что шахта бесполезна, мы уничтожим все следы ее существования, думала я, иначе она будет представлять опасность для наших детей.

За ленчем и Меллиора, и Карлион все же заметили во мне перемену.

– Сегодня ты хороша как никогда, – сказала Меллиора.

– Ты выглядишь так, будто тебе дали что-то такое, о чем ты давно мечтала, – добавил Карлион. – Это правда, мама?

– Я сегодня никаких подарков не получала, если ты это имеешь в виду.

– А я думал, получила, – настаивал на своем сын. – И хотел узнать, что же это такое.

– Ты наконец-то свыклась со своим новым качеством, – мягко произнесла Меллиора. – Ты налаживаешь свои отношения с жизнью.

– Как это? – удивился Карлион.

– Это значит, что твоей маме нравится то, что происходит в ее жизни.

«Когда я вернусь, они все узнают», – подумала я и улыбнулась.

Как только ленч закончился, я надела свое шелковое платье цвета лаванды и тщательно уложила волосы, заколов их гребнем. Высокая прическа придавала царственности, и у меня был вид достойной владелицы поместья Эббас. Я хотела, чтобы Ким гордился мной. Я не могла надеть шляпу из-за гребня, поэтому, накинув плащ, села у окна, так как еще было слишком рано. Я смотрела вдаль, туда, где за деревьями виднелись башни Эббаса. Я знала, что больше всего на свете хочу быть там – с Кимом и со своим будущим.

Бабушка была права: я усвоила урок. Любовь и есть смысл жизни. И я была влюблена – на этот раз не в дом, а в мужчину. Если бы Ким сказал, что собирается путешествовать по миру и что хочет, чтобы мы с ним вернулись в Австралию, я бы с готовностью согласилась. Конечно, я бы скучала по Эббасу всю свою жизнь, но не захотела бы возвращаться без семьи.

Но об этом не стоило думать. Жизнь предлагает мне идеальный вариант – Ким и Эббас.

Наконец я могла отправиться в путь. Наступила середина дня, и пушистые лапы елей блестели на осеннем солнце. Любовь обостряет все чувства. Никогда прежде природа не была столь прекрасна – густой аромат елей, травы и земли; ласковое тепло солнечных лучей; легкий юго-западный ветерок, который доносил с моря экзотические запахи. В тот день я, как никогда прежде, любила жизнь.

Приходить с визитом слишком рано было неприлично, и потому я прошлась по лугу и остановилась у камней, которые каким-то образом приобрели символическое значение в моей жизни. Эти девушки тоже любили жизнь, но были всего лишь несмышлеными девственницами. Как бабочки, разбуженные солнцем, они бездумно порхали под его лучами и, отвергнутые, упали замертво, превратившись в камни. Бедные, несчастные создания! Но здесь не было еще одной фигуры – седьмой, – которая всегда занимала главное место в моих мыслях, когда я стояла в этом каменном кольце.

Потом я вспомнила, как спряталась в нише полуразрушенной стены, как все собрались вокруг. Это было похоже на начало пьесы: главные герои собрались вместе. Некоторых актеров ждала трагическая развязка, другие жили долго и счастливо. Бедный Джонни, жизнь которого так жестоко оборвалась! Несчастный в браке Джастин, решивший укрыться от мира. Меллиора, моя подруга, испытавшая удары судьбы и оказавшаяся недостаточно сильной, чтобы бороться за то, о чем она мечтала. И Керенза с Кимом, благодаря которым у этой истории будет счастливый конец…

Я молилась, чтобы мой брак оказался плодовитым. У меня уже есть горячо любимый сын, но я бы хотела еще детей – наших с Кимом детей. Титул и Эббас достанутся Карлиону, потому что он Сент-Ларнстон, а Эббас был во владении Сент-Ларнстонов с незапамятных времен. Но я обязательно позабочусь о блестящем будущем для сыновей и дочерей, которые родятся у нас с Кимом.

Я пересекла лужайку и, ступив на величественное крыльцо, позвонила. Появился Хаггети.

– Добрый день, мадам. Мистер Кимбер ожидает вас в библиотеке.

Когда я вошла, Ким встал и пошел мне навстречу. Я почувствовала, что он взволнован. Он помог мне снять плащ и нисколько не удивился, заметив, что я отказалась от черного наряда. Он смотрел на мое лицо, а не на одежду.

– Может, сначала поговорим, а потом выпьем чаю? – спросил он. – Нам многое нужно обсудить.

– Да, Ким, – с готовностью ответила я. – Давайте сначала поговорим.

Он взял меня под руку и подвел к окну. Мы стояли рядом и смотрели на лужайку, на видневшиеся за ней камни. Я решила, что это – отличные декорации для признания в любви.

– Я долго думал, Керенза, – начал Ким. – И если я затрагиваю эту тему слишком рано, вскоре после вашей трагедии… вы должны меня простить.

– Ким, пожалуйста! – горячо воскликнула я. – Я готова выслушать все, что вы мне скажете.

Он все еще колебался. Потом собрался с духом и начал.

– В прежние годы я довольно хорошо знал Эббас, – сказал Ким. – Вам известно, что я часто проводил здесь летние каникулы. Джастин был моим лучшим другом, а его семья, думаю, просто жалела одинокого мальчишку. Я часто ездил по поместью с отцом Джастина. Он говорил иногда, что хотел бы, чтобы его собственные сыновья проявляли подобный интерес к здешним местам.

Я кивнула. Ни Джастин, ни Джонни не уделяли Эббасу внимания, которого заслуживало это поместье. Джастин никогда бы вот так не уехал, если бы действительно любил это место. А что касается Джонни, для него Эббас означал только источник средств для карточных игр.

– Я часто мечтал о том, чтобы оно было моим. Я говорю вам все это, потому что хочу, чтобы вы поняли: мне известно, в каком состоянии находится поместье. Такое большое поместье, как это, вскоре захиреет без должного внимания. Им уже давно не занимались как следует. Здесь требуются немалые деньги и упорная работа… А я могу дать ему то, что нужно. У меня есть средства, но, что самое главное, я люблю Эббас. Вы меня понимаете, Керенза?

– Полностью. Я давно это знала. Эббасу нужен мужчина… сильный мужчина… который понимает его, любит и готов тратить на него время.

– Поверьте, я – именно тот человек. Я могу спасти Эббас. Если в ближайшее время не предпринять никаких мер, поместье придет в упадок. Вы знаете, что здание нуждается в основательном ремонте, что в одном крыле завелся плесневый грибок и что необходимо поменять окна, двери и деревянные перекрытия. Керенза, я хочу купить Эббас. Конечно, подобные вопросы решают юристы. К тому же я пока не знаю, какова позиция Джастина, но сначала я хотел поговорить с вами, чтобы выяснить, как вы к этому относитесь. Я вижу, как вы любите этот дом, и знаю, что вам горько видеть, как он приходит в негодность. Я хочу получить ваше разрешение начать переговоры. Каково ваше мнение, Керенза?

Мое мнение?! Я пришла, чтобы услышать предложение руки и сердца, а мне тут рассказывают о ремонте и купле-продаже! Я смотрела ему в лицо. Щеки Кима горели, в глазах застыло отсутствующее выражение, словно он не замечал ни этой комнаты, ни меня – а заглядывал в будущее.

– Я думала, – медленно произнесла я, – что однажды Эббас достанется Карлиону. Он унаследует титул, если Джастин не женится и у него не будет сына, что теперь, как известно, очень маловероятно. Ваше предложение несколько неожиданно…

Он взял меня за руку, и мое сердце чуть не выскочило из груди из-за внезапно мелькнувшей надежды.

– Я бестактный болван, Керенза. Мне следовало начать этот разговор иначе… А не обрушивать его на вас вот так, с ходу. У меня столько планов вертится в голове! Просто невозможно объяснить вам все…

Этого оказалось достаточно. Думаю, я поняла. Это только первый шаг. Он выкупит Эббас, а потом сделает меня его хозяйкой.

– Ким, я сейчас плохо соображаю, – сказала я. – Я так любила бабушку, и без нее…

– Керенза, дорогая моя! Вы не должны чувствовать себя одинокой и потерянной. Вы же знаете, что я позабочусь о вас… я… Меллиора, Карлион…

Я повернулась к нему и положила руку ему на грудь. Он взял мою руку и быстро коснулся ее губами. Этого было достаточно. Я знала. Я всегда была нетерпеливой. Мне всегда хотелось, чтобы все устраивалось быстро, как только я осознавала, насколько сильно этого хочу. Конечно, учитывая сложившиеся обстоятельства, делать предложение было слишком рано. Именно это и пытается донести до меня Ким. Сначала он купит Эббас, приведет его в порядок, а потом, восстановив дом во всем его прежнем великолепии, попросит меня стать его хозяйкой.

– Ким, я уверена, что вы правы, – мягко произнесла я. – Вы нужны Эббасу. Пожалуйста, приступайте к осуществлению своих планов. Несомненно, это – лучшее, что могло случиться с Эббасом… и со всеми нами.

Он пришел в восторг. В этот прекрасный момент мне показалось, что он готов обнять меня. Однако Ким воздержался от этого и радостно воскликнул:

– Может, велим подавать чай?

– Я сама, – сказала я.

Он стоял и смотрел на меня с улыбкой. Появилась миссис Ролт.

– Принесите, пожалуйста, чаю, – спокойно произнес Ким, – для меня и миссис Сент-Ларнстон.

Когда подали чай, я почувствовала, что вернулась домой. Я села за круглый столик, налила чай из серебряного заварника, как и представляла себе. Единственная разница – я не буду помолвлена, пока не пройдет соответствующий период времени.

Но я была уверена, что это всего лишь отсрочка, ибо Ким довольно ясно заявил о своих намерениях. И все, что мне нужно, это набраться терпения – до тех пор, пока мои мечты не станут реальностью.

Ким собирался купить Эббас и поместье Сент-Ларнстон. Это были сложные переговоры, но пока мы ждали их завершения, он занялся кое-какими ремонтными работами.

Он всегда спрашивал моего совета, и мы часто встречались. Обычно после этого Меллиора и Карлион присоединялись к нам в Эббасе или Ким приходил вместе со мной в Довер-Хаус.

Это были чудесные дни, которые делали ожидание не таким мучительным.

В Эббасе было много рабочих, и однажды, когда Ким привел меня показать, что уже успели сделать, я увидела среди них Рубена Пенгастера.

Я жалела Рубена и всех Пенгастеров, потому что понимала, какой они перенесли удар, когда в шахте нашли тело Хетти. Долл рассказывала Дейзи, что, узнав новость, фермер Пенгастер закрылся в спальне и трое суток крошки в рот не брал. Весь дом погрузился в траур. Я знала, что Рубен сильно любил сестру, и ожидала увидеть его удрученным, но в Эббасе он показался мне веселее, чем был раньше.

Он строгал доску, и его челюсть дрожала, словно он беззвучно смеялся над какой-то шуткой.

– Как дела, Рубен? – спросил Ким.

– Думаю, хорошо, сэр. – Он перевел взгляд на меня, и его улыбка стала шире.

– Добрый день, Рубен.

– И вам доброго дня, мадам.

Ким объяснил мне, что они делают, и мы пошли дальше. Тут я вспомнила, что хотела кое-что обновить в домике бабушки Би, и сказала об этом Киму.

– Попросите Рубена пойти туда и прикинуть объем работ. Думаю, он будет доволен.

Я вернулась к Рубену.

– Мне хотелось бы кое-что отремонтировать в бабушкином доме, Рубен.

– О да, – откликнулся он, не отрываясь от работы, и я увидела на его лице довольную улыбку.

– Ты можешь пойти туда и взглянуть?

– Да, конечно.

– Я думаю сделать там пристройки, чтобы получился уютный коттедж. Фундамент там хороший. Как думаешь, это возможно?

– Думаю, да. Мне нужно хорошенько все посмотреть.

– Так ты сможешь прийти туда как-нибудь?

Он остановился и почесал затылок.

– Как скажете, мадам. Вас устроит завтра, после того как я закончу работу здесь?

– Прекрасно.

– Ну, тогда часов в шесть?

– Уже будет темнеть. А ведь тебе нужно все хорошенько рассмотреть.

Он снова почесал затылок.

– Ладно, я приду туда в пять. У нас будет еще целый час до темноты.

– Договорились, Рубен. Завтра в пять часов… у дома. Я там буду.

– Очень хорошо, мадам.

Он выглядел безмятежным, и я этому порадовалась. Рубен был простодушным и глуповатым. С тех пор как не стало Хетти, прошло уже довольно много времени и он наверняка забыл, как она выглядела.

Я вернулась к Киму.

– Ну, – спросил он, – вы договорились?

– Да. Он, кажется, обрадовался.

– Рубен чувствует себя счастливым, когда работает. – Ким посмотрел на часы. – Давайте вернемся в библиотеку. Меллиора с Карлионом должны прийти с минуты на минуту.

Идя к дому бабушки, я вспомнила, как приходила сюда в прошлый раз, и снова ощутила тревогу.

Войдя в лесок, я даже стала оглядываться через плечо, потому что решила, что за мной кто-то может красться. Я подошла к дому ровно в пять часов. Хотелось надеяться, что Рубен не опоздает. Когда он явится, мои страхи рассеются.

Никогда раньше я не жалела, что наш домик стоял на отшибе, мне это даже нравилось. Но тогда здесь жила бабушка Би, и все казалось безопасным. Меня захлестнули чувства. Я с печалью осознала, что мир никогда не будет прежним после смерти бабушки.

Дом выглядел по-другому. Когда-то это было убежище, мой родной дом. А теперь это просто четыре глинобитные стены, стоявшие в стороне от остальных домов, место, где пугаешься скрипа щеколды и где в окне может мелькнуть чья-то зловещая тень.

Я приблизилась к двери, открыла ее и вошла внутрь, с тревогой оглядываясь по сторонам. Из-за очень маленького окна в доме всегда было темно. Я пожалела, что не дождалась солнечного утра и не попросила Рубена прийти пораньше. Правда, я и сейчас вполне могла показать ему все, что хотела здесь сделать.

Торопливо оглядев дом, я пошла в кладовую, чтобы убедиться, что там никто не спрятался. Я рассмеялась над собой, но все же заперла дверь. Мне удалось убедить себя, что, вероятно, в прошлый раз мимо проходил какой-то цыган или бродяга, который сначала попытался открыть дверь, а затем заглянул в окно. Наверное, он просто искал место, куда можно вернуться ночью и укрыться от непогоды. Убедившись, что дверь заперта, и увидев, что в доме кто-то есть, он быстро убежал.

Осмотрев потолок в кладовой, я решила, что им обязательно нужно заняться. Если пристроить еще несколько комнат и при этом сохранить главную комнату с ее полкой, то получится очень неплохой коттедж.

Вдруг мое сердце подпрыгнуло в груди от ужаса. Все произошло так же, как в прошлый раз. Кто-то тронул щеколду. Я кинулась к двери и прижалась к ней. В окне снова мелькнула чья-то тень.

Я уставилась на темный силуэт, потом рассмеялась.

– Рубен! – крикнула я. – Так это ты! Подожди минутку, я тебя впущу.

Когда он вошел, я все еще смеялась, испытывая огромное облегчение. Милый, знакомый Рубен, а не какой-то зловещий чужак.

– Ну, – бодро произнесла я, – сдается мне, что мы выбрали не очень подходящее время для нашего с тобой дела.

– Нет, мы все успеем до того, как стемнеет, мадам.

– Может, и так, но тебе все равно придется прийти сюда как-нибудь утром. Видишь, здесь многое нужно починить. Но я еще думаю о том, чтобы кое-что пристроить. Нам с тобой нужно будет составить план. Мне хотелось бы, чтобы эта комната оставалась такой, как есть, со старой полкой вдоль стены. Ты понимаешь, о чем я толкую, Рубен?

Он неотрывно смотрел на меня.

– О да, мадам.

– Мы будем расширять дом. Почему бы не построить хорошенький уютный коттедж? Нужно будет срубить несколько деревьев. Жаль, конечно, но нам понадобится больше места.

– Да, конечно, мадам, – сказал Рубен. Он стоял неподвижно и по-прежнему смотрел на меня.

– Ну что ж, – продолжила я. – Давай осмотрим все, пока еще не стемнело. Боюсь, у нас осталось мало времени.

– А у нашей Хетти его и вовсе не осталось, – внезапно произнес он. Я обернулась и внимательно посмотрела на него. Лицо Рубена сморщилось, словно он готов был расплакаться. – Она уже давно не видела дневного света, – добавил он.

– Мне очень жаль, – мягко сказала я. – Это было ужасно. Я не могу передать тебе, как мне жаль!

– Я расскажу вам, как мне жаль, мадам.

– Нам нужно успеть все сделать до заката. Скоро станет темно.

– Да. – Он кивнул. – Скоро вам будет так же темно, как нашей Хетти.

Что-то в его голосе и в напряженном взгляде насторожило меня. Я припомнила, что Рубен – человек неуравновешенный. В памяти всплыл случай, когда я заметила, каким взглядом Рубен обменялся с Хетти в кухне Пенгастеров после того, как он убил кота. К тому же бабушкин дом стоит на отшибе и никто не знает, что я отправилась сюда. А в прошлый раз, когда я приходила сама? Может, и тогда Рубен незаметно шел за мной?

– Итак, крыша, – сказала я намеренно бодрым тоном. – Что ты думаешь насчет крыши?

Он на секунду глянул вверх.

– Думаю, с крышей нужно что-то делать.

– Послушай, Рубен, вряд ли стоило приходить сюда в это время. Сегодня даже солнца нет, чтобы как следует все рассмотреть. Вот что мне пришло на ум: я дам тебе ключ от дома, ты придешь сюда утром и осмотришь весь дом. Когда справишься, сообщишь мне и я решу, что мы сможем сделать. Хорошо?

Он кивнул.

– Боюсь, сейчас слишком темно, чтобы что-то делать. Тут и в самый солнечный день не очень много света. Но утром будет лучше всего.

– О нет, – возразил Рубен. – Самое лучшее время – именно сейчас. Час пробил. Настало время.

Я постаралась не обращать внимания на его слова и двинулась к двери.

– Ну так как, Рубен? – пробормотала я.

Он вдруг опередил меня и загородил дорогу.

– Я хочу рассказать вам кое-что, – начал он.

– Да?

– Я хочу рассказать о нашей Хетти.

– Как-нибудь в другой раз, Рубен.

Его глаза злобно сверкнули.

– Сейчас, – процедил он сквозь зубы.

– Что ты хочешь рассказать?

– Наша Хетти… она лежит мертвая, холодная… – Его лицо скривилось в гримасе. – А она была красивая… как маленькая птичка, наша Хетти. Это неправильно. Он должен был жениться на ней, а вы заставили его жениться на себе. И ничего нельзя было сделать. Ну а Сол позаботился о них обоих.

– Все уже кончено, Рубен, – прошептала я и попыталась обойти его. Но он остановил меня.

– Я помню, – пробормотал Рубен, – как обвалилась стена. Я видел ее… деву. Она стояла там… а в следующий миг ее не стало. Она мне кого-то напоминала.

– Ну, может, на самом деле ты ее не видел, Рубен, – сказала я, довольная, что он перестал говорить о Хетти и вспомнил о седьмой деве.

– Она стояла там всего минуту, – сказал он. – А потом вдруг исчезла. Если бы я не вынул те камни, она бы до сих пор там была. Она была замурована… И все из-за страшного греха. Она легла с мужчиной, хотя дала священную клятву! Она бы и сейчас была там… если бы не я!

– Ты ни в чем не виноват, Рубен. И потом, она была мертва. Ты не причинил ей вреда, Рубен, ведь она уже умерла.

– Все из-за меня – настаивал он. – И она была похожа на кого-то…

– На кого? – еле слышно спросила я.

Рубен уставился на меня своими безумными глазами.

– Она была похожа на вас, – закончил он и упрямо тряхнул головой. – Она согрешила, – добавил он, – и высогрешили. Наша Хетти тоже согрешила, но она заплатила за свой грех, а вы – нет!

– Не нужно так волноваться, Рубен, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. – Ты должен попытаться забыть все это. Все уже закончилось. А сейчас мне пора идти.

– Нет, – заупрямился он. – Еще не закончилось… Пока еще не закончилось…

– Не стоит так терзаться, Рубен.

– Не буду, – ответил он. – Скоро все будет сделано.

– Ну вот и хорошо. Давай прощаться. Можешь взять ключ. Он на столе.

Я изо всех сил пыталась выдавить улыбку. Мне нужно было быстро пройти мимо него, потом убежать. Я пойду к Киму и расскажу, что то, чего мы всегда боялись относительно Рубена, все-таки произошло. То, что его сестра исчезла, а потом ее тело нашли, трагическим образом повлияло на его мозги. Он уже не просто не в себе, а полностью сошел с ума.

– Я возьму ключ, – сказал он, бросив взгляд на стол. Но не отошел от меня. Затем я почувствовала его пальцы на своей руке и осознала, насколько он силен.

– Не уходите, – велел он.

– Я должна идти, Рубен. Меня ждут.

– Вас ждут другие.

– Кто?

– Они, – ответил Рубен. – Хетти и та, другая… в стене.

– Рубен, ты не понимаешь, что несешь!

– Я знаю, что должен сделать. Я им пообещал.

– Кому? Когда?

– Я сказал: «Хетти, не волнуйся, моя маленькая. Тебя обидели. Он должен был жениться на тебе, а не убивать. Но тут появилась она… Она вышла из стены и принесла тебе столько бед. Именно я ее выпустил. Она плохая… Она должна вернуться назад, в ту нишу в стене. Не тревожься. Твоя душа успокоится».

– Рубен, я ухожу…

Он покачал головой.

– Вы вернетесь туда, где ваше место. Я отведу вас.

– Куда это?

Он приблизил ко мне свое лицо и засмеялся. Это был ужасный смех, который будет преследовать меня до конца моих дней.

– Вы знаете, мадам, где ваше место.

– Рубен, – спросила я, – это ты крался за мной к дому прошлый раз?

– Да, – признался он. – Но вы заперлись в доме. И тогда я еще не был готов. Мне нужно было подготовиться. Теперь я готов…

– К чему?

Он снова улыбнулся, а потом его зловещий смех заполнил весь дом.

– Отпусти меня, Рубен, – взмолилась я.

– Я отпущу вас, маленькая леди. Я отпущу вас туда, где ваше истинное место. Это не здесь, не в этом доме. И не на земле. Я отведу вас туда, где я нарушил ваш покой.

– Рубен, пожалуйста, выслушай меня! Ты все неправильно понял. Ты никого не видел в той стене. Ты все это выдумал, наслушавшись этих странных историй. И даже если ты видел что-то, это не имеет ко мне никакого отношения.

– Я вас выпустил, – возразил он. – Это ужасно. Посмотрите, что вы сделали с нашей Хетти.

– Я ничего не делала Хетти. В том, что с ней произошло, виновата она сама.

– Она была птичкой… маленькой прирученной голубкой.

– Послушай, Рубен…

– Нет времени слушать. Я приготовил для вас гнездышко. Там вы и найдете покой. Там так же уютно, как и раньше, до того как я нарушил ваш покой. И вы уже не сможете никому причинить вреда… и расскажете Хетти, что я сделал.

– Хетти мертва. Ей ничего нельзя рассказать.

Его лицо снова сморщилось.

– Наша Хетти мертва, – пробормотал он. – Наша маленькая птичка мертва. И он мертв. Сол позаботился об этом. Сол всегда говорил, что для них – один закон, а для таких, как мы, – совсем другой… Но он добился справедливости. Значит, и я добьюсь. Это все ради тебя, Хетти. Ничего больше не бойся. Она вернется туда, где ей самое место.

Он отпустил меня – и я двинулась к двери. Но выхода не было. Я услышала его смех, который заполнил весь дом, увидела его руки – сильные, умелые руки, почувствовала, как они сжимаются вокруг моей шеи… выдавливая из меня жизнь.

Холодный ночной воздух привел меня в чувство. Я ощущала тошноту и слабость. Горло нестерпимо болело. Руки и ноги свело судорогой, я с трудом дышала. В кромешной темноте я чувствовала какую-то тряску. Я попыталась закричать, но не смогла издать ни звука. Было ясно, что меня куда-то везут. Время от времени все тело пронизывала боль. Я попыталась пошевелить руками, но не смогла. Внезапно я поняла, что они связаны за спиной.

И вдруг я вспомнила. Смех Рубена, его полусумасшедшее лицо, сумрак бабушкиного дома, который так долго был моим родным домом и убежищем. Вспомнила ужас, который превратил этот дом в зловещее место. Меня куда-то везут. Везет Рубен. Я связана и беспомощна, как животное, которого тянут на живодерню.

«Куда?» – спрашивала я себя, хотя знала ответ.

Мне нужно кричать, звать на помощь. Нужно дать знать Киму, что я в руках сумасшедшего. Я знала, что собирается сделать Рубен. В его безумном мозгу я отождествлялась с видением, настоящим или выдуманным, – кто знает? Для него я и быласедьмой девой Сент-Ларнстона.

Этого не может быть! Я все это придумала. Это не может случиться со мной!

Я попыталась звать Кима, но испустила только приглушенный хрип. Мне стало ясно, что я накрыта какой-то грубой тряпкой – скорее всего, мешковиной.

Мы остановились. С меня сдернули ткань, и я увидела звезды. Значит, уже ночь. Я знала, где мы находимся, потому что видела огороженный стеной сад и стену… такой, какой я видела ее в тот день, когда мы все были здесь, – Меллиора, Джонни, Джастин, Ким и я. А теперь я была одна… с сумасшедшим.

Я услышала его тихий смех, этот ужасный смех, который навсегда останется в памяти. Рубен подвез меня вплотную к стене. Что с ней случилось? Теперь здесь снова была дыра. И, как и тогда, давно, в ней зияла пустота.

Рубен стащил меня с ручной тележки, в которой привез сюда из дома бабушки Би. Я слышала, как тяжело он дышал, когда запихивал меня в нишу в стене.

– Рубен! – выдохнула я. – Ради Бога, Рубен…

– Я боялся, что вы умерли, – сказал он. – Это было бы неправильно. Я очень рад, что вы все еще живы.

Я попыталась поговорить с ним, умоляла его, звала на помощь. Но мое горло так саднило и болело, что при всем желании меня вряд ли могли услышать.

Как и в далекий памятный день, я стояла тут, в нише. Рубен был всего лишь темной тенью, и словно издалека я слышала его смех. Я увидела в его руке кирпич и поняла, что он собирается сделать.

Перед тем как лишиться чувств, я вдруг подумала, что к столь ужасному концу меня привели мои грехи, – точно так же, как и седьмую деву. Я всегда считала себя хозяйкой жизни, думала, что могу управлять обстоятельствами и людьми. Наверное, она думала так же… И теперь приходится расплачиваться за свою гордыню.

Сквозь пелену боли я услышала голос, знакомый голос:

– Господь всемогущий! Керенза, Керенза!

Нежные заботливые руки подхватили меня.

– Бедная, бедная моя Керенза…

Это был Ким, он пришел ко мне на помощь. Ким спас меня. Он вынес меня на руках из загробной тьмы – обратно, в Эббас.

Я проболела несколько недель. Меня оставили в Эббасе, и Меллиора, ухаживая за мной, все время была рядом. Только сейчас я поняла, какое ужасное, суровое испытание, гораздо более серьезное, чем я полагала вначале, выпало на мою долю. Каждую ночь я просыпалась в холодном поту. Мне снилось, что я стою в каменной нише и бесы лихорадочно укладывают кирпичи, чтобы замуровать меня.

Меллиора находилась при мне неотлучно – и днем, и ночью.

Однажды, проснувшись, я разрыдалась у нее на груди.

– Меллиора! – призналась я. – Я заслужила такую смерть, ибо слишком много грешила в своей жизни.

– Тихо, тихо, – успокаивала меня подруга. – Ты не должна так думать.

– Но это правда. Я грешна… так же, как и она. И даже больше. Она нарушила свою клятву. Я нарушила свою. Я нарушила клятву верности в дружбе.

– Тебе приснился кошмар.

– Да, кошмар о недостойной жизни.

– Ты прошла через ужасное испытание. Тебе больше нечего бояться.

– Иногда мне кажется, что Рубен в этой комнате, что я кричу, а меня никто не слышит.

– Его забрали в Бодмин. Он уже давно болен. Со временем его состояние стало хуже…

– С тех пор как не стало Хетти?

– Да.

– А как случилось, что Ким смог спасти меня?

– Он увидел, что стена заделана по-новому… Он поговорил об этом с Рубеном, и тот сказал, что стена якобы обвалилась и ему пришлось заделать ее на следующий же день. Но Ким не мог понять, почему она обвалилась, если ее переложили не так давно. Ты ведь помнишь, когда это было.

– Я хорошо это помню, – ответила я. – Мы были там все вместе.

– Мы все помним, – согласилась Меллиора. – Когда ты не вернулась домой, я, естественно, пошла к Киму.

– Да, ты пошла к Киму…

– Я знала, что ты собиралась идти к дому бабушки, поэтому сначала мы отправились туда. Дверь была не заперта, вернее, открыта настежь. Тогда Ким испугался. Он кинулся бежать… потому что накануне Рубен говорил ему какие-то странные вещи о Хетти… Ким подумал, что ему в голову, вероятно, пришла какая-то безумная идея…

– Ким догадался, что собирался сделать Рубен?

– Он догадался, что происходит нечто странное и что мы можем выяснить это у стены. Благодаря Богу, Керенза.

– И Киму, – пробормотала я.

Потом я стала думать о том, чем обязана Киму. Возможно, жизнью Джо и его нынешнему счастью. А также своей жизнью и моим будущим счастьем.

«Ким, – подумала я, – скоро мы будем вместе, и все, что было раньше, забудется. Для нас будет только будущее – для меня и для тебя, мой дорогой Ким!»

Я проснулась ночью вся в слезах. Мне опять приснился плохой сон. Я стояла на лестнице вместе с Меллиорой, и она протягивала мне игрушечного слона.

– Это убило ее, – говорила я. – Ты теперь свободна, Меллиора, свободна!

Я проснулась и увидела Меллиору у своей постели. Светлые волосы заплетены в косы; толстые и блестящие, они казались золотыми плетями.

– Меллиора, – позвала я.

– Все хорошо. Это всего лишь дурной сон.

– Эти сны… От них теперь никогда не избавиться?

– Они прекратятся, как только ты поймешь, что это – всего лишь сны.

– Но они – часть моего прошлого, Меллиора. Ой, не знаю… Боюсь, я была слишком порочной, нечестивой.

– Нет, Керенза, перестань…

– Говорят, покаяние помогает душе. Меллиора, я хочу покаяться.

– Мне?

– Но именно с тобой я поступила подло.

– Я дам тебе успокоительное, а ты постарайся заснуть.

– Я буду лучше спать, если совесть моя будет чиста. Я должна рассказать тебе, Меллиора. Я должна рассказать о том дне, когда умерла Джудит. Все было совсем не так, как все думают. Я знаю, как она умерла.

– Тебе приснился кошмар, Керенза.

– Да, именно поэтому я и должна тебе во всем сознаться. Ты не простишь меня… в глубине души, хотя и скажешь, что простила. Я промолчала тогда, когда должна была рассказать. Я испортила тебе жизнь, Меллиора.

– О чем ты говоришь, Керенза? Тебе нельзя волноваться. Давай-ка, прими вот это и постарайся уснуть.

– Послушай меня. Джудит споткнулась. Ты помнишь слоника, игрушку Карлиона?

Меллиора выглядела встревоженной. Она точно подумала, что у меня бред.