Текст книги "Освобождение Луки (ЛП)"
Автор книги: Виктория Эвелин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Она схватилась за блестящую черную столешницу в ванной и уставилась на свое отражение в зеркале. Так неловко!
Элис почувствовала, что временно потеряла рассудок. Она вела себя как нимфоманка, неспособная устоять перед сексуальным мужчиной. Как она могла снова встретиться с ним лицом к лицу теперь, когда он знал, какой эффект производит на нее?
Выругавшись себе под нос, она собрала свою одежду, невесело посмеявшись над испорченным нижним бельем, обтягивающим ее талию, прежде чем стянуть испорченную ткань. Натянув шорты и топ, она скрестила руки на груди и прислонилась к стойке.
Это было неправильно, что он чувствовал запах всякий раз, когда она возбуждалась. Откровенно грязное, несправедливое преимущество – вот что это было.
Она обмякла. Элис не хотела слишком быстро ложиться с Лукой в постель. Секс всегда заставлял ее чувствовать глубже и быстрее, чем следовало. В прошлом она совершила ошибку, переспав с мужчинами слишком рано и слишком сильно привязавшись к ним, прежде чем по-настоящему узнала, кто они такие.
Ради них обоих она не могла допустить, чтобы это случилось с Лукой. Пара – это не девушка или бойфренд, с которыми можно расстаться. Как только она согласилась быть с ним, она знала, что он никогда не отпустит ее. Ей нужно было быть уверенной в нем, в том, что они вместе, прежде чем думать о будущем.
Лука проявлял заботливую сторону себя, но она не знала, была ли эта его сторона просто игрой, чтобы заманить ее, или он был таким на самом деле. Хотел ли он ее только потому, что так говорили ему брачные узы? Потому что он хотел заняться с ней сексом? Элис так не думала, но ее инстинкты уже много раз прискорбно подводили ее. Это сломало бы ее надвое, если бы она обнаружила, что влюблена в мужчину, с которым никогда не сможет расстаться, только для того, чтобы узнать, что его привлекает ее тело и ничего больше.
Познакомься с ним. Выясни, нравится ли он тебе!
Уже прокручивая в уме их сексуальную интерлюдию и желая, чтобы она могла сделать это снова, она топнула ногой. Указывая на свое отражение, она сказала:
– Ты установишь основные правила. Ты будешь твердой. Ты будешь сильной. Ты будешь отвечать за свое будущее.
Кивнув, она ворвалась в двери ванной, готовая установить закон, и… его там не было. Элис откинула голову назад и раздраженно фыркнула.
– Все в порядке. Я просто поговорю с ним, когда он вернется, – прошептала она.
Бормоча что-то себе под нос и призывая себя оставаться на месте, она еще раз осмотрела комнату.
На длинной изогнутой стене висели сотни наклеенных бумаг и картинок. Элис прищурилась на текст на бумагах, жалея, что не уделила сегодня больше внимания на уроке. Почерк тремантианца был прекрасен. В отличие от многих западных языков на Земле, это письмо читалось не слева направо или справа налево, а скорее сверху вниз. Буквы изящно изгибались и соединялись с нижеприведенной буквой, образуя плавный почерк. Это напомнило ей восточноазиатский письменный язык, который она однажды видела.
Однако, продолжая изучать бумаги, она обнаружила, что не все надписи выглядят одинаково. Некоторые содержали тремантианские символы, которые она изучала, но другие сильно отличались. Она подняла брови. На скольких языках Лука может читать?
Не желая в данный момент испытывать еще большее впечатление от его талантов, она начала изучать фотографии. Романтик в ней неожиданно упал в обморок, как только она поняла, на что смотрит. Супружеские пары.
Сотни фотографий супружеских пар всех мастей были разбросаны по страницам текста, усеивавшим стену. Она нахмурилась и прошлась по комнате, разглядывая счастливые, сияющие лица бывших клеканийцев.
Одна фотография заставила ее замедлить шаг. Высокая белокурая красавица царственно стояла в красном платье в греческом стиле. Рядом с ней стоял крупный мужчина, одетый, как предположила Элис, в официальную одежду клеканийцев. На их переплетенных руках были видны синие следы спаривания. Они были великолепной парой, но что заставило Элис остановиться, так это выражение лица мужчины. В то время как женщина лучезарно улыбалась в камеру, мужчина смотрел на свою пару сверху вниз. Любовь и чистая радость в его глазах заставили Элис каким-то образом почувствовать одновременно и сопереживающую радость, и пустоту.
Она напряглась, услышав тихий звук закрывающейся двери. Тепло, разлившееся по ее спине, подсказало ей, что Лука стоит у нее за спиной задолго до того, как он заговорил.
– Тебе нравится эта фотография? – он пророкотал, посылая мурашки по ее телу.
Нравилось ли ей это? От этого у нее защемило сердце.
– Зачем тебе все эти фотографии? – вместо этого спросила она. – Если подумать, зачем тебе столько листков бумаги? Разве это не технологически развитая планета? – Она обвела жестом комнату в целом. – Разве все эти книги и картинки не должны быть цифровыми?
– Они были загружены во многие базы данных, но я всегда находил, что физические страницы легче организовать в моем сознании. Мне также нравятся ощущения и запах. – Он подошел и встал рядом с ней, сцепив руки за спиной, кивая в сторону изображения счастливой пары. – Это все фотографии клеканских самок из прошлого. Всякий раз, когда я нахожу отчет о спаривании, я собираю их историю вместе с фотографией и вешаю на эту стену.
Она взглянула на его красивый профиль.
– Для исследования?
– Моя область – современное воспроизводство, а не спаривание, – сказал он через мгновение.
– Тогда почему у тебя это повсюду?
Его челюсть сжалась, а брови сошлись вместе, как будто он сам задавался вопросом, почему. После долгой паузы он повернулся к ней, заглядывая ей в глаза.
– Я полагаю, – медленно начал он, – мне нравится иметь напоминание о том, что могло бы быть. Мне нравилось представлять мир, в котором супружеские пары клеканийцев могли бы снова быть счастливы вместе. Их истории побуждают меня работать усерднее.
Дерьмо. Он чертов скрытый романтик! Она и так с трудом справлялась со своим сексуальным влечением к Луке, но теперь он показал, что в нем есть романтическая сторона? Она практически чувствовала, как ее яичники кричат ей: «Мы можем быть счастливы вместе!»
– Итак, какова их история? – проворчала она, заставляя себя отвести взгляд от пристального взгляда Луки и указывая на фотографию красивой пары. Она чувствовала, что Лука смотрит на нее сверху вниз еще мгновение. Их поза казалась несчастным отражением мужчины и женщины на фотографии.
– Они были женаты восемьдесят лет, по тем временам, задолго до достижений нашей медицины. Он был садовником, выращивал растения для использования в наших лекарствах. Она была солдатом. В то время Клекания воевала с видом тагион. Во время особенно жестокой битвы она была ранена, и ее пришлось госпитализировать. Он увидел ее во время доставки растений и признал в ней потенциальную пару. Она тоже узнала его, но не хотела бросать своих сослуживцев, поэтому отказалась находиться рядом с ним, зная, что если это произойдет, то появятся ее брачные метки, и она никогда не захочет уходить.
– Вы можете так выбирать? – спросила Элис, очарованная.
Лука пожал плечами.
– Известно, что такое случается. Спаривание – это инстинкт, но мы все еще те, кто мы есть. У нас все еще есть цели и амбиции.
– Что произошло дальше?
– Она вернулась на передовую. Он остался в Совене, другом городе неподалеку отсюда. Он не мог часто общаться с ней, но он пробирался в ее дом, чтобы почувствовать близость к ней. Каждый раз, когда он это делал, он приносил цветок или растение. – Уголок его рта приподнялся в легкой улыбке. – Она сказала, что, когда наконец вернулась домой, у нее было такое чувство, будто она забрела в лес.
Грудь Элис раздулась, а горло сдавило. Лука тоже каждый день давал ей растения. Она сделала несколько успокаивающих вдохов, и что-то из сказанного им всплыло у нее в памяти.
– Она сказала, что это было похоже на лес? Эта статья была написана ею? – Элис протянула руку, чтобы нежно погладить пожелтевшую страницу.
Он криво улыбнулся ей, затем указал на мужчину на фотографии.
– Его звали Атеон. – Его палец переместился на женщину. – И ее звали Иллукия. – Подняв брови, глядя на Элис, он добавил: – Меня назвали в честь нее.
Элис ахнула, переводя взгляд с Луки на фотографию.
– Это твои предки?
– Мои бабушка и дедушка. Я никогда не встречалась с ними, но мой отец рассказывал нам бесконечные истории о них, когда мы были детьми. – Он улыбнулся в ответ на фотографию.
Из всех картин на стене, как она нашла ту, которая была связана с ним? Встревоженная, Элис спросила:
– Что с ними случилось?
Он медленно выдохнул.
– Они были счастливы и состояли в браке восемьдесят лет, но потом разразилась чума. Как и многих женщин, это забрало ее.
Ее голова откинулась назад, навстречу восторженному, любящему взгляду дедушки Луки. Слезы навернулись на глаза Элис. Насколько опустошенным он, должно быть, был?
Лука взглянул на нее, затем сделал двойной снимок. Он нежно схватил ее за плечи, поворачивая лицом к себе.
Наряду со всеми другими своими слабостями, Элис была еще и плаксой. Фильмы, шоу, визитные карточки. Дайте ей сочную рекламу и наблюдайте, как она начинает преуспевать. Она не поворачивала головы, сосредоточив взгляд на фотографии, не желая, чтобы Лука видел, какой глупой она была.
Повернув ее лицо к себе и нежно проведя рукой по щеке, он посмотрел на нее сверху вниз с беспокойством на лице.
– Они провели счастливую жизнь вместе. Это больше, чем может сказать любой живущий сегодня клеканианец.
Она кивнула, слезы текли по ее щекам.
– Это действительно с-мило, – сказала она срывающимся голосом.
Лука снова улыбнулся ей сверху вниз, в уголках его глаз появились морщинки, затем притянул ее в объятия.
– Ты так глубоко все чувствуешь, не так ли? Это чудесно.
Элис на мгновение застыла, эмоции все еще сжимали ее горло. Когда он приподнял ее голову за подбородок и начал гладить по волосам, она расслабилась, прижавшись щекой к его груди. От него исходило низкое мурлыканье, успокаивающее ее расшатанные нервы.
Она не была готова к такой заботливой, милой стороне Луки, и она не совсем знала, как справиться со своими чувствами. Он не засмеялся и не высмеял ее проявление эмоций, и он также не замолчал и не почувствовал себя неловко. Он вел себя именно так, как она хотела, чтобы люди вели себя с ней, и это напугало вечно любящую ее до чертиков.
Отстранившись, она вытерла глаза. Глубоко вздохнув, она взглянула на него, стараясь быть строгой.
– Нам нужно кое о чем поговорить.
– Хорошо. – Он рассеянно провел ладонями вверх и вниз по ее рукам, и она пожалела, что ей придется положить конец этому нежному жесту.
– Если ты хочешь продолжать встречаться со мной, тебе придется следовать некоторым правилам. Я хочу узнать тебя получше, а ты очень усложняешь мне это. – Когда он попытался возразить, она подняла палец, останавливая его. – Первое, больше не прикасайся ко мне. – Она многозначительно посмотрела на его руки.
Движение его рук на ее плечах прекратилось, и довольная улыбка сменилась хмурым выражением. Она почувствовала, как его пальцы на мгновение сжались, прежде чем он убрал руки, как будто у него была внутренняя борьба за то, чтобы сделать так, как она просила, и он почти проиграл.
Осмелев, она продолжила:
– И во-вторых, больше не наблюдай за мной. Я серьезно. Больше нет.
Его брови сошлись на переносице, и он сжал кулаки по бокам, но ничего не сказал.
Ее взгляд нервно блуждал по комнате, пока она ждала его ответа.
Наконец, он отступил назад, скрестив руки на груди.
– Я не могу сделать это, – просто сказал он.
– Что?
– Не трогать и не смотреть? Я не могу делать и то, и другое. – Он покачал головой. – Это инстинкт, и чего ты, возможно, не понимаешь, так это того, что игнорировать его больно. – Он снова указал на фотографию своих бабушки и дедушки. – Вот почему она не позволила их спариванию зайти дальше, прежде чем уйти. После появления отметин физически больно находиться вдали от тебя. Это чувство ослабевает, когда я рядом с тобой и когда я прикасаюсь к тебе. Так что… я могу выполнить один из ваших запросов, но не оба.
Элис стояла, слегка приоткрыв рот. Она не ожидала переговоров. На самом деле, она ожидала, что он полностью проигнорирует ее правила и будет делать все, что захочет. Это то, к чему она привыкла от других мужчин, но Ванесса была права – он был другим, и эта ситуация была другой. Ее брови сошлись на переносице. Она не хотела причинять ему боль.
Что ее волновало больше? Сначала его наблюдение выбивало из колеи, но теперь, как ни странно, заставляло ее чувствовать себя в безопасности. Хотя прикасаться к ней было опасно. Он точно знал, как ослабить ее решимость, а она не могла этого допустить. Возможно, был третий вариант.
– Хорошо, – медленно произнесла она. – Ты не можешь наблюдать за мной из леса, но ты можешь навещать меня раз в неделю, и ты можешь прикасаться ко мне, но только в тех местах, которые я назову подходящими. Все остальное – красная зона.
Он выжидающе приподнял брови, ожидая, что она продолжит.
– Ты можешь дотронуться до моих рук.
– И твоя спина, и лицо. Кроме того, я хочу навещать тебя через день, – возразил он.
Лицо равно губам. Один поцелуй, и она будет умолять его трогать ее везде. Этого нельзя допустить, быстро подумала она.
– Только моя спина. Без лица. Каждые три дня. Последнее предложение.
– Хорошо, – проворчал он.
Инстинктивно она протянула руку, затем вспомнила, что клеканианцы не обмениваются рукопожатиями.
Прежде чем она успела опустить его снова, Лука схватил его, нежно массируя в ладонях. Подойдя к ней ближе, голосом, гладким, как шелк, он сказал:
– Ты более чем желанна, можешь прикасаться ко мне, где захочешь. – Поднеся ее поднятую руку к своим губам, он медленно поцеловал ее запястье, ее пульс подскочил от его прикосновения.
Ее лоно сжалось. Я совершила ужасную ошибку.
Глава 17
Во что она ввязалась? Вскоре после их переговоров Лука объявил, что, если она хочет отправиться в заповедник до наступления темноты, им нужно уехать как можно скорее.
С тех пор он безостановочно прикасался к ее рукам.
Руки. Можно не сомневаться. Насколько сексуальным может быть держание за руки? Идиотка. Когда дело касалось Луки, Элис, очевидно, чувствовала, что каждое прикосновение его руки было сексуальным.
Некоторое время они ехали молча. Лука, казалось, погрузился в свои мысли, а Элис сжалась всем телом, заставляя себя не поддаваться его прикосновениям.
Ее рука, повернутая вверх, лежала на его бедре, почти достаточно близко к его члену, чтобы заставить ее отстраниться. Он нежно провел по линиям ее ладони и мягкой подушечке пальцев. Другой рукой он крепко обхватил ее запястье. Сочетание мягких, нежных ласк и собственнической, крепкой хватки сводило ее с ума.
Она знала, что он чувствует запах ее возбуждения. Он смог определить это через плотное нижнее белье, которое она носила раньше; теперь, когда она была без него, она могла только представить, как легко он понимал, что делает с ней. Это было похоже на манипуляцию, и, поскольку в прошлом Элис так часто подвергалась манипуляциям, она возненавидела это.
Когда он поднес ее руку к своим губам для еще одного мучительного поцелуя, она отстранилась. Его хватка на ее запястье усилилась, и он изучал ее.
– Ты сказала, что я могу дотронуться до твоей руки.
Потянув снова, она огрызнулась:
– Да, но я не говорила, что ты можешь прикрепиться к ним навсегда. Ты слишком сильно трешь. Кожа становится грубой.
Отпустив ее, он усмехнулся.
– Зачем ты лжешь, когда знаешь, что я чувствую, что ты на самом деле чувствуешь?
Румянец расцвел на ее щеках, и она раздраженно скрестила руки на груди, отстраняясь от него.
– Почему ты продолжаешь пытаться завести меня, когда знаешь, что я этого не хочу?
– Я предполагаю, что ты подставляешь спину не потому, что хочешь, чтобы я помассировал тебе плечи, но я думаю, это помогло бы тебе расслабиться.
Массаж спины звучит чудесно. Совсем небольшой массаж не помешал бы. Плохая Элис! Она подошла к скамейке напротив и села лицом к Луке, вне пределов досягаемости.
Он наклонился вперед, поставив локти на колени, и снова изучил ее, словно прикидывая, каким должен быть его следующий шаг. Наконец, он сказал:
– Вернись, Элис. Я больше не буду к тебе прикасаться.
Легкая улыбка тронула ее губы и смыла раздражение. Она почувствовала, как знакомое тепло разливается по ней, заставляя грудь сжаться.
– Знаешь, ты часто говорил мне это. В плену. – Она подражала его глубокому баритону и повторила: – Вернись, Элис.
Лука приподнял брови.
– Значит, ты слушала? – спросил он с дразнящей улыбкой.
Вопреки себе, она усмехнулась, но затем ее улыбка погасла, и она попыталась по-настоящему взглянуть на него, не обращая внимания на очарование, которое он пытался носить как маску.
– Ты правда ничего не помнишь?
Он отвел взгляд и пожал плечами.
– Я немного помню. С каждым днем все больше и больше.
– Я сожалею о том, что они сделали с тобой, – прошептала она.
– А я нет, – серьезно сказал Лука. Он поднял глаза, чтобы снова встретиться с ней взглядом. – Если бы они этого не сделали, тебя бы посадили в камеру, как других, и, возможно, ты бы никогда не сбежала. Поскольку ты это сделала, у нас есть зацепка по поиску других аванпостов, и я нашел тебя. – Он пристально посмотрел на нее, нахмурив брови. – Я не знаю, можешь ли ты понять, на что способен клеканианец, чтобы узнать свою пару. Я бы сделал это снова, если бы пришлось.
Элис не знала, что сказать, поэтому просто выдержала его пристальный взгляд, видя, как правдивость его слов отражается в его глазах.
Напряженная тишина была нарушена, когда машина мягко накренилась, оповещая их о прибытии. Лука наклонился и поднял с земли большую сумку. Пока он стоял к ней спиной, Элис сделала несколько успокаивающих вдохов и попыталась унять бешено колотящееся сердце.
Он сделает это снова? Для меня?
Шипение открывающейся двери автомобиля предшествовало порыву теплого воздуха. Вдохнув, она уловила знакомый запах. Не совсем сосновый… пахло Лукой. Как часто он сюда приезжает?
Когда она вышла из машины, ее встретил раскинувшийся лес. Присмотревшись, она обнаружила, что «лес» – это не совсем то, что было перед ней. Лука поднял свою большую сумку, взял ее за руку и повел к линии деревьев.
Листва здесь была ярко-зеленой. Не такой прохладной и густой, как в обычном лесу. Более яркой и насыщенной, какими она представляла себе джунгли. Земля была покрыта крупными опавшими листьями и неоново-зеленым мхом. Широко раскрыв глаза, она пыталась разглядеть каждую деталь, пока Лука тянул ее за собой.
Обстановка была знакомой, но в то же время пугающе другой. Текстура стволов деревьев была похожа на деревья на Земле, но цвет варьировался от ствола к стволу. В то время как многие из них были типичными оттенками коричневого, встречающимися на большинстве деревьев, другие представляли собой различные оттенки бирюзового со светло-коричневым вкраплением. Она также заметила несколько дальше в лесу, которые имели оттенки розового, желтого и синего.
Животные и насекомые оставались скрытыми в густой листве, но их крики эхом отдавались вокруг нее потусторонним хором. Крики, которые обычно ассоциировались у нее с земноводными, были громкими. Слишком громкими. Пение птиц доносилось со всех сторон, и когда она подняла глаза, то увидела яркие цветные вспышки, пробегающие по верхушкам деревьев.
Влажный, тяжелый запах леса немного ослаб, и она опустила взгляд, обнаружив, что они приближаются к широкому, сверкающему ручью.
Отпустив ее руку, Лука подошел к огромному древнему дереву высотой не менее ста футов. Его узловатые корни переплетались в земле, создавая темные норы, в которых могли прятаться всевозможные существа.
Без предупреждения он сунул руку в одну из этих черных ям. Элис прикрыла рот рукой, по коже побежали мурашки при мысли о том, что может скрываться там. Он бросил на нее кривую усмешку через плечо.
– Боишься за меня?
Элис поджала губы и опустила руки.
– Страх, который ты чувствуешь, исходит от того, что ты, возможно, стала свидетелем того, как взрослому мужчине откусили руку, потому что он был достаточно глуп, чтобы залезть в случайную дыру в лесу.
Он усмехнулся и продолжил копаться в недрах дерева. Послышался тихий писк, прежде чем он убрал руку, в которой теперь было маленькое пушистое животное.
– Что ты делаешь! Положи его обратно, – закричала она, подбегая. О чем он думал, вот так вырывая животное из его дома?
Он сел на землю, посадив маленькое существо к себе на колени. К удивлению Элис, оно не попыталось убежать, как только он отпустил его.
– Успокойся, самка. Этому гуарсилу нужно лекарство.
– Что? – тихо спросила она, опускаясь на колени, чтобы изучить существо.
Гуарсил, как он его назвал, был размером и цветом с гранат, его круглое тело было покрыто темно-красными жесткими волосами. Когда Лука полез в свою сумку и достал маленькую зеленую таблетку, гуарсил уютно устроился у него на коленях, пытаясь забраться между ног.
– Его мать недавно ушла, но он не покидал гнезда, как его братья и сестры. Несколько дней назад, когда я проверял его, я заметил, что он немного простужен.
– Простуда? Ты лечишь его от простуды?
Он протянул животному зеленую таблетку, и Элис увидела, как длинные руки, которые она приняла за милые маленькие ручки, высунулись из круглой сердцевины, чтобы схватить таблетку.
– Гуарсилы – стайные животные, и они находятся под угрозой исчезновения. Я знаю, куда переехали его товарищи по гнезду, но если ему в ближайшее время не станет лучше, я не смогу вернуть его в их стаю. Простуда его не убьет, но одиночество, когда ему станет лучше, убьет.
Элис наблюдала, как крошечный зверек обкусывает края зеленого предмета. Его маленькие острые зубки атаковали его так, как человек атаковал бы початок кукурузы. Это довольно мило. Она улыбнулась.
Лука невесело усмехнулся.
– Сейчас симпатичный, но примерно через два месяца, когда он достигнет зрелости, он станет злобным. Их маленький размер обманчив. Животные будут подходить, обнюхивая ожидающий их гуарсиль, думая, что это упавший плод вангета. Когда они подбираются достаточно близко, все члены стаи нападают. Они уничтожили животных в сто раз больше их самих.
Как какая-то ужасающая вытащенная из воды пиранья. Элис отодвинулась от существа и огляделась.
– Не волнуйся. Я ничему не позволю тебя достать, – сказал Лука, ухмыляясь ей из-под темных бровей.
Готовый сорваться с языка ответ испарился. Он защитил бы ее. Она чувствовала это. Ни один мужчина из ее прошлого никогда не заставлял ее чувствовать себя в такой безопасности, как Лука.
Не подозревая о ее открытом отношении к нему, он бросил извивающегося гуарсиля обратно к корням дерева.
– Почему ты пытаешься помочь ему? – спросила Элис, вспомнив, что исцеление животных было ее страстью, а не его.
Он пожал плечами.
– Потому что я здесь все время, и я могу.
Она выдержала его взгляд. Все ли мужчины клеканы стали бы из кожи вон лезть, чтобы помочь неприятному, злобному животному? Она подумала, что нет.
– Как часто ты сюда приходишь?
– До тебя? – начал он, многозначительно глядя на нее. – Каждый день или через день. Так часто, как смогу. Иногда другие исследователи работают по расписанию, что означает, что я не могу прийти.
Проигнорировав его первое замечание, она спросила:
– Какого рода исследованиями ты здесь занимаешься? Я думала, твоей областью является размножение клеканов?
Он оглядел местность с кривой усмешкой.
– Я изучаю брачные привычки различных животных, чтобы увидеть, есть ли какие-либо заметные закономерности в скорости их размножения и практике спаривания. Вырабатывается ли в их организме больше определенного химического вещества во время течки, которое можно было бы использовать у клеканийцев? Приводит ли время года или их диета к большему или меньшему количеству рождений? Что-то в этом роде. В основном я просто прихожу и наблюдаю. Я не знаю точно, что я ищу, но интересные способы, которыми они сочетаются, помогают мне провести мозговой штурм.
– Какими интересными способами они спариваются? – с любопытством спросила она. Известно, что некоторые существа на Земле спариваются необычными способами. Были бы они похожи здесь?
– Ну… – он указал на воду. – Есть определенные типы суу, которые являются гермафродитами. Когда они решают спариваться, они пытаются проткнуть друг друга своими репродуктивными органами и впрыснуть другому свое семя. Иногда они умирают от полученных ран.
– Я думаю, это очень похоже на земных слизней. – Она рассмеялась, вспомнив первый урок зоологии, который она посещала после года неинтересных курсов общего образования. – Я не знаю, как привычки спаривания слизней могли бы помочь твоим исследованиям.
С еще одной кривой улыбкой он пожал плечами.
– Если присмотреться достаточно внимательно, всегда можно найти сходство, которое может привести к какой-нибудь полезной информации. Гермафродиты редки среди клеканийцев, но битвы за доминирование не являются чем-то неслыханным. Ротуны на Востоке борются за то, чтобы решить, кем будут их супруги. Тот, кто победит, становится лидером в браке и принимает большинство решений при участии своего партнера.
Она посмотрела на его крупную фигуру, радуясь, что ее не увезли в город ротуновцев. Не было бы никаких сомнений в том, кто победит в поединке по борьбе между ней и Лукой. Похоже, у мужчин было бы несправедливое преимущество.
Он зашипел от смеха сквозь зубы.
– Ты еще не видела самку ротуна. Может, они и не такие большие, но они сильные и обучены быть отличными борцами. – Прищурившись на небо, он сказал: – Пойдем. Я подумал, что мы могли бы прогуляться и посмотреть, что мы сможем увидеть. Я расскажу тебе все, что смогу, о животных, если мы их обнаружим.
Элис кивнула и начала подниматься, опираясь одной рукой на согнутое колено. Лука взял ее за другую руку, помогая пройти остаток пути.
– Спасибо, – пробормотала она, поднимаясь на ноги. Его рука дернулась в ее руке, но он отпустил ее, отступив, чтобы забрать свою сумку. Она старалась не пялиться на его задницу, когда он наклонился, чтобы взять сумку.
– Что там?
Он затянул свободный ремешок на своей широкой груди, прежде чем дать ей неопределенный ответ.
– Несколько вещей, которые, как я подумал, могут нам понадобиться.
Закатив глаза, она жестом показала ему идти впереди.
Пока они брели по лесу, Лука то и дело протягивал руку и ненадолго касался ее. Сначала она была раздражена, но через некоторое время начала задаваться вопросом, действительно ли он ничего не мог с этим поделать. Он был в середине описания животного или растения и внезапно проводил рукой по ее руке или быстро сжимал ее ладонь без каких-либо объяснений. Элис даже не была уверена, осознавал ли он, что делает это.
Однако ее осведомленность о сбивающем с толку самце ослабла по мере того, как они продвигались дальше и открывались чудеса инопланетного леса. Она могла видеть много общего в фауне Клекании и Земли, но некоторые животные, с которыми они сталкивались, были совершенно чуждыми.
Элис была чрезвычайно благодарна, что у нее хватило ума надеть ботинки, когда маленькие зеленые коробочки с семенами на земле начали подпрыгивать и кусать ее за лодыжки. Лука объяснил, что маленькие насекомые эволюционировали, чтобы напоминать коробочки с семенами местных кустарников. Они ждали на земле возле упомянутых кустов и кусали любых существ, проходящих мимо, надеясь пустить кровь.
Чувства Луки были обострены, и время от времени он отходил в сторону и осматривал след или сломанную ветку, о которых она даже не подумала. Он казался здесь таким родным.
– Это то, что ты делаешь, когда приходишь сюда каждый день? – спросила она, когда он зачерпнул небольшое количество сока с фиолетовой виноградной лозы.
Он спрятал сок в свою большую сумку, а затем вернулся к ней, его глаза горели от возбуждения.
– Вариация этого. Я прихожу, чтобы наблюдать и отмечать любые различия. Спустя четыре года я, наконец, осознал тот факт, что у вади начинается течка, когда из виноградной лозы вайрета начинает вытекать сок. – Он развел руками, и его лицо озарила радостная улыбка. – Не могу поверить, что я никогда не осознавал этого раньше. Будет интересно посмотреть, какими свойствами обладает этот сок. Мне интересно, пьют ли они его или от него исходит какой-то неопределимый запах. – Он протянул ей руку. – Иди сюда, посмотрим, почувствуешь ли ты какой-нибудь запах.
Элис не смогла скрыть улыбку. Энтузиазм Луки по поводу его работы был ощутим. Она взяла его за руку и позволила отвести себя к темно-фиолетовой лозе, сочащейся зеленым соком. Наклонившись, она вдохнула.
– Пахнет черной лакрицей!
Она улыбнулась ему, и его взгляд задержался на ее губах. Прошло мгновение, а затем она поспешно откашлялась и отодвинулась.
Чертовски великолепный мужчина с его суровыми чертами ученого-исследователя Индианы Джонса.
– Что такое лакрица? – спросил Лука у нее за спиной, прерывая ее внутренние терзания.
– Это конфета. Люди либо любят, либо ненавидят черную лакрицу. У нее очень характерный запах и вкус. – Она взглянула на него через плечо и поборола желание посмотреть на солнце, которое так идеально подчеркивало его каштановые волосы.
– Тебе это нравится или ты это ненавидишь? – Он ускорил шаг, пока не оказался рядом с ней.
– Ненавижу. Но мне почему-то нравятся некоторые напитки с таким вкусом. В баре я приготовила коктейль, в котором есть чуть-чуть аниса… – ее слова на мгновение запнулись, когда Лука на мгновение положил руку ей на поясницу и повел вправо. Она сглотнула и попыталась вспомнить, о чем говорила. – Э-э, большая часть аромата черной лакрицы исходит от аниса, но если добавить совсем немного в напиток, смешанный с имбирным пивом, это действительно сведет все воедино.
– Тебе понравилось создавать напитки на Земле?
Элис нахмурилась. От кого-нибудь другого этот вопрос мог бы прозвучать так, будто он принижает профессию, но Лука выглядел искренним, ожидая ее ответа. Уголок ее рта приподнялся.
– Да. Я имею в виду, это была не работа моей мечты. Зарплата была ужасной. Мой босс – отстой. И некоторые клиенты – отстой, особенно в течение учебного года, когда в городе учатся студенты колледжа. Но мне нравилось разговаривать с людьми, которые приходили, и мне нравилось готовить напитки, которые, как я думал, им понравятся. Здесь есть бары? – Может быть, она могла бы вернуться к работе в баре, пока пыталась бы стать инопланетным ветеринаром.
– Есть, но в большинстве из них работают автоматические бармены.
С кем же тогда разговаривали одинокие души, нуждавшиеся в выпивке и внимательном ухе?
