Текст книги "Ангел во плоти"
Автор книги: Виктор Кувшинов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
– С добрым утром, лорд Буль!
– А чего это я лордом заделался?
– Да вы все из себя корчите невесть что, – послышался насмешливый рык сзади. – В любом мире.
– Да, и лучше с вами быть повежливей, – подтвердила хозяйка. – Иначе быстро в рабах окажешься.
– Прошу прощения за причиненный вчера ущерб, – я потупил очи перед постаревшей за одну ночь хозяйкой.
– Вы, хозяин, явно не отсюда. Лорды не просят прощения. Это я должна молить Вас о помиловании за то, что накинулась, не разобравшись…
– Ладно, замнем для ясности. Лучше расскажи нам, как добраться до князя Шираза? Очень он меня заинтересовал, понимаешь ли.
– А просто идите по этой дороге и через полдня будете в городке, а там спросите, как до замка Шираза добраться, – махнула хозяйка рукой в сторону от дома.
С ориентированием на местности без каких либо признаков сторон света было трудно, но хозяйка была настоящей женщиной и поэтому ее не смущали такие мелочи, как пространственные координаты. С ее точки зрения было достаточно нескольких зрительных вех, типа: дойдете до горы, где рак свистнул; там спросите мужика, что палкой подпоясанный; а у бабы с полным решетом воды свернете на пару часов в сторону и не пройдет и полбатона, как будете на месте. Но, поскольку, я смог от нее добиться внятного ответа, что дорога, как бы она не вилась, тут только одна, женский инструктаж меня устроил. Втайне я вздохнул с облегчением: в этом мире не было рекламных щитов, вот тогда бы была вообще труба. Слушать, как дойти до «классных колготок» на крашеной дуре и повернуть у «шикарного мужика с кейсом» я бы не смог.
Я уже было сделал первый шаг на дорогу, как Сузанна взмолилась:
– А как же завтрак?
Мысль была недурна и я благосклонно ее принял. Хозяйка была сама предупредительность. То, что причины этой обходительности за ночь поменялись на противоположные, меня не волновало. Зато, спустя час, мы с Шерманом с оптимизмом вышагивали в направлении неизвестности. Если честно, то бесконечно дурацким оптимизмом страдал именно я в силу своего происхождения. А у волка его настроением я как-то забыл поинтересоваться.
В общем, мы шагали по обычной лесной дорожке, вокруг был лес, как лес – ничего особенного. Даже скучно сделалось. До самого городка ничего не приключилось, и никто живой не повстречался. Было только пару трудностей на перекрестках, когда надо было решить куда идти, но Шерман своим звериным чутьем быстро находил самое протоптанное направление и мы продолжали движение.
Пройдя совсем немного после обеденного привала, где с удовольствием уничтожили выданные в дорогу гостинцы, мы вышли к околице какой-то деревни. У первого же встретившегося человека выяснили, что это и есть населенный пункт, величаво именуемый городом. Пройдя с километр, мы вышли на центральную площадь, и я понял, что по земным меркам это даже на поселок городского типа не потянет.
Поскольку дело было за полдень, ребром вставал вопрос: как, а вернее, где мы проведем сегодняшнюю ночь? Я мечтал, наконец, выспаться, а не принимать участие в непрекращающемся Хэллоуине. Шерман был, как никогда солидарен с моей позицией, и мы начали поиски какого-нибудь приюта для путешественников. Мне пришла в голову здравая мысль не выказывать кому ни попадя способности Шермана к разговору – пусть лучше думают, что он простая большая собака, а я ее хозяин. Мой серый напарник, естественно, не возражал.
Таким образом, мы начали с того, что спросили у местного мужичка, пусть и не подпояснного палкой, но весьма словоохотливого, где можно было переночевать. Он, потерев свой круглый нос, ткнул рукой в ближайший двухэтажный дом и сказал:
– Вот самое надежное жилье, но и самое дорогое. Так что если не по карману, то через три дома по той улице подешевле будет.
– Ага, – глубокомысленно произнес я и осторожно переспросил. – А если еще дешевле?
Как-то при встрече с девушкой, а теперь почти бабушкой-змеей вопрос об оплате не всплывал, и теперь я не на шутку озадачился неожиданной финансовой проблемой. Тем временем мужик хитро усмехнулся куда-то в бороду и, сощурив и так маленькие глазки, предложил:
– Ну, если совсем дешево, то пошли ко мне! Только подождите немного, пока я телегу с товаром разгружу.
– Спасибо, конечно, подождем! – я часто закивал, выражая согласие, и остался ждать мужика на улице, благодаря бога вперемешку с дьяволом, что дядька не спросил, какими шишами мы будем расплачиваться.
Вскоре из подворотни вывернула лошадь, запряженная в деревенскую повозку, на которой восседал давешний собеседник. Он кивнул мне, показывая, чтобы запрыгивал в телегу. Я не замедлил последовать совету, шепнув Шерману, чтобы тот тихонько трусил сзади, не пугая лошадь. По пути завязался разговор. Возница спросил:
– Издалека путь держишь-то?
Я, степенно растягивая слова, ответил:
– Вообще-то из другого мира недавно. А сейчас с собакой направляюсь к замку Шираза у горы Анафем.
– Хм, тебе что, жить надоело? – спросил мужик, озадаченно посмотрев на меня. – Оттуда приличные люди живыми не возвращаются.
– А кто Вам сказал, что мы приличные люди? – в свою очередь удивился я. – Собака уж точно не человек.
– Так-то оно так, да кто тут разберет? Но на лордов вы явно не тянете, а простым смертным там только в рабах ходить. Ну, это ваше дело. Вот по той дороге полтора дня пешим ходом будет, – объяснил дядька, махнув рукой в сторону очередной развилки. – Вон там видите холм? Это как раз перед горой Анафем и будет.
Я согласно кивнул, понимая, что ориентироваться нетрудно. А сам все думал, когда же разговор зайдет о нашей кредитоспособности, но мужик по имени Ефрем, так ничего и не спросил. Однако по осторожному вопросу, что мы знаем о местной жизни, я предположил, что он рассчитывает на ту же плату, что и Сузанна. Но не стал его разубеждать и решил приготовиться с Шерманом к беспокойной ночи.
Спустя несколько сот метров мы зарулили на его подворье, где стоял жилой дом и большое подсобное помещение. Нам навстречу вышла женщина, выглядящая под стать хозяину: без определенного возраста и с последствиями тяжелой физической работы на фигуре и лице. Хозяин коротко представил меня и сообщил, что гость останется к ночи.
– Но сегодня же полнолуние… – начало было женщина, но Ефрем тут же ее прервал:
– Ничего, ему будет у нас спокойно. А завтра поутру и выйдет, куда ему надо.
Таким образом, мы, вернее я, оказался за вечерним столом, полным простой деревенской закуски, а Шерман с такой же полной миской какой-то бурды, вроде бобовой каши с потрохами. Мне, конечно, было жаль волка, но не очень: каждому свое, так сказать.
За столом опять речь об оплате не заходила. Я рассказывал о том мире, где провел неполные сутки, как будто жил там не одну жизнь. А взамен вытаскивал так нужные мне сведения об этой очередной юдоли зла. Однако во многом не преуспел – на мой прямой вопрос, почему так важно или интересно сегодняшнее полнолуние, хозяева только отмахнулись, сказав, что в это время по улице бродит полно всяких уродов, но в доме нет никакой опасности.
Было странно, что они не хотели обсуждать это явление. Ведь Сузанна предупредила нас, что именно в ночи полной луны активируются все страсти, превращая людей в подобия жутких животных, более всего соответствующих их собственным представлениям о пороках. Она даже призналась, когда поняла всю странность непонятного лорда, и ее потянуло на исповедование грехов, что сама выглядит большой змеей, потому что внутренне ассоциирует свою подлость с этой тварью. Тогда, помниться, я мягко ушел от пасторской роли, просто посоветовав ей попробовать изживать это змейство в себе. И может быть, в следующую жизнь она найдет себя уже в лучшем мире.
Сейчас я все-таки был предупрежден, а кто предупрежден – тот вооружен. Хозяева же не ведали, что я знаю об этом мире, и разуверять их в этом заблуждении было мне явно не на руку. К тому же Шерман из верного защитника днем к ночи превратится в почти беззащитного и уязвимого человека. Пока мы чесали языками с хозяевами, солнце совсем склонилось к закату, и я загодя «попросился спать», чтобы превращения не застали всю компанию врасплох.
Небольшая проблема возникла, когда я заявил, что собака будет спать со мной. Хозяйка оторопело промолвила:
– Да как же это зверя в доме держать? Не по-людски как-то!
Я тут же включил свою необузданную фантазию и взмолился:
– Вы не понимаете. Он очень умный и, можно сказать, интеллигентный пес. И потом, я ему жизнью обязан. Представьте, я его же из другого мира сумел сюда протащить, неужели теперь брошу?
– Ну, ладно, собакой больше – собакой меньше, от нас не убудет, – согласился Ефрем и показал комнату, где мы могли бы заночевать. Я поспешно поблагодарил хозяев за ужин и затащил уже поскуливающего от страха Шермана с улицы к себе в чулан – комнатой это малюсенькое помещение с крохотным окном, назвать было трудно. У одной стены стоял жесткий топчан с какой-то ветошью, долженствовавшей изображать постель. Но я не сетовал – не имея в кармане завалящей копейки, даже на такую роскошь рассчитывать не приходилось.
Немного подумав, я решил перетащить топчан к двери, приперев ее изнутри – кто знает, что нас оттуда может потревожить среди ночи? Я еще сам не знал, насколько правильными окажутся мои предчувствия. А пока что мы с Шерманом, шепотом обменявшись впечатлениями, попытались уснуть, что впрочем, нам удалось без труда – длительный переход и плотный ужин весьма этому поспособствовали.
Все началось со стука и скрежета в дверь. Я сначала не понял, что приключилось и, привстав, рефлекторно расправил крылья.
«Тьфу ты, черт!» – пробормотал, складывая их обратно, и обнаружил в неярких сполохах света Шермана, свернувшимся почти голым калачиком на полу. «Опять, тьфу на тебя!» – подумалось о создателя этого мира. Нужно же было оставить не только куртку, но и рубашку приятелю по несчастью. Но об этом думать было некогда – в дверь все настойчивее ломился кто-то, жаждущий с нами пообщаться.
Я, слегка ткнув спящего напарника по пути, подскочил к окну и с ужасом понял, откуда и почему в окне были сполохи. Кроме огромного холодного лика луны, улицу освещало зарево огней. В маленький проем была видна часть дороги, по обочинам которой горело несколько факелов. И ничего бы в этом не было ужасного, если бы в свете факелов я не увидел случайных прохожих.
Если думаете, что они были на двух ногах, то вы сильно заблуждаетесь. Ладно, еще огромный боров, который попал первым в поле обзора из окна и, злобно хрюкнув, убежал. Но потом на улице появилось сразу два персонажа, от которых мне захотелось куда-нибудь спрятаться. Друг другу навстречу вышли медведь и тигр, причем по размерам напоминающие древних саблезубых пращуров. Расходясь, они злобно рыкнули, оскалили зубы и подняли лапы. Я уже думал, что стану свидетелем битвы, но звери, словно уважая силу врага, разошлись с недовольным урчанием.
Странно, но когда эти хищные гиганты проходили мимо окна, стук в дверь прекратился. Однако, не успел я сказать Шерману о том, что увидел на улице, как попытки отворить дверь с той стороны возобновились, и мы поспешили усесться на топчан, чтобы дверь нельзя было легко открыть. Что-то мне совсем стало не смешно от такой диспозиции. Причем, я, может, и отделаюсь легким испугом с незначительными царапинами, но вот Шерман в его человеческом виде был слишком легкой закуской для местных обитателей.
Некоторое время мы, молча, удерживали равновесие на утлом лежаке, подпрыгивая в такт мерным ударам в дверь и пытаясь сообразить, как найти выход из этого дурацкого положения.
– Буль, мне нельзя умирать, я еще ничего доброго в этом мире не сделал, – молящее обратился ко мне Шерман. – Придумай что-нибудь, ты же ангел – почти что черт.
– Спасибо за оказанное доверие и обнадеживающее сравнение, – криво усмехнулся я. – В крайнем случае, подставлю им свою филейную часть – пусть подавятся!
Мое самопожертвование сильно ободрило временно очеловечившегося волка, и он даже попытался пошутить:
– Хорошо иметь заведомо протухшее нутро.
Я хотел было ответить, что некоторые здешние обитатели сожрут тухлятину и не подавятся. Но не успел продолжить наших милых ночных посиделок на скачущей мебели, так как неожиданно часть пола мгновенно вздыбилась, и я с ужасом понял, что это открылся люк из погреба, который мы даже не заметили.
– Кажется, к нам гости, – успел прокомментировать Шерман и отпрыгнул в угол. Дальше действие развивалось с невероятной быстротой. Я, растерявшись, сидел и смотрел, как из люка выскакивает толстенный крот, а может крыса, так как при размере в два человека, такая тварь с трудом поддается таксономическому определению. Раскрыв рот в сильном удивлении, я почувствовал, как слетаю с топчана, и ранее подпираемая кроватью дверь открывается.
Оборачиваясь в полете назад, я заметил, как два почти одинаковых зверя, вылетевшие на меня из двух противоположных точек, сталкиваются зубами на том месте, где я только что был. Классный поцелуйчик получился! Зубодробительный! А потом я еще успел насладиться непередаваемым визгом и ревом, взыгравшим в единой ошеломительной увертюре к ночному побоищу.
Неужели наши хозяева не любят целоваться? Пожалуй, что да – понял я, глядя на окровавленные оскалы грызунов. Однако надо было срочно что-то предпринять, пока разозленные мыши не начали нас грызть. Поэтому, я схватил почти парализованного страхом Шермана в охапку и кинул его в окно, буквально выбив им раму. Мой компаньон, сообразив, что это его единственный шанс, успел сгруппироваться и проскочил в узкий проем как щука, не выламывая ни стен, ни ребер.
Я же явно не успевал повторить его маневр, и две крупнозубчатые пилы на челюстях наших радушных хозяев начали с неумолимой скоростью двигаться на меня. Я в порыве отчаяния раскрыл крылья и этим чуток ошеломил нападавших. Видимо мой внешний вид им что-то напомнил, так как мыши-переростки замерли с раскрытыми пастями. Я еще успел рассмотреть поломанные при «поцелуе» зубы, и кровоточащие десны. Затем сложил крылья и кинулся вслед за Шерманом.
Но на этот раз хозяева не позволили ускользнуть своей жертве, и мой полет в окно был самым грубым образом остановлен на стадии прохождения рамы. Моя нога застряла в зубах одной из тварей, и теперь мы с мышкой уже дуэтом исполнили арию незваного гостя и гостеприимного хозяина. Хорошо еще, что вторая тварь не получила доступа к моему телу в силу тесноты помещения. Поняв, что со съедобностью визитера что-то не так, сообразительная мышка немного отступила, и я скорее по инерции, чем что-либо соображая, выскочил в окно под звуки собственных воплей.
Вот тут бы свободно вздохнуть и пустить слезу на волчьем товарищеском плече, да не тут-то было. Когда пелена розового тумана начала сползать с моих глаз, я разглядел, как Шерман пытается вжаться в стену рядом со мной. Усилия его были настолько энергичны, что, несмотря на кажущуюся бесполезность такого дела, он немало в нем преуспел.
До меня стало доходить, что это он проделывает не просто так, и даже не для моего удовольствия. Поэтому проследив, куда устремлен его остекленевший взгляд, я понял, что мой взгляд тоже захотел стать стеклянным. Единственное, что не дало ему этого сделать, была боль в ободранной ноге.
Со стороны дороги к нам неспешно направлялся недавно виденный мною тигр. В холке эта киска не уступала лошади, а ее клыки тянули на хорошие сабли. Мою башку еще успела посетить совершенно дурацкая мысль: «И как же широко должна открываться пасть у этого кошачьего кошмара, чтобы можно было укусить кого-нибудь такими зубками?» – но мои руки-ноги крылья уже работали в паническом темпе без ведома их хозяина.
Я схватил Шермана, оторвал его от стены вместе с паклей, в которую он уже успел частично просочиться, и, расправив крылья, начал тяжело подниматься в воздух. Секунды растянулись в вечность: я отчаянно молотил крыльями, наблюдая, как зверь сменил ленивую походку на прыжки. Взмах крыльями – прыжок красной смерти, и опять, взмах – прыжок. Мы состязались, словно в каком-то извращенном олимпийском многоборье: тигр в забеге в длину, я в залете в высоту. На мой метр по вертикали тот делал пять по горизонтали.
Только отчаянный страх за Шермана помог мне выиграть эту дуэль. И то, в последнем, отчаянном прыжке тигр зацепил штанину Шермана протянутой лапой. Спасла положение негодная ткань его одежды – если бы она имела хотя бы относительно сносное качество, оборотень легко стянул бы нас вниз, а так я только почувствовал легкий рывок, треск ткани и разъяренный рык хищника.
Больше отвлекаться на животное времени не осталось. Я крикнул болтающемуся у меня в руках Шерману:
– Ты цел?
– Абсолютно! – в его голосе чувствовался неописуемый восторг от внезапного спасения и волшебного полета.
– Тогда хватайся за меня покрепче! Мне слишком тяжело одновременно махать крыльями и держать тебя.
– Понял! – отрапортовал Шерман и обнял меня, как никогда в жизни не обнимал ни одну девушку, уткнувшись в мою пушистую грудь носом и довольно посапывая им оттуда.
Ему повезло, он не видел того милого пейзажа, который развернулся под нами. Я отчаянно пытался набрать высоту, чтобы оказаться подальше от монстров, бродивших по темным улицам городка, слегка подсвечиваемых редкими факелами. Хотя в подсветке и не было особой нужды – одного белесого огромного фонаря луны было достаточно даже для того чтобы разглядеть картинки в книге если бы таковая здесь оказалась. Впечатление было, как будто по улицам пустили гулять зоопарк мутантов-переростков, причем, многих тварей просто нельзя было отнести ни к одному знакомому виду. Фантазии этого мира были просто дикими.
Вскоре я заметил промелькнувшую в небе тень и понял, что мне не следует забирать слишком высоко. Сообразил я и то, что не смогу приземлиться в городе, не скормив Шермана первому же попавшемуся мохнатому бюргеру. Оставалось только выбрать направление и пытаться, как можно дальше, улететь из этого вертепа. С направлением у меня проблем не возникало, так как я знал только одно из них – серебрящийся в лунном свете холм, который мне присоветовал радушный хозяин.
Мы так и тянули, сначала над самыми крышами, потом над макушками елей, придерживаясь общего курса петляющей в лесу дороги. И даже ни один летающий хищник не позарился на мою воздушную честь и неземное достоинство. Надо сказать, к моей гордости, размах крыльев у меня в рабочем состоянии был просто потрясающий: наверно тянул метров на пять. Вполне возможно, что на ночных воздушных соглядатаев, производила впечатления и моя свирепость: не каждый летающий может позволить себе напасть на полноразмерного человекообразного Шермана, да еще и тащить его по воздуху в свою неведомую берлогу. Все эти мысли роились в моей перепуганной голове, пока я из последних сил нес не менее перепуганного приятеля, а впереди нас поджидала пугающая темнота ночного леса.
ГЛАВА 12. В ТЕМНОЙ, ТЕМНОЙ…
Едва завидев более-менее достаточную для посадки полянку, я почти рухнул посреди темного леса, так и не долетев до призрачного холма. И все-таки мы убрались на приличное расстояние от сошедшего с ума ночного города.
– Ну и темнотища здесь, – констатировал полную непроглядность окружающей среды Шерман. Луна начала клониться к горизонту, а до рассвета было еще далеко.
– Да, мы с тобой, как в детской страшилке: два темных, темных мужика оказались в темной, темной… – и я задумался, в каком это непроглядном месте мы оказались.
– Чаще, – придумал благозвучную концовку Шерман и продолжил. – А мохнатые ели, заслоняя собой лунный свет, этих темных мужиков...
– Что-то я не… – начал было я, и вдруг до меня дошло. – Но откуда ты, аризонский воздушный ковбой, знаешь, как использовать двойное прочтение русских слов?
– Ты чего ругаешься? Какие слова? – Шерман явно потешался. – Это твои же мысли тебе мешают жить.
Мне было не до выяснения инфернальных лингвистических тонкостей – я лежал, где упал, и в последнем усилии посоветовал человеко-волку заткнуться (будто не сам начал эту беседу) с целью прослушивания окрестности на предмет, нет ли кого поблизости. Судя по абсолютной тишине, только иногда прерываемой сердитым сопением Шермана, никого вокруг не наблюдалось. Что было дальше, я не запомнил, так как где-то на середине внимательного сканирования леса, заснул, как бревно. Крылья служили неплохой подстилкой, а до удобств Шермана мне было, как до… ну, сами понимаете.
Разбудили меня комары. Ну, конечно, какая же преисподняя обойдется без таких милых маленьких издевательств? Эти летающие сволочи, приступили к своей занудной пытке сразу с рассветом. Если бы не они, я бы проспал до полудня и, наверно больше никогда уже не увидел Шермана.
Впрочем, я его и так не увидел. Поднявшись в положение сидя и ворча на летающих кровопийц, окликнул волка, но не получил никакого ответа. «Бегает себе где-то по лесу!» – проворчал я, пытаясь себя успокоить. Затем меня посетила мысль, что неплохо бы было перекусить чего-нибудь потолще и посъедобней, чем еловая ветка. Однако без волка заниматься этим было несподручно, хотя бы потому, что он мог быстрее, чем я раздобыть что-нибудь съестное.
Время шло, а моего напарника все не было. Мне надоело сидеть пнем и кормить комарье. Поэтому я решил осмотреть внимательно поляну, на которую мы так удачно приземлились вчера ночью.
«Понятно, что я уснул здесь, а где же тогда спал Шерман?» – я смутно вспомнил его последнее месторасположение. В этом месте трава, действительно, была примята. А вот дальше тянулся след, который ничего хорошего моему другу не предвещал: от примятой травы шла полоса какой-то слизи, образуя дорожку, уходящую под уклон в лес. Я пошел по этой полосе – благо полегшая трава, перепачканная липкой гадостью, хорошо выделялась на фоне нетронутой растительности.
«Ну что за волк? – расстроенно думал я: Не может за себя постоять!» – будто я сам мог бы это сделать. Ведь, по правде говоря, если бы не моя ядовитость, мной бы уже как минимум два раза закусили. Только сейчас я понял, насколько мне пришлось бы здесь туго одному. Даже не столько физически, как психологически. Одно дело порхать по астралу и наставлять души на путь истинный, а другое, вот так вот, окунуться в этот кошмар по самые уши. Чертовы мастера сумели создать такую обстановку, что за каждый добрый поступок платить тут нужно, не только комфортом или благосостоянием, а элементарным выживанием.
Времени на такие мысли было предостаточно, так как шел я довольно долго, все больше чувствуя, что с Шерманом случилось то-то нехорошее. Будь он сейчас свободным волком – давно бы меня разыскал. Я клял себя, что не завернул его в свои ядовитые крылья: так бы проспали спокойно до утра в обнимочку. Ну, в крайнем случае, какая-нибудь тварюга опять меня цапнула бы – не привыкать. Главное, что даже следов от их укусов на утро не остается. А от Шермана я уже боялся только косточки найти.
Внезапно впереди, в сумраке еловых ветвей что-то зашевелилось. Я мужественно спрятался за ствол дерева. (И не смейтесь – я все же не убежал, как сделала бы половина небесных созданий на моем месте!) Однако ничего из темноты на меня не напало, и я потихоньку стал высовывать свой нос из-за елки. Внезапно до моих ушей донесся жалобный, щенячий скулеж. Вот тут я, презрев все страхи, рванулся на выручку Шерману, потому что никто другой тут так скулить не станет.
Я не ошибся – прямо посреди склизкого следа лежал, спеленутый какой-то липкой хренью, мой напарник по несчастиям. Я кинулся к нему и попытался распеленать руками, но с наскока это оказалось сделать нелегко. Склизкая дрянь напоминала каучуковую пленку: тянулась ужасно, а рваться не желала. Никакого режущего инструмента у меня с собой не было, так что пришлось, как это ни было противно, действовать зубами. Начал я с волчьей морды, так как, освободив пасть, он и сам мог распутать лапы и остальные места. Сами понимаете, даже при всей моей симпатии к собачьему племени, лезть под волчий хвост своими зубами я без крайней нужды не собирался.
Ох, и повозились мы, пока его освобождали! Шерман, между делом, рассказывал, как он оказался в таком странном положении. Хотя рассказывать оказалось особенно не о чем. Ночью он проснулся уже спеленутый и путешествующий на огромном слизне. Немного подергавшись, он понял, что ему ничего не светит. Поэтому затих, ожидая развязки и тешась единственной мыслью, что раз не прикончили сразу, значит, ему есть лучшее применение.
К великому волчьему счастью слизень не успел дотащить Шермана до пункта назначения к рассвету и тот прямо в склизком коконе превратился из человека в серого хищника. При этом в некоторых местах путы ослабли и Шерман почувствовал, что вот-вот сможет раскрыть пасть. Однако слизень заметил перемену и, скинув ношу на землю, проехался по волку, опять плотно его закатав в кокон липкой гадости и оставив только нос для дыхания. Но серое утро вступало в свои права, и слизень тоже превратился в человека. Рассмотреть Шерман этого не смог, но пара брошенных мужским голосом слов, типа: «я за тобой еще вернусь», – и удаляющиеся шаги ясно сказали о превращении оборотня.
Все было ясно, кроме того, зачем слизень потащил Шермана, а не убил на месте, и как он сумел усыпить бдительность жертвы. Волк высказал предположение, что слизень не должен жить далеко и, можно выяснить, с чего это он вздумал таскать человека на себе. На мое возражение, что следов дальше видно не будет, он только насмешливо рыкнул и сказал, чтобы я ждал, пока он сбегает на разведку.
Переубеждать волка было лень, да и бесполезно, поэтому я остался коротать время под елкой. Буквально через полчаса серая тень снова возникла среди лохматых елей. Разведчик доложил, что совсем недалеко расположена поляна с домом, больше напоминающим землянку, и мы двинулись туда уже вдвоем.
Волк был прав: древний деревянный сруб, казалось, наполовину врос в землю, а крыша его была укрыта дерном. Крошечные окошки и покосившаяся дверь завершали сей нехитрый дизайн. На поляне было еще пара небольших построек, типа сарай – хлев – подсобка. На небольшом, плохо ухоженном огороде виднелась какая-то растительность.
Увидев эту дремучую нищету, я, не останавливаясь, направился к дому. Однако до него не дошел – из сарая мне наперерез выскочил старик, держа в руках топор, но, рассмотрев меня, опустил свое внушительное оружие и, отвернувшись, прошел в дом. Я, ничего не понимая, вопросительно глянул на волка и последовал за лесовиком.
– Прошу Вас, лорд, не заходите сюда, – остановил меня старческий голос на пороге. – Если Вам нужно, я сам выйду.
– Ничего мне не нужно, – немного озадаченный таким приемом, ответил я. – Просто интересно, для чего это моего напарника понадобилось через лес тащить?
Увидев, что я не намерен вламываться в жилье, старик все же вышел и, прикрыв дверь, признался:
– Хорошо, я расскажу, а Вы уж решайте, что с нами делать – все одно, надоело так жить…
– Я не собираюсь вас ни судить, ни наказывать. Единственное, что нас привело сюда, это любопытство, и если я смогу чем-нибудь быть полезен…
– Но кто Вы такой, лорд? – прервал мою высокопарную тираду старик.
Я сообразил, что моя речь далека от той, что должен изрекать темный ангел. Мне нужно было, как минимум, научить всех жить и дать ценные указующие распоряжения, а как максимум, пустить весь человеческий материал в расход. Так что пришлось представиться и объясниться:
– Я не лорд, вернее не совсем тот лорд, какие здесь обитают. Мы с напарником поднимаемся из нижних миров, а этому добрые дела, как нельзя лучше помогают. А как Вы определили, что я не простая душа?
– На вкус, – горько ухмыльнулся старик. – Зато теперь осталось только сдохнуть. Вы уже поняли, что я превращаюсь в слизня, но не простого, а в такого, который может усыпить жертву укусом, а потом удушить слизью.
– А зачем Вы тащили Шермана сюда живым?
– Для нее, – старик кивнул в сторону избушки. – Она уже почти не встает. Думал, помолодеет. Я-то еще ничего был… до того, как Вас отведал.
– Значит, Вы пытались спасти свою подругу? – моему удивлению не было предела. – Значит, рискуя жизнью, Вы пытались выручить близкого человека?
– Да какое там… мне одному тут в лесу скучно, а с ней… хотя, наверное, Вы правы… – старик стоял, понурив голову, будто сознался в страшном преступлении. – Если бы я не траванулся Вашей демонской кровью, то, наверняка, успел бы дотащить ношу до дома. Я сразу понял, что человек, это редкий восходящий перевертыш – в ночи полной луны у нас никто в человеческом облике не ходит. А по слухам, жизнь восходящего в несколько раз ценнее. Если бы все удалось, то и я не был бы таким стариком, и Марья моя сейчас плясала бы, а так, теперь только смерти ждать…
– Но чем бы я мог вам помочь? – растерянно спросил я.
– Самое лучшее сейчас, это убить нас, чтобы не мучились. Ведь мы по натуре тихие, вот в слизня да мокрицу и превращаемся. А рассчитывать на ночные победы при таком превращении особенно не приходится. Мы поэтому и забились в лес – все лучше, чем в рабство к князю идти, – старик помолчал и, помявшись, добавил. – Есть у меня слабая надежда, что мы после смерти тоже не вниз, а вверх пойдем… все-таки особо вреда никому не причиняли.
– А снуфы? – подал голос волк.
– Знаю, пришлось раз встретиться… тогда спасовал, ушел вниз, но больше им так легко не дамся, – уверенно сказал старик и переспросил. – Ну что, лорд, поможешь?
– Но как? – слегка начал тупить я, но сам же нашел выход. – А если вы моей крови выпьете?
Старик подумал и кивнул:
– Если тебе другие методы неподвластны, то пойдет. Нам со старухой совсем немного и надо.
– Хорошо, неси какую-нибудь кружку и нож, – решительно согласился я.
Шерман удивленно на меня посмотрел и спросил, когда дед скрылся в избе:
– Ты что, совсем с ума сошел? А вдруг он тебя обманывает?
Я ничего не сказал, а только пожал плечами. Вскоре старик показался с ножом, кружкой и коротким мечом в руке.
– Это, лорд, Вам в благодарность, – сказал он, протягивая меч. – Мне уже без надобности будет, а темному ангелу не пристало без оружия ходить, да и безопаснее так. Ночью-то эта игрушка мало кому годиться – в лапах не удержишь, ну а Вам и днем, и ночью в самый раз.
Я с благодарностью принял подарок и подвязал ножны на перевязь. Оружие, что надо – не для вида, а для действия. Только вот не пристало ангелу с карающим мечом носиться по преисподней, ну, если только в целях самообороны.
Дальше, не откладывая дела, я полоснул себя ножом по руке. (Ура мне! Не харакири, конечно, но тоже мужества требует.) Вроде удачно: кровотечение было средним. Не хватало еще себе вены перерезать – самоубийство пока не входило в мои планы.
