Текст книги "Тайные фрегаты"

Автор книги: Виктор Лаптухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 36 страниц)

Глава 82

В Ревеле скампавея Ивана не задержалась. Взяли лоцмана и где под парусом, а где на веслах быстро прошли через шхеры. В финский город Або, забитый российскими войсками, генералами и складами с артиллерийскими и флотскими запасами, прибыли благополучно. Но тут оказалось, что добраться до штаба генерал-адмирала не так-то легко. Говорили, что Апраксин находится где-то у берегов Швеции, но никто не знал о его точном местонахождении. А вот быстроходная скампавея с отборной командой сразу привлекла внимание тыловых начальников. Посыпались указания, распоряжения, проверки. Так что при скромном лейтенантском чине трудно было не оказаться под чьей-то командой. Пришлось хитрить, врать, валять дурака, а одного настырного тылового полковника просто послать по матери.

Лишь к концу дня удалось найти флотского капитана из штаба самого Апраксина. Этот сразу взял под свою защиту, приструнил тыловиков. Но обругал и самого Ивана – давно, мол, ждем, где прохлаждался! Выяснилось, что флагманский корабль находится неподалеку на секретном фарватере. Иван тут же был отправлен на посыльном боте и, пройдя через несколько караулов, предстал перед генерал-адмиралом.

Выслушав доклад, Федор Матвеевич нахмурил брови:

– В Або начальства набралось без числа. Взглянуть на то, как добиваем шведов, приехали все, кому надо и не надо. А вот в десант посылать некого. Уже действуют все пять батальонов морской пехоты, армейские части, морские команды, казаки… Ладно, ты молодец, что не позволил себя захомутать и опоздал совсем немного. Теперь смотри сюда.

Перед Иваном развернулась карта шведского побережья, испещренная обозначениями городов, батарей, подводных камней и мелей. Палец генерал-адмирала уперся в полуостров, изогнувшийся кривым рогом над обширной бухтой. В ее берега, словно растопыренная пятерная, глубоко врезались извилистые заливы.

– В конце самого длинного из них находится крупнейший шведский пороховой завод. Устье залива перекрыто скованными цепями галерами, за ними форт с тридцатью пушками. Охраны около трех сотен солдат. В прошлом месяце наши туда сунулись, ушли с уроном, – произнес Федор Матвеевич. – Ты, Иван, со своей командой должен взорвать завод.

Апраксин испытующе взглянул на Ивана. Тот кивнул, но ответил не по уставу:

– Приказ ясен, ваше превосходительство. Сделаем, животов не пожалеем. Только не все вы сказали. Чтобы в залив войти, одной скампавеи с полусотней солдат мало.

– Ты, лейтенант, не думай, что старик посылает вас на верную смерть. После разгрома Норчепинга все наши силы брошены на портовый город Гефле. Взгляни на карту. Видишь, где он стоит?

– Возле устья большой реки.

– То река Далэльвен, что течет мимо железных рудников Даларна. С древнейших времен и до наших дней они являются основой могущества и богатства шведской короны. Вот когда наши морские пехотинцы и казаки появятся возле самого сердца Свеаланда, государства свеев, в Стокгольме поймут, что Россия не шутит. Мы больше не будем тратить годы на пустопорожние переговоры. Как недавно изволил сказать Петр Алексеевич: «Мы неполезного мира не учиним!».

Иван промолчал. Ждал, что еще скажет генерал-адмирал. Цель операции ясна, но сил до смешного мало. Тут надо действовать хитростью, но каким образом?

– Ты захватил с собой шведские мундиры?

– Так точно, ваше превосходительство.

– План нападения на пороховой завод со всеми подробностями узнаешь у него, – Апраксин указал на штабного офицера, молча сидевшего у края стола. – У шведского берега встретишь своего старого знакомого, он поможет. Слышал, что ты и раньше в таких переделках бывал. Поэтому именно тебя, по совету сенатора Матвеева, мы и вытребовали. Своих мастеров на такие дела еще мало, а иностранцев в наши секреты посвящать не стоит. Желаю тебе удачи!

– Ваше превосходительство! Как вы приказали, указ уже готов, – негромко напомнил штабной.

– Ох, прости меня старика, запамятовал! – Федор Матвеевич сокрушенно покачал головой. – Государь повелел посылать тебя на такое отчаянное дело в чине капитан-поручика. Поздравляю, Иван! Ступай с Богом!

После разговора со штабным офицером стало ясно, что окончательное решение придется принимать на месте и действовать по обстоятельствам. Скампавею отвели в дальний угол гавани и вокруг выставили часовых. Любопытным обмолвились, что для отправки в российскую столицу на нее будет погружено нечто весьма ценное и строго секретное. Привезенные шведские мундиры пришлось срочно переделывать. Все они, пошитые из синего сукна, различались цветом обшлагов и петлиц, согласно номерам полков. Поэтому морские пехотинцы получили цветное сукно и сами нашивали необходимое. Стали походить на королевских солдат именно тех полков, которые находились к северу от Стокгольма. Штабной принес и синий шведский флаг с широким желтым крестом.

К вечеру в сопровождении сторожевого судна скампавея вышла из Або и взяла куре на восток. Когда отошли подальше, она развернулась в противоположную сторону и подняла шведский флаг. Сторожевик отстал.

Утро встретили у шведского берега в укромной бухте. В этом безлюдном месте встали на якорь. Слушали лишь крики чаек. Где-то далеко на юге, в направлении города Гефле, поднимались дымы пожарищ.

Из-за горбатого островка, поросшего кривыми березами и мхом, бесшумно выскользнула рыбачья лодка. В ней сидели двое в домотканых рубахах и меховых безрукавках. Пожилой бородач финн с трубкой в зубах и молодой, безбородый. Оба белолицые, синеглазые. Эх, вон куда занесла царская служба тверского парня Ваню!

Два Ивана обнялись и расцеловались. Сели в крохотной кормовой каюте, обсудили обстановку. Оказалось, что под видом голландского мастера Ваня уже несколько раз побывал на этом заводе, и хорошо знает все подходы к нему. Сейчас половина солдат из гарнизона форта послана в долину Даларна для обороны рудников и железоделательных заводов. Туда же послана часть матросов с галер. В форте осталась неполная рота и пушкари, а охрану самого завода несет команда инвалидов. Но все подступы пристреляны, пушки в полном порядке, и в боеприпасах недостатка нет.

Иваны склонились над картой, посоветовались и решили не откладывать дело на завтра.

Первым в перекрытый галерами залив отправился бородатый рыбак Тойво. Перед этим старый финн поклялся в верности российскому государю именем Иисуса Христа и могучего Ахти, хозяина вод и всех живущих в море тварей. Сам тщательно пересчитал и попробовал на зуб золотые червонцы, которые Иван обещал вручить ему вечером, если все получится как надо.

Поэтому, когда скампавея приблизилась к входу в узкий залив, ее появление не вызвало беспокойства. Шведский флаг, мундиры солдат, рослый капитан в форменной офицерской куртке из серой лосиной кожи, на веслах полуголые пленные московиты, надежно скованные цепями – ничего подозрительного. На носу скампавеи размахивал бумагой знакомый синеглазый голландец, который часто бывал на пороховом заводе. Он кричал, что коменданту завода майору Оскару Хансену везет письмо из Горного департамента и мешки отличной русской селитры, украденные с царских складов в Або.

Все было точно так, как и предупреждал старый финский рыбак. Скампавее разрешили приблизиться, и все с удовольствием рассматривали мрачные рожи пленных гребцов. Послушали, как рослый капитан не жалеет отборных немецких ругательств для своей полупьяной команды, состоящей из бестолковых поляков, завербованных на королевскую службу. Где-то в шхерах этим проходимцам попался российский войсковой транспорт, и теперь все они счастливы – вторые сутки без передышки жрут, пьют и блюют! Увидев голодные глаза матросов на галерах, капитан – добрая душа! – приказал передать им бочонок водки и несколько окороков.

Галеры тут же развели, цепи опустили, и скампавея неторопливо двинулась к причалу. На нем уже собралась большая часть гарнизона.

Заряды картечи, выпущенные из трех носовых пушек, положили многих. Оставшиеся увидели, как разом протрезвевшая и освободившаяся от цепей команда скампавеи пошла на штурм форта. Это было так неожиданно и страшно, что все бросились бежать. Лишь несколько пушкарей попытались было закрыть ворота, и начали отстреливаться. В них полетели ручные гранаты. Через несколько минут все было кончено.

А затем морские пехотинцы показали, что умеют отлично обращаться и с пушками. Несколькими точными выстрелами разнесли в щепки все стоявшие в заливе галеры.

Часть своих людей во главе с капралом Иван оставил охранять форт, а сам, вместе с синеглазым Ваней и остальными, отправился на завод. Чтобы не терять время, погрузились на стоявшие у складов телеги. Погнали вскачь по березовой аллее, мимо чистеньких домиков с побеленными наличниками дверей и окон. Перепуганные близкой стрельбой, из них выбегали женщины в забавных белых чепцах и полосатых юбках. Увидев незнакомых вооруженных мужчин, хватали детей, прятались за сараи и изгороди.

– Женщины! Не бойтесь, никого не тронем! – кричал им Ваня. – Тетка Анна! Матушка Марта! Бегите на завод, заберите своих калек!

Вихрем промчались через пустошь, встали у массивных ворот и высокой кирпичной стены, окружавшей заводские строения. Здесь уже заняла оборону инвалидная команда, грозно потрясавшая мушкетами и саблями.

Ваня замахал белым платком, стал называть по имени своих знакомых. Уговаривал их разойтись по домам. Тем временем прибежали любопытные мальчишки, а следом за ними и женщины. Со слезами и воплями призывали своих отцов и дедов одуматься, открыть ворота и сложить оружие.

– Пока вас король Карл по чужим землям таскал, нас Иуда Герц в конец разорил!

– Начальник-то завода, майор Оскар, уже сбежал!

– Видели, как он ускакал через боковые ворота!

– Дома ни хлеба, ни мяса!

– Хватит воевать!

– Наступит мир, опять станем спокойно жить и работать!

– Будем вас, старичков, любить и уважать!

– Станете пиво попивать и прошлое вспоминать!

Трудно сказать, как долго продолжались бы эти переговоры, но морские пехотинцы, посланные Иваном в обход, перемахнули через стену. Ворота распахнулись, и в них показалась толпа возмущенных защитников завода, которых энергично подталкивали в спину. На них тут же набросились женщины и потащили по домам.

– Скорее уходите отсюда! Заберите мальчишек! – кричал им Ваня. – Сейчас тут все взлетит на воздух!

– Ну, студент, теперь покажи – чему тебя научили в Лейденском университете! – сказал Иван.

Не зря тверской дворянин был послан на шведскую землю. На заводе он чувствовал себя как дома. Морским пехотинцам оставалось лишь выполнять его приказания. Все делалось быстро и четко. С завода Иван уходил последним, сам поджег фитили.

За воротами увидел одного из солдат, сгибавшегося под тяжестью объемистого мешка.

– Что это? Сказано было, ничего не бать!

– Господин капитан-порутчик! – Ваня блеснул белозубой улыбкой. – Это секретные тетради с составами порохов из заводской лаборатории. Нашим мастерам в Питере, да и в Москве, будет очень интересно на них взглянуть!

Солнце садилось за лесистыми горами, и с востока наползала ночная синева. Высоко в небе над шведским берегом медленно клубилось багровое облако, а над Ботническим заливом еще не смолками раскаты мощных взрывов.

Скампавея под Андреевским флагом держала курс на Або.

Глава 83

Августовское солнце припекало, и от булыжной мостовой Невской першпективы несло жаром. Иван широко шагал мимо фонарных столбов и березок, недавно высаженных вдоль домов. В этот полуденный час, когда пушка с Петропавловской крепости возвестила о времени обеда, большая часть жителей города уже сидела за столом. Но, хотя и было воскресение, приходилось спешить на Васильевский остров. Там во дворце князя Меншикова временно размещалась Коллегия иностранных дел с ее богатыми архивами. В них следовало найти ответы на некоторые вопросы генерал-адмирала Апраксина.

Долгая война со шведами многих научила не только водить в бой полки и строить корабли, но и думать по-государственному. Учитывать не только свои интересы, но понимать скрытый смысл поступков и слов союзников и врагов, не удивляться тому, что их мнения быстро меняются, а обещания забываются.

После первых десантов на шведскую землю последовали новые. Эскадра адмирала Норриса вновь появлялась на Балтике, но ограничивалась тем, что встречала и провожала караваны купеческих судов. Казалось, что после победоносного завершения войны с Испанией все должны были склониться перед британским могуществом. Бывшие союзники по Северной войне поспешили отвернуться от России, которая оказалась в полной изоляции. Никто не сомневался, что допустить ее усиления никак нельзя и объединенные армии и эскадры цивилизованного мира заставят царя прислушаться к голосу Европы.

Однако вступать в открытый бой не желал никто. В то же время было ясно, что дружба с Россией может оказаться очень и очень полезной.

Создавшейся обстановкой решил воспользоваться австрийский император. Его посол в Санкт-Петербурге дал понять, что в Вене готовы подписать договор о дружбе с Россией без всяких условий и без посредников. Для этого в австрийскую столицу отправился генерал-прокурор Сената Павел Ягужинский.

Этого не мог допустить английский посол в России Джеймс Джефферис, тот, который в свое время замыслил внезапно захватить участников мирных переговоров на Аландских островах. Возле Данцига Ягужинского поджидала засада. Но мистер Смит еще продолжал наслаждаться российским комфортом и регулярно снабжал своих хозяев в Лондоне новостями из Санкт-Петербурга. Так же исправно его письма изучались на берегах Невы.

Поэтому о новом замысле британского посла российские службы узнали своевременно. В результате в Вене Ягужинского встретили с пышными церемониями, и договор о дружбе с Россией был подписан в торжественной обстановке. Представители неких держав от зависти только скрипели зубами. Но до этого дня Ивану пришлось вновь побывать в Данциге и побеседовать с несколькими старыми друзьями. Еще он познакомился кое с кем из российских сограждан, которые по долгу службы проживали в этом городе. Так что выследить одно подозрительное купеческое судно, которое поджидало кого-то вблизи порта, не составляло большого труда. Затем на судно напали неизвестные, и оно затонуло, а Иван получил пулю в плечо.

В конце концов, в Лондоне поняли, что запугать и изолировать Россию не удастся. Тогда без лишних церемоний шведам дали понять, что им придется самостоятельно договариваться с восточным соседом. После такого объяснения король Фредерик в ярости метался по всему дворцу, кричал на придворных и слуг и горько жаловался иностранным послам на коварство англичан.

Прибывшие в финский городок Ништадт для переговоров о мире шведские представители, прежде всего, заявили, что «скорее согласятся дать отрубить себе руки, чем подпишут невыгодный договор». Но, после нового появления казаков в окрестностях Стокгольма, подписали.

За Россией осталось побережье Балтийского моря от Риги до Выборга. Швеции вернули Финляндию, заплатили два миллиона ефимков за разорение прибрежных городов и сел, разрешили беспошлинно закупать русский хлеб, сало и другие товары.

По случаю победоносного окончания Северной войны в Санкт-Петербурге, Москве и по всей России происходили великие, шумные и многодневные торжества. Тосты и салюты следовали без счета. По царскому указу осужденных в тюрьмах простили, с государственных должников недоимки списали, а уж наград, денежных и земельных пожалований было выдано бесчисленно. От имени Сената канцлер Гаврила Головкин просил государя принять титул «Отца Отечества Петра Великого, Императора Всероссийского».

Еще продолжались торжества, а в штабах началась секретная подготовка к походу на Каспийское море. В волжских городах срочно строились легкие боевые корабли и грузовые баржи, собирались запасы пороха, ядер, сухарей, солонины. Из Персии, с которой Россия вела большую торговлю, приходили тревожные вести. Воинственные племена афганцев вторглись во владения шаха Гуссейна и захватили его в плен. Наследники персидского владыки, подвластные ханы и князья сразу же начали междоусобицу. Российские купцы, оказавшиеся в этой стране, были перебиты, а их имущество на сумму свыше четырех миллионов рублей разграблено.

Самым неприятным было то, что некоторые из мятежных ханов и князей обратились за помощью к Турции. Советники султана весьма благосклонно выслушали их посланцев и выразили готовность послать турецкие войска на Северный Кавказ и берега Каспийского моря.

Появление турок в этих краях не только грозило прервать вековую торговлю России с народами Средней Азии и Индии. Оно создавало прямую угрозу всем южным российским губерниям. Пока шла война со шведами, и лучшие полки находились на западных границах, шайки степных кочевников почти безнаказанно грабили и жгли города, заводские слободы и деревни от Дона до Южного Урала. Каждую весну они появлялись вблизи Саратова, Пензы, Астрахани. Жителей убивали или угоняли на невольничьи рынки в Крыму, откуда караваны рабов регулярно отправлялись в турецкие города, а затем еще дальше – в Аравию, Египет, Судан.

Ежегодной счет потерь России шел на десятки тысяч людей, на миллионы рублей. В предгорьях Северного Кавказа и на берегах Волги все чаще стали появляться тайные посланцы турецкого султана. Они уговаривали вольных горских князей и степных ханов принести присягу на верность повелителю Османской империи, обещали щедрую награду, дорогие подарки, постоянное жалование.

После того, как в Санкт-Петербург с просьбой о помощи прибыл посол нового правителя Персии[82]82
  Персия – официальное название Ирана (до 1935 года).


[Закрыть] Тохмас-Мирзы, младшего сына шаха Гуссейна, стало ясно, что нужно действовать без промедления.

Войско под командованием Петра выступило из Астрахани в июле 1722 года.

На Каспийском море Иван пробыл недолго. После того, как правитель города Дербента сдался без боя, а императору России поднесли серебряные ключи от городских ворот, из Адмиралтейства поступил приказ – вернуться немедленно.

В этот воскресный день в Коллегии иностранных дел было малолюдно, и никто не мешал копаться в папке с «английскими делами». Невольно вспоминались старые знакомые и события недавнего прошлого… Смотри-ка, Джек Фишер получил контр-адмирала! Испанцев гнал до самой Кубы, одну посудину сжег, другую захватил. Что же, он и в мичманском звании никому не давал спуска!

… Ну и меня, после окончания войны со шведами, не обошли в звании. Стал капитан-лейтенантом. Дуняша порадовала, родила крепкого мальчонку. Государь Петр Алексеевич, как и обещал, стал крестным отцом.

– Ваше благородие! Вас ищет гвардейский солдат! – доложил вбежавший служитель. – Требуют в Летний сад!

Под крутым ветром с залива дворцовый вельбот мигом домчал Ивана до пристани, над которой возвышалась галерея, украшенная деревянной резьбой и цветами. С нее можно было войти прямо в Летний сад. В честь воскресного приема для знатных гостей на ней уже стояли накрытые столы, играла музыка. Дворцовые слуги встретили с поклонами, просили прогуляться по аллеям сада, полюбоваться барельефами на стенах Летнего дворца, где со своей супругой проживал государь.

Прямые дорожки сада, обсаженные искусно подстриженными деревьями и кустами, украшенные цветочными клумбами и газонами, тянулись вдоль Фонтанки и Лебяжьей канавки. Главная аллея уходила в сторону Невской першпективы и упиралась в амбары, конюшни и другие хозяйственные постройки. Но так далеко гости не заходили. Они гуляли возле небольших фонтанов, обложенных по краям раковинами и мхом, любовались мраморными статуями богов, богинь и героев, привезенных из Италии. Те же, кого смущали нескромно обнаженные тела, рассматривали отлитые из свинца и позолоченные фигуры зверей и птиц, героев басен Эзопа[83]83
  Эзоп – древнегреческий баснописец, живший в VI веке до н. э.


[Закрыть]. Рядом с ними на столбах были прибиты листы белой жести, на которых крупными буквами излагалась каждая басня и давалось ее истолкование.

По дорожкам прогуливались многочисленные гости – военные, штатские, иностранные дипломаты. У одного из центральных фонтанов собрались придворные дамы, и, как громко восхищались кавалеры, их яркие наряды и драгоценности являлись лучшим украшением Летнего сада.

Ивану редко доводилось бывать в таком обществе. Раскланивался с немногочисленными знакомыми, в лишние разговоры не вступал. Жалел, что нет рядом милого друга Вани Леонова. Синеглазого тверского красавца после войны возвели в хороший чин и послали на Урал надзирать за работой пушечных заводов. Как он пишет, дело спорится, медь получают не хуже шведской, а охота и рыбалка такие, каких нет нигде в Европе. Пока ехал через Москву, застрял у дальней родни. Не успел всем тетушкам «здрасте» сказать, как женили!

На аллеях началась какая-то суета. Часть гостей устремилась на боковые дорожки, а иные поспешили было на берег Фонтанки. Решили поближе рассмотреть квадратную «водовзводную башню», в которой размещалась «колесная машина» для подачи воды в фонтаны. Однако беглецы всюду встречали гвардейцев, вежливо просивших гостей вернуться на главную аллею.

Вскоре показались шесть Преображенских солдат в парадных зеленых мундирах с красными воротниками и обшлагами. Они несли носилки, уставленные кадушками с водкой. За ними следовали другие с подносами соленых огурцов и квашеной капусты.

Возглавлял шествие улыбающийся майор в расшитом золотыми галунами мундире. В нем Иван узнал одного их тех офицеров, с которым ходил на Каспий. Всем гостям, не исключая дам – им наливали неполную, солдаты предлагали выпить за здоровье командира их полка. Тех, кто пытался отказаться, уговаривал майор. Иностранцам пояснял, что командиром Преображенского полка является сам государь-император. Вертевшиеся среди гостей музыканты, лакеи, шуты зорко следили за тем, чтобы никто не вздумал отказаться от предложенной чести. Иных просто просили дыхнуть, чтобы проверить, несет ли от человека водкой.

С усмешкой Иван наблюдал за происходящим. С майором раскланялся, перекинулся парой слов. Принял полную чарку, закусил хрустящим огурчиком.

– Дорогие гости, дамы и господа! Просим вас на галерею! Освежитесь заморскими винами, отведайте сластей! Танцуйте, веселитесь! – приглашал всех пышно разряженный дворецкий. – Как стемнеет, его императорское величество самолично зажжет фейерверк, а с кораблей и Петропавловской крепости будет произведен пушечный салют!

Повеселевшие после гвардейского угощения гости шумной толпой двинулись к пристани. Кто-то тихонько потянул Ивана за рукав.

– Ваше благородие, пройдемте в токарную мастерскую, – негромко произнес один из царских денщиков. – Вас желает видеть государь.