Текст книги "О феях, хвостах и драконах (СИ)"
Автор книги: Виктор Дергачев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
– И как же они тебя так просто отпустили?
– Мы подходим очень близко к закрытой словом теме, – я скрестил руки в запрещающем знаке. – Один из тамошних мужиков за Палатину меня, кажется, вообще хотел взглядом заморозить.
– А это кто?
– Э-э, да так, одна девушка.
Покраснеть я не мог просто за счёт самоконтроля, но она каким-то образом мгновенно всё поняла, и весело засвистела.
– Да ты уже совсем взрослый мальчик! – и залилась хохотом. – Ну как, узнал разницу?
Блин, я просто не знал куда деть взгляд, не знающая ни стыда, ни совести, Металикана с завидной настойчивостью бомбила меня вопросами, и старалась остаться в поле зрения.
– И что теперь скажешь? – нависла надо мной перекошенная в провокационной ухмылке морда.
"Рожа, рожа, а не морда", – я мысленно поправил себя. – Люди хрупкие, мягкие и слабые существа и с ними надо быть осторожным! Довольна!?
Хмуро смотреть на покатывающуюся со смеху драконицу было физически невозможно, и спустя считанные секунды, я понял, что сам улыбаюсь.
– Время мстить! – заворчал ГГ.
– Эй, Металикана, а что делать с моими детьми? – вся её фигура словно застыла в приступе радикулита.
Ко мне медленно и механически повернулась голова с криво застывшей в положении "на всю ширь" нижней челюстью.
Я был отомщён.
После того, как мы успокоились, и ей стали очевидны причины моего возвращения домой, концовка моих приключений сама собой сжевалась.
– Это ненормально, ладно ты хочешь вернуть палец, но создать ещё одно независимое сознание? – Металикана не скрывала своего удивления. – Ты понимаешь, на что идёшь?
– Значит ты в принципе не против третьего номера?
– Это был бы интересный опыт, но по-моему, ты не до конца соображаешь, что собрался делать!
– Мы всё рассчитали! Место для ещё одного "Я" есть. Тем более, что он будет занят изучением трофея.
– Конечно же у тебя ещё есть место, мозгов то нет! А ты не подумал, что занятый постоянным просмотром памяти он может слишком привыкнуть к точке зрения этого духа, и начать отождествлять себя с ним?
– Мы будем меняться – раз! Мы будем изучать память по частям – два! Этого вполне хватит, чтобы избежать подобных проблем. Я уже думал над этим.
– Что-то не похоже.
– Короче, я всё равно сделаю это, и тебе меня не переубедить!
Она негромко рассмеялась.
– Знаю, но будешь делать всё сам. Увы, я ничем не смогу тебе помочь.
– Да ладно, я и так собирался заниматься третьим сам, – я широко улыбнулся ей. – А теперь моя очередь спрашивать.
Внешне она оставалась расслабленной, но я был уверен, что она внимательно слушает меня.
– Где ты, Металикана?
– Я не здесь... – сестра мечтательно посмотрела в небо. – Совсем...
Чтобы так легко уходить от прямых ответов нужно иметь просто невероятный опыт. Ну или я совсем дурак. Конечно лучше уж пусть это Металикана такая хитрая.
– Почему бы тебе не сказать прямо – я свинтила в другой мир, по делам, которые тебе ещё рано знать!? – я устало разлёгся на траве.
– Ну вот, не прошло и года, ты сам всё понял.
– О-ох, я уже и забыл, как с тобой бывает весело.
– В другой раз ещё повеселимся, а сейчас мне уже пора, – её голос слегка дрогнул.
– А когда ты снова появишься?
– Как только время будет, может завтра, – широкие крылья слегка неуверенно дрогнули. – Здесь своеобразно, ты бы сказал "своя атмосфера". Ну всё, увидимся!
Вот любит она оставлять за собой последнее слово, я даже дёрнуться не успел, как её фигура исчезла.
"Ну, вот я и дома!"
Металикана появилась только спустя два вечера, эти дни я коротал в компании големов. Самообучающиеся болваны неплохо развились, и преподнесли мне немало сюрпризов. Побеждал я за счёт перемещения под землёй, понравившиеся мне ментальные плюхи и хладное железо их мало трогали. Хорошо, что металл против меня плохая защита, иначе я бы вообще ничего не смог бы им сделать.
Вынырнув из земли позади последнего голема, я подрубил ему ноги, и вцепившись когтями в бок повалил его вниз.
– О, как замечательно, что ты стараешься не терять навыков, – возглас Металиканы спас конструкта от добивания. – Как успехи на шизоидном фронте?
– Пока без изменений, – я присел на побеждённого, и с любопытством посмотрел на прибывшую. – Я совсем не почувствовал, как ты появилась.
– Ещё бы ты смог! Даже Грандина с Игнилем не чувствуют, когда я создаю проекцию в этот мир, – хвастливо заявила она.
– Кстати, а от них ты почему скрываешься? Ты так и не сказала.
Снова мелькнула свидетельствующая о небольшом смущении комбинация телодвижений. Хотя, это у неё оно небольшое, у других наверное было бы выражение глубокого стыда за свои поступки.
– Ну, не томи!
Металикана тяжело вздохнула, покрутила головой, взмахнула хвостом, и наконец раскололась.
– Вы же в "свободном поиске". Полагается, что Ученикам нельзя помогать в этом случае, нельзя даже показываться им. Вы должны научиться заботиться о себе сами без оглядки а нас. Это уже почти последнее испытание.
– О как? И как долго оно длиться?
– Пока не полетите, – просто ответила она.
– Коротко и ёмко, – признал я. – Но это же вроде как "чистое" испытание, зачем ты вмешалась?
– А ты забыл в каком виде я тебя оставила? Ты же в себя не приходил!
– А сейчас зачем появляешься?
– Любопытно мне, вот и всё! – Металикана нахохлилась, даже острый гребень, обычно скрываемый ей, поднялся.
– А почему ты говорила обо мне в множественном числе – "вы"? – я поднялся с не решающегося пошевелиться голема. – И не надо говорить, что это было обобщением! Не тяни Металикана, давай уже!
– Вас трое, Игниль и Грандина тоже создали Учеников. Ты, кстати, внешне старший, у Огненного – мальчишка, помладше тебя будет, а у Гранди совсем кроха, – сестра прервалась и задумалась. – Хм, если хорошенько поразмышлять, то мы оставили вас несколько раньше запланированного, нам пришлось отправиться за пределы мира слишком быстро. А так, как мы ориентировались именно на младшую, мои друзья вряд ли сами не проследили за судьбой своих учеников. А значит, если раскроется моё вмешательство, то оно и не слишком выбьется из общей картины.
– Эй, так у меня есть... Э-э, сородичи? Чего раньше не говорила-то? Я пожалуй поищу их, было бы не плохо познакомиться с ними пораньше.
– Даже не вздумай! – резко вскинулась Металикана.
– В чём проблема-то? – насторожился я.
– Между вами огромная разница! Вы были по-разному воспитаны, и вы принадлежите к разным Линиям. Ты принимаешь себя больше как Дракона, и воспринимаешь человеческое тело как временное. И ты, пусть даже и не осознанно, но будешь влиять на них и подавлять, – чётко и строго изложила она.
– Лучше бы я про них не спрашивал, – я отвернулся от неё.
– Ну, не всё так плохо, – мягко прозвучал голос драконицы. – Скоро они будут уже вполне самостоятельны и вы непременно познакомитесь.
– Скоро это сколько? Десять? Пятнадцать лет? Да у тебя только лечебный сон почти целый человечий век длился! – я в смятении посмотрел на неё. – Какая-то неубедительная отговорка.
– Знаю. Тут всё же моя вина, – её голова поникла. – Ученик не знающий о своей судьбе, и живущий как человек... Он живёт с людьми, привязывается ним, между ними появляются связи. И когда он становится Драконом, он защищает мир и живущих в нём как свой дом. А ты...
Металикана иногда жуткая самоедка. Ей непривычно мучатся раздумьями на темы "А что если бы?" и тому подобное. Но я был не самой обычной строчкой в её многочисленных опытах. Я её младший брат, тот кто занимает в сердце этой гордой и холодной драконицы сильно смущающее меня большое место. И дав мне знание о моей судьбе она изводила себя сомнениями о том, что может быть слишком сильно в неё вмешалась. Иногда, когда в такие моменты я ловил её взгляд, мне становилось очень горько.
– А я не такой! И хрен с ним! Вырасту – буду Скитальцем, а не Хранителем! И я увижу все миры, – только эта нехитрая бравада чудным образом возвращала её в норму. – Забей! Я благодарен тебе за всё, и особенно за то, что я не традиционный Ученик!
– Ха, нашёл чем гордиться, своей нетрадиционностью, – ещё слабо, но уже уверенно подколола она.
– Ну и ладно, скоро так скоро. Надеюсь, чтобы увидеть их через весь материк мне переться не придётся.
– Не придётся, судьба сведёт вас, – туманно закончила Металикана.
Привёл Металикану в чувство, а потом она приводила в чувство меня, очень уж были бредовыми некоторые из моих идей по созданию третьего. Коллективными размышлениями было принято решение творчески подойти к способу, который подарил мне ГГ.
– У меня эта ванна вызывает слишком странные для металлического предмета чувства, – я неприязненно рассматривал куб на котором обзавёлся прошивкой.
– Не тормози! – прозрачное крыло сестры безуспешно попыталось подтолкнуть меня к чудо-ванне. – Лёг, закрыл глаза, зачерпнул сил из Источника, нащупал остаточные следы и вперёд!
– Меня тревожит твой энтузиазм, – не без тяжёлого вздоха я, отправив одежду в карман, голышом улёгся на тёплую поверхность.
– Поехали! – немузыкально пропела Металикана.
...
– Ну, уже всё?
...
– Чего молчишь?
...
– Хр-р-р.
– Уснул, подлец... Ну ладно, что там у тебя "любимое"... Дивизион ПОДЪЁМ!!!
"Я почти рад, что она свалила".
– И за что мы её любим? – с тоской пробормотал ГГ. – И что с того, что у нас трое суток ничего не получается? За что орать то так!?
"Ладно, её здесь нет, и может быть мы наконец поспим спокойно".
– Ага, поехали.
"Убью!"
– Извини, прицепилось.
Жар.
Холод.
Я снова здесь. Нет. Мы здесь.
Жар.
Холод.
Теней больше нет. В этом месте только Мы. Мы, двое-как-один.
Жар.
Холод.
– И что дальше? – ГГ ничем не отличается от меня, что, конечно неудивительно.
"Подождём", – в общении с ним я настолько отвык употреблять устную речь, что даже здесь говорю мысленно.
Эту мысль мы думаем одновременно, и синхронно улыбаемся.
– И Похожи Вы Оба Угадайте На Кого? – гулкий, заставляющий вздрогнуть, кажется каждую клетку тела голос, звучит совершенно неожиданно. – На Дураков Вы Оба Похожи!
Он появляется просто из воздуха, с таким видом, словно всегда стоял на том месте. Он отличается от нас – кажется болезненно худым, под глубоко запавшими глазами видны тёмные круги, а кожа имеет странный металлический блеск. Но смотрит с превосходством и весельем.
"И как звать тебя будем?"
– Я Троица.
– "Гордо, а в честь кого так? Неужели..."
– Как тот самый Троица, известный как "Правая Рука Дьявола"?
– Именно. Можете Выбирать, Кто Из Вас Будет Бамбино – "Левой Рукой".
Мы с ГГ переглянулись.
– Первый, а у парня ничего так самомнение, а?
"И не говори, резкий как понос".
– А не отвесить ли нам ему приветственных люлей, так сказать – с прибытием, наш дорогой братец?
Самозваный Троица рассмеялся:
– Нет, В Этот Раз Мы Обойдёмся Без Драк. В Прошлый Раз Мы Подсознательно Хотели Испытать Свои Новые Силы, И Потому Сразились С Собой, – новичок выразительно посмотрел на ГГ, и перевёл взгляд на меня. – А Сейчас Мы Хотим Как Можно Скорее Изучить Память Миле, И Поэтому Мы Не Будем Тянуть Драгоценное Время.
– Знаешь, я буду рад, если ты будешь поменьше говорить.
"+1"
– "Проснитесь и пойте, мистер Фримен, проснитесь и пойте!" – приводил меня в чувство ГГ, и хорошо, что он, потому что Троица, пытающийся косить под Смерть из Плоского Мира, был бы гораздо более неприятным будильником.
– Расслабься, старший брат. Стоило нам прийти в себя, как этот пафосный засранец занялся голокроном, – просветил второй номер.
"Результаты?" – я не торопился вставать. В этот раз я пролежал несравнимо меньше, в теле не было никакой усталости, и хотелось просто поваляться.
– Ну вроде бы как после первичного осмотра – никаких явных ловушек нет. Да и знаешь, очень уж тогда Миле быстро справился, не думаю, что у него было время оставить гостинцы.
"Всё же, в этой ситуации лучше перебдеть, чем недобдеть".
Я бы ещё не мало времени бы лежал на своём чудном ложе, но требовательно напоминая о себе начал рычать живот. Для удовлетворения одного из своих основных инстинктов я воспользовался силой Источника, и сидя на краю переставшего быть настолько неприятным куба, я начал перекус.
Металикана проявилась передо мной как раз, когда я уже заканчивал точить небольшой брусок. Соблюдая наши правила, он не стала тормошить меня расспросами, и тоже устроила себе лёгкий перекус.
– Ну и как? Змей Горыныч? – выпалила она, стоило только нам проглотить последние куски.
Я засмеялся, ведь было почти похоже.
– Ага, только надеюсь, когда вырасту, у меня всё же будет одна голова, а то жрать за троих и отдуваться как одному будет очень напряжно!
Она понимающе расхохоталась.
– Ты неделю был без сознания, как самочувствие?
– В этот раз я не отдыхал от прогрессивной хирургии, – я пожал плечами. – Так что не плохо, я бы даже сказал, что хорошо отдохнул.
– И как долго ты собираешься здесь оставаться?
С учётом того, что отпуск я взял на две недели, из которых уже прошло одиннадцать дней, мне следовало поторопиться.
– Ещё сутки, после того как Троица... Не удивляйся, он странный получился, – заметил я на её удивлённое выражение. – В общем, когда он закончит предварительный осмотр, я буду, в принципе, готов идти.
– А твой палец?
Я посмотрел на мгновенно потеплевшую ладонь.
– Сам отрастёт, я чувствую, что источник удалил все последствия, и это теперь вопрос времени.
Металикана покивала, и несколько нервно прошла вокруг меня. Выдавали её крылья, их кончики были излишне напряжены и неестественно выпрямлены.
– Ты знаешь, у меня есть два вопроса, которые я хочу задать тебе именно сейчас, когда ты почти ушёл. И думаю, тебе понятно, что это за вопросы, – от этого спокойного тона мне стало не по себе. И будь, я проклят, если это были не ТЕ вопросы. – Впрочем, первый уже почти не имеет смысла.
– Да, я жив и мир реален, – первый вопрос был решён, когда я ушёл из дома. До этого я жил не выходя из долины. Но раньше, когда я только начал быть снова живым, меня всё ещё терзали воспоминания о том, как я едва не исчез. Мы вели жизнь изоляционистов, и для меня не было больше ничего кроме долины и Металиканы. И вот, спустя некоторое время у меня стали появляться мысли о том, что никакого мира вне дома нет, да и сам мой дом вместе с сестрой являются моим бредом, который я вижу на грани конца.
Тогда я решил, что вопрос будет отвечен когда я уйду, и смогу увидеть мир и живущих в нём. Что сказать, я не ожидал от своего разваливающегося сознания сколько-нибудь сложных иллюзий, и многие случившееся стало подтверждением моего бытия.
– А второго вопроса ты боишься, но... Я должна его задать, – я дёрнулся.
Плохой вопрос подымает из памяти плохие воспоминания. Я не убегаю и не отказываюсь от них, но я и не могу постоянно чувствовать их давление. Однажды я просто оставил их где-то в глубине себя, и понадеялся, что там они и останутся.
– Скажи, Газилл, ты ещё видишь сны о Пустоте?
Глава 34
Ни я, ни Металикана не сомневались, что моё прошлое ещё не раз аукнется и так или иначе проявит себя. И в первую очередь это ожидалось от снов, где оно могло вернуться в виде кошмаров-воспоминаний, в которых я бы заново переживал свой распад. К моему облегчению, ничего подобного не было, и я просто спал, спал без сновидений.
Первый сон случился внезапно, спустя уже почти полгода с начала новой жизни, в самую, обычную ночь, когда я уже совсем забыл и думать о них. В тех грёзах я летал на своих собственных крыльях над неизвестными землями и встречал разных, подчас очень странных, существ. Проснувшись, я ещё долго приходил в себя, разница между тем как я себя ощущал во сне и после него, наяву, сбивала с толку, собственное тело казалось слабым и неполноценным. Кажется именно тогда было положено начало моему стремлению скорее развиться, и той неуёмности, с которой я вынуждал Металикану ужесточать обучение, и в итоге испытать меня дыханием. Но тогда мы радовались этому сну и отсутствию в нём кошмаров. Она говорила, что подобные сны были обычны для тех, кто благодаря используемому ещё до создания "Ученика" способу – "Посвящению", становился Новыми Драконами. Они знали о своём предназначении и подсознательно стремясь к нему испытывали своеобразные видения будущего.
О, ирония! Найдёныши из разных рас, собранные со всего мира воспитывались под присмотров Драконов-наставников во всевозможных Орденах и Братствах не только как воины, но и как братья по оружию, как одна семья. И они прекрасно знали, что те немногие из них, кто выдержит все испытания – станет Драконом, подобно их учителям. И это в то время, когда Ученики, создания Драконов из их собственных душ, о своей судьбе не догадываются, и живут словно одиночки, не зная о своих сородичах, других Учениках. А ведь для нас развитие не какой-то вопрос одарённости или стойкости, это в самой нашей сути, это в нашей крови – взлететь в небо на своих крыльях.
"И именно по этой причине, и не будете вы знать о своей природе!" – так сказала мне тогда, в самом начале, в ответ на мои вопросы Металикана. – "Посвящённые добиваются своей силы тяжёлым трудом и испытаниями, а вы уже рождаетесь с ней. У вас не будет тех препятствий и слабостей, с которыми сталкиваются человеческие волшебники, и вы легко превзойдёте их. Уже этого будет хватать для вашей гордости, а если добавить ещё и знание о своей природе? Мы уже шли этим путём, и знаем итог – попирающий слабых тиран!"
"Но мне ты всё рассказала!"
"Ты был человеком, и ты помнишь свою уязвимость. Ты был на краю небытия, и ты знаешь истинное бессилие. И я верю, что ты сможешь удержаться от соблазнов."
"А если нет?"
Драконица, которую я тогда ещё не совсем воспринимал как сестру, и не знал, как к ней толком относиться, только пожала плечами и крыльями:
"А ещё я верю в свои методы воспитания!"
После того раза мне очень редко снились сны. Можно сказать, что они были весьма долгожданным удовольствием. До тех пор пока всё не изменилось.
Белое, раздирающее огненными когтями марево.
Идеально чёрный кристалл, засасывающий в своё ледяное нутро.
Я назвал их своими Врагами. Это такая же глупость, как тонущему во время шторма моряку проклинать море.
Но для меня они были медленным путём в небытие. И я, в своём новом теле, уже давно стоял на его пороге.
Сливаясь и скользя друг в друге, но оставаясь самими собой и не перемешиваясь, они обволакивали меня подобно воде. Рвущий слепящий жар и поглощающий холод накатывали волнами, норовя накрыть меня с головой.
Когда я наконец проснулся, я не мог даже дышать, и вообще казалось разучился управлять своим телом. Тогда мне это казалось простым кошмаром, но о невозвращении которого я был готов молиться кому угодно, лишь бы не чувствовать снова этого ужаса. Я даже на полном серьёзе собирался не спать вообще, очень уж пугающе было надолго закрывать глаза. Засвидетельствовав моё общее физическое здоровье, Металикана поступила весьма радикально и просто – ударом лишила меня сознания. Пришёл в себя я так же, как обычно происходило это после многочисленных магических истощений и потерь сознания из-за крепких драконьих плюх. Иными словами, тело болело, в голове шумело, но в целом я был жив, здоров, и кошмаров в бессознанке не видел.
После столь убедительного примера принудительного усыпления я ложился самостоятельно, и в вернувшихся спустя пару недель снах снова летал. Но воспоминания тоже возвращались, с завидной настойчивостью, раз в месяц, но я снова испытывал прелести распада.
На четвёртом кошмаре мне удалось вырваться из снящегося воплощения небытия, и я оставил их за спиной. Они, Враги, оставались на расстоянии, казалось менее миллиметра, а я словно стоял прислонившись к стене. Но откуда-то я совершенно точно знал, что там, куда я смог уйти, они меня не тронут. Тогда я проснулся с облегчением.
Пятый кошмар вернул меня туда же, где я оставался в прошлый раз, ощущая всем тылом своих Врагов. Но к этому я был уже более менее подготовлен, Металикана не собиралась позволить мне сойти с ума от своих снов, и начала те самые состязания воли, когда мы пытались гипнотизировать друг друга. Контролируя и продумывая свои действия, я попытался намеренно осознать где нахожусь. Ответ меня... Озадачил? Ошеломил? Потряс? Напугал? Всё это и даже больше.
Осознание заставило содрогнуться всё моё существо.
Я был в Пустоте.
Что скрывается за этим словом? Ответов много, в каждом, как водится, есть и истина и заблуждение. Но я открыл для себя свою... истину.
Пустота – мифическое место во многих легендах о Сотворении. Часто её смешивают с Небытием, но это несколько не так. Небытие – Ничто, в котором нет ничего. Вообще. И там не может быть ничего. Именно туда я едва не канул, в последний миг ускользнув неизвестной мне до сих пор тропкой. Но Пустота – это своего рода полость в Ничто, нечто, внутри которого и находится то, что известно, как Бытие, Обетованное, и Сущее.
Пустота – это буфер между Бытием и Небытием, не дающий им столкнуться.
И как следует из её имени, здесь нет ничего, кроме неё самой. Здесь было бы невыразимо скучно, если бы не два но...
Первое – конец всему, из которого же, по многочисленным религиозным учениям это самое всё и возникло. Даже находясь спиной к Небытию, и стараясь не думать о нём, я всё равно ощущаю безысходность и свою даже не смертность, а скорее временность. И здесь, в Пустоте, от этого чувства и знания никуда не скрыться. Если бы не "НО" номер два.
Второе – величайший "тайм-киллер" всех времён и народов, оно же собственно, жизнь во всей её красе и великолепии. Именно в Пустоте, словно из гигантском кинотеатре, можно было увидеть всё Сущее. Это было то самое счастье, которое я чувствовал в тот недолгий промежуток времени между бегством от распада и началом своей новой жизни, а сейчас, в своём сне наблюдал со стороны. Разноцветные искры миров скользили на волнах тьмы и застывали в обелисках из света, но спустя всего несколько мгновений эти застывшие пики чернели, и распадаясь бесформенными валами снова несли многочисленные цветные огоньки дальше. Чтобы увидеть всё это полностью не хватало взгляда, и казалось, что сосредоточив внимание на одном мире можно увидеть всё, что там происходит.
Хлынувший поток образов и знаний едва не разбил меня на захлёбывающиеся в информационном шоке куски, и не отбросил обратно в Ничто. За казавшимися мне такими простыми искрами скрывались целые планы реальностей и вселенные, и моё слабое и истощённое сознание не могло разобрать и миллионной доли полученного. По счастью, я проснулся гораздо раньше, чем достиг своих равнодушных Врагов.
Ещё неделю я испытывал жесточайшую мигрень, и не мог даже толком поесть, а от суровых судорог не было не то что возможности разжать зубы, я и из позы зародыша-то не мог разогнуться. Исключительно заботой и стараниями Металиканы, я пришёл в более-менее приемлемое состояние, и наконец рассказал ей о привидевшемся во сне.
"Вряд ли кто-нибудь теперь знает о Пустоте больше тебя, – польстила мне она. – Ведь мало кто захочет лишиться всего ради знаний, которые не сможет сохранить. Благодаря подобным тебе, беглецам от Небытия, стало известно, что Пустота всё равно, что дорога в одну сторону, причём без возможности остановки, и вернуться в Сущее можно с крайне малой вероятностью, только увечной тенью от себя былого, и не получив ничего, кроме пережитого страха."
Критически осмотрев меня, она продолжила:
"Ну а у тебя кроме твоей памяти, собственно которой ты и был, отнять-то было и нечего, вот так ты и стал моим Учеником, – улыбнулась она – Невероятная удача, не находишь, суметь уйти от того, перед чем бессильны абсолютно все."
"Вот только, оно меня категорически не хочет оставить в покое, – я вздрогнул и сжался в комок. – Оно, похоже, просто желает от меня платы за бегство и полученную жизнь."
"Приди в себя, малыш, – с редко звучащей в её голосе мягкостью, Металикана нежно накрыла дрожащего меня лапами, и, словно в чаше, подняла к своим глазам. – Небытие не какой-то мстительный бог, или даже воплощённая Смерть, что преследует убегающего от неё хитреца из сказок. Из него всё началось, и в него всё когда-нибудь вернётся, и ты, малыш, при всей твоей для меня исключительности, слишком малая, я бы даже сказала, что просто ничтожная для него цель."
Я обмяк, и обессилено развалился на её лапах. Слова драконицы стали возвращать мне силы и дух.
"Выше нос, мелкий. Ты уже заплати ему раз своим страхом, а продолжать платить ещё и твоими кошмарами – это уже просто невероятная наглость! – я с изумлением смотрел, как она в неподдельной гордости выгнула грудь колесом. – Ты мой Ученик, а значит принадлежишь только мне! И только попробуй забыть об этом! А на свои сны – плюнь, я научу тебя бороться с этим."
И ведь научила. Не с первой попытки, правда, а только с третьей. Не став скрывать от меня своих открытий, Металикана рассказала о лавинообразно нарастающих у меня изменениях в энергетическом плане – связи души, тела и разума коверкались, и она почти ничем кроме ментальной практики не могла помочь. Было ясно, что мои сновидения перестали быть таковыми, и стали чем-то иным, с чем мог справиться только я сам.
В первые два сна я старательно держался подальше и от пугающего Небытия, и от излишне завлекающего движения искр Бытия. Впрочем, мои попытки найти золотую середину в Пустоте дали свои плоды, и я всё же определился с устраивающей меня позицией. Довольно нелепыми гребками и цепляниями за неизвестно что, я отволок себя в место, где тяжесть от присутствия Врагов сбивала обманчиво спокойное воздействие "тайм-киллера". Но это отнюдь не было компромиссом, спокойная жизнь с подобными убийственными снами была не то чтобы трудной, она вообще, лично мне, не представлялась возможной.
К счастью, усвоить науку Металиканы я успел до ставшего бы последним кошмара, и запер все негативные воспоминания в образную книгу, которую, в свою очередь, хранил глубоко в недрах памяти за табличкой "Бездна Угнетения!"
А ещё Металикана, неожиданно для себя, оказалась спецом по приведению в порядок мыслей и освобождению от проблемного прошлого. Хотя метод у неё был только один – нещадные тренировки с беззлобным подшучиванием за гранью чёрного юмора.
***
Я, ГГ, Троица, мы стояли вокруг белого постамента в светлой комнате без окон и дверей, а перед нами лежала книга в серой, бесцветной обложке. Вот только исходящей от неё жути позавидовали бы и Некрономикон, и дверь Хичкока вместе взятые.
У Ничто нет образа, вид моих Врагов был результатом исключительно восприятия распадающегося сознания, когда я находился в этом неприятном процессе. Но во сне, обладая телом, а не являясь набором сцепившихся воспоминаний и желаний, я едва не пожалел о наличии органов чувств. Сознание не просто отказывалось принять то что воспринимало, видение Небытия разрушало меня только одним своим фактом, и повернуться к нему спиной было самым лучшим решением. Раньше только незнание оберегало меня от этого воздействия, но стоило только перевести внимание от обнадёживающего и приятного движения Бытия, как Ничто проявило себя, касаясь меня и оставляя свой след в моей памяти. От немедленного конца меня спасало только то, что я всё ещё обладал живым телом в одном из миров Сущего. Но долго это состояние "Котэ Шредингера" не могло продолжаться, я буквально ощущал предельную натянутость и без того искажённых связей тройки "душа-тело-разум". Тем же благословенным наитием, которым я двигал собой в Пустоте, я зачерпнул её руками, и используя как оригинальные перчатки-ковши, вытащил из себя частицу Ничто. В высшей степени разумно и правильно было бы отшвырнуть клятый кусочек к его остальной массе, но сама его природа была такова, что он оставался частью меня даже будучи завёрнутым в лоскуты из Пустоты, и выбрасывать в Небытие такой путь к себе было бы уже последней глупостью.
Так в моём подсознании появилась изолированная от всего комната с книгой, в которой за оболочкой из Пустоты находилась частичка Ничто, и связанные с ними воспоминания.
– Ладно, всё на месте и никуда не делось, а мы вспомнили, почему именно "Бездна Угнетения!" Теперь можем свалить отсюда! – нервно выпалил ГГ. – Ходу, хлопцы.
Исчезая из комнаты, никто из нас так и не смог повернуться спиной к сосредоточию нашего кошмара. Но и отвести взгляд мы не смогли.
– Знаешь, я старался поступить подобно Полу Атрейдесу, пропустить страх через себя, чтобы оглянувшись, увидеть только себя.
– Ах, "Дюна", сколько воспоминаний, – Металикана зажмурилась. – Но разве это могло бы помочь тебе?
Я повёл плечом:
– Тогда я был в достаточном отчаянии, чтобы искать выход в любом источнике, и это стало всё же той самой помощью, и помогло понять себя.
Металикана слушала очень внимательно. Когда я всё же отрешился от снов-воспоминаний, она, чтобы ненароком не вернуть их, избегала этой темы в разговорах, и не спрашивала о использованном способе, что было весьма нелегко для столь любопытного существа. Однако, тогда она всё же смогла удовлетворится моим выровнявшимся состоянием и словами о том, что теперь всё в порядке. Могу только представить, какие муки она выдерживала, ведь даже все детали моей жизни она выспрашивала с редкостной скрупулёзностью и дотошностью, угрожая простимулировать втыками мою и без того хорошую память.
– Видишь ли, мои воспоминания, все и полностью – это они то, что я есть. Не тело, и увы, даже не душа, а именно эта память, – я постучал пальцем в висок, и натянуто улыбнулся. – И вот тут-то и появляется конфликт. Та жизнь закончилась, и я уже другой, но память... Она слишком...
Я замолчал, чтобы обдумать и выразить мысль.
– Понимаешь, ведь по факту, я перестал быть существом из плоти и крови, я был закольцованным потоком воспоминаний движимым желанием жить. И у меня это даже получалось... До определённого момента. Я был, как бы, идеей самого себя, и теперь попросту не могу отказаться от своей части, даже этой, только стараться меньше пользоваться ей, – я неуверенно прервался и посмотрел на застывшую без движения Металикану. – Ну что-то в это роде.
– Понимаю, – медленно протянула она. – Вот только в тех обстоятельствах, ты стал не идеей, а скорее проклятием.
– Да, вроде как наказание для того, кто поступает безрассудно и легкомысленно, посягая на недоступное.
– И ты не слишком изменился с того времени.
Я развеселился:
