Текст книги "Мигранты"

Автор книги: Виктор Косенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Тут было малолюдно. Видимо, уцелевшие жители ушли на окраины. В развалинах продуктового магазина жило несколько собак. При приближении Игоря они оскалились, взъерошили шерсть на загривке, но не напали.

Около старой каланчи с потрескавшейся башней Морозов наткнулся на засыпанную пожарную машину. Огромный Man уперся носом в старенький «Газ», практически расплющил его. В кабине желтели кости. Череп озорно скалился через приоткрытую дверь.

Дальше зеленел Полицейский парк.

Игорь с трудом перебрался через завал и уселся на теплую, нагретую солнцем крышу пожарки. Железо просело под его весом, но выдержало.

В ближайшем доме, в окне первого этажа мелькнула тень.

Игорь всмотрелся, но движения больше не повторялось. Он разложил на железе узелок, кинул в рот несколько горошин и разжевал, не чувствуя вкуса. Запил водой. Желудок протестующе заурчал, но это было уже привычно: голод стал верным, крайне надоедливым спутником. Горох был паршивой едой, сил давал мало, но та альтернатива, которую нашли растительной пище обезумевшие горожане, внушала омерзение и ужас.

В окне напротив вновь мелькнуло. Показалось милое женское лицо. Светловолосая незнакомка осторожно, будто зверек, рассматривала Игоря, готовая моментально исчезнуть при первых признаках опасности. Морозов равнодушно жевал, глядя на эту бледную тень в чужом окне.

Осмелев, девушка подошла ближе.

Игорь видел, как жадно она смотрит, как ищет глазами, как пробует понять…

– Горох. – Он высыпал на ладонь несколько горошин. – Хочешь?

Девушка шарахнулась, но уже скоро ее лицо снова показалась в проеме. Она подошла вплотную к подоконнику.

Худая.

– Что ты ешь? – спросила она. В голосе угадывался легкий акцент.

– Горох. Соленый горох.

– Вкусно?

– Нет, – покачал головой Игорь. – Но полезно. Хочешь?

Она кивнула. Потом подумала и сделала, по ее мнению, выгодное предложение:

– Хочешь, сиськи покажу?

Игорь почувствовал, что кровь отлила от лица. Окаменели скулы.

Он оторвал кусочек белой тряпицы, завернул горсть горошин, завязал узелок. Собрал свои вещи, молча спрыгнул вниз, подошел к окну.

Девушка отступила. Предупредила:

– У меня тут оружие есть.

Игорь молча закинул на подоконник узелок с горохом и пошел в сторону парка.

– Эй! – крикнула девушка вслед. – Ты куда? Постой!

Игорь не ответил.

Не обернулся.

Парк оказался непростым препятствием. Разросшиеся деревья стремительно отвоевывали себе место у дряхлеющего города. Остовы домов постепенно врастали в землю, становясь частью леса. Идти через переплетение ветвей кустарника было трудно…

Игорь добрался до «канавы» – самой короткой и прямой дороги, проходящей через весь восточный район города – уже к вечеру.

Про это шоссе чего только не говорили в свое время. И что планировалось тут когда-то таллиннское метро, и что хотели пускать по дну огромной траншеи скоростной трамвай. Кто-то даже пускал слухи о тайных убежищах. Но от всех реальных и надуманных прожектов остались только четырехрядное шоссе и система мостов. «Канаву» регулярно подтапливало, зимой заваливало снегом, а летом наносило ветошь и пыль, и все же она оставалась одной из неофициальных таллиннских достопримечательностей.

Сейчас, в лучах заходящего солнца, «канава» напоминала темный овраг. Посреди трассы, на зеленой полосе, тянулись к свету высокие ясени. Опутанные травами и диким виноградом известняковые стены опускались в тень. Впереди стоял обрушившись двумя центральными пролетами первый мост. Дальше Игорь отсюда не видел.

Идти в сумерках по «канаве» было боязно. Морозов хорошо помнил, как однажды «бэха» соседа влетела на полном ходу в открытый канализационный люк. Провалиться в такую штуку в темноте – раз плюнуть.

Морозов решил заночевать, а утром продолжить путь. Он осмотрелся, нашел подходящие заросли кустарника и, предварительно пошуровав там посохом, забрался в них. Нагнул ветки таким образом, чтобы они на них можно было лечь, устроил подобие спального места. Игорь поужинал горохом с водой и, закинув под голову узелок, заснул.

После смерти Лены им владело равнодушие. Было все равно, что есть, где спать. Осталась только цель. Нужно было найти ребенка. Даже не потому, что Игорь вдруг остро почувствовал отцовский долг, а потому, что это удерживало его в уродливом мире. У многих других такого цепляющего фактора не было. Перебираясь через городские завалы, Морозов видел то, что осталось от таких людей. Мертвые тела, пустые глазницы. Толстые вороны. Среди самоубийц было немало висельников. Обмотав веревкой шею, люди выбрасыались из окон. На радость птицам. В этих раздувшихся на солнце телах Игорь с каким-то извращенно-сладостным фатализмом видел свое будущее. Открыто он не признавался себе в этом, но все же понимал: все, что ему осталось в жизни – найти сына. Где-то глубоко внутри сидела пугающая мысль: ребенок уже мертв. А значит… Давным-давно он читал в какой-то приключенческой книжке, что если затянуть эшафотный узел за ухом, то от резкого рывка ломается шея, и смерть становится не такой мучительной, как кажется. Нужно было просто дойти до дома, все выяснить. Игорь предполагал, что завтра уже доберется до нужного места. А голод… Голод можно и перетерпеть.

Он спал без сновидений. Просто провалился в тьму, и всё. Изредка сквозь сон слышал комариный писк, но далеко-далеко, как через вату…

Посреди ночи Игорь вздрогнул и резко поднялся, ошалело озираясь.

«Где я? Где?..»

Понимание пришло через несколько долгих секунд.

Шумел ветвями прохладный ветерок, шелестел высокой травой, шуршал в «канаве».

Игорь приподнялся. Сердце бешено колотилось в груди.

«Кто то кричал? Может, я сам во сне? Или почуди…»

В темноте завизжала женщина.

Морозова вскочил, как ужаленный. Выставил посох перед собой, завертел головой. Кричали сзади, откуда он пришел. Но рядом!

Игорь осторожно выбрался из кустов, остановился в нерешительности. Пока он топтался на месте, женщина завопила снова, теперь уже совсем близко.

Морозов резко выдохнул и кинулся на крик. Выскочил на поляну, притормозил.

По земле, сцепившись в клубок, катались трое. Два человека исступленно молотили третьего палками, пытаясь попасть по лицу. Не в голову, а именно по лицу! И дрались как-то нелепо: жестоко, злобно, но неумело. Жертва визжала, изворачивалась, выставляла перед собой ладони со скрюченными пальцами – видимо, пыталась выцарапать глаза обидчикам…

– Эй! – гаркнул Игорь, замахиваясь посохом.

Он не хотел бить. Но ведь двое на одного… на одну… И все же бить он не стал. Прицелился и, как штыком, ткнул концом палки в темную фигуру. Толчок получился приличный. Драка распалась, жертва откатилась в сторону, мигом поднялась, чуть присела, выставила перед собой руки.

И только тут до Игоря дошло: все трое – женщины.

Две бабы метелили третью!

– Вы чего? – выкрикнул он, теряясь. – Д-дуры!

– Больше всех надо? – вопросом ответила та, в которую Морозов ткнул посохом. Она прижимала руку к ребрам. – Скотина!

– Да я… – Игорь отступил на шаг.

– Вот и вали отсюда!

Морозов сделал еще один шаг назад. Тем временем растрепанная жертва потасовки боком-боком подобралась ближе к Игорю.

– Я с тобой.

– И не думай! – грубо обронил Морозов. – Мне попутчики не нужны.

– Зато мне нужны.

Голос показался Игорю знакомым.

– Что дашь?

– Сиськи покажу.

– Ага… – Морозов хмыкнул. – Горох понравился?

– Дерьмо твой горох, – зло ответила девушка. – Сучки меня убьют, если не поможешь…

– С чего бы?

– Она воровка! – крикнула вторая нападавшая. – Украла у нас!

– Что украла? – нахмурился Игорь. Он схватил девушку за руку и тряхнул. – Что украла, спрашиваю?

– Вот! – взвизгнула та и вытащила из-за пазухи холщовый мешок.

– Ваше? – Да!

– Так забирайте и катитесь к чертовой матери!

Морозов швырнул девицам мешок и, развернувшись, зашагал прочь.

– Стой… – Девушка побежала за ним. – Зачем ты им отдал? Ты идиот, что ли? Ты чего наделал? Слышишь? Я с тобой разговариваю!

Она бежала следом, пытаясь ухватить Игоря за рукав, но у нее не получалось. Наконец, Морозов остановился. Обернулся.

– Что там было?

– Супы там были, идиот! Кнорра пять пачек! – Она ударила его кулачком в грудь.

Игорь прикинул. Пять пачек растворимой бурды. По нынешним меркам – довольно ценно.

– Они б тебя прибили.

– Не прибили б, если бы помог! Давай вернемся, а! Они ж не ушли еще далеко! Ты ж мужик, дашь сучкам по балде и заберем супы! Я поделюсь. Половину отдам.

Морозов покачал головой.

– Я тебе отдамся потом! Хочешь?

– Дура!

Игорь сплюнул и пошел дальше.

– Импотент! – стукнулось в спину.

Морозов не обернулся, только вздохнул. Забрался в кусты, поднял узелок и, сердито грохоча посохом, пошел вниз. В «канаву».

В предутренних сумерках быстро идти не получалось. Солнце всё медлило за горизонтом: разливало красную зарю, стреляло поверх низких туч первыми резкими лучами, но никак не желало показываться.

Игорь пробрался через завалы и миновал мост. Справа, на фоне светлеющего неба, высились почти целые многоэтажки, а левый склон наглухо зарос зеленью. Над «канавой» нависали кроны высоких деревьев. При этом дорога была на удивление ровной – лишь вездесущая трава, взломавшая асфальт, заставляла глядеть под ноги, чтобы не споткнуться. На пути попадались машины. Старые, ржавые, битые. В некоторых серели человеческие останки.

В какой-то миг все люди словно заснули… Словно их кто-то отключил, повыдергивал из сети, как шумные пылесосы или перегревшиеся кофеварки… А неуправляемая более машина цивилизации еще некоторое время мчалась по инерции, ломая все на своем пути, разрушаясь и теряя детали. Потом остановилась и она. Внутри этой адской машины гибли люди, но не было никого, кто позаботился бы о них…

Это жуткое четырехрядное шоссе олицетворяло теперь собой весь город. А может, всю страну? Или… Или целиком всю Землю.

Планету, покрытую лесами и обломками.

Планету, засыпанную трупами и костями.

Планету, усеянную искрами возрождающейся разумной жизни: теми, которым довелось проснуться в новом мире – растерянными, голодными, недоверчивыми, злыми хищниками вида homo sapiens.

Игоря прошиб озноб.

«Неужели, правда, за грехи какие нам такое? – с содроганием подумал он, глядя на замершее, словно в янтаре, шоссе. – Но в чем смысл? Зачем нужно наказание, которое нельзя понять? Или… нам только предстоит разобраться в том, что же произошло?»

Следом в голову втекла другая мысль, холодная и ясная: «Впереди – только это».

Мертвая техника, гнилые кости и трава.

Дорога через тлен и смерть.

По спине опять пробежали мурашки. Но выбора не было. Другой возможности добраться до цели Игорь не видел.

Только по этой длинной проклятой дороге через просыпающийся, как гигантское чудовище, мир…

Помня о канализации, Морозов шел медленно, прощупывал дорогу впереди себя посохом. Впрочем, по заваленной автомобильным хламом трассе быстро двигаться так и так не получалось.

Вскоре он достиг второго моста. Этой конструкции повезло меньше. Мост напряженно просел вниз, словно сопротивляясь разрушению, но было видно: стоять ему осталось уже не долго. Проломив перила, с моста слетел грузовик Volvo. Он уперся в дорожное полотно расплющенной кабиной, да так и остался стоять наискосок. На ребрах кузова трепыхались остатки материи. Приближаться к машине Игорь побоялся: казалось, она может рухнуть в любой момент.

По неосторожности Морозов умудрился соскользнуть в бойкий ручей, который широко разлился по остаткам асфальта. Ручей тек под уклон, к центру города.

Выбравшись на сухое место и отряхнув штанины, Игорь огляделся. Он даже не сразу понял, что оказался на местном карьере, куда, будучи еще ребенком, неоднократно сбегал от родителей. Чаша карьера переполнилась водой, которая потихоньку уходила в «канаву». Видимо, именно этот поток и стал причиной обрушения моста, подмыл опоры.

На то чтобы перебраться через обломки, ушло немало времени. Когда Морозов, наконец, спрыгнул на другую сторону, уже окончательно рассвело.

Здесь, запруженное обломками камня и остовами машин, набралось уже целое озерцо. Его пришлось обходить, прыгая по валунам. Расчетливо и неторопливо он сигал с камня на камень, отдыхал и перескакивал на следующий. И на следующий…

Примериваясь к очередному валуну, Морозов почувствовал, что не один на этом водохранилище. Ощущение пришло буквально за секунду до того, как позади вскрикнули, и раздался всплеск. Затем бултыхание и ругань.

Игорь вздохнул, обернулся. Перепрыгнул на несколько камней назад. Присел на корточки перед сердитой мокрой девушкой, выбравшейся из воды.

– Ну и какого лешего ты за мной поперлась?

– Да что ты, важный! Надо мне больно за тобой тащиться. Я по своим делам иду.

– А, ну ладно… – Игорь встал и развернулся. – Пока-пока.

– Э! – позвала девушка. – Э, погоди ж…

Сзади произошел очередной бултых. Брызги долетели до шеи Морозова. Он усмехнулся и перепрыгнул на следующий валун.

– Да помоги вылезти! Идиот!

Игорь перебрался на следующий валун. А потом на следующий. И на следующий…

Девушка нагнала его только у третьего моста.

– Ты! Э, ты! Что, помочь не мог? – задиристо поинтересовалась она.

– Один раз помог уже, – ответил Игорь, не сбавляя шага.

– А. Помог, да, один раз. Хватит, типа? – Она на ходу выжимала платье. – Или ты за «спасибо» работаешь? А?

– Ты наглая, – констатировал Игорь.

– Это плохо?

Игорь промолчал.

Девушка не отставала.

– А ты вялый, – запоздало передразнила она. – Ты всегда такой вялый?

– Не всегда.

– О. А я думала всегда. А оружия чего не носишь? Или палкой этой всех колотишь?

– Это не палка, это посох.

– Надо же, – саркастически протянула девушка. – А ты, типа, спецназ? Или там карате, кун-фу? Джеки Чан, типа?

– Нет.

Она чуть забежала вперед, заглянула Морозову в лицо.

– А может, ты головой ударился?

– Отстань.

– Вот и поговорили. – Некоторое время она топала молча. Потом сообщила: – Меня Полиной зовут.

Игорь снова промолчал.

– А ты куда идешь? – не унималась она.

– Никуда.

– Да ладно заливать! Я знаю, куда ты идешь.

– Надо же.

– Ага. Ты к Врачу идешь. Угадала?

– Нет. Что за врач?

Полина посопела.

– Ты не местный, что ль?

Игорь ответил не сразу.

– Меня долго не было. Тут.

– О как! – обрадовалась девушка. – Круто. Так ты не знаешь ничего… А где был?

– Знаю я всё, – сердито отозвался Игорь. – Вокруг не люди, а павианы. За бульонный кубик глаза выцарапать готовы.

– Ой-ой-ой… – фыркнула Полина. – Сам-то что, лучше?

Игорь покачал головой.

– Не лучше.

Четвертый мост практически полностью уцелел. Только висели обломки перил, вышибленных рухнувшим вниз микроавтобусом. На мосту Игорь заметил вооруженных копьями людей. Двое мужчин лениво проводили его взглядом, но даже не окликнули.

Может, «канава» – что-то вроде демилитаризованной зоны?

Чуть дальше по верхнему краю бродили еще несколько человек. Они что-то искали в зарослях. Грибы? Ягоды?

Полина не обращала на людей никакого внимания. Ее больше занимал Игорь.

– Так ты откуда сам-то?

– Из Финки.

– Опа. А там чего? Там как?

– Не знаю.

– Не поняла.

– Я на пароме очнулся, – нехотя объяснил Морозов. – Застрял там на несколько дней. А когда выбрался, понял, что лучше б не выбирался. Вон тут как всё…

Он выразительно посмотрел кругом.

– А-а… – разочарованно протянула девушка. – Я думала, у фиников по-другому. Думала, может, их не тронуло…

– Что тронуло?

– Ну, катастрофа. – Она повторила жест Игоря. – Всё это.

– Не. – Морозов покачал головой. – Так везде.

– Тебе-то откуда знать?

– Если б только у нас, пришла бы помощь. А уже какой день – ни помощи, ни вестей. Ниоткуда.

– Неправда, – легкомысленно ответила Полина. – Ты же везде не был. Значит, наверняка знать не можешь. Я вот слышала, что в России все нормально.

– Где слышала?

– Люди говорят. – Она пожала плечами. – Типа.

– Кто-то там был?

– Ну… Георг говорит, что знает парня, который оттуда пришел. Как-то даже имя его называл, да я не помню сейчас, не то Валян, не то Стасян… Как-то так. Из-под Питера вроде пришел. Так там, говорит, все в норме. Даже машины есть.

– Какие машины… Ты вокруг глянь!

– Это ж здесь, у нас. А там, говорят, все по-другому.

– А чего этот твой Валян-Стасян сюда пришел тогда, если там хорошо?

– Ой, слушай, – устало протянула Полина, – ну какой же ты зануда. Ужас просто! Не веришь и не надо. Я вот точно туда подамся.

Игорь только хмыкнул в ответ. Подастся она. На чем, интересно?

Они приблизились к большой развязке. Хорошо сохранившийся пятый мост был перегорожен серьезной баррикадой. Возле нагромождения скучали люди. Охрана.

Игорь притормозил.

– Что это?

– Что-что… – Полина ушла вперед. – Граница тут, типа.

– Какая граница? – догоняя, уточнил он.

– Ну, не поделили чего-то. Там, – она махнула направо, – свободная зона. А напротив… тоже вроде как свободная.

– А баррикада тогда зачем?

– Да не знаю я! Не дрейфь, пройдем без проблем. По «канаве» можно.

Игорь с сомнением покачал головой. Перехватил поудобнее посох.

– А все-таки ты куда идешь? – Полина легкомысленно пнула попавшийся под ноги осколок кости. Тот с глухим стуком ускакал под машину. – К Врачу?

– Что за врач?

– Да есть один. – Девушка неопределенно ухмыльнулась. – Хороший мужик в целом, но стукнутый слегка. У него целый отряд набрался. Все… стукнутые.

– Почему?

– Людей лечат. В конце «канавы» открыли приют. Больницу, типа. Смешно, правда? – Она заглянула Морозову в лицо, но ответа не дождалась. Хмыкнула и продолжила: – Их не трогает, никто. Как достопримечательность.

– Молодцы, – задумчиво произнес Игорь, обходя остов грузовика.

– Да какие молодцы? Идиоты. Сейчас время такое, что не лечить надо, а жить-выживать. А хочешь жить, умей вертеться.

В ее словах Игорю послышалось что-то смутно знакомое. Что-то, слышанное давным-давно, шут знает сколько лет назад. Когда он еще школу не кончил, так говорили многие, даже учителя. «Такое сейчас время…» «Хочешь жить, умей вертеться…» «Нужно устраиваться…» Эти нехитрые в своей гнусности истины звучали на каждом углу в агонизирующей стране, которой больше нет, и никто тогда совершенно не понимал, куда эти слова приведут. Всем хотелось жить-выживать. И не просто, а хорошо. Всем хотелось, чтобы лохом оказался сосед. Всем хотелось устроиться так, чтобы шмотки, чтобы жрачка, чтобы баблос был зеленый, а тачила обязательно «бэха». И чтобы уважали, боялись. И кинулись тогда, помнится, все устраиваться: кто к туркам челночить, кто челноков «держать». Потому что «такое сейчас время» и «надо вертеться».

Морозов потом тоже, как умел, крутился и устраивался. Возил из России по мелочи какие-то полулегальные таблетки и металл. Пришло время – попался. Вывернулся удачно, по возрасту. Родители ругались и кричали про институт, но трубить там пять лет было лень. Да и «такое время» тоже не позволяло расслабиться. А там умер отец, заболела мать…

Сейчас «такое время» повторялось, только с поправкой на случившуюся хреновину. И снова нужно было вертеться, если хочешь жить-выживать. Устраиваться. А ведь под этой немудреной вывеской оскотиниться проще всего.

Теперь было, конечно, не до «бэх» и баблосов. Зато жрачка по– прежнему плотно держала лидерство: заставляла человечков крутиться и окончательно вбивала их в дикость.

«Канава» пошла вверх, и через полсотни метров их остановили. Четверо.

– А ну, тормози. Разогнались…

– Что, не узнал? – нагло брякнула Полина, выступая вперед.

– Тебя черт лысый только не узнает, – огрызнулся лысый мужик в кожаной куртке. – Вали давай… Хотя, стой-ка. Это что за тип?

Полина смерила Морозова взглядом. Вынесла вердикт:

– Со мной.

– Тоже под Георгом, что ли?

– Тоже…

– Я сам по себе, – встрял Морозов.

Лысый повернулся к нему.

– Руки подними, боец.

Морозов поднял руки. Его быстро и по-деловому обыскали. Развязали узелок. Глазки патрульных загорелись, когда они увидели кагор.

– А это… Нельзя с этим…

– Э! – тут же вынырнула из-под локтя Полина. – Что за беспредел? Отнимать нельзя. Не по понятиям.

– Много ты понимаешь, – окрысился лысый.

– Нельзя, – уперто повторила Полина. – Я Георгу скажу, что вы тут честных путников кидаете.

– Вот сучка бешеная… – начал лысый, но Полина его перебила.

– Он мне помог! И вообще, он вроде Врача, такой же блаженный. Не по понятиям таких кидать. Я Георгу скажу.

– Вертел я твоего Георга… – Лысый продемонстрировал, на чем и каким образом он вертел Георга. Но узелок запахнул, бутылку вернул. – Вали давай. Но учти, мы тут порядок держим.

– Где-то я это уже слышал, – пробормотал Игорь, проходя.

Когда патрульные остались позади, он кивнул Полине:

– Спасибо.

– Идиот, – констатировала она спокойно. – Сказал бы, что под Георгом ходишь, так и не тронули бы.

– Я сам по себе.

– Вот я и говорю: идиот, – махнула она рукой. – Ну, я пошла. Бывай.

– Куда? – спросил Морозов.

Ему было все равно, но слова сами слетели с языка.

Полина опять смерила его взглядом. Теперь как-то по-новому Сказала:

– У Врача больных кормят. Глядишь, и мне перепадет.

Подмигнув Игорю, она ускакала в сторону торгового центра, возле которого толпились люди.

Морозов растерянно побрел следом. Неужели кто-то в этом безумном городе оказался настолько смел, чтобы не рвать других, а помогать им?

Возле торгового центра собралось много вооруженных людей. Судя по всему, они были из разных группировок, но при этом соблюдали какое-то соглашение и сообща выполняли охранные функции. Видимо, существование общего центра, где лечат раненых, было действительно выгодно всем.

Игорь обратил внимание, что вооруженные люди стоят у одного из входов в торговый центр и придирчиво осматривают тех, кто выстроился в очередь. Кого-то пропускают сразу, кого-то задерживают, кого-то гонят с руганью.

Он подошел ближе.

Охранник, прислонив к стене топорик на длинной ручке, рассматривал хилого паренька с перебинтованной рукой. Бинты – старые, грязные – были намотаны неровно, между витками виднелась чумазая кожа.

– А тут болит? – уточнил охранник, трогая руку парня.

– Да, – отозвался тот.

– Как поранился? Арматура, что ли?

– Ага… Ржавая. – Парень состроил плаксивую мину.

– На меня смотри. – Мужик нахмурился, всмотрелся в лицо парня. – Отвечай честно. Старая рана? Гной был?

– Был, там грязно было. Вдруг заражение? Пропустите…

– И сейчас болит?

– Ага!

– Вот что мы сделаем, – проникновенно сказал охранник. – Ты тут первый раз вроде, хотя… где-то я тебя уже видел… Ну да ладно. В общем, сейчас ты развернешься и пойдешь, козлина, к тому свистуну, который тебе подсказал, что сюда можно на халявный хавчик подрулить.

– Я… не…

Лицо охранника побагровело. Он заорал:

– Пошел вон, гнида! Еще раз увижу, сапог в жопу засуну!

Всей ладонью охранник толкнул симулянта в лицо. Тот отпрянул, оступился и с невнятным вскриком сел на асфальт.

Охранник сделал шаг в сторону и гаркнул, чтобы покрыть всю очередь.

– Этот первый сегодня! Если еще кого-нибудь запалю, церемонии разводить не буду! Зарублю!

Он вернулся обратно, посмотрел на карточку, которую ему протянул очередной «клиент», и пропустил того внутрь.

От очереди тем временем тихонько отпочковалось несколько человек. Видимо, пример «псевдогангренного» был достаточно показателен.

Игорь подошел еще ближе. Встал рядом с охранником.

Тот раздраженно покосился в его сторону.

– Не стой над душой. Чего?

– Ничего, – ответил Игорь. – Смотрю.

– Нефиг тут смотреть.

Морозов проигнорировал грубый тон.

– Чего ему надо было? – поинтересовался он, кивнув на симулянта.

– Понятно чего… – Охранник снова зыркнул на Игоря, но, видимо, не заметив бинтов и прочей симулянтской атрибутики, смягчился. – Лечиться хочет. И жрать.

Он окинул Морозова уже внимательным взглядом.

– Ты, поди, тоже хочешь?

Игорь пожал плечами. Развязал мешочек, достал горсть гороха, кинул пару шариков в рот. Протянул охраннику. Тот хмыкнул, взял одну горошину, пожевал, с трудом проглотил.

– Гадость, но есть можно. – Охранник обернулся, посмотрел внутрь. С кем-то там перемигнулся, кивнул и обратился к очереди: – Перерыв! Ждите.

Очередь загомонила, но негромко.

Охранник топориком припер двери, присел у стены. Игорь устроился рядом.

– Симулянтов полно, – пожаловался охранник. – Бинтов намотают на себя, как на мумию, лишь бы внутрь пролезть. А там прямиком в столовку дуют. Мол, с голоду помираю, а у самих руки так и трясутся. Поначалу еще наркоманов много было, но сейчас меньше: тяжелые долго не живут, а дури-то днем с огнем теперь не найдешь.

– А вы на Врача работаете?

– Я – нет. То есть как… Типа да, но у меня свои ребята, свой босс.

– Я смотрю, тут много таких…

– Порядочно. А ты с какой целью интересуешься?

– Без цели. – Игорь покачал головой. – Первый раз вижу, чтобы люди не вцеплялись друг другу в глотку.

– Ну, в общем, да, – ухмыльнулся охранник. – Тут вроде как перемирие. Врач сказал: если грызню устроим, закроет клинику.

– Решительный мужик.

– Ну да, крепкий. Да и лечиться всем надо. Сколько наших заштопал. Меня вон тоже… – Охранник показал рукой себе на спину. – И тебя подлечит. Но без очереди не пущу! И не думай.

– Да я мимо иду. Мне не надо.

– Ну да. То-то у тебя харя вся перекошенная, – рассмеялся охранник. – Ладно, не серчай…

На площади показалась Полина. Увидела Игоря, махнула рукой. Подошла ближе.

– Ты чего тут расселся?

– О, – хмыкнул охранник, – Полька, а ты чего это? С ним, что ли?

– Ой, а вот тебе какое дело? Папаша выискался! – тут же полезла в бутылку девушка. – Вас таких знаешь сколько, папаш недобитых!

– Ладно, не визжи. – Охранник сморщился. – С тобой свяжешься, так…

– Вот и не лезь! А ты?

– Я, – машинально отозвался Игорь.

– Хорош сидеть – штаны просидишь. Пошли!

– Куда? – удивился Игорь, поднимаясь.

– К Врачу. Он тебя видеть хочет.

Она схватила Морозова за руку, потащила за собой к другому входу. Морозов только и успел на прощанье махнуть рукой обалдевшему охраннику.

Через соседние двери Полину и Игоря пропустили без лишних вопросов.

Внутри торговый центр был перегорожен пустыми стеллажами на несколько секторов. Здесь были холлы, коридоры, приемные, палаты. Там и тут сновали люди в белых халатах.

– Доктора? – вполголоса спросил он у спутницы.

– Типа того. Медики всякие… – Полина шагала быстро, искала кого-то глазами. – Их тут знаешь сколько!

– Сколько?

– Много! – Она схватила одного из проходящий мимо эскулапов за рукав. – Слушай, Хендрик где?

– В пятой…

– Спасибо!

– Да не лети ты так, – попросил Игорь, вертя головой. – Это ж настоящая клиника!

– Клиника-клиника… – Она остановилась и огляделась. Махнула рукой. – Хендрик!

К ним подошел мужчина в халате и шапочке. Пожал Игорю руку, профессионально прищурившись, осмотрел его глаз. Кивнул.

– Полина сказала, что вы ее привели. – У него был почти чистый русский язык. Разве что совсем-совсем легкий акцент. – Хорошо сделали.

– Я бы так не сказал… – нахмурился Морозов. – Скорее, она меня притащила. Я не знал, что кто-то здесь занимается таким делом…

– Делаем, что можем. – Хендрик взял Игоря за локоть, отвел чуть в сторону. – Хорошо, что вы привели девушку. У нее расстройство психики. На улице ее держать нельзя. К сожалению, мы не можем держать ее тут долго. Убегает.

Игорь почувствовал, как брови полезли вверх. Он не нашелся, что ответить, только покосился на Полину. Она совершенно спокойно стояла у стеллажа и на сумасшедшую совершенно не походила. Во всяком случае, пока.

– Таких больных у нас не много. Кого-то держим в клинике, кого– то отпускаем домой, – продолжил тем временем доктор. – Но, сами понимаете, людей не хватает.

– Разве? Снаружи у вас большой штат.

– О, нет. – Хендрик улыбнулся. – Это не наши работники. Сборная солянка. У нас тут демилитаризованная зона. Никаких драк. Сами понимаете, эти люди не совсем подходят для настоящей работы. А чем вы занимаетесь?

Игорь пожал плечами.

– Как и все, наверное…

– Нет, вы не правы. Сейчас люди очень по-разному живут.

– Я за сыном иду. Попробую его найти, а дальше – не знаю, – честно сказал Морозов.

– Хорошо. Далеко ваш сын?

– Нет. Думаю, сегодня…

– Хорошо. Сейчас у меня мало времени. Но я могу вам предложить работу. Хотите?

– Работу? Какую?

– Санитар. Зарплата не очень, но зато без дела не останетесь. – Хендрик опять улыбнулся. – Вам и вашему сыну будет еда и кров. У нас уже сейчас набирается небольшая группа детей наших работников. Думаем организовать что-то вроде школы. Дети очень разные, но надо что-то придумать. Такое время сейчас…

Игорь посмотрел доктору в глаза. Тот выдержал взгляд.

– Ну что, придете? Легкой работы не обещаю, зато будете помогать людям. Мне кажется, вам это нужно. Тут есть разные люди… Очень много травм. Много тех, у кого обострились хронические болезни. Лекарств очень мало. Некоторые медикаменты, конечно, есть, но срок годности… Используем на свой страх и риск.

– Откуда вы все это взяли? Я думал, все сгнило…

– Да-да, – Хендрик кивнул, – все и сгнило. Если бы мы не сумели найти армейский склад, то было бы значительно хуже. Нам просто повезло. Я знаю, что мы единственные, кто этим занимается. Власти больше нет. Что делается в остальной Эстонии, не могу даже представить.

– Я приду. Обязательно, – пообещал Игорь. – Вот только сына найду и вернусь.

– Очень хорошо. – Хендрик протянул ему руку. Игорь пожал крепкую ладонь. – Заодно и с ранами вашими разберемся, уход не повредит. Буду вас ждать. На входе скажете, что к Хендрику Розипуу. Пропустят.

Он кивнул, развернулся и пошел. Игорь окликнул:

– А скажите…

Хендрик обернулся, вопросительно поднял брови.

– Вы и есть Врач?

Тот рассмеялся.

– Врача нет. Это выдумка. Мы все и есть Врач. И вы тоже им станете, если вернетесь.

Хендрик ушел.

– Я вернусь, – тихо сказал Морозов.

Он огляделся. Полины рядом уже не было, но Игоря это не особенно расстроило. Ведь впервые за эти несколько жутких, грязных дней он почувствовал, что у всего вокруг появился смысл.

И у Игоря Морозова родилась надежда…

По мере удаления от клиники пейзаж и люди менялись. Игорь ушел в сторону от «канавы» и почувствовал: тут договор перемирия уже не действует. Его по-прежнему никто не трогал, но смотрели уже иначе. Во взглядах ясно читались страх, ненависть и… голод. Здесь было много целых домов. Почти все многоэтажки стояли нетронутыми, во многих окнах поблескивали стекла. В этих кварталах сохранялась видимость обычной жизни: женщины хлопотали по хозяйству, мужчины расчищали центральные улицы от завалов и ржавых автомобилей. Банды, в основном русскоязычные, старались «держать территорию». Но было видно: централизованной власти тут нет. И единственное, что удерживает местных от того, чтоб не вцепиться друг другу в глотки, это растерянность и страх перед неопределенностью. Может быть, не будь Врача и его клиники, район уже погрузился бы в кровавую анархию. Но клиника была тем, что придавало жизни хоть какой-то смысл. Это, наверное, понимали все.