Текст книги "Мигранты"

Автор книги: Виктор Косенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

За перегородкой послышалось кряхтение. Занавесь колыхнулась, и на свет выбралась могучая тетка.

– Это кто там? – с тяжелым придыханием спросила она.

– Это я, Лена. Теть Валь, ко мне парень пришел. Покормить бы его, а?

– Покормить… А Маркел опять ругаться будет, – проворчала тетя Валя, убирая волосы под косынку.

– Да он и не заметит. Тем более охотники опять ушли, долго еще не вернутся. Ну, теть Валь… Он хороший, он меня нашел. Поздоровайся. – Лена дернула Игоря за рукав. – Это тетя Валя, она поваром у нас.

– Здрасьте, – кивнул Игорь.

Повариха, подслеповато прищурившись и уперев руки в необъятные бока, молча изучала его. Вдоволь наглядевшись, вздохнула.

– Налей ему еды. Вон миски чистые, сейчас покажу…

Она пошла к большим стеллажам, что стояли вдоль стены, но Лена успела раньше.

– Не беспокойтесь, теть Валь, я сама… Вы отдыхайте.

– Ну, сама так сама… А и хорошо, что разбудили. Все одно надо готовить. Скоро набегут, архаровцы Маркеловы. Корми их… Дежурных– то, как всегда, нет. Шляются где попало.

Она говорила тем привычным тоном, каким обычно говорят люди незлые от природы. Ворчала не чтобы поругаться, а так, для острастки.

Лена подхватила большой половник, налила в миску густого парящего варева.

– Ложку возьми.

Игорь подошел к сетке с грудой алюминиевых ложек.

– Откуда это все?

– Из школьной столовой. Там крыша совсем плохая, того и гляди рухнет. Маркел обещал новую поставить.

– Ох, уж обещать он мастер, – хмыкнула повариха.

– Вот. Мы оттуда все сюда перенесли. Только плохо, что со светом тут не очень, – продолжила Лена.

– Вечером с лучинами сидим. – Тетя Валя загремела грязной посудой. – Средневековье какое-то. Дикость.

– Хорошо еще, что огонь есть. – Лена поставила миску на стол. – Ешь давай.

– Уж это точно, – повариха хохотнула. – Как, помню, они маялись. Как зажигали… Ужас. Чистый ужас.

– А как справились-то? – прихлебывая варево из миски, пробубнил Морозов.

– Не подавись, – строго погрозила ему пальцем тетя Валя.

– Тетя Валя у нас повар со стажем. – Лена погладила Игоря по спине. – Так что ты ешь нормально. Потом говорить будешь.

Игорь возражать не стал. Суп был невероятно вкусен.

– Тот же Маркел кремень нашел, только так и справились. А то зажигалки, которые нашлись, выдохлись. Спички отсырели. А откуда еще огонь-то взять? Вот то-то. Нашлись умники: палочку терли. Говорят, мол, древние люди так огонь добывали и мы добудем! Руки натерли только, онанисты проклятые. Потом уже, с кремнем-то, легче пошло. Но света все равно не хватает. Говорила, в столовой надо оставаться, там окна большие. А тут? Что за окошки? Одно названье.

– Нельзя там, – покачала головой Лена. – Там же стекол нет. И потолок худой.

Повариха отмахнулась.

– Да знаю я! Дай поворчать.

Лена заулыбалась, и в темном подвале будто бы стало светлей. Впервые со времени пробуждения Игорь почувствовал себя почти счастливым. Рядом любимая женщина, он сыт, вокруг малознакомые, но все же люди. Живые, нормальные.

В супе плавала какая-то трава, похожая на капусту, и что-то, напоминающее картошку. А еще там плавало мясо! Волокнистое, немного напоминающее говядину. Небольшими кусочками.

– Откуда мясо? – спросил Морозов.

Тетя Валя хмуро глянула на него.

– Откуда-откуда… Оттуда. Будешь много знать, станешь мало есть.

– Да ладно вам, теть Валь. – Лена села рядом, положила голову Игорю на плечо. – Охотники приносят. Ходят по округе, ищут съестное. Что попадется, то и готовим, не до капризов. Тут все так живут. Первое время крысами одними питались. Потом собак стали бить…

– Собак?

– Да. Они сильно поначалу досаждали. Обнаглели совсем. Злые такие. Стаями ходят. А потом мужики собрались… Теперь псы нас даже боятся. В окрестностях их и не видно совсем.

Игорь хмыкнул, но все же поймал на себе пристальный взгляд тети Вали. Но решил, что повариха просто не любит разговоров во время еды.

Суп был вкусный. Но очень не хватало хлеба. Во время работы на разномастных стройках Игорь понял одну простую истину: какой бы ни была еда, она должна быть с хлебом, иначе от нее мало проку. Потому даже пельмени он предпочитал есть с горбушкой черного.

Но сейчас, как сказала Лена, не до капризов…

Через минуту он уже отставил пустую миску и поблагодарил повариху. Потянулся.

– Ленка, с ног валюсь. Где тут можно прикорнуть?

– Эк тебя развезло, – улыбнулась Лена. – Только… здесь тебе нельзя.

Она беспомощно посмотрела на повариху.

– Не-не, тут никак нельзя! – покачала та головой. – Даже и не думай, девонька! Тут не могу. Маркел на ремни порвет, ты его знаешь. Кто не из форта, тот не из форта. Не серчай, но тут не оставлю.

– Ладно-ладно. – Игорь встал. – Я там, где-нибудь…

– Пойдем, найдем тебе место, – сказала Лена. – Спасибо, теть Валь!

Повариха только рукой махнула.

Лена вывела Игоря на улицу, и вместе они вернулись к давешним развалинам. Подыскали более-менее комфортное место, натаскали сухой травы и завалились на эту импровизированную лежанку.

Спину кололи тростинки, мешались комья, но несмотря на это было уютно. Через проломы в потолке проникал солнечный свет, а вместе с ним приятное, умиротворяющее тепло.

– Спи, тут тебя никто не тронет. У нас не принято. – Лена прижалась к Игорю сбоку.

– А у кого принято? – сонно уточнил Морозов.

– Да много тут вокруг всяких, – уклончиво ответила она. – Сбились в стаи, как волки. Да и мы-то не сильно отличаемся. Просто тверже устроились. А так-то все одно, человек человеку…

Она что-то еще говорила, но слова уже слились в однотонный, баюкающий звуковой фон. Сквозь подступающий туман сна сознание выхватило всего несколько фраз:

– Ты спи… Мне работать надо… А то Маркел ругаться станет… Когда проснешься, не ищи меня… Сама найду…

Морозов хотел ответить, но не успел. Уснул…

Проснулся резко, непонятно от чего всполошившись. Мотнул головой, дернулся и тряхнул затекшей рукой. Кончики пальцев закололо.

На дворе стояла ночь. Вокруг царил полумрак.

Морозов потянулся, сел… И понял, что не один. Присутствие чужака вдруг почувствовалось так явно, что по спине пробежал холодок.

Игорь осторожно огляделся и увидел на фоне серого оконного проема темный силуэт. Незнакомец был без верхней одежды: неверный свет, проникающий с улицы, мутно бликовал на голых коленях и плечах. Человек сидел на корточках так естественно, как это умеют только шпана, дикари и обезьяны.

– Здрасьте, – негромко проговорил Морозов.

Человек вздрогнул. Наклонил голову на бок. Свет скользнул по лицу, по-волчьи блеснули глаза.

– Это ваш дом? – спросил Игорь и попробовал бесшумно нашарить свою дубинку.

Гость движение уловил. Пошевелил руками, которые показались в полутьме неестественно длинными. Сверкнул длинный нож с широким лезвием.

Морозов замер. Прошептал:

– Я просто тут сплю. Я новенький.

– Мяса хочешь? – голос низкий и… молодой.

Подросток?

– Есть хочешь? Хочешь есть? Мяса? – забормотал незнакомец. – Мяса, да? Много мяса возьмешь? Хочешь есть? Хочешь? Вкусно. Жевать. Мяса хочешь? Приходи. Мясо есть. Будешь? Вкусно. Жевать. Зубами. Мясо…

Он говорил, как квакал. Не слова, обрывки.

Игорь почувствовал, как на загривке зашевелились волосы. Он прижался спиной к стене, ладонь наконец нащупала дубинку, машинально стиснула ее.

Справа рывком метнулась тень.

Игорь вскрикнул, замахнулся. В лунном свете мелькнул тощий голый зад, и на мгновение стало совсем темно. Когда Морозов развернулся, в проеме уже никого не было.

Сердце бешено колотилось, пульс гулкими ударами бил по ушам.

Кто-то забрался сюда, пока он спал. И черт его знает, чем бы все закончилось, не проснись он вовремя. Почему не напал сразу?

Осторожно, сжимая в руке дубинку, Морозов пробрался к проему, выглянул на улицу. Пухлый месяц освещал траву, кустарник, развалины, школу.

Никого?

Игорь выбрался наружу. Какое-то движение возле школы привлекло его внимание. Он присмотрелся: наверняка разглядеть не удалось, но ему показалось, что кто-то копошится у входа.

Пригибаясь, стараясь держаться в тени кустарника, Морозов подобрался ближе. Чертов пульс продолжал долбить по ушам, не давая сосредоточится.

Их было двое. Совершенно голые, худые подростки усердно ковыряли палками окно в школьный подвал. Вот рама подалась, и один из них ловко, будто много лет тренировался, нырнул внутрь.

Воруют!

Игорь хотел было отползти и поднять шум, но вовремя почуял неладное.

Если бы не запах, наверное, парню удалось бы подобраться вплотную и пустить в дело нож. Но легкий ветерок дул Игорю в спину, и острый запах пота ударил в ноздри, выдал подкрадывающегося человека.

Морозов резко обернулся и встретился взглядом с тем, кто зашел ему за спину…

Большие, широко раскрытые глаза. Волосы грязными прядками спадают на лоб, делая его узким, едва заметным. Мокрые губы, жадные губы. И нож. Тот самый, кухонный…

– Мяса хочешь… – вновь расслышал Морозов алчный шепоток. – Мяса хочешь…

Это был уже не вопрос. Это было утверждение. С кем говорил парень? С Игорем или сам с собой?

– Хочешь… хочешь…

Морозов перехватил дубинку, отвел ее назад для удара. Просипел:

– Не шали, пацан.

Сердце трепыхалось у самого горла. В висках продолжала тяжело бухать кровь.

Парень шагнул вперед. В лунном свете было хорошо видно, как играют под кожей мускулы…

В этот момент в школе кто-то закричал.

Парень вздрогнул, скачками, пригибаясь, бросился и сторону, словно уходя из-под обстрела. Спустя секунду мимо Игори таким же рваным галопом пронеслись двое подростков, что пробрались в подвал.

Застыв в оцепенении, Морозов смотрел им вслед. От школы уже бежали мужики с факелами.

– А ну лежать!

– Ребят, ребят! – Игорь выставил перед собой руки. – Ребят, я свой!

– Дубинку брось!

Морозов выпустил палку. Ее тут же пинком отшвырнули подальше. В дрожащем свете факелов блестели оскаленные, небритые рожи. Злые, как черти, мужики окружили его со всех сторон.

– Вяжем!

Кто-то подскочил, махнул палкой. Игорь успел уклониться. Но его тут же сбили с ног, несколько раз крепко саданули ногами по бокам, прижали к земле так, что дух чуть не вылетел.

В ноздри ударил густой запах давно немытого тела. Замутило.

Руки заломили за спину. Грубо стянули веревкой. Кто-то коленом надавил на затылок, душа крик. В рот набилась земля.

– Поднимай!

Игоря поставили на ноги и, дергая из стороны в сторону, потащили к школе.

– Мужики! Не я это! – прохрипел Морозов, сплюнув сырые комья.

Ему моментально сунули кулаком в живот. Желание оправдываться на время пропало.

Игоря протащили по коридору. В полумраке кто-то перешептывался, кто-то плакал испуганно, но негромко, метались фигурки женщин… Морозов попытался разглядеть Лену, но в прыгающих отсветах факелов не смог ничего толком разобрать.

Наконец его приволокли в крошечную комнатку, швырнули на пол, пнули напоследок и заперли дверь. Шаги удалились, навалилась тишина.

– Сволочи! – крикнул Игорь в кромешную темноту. Окон здесь не было.

Заелозил ногами, кое-как отполз к стене. Выгнутую под немыслимым углом шею свело, Морозов со стоном уронил голову на пол и ощутил щекой холод кафеля.

Неужто опять туалет?

Сочащиеся кровью губы сами собой разъехались в горькой усмешке.

– Это начинает становится похоже на дурную традицию… – пробормотал он. – Не жизнь, а сплошной сортир.

В темноте время потянулось медленно. Игорь не взялся бы точно сказать, через сколько дверь распахнулась, и в лицо ударил свет, через час или через несколько. Казалось, прошла целая вечность.

Крепкие руки вцепились в Морозова. Он хотел отмахнуться, но получил очередной тычок в бок и решил не дергаться. Его выволокли из каморки, провели коридорами и вывели на улицу.

Глаза начали привыкать, но их все еще резало от непривычно яркого света. Щурясь, Игорь глянул на красноватое солнце, поднимающееся над горизонтом.

Значит, рассвет.

Его снова куда-то погнали. На этот раз не тащили, просто гнали пинками, как скот. Игорь молчал.

В конце концов, Морозова втолкнули в кабинет.

Маркел. Понятно.

Местный заправила сидел за большим столом, сцепив пальцы в замок. Ни дать, ни взять – следователь. Не хватало только пухлого личного дела на столе и писчих принадлежностей.

– Ну, привет.

Игорь не ответил.

– Как мы с тобой быстро встретились, а? – Маркел ухмыльнулся. – Чего молчишь-то?

– А чего говорить? Сначала лупите, потом в кутузку кидаете, а уж потом на разговоры тянете. Я поговорить-то и раньше пытался, так мне чуть башку не проломили. Лучше помолчу.

– Чего ж ты хотел? Являешься неведомо откуда. Про паром какой– то заливаешь. И следующей же ночью повариху режешь. Как прикажешь поступать?

У Морозова екнуло сердце. Повариху? Ту, что суп давала?

– Никого я не резал, – сказал он. – Я спал.

– Да? А ребята тебя возле школы повязали.

– Да не я это! Там трое пацанов было! С ножами, психи конченые! Голые бегают… Я в подвале спал. Они ко мне забрались, бормотали чего-то… Мясо, мол… Чего мясо, какое? Я за ними пошел, думал воруют…

– Эх ты, какой герой получаешься. А чего это они пришли и тебя не тронули?

– Поди у них спроси, – окрысился Игорь.

– Ну-ну. Не борзей. – Маркел потянулся, хрустнул пальцами. – Я сам-то, может, думаю, что ты ни при чем, но выглядит странно. Пришел, черт знает откуда. Живой, почти здоровый. И в ту же ночь – нападение. Согласись, хрень выходит?

Морозов пожал плечами, понимая, что с точки зрения местных – действительно может показаться, что он странный тип.

– Руки развяжите. Пальцы немеют уже…

– Успеется. Мы знаешь что сделаем? Мы сейчас дежурную позовем. А ну как признает она тебя. А то наплел, понимаешь, про голых пацанов… Вдруг ты у нас упырь, а? Что скажешь?

– Зови кого хочешь. Я никого не трогал.

– Ладно. – Маркел встал, прошел по кабинету, открыл дверь и крикнул: – Эй, кто там! Эвелин сюда давайте!

Вернулся, сел, закинул ноги на стол.

Через минуту привели Эвелин – пожилую эстонку, напуганную, с заплаканными глазами.

– Этот? – без предисловий спросил Маркел.

Игорь поморщился, повернулся к женщине. В груди беспокойно сжалось: вдруг ляпнет чего-нибудь не того с перепугу…

– Нет, – покачала головой Эвелин. – Те молодые были, мальчики совсем. И голые.

Она опустила взгляд и густо покраснела.

– Ты точнее посмотри. Может, привиделось в темноте?

– Нет, я точно помню. Они ж Валю, бедняжку, разделали почти. Зарезали. Крови столько… – Эвелин зажмурилась, прижала ладони к лицу, сдерживая слезы.

– Ладно, – вздохнул Маркел. – Иди.

Эстонка ушла.

– Ну вот, видишь. – Маркел остро улыбнулся. – А ты боялся.

– Руки развяжи, – хмуро повторил Игорь.

– Развяжу. Но имей в виду, ты мне все равно не нравишься…

Дверь распахнулась. В комнату вбежала Лена.

– Маркел, отпусти его! Маркел, не дури, говорю тебе! Он ничего не делал! Отпусти! Я его знаю. Ручаюсь за него. Не мог он Валю зарезать!

Она почти кричала, нависнув над грозным Маркелом.

– Тихо, тихо, – он поднял руки. – Налетела. Отпускаю уже. Ошибка вышла… может быть.

Он встал. Лена сделал пару шагов назад, испуганно гладя на Игоря. Маркел подошел сзади, рывком – так, что Морозов застонал – развязал узел. Стянул веревку.

Игорь принялся неуклюже растирать запястья. Колкая боль пульсировала под кожей.

– Я-то отпущу, – вздохнул Маркел, поглядывая на Лену, – а чего Костя скажет, ты знаешь?

– Это мое дело, – коротко и серьезно ответила Лена.

– Твое, твое… Идите. – Маркел махнул рукой. – Но учти, парень, как там тебя звать… Я следить за тобой стану. Если хоть что-нибудь не так пойдет, пеняй на себя.

Когда они с Леной вышли из кабинета, Игорь спросил:

– Что за Костя?

Лена вздохнула.

– Есть тут один. Ухажер.

– То есть?

– Ну что, то есть… – Лена повела его по лестнице вниз, на улицу. – Кушать хочешь?

– Да погоди ты с едой. Что за тема?

– Ну, подкатывал тут один. – Она остановилась на площадке. Мимо прошел мужчина. Он на ходу кивнул Лене и с интересом глянул на Игоря. – А что ты хотел? Тут знаешь, что было? Тут такое было! А мне что? Что баба может в таком кошмаре? Сдохнуть только.

Знаешь, сколько таких на улице осталось? Скольких собаки подрали, скольких психи порезали… Не видишь, что делается? Тетю Валю порубили прямо тут!

Лена выдохлась. Бессильно уткнулась Морозову в грудь, заплакала. Игорь вздохнул и обнял ее.

– Ты с ним была, что ли, этой ночью?

Она всхлипнула, не поднимая головы.

– Н-да… – протянул Игорь. – Хреновина.

На улице они сели на бревно и долго молчали. Морозов чувствовал, как солнце пригревает щеку и шею, но внутри было холодно.

– Ты кушать-то будешь? – спросила Лена.

– Что ты пристала с едой с этой… – раздраженно буркнул Игорь.

– Поначалу голодно было, вот и… – Она вздохнула. – Пока всё наладили… Всякое было.

– Вижу я, как вы наладили, – процедил сквозь зубы Морозов, разминая кисти. Руки почти отошли после веревки, но пальцы все еще слушались с трудом. – Чокнутого какого-то начальником поставили.

– Маркел нормальный. Жесткий только. Но как тут по-другому? Сам же видел: люди в зверей превращаются.

– Кто это был?

– Ночью? – Да.

– Не знаю. Я ведь тебя предупреждала: психи кругом. У нас что-то вроде крепости. Остальные выживают, как могут. Когда стало ясно, что во всем городе так же, как здесь, у многих нервишки не выдержали. Привыкли же по-другому жить. Старики еще ничего, у них закалка, им легче. Кто из деревни, кто дачи держал – они быстрее освоились. А молодым трудно.

– Как эта шпана меня не прирезала… – нахмурился Игорь, вспоминая ночных визитеров. – Не понимаю. Спал же…

Лена странно посмотрела на него, а потом тихо ответила:

– Тощий ты больно, потому и не тронули.

– Дурная шутка. – Морозова передернуло.

Лена промолчала. Потом в третий раз спросила:

– Есть хочешь? Там сейчас без тети Вали бардак, конечно. Но… Кашу сделали. Рисовую.

– Откуда рис?

– Склады. – Лена подсела ближе к Игорю. Положила голову ему на плечо. – Маркел нашел. Знал, где искать. Он портовый…

Морозов обнял ее одной рукой. Лена сильнее прижалась к нему.

– Что же случилось? В целом.

– У нас уже не думают об этом. Кому какое дело? Поначалу искал и причину. Кто на бога кивал, мол, за грехи, кто-то на инопланетян.

– А Маркел что?

– Да ничего. Жить, говорит, надо. Как есть жизнь, так и надо. У него забот много – не до размышлений.

– А этот… Костя? Что ж он… Кто он…

Лена вздрогнула.

– Мужики мужик. Подвернулся… Я и… Жить-то хочется… – Лена вздохнула, и внутри у Игоря опять стало холодно. – Он из охотников. Спозаранку ушел, вернется к вечеру. И так все время. Он хороший, в общем-то. Вечно что-то тащит со своей охоты.

Морозов не ответил. Да и что тут отвечать? Как бы он сам поступил на месте Лены? Он, честно говоря, и не знал.

– Детей жалко… – пробормотала Лена. Потом внезапно вскинула голову и посмотрела на Игоря, будто проснулась. В глазах метнулся страх. – А Андрюшка где?

– Андрюшка… – Игорь сдвинул брови. – С тещей, конечно. Где ж ему еще быть?

– С какой тещей? – прошептала Лена, округляя глаза.

– Как с «какой»? – опешил Морозов. – С Дарьей Тимофеевной. С матерью жены моей… бывшей.

– С какой, к черту, тещей, Игорёша? Откуда ты знаешь, что сними все хорошо? Вокруг вон что творится…

– Прекрати! – прервал ее Игорь. – Раскудахталась.

– Я?

Лена сверкнула глазами и влепила ему крепкую пощечину. Игорь дернулся, отшатнулся и удивленно уставился на нее.

– Ты что, совсем одурел? – крикнула Лена. Вскочила с бревна. – Ты что, ребенка бросил? С тещей? Да она, может, и не живая уже! Может ее порезали! И его тоже!

– Тихо-тихо… – Игорь выставил вперед ладони. Но страх уже остро шевельнулся в груди.

– Что «тихо»! Что «тихо»! Ты соображаешь вообще? Туда идти надо! Сейчас же!

– Куда идти, Лена? Это другой конец города.

– Вот именно! А ну пошли к Маркелу!

– Чего мне Маркел ваш? – повысил голос Игорь, тоже поднимаясь с бревна. – Экспедицию, что ли, затеет? Не нужен ему никто чужой. Сам я разберусь…

Но Лена уже не слушала Игоря. Она схватила его за руку и бесцеремонно потащила за собой.

Маркел сидел во дворе, ел кашу, шкрябая ложкой по дну миски, и жмурился на солнце. Можно было бы подумать, что он всем доволен, если бы не взгляд – цепкий и холодный.

Лена стала объяснять ему ситуацию. Он слушал. Не перебивая, продолжая щуриться на свет.

Игорю показалось, что Маркел не прерывает ее вовсе не из вежливости, а руководствуясь правилом вроде: «Пусть сами роют себе могилу». Видимо, он был из тех, кто предпочитал выслушивать человека, когда тот сам про себя все рассказывает. А потом использовал сказанное для собственной выгоды. Ведь слова можно легко обернуть и против самого болтуна.

Когда Лена закончила, Маркел отложил миску и вытер губы.

– И чего ты от меня хочешь?

– Да я… – Лена растерялась. Сглотнула. – Ребенка же надо спасти.

– Он не в моей зоне. В Ласнамяэ никто из наших не ходил: нам своего района достаточно. Тут все есть. Море, склады, дома почти целые. Даже перезимовать можно, если не высовываться.

– Не высовываться? – хмыкнул Игорь. – Как страус?

Маркел перестал жмуриться. Смерил его взглядом.

– Высунешься, страждущие набегут. Чем их кормить? А зимой? И то, это если по-хорошему. А если по-плохому… Нет, любезные, мне проблемы не нужны. Сочувствую, но никого туда посылать не стану. Ясно?

– Ясно, – ответил Игорь.

– Тогда нас отпусти, – решительно сказала Лена.

Морозов удивился такой постановке фразы. В его понимании и он, и Лена были людьми свободными.

Однако у Маркела на этот счет, по всей видимости, было иное мнение. Он поморщился и протянул:

– Тут ведь такое дело получается… С одной стороны, баба с возу – кобыле легче. С другой… Пока мы на месте сидим, то и к нам никто не суется. А то еще шухер наведут, полезут кому не лень туда-сюда… Мне не нужна такая… – он поискал слово, – миграция.

– Погоди, – нахмурился Игорь. – Мы тебе что, крепостные?

– Крепостные, не крепостные… – Маркел почесал в затылке. – Но те люди, что при мне, должны подчиняться.

– Я не при тебе.

– Тут все при мне. – Маркел посмотрел Игорю в глаза. Как пикой проткнул.

– Маркел. – Лена осторожно присела около него. – Ты ведь мужик разумный, ну сам посуди. Как ты нас тут удержишь? В карцер сунешь? – Она помолчала, потом добавила: – У него ведь там ребенок. Сын.

Маркел вздохнул.

И Морозов понял, каким образом их собираются «удерживать». Неясно было только одно: Маркел сейчас крикнет соратничков или решит все ночью, по-тихому. По спине пробежали мурашки.

– Маркел… – Лена тоже, видимо, поняла.

– Да что ты заладила-то! – Маркел вскочил, зло зыркнул на нее. – Маркел, Маркел… Что я, не понимаю, что ли? Я все понимаю. Мне этот, – он ткнул пальцем в Игоря, – сразу не понравился. Какого он приперся сюда? Чего сразу в Ласнамяе не пошел? Папаша, тоже мне… – Маркел прошелся взад-вперед, остановился. – В общем так, если решите свалить, учтите: назад не пущу. Лишние рты без надобности. Скоро осень, и без того будет сложно, а вы еще ребенка притащите. Нет уж… И ты имей в виду, Лена, это тебе впрок не пойдет. Не пойдет. Помяни мое слово. Сейчас, конечно, время другое. Костян тебе вроде никто, но… этот, – он снова указал на Морозова, – до добра не доведет. На твоем месте я бы подумал. Крепко подумал.

– Ценю заботу, Маркел, – тихо ответила Лена. – Но ты уж прости, лучше я один день с ним, чем всю жизнь тут. Вот так как-то. А Косте скажи… Впрочем, ничего не говори.

Маркел стоял к ним спиной. Игорь чувствовал, что ему неприятен не только сам разговор, но и ситуация, и присутствие Игоря. И что, не будь рядом Лены, все вышло бы совсем по-другому.

– Хочешь идти, иди. Но сейчас. Не откладывай.

– Спасибо, Маркел.

Лена развернулась и пошла к школе. Игорь помедлил всего мгновение, потом двинулся следом.

– Учти, – ударилось в спину, – Костян вернется, я ему запретить ничего не смогу. Мне добрый охотник дороже, чем вы оба.

– Я поняла, – отозвалась Лена, не оборачиваясь.

Ждать у моря погоды они не стали, выдвинулись через четверть часа. Лена собрала нехитрые пожитки: нож, длинную палку, кое-что из еды. Люди к ним особого интереса не проявили.

Кто-то приходит, кто-то уходит. Пока, видимо, вопрос миграции волновал только Маркела. Пока.

Лена взяла на себя роль ведущей. Игорь понимал, что эту местность она знает лучше. Он просто держался рядом, поглядывал по сторонам.

Скоро они покинули территорию, обжитую людьми Маркела. Лена пошла другой дорогой, совсем не той, по которой он добирался сюда.

После парка живых и мертвых они свернули в сторону центрального проспекта и через завалы выбрались на относительно чистую дорогу. Идти стало легче. Приходилось обходить ржавые скелеты машин, но здесь хотя бы не было густых зарослей. Дома тоже сохранились неплохо. И многоэтажки, и здания поменьше.

Игорь чуть не споткнулся об оторванный от легковушки, прогнивший до дыр бампер и снова подстроился под шаг Лены.

– Что теперь?

– Откуда я знаю, ты мужик, тебе решать.

– Слушай. – Морозов остановил ее, взял за локоть и повернул к себе. – Я тебя за собой не тащил. Так что нечего на мне срываться! Ясно?

– Ясно, – буркнула Лена, высвободив локоть.

– Вот и ладно. – Игорь сбавил обороты. – Почему именно этой дорогой пошли?

– Я вообще не знаю, как ты по трамвайному маршруту пробрался. Там вроде как ничья территория, развалины крутом. Наши туда на охоту ходят…

– Видел я их охоту.

– В смысле?

Морозов коротко рассказал о том, что видел ночью из хрущевки. О кричавшей женщине, об одноглазом, которого видел в школе, о том, что слышал, как «охотники» называли имя Маркела. Игорь давно для себя сопоставил все эти факты, но всё не решался озвучить до этого момента.

– Ваши охотнички это были, ваши. Что уж они там отбирали, я не знаю, но женщину они, скорее всего, убили.

Лена закрыла лицо ладонями. Пробормотала:

– Все-таки тетя Валя правду говорила, а я не поверила тогда.

Морозов промолчал.

– Ладно, понятно все. – Она убрала ладони от лица. Глубоко вздохнула, беря себя в руки. – В общем, Костя говорил, что в этом районе спокойно. Магазины кое-какие сохранились, склады. Народ вроде бы тут тихий. Торгуют, кто чем. Здесь опорный пункт полиции был. Ну, помнишь, красного кирпича такой, красивый?

– Не помню. Ты ж знаешь, я тут не ходок был.

– Там меновой рынок устроили. Местные охраняют территорию, люди товаром обмениваются, кто чем.

– Ясно. Пойдем?

– Погоди. Не так все просто. Надо найти Индрека.

– Кто такой?

– Мужик один, в троллейбусе живет. Он, мол, скажет, можно пройти или нет.

– Откуда ты знаешь?

– Костя рассказал… – Лена недовольно поморщилась. – Что?

Игорь не ответил. Просто дождался, когда она пойдет и двинулся следом.

Найти Индрека оказалось просто. Заросший, седой дядька сидел на крыше подернутого ржавчиной, но на удивление неплохо сохранившегося троллейбуса. Машины вокруг были развернуты вплотную друг к другу и ограждали своеобразное жилище подобием забора. Подобия ворот не было.

– Эй! – позвал Игорь, остановившись перед гнилой малолитражкой. – Индрек?

Бородач поднялся на ноги.

Он был совершенно голый. Загорал?

– Вам чего? – Индрек говорил с заметным акцентом и совершенно не стеснялся своей наготы.

– Пройти хотим. Можно?

– А вы откуда?

– Оттуда, – ответила Лена, махнув себе за спину. – Пройти можно, нудист?

Индрек оскалился и потряс причинным местом. Лена вскинула брови и отвела взгляд.

– Налог давайте. У нас налог надо платить.

– Какой еще налог? – спросил Игорь.

– Какой-нибудь, – невозмутимо ответил Индрек.

– Нет у нас ничего. Нам бы пройти, ребенок мой там.

– Меня не касается, – отрезал Индрек. С сарказмом добавил: – Это у меня ничего нет. Видишь? Даже одежды. А у вас есть, точно знаю.

Морозов достал брикет сухой лапши.

– Хочешь?

Индрек присмотрелся. Презрительно скорчился.

– Целый хоть?.. Ну ладно. Закидывай.

Игорь швырнул брикет через малолитражку. Раздался глухой шлепок об асфальт. Индрек с удивительным проворством сиганул за «налогом».

– Маловато! – сообщил он через секунду.

– И столько-то много. Мы пошли… Уговор дороже денег.

Игорь поймал на себе обиженный взор. Старик с укоризной глядел на него через разбитые окна прогнившего салона малолитражки.

– С чего ты взяла, что он пропуска выдает? – шепотом поинтересовался Морозов у Лены.

Та пожала плечами.

– По-моему, он псих, – еще тише сказал Игорь.

– А где ты последний раз нормальных видел? – хмыкнула Лена. – Тут все немного тронутые. А некоторые… много.

– Я нормальный, – насупился Игорь, отходя от малолитражки.

– Серьезно? – Лена впервые за сегодняшний день улыбнулась. – Может, за это я тебя и люблю.

Морозов не нашелся что ответить.

Оставив монументальный троллейбус позади, они пошли дальше, виляя между остовами машин. Здесь их было много. Потрескавшиеся покрышки, смятые кузова, разбитые стекла. И ржавчина, ржавчина, кругом – ржавчина.

Игорь старался глядеть не только под ноги, но и по сторонам.

Тут действительно жили люди. Обживали территорию, которая им досталась. Собирали мусор в кучи, растаскивали кирпичи на стройматериал. Кто-то вскапывал поляны, в которые превратились бывшие газоны. Раскрытые канализационные люки были огорожены досками. На пришлых смотрели с равнодушным интересом: видимо, к чужакам здесь привыкли. Навстречу часто попадались вооруженные молодые люди.

Впрочем, Морозова с Леной никто не останавливал. Некоторые даже вежливо здоровались, кивали.

Они старались идти по центру проспекта, не приближаясь к домам. Мол, мы вас не трогаем, а вы нас не трогайте.

– Давай на рынок заглянем, – предложила Лена.

– Зачем? У нас менять нечего. И денег нет.

– Ну, а мало ли… Ну давай, а?

В Лене, по всей видимости, проснулась женщина, в которую страсть к покупкам вшита генетически. Не важно, что денег нет, не важно, что нет больше магазинов, но пройти мимо рынка оказалось для нее совершенно невозможно.

Игорь покачал головой, но не стал препираться.

– Ладно. Давай глянем.

– Это должно быть там, – указала Лена на примыкающую улицу и свернула на перекрёстке.

Судя по толкучке, рынок действительно был где-то рядом. Разбитые и ржавые машины были сдвинуты к обочине. Несколько раз навстречу Игорю и Лене выходили люди с тачками, попалась даже одна телега. Ее тащили трое крепких мужиков, запряженные, как лошади.

А еще с вхождением в эту человеческую сутолоку росло странное чувство, уже забытое за ужасами нового мира.

Предвкушение! Еще неясное, но все же радостное.

Они оба чувствовали это. Лена на ходу вертела головой по сторонам и тянула за собой Морозова. Игорь едва поспевал за ней.

Тут была жизнь. И она была хороша! Еще немного. Вот-вот…

Они обошли квартал, повернули у высотки направо.

Здание полицейского опорного пункта сохранилось отлично. Уцелели и окна, и решетки на них. Судя по всему, здесь был не только рынок, но что-то вроде центра. Маркел обосновался в школе, а местные ребята выбрали в качестве крепости опорный пункт.

На бывшей парковке, перед зданием, собралась настоящая толпа. За последние несколько дней столько народу в одном месте Игорь не видел ни разу и успел отвыкнуть. Это было так необычно по сравнению с жуткими пустынными улицами, что они с Леной даже остановились, глядя на скопление людей.