Текст книги "Мигранты"

Автор книги: Виктор Косенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Что, сынок, издалека? – поинтересовался у Морозова вынырнувший неведомо откуда дед. – Ищешь чего?

– Да нет, в общем-то, – пожал плечами Игорь.

– Первый раз здесь?

– Ага.

– Ну пройди, тогда, пройди посмотри.

Дед улыбнулся щербатым ртом. Что-то было в его улыбке нехорошее, но не успел Морозов вглядеться в лицо старика, как Лена утянула его за руку к опорному пункту.

– Пойдем скорей!

Прилавков, в традиционном понимании, тут не было. Все это больше напоминало стихийную барахолку. Товар раскидали на кусках материи, старых занавесках, скатертях, разложенных прямо на земле.

Лена вела Игоря по узким проходам, как по лавке сумасшедшего старьевщика. Тут, наверное, нашлось место всему, что можно было вынуть из-под развалин: годная мебель, уцелевшая одежда, ткани, подсвечники, тарелки, стаканы, даже вазы. Трясущийся то ли с похмелья, то ли по здоровью оборванец продавал аквариум с тремя мышами-полевками. Старухи приставали с подлатанными платьями, джинсой и кожанками. Отдельно стоял солидный мужик с неплохим выбором обуви. Ботинки были разложены на земле. К ним подходили, но не мерили, а только прикладывали подошву снизу к ступне. Мужик, видимо, где-то подломил склад.

Игорь остановил Лену и присмотрелся к кирзовым сапогам. Спросил:

– Почем?

– Видишь, товар вечный. Сносу нет. – Продавец приосанился, сложил руки на груди. – Так что дешево не отдам. Что у тебя есть?

– Да ничего особо нет, – улыбнулся Игорь.

– Чего лапаешь тогда? – окрысился мужик. – Нищета.

Игорь хмыкнул, поставил сапог на место и отошел. Продавец еще долго ругался, сетовал на обнаглевших нищебродов и ворчал в спину.

Лена потянула Морозова дальше, щебеча:

– Ух! Я и не знала, что тут так здорово! Так всего хочется!

– Платить нечем, – хмуро сказал Игорь.

– Не важно. Найдем сына твоего, обживемся и вернемся сюда… Ох!

Она чуть изменилась в лице и кивнула вперед.

Там, над головами людей, виднелась большая вывеска, сделанная из куска вздувшейся фанеры. На ней была нарисована свиная голова и красовалась крупная надпись: «Мясо».

– Ходовой товар, наверное. – Игорь протиснулся поближе. Лена заметно напряглась, но нехотя пошла следом.

Прилавком тут служил широкий стол. За ним возвышался огромный мясницкий пень. И было много мяса. Большие красные ломти лежали на столе-прилавке и на клеенке возле пня. Толстый мужик лениво помахивал веточкой, отгоняя мух.

Рядом топтались покупатели, крутилась пара мальчишек. Но никто не покупал. Сердитая тетка придирчиво рассматривала кость с небольшим куском мяса. В руки не брала, только смотрела.

Позади мясника, за пнем, стоял большой шатер.

Внезапно оттуда раздалось громкое, пронзительное блеяние. Лена взяла Игоря под руку и потянула прочь.

– Пойдем, а то тут язву желудка заработать можно.

– Пойдем.

Они уже развернулись, но тут их окликнули:

– Лена!

Морозов обернулся, мельком отметив растерянное лицо Лены.

К ним шел высокий, бородатый, черноволосый мужик с кудрями, подвязанными веревкой. За ним, лениво раздвигая толпу, плелись еще пятеро. На поясе у бородатого болтался знакомый тесак.

– Костя? – Лена бросила предостерегающий взгляд на Игоря.

– Лена, ты чего здесь? Опасно же. – Костя широко улыбнулся. Зубы у него были белые, большие, крепкие.

– Костя…

– Я, как увидел, не поверил. Мы как раз домой собираемся. Всё, что нужно взяли. Нормально.

Он попытался ее обнять, но она отстранилась.

– Костя…

– Ты чего?

Игорь решил, что теперь самое время вмешаться. Демонстративно взял Лену за руку.

– Пойдем?

– Да, сейчас… – Лена засопела и опустила глаза.

– Не вкурил, – сказал Костя тем тоном, который обычно предвещает драку.

– Понимаешь, Костя… – вздохнула Лена. – Ухожу я. Прости.

На лице Кости промелькнула беспомощная улыбка. Он обернулся к своим товарищам, потом вновь посмотрел на Лену. Перевел взгляд на Игоря. Обратно на Лену.

– Ухожу, – повторила она. – Так надо. Ты хороший. Но не мой.

– А он, значит, твой, – глухо не то спросил, не то сказал Костя.

Лена посмотрела ему в глаза.

– Значит.

– И давно?

– Давно. Задолго до… до того, как все случилось.

Костя вновь просверлил Игоря взглядом. Морозов выдержал.

– Пойдем, – напряженно сказала Лена и потянула Игоря за собой.

Морозов кивнул и двинулся за ней.

Но, как только он отвернулся, за спиной раздался крик, и что-то тяжелое обрушилось ему на спину. От неожиданности Игорь упал на четвереньки и тут же получил удар по почкам. Хороший такой, крепкий! Морозов охнул и кувыркнулся боком. Люди с криками расступились.

Когда Игорь поднял голову, Костя уже несся на него с яростным, раскрасневшимся лицом. Встать Морозов не успевал. Все, что ему удалось, это выставить ногу…

Удачно!

Костя споткнулся, крякнул и рухнул на Игоря сверху. Однако не растерялся: с ходу стал не глядя вбивать кулаки тому в бока. Морозов сжался, подтянул руки к груди и несколько раз сильно ткнул обидчика в челюсть. Особого успеха, впрочем, это не принесло.

– А ну! – рявкнул кто-то над ухом, и Костя слетел с Игоря.

Тут же крепкие руки подхватили Морозова, встряхнули и завернули локти к лопаткам. Изогнувшись, Игорь расслышал, как всхлипывает Лена.

– Я тебя найду! Найду! – надрывался Костя.

Игорь встряхнул головой, осмотрелся. Ситуация на рынке сложилась непростая. Местная охрана – с ножами и дубинками – окружила место стычки. Четверо держали зачинщиков драки, а остальные сдерживали Костину команду. Те что-то кричали и угрожающе размахивали тесаками. Хозяева рынка пока за ножи не хватались.

Перед Игорем встал здоровый бугай, на поясе у которого, судя по истертой рукояти, болталась настоящая антикварная шашка.

– Ну? – спросил бугай. – Что не поделили?

– Михей! Михей, ты меня знаешь! – крикнул Костя. – Ты меня знаешь, Михей! Он мою бабу увел!

– Да? – Бугай Михей насмешливо посмотрел в сторону Кости. – Это которую?

– Он не увел, – вмешалась Лена, прорываясь через оцепление. – Я сама ушла. Я право имею.

– Да? – Михей перевел взгляд на Игоря. – Она сама ушла?

Морозов кивнул.

– Ну и дура, – фыркнул бугай. Было видно, что незнакомец– Игорь ему нравился меньше, чем охотник-Костя. – Дура, но в своем праве. Слышал, Костян?

Костя только зубами заскрежетал.

– Я его прибью!

– Имеешь право, – согласился Михей. – Но не на моей земле. Понятно? Тут без драк. Разборки чинить не позволю никому. Уж тем более из-за баб.

Он смерил взглядом Лену.

– Тощая какая-то. И чего вы из-за нее сцепились?

Ни Игорь, ни Костя не ответили.

– В общем, так, – решил бугай. – Девку с ее хахалем отпускаем сейчас. Костю с его братками – через час. Если узнаю, что вы на моей территории беспредел устроили, не обессудь, Костян. У нас закон. Ну, а все остальное, ты знаешь… Как всегда.

И он подмигнул охотнику. Тот нехорошо оскалился.

– Без обид? – спросил Михей и, не дождавшись ответа, махнул рукой. – Отпускайте молодых. Советую поторопиться.

Его люди плотным кольцом окружили дернувшихся было охотников Кости.

– Ну-ну, ребята, не шалим. – Михей приложил ладони к губам рупором и оглушительно крикнул: – Всё в порядке! Все возвращаются к своим делам!

И, отвернувшись, пошел куда-то в сторону мясной палатки.

Лена подбежала к Игорю. Шмыгая носом, утерла ему лицо. Морозов поморщился и с удивлением посмотрел на следы крови. Это когда же Костя успел ему по физиономии-то насовать?

– Ладно. – Игорь крепко взял Лену за руку. – Пойдем. Не больно уже.

Но она не унималась. Повисла на шее Морозова и расплакалась.

– Ну, ты чего? – Игорь погладил ее по вздрагивающей спине. – Ну всё уже, идти надо.

– Я… боялась… – всхлипывая, выдавила Лена. – Что он… тебя убьет.

– Не убил же. Все нормально. – Игорь потащил ее с рынка. – Пойдем.

– Прости меня… это я, дура… тебя сюда привела…

– Да ладно, всё уже… Зато на людей посмотрели. Пойдем.

Они убрались с территории полицейского опорного пункта, вернулись на проспект. Раньше, в советские годы, эта улица, прямая как стрела, называлась бульваром Карла Маркса. Потом, когда вошла в моду манера переименовывать все и вся, стала именоваться улицей Сыле. Как ее называли нынешние местные жители, Игорь не знал. Скорее всего – никак. Не до названий теперь, живым бы в этом сошедшем с ума Таллинне остаться.

Лена довольно быстро пришла в себя. Вытерла слезы, поправила волосы и взяла такой темп, что Игорь теперь едва поспевал за ней.

– Лен, ну куда ты так понеслась?

– Ты что, не слышал? Костя тебя порежет, и меня заодно.

– Да ладно тебе, все-таки взрослый мужик. Должен понимать.

– Кто взрослый? Костя? – Лена фыркнула совсем по-кошачьи. – Псих он. Ты что, не понял, зачем Михей нас раньше выпустил? Боже, какая я дура! На кой ляд потащилась на этот рынок долбаный… Дура!

– А чего выпустил? Все ведь правильно сделал.

– Да это все для того, чтобы Костя нас прирезал не на территории Михея, а где-нибудь в сторонке. Чтоб Михей чистеньким из ситуации вышел. – Она помолчала. Потом добавила тихонько: – Разделают нас на мясной ряд, а потом на тот же рынок и притащат.

– Ты чего городишь? – Игорь сморщился. – Этот твой хахаль, конечно, козел, но не монстр же.

Лена остановилась и обернулась к Игорю. Ее лицо горело, она то и дело нервно прикладывала ладони к щекам.

– Ты что, не понимаешь? Ты совсем-совсем ничего не понимаешь? Ты дурак? Все еще думаешь, в сказку попал?

– Ну, если в сказку, то в страшноватую, – попытался пошутить Игорь.

Лена даже не улыбнулась.

– Нет, ты дурак! Идешь, как по бульвару. Ты не понимаешь, что ли? Мы дичь для них! Добыча, мясо! Очнись, Игорёша! Они нас убьют, убьют и на рынок продадут. В ту самую лавку, на мясо…

У Игоря неприятно заворочалось в груди, к горлу подступил комок. Он все отгонял от себя мысли, все зашторивался, все брезговал, но, видимо, пришла пора взглянуть правде в глаза.

– Человечиной тут все питаются, человечиной, – шепотом продолжила Лена. – Собак жрали поначалу, крыс, птицу. Чаек этих гадких! Рыбу ловить пытались, да не вышло, где ж ее сразу столько возьмешь? А жрать все хотят. Все, понимаешь? Так что осталась одна только жратва: ты да я да мы с тобой. Всё! Все вокруг жрут друг друга. Это не кино, это не сказка. Это ад, Игорёша… Мне тетя Валя намекала, да я не верила, дура. Не могла… И Костя намекал. А я дура. Дура! И таких дур тут много, которые не верят. Или не хотят. Или просто глазки закрывают. Понимаешь?

– Не может быть, чтобы все… – тихо произнес Игорь.

Лена выдохлась. Вздохнула и облокотилась на «форд», на капоте которого еще сохранилась эмблема и остатки синей краски.

– Может, и не все. Но там, где от одного котла питаются, точно. Каннибалы.

– Но ведь можно же рыбу ловить, зверей…

– А кто умеет? – пожала плечами Лена.

– Ну, рыбу-то ловить, всякий может, – нахмурился Морозов.

– Чем? – Лена насмешливо посмотрела на него. – Удочкой? С берега? В море много не наловишь. Был у нас такой рыболов. Крючки даже нашел. Ржавые, гнилые, но всё же. Так и сгинул.

– Сети, – предположил Игорь.

– Лодки, – в тон ответила Лена. – Лодки где? Сгнило все. Это ж Финский залив, у меня отец рыбачил. Я тут все знаю. Мать, бывало, ругалась, когда он селедки этой дурной притаскивал мешок… То же самое с животными: охотиться уметь надо. Чем пользоваться? Луком со стрелами? Много настреляешь? Сначала, когда собаки оборзевшие шастали да зверье разное – кое-как получалось. Палками забивали, топорами. А потом…

– Потом, – эхом отозвался Игорь.

– Потом… осталось только одна добыча, – еле слышно закончила Лена.

– Так что же, я там у вас в столовой… – Морозов почувствовал, как горло сдавило спазмом.

– Не знаю. – Она отвела взгляд. – Точно не знаю. Может, в тот раз что другое… Но бывало, точно.

Она провела ладонями по лицу, широко раскрыла глаза, словно пробуждаясь.

Игорь молчал.

– Ладно, – наконец сказала Лена, – прости. Я что-то наистерила тут. Прости, Игорёша. Пошли скорее, а то не дай бог Костя нас нагонит.

Через час они миновали развалины Макдональдса. Казалось, кто– то умышленно тут все разломал, разбил. Забегаловка превратилась в руины. Из груды битого камня нелепо торчала голова клоуна с выбитым, провалившимся носом. От жуткой бутафорской усмешки бросало в дрожь.

– Вот и всё, – сказала Лена. – Вышли мы с территории Михея, теперь за нас никто ломаного грошика не даст.

– Ты уж совсем не нагнетай. – Игорь взял ее за плечи, легонько встряхнул. – Прорвемся. Ну что, напрямки?

– Как?

Морозов махнул рукой в сторону Длинного Германа.

– Туда.

Лена, поежившись, кивнула. И они пошли.

Древняя средневековая башня, на которой раньше развевался государственный флаг, была все еще самой высокой точкой Старого города. Правда, верхушка ее, площадка с зубцами, обветшала, а флаг давно сгнил, оттого башня казалась обломанным зубом, торчащим в медленно оползающей крепостной стене. Снизу, по каменной кладке, тянулись длинные зеленые щупальца ползучих растений, обвивающие башню почти до самого верха.

Дорога вела под железнодорожный мост. С насыпи свешивались плети дикого винограда, потому туннель теперь походил на пещеру.

Игорь опасался, что в этом полумраке кто-то притаился, но здесь оказалось пусто. В туннеле было сыро, холодно, звонко капала вода.

Выбравшись на другую сторону, они уперлись в перевернутый на бок троллейбус и притормозили.

По правую руку было огромное, начавшее зарастать тонкими деревцами пепелище. Когда-то тут был район старой застройки: деревянные дома. По левую – стояли пустые панельные коробки с мутными окнами. Дальше виднелись развалины. Давным-давно здесь, прямо около гостиницы, был котлован, заброшенный еще с советских времен. На дне его со временем скопилась вода, и в образовавшемся озере поселились утки. Однако за несколько лет до того, как все отключились, местечко ожило. Подвезли технику, залили все бетоном, и стройка пошла. Стремительно поднимались леса, опалубки, росли новые корпуса гостиницы…

Но сейчас почти все вернулось на круги своя. Часть возведенных конструкций рухнула, часть еще стояла. Ржавый кран одиноко согнулся над покосившейся строительной будкой. Из крошащегося бетона обрубленными нервами торчала ржавая арматура.

Сетчатый забор тянулся поперек дороги.

– Несчастливое место, – пробормотал Игорь.

– Везде все одинаково, – вздохнула Лена.

Морозов не ответил. Ему не нравился перевернутый троллейбус. Да и забор, старательно развернутый поперек дороги, тоже выглядел подозрительно. Некстати вспомнилась та баррикада, которую увидел, когда впервые попытался проникнуть в Старый город. Складывалось впечатление, что кто-то всеми силами пытается ограничить проход в центр.

– Давай-ка обогнем. – Морозов кивнул влево.

Лена пожала плечами, и они осторожно двинулись в обход. Однако далеко уйти не успели. С насыпи посыпалась щебенка, камешки дробно застучали по ржавой крыше уткнувшейся в лужу легковушки.

Резко обернувшись, Игорь заметил, как на фоне неба появляется человеческая фигура.

– Пошли-пошли! – Морозов подтолкнул завертевшую головой Лену в спину и перешел на бег.

В спину стукнули крики:

– Вот они! Сюда!

Кто-то азартно и одновременно диковато заулюлюкал.

Продумывать маршрут было некогда. Игорь с Леной нырнули за девятиэтажку, перескочили через упавшее дерево и сломя голову понеслись дворами, давно превратившимися в редколесье.

Тут, наверное, можно было спрятаться, но Игорь понимал: это станет лишь отсрочкой. Нужно было искать убежище надежней, чем кусты, невысокие деревца и трава по пояс. Можно было добраться до второго железнодорожного моста, уйти под него и попробовать затеряться среди старых двухэтажек. Но тот район Морозов знал совсем плохо. Да и что там с мостом – тоже было неясно. Так что пока оставалось только гнать вперед. Там, под стенами Старого города, раньше был парк. Судя по тому, как зарос Таллинн, этот парк должен был вообще в джунгли превратиться. Там наверняка можно скрыться от погони…

Лена метнулась влево. Игорь едва успел ее поймать, дернул за руку.

– Куда?

Она что-то неразборчиво обронила на бегу и выровняла траекторию движения.

Сзади кричали, свистели. Охотники заметили их, и теперь счет шел на секунды. Игорь повернул направо, за дом, пересек рощу, посреди которой замерли несколько легковушек. Странно было видеть, как деревья прорастают через развороченные капоты и багажники…

Миновав рощу, Морозов с Леной выскочили на дорогу, протиснулись между двумя столкнувшимися давным-давно грузовиками и оказались на стройке. Забор, который минуту назад встревожил Игоря, оказался насквозь гнилым. Было совершенно непонятно: кому и, главное, зачем понадобилось перетаскивать тяжелые основания стоек.

Работа на стройке приучила Игоря не суетиться на объекте. Наступить на гвоздь или стукнуться головой о торчащий брус опалубки – это полбеды. Тут могли случиться вещи и пострашней. Истории о том, как «один такой же как-то раз бригадира не послушал…», вам может рассказать любой прораб. В деталях. Так что Морозов притормозил, остановил Лену, приложив палец к губам, и пошел первым. Очень осторожно.

Как оказалось, не зря.

Через несколько шагов перед ним возникло темное пятно незакрытого колодца. Из глубины несло сыростью и гнилью. В голову пришла мысль спуститься в эту тьму и затаиться, но, рассудив здраво, Игорь отказался от этой затеи. Во-первых, не факт, что железные скобы-ступени не проржавели и выдержат вес тела, во-вторых, черт его знает, что там в глубине…

Держа Лену за руку, Игорь осторожно повел ее между обвалившихся бетонных перекрытий и ржавых арматурин. Отделка превратилась в труху, с потолка свешивалась паутина проводов.

– Ничего не трогай, – прошептал Морозов.

Они лавировали в холодных лабиринтах комнат. Дверные проемы зияли пустотой, деревянные части были старательно содраны со стен. На дрова? Может быть.

Через минуту они уткнулись в настоящий завал из мебели. Дорогие кожаные диваны валялись со вспоротым нутром поперек коридора.

– Лестница должна быть, – буркнул Морозов, помогая Лене перелезть через громоздкий каркас софы.

Оставив битую мебель позади, они увеличили темп. Крики приближались. В проходе мелькнула человеческая фигура. Игорь присел, потянул за собой Лену, отполз за кучу щебня.

Лена вздрогнула, прижалась к нему.

– Что?

– Там… – Она смотрела в темный, наполовину засыпанный переход. – Может, показалось…

Игорь прищурился, вгляделся. В темноте метнулась быстрая тень. Преследователи? Вряд ли. Те идут с другой стороны. Скорее, кто-то из местных жителей.

– Видела? – Да.

Если развалины обитаемы – плохо. Судя по всему, люди стремительно зверели, охраняя свою территорию от вторжения любых чужаков. При таком раскладе от любого знакомства ждать хорошего не приходится.

– Пойдем.

Он повел Лену прочь от полузасыпанного перехода.

Скоро им повезло: наткнулись на лестницу. Бетонная заливка кое– где покрошилась, треснула, но все же держала. Перила были выгнуты и местами оторваны от стены.

– Уходим наверх, – решил Игорь. – Осторожно.

– Они внутри! – пролетел по коридорам громкий крик.

Лена поскользнулась на бетонной крошке и едва не упала. Игорь успел ее подхватить. Аккуратно, но сильно толкнул вперед.

– Давай, давай!

Хватаясь за ненадежные перила, они забрались на второй этаж. Следующего лестничного пролета не было. В зияющий провал заглядывало синее небо.

– Вон они! – Снизу мелькнула темная фигура. Захрустели камешки под ботинками. – Сейчас возьмем!

– Твою мать! – выдохнул Игорь, чувствуя, как внутри все сжимается.

Он быстро огляделся. Вправо уходил коридор, слева виднелось большое помещение вроде конференц-зала. Когда-то там случился пожар: следы копоти сохранились на потолке и стенах, на полу валялись железные части столов, кресел, остатки оргтехники.

Опасно. В этой свалке можно запросто ногу распороть.

Нужно было уходить в коридор. По логике, он вел к старым корпусам, тем, что должны были уцелеть…

По лестнице уже грохотали тяжелые шаги. Рядом мелькнула взъерошенная голова…

Если сейчас рвануть в коридор – ударят в спину.

Оставлять неприкрытый тыл нельзя!

Морозов принял решение мгновенно: развернулся, прикрыв собой Лену, и встретил первого преследователя лицом к лицу.

Не ожидавший отпора охотник замешкался. Этого хватило. Игорь лягнул его ногой в живот, а затем изо всех сил толкнул вниз. Мужик охнул и, взмахнув руками, скатился вниз по ступеням. Смотреть на его полет Игорь не стал, дернул по коридору, таща за собой Лену.

На ходу он заглядывал в комнаты. Пусто, пусто, пусто… Редкие обломки, голые стены… Будто кто-то вытащил отсюда все вещи, всю рухлядь…

Коридор резко вильнул влево и оборвался. Игорь едва не застонал от досады: тупик! Но как спасение мелькнула в последней двери лестница.

– Сюда!

Уже заскакивая внутрь, Игорь увидел тень, скользнувшую в темном провале шахты лифта. Снизу раздался дикий крик.

Игорь споткнулся и едва не упал. Лена притормозила, закрыла ладонями уши.

Вопль оборвался.

Морозов снова потянул Лену за собой. Наверх.

– Вперед!

Снизу опять заорали.

Не обращая на это внимания, Игорь волок Лену за собой. Ступенька за ступенькой. Выше. Еще выше! Еще…

Они выскочили на площадку третьего этажа.

Выше!

Четвертый этаж. Выше – тупик. Ступени крошатся, через трещины в потолке капает вода…

Морозов выбил ногой наполовину сгнившую дверь. Доски хрустнули и упали вместе с косяком. Подгоняя Лену, Игорь побежал по коридору.

Гостиница может стать ловушкой, если они не найдут другого выхода! Спрятаться в комнатах можно, но это не решение проблемы: намерения преследователей серьезные, а значит, рано или поздно их найдут.

Игорь нырнул в один из номеров, выглянул в окно.

Внутренний двор. Ни пожарных лестниц, ничего. Внизу уже дежурит кто-то из охотников.

– Костян, на четвертом этаже!

Игорь выругался. Обложили!

– Игорёша… – Испуганные глаза Лены. – Игорёша, если нас поймают…

– Спокойно!

Морозов дошел до конца коридора. Здесь обнаружился еще один лестничный пролет. Лестница вела и вниз, и вверх.

– Сюда, – негромко подозвал он Лену.

На этот раз Игорь не побежал вверх. Он медленно спустился на третий этаж и осторожно, чтобы не попадаться на глаза тем, кто, может быть, поднимается по другой лестнице, перебежал коридор. Там, где обвалилась часть фасада, он нашел то, что искал. Перекрытие одного из номеров просело, образовав эдакую аппарель на второй этаж. Опасно, но лучше чем ничего.

Послышался топот. Крики.

– Давай-ка вот тут попробуем.

Игорь взял Лену за руку и заскользил по бетонному спуску, как на лыжах по снежному склону.

Повезло. Они легко спрыгнули с плиты и мигом отскочили от края. Игорь тихонько вышел из номера, осмотрелся.

На втором этаже было тихо.

– Игорёша… – Пальцы Лены испуганно сжали его ладонь. – Смотри.

Там, куда она указывала, растеклась темная и даже на взгляд липкая лужа. Крови было много. Жуткая клякса расползлась по старому, потрескавшемуся ламинатному паркету, просочилась под плашки.

Игорь замер. В ушах молотил набат пульса.

Сложно было привыкнуть к тому, что в новом, проснувшемся после странного сна мире человеческая жизнь стоила ноль целых ноль десятых. Можно убивать, насиловать, и ничего, ничего за это не будет!

Морозов с трудом представлял себе тот ужас, через который пришлось пройти людям, очнувшимся в этом безумном городе, а не парившимся черт-те сколько в запертом гальюне.

За считанные дни цивилизованный Таллинн, тщательно маскирующийся под Европу, превратился в чудовищную клоаку из покореженных человеческих судеб.

Достаточно оказалось закрыть глаза, открыть их и по-новому взглянуть на все вокруг.

Уснуть и проснуться…

Понимание дикости, анархии и всеобщего озверения приходило теперь очень быстро. Вид крови бил по глазам, завораживал, звал…

Игорь заметил, что от кровавой лужи в один из номеров тянется след.

Вид крови шибал не только по глазам, но и по нервам, по трепыхающемуся, как птица в клетке, сердцу, по глубинам сознания и подсознания, из которых всплывали смутные родовые воспоминания далеких предков-охотников…

Будто загипнотизированный, сам не зная зачем, Игорь пошел по темным липким разводам. В номер.

– Игорёша, не надо, – шепнула Лена.

А Морозов все равно продолжил идти, понимая, что ничего хорошего там не увидит. Но что-то толкало его туда, тянуло, словно лживая песня сирены, Игорь чувствовал, что должен зайти в эту страшную комнату. Должен увидеть все как есть, во всех деталях…

И только когда закричала Лена, Морозов вздрогнул и резко обернулся, выставив перед собою нож.

Дергающиеся ноги исчезали в одном из номеров. Проклиная себя, Игорь кинулся следом, ворвался внутрь и заметался в густом полумраке. Окна в номере были чем-то заложены.

Лена яростно верещала в темноте. Видимо царапалась, отбивалась.

Кто-то тяжело, надсадно пыхтел:

– Держи, держи руки!

– Отпустите ее, сволочи!

Морозов замахнулся, но замешкался, бить не стал, опасаясь попасть в Лену. В тот же миг в живот ему ударило что-то твердое, будто лошадь лягнула. От боли он захрипел и согнулся пополам. Его тут же ударили по затылку, да так, что Игорь впечатался лбом в пол. Перед глазами ярко сверкнуло, и наступила долгая звенящая тишина…

Первое, что увидел Игорь, когда открыл глаза, – лицо Кости. Борода того была в крови, рот раскрыт в крике, вместо одного глаза темнело жуткое месиво. Морозов всхлипнул и отшатнулся, но что-то тугое, жесткое и колючее, впилось в шею. Остро резануло болью руки.

Страшная рожа Ленкиного ухажера сдвинулась, приблизилась, не меняя выражения. А потом стремительно ушла в сторону.

Сознание постепенно прояснялось.

Игорь понял, что лежит на полу, руки его связаны за спиной, веревочная петля перехлестывает шею. А Костя… Видимо, мертв… Потому что его, голого и окровавленного, тащит за ногу лохматый бугай, похожий на гориллу…

Бугай отволок тело за стену. Морозов огляделся. Он лежал на бетонном полу, острая каменная крошка впивалась в щеку. Солнечный свет проникал через узкие оконца. Каждое движение отдавалось болью. Наверное, после того как Игорь потерял сознание, его били. И только после этого связали грубой веревкой.

Воняло здесь просто ужасно. То ли тухлятиной, то ли дерьмом.

– Ты смотри, живой, – сказал кто-то за спиной.

Игорь заелозил, стараясь обернуться. Веревка больно сдавила шею.

– Да не дергайся, не дергайся.

Чьи-то руки подняли Морозова, помогли сесть. Голова гудела, но он уже неплохо соображал.

Перед Игорем покачивался, сидя на корточках, неплохо по нынешним временам одетый молодой человек. На парне была синяя майка, пятнистые штаны армейской расцветки «березка» и такая же куртка, накинутая на плечи.

Парень улыбался.

– А мы думали, что ты… того. Накроешься. Почему эти за вами гнались? Бабу, что ль, не поделили? – Парень рассмеялся.

– Вроде того, – просипел Игорь. Закашлялся.

Это еще больше рассмешило собеседника.

– Да ладно? Что, серьезно? Вот так, из-за бабы? Ну дела… – Парень крикнул туда, куда ушел гориллообразный: – Слышь, Казачок! Из-за бабы весь кипеш! А ты ее хотел прибить. Ценная особа!

– Что с ней? – задергался Игорь.

– Да ты не суетись. – Парень хлопнул Морозова по плечу. Игорь охнул. – Больно? Ну, брат, ты сам виноват: влетел, ножом махать начал, а когда тебя вежливо успокоиться попросили, не понял. В драку полез. Ну, кто ж так дела делает?

Про драку Игорь ничего не помнил. Его сознание оборвалось после удара по затылку и тычка лбом в пол.

– Что с ней? – повторил Игорь.

– Да все хорошо, чего ты вертишься. Жива твоя баба, жива. Хорошая девка, только не пойму, чего вы так из-за нее сцепились. Вроде ничего особого: ни сисек, ни задницы. Впрочем, на вкус и на цвет…

Он поднялся и направился к выходу из комнаты.

– Эй! – прохрипел Игорь. – Развяжи!

– А вот это лишнее, – неожиданно серьезно сказал его собеседник. И вышел.

На некоторое время Игорь остался в одиночестве.

Он аккуратно повертел головой, стараясь не слишком растирать и без того саднящую кожу на шее. Толкаясь скрученными ногами, кое– как подобрался ближе к окну, но, увы, это ничего не дало. Рассмотреть что-либо с пола было невозможно, а высвободиться Морозов не смог. Встать тоже. Ноги затекли.

Игорь прекратил бесполезные попытки подняться. Перевернулся на бок.

Он надеялся, что находится все в тех же полуразрушенных корпусах гостиницы. Вряд ли эти ребята оттащили его куда-то далеко. Незачем.

Мысль потянула за собой другую: а для чего он им нужен? Для чего вообще его взяли в плен, но не убили, оставили? Почему напали? Хотели помочь? Тогда зачем связывать? Или они с Леной опять попали в разборки за территорию? До чего ж люди оскотинились…

Минут через десять пришел гориллоподобный Казачок. Присел перед Игорем на корточки. Этот был одет попроще: в одни только ветхие штаны. Широкие плечи, волосатая грудь, мощная челюсть, поросшая короткой, седоватой щетиной. И руки по локоть в крови… Красавец.

Морозов молча смотрел на него, морща нос. От Казачка несло, как от неухоженного коня.

– Ну, чего молчишь? – Голос у Казачка оказался неожиданно высокий, почти фальцет. Но сиплый, сорванный.

– А чего говорить?

– Не знаю, все чего-то говорят.

Казачок пожал плечами и ущипнул Морозова за живот. Больно.

Игорь ойкнул.

– Дохляк. А всё туда же, за бабой. – Казачок улыбнулся. Зубы у него были под стать фигуре: широкие, как корабельные сосны. – Бабы, они мужиков покрепче любят.

– Пить дай, – попросил Морозов.

Бугай хмыкнул, встал и вышел.

– Слышь, Буфер, чего с ним делать? – донесся из соседнего помещения его свистящий фальцет.

Голоса сделались тише. О чем говорили, Игорь не расслышал. В голове все еще шумело, тяжело бухала кровь в ушах.

Вскоре вернулся Казачок. Принес в жестяной кружке воды. Грубо сунул ее Игорю в зубы, дал сделать несколько глотков, щедро облив подбородок и плечо. Потом чуть-чуть ослабил веревки на шее и ногах.

– Дальше чего? – спросил Морозов, облизнув губы.

– Ничего, – лаконично ответил здоровяк и снова ушел.

По ощущениям, Игорь провалялся так несколько часов. Время от времени он ворочался, перекатывался с боку на бок, чтобы окончательно не затечь. В соседних помещениях что-то происходило, кто– то то и дело проходил мимо двери. Несколько раз Морозов мельком видел Казачка и Буфера. Появлялись и исчезали другие, не знакомые люди. Деловитые, сосредоточенные, словно выполняющие важную, изученную до мелочей работу.

Наконец, когда Игорю уже начало казаться, что он не чувствует конечностей, к нему подошли двое. Развязали ноги и, подхватив под мышки, поволокли куда-то. Сам идти Морозов не мог, он едва чувствовал ступни.

На вопросы парни не отвечали.

Затем с него сняли веревки и швырнули в каменный мешок. За спиной хлопнула дверь. Ноги у Игоря тут же подкосились, он рухнул на пол.

– Игорёша!

– Ленка!

Свет в каморку проникал через дыру в потолке. В полутьме Морозов разглядел Лену. Платье на ней было порвано, тело в синяках.