Текст книги "Соперник Византии"

Автор книги: Виктор Алексеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

9. Уроки Асмуда

В минуты раздумий Святослав доставал торбу, в которой Асмуд хранил свои записи, чертежи, рисунки храмов, крепостей по всему Востоку, где ему пришлось побывать, и снова просматривал их. И каждый раз он находил что-то новое, ранее еще не осмысленное. И оттого, как он читал, записи открывали ему потаенный смысл написанного, какие-то истины, о которых он не знал. И Святослав вникал в них, порою озвучивая и прислушиваясь, как бы переваривая мысли учителя, его богатый жизненный опыт, взгляды на мир существующий, на себя, человека, богов, демонов, природу, любовь, добро, зло, красоту и безобразное, удачу и поражение, беду и счастье, жизнь и смерть.

«Чтобы хорошо спать, надо жить в мире с Богом, соседом и с демоном, ибо и они могут тревожить тебя во сне. Хороший сон требует мира с женой, рабыней, старейшиной или вождем, даже если он хром душой и телом, ведь ты не виноват, что он хромой».

«Как приятно сытно поесть, а потом сладко поспать днем. Но, боже, как тяжело просыпаться, когда Ярило уже спрятался, а сотни демонов навалились на тебя, и каждый требует плату и частицу сладости, которую ты даром получил от Бога. Еле-еле встаешь!»

«Слышал как-то от одного сирийца: «Жадному иудею сказано было: не ешь много, не имей женщин много, не покупай рабов много и не собирай дирхемов много, ибо Богу все это для тебя нести тяжело в иную жизнь». А иудей ответил:

– Ты наверняка думаешь, что я дурак? Потому я и набираю как можно больше в этой жизни для того, чтобы Господь не трудился, и если возьмет со мной хоть сотую часть в иную жизнь, там мне и этого будет достаточно.

Вот поэтому я думаю, что никто никогда не переубедит иудея!»

«Иногда думаю, сколько в мире великих мыслей, и большая часть из них похожа на кузнечные мехи, а в жизни на деле только надуваются и становятся все более пустыми».

«И все, что ты думаешь об исполнении, ты должен прежде всего приказать самому себе, а потом другим. Твоя неуверенность переходит к другим. Прежде чем спрашивать с других, спроси с самого себя».

«Думая о воспитаннике, гадаю, все ли и так ли он получает от меня? И сможет ли он превзойти учителя? Плохой ученик тот, который всегда остается учеником».

«Я люблю того, кто видит дальше меня, делает больше меня и даже больше себя. Таким был великий Аристотель».

«Чем отличаются мудрецы и праведники от жрецов, священников и мулл? Первые видят жизнь и смерть. Вторые проповедуют только смерть. Жизнь, говорят они, только одно страдание».

«Что такое я? Я – беспомощный человек. Ветер пустыни может погребить меня, вода утопить, зверь разорвать, холод заморозить, боги забыть, демоны измучить. Но я все же сильнее всех!

Моя сила в духе и познании: могу скрыться от ветра, плавать, чтобы не утонуть, защититься от зверя и холода, призвать богов и отторгнуть демонов, Я – всесилен, но не вечен.

Сила познания в том, что она очищает тело, возвышает дух и разум! Великие корабелы, оружейники, строители, мудрецы и праведники – это все дети познания. Они возвышаются, потому что их знания священны. И душа тех, кто возвысился познаниями, становится пользой и радостью для окружающих».

«Не спеши оценивать и почитать человека. И не смотри, как он жил. А смотри, как и кем он умер!»

«Встречал людей, духом похожих на свободных птиц: ястребов, орлов, грифов. Но обнаруживается сразу, что у них нет крыльев. Потому они никогда не испытают счастья вольно и дерзко парить над пропастью».

«Две добродетели на свете: давать и брать. Давать, испытывая радость дарения, брать, испытывая благодарность от дарения».

«Есть человек большой, открытый, добродушный, незлобный, доверчивый, но грозный с врагами. А есть человек маленький, с узкой душой, всегда направленный на зависть. Он любезен с тобой, окружает тебя похвалой, навязчивостью, а в душе подозрительный. Даже искреннее доброжелательство он воспринимает с опаской. По природе своей он трус, хитрый трус. Никогда не полагайся на него, предаст или продаст. Для него ты такой же враг, как для иного воин-иноземец».

«Умей возвыситься над похвалой и порицанием!»

«Когда возникает дилемма «или – или», надо решать, какая из них принесет большую пользу людям, а значит, и тебе!»

«Где-то слышал, что человек то же, что дерево. Чем больше он стремится вверх, к свету, тем глубже корни уходят в землю, вниз, во мрак, к злу».

«Говорил как-то с купцом-арабом. Вижу, он кланяется раввину, что проходил мимо, потом перекрестился, услышав призывной набат христианской церкви, и, наконец, стал упорно молиться при голосе муэдзина. Спрашиваю: «Кому веришь?» Отвечает: «Богу!» – «Какому?» – спрашиваю. – «Единому, – отвечает. – А раз Бог един, то какая разница, как молиться? Вот я и молюсь по-разному единому Богу».

И заключил: «Аллах велик! И Мухаммед пророк его!»

Вот и вся правда».

«Я думаю о том еврее, который создал свою веру и навязал другим. По мне, слишком рано он умер, и не только я скорблю, но и все праведники, с которыми я встречался в разных частях света. Многие праведники могли смеяться даже над собой и видеть свои недостатки. А он ни разу не пошутил и не посмеялся. Лучше бы он остался в пустыне, может быть, тогда он научился бы видеть себя со стороны и научился бы смеяться. Если бы он не умер слишком рано, может быть, тогда он отрекся бы от своего учения».

«Мухаммед оказался хорошим стряпчим. Свалил все в один котел, помешал, поварил, и получилась похлебка, которая многим пришлась по вкусу».

«Один еврей говорил мне, что в Торе не все написано. Положим, Бог создал Адама и Еву, все живое и неживое. А кто создал змея, который соблазнил Еву? Тоже Бог? Так почему же он разгневался на Адама и Еву, а не на змея?»

«Один монах из Афона, что был в Царьграде по церковным делам, встретился мне в харчевне и сказывал, что ангелы, которых самыми первыми создал Бог, были очень любвеобильны. И больше всего им понравились люди женского пола. И появились люди-гиганты, их до сих пор можно встретить в разных частях земли. Но так как нрава они оказались вовсе не ангельского, то стали воевать друг с другом и творить всякие гадости. Когда об этом узнал Бог, то лишил ангелов плоти, а гиганты перебили друг друга. Вот и выходит, что не от всякого ангела жди добра. В личине ангела может быть и демон».

«Христиане и мусульмане строят церкви, а что значат эти дома из четырех стен и купола? Разве может душа подняться выше купола? Она задыхается в спертом воздухе, в закрытом пространстве. Нет ей выхода и нет пути к Богу! Не то что великие капища».

«Кто такие демоны, не могу до конца познать и объяснить. Но то, что они могут влиять на природные явления, проникать в душу людей и творить зло, – безусловно. И единственная защита человека – твердая воля, разум, самосознание и противостояние. Сила человеческого самосознания не подвластна демонам, потому что разум у них не совершенен».

«Бог есть мысль. Без мысли не было бы Бога. А без Бога не существовало бы действительности и времени. Уж очень велик Он, если без Бога не до порога!»

«Чем велик Аристотель? Воспитанием. Он довел личность воспитанника до совершенства физически и умственно».

«Истинный мужчина должен быть воспитан для войны. А равней ему и даже превосходит его только ученый муж».

«Вспомнилось: когда Александр прибыл в город Краний, ученый муж грелся под солнцем в пыли на площади. Александр спросил у него, не нуждается ли он в чем-то.

– У меня одно желание, – ответил тот, – чтобы ты отошел в сторону и не заслонял мне солнце.

Воины, окружавшие полководца, не ожидали такой дерзости, возмутились и даже обнажили свои мечи. Но Александр нашелся:

– Если бы я не был Александром, – ответил он, – я хотел бы быть Диогеном.

И отошел».

«Отчего был велик Македонский? От того, что всегда был первым и стоял впереди других. Он говорил такие слова, которые заставляли в восторге дрожать греков. Он шел своей дорогой, освещая путь своим величием, и они до самой смерти шли за ним».

«Чувство стада присуще не только животным, оно овладевает и людьми. И все зависит от вожака. Что он? Где он? И пока он есть, они следуют за ним и ломают все преграды».

«Если в тебе не звучит голос стада, если ты в пользе многих прежде всего ищешь свою пользу и не слышишь голос других – это не начало, а гибель стада, в лучшем случае оно просто растопчет тебя. Так было у греков, норманнов, датчан и византийцев».

«Не бороться с врагами – значит быть худшим врагом самому себе».

«На свои силы рассчитывай, но и о силе врага не забывай».

«Небольшая дружина может победить армию, если она одно целое и, как факел, горит одним огнем».

«Если факел опустить вниз, то языки пламени все равно будут тянуться вверх».

«Страх не побеждается – страх искореняется».

«Самое святое – умереть в борьбе, потому Бог освящает воинов и первыми призывает к себе, забирая их пылкую и героическую душу».

«Нет яростней воинов, чем восставшие рабы. И победить их возможно лишь количеством или, в редких случаях, стратегией полководца».

«Смерть всегда рядом, но бояться ее не следует, хоть она медленно крадется, как вор, но входит как победитель».

«Арабы говорят – пока таишь свою тайну, она твоя пленница, когда ее выпустил, ты ее пленник.

Даже не женщина, с которой спит полководец, но и постель не должна знать его потаенных мыслей.

Мужчина думает о женщине, как сладка она может быть, а не думает, как она может быть и горька.

Мужчина может любить, а может ненавидеть женщину. Когда любит, готов отдать все, когда ненавидит, готов разбить все.

Ненависть мужчины – зло, ненависть в женщине – зло и дурость».

«Любовь – это луч солнца для двоих. Но приходит пора, когда тучи закрывают солнце. А иногда долгие дни и периоды не бывает его. Учти это».

«Мореход, воин, пахарь, утомленные делами своими, когда заговаривают о женщинах, все преобразуются, а глаза загораются».

«В женщине до поры до времени хоронятся два существа – раб и тиран. Она не понимает и не принимает дружбы. Она знает только любовь».

«Будь осторожен, если объект страстной женщины – это ты! И знай, что с познанием ее ты познаешь дьявола. А он хуже смерти».

«Нет ничего дороже земли, особенно той, которая родила тебя. Я бы хотел умереть на этой земле и снова вернуться к ней. В землю обратиться».

«Люблю лес, озера, реки. Вот благодать, которую Господь подарил люду. Углубляешься в лес и думаешь, нетто не житница! Видишь плескающуюся рыбу в озерах, видишь птиц и зверье вокруг, нетто не житница? По моему разумению, люди должны боготворить природу. Хвала Сварогу, низкий поклон Ему».

«Борисфен, или Днепр, по своей протяженности может сравниться только с Нилом, но плыть по нему гораздо сложнее и опаснее. Не говоря о разбойниках – печенегах и хазарах, пороги – вот что отнимает силы и грозит гибелью каждому ушкуйнику».

«Сказывают старцы, что Кый был муж высоченный и сильный, на голову выше своих братьев Щека и Хорева. Что он построил на Непре лодию длиною в пятьсот локтей и высотою в пятьдесят локтей. Получилась плавающая крепость, путем которой он собирал виру. Потом пошел на Истру, где тоже построил город именем своим, но почему-то бросил его и вернулся в ранее построенный на Непре, где и умер. Был еще другой Кый, но много позже, потом Славер, Верен, Се-режень, но все они жили в том же граде».

«Ока – река многоводная и извилистая. Течет среди полей и лесов. Много вокруг зверья и рыбы, хоть черпаком лови. На водопой ходят медведи, могучие лоси и туры. Стаи непуганых птиц приходится разгонять при самом близком приближении».

«Земля вятичей обильна, и народ потому незлобный, богатый. Ничего не прячется и не запирается. Входи, поешь и отдохни. И тебе будут благодарны, особенно если поведаешь им о том, чего они не знают и не ведали. Удивляются всему, что ни скажешь, даже если соврешь. Потому, думаю, они так легко согласились платить дань хазарам.

У вятичей на торговой площади узрел Треглава. Как объяснил Верх, старейшина и волхв, это Род, Сварог и Семаргл. Почему, спрашиваю у него, на торговой площади Бог? Почему не в капище? А в капище, отвечает Верхов, у нас Бог Велес, благости, живота и твари земной покровитель! А здесь Треглав, он наблюдает за благочестием. И никто никогда не возьмет лишнее, не обманет, не украдет. Бог видит все. По-моему, ох как разумно!

Здесь же слышал пение гусляра. Пел из «Каляды». До чего мудро, легко, обворожительно. Как разнятся славяне севера и срединные. Как сладко пел он! Не то что в Ладоге или Киеве. Но у северян срединных – воск, соты, а у вятичей мед!

По земле этой гуляют банды хазар и буртасов. Потому вятичи строят валы и боевые ограждения. Каждый род живет сам по себе во главе со старейшиной. И нет у них кагана, царя или Великого князя, который бы охранил эту землю.

Хазары – народ безбожий. В Византии говорят: хазарин -волк, алчен и безжалостен. Борьба с ним бесполезна. Значит, надо уничтожать логово».

В торбе кроме записей на пергаменте находилось несколько ровных отутюженных квадратов бересты, на которых были рисунки: карты его путеществий по востоку и к вятичам, лица людей, в которых он узнавал отца, мать, Све-нельда и мальчика, постриженного под горшок, без усов и хохла, но уже с серьгой в ухе. Это, видимо, были самые близкие люди. Он оказался неплохим рисовальщиком. Рисунок мальчика был в желтых пятнах и Святослав вспомнил, что они появились от слез в день, когда привезли труп Асмуда.

10.Император Византии. Иоанн I Цимисхий

Иоанн по прозвищу Цимисхий (возможно, от армянского «смик» – «туфелька» за малый рост) родился в Иераполе, армянской области в империи. Он из знатного благородного армянского рода Куркуасов: по отцу благороднейший «сущих от востока солнца», а по матери двоюродный брат самому Никифору Фоке. При императорах Романе II и Никифоре II выдвинулся как способный военачальник, отличался военными доблестями и пользовался самым большим после Никифора влиянием в армии и народе. Цимисхий был женат на дочери богатого и влиятельного армянина еще при Константине Багрянородном, вхожего в царский двор. Но когда Иоанн был в очередном походе, у него на родине прошла какая-то эпидемия, и жена скоропостижно скончалась. С тех пор он был холост: двоюродный брат императора, доблестный военачальник, молодой и сильный мужчина стал первым завидным женихом в своем круге. Если, по записям историков, Никифора увлекла Феофано, и ему более всего хотелось добиться ее, а не императорской мантии,то Цимисхия влекла прежде всего власть. Его портрет и способности хорошо обрисовал историк Скилица: «У Иоанна лицо было белое, здорового цвета, глаза голубые, взгляд острый, нос тонкий соразмерный. Борода вверху рыжая и слишком суженная по сторонам, а внизу правильной формы и не подстриженная. Он был малого роста, но с широкой грудью и спиной: в нем таилась гигантская сила, руки обладали ловкостью и непреодолимой мощью. Геройская душа его была бесстрашна, непобедима и отличалась поразительной для такого маленького тела отвагой. Он один без боязни нападал на целый отряд и, перебив множество врагов, с быстротой птицы возвращался к своему войску целый и невредимый. В прыганье, игре в мяч, метании копья и стрельбе из лука он превосходил всех своих сверстников. Говорят, он выстраивал в ряд четырех скакунов и, птицей мелькнув над тремя из них, садился на последнего. Он так метко направлял дротик в цель, что тот пролетал через отверстие величиной с кольцо. Он клал кожаный мяч на дно стеклянной чаши и, пришпорив коня, проносился на полном скаку, ударяя по нему рукоятью копья так, что мяч подпрыгивал и устремлялся в воздух, чаша же оставалось целой и не двигалась с места. Он всех превосходил щедростью и богатством даров. Но недостаток Иоанна состоял в том, что он сверх меры напивался на пирах и был жаден к телесным наслаждениям».

Став императором и женившись на второй дочери Константина Багрянородного Феодоре, Цимисхий упрочил свое положение. Следующим его решением было обеспечить город дешевым хлебом, потому что вот уже третий год люди голодали, а цены на хлеб все возрастали. Это ему удалось с привлечением флота, который быстро доставлял дешевый хлеб со всех портовых рынков. Свое состояние, умноженное царскими дарами, полученными им за воинские подвиги, он разделил на две части: одну приказал раздать окрестным поселениям, другую назначил для больницы прокаженных, находившейся напротив Византиона-Константинополя, увеличил число мест, приходил сам в больницу и раздавал деньги. Потом освободил армянскую область, где родился, от податей. Синклиту увеличил жалованье, а церкви, патриарху Полиэвкту отдал все постановления Никифора, ограничивающие строительство новых церквей, монастырей и права монашества.

Он стал готовиться к защите Антиохии, взятой при Никифоре и повлекшей за собой отставку военачальников и отправку Цимисхия в свое имение. По сведениям лазутчиков и купцов, этот город должен быть атакован арабами и карфагенянами-мусульманами. Но пришло сообщение о том, что в это же время в Малой Азии восстал сын куропалата Льва Варда Фока. И хотя в Болгарии дела шли из рук вон плохо, Цимисхий был вынужден заключить договор со Святославом и срочно перебросить отряды Склира из Фракии в Малую Азию. Война против восставших была непродолжительной, ибо, как обычно, Цимисхий и Склир воспользовались веками испытанным способом – подкупом. Посулами и обещаниями часть восставших была склонена к измене, и это произошло прямо на поле битвы. Несколько тарсиархий [105]105
  Тарсиархия – подразделение армии в одну тысячу.


[Закрыть] , особенно составленных из армянских воинов, перешли на сторону Цимисхия. И Склиру не стоило больших трудов разгромить оставшихся. По приказу Цимиахия все пленные были ослеплены.

Подавив восстание, Цимисхий уже уверенно почувствовал себя императором Византии.

Мысль об императорской власти возникла сразу, как озарение, тем более к этому был подходящий случай. Когда Иосиф Вринга, правитель Византии после смерти Романа II, и с ненавистью относившегося к Никифору, предложил Цимисхию ослепить его, Иоанн впервые предал своего благодетеля и отдал письмо Никифору. Именно тогда расстроенный и растерянный Никифор предложил Цимисхию трон, но тот отказался, понимая, что это временная слабость Никифора, а последствия непредсказуемы, однако мысль, что он упустил свой шанс, преследовала его в оставшиеся годы.

По натуре он был авантюрист, рисковый, целеустремленный и решительный человек. И наступило время, когда империя благодаря неразумному правлению Никифора оказалась на грани голода и бунтов, он понял, что пробил его час. Но дело оказалось гораздо сложнее, чем просто убийство правителя, оглашение императором Цимисхия среди народа, надо было еще получить благословление церкви. Этого как раз и не случилось. От него потребовали покаяния и оправдания своей вины, а без предательства невозможно было получить благословения на трон.

И Цимисхий предал всех, в том числе и свою любовницу Феофано. Трудно сказать, любил ли он императрицу или нет, однако с легкостью отправил ее подальше от дворца, на далекие острова. Может быть, думал, что так будет спокойнее, не чувствуя под боком смертельно опасную змею.

Теперь все его заботы, ум, энергия, хитрость и полководческие способности были направлены на запад, на Фракию и Мисию, которую как он помнил, Никифор назвал землей Византии.

Изложение пятое. Болгарское царство

1. Византия и Балканы

По наследию и праву Римской империи Византия считала, что Балканы принадлежат ей и земли, что населяют разные народности: греки, славяне, фракийцы, иллирийцы, македонцы и т.д., по закону и вследствие завоевания ее еще во времена Александра Македонского – неотъемлемая часть Византийской империи. Балканы делились на крупные области: северо-восточная – Фракия, юго-восточная – Мисия, то есть Болгария, юго-западные – Македония и Греция. Уже начиная с V века н. э., при Юстиниане I, и вследствие великого переселения народов Балканы стали объектом частых вторжений варваров. В римские времена сюда вторгались готы, бургунды, карпы, герулы, бастарны, певки, гунны, а с V века в основном славяне, авары, венгры и булгары. Булгары когда-то составляли часть Тюрского каганата, потом разделились на три части, одна из которых образовала Великую Булгарию на Волге, другая стала данником хазар, а третья под водительством вождя Аспаруха ушла на запад, а потом вторглась на Балканы. Именно здесь стала зарождаться сильная держава под названием Болгария, руководимая прослойкой болгаро-славянской знати, прозываемой болярами, во главе с ханом.

Войны между болгарами и византийцами то затихали, то вновь разгорались с переменным успехом. Византии не удалось прогнать с территории Мисии ни славян, ни протоболгар. Основателем Болгарского царства по праву считается хан Аспарух. В нескольких сражениях он разгромил византийские войска и в 861 году заключил мирный договор с императором Константином IV, по которому Византия обещала платить Болгарии ежегодную дань. Однако не все последующие императоры выполняли данные обязательства. Нарушали договоры и Юстиниан II, и Константин V, а до начала IX века в Болгарии сменилось более десяти ханов путем переворотов и убийств.

Значительным государственным деятелем первого Болгарского царства стал хан Крум. Аварский каганат терпел одно поражение за другим, пока не был разгромлен в связи с изменой славян под Константинополем, потом в начале IX века потерпел поражение от войск Карла Великого, и прикончила каганат война с Моравским княжеством под руководством князя Само. Крум воспользовался падением Аварского каганата и завоевал часть восточных земель по ту сторону Дуная, и Болгария стала одним из сильнейших государств, занимавшим срединное положение между Византией и Франкской империей.

Вскоре император Никифор I начал войну против Болгарии, хотя Крум предлагал ему мир. Однако Никифор отклонил это предложение и, разбив отряды болгар, охранявших столицу Болгарии Плиску, занял город. Столица была разрушена до основания, дворцы хана были разгромлены, население перебито, захваченный скот перерезан.

Крум оказался дальновидным политиком и достойным полководцем. Он стягивал и пополнял свои войска до решительного сражения. И расплата наступила, когда византийцы пошли обратно, следуя по течению реки Кимчия через Выр-бишское ущелье. Но путь отступления был прегражден камнями и поваленными деревьями, такие завалы образовались и в начале ущелья, куда вошло войско императора. Борный проход оказался ловушкой. Осознав всю трагедию положения войска, император воскликнул: «Даже если бы мы обрели крылья, никто не смог бы надеяться избежать гибели».

«Войско Крума обрушилось с гор на зажатые в тиски, потерявшие возможность обороняться византийские отряды. Большая часть армии погибла, множество воинов утонуло в реке, было растоптано в давке, задавлено во рву, вырытом сразу же за деревянной засекой. Спаслась лишь малая часть войска во главе с раненым сыном Никифора I. Император погиб. Его голова, насаженная на шест, была выставлена на обозрение войску. Затем Крум приказал изготовить из черепа Никифора окованную в серебро чашу, из которой угощал пирующих с ханом славянских князей, своих военачальников и баляр» – так писано в византийских хрониках.

В течение 812-813 годов болгары были хозяинами во Фракии. Был взят город Девельт, а жители переселены в глубь Болгарии. Крум осадил город-крепость и порт Месим-врию, а летом 813 года нанес тяжелое поражение императорским войскам близ Адрианополя и появился под стенами Константинополя. В организованных под столицей империи переговорах с новым императором Львом V, во время личной встречи, византийцы пытались убить хана. Чудом оставшись живым, Крум разгромил окраины Константинополя, ряд городов Фракии и штурмом взял Адрианополь – крупнейшую крепость во Фракии, а десять тысяч жителей были переселены на принадлежавшие Болгарии земли в левобережье нижнего Дуная. Теперь Крум тщательно готовился к захвату Константинополя, однако, когда подготовка уже шла к концу, он внезапно умер.

Нельзя не сказать, что к тому времени большая часть Болгарии состояла из славянского населения. Славяне появились в Поддунавье весьма рано, накануне самого гуннского нашествия и при продвижении гуннов из Восточной в Западную Европу. Это связано еще и с тем, что славяне считали готов, захвативших все славянские земли, коварно убивших Великого правителя, ученого и мага Буса и семьдесят его князей, распяв на крестах, злейшими врагами. И гуннам они не только подчинились, а признали своими братьями в борьбе с готами и присоединились к Аттиле, громя готов в его походе на земли Римской империи. Они активно участвовали во всех войнах Аттилы и составляли особое крыло в его войске. С тех времен памятны гуннские слова «мед», «квас», «сурица» и «страва» – о посмертном прощании с погибшими воинами. Именно тогда славяне, или, как их называли, склавины, заселили Паннонию и нижедунайское левобережье реки до предгорий Карпат. Анты, те же славяне, вышли на юго-запад к Дунайскому устью. Вот откуда начались регулярные набеги и заселение Балкан.

Поначалу известны семь родов славян, что захватили земли на Балканах, а ежегодный поток их стал увеличиваться, образуя объединения, так называемые славии. Таковы Вайюни-тия в Эпире, Драгувития, Багутатия, Берзития в Македонии, Вельзития в Фесалии. Позже появились хорваты и сербы.

Аспаруху и последующим болгарским ханам удалось где принуждением, а где и согласием объединить протоболгар со славянами и таким образом создать сильное царство. А так как славян было больше, культура выше, производство выгодное и тяга к оседлости – это позволило ассимилироваться кочующим протоболгарским родам, и страна в основном заговорила на двух языках – славянском и отчасти греческом.

Христианство в Болгарии появилось рано, и это понятно при непосредственной близости православной Византии. Но ханы, как правители во всей Европе, преследовали христиан вплоть до смертной казни. Так поступил хан Маламир, казнив своего брата Евравоту за то, что он принял христианство. Но при правлении Присиана почти тридцать лет христиане не подвергались преследованию, и это позволило его сыну Борису I крестить Болгарию. Конечно, в этом главную роль сыграли экономические и внешнеполитические условия. Восточное Франкское, а точнее, Германское королевство усилило свое давление на Среднее Подунавье, а немецкое духовенство активизировало здесь миссионерскую деятельность, вызывая отпор со стороны Византии. Таким образом, Болгарии угрожали и франки, и византийцы. По требованию короля Германского королевства Людовика Немецкого Борис разорвал мир с Великой Моравией, а это привело к выступлению против него Византии. В это время Болгария страдала от неурожая и землетрясений, противостоять Византии, которая вторглась на ее земли, было сложно, и Борис вынужден был заключить невыгодный мир. Одним из условий этого мира было принятие христианства, и уже в 864 году представители византийского духовенства начали крещение болгар. Это вызвало недовольство среди населения, вспыхнули мятежи в десяти комитах [106]106
  Комиты – области Болгарии.


[Закрыть] , которые жестоко подавил царь. Пятьдесят две семьи боляр, возглавлявших восстания, были жестоко истреблены. Однако Борис поставил цель добиться независимости от константинопольского патриарха, играя на раздорах между Константинополем и Римом, проявил себя искусным дипломатом. Таким образом были заложены основы независимой болгарской церкви, а вместе с тем и самостоятельного развития болгарской культуры.

Но церковь тогда представляли византийские священнослужители, среди которых были и славяне, однако литургия совершалась на греческом языке, непонятном для большинства населения. Это не могло удовлетворить Бориса, потому что он не мог не знать, что в Великой Моравии все службы ведутся на славянском языке. Что священные книги уже переведены на славянский язык солунскими братьями [107]107
  Солунские братья – Кирилл и Мефодий.


[Закрыть] , что они учились в Магнаврской школе под руководством крупных ученых Льва Математика и Фотия. Поэтому в семидесятых годах Борис отправил на учебу в Константинополь группу молодых знатных болгар вместе со своим третьим сыном Симеоном – царь готовил его к высокой церковной карьере.

В 889 году Борис добровольно отрекся от престола в пользу старшего сына Владимира Росате и постригся в монахи в основанном им монастыре. Сын оказался не только неудачным воином, он попал в плен к сербам, и отцу приходилось выкупать его, но и недальновидным политиком. Он родился еще до принятия христианства в Болгарии. И все симпатии его оказались на стороне той части болгарской аристократии, которая придерживалась языческих традиций. Одним словом, он стал на сторону врагов отца, Бориса. Возвращение к язычеству часть болгарской знати считала непременным условием успешного противостояния империи. Потому началось гонение на христиан, разорение церквей, насилие над священнослужителями. Такой поворот страны назад, зачеркивание всех преобразований в быте, но, главное, в культуре не могли до глубины души потрясти монаха Бориса.

Борис, покинув монастырь и снова облачившись в царские одежды, с восторгом встречаемый христианскими общинами, легко и быстро организовал низвержение сына с престола, найдя широкую поддержку у нового болярства и народа. По приказу отца Владимир Росате был ослеплен, а следовательно, лишен претензии на власть. Он был брошен в тюрьму, где и скончался.

Борис вернулся на престол. Но долго страной не управлял. Он в последний раз собрал народное собрание, которое уже не решало никаких дел, но выслушало волю старого государя. Он говорил о нерушимости христианского вероисповедания, о законности наследия престола, перенесении столицы государства из Плиски в Преслав. И объявил о воцарении своего третьего сына Симеона, а сам снова удалился в монастырь.

Симеон считается самым выдающимся среди правителей Первого Болгарского царства. Десять лет он прожил в Византии, получая образование в знаменитой Магнаврской школе, приобретая светские и духовные знания, и достиг таких успехов, что его называли полугреком. Правители Византии очень полагались на возможность увлечь молодого наследника науками и монашеством, а таким образом безболезненно присоединить Болгарию к империи. Но получилось все наоборот. Юноша питал тайное презрение к жадной и разгульной греческой знати и как только узнал о решении возвести его на трон, тут же скинул монашеское обличие и поспешил на родину.

В 894 году правительство Византийской империи отменило льготную торговлю болгарских купцов в Константинополе и ежегодную дань. В ответ Симеон объявил войну. Византийские войска были разбиты, но союзные грекам венгры с помощью имперского флота переправились через Дунай и нанесли поражение болгарам. Симеон заключил мир с Византией и совместно с печенегами обрушился на венгров. После этого удара венгры ушли из левобережья Дуная. С именем Симеона связаны не только военно-политические успехи страны, но и расцвет болгарской культуры, славянского письменного языка, литературы.