Текст книги "Король Крыс"

Автор книги: Виктор Доценко

Соавторы: Федор Бутырский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

4
Большой криминальный передел

Прошло чуть более полугода…

Благодаря жизненному опыту, энергии и несомненным организаторским способностям Лютого компания из мелкой дворовой шпаны превратилась в небольшую, но очень агрессивную и мобильную структуру.

Период становления организованной преступной группировки, получившей название сабуровской, характеризовался деятельным накоплением первоначального капитала. Нечаев, лидерство которого с первых дней стало неоспоримым, подошел к вопросу изъятия денег и материальных ценностей грамотно, с умом – знания, полученные в свое время в Высшей школе КГБ и на спецкурсах КР, не пропали даром. Купив нескольких налоговых инспекторов, Максим получил доступ к информационной базе на всех бизнесменов этого округа.

Дальнейшее было делом техники: рассчитывалась рентабельность или нерентабельность наезда, прикидывались возможные действия потенциальной жертвы, отслеживались связи в милиции и в преступных группировках.

В случае положительного решения Кактус, осуществлявший оперативное руководство вымогателями, посылал к такому барыге группу коротко стриженных атлетов, которые, не мудрствуя лукаво, действовали по принципу: «я пришел к тебе с приветом, с утюгом и с пистолетом». Несговорчивых возили на прогулку в лес, где кошмарили по полной программе, надевали на голову целлофановый пакет или имитировали похороны живьем; особо стойкие познакомились с подвалом загородной резиденции Лютого, где была оборудована небольшая пыточная.

Подвиги новоявленной бригады быстро обрастали домыслами и легендами. Цель была достигнута: вскоре при одном лишь упоминании о сабуровских у большинства окрестных коммерсантов кровь стыла в жилах. В исторически короткий промежуток времени бригада Лютого по– ставила под контроль весь район. Вымогателям платили все: владельцы ларьков и магазинчиков, хозяева кафе и закусочных, частные автомастерские, таксисты, продавцы с продуктовых базарчиков у станций метро.

Получаемые деньги не транжирились, а вкладывались разумно: бандиты деятельно и небезуспешно подкупали сотрудников милиции и прокурорских работников. Это было действительно мудрое решение: некоторые обобранные бизнесмены сразу бежали с заявлениями в милицию, но сотрудники ведомства внутренних дел, состоявшие на содержании у бандитов, в тот же день отдавали эти заявления своим настоящим хозяевам.

Вскоре небольшой, но постоянный денежный ручей превратился в полноводную речку, что позволило Нечаеву вплотную заняться внутрибригадными вопросами. Кадры, как известно, решают все, и Максим решил, что настало время для расширения структуры.

Большую часть «быков», то есть низовых исполнителей, поставляла так называемая организованная спортивность. Многочисленные спортклубы, полуподвальные «качалки», секции восточных единоборств и явились основной кузницей кадров преступной группировки.

В бригаду влилось немало демобилизованных из Чечни срочников: не найдя достойного применения своим весьма специфическим навыкам на гражданке, они с радостью пополнили ряды бандитов.

Значительную часть сабуровских составили бывшие сотрудники МВД: знание основ оперативной и следовательской работы, а также владение огнестрельным оружием и спецтехникой привнесли в нелегкое ремесло вымогателей истинный профессионализм.

Кандидаты в группировку проходили собеседование, тщательно проверялись, им назначался испытательный срок. Те, кто по своим параметрам соответствовал высокому званию бандита, сдавали нечто вроде экзамена – им давались машина, ствол и задание: за три–четыре дня раздобыть штуку баксов. Выдерживали такое далеко не все.

Порядки в банде значительно отличались от тех, что уже устоялись в большинстве московских и подмосковных криминальных группировок. «Быки» сидели на твердом окладе – от тысячи до двух тысяч долларов в месяц. Звеньевые имели чуть больше, бригадиры – еще больше. Сколько зарабатывали старшие, Лютый, Кактус и Шмаль, не знал никто, но, по мнению рядовых исполнителей, ежемесячные доходы лидеров исчислялись десятками тысяч долларов.

Новоявленная бригада ставила бизнесменам крыши, охотно бралась за выбивание долгов, наказание обидчиков. Правда, бандиты не довольствовались одноразовым гонораром, предпочитая получать пусть минимальный, но постоянный процент от прибыли заказчика. И вскоре количество подшефных бизнесменов исчислялось сотнями. На каждого из них было заведено подробное досье, в котором значилось все: приблизительный распорядок дня, среднемесячный доход, друзья, враги, конкуренты, семейное положение, связи, даже хобби.

Вскорости лидеры сабуровских наладили контакты с уральскими и западносибирскими бандитами; структура постепенно приобретала черты континентального мафиозного спрута.

Криминальный мир стремится к равновесию и саморегулированию. Естественно, появление доселе не известной преступной группировки нарушало привычную расстановку фигур на шахматной доске криминальной Москвы. Почувствовав силу, сабуровские принялись потихоньку наезжать на «чужих» барыг, переадресовывая себе «налог на охрану».

В результате произошли первые серьезные столкновения: щукинская криминальная группировка, одна из самых влиятельных в Москве, объявила сабуровских беспределыциками, после чего развязала военные действия.

Война эта длилась недолго – всего несколько недель. В ходе открытого противостояния лидеров щукинских взрывали в машинах, отстреливали из снайперских винтовок, уничтожали из гранатометов, топили в подмосковных карьерах. Потери же сабуровских выглядели минимальными. Эта победа заставила заговорить о мафиозной структуре всерьез, она стремительно набирала вес.

Удивительно, но в первое время МУР и РУОП словно бы не замечали новую группировку. Несколько «пехотинцев», то есть простых боевиков, было арестовано на стрелках по президентскому указу на тридцать суток, но затем отпущено «за отсутствием состава преступления». Двое получили условные сроки – однако никому из осужденных не инкриминировалось участие в организованном преступном формировании.

Все это подняло авторитет Максима Нечаева на недосягаемую высоту. Фраза «Лютый сказал!» сделалась последним и решающим аргументом в любом споре. Однако Максим видел, и видел явственно: Кактус, человек с неудовлетворенными амбициями и болезненным самолюбием, явно недоволен его возвышением. Фалалеев страстно жаждал лидерства, но все это время в силу понятных обстоятельств оставался в тени.

Как бы то ни было, но «король крыс» в лице сабуровских уже действовал. И теперь, по мнению Прокурора и Лютого, предстояло перейти к следующему этапу: подмять под себя Москву и Подмосковье.

Та осень выдалась в Подмосковье тихой и теплой. В конце октября воздух стал на удивление чистым и светлым, деревья скинули последние листья.

Пахло прелой листвой и грибами, тянуло дымком сжигаемых где‑то сучьев. Природа готовилась к зиме, но иногда почти августовское солнце пронизывало окрестности из‑за набегающих перистых облаков, и согретый последним теплом уходящего лета воздух растекался по необъятным просторам подмосковных полей.

Максим, в расстегнутом плаще, шел бок о бок с Прокурором по усыпанной песочком садовой аллейке, повествуя о последних событиях.

Это была обычная плановая встреча: руководитель совсекретной спецслужбы раз в неделю встречался со своим порученцем тут, в охотничьем домике, неподалеку от столицы.

– Что ж, Максим Александрович, пора подводить первые итоги. Поздравляю вас, – произнес Прокурор с едва заметной улыбкой.

С чем? – не понял Лютый. – С тем, что за эти полгода я овладел ремеслом бандита? С тем, что за это время превратился в вымогателя, рэкетира, пособника убийц и громил?

Именно с этим и поздравляю, – без тени смущения резюмировал Прокурор. – Такова была ваша задача. Помните наш разговор в Кремле и мое предложение? Я и Тогда говорил, что вымогательства, грабежи, заказные убийства, кстати, далеко не законопослушных граждан, вроде щукинских, – неизбежный атрибут вашей роли в этой операции. Цель оправдывает средства. А конечная наша с вами цель, напомню, – очистка Москвы от организованных преступных группировок.

Преступление остается Преступлением даже в том случае, если совершено против заведомого подонка, и даже с наилучшими намерениями и побуждениями, – напомнил Нечаев.

Прокурор остановился и, взглянув на Лютого так, словно видел его впервые, произнес:

Скажите, вы никогда не задумывались, чем отличается интеллигент от не интеллигента? Нет? Так вот, если первый покупает в гастрономе кусок мяса, то обязательно хочет, чтобы его завернули в дюжину цветных бумажек, перевязали ленточкой, попрыскали духами. А второй просто сует кровоточащее филе в сумку и идет домой. Но и первый, и второй будут с удовольствием есть отбивную из этого самого куска. Мне кажется, вы слишком интеллигентны Максим Александрович.

К чему это вы? – не понял Нечаев. – И вообще, как это можно быть интеллигентным слишком или не слишком? Интеллигентность – понятие абсолютное.

Вы меня подчас удивляете. – В голосе Прокурора послышались интонации учителя, беседующего со способным, но нерадивым учеником. – Неужели вы до сих пор считаете, что в современном мире можно оставаться этаким совершенно чистеньким и незапятнанным? Особенно нам с вами. Все вокруг в дерьме по уши, а мы – в белых фраках и лайковых перчатках. Нет, это даже не смешно: «Преступление остается преступлением даже в том случае, если совершено против заведомого подонка», – процитировал он Лютого. – В таком случае нет страшней преступника, чем государство, которое мы с вами представляем. Сколько преступлений оно совершает, подумайте! Умышленное убийство в виде смертной казни, грабеж в виде прямых и косвенных налогов и невыплаты зарплат, организация преступных сообществ – «подвиги» нашего ОМОНа в Чечне тому подтверждение. Ввязавшись в борьбу с теневой властью в лице организованной преступности, мы так или иначе ввязались во внутреннюю политику. А политика и нравственность – понятия совершенно несовместимые. Или я не прав?

Значит, борьба с бандитами и преступниками – вне нравственности и морали?

Если вы имеете в виду наши с вами методы – безусловно, – невозмутимо произнес руководитель совсекретной правительственной структуры. – Мы работаем на государство, а ни одно государство никогда не отличалось порядочностью по отношению к своим подданным. Государство, как справедливо учил классик, – механизм подавления своего народа. Ну и так далее. Впрочем, хватит об этом.

Нечаев мельком взглянул на Прокурора, и ему показалось, будто бы тот изменился даже внешне. На неярком октябрьском солнце хищно поблескивали старомодные очки в тонкой золотой оправе, но взгляд уже не казался таким ироничным и насмешливым, как ранее. Он был сухим, суровым и мрачноватым, и от этого взгляда Лютому стало немного не по себе.

Продолжим наши построения. Второй этап – становление сабуровской группировки – успешно завершен. Стало быть, на очереди третий, основной. В ближайшие полгода вы должны полностью поставить под свой контроль Москву и Подмосковье, вытеснив традиционные столичные группировки. Да, я понимаю, впереди широкомасштабная война на истребление. То есть то, ради чего сабуровские и создавались. За эти полгода вы должны безжалостно уничтожить все конкурирующие банды, став полноправными хозяевами столицы. Как вы понимаете, теперь я вряд ли смогу вам помогать: ведь все остальные, кроме нас с вами, играют втемную. Ну, разве какой‑нибудь форс–мажор, экстренный случай…

Я понял, – вздохнул Максим.

Вот и хорошо, – деловито подытожил Прокурор и, кивнув в сторону охотничьего домика, продолжил: – Давайте посидим у камина, попьем кофе. Заодно и обсудим некоторые технические детали.

Обсуждение заняло часа три. Усадив гостя перед компьютером, руководитель КР подробно, во всех деталях ознакомил Максима с выводами аналитиков.

Напомню, что у вас карт–бланш. Вы не ограничены в средствах. Особенно учитывая конечную цель. – Подбросив в огнедышащее жерло камина несколько поленьев, Прокурор вдруг спросил: – Или вы все еще сомневаетесь, что цель оправдывает средства?

Я пока не разобрался в этом до конца, – в замешательстве ответил Максим, не желая продолжать разговор.

Ну что же – разбирайтесь. У вас есть еще время. Позвольте я вас провожу…

У въездных ворот они обменялись рукопожатиями, и Прокурор, на мгновение задержав руку Лютого в своей, произнес:

Постойте, Максим Александрович, я прекрасно понимаю вас. Скажу больше: будь вы другим, я никогда бы не предложил вам роль поводыря «короля крыс».

Нечаев поднял глаза, теперь ему уже казалось, что во взгляде Прокурора мелькнуло нечто человечное, почти доброе.

А тот продолжил:

Если вы действительно хотите быть справедливым, то должны научиться быть жестоким. Подумайте об этом, Максим Александрович.

Подумать‑то можно, – неуверенно промямлил Лютый.

Поверьте мне, Максим Александрович, вы попали в стан врага, и, если вы хоть чуть– чуть проявите мягкость к своему окружению, это сразу воспримется как слабость, а слабость среди таких, как они, не в чести.

Я и не собираюсь их жалеть, – возразил Лютый. – Иногда мне так хочется кому‑нибудь из них башку оторвать!

Вот и держите эту злость поближе, не прячьте далеко.

Постараюсь…

5
Выбор объекта

Нет ничего страшнее слова «бывший».

«Бывший министр», «бывший член Политбюро», «бывший миллионер»… Успехи, слава, богатство, власть – все это остается позади, но «бывший», словно по инерции, продолжает цепляться за безвозвратно ушедшее прошлое, и ничем не подкрепленные амбиции неминуемо превращают такого человека в посмешище.

Бывший генерал бывшего КГБ бывшего Советского Союза Аркадий Сергеевич Рассказов никак не походил на человека, способного вызвать снисходительную насмешку. В отличие от большинства ушедших в отставку сослуживцев, он не писал скандальных мемуаров, не создавал сомнительные коммерческие фирмы и банки, не выступал с лекциями в заморских университетах и не подвизался «советником по безопасности» в многочисленных «горячих точках». Тем не менее у бывшего генерала «конторы» было все: связи, деньги, но главное – огромная власть.

Связи остались еще со времен службы на Лубянке, участие в далеко не законных коммерческих проектах приносило огромные суммы, что, в свою очередь, давало власть: деньги, как известно, конвертируются во власть столь же легко, как власть – в деньги.

Конечно же, бывший функционер спецслужб прекрасно знал о возможностях родного ведомства и не забывал о длинных руках сероглазых мальчиков и излюбленных методах их работы: автомобильная катастрофа, падение в шахту лифта, пищевое отравление, а то и банальное самоубийство. Но Рассказова меньше всего волновала собственная безопасность: его личное дело, некогда хранившееся в недрах Центрального архива 16–го Главного управления КГБ СССР – ФСБ РФ, было уничтожено еще в начале девяностых.

К тому же вот уже много лет Аркадий Сергеевич жил за пределами России: Соединенные Штаты, Франция, Ближний Восток… Сбежав в свое время из Советского Союза и прихватив немалую сумму денег некогда «родной» партии, он с удовольствием колесил по всему миру, налаживая нужные контакты в различных странах, промышляя любым делом, которое приносит деньги, не гнушаясь криминальным бизнесом: наркотиками, оружием, даже торговлей людьми, точнее сказать, доставляя молоденьких тайских девочек богатым бизнесменам разных стран.

Впрочем, большую часть времени он предпочитал проводить в Сингапуре. В этот город–государство, стоявший на перекрестье политических, торговых и банковских интересов восточного полушария, и сходились нити интриг, которые плел неутомимый Рассказов.

Огромный город изнывал от полуденного зноя. Казалось, еще чуть–чуть, и расплавленный асфальт потечет в Сингапурский пролив.

По случаю жары окна рабочего кабинета Аркадия Сергеевича были зашторены наглухо. Лениво вращались лопасти огромного напольного вентилятора, но легкий комнатный ветерок не спасал от зноя, и сидевший за компьютером хозяин кабинета то и дело промокал вспотевший лоб носовым платком.

Значительная отдаленность от России нимало не смущала бывшего генерала спецслужб: имея под рукой компьютер с выходом в сеть Интернет, можно запросто войти в практически любой сетевой сервер, отстоящий хоть на десятки тысяч километров, и получить необходимую информацию. Вот и сейчас Рассказов просматривал новые российские сайты (так называемые электронные странички в Интернете), и занятие это было столь же интересным, сколь и полезным.

Один из сайтов заинтересовал его больше других, и прежде всего адресом:http: //www.luber‑uber.ru/~mafia. Подмосковные Люберцы еще с конца восьмидесятых пользовались устойчивой известностью криминального центра, поэтому присутствие в электронных координатах интернационального слова mafia рядом с названием городка удивления не вызывало.

Правда, оставалось неясным, для каких целей мафиозное сообщество создало этот сайт. Ради саморекламы? Для удовлетворения собственных амбиций: мол, теперь понятно, кому в действительности принадлежит власть в России?

Наверное, ради этого. Бандиты – люди тщеславные, а уж российские бандиты и подавно.

Почти неслышно шелестела клавиатура, щелкала мышь – на экране монитора послушно выстраивались подзаголовки: «Лагерные татуировки», «Уголовный и Уголовно–процессуальный кодексы Российской Федерации», «Воры в законе», «Следственные изоляторы», «Исправительно–трудовые учреждения», «Блатная феня», «Оружие», «Типовые мусорские прокладки».

Уже через пять минут знакомства с сайтом Рассказов понял: эта электронная страничка посвящена не столько бандитским Люберцам, сколько всей организованной преступности в России. Информация, представленная в люберецком сервере, наверняка впечатлила бы любого милицейского начальника (при условии, что такой начальник вообще когда‑нибудь слышал про Интернет). Но больше всего поражала общая криминальная ситуация: согласно интернетовской информации, в стране, по сути, сложилось настоящее двоевластие. С одной стороны – государственные структуры, с другой – теневые. Подчас они тесно переплетались между собой, в иных случаях гармонично дополняя друг друга, но в то же время существовали параллельно. И трудно было сказать, какая власть выглядела сильней…

По экрану резво бегала стрелка курсора, тускло мерцал монитор, и блики его причудливыми пятнами ложились на обрюзгшее лицо Аркадия Сергеевича. Бывший генерал КГБ смотрел на экран, как завороженный: изучение сайта захватило его полностью.

Щелчок мышки, и Рассказов перешел к следующему файлу: «Московские ОПГ», своеобразному путеводителю по преступным сообществам. Создатели сайта отличались редкой пунктуальностью: в этой главе сообщалось об истории группировок и об их лидерах, о сферах влияния и о милицейских репрессиях против братвы…

Балашиха, Долгопрудный, Измайлово, Орехово–Борисово, Солнцево – уже много лет эти географические понятия Москвы и Подмосковья воспринимаются с откровенно криминальным оттенком. Появление нового топонима – Сабурово – несколько удивило Аркадия Сергеевича: прежде ему никогда не приходилось слышать о такой организованной преступной структуре. А потому, пододвинувшись поближе к компьютеру, Рассказов принялся изучать файл внимательней.

Если верить создателям электронной страницы, еще полгода назад сабуровские были просто дворовой шпаной. Однако за исторически короткий отрезок времени никому не известная уличная бригада превратилась в стройную, отлично организованную структуру со своими штатными экономистами, разведчиками, контрразведчиками, экспертами и, конечно, боевиками. Щупальца новой группировки опутывали едва ли не полстолицы: банки, фирмы, трастовые компании, совместные предприятия. Судя по всему, бандиты деятельно подкупали милицию, суды и прокуратуру – в сайте об этом не сообщалось, но это явствовало из подтекста.

Благодаря всему этому сабуровские сумели потеснить даже самых авторитетных конкурентов, чьи солнечные и ореховые названия внушали в столице суеверный ужас.

Впрочем, удивляло не это, точнее, не только это.

За прошедшие полгода и МУР, и РУОП, и Прокуратура, и даже ФСБ закрывали глаза на сам факт существования новоявленной группировки. Против сабуровских не проводились широкомасштабные операции вроде «Закат-1» и «Закат-2», как против солнцевских, в местах их дислокации не вводилось особое положение, как в Долгопрудном. В то же время безжалостные руоповские репрессии прореживали ряды конкурентов едва ли не каждый месяц. Все это наводило на определенные размышления.

Поднявшись из‑за компьютера, Аркадий Сергеевич подошел к окну, отодвинул шторы, и в комнату хлынул яркий солнечный свет. Мысль работала четко, в голове привычно складывались логические построения.

Если сабуровскую организованную преступную группировку сознательно не замечают – стало быть, это кому‑то надо.

Кому именно?

Уж не тем ли, кто хочет руками этой ОПГ уничтожить все остальные?

Бывший генерал «конторы» не был новичком в подобных играх; кроме того, Рассказов всегда отличался завидной природной проницательностью. В ситуации с сабуровскими просматривался очевидный подтекст: эту структуру растят, лелеют, сознательно оберегают от неприятностей – в отличие от всех остальных бандитских сообществ, которым объявлена беспощадная война. И это позволяет новоявленной бригаде укрепиться, давая прочим повод считать себя кровно обиженными.

Но если так пойдет и дальше, через какой‑то год в Москве (а стало быть, и во всей России), кроме сабуровских, не останется никаких иных криминальных структур!

Аркадий Сергеевич прищурился, глядя в какую‑то одному ему известную пространственную точку. Такой взгляд бывает у человека, который смотрит в перекрестие оптического прицела. Сперва – поиск цели, выбор объекта, затем – его тщательное изучение, расчет возможных плюсов и минусов, объективных сложностей, анализ собственной выгоды или невыгоды, а уж потом – реальное действие.

Знакомство с интернетовским сайтом дало первый импульс, и Рассказов сделал свой выбор. Теперь он просчитывал, какую пользу можно извлечь из полученной информации.

Возможная выгода была очевидной и несомненной. Если подмять сабуровских под себя, можно всерьез влиять не только на внутрироссийскую криминальную обстановку, но и, как следствие, на политику и экономику.

Почему бы не попробовать?

Но чтобы как минимум войти в контакт с лидерами этой странной организованной преступной группировки, следовало выехать в Россию. Однако Аркадий Сергеевич по вполне понятным причинам не мог этого сделать: риск быть узнанным оставался слишком велик…

Правда, распад Союза давал отличный шанс: можно было выехать в одну из сопредельных с Россией стран СНГ – прозрачность границ позволяла перейти к более активным действиям.

Куда именно?

Да мало ли в бывшем СССР прекрасных мест, позволяющих совместить деловую активность и отдых?

Почему‑то кстати или некстати вспомнилось: Черное море, крутые каменистые склоны желтого песчаника с нарядной чередой санаториев, старинных домиков и коттеджей. В далекие уже семидесятые годы Аркадий Сергеевич несколько раз отдыхал в Ялте, и этот прекрасный город навсегда запечатлелся в его памяти.

Бывший генерал КГБ был человеком быстрых решений, а потому, взяв трубку мобильного, набрал номер своего постоянного порученца, которому он очень доверял, Красавчика–Стива.

Алло? – Голос говорившего прозвучал резко и хрипловато. – Готовься – завтра вылетаем.

Куда?

В Ялту, – улыбнулся Аркадий Сергеевич.

Где это, шеф? В Японии или в Южной Америке? – Стив был молод и не слишком образован, иначе знал бы о Ялтинской конференции «большой тройки».

Стив, наверное, у тебя в школе по географии была твердая двойка, – хмыкнул Аркадий Сергеевич. – Это курортный город на Украине.

Точнее, в Крыму. Короче говоря, заказывай билеты. Туда, конечно, нет прямых рейсов из Сингапура. Так что прояви изобретательность…

Он не успел договорить: скрипнула дверь, и на пороге появилась молоденькая девушка, почти девочка. Хрупкая фигура, по–детски наивное лицо, раскосые миндалевидные глаза. На вид ей было не больше пятнадцати.

Эта была Маша–Уонг – одна из многочисленных тайских девушек, до которых склонный к педофилии стареющий Рассказов, как, впрочем, и более молодой Красавчик–Стив, были очень охочи; таких, как эта Маша, у Аркадия Сергеевича был целый гарем, и называл он их своими «курочками».

Конечно же, малолетняя азиатка имела иное, более подобающее ее внешности имя, но хозяин, тоскуя по далекой родине, называл многочисленных узкоглазых любовниц не иначе, как «Дашами», «Оксанами», «Катями» и «Ленами». Наверное, так утонченные российские баре восемнадцатого века, воспитанные в Париже, переименовывали Глаш, Прасковий и Матрен в Жозефинок, Дианок да Джульетток.

Что тебе, Машенька? – спросил Аркадий Сергеевич, ласково глядя на девушку.

Вы уезжаете?

Хозяин кабинета понял, что она слышала окончание телефонного разговора со Стивом.

Да, – поджал губы Рассказов.

Опять?

Надо, Машенька. – Аркадий Сергеевич нежно привлек девушку к себе, та доверчиво прижалась к хозяину.

А как же я, мой господин?

Будешь ждать.

На глаза Машеньки навернулись слезы – похоже, она была легкоранимой.

Хозяин, вы не забудете меня там… куда уезжаете?

Разве тебя можно забыть?

Рассказов заглянул ей в глаза… Во взгляде Машеньки читалась рабская покорность, даже униженность, но в то же время тусклое, всепроникающее желание, и от этого взгляда по телу Аркадия Сергеевича пробежала легкая дрожь.

Поднявшись с кресла, он приобнял девушку, медленно стягивая с нее юбку, спустя мгновение она неслышно упала на пол. Неторопливо, одну за другой расстегнул маленькие пуговички ее блузки, и девушка, поведя плечами, сбросила и ее. Затем Машенька сняла бюстгальтер, следом за ним на полу оказался крошечный белоснежный комок трусиков. Немного застеснявшись, будто впервые в жизни была с этим мужчиной, она прикрыла грудь руками.

Рассказов взял ее за руки и медленно развел их в стороны. Машенька так и осталась стоять – нагая, с торчащими вправо–влево грудями, темные соски напоминали два круглых глаза. Мужчина нетерпеливо раздевался…

Обождите… – Присев на корточки, Машенька взяла в руки возбужденный член и, облизав его розовым, как у сиамской кошки, язычком, принялась массировать, Аркадий Сергеевич закатил глаза. – Мой господин, ничего не делайте, я сама, прошу вас!

Дальнейшие действия Машеньки–Уонг несколько удивили мужчину: взяв лежавшую на полу юбку, она извлекла из карманчика шоколад и, зашелестев фольгой обертки, принялась обмазывать шоколадом головку члена. Плитка таяла, густая коричневая масса стекала между пальцами, и спустя минуту любовница уже вобрала в рот фаллос своего хозяина. Мгновение, и в нёбо девушки ударила горячая струя спермы; Рассказов застонал от удовольствия.

Какая ты фантазерка, Машенька, – блаженно прошептал мужчина.

Какой вы сегодня вкусный, мой господин! – улыбнулась девушка, поднимая голову, и, вновь взяв шоколадную плитку, легонько раздвинула свои ноги и в следующую секунду легла на пол и, обмакнув тонкий смуглый пальчик в размякший шоколад, принялась натирать им упругий бугорок клитора. Такое невиданное зрелище, так же, как и новизна предыдущих ощущений, настолько поразило Аркадия Сергеевича, что тот не сводил глаз с руки девушки.

Мой господин, подойдите ближе, – маняще лепетала она.

Мужчина действовал как завороженный. Наклонившись к ее лону, перемазанному шоколадом, он нежно прикоснулся пальцем к Машенькиному клитору; по телу девушки пробежала легкая дрожь, и руки ее уже наклоняли голову любовника все ниже и ниже…

Огромный серебристый «боинг», прорезав редкие низкие облака, взял курс на северо–запад. Сингапур, этот огромный белоснежный город, построенный в прошлом веке предприимчивыми англичанами, остался внизу. Высотные здания делового центра, портовые доки, зеленые сады предместий – все это исчезало в утренней дымке, и спустя пять минут их хрупкие очертания даже не угадывались. В иллюминаторе лазурилась бескрайняя кромка океана, сливавшаяся с холодным синим небом.

Иногда далеко внизу под крылом чернели продолговатые силуэты сухогрузов, сторожевых кораблей, легких китайских джонок и сейнеров; они казались застывшими, и только тоненькие пенные борозды на воде выдавали их движение.

Солнце висело в зените, отражаясь от безбрежной водной глади, разбивалось на миллионы радужных брызг. Оно слепило глаза, и Аркадий Сергеевич, сидевший у иллюминатора, опустил солнцезащитный козырек.

Что вы собираетесь предложить этим сабуровским, босс? – спросил Красавчик–Стив.

Рассказов уже поделился с порученцем и информацией, которую отыскал в далеком люберецком сайте, и собственными соображениями на этот счет.

То же, что предложил бы на моем месте любой, – хмыкнул он. – Деньги. Много–много денег.

Зачем?

В этом мире продается и покупается абсолютно все. И русские уголовники – не исключение.

А они сами поймут, что их покупают?

Нет, конечно. Я предложу им деловое сотрудничество: мол, я даю вам средства для легальных инвестиционных проектов, для массового подкупа государственных чиновников и средств массовой информации. Но сделаю это так, что они поймут: кидать меня крайне невыгодно.

Но как? – недоумевал порученец. – Бандит везде одинаков. Якудза в Японии, каморра и мафия в Италии, гангстерские синдикаты в Америке. Неужели русская мафия благородней?

Бывший генерал КГБ хитро улыбнулся.

Я уже выбрал объект, я знаю, чего хочу. И остальное – тоже моя забота…