Текст книги "Железный Феникс 3 (СИ)"

Автор книги: Виктор Котович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Когда мы подходим к отведённому под тюрьму дому, охранники радостно приветствуют нас троих.

Ещё бы! Даже если сами они ничего не видели, история о сражении с прикормленной Владычицей тварью и рассказы о нашей роли в спасении их родного острова уже успели разойтись среди всего кхелотского народа.

Ещё и Вороний бог пафоса добавил, будь он неладен.

Зато благодаря такой известности нам не приходится просить ничьего разрешения. Даже на посещение преступницы Мареоны.

Настоящей тюрьмой, впрочем, это место не выглядит – обычный кхелотский дом, даже вполне зажиточный. Есть лишь два отличия: обилие охраны да наглухо закрытые ставнями окна.

Сама женщина заперта в дальней комнате без окон вообще.

Когда мы подходим, из-за двери слышится монотонный голос Рах Шана:

– …должна быть благодарна. В твоих интересах признать вину полностью и смиренно ждать решения старейшин.

Пока Владычица что-то запальчиво отвечает, мы переглядываемся. Стоит ли мешать воспитательному процессу?

Гайла качает головой – ждать подходящего времени она не намерена. Решительно подходит к двери и распахивает её.

– Ну вот, все предатели в сборе, – раздаётся насмешливый голос Мареоны. – Да у меня сегодня просто праздник какой-то.

– Нет, не праздник, – зловеще отзывается Гайла. – Пришла пора тебе за всё ответить, матушка.

Глава 27. Гражданин Кхь

Бывшая Владычица сидит на единственном стуле, а советник нависает над ней всем своим немаленьким ростом.

– Не понимаю, о чём ты, – Мареона складывает руки на груди, будто защищается. – Как можно отвечать за то, что выполнял свой долг?

За время, пока я её не видел, женщина сильно изменилась. Не то чтобы постарела и подурнела. Скорее, поблекла и выцвела, как ткань на солнце.

Но явно старается держаться по-прежнему, хоть в простой обстановке и обычной одежде большого эффекта это не производит.

– Долг… – между тем усмехается девушка. – На всё у тебя ответ единый, правда?

Мареона горделиво задирает подбородок:

– Правда. Поэтому можешь уходить – всё равно ничего другого не услышишь.

– Тут не ты отдаёшь приказы, – негромко напоминает Рах Шан. – Забудь уже о своём привилегированном положении.

Женщина бросает на брата яростный взгляд, но отвечать, видно, считает ниже своего достоинства.

– Так что ты хотела мне сказать? – спрашивает сухо. – Говори и убирайся.

Гайла подступает к матери поближе, испытующе на неё глядя.

– А что? – произносит медленно. – Боишься смотреть мне в глаза? Неприятно видеть перед собой свою первую жертву?

Лицо бывшей Владычицы кривится, будто от боли.

– Когда приходится делать выбор между личным и всеобщим благом… – начинает она.

– Хватит! – Гайла резко наклоняется к женщине и сжимает её плечи, чуть встряхивая. – Ты меня этими разговорами чуть не с самого рождения пичкаешь! Не надоело?

Мареона улыбается с вызовом:

– Такова судьба власть имущих. Мне казалось, что ты – именно и только ты! – меня понимаешь. Жаль, что проклятые росы тебя испортили.

Гайла отступает на шаг, изумлённо качая головой, будто не верит собственным ушам.

– Она сама кого хошь испортит, – бурчит Эфения под нос, но в тесном помещении её слышат все.

– И мерзкие новые расы, – холодно кивает ей бывшая Владычица. – Которым вообще лучше не существовать.

Рах Шан страдальчески закатывает глаза и трёт переносицу.

– Ты сама-то себя слышишь? Такие речи порочат не только твой титул, но и весь наш народ. Не стыдно?

– Кхелоты всегда были закрытой общностью, – высокомерно фыркает Мареона. – И жили в согласии с божественной волей.

– Закрытой, но не враждебной, – парирует Рах Шан. – А ты собирала так называемых «экстранов» на острове лишь затем, чтобы скормить их своей зверушке. Разве настоящий бог потребовал бы такую жертву?

Женщина цинично усмехается:

– Лучше они, чем мы. Но тебе не понять, правда? Ты ведь не нашёл ничего лучше, чем просто сбежать.

– Конечно, – застыдить советника не получается. – Поддерживающая меня фракция всегда была сильна. А после того, как мы пробудились без бога в незнакомом мире, стала ещё могущественнее. Я не хотел новой попытки переворота.

С каждым словом брата дыхание Мареоны становится всё глубже, будто она пытается сдержаться. Но хватает её ненадолго.

– И поэтому всё дерьмо вынуждена была разгребать я! – рявкает женщина совсем не по-Владчески. – Отец взбунтовался, мать и брат самоустранились. Дочь пришлось отправить куда подальше, иначе она бы мне весь остров вырезала со своими припадками. Сын…

Про Цеада она даже говорить не хочет, просто машет рукой как на бракованную вещицу. И всхлипывает:

– А потом какой-то пришлый хлыщ заявляет, что бог поставил меня за главную только ради того, чтоб я облажалась…

– Необязательно было его слушаться, – прерываю её нытьё. – Даже если у него на тебя были планы, ты всё равно могла сделать по-своему. Но предпочла действовать по установленной программе, даже понимая, что творишь дичь.

На это бывшей Владычице возразить нечего.

– Последний волей наш бог даровал нам свободу, – нарушает Гайла недолгое молчание. – И я воспользуюсь его милостью.

Глаза Мареоны расширяются:

– Нет, ты не можешь…

– Могу и хочу, – жёстко отрезает девушка. – Позже я объявлю об этом официально. Но мне хотелось, чтобы ты узнала самой первой.

Мареона смотрит на дочь в священном ужасе. А взгляд Гайлы способен воробья в полёте заморозить. И голос, когда она продолжает, тоже:

– Отныне я не принадлежу острову Кхь. Я отказываюсь от служения своему народу, от всех прав и обязанностей, которые оно налагает. Теперь я сама буду выбирать свою дорогу и нести ответственность только за себя. И первым делом я последую за Максом. В Великую Росию.

С каждым её словом Мареона будто сдувается и пригибается к полу. А к финалу выглядит так, словно из неё вытянули все силы.

– И ты, дочь… – только и может прошептать она.

Тоже мне, Цезарь. Если только салат.

Гайла оборачивается к Рах Шану:

– Вы слышали, чистейший. С этого момента относитесь ко мне как к любому из своих подчинённых.

Советник качает головой и машет ладонью перед собой:

– Не перегибай палку, хеё. Долг, служба – это одно, кровное родство – совсем другое. Не отказывайся сгоряча. Есть не просит, а в трудные времена пригодится.

Девушка церемонно кланяется:

– Благодарю. Поразмыслю об этом на досуге. А пока что ухожу. Здесь мне больше делать нечего.

Гайла разворачивается и, чуть ли не чеканя шаг, действительно уходит прочь. Эфения бросается за ней следом. Я же слегка замешкиваюсь.

– В чём я была не права? – голос бывшей Владычицы шелестит, как сухие ветки на ветру. – Я ведь всё отдала, и даже больше.

– Возможно, твоя ошибка заключалась именно в этом, – Рах Шан смотрит на сестру без злости, даже с жалостью. – Шла напролом. Слишком сильно стремилась к идеалу.

– Или отдавала не то, – а вот я жалеть еë не намерен.

За свои поступки надо отвечать. С меня тоже спросят, когда придëт время.

Тяжёлый взгляд Мареоны впивается в моë лицо.

– А что же по-твоему «то», рос? – вопрошает она.

Пожимаю плечами:

– Справедливость. Закон. Милосердие. Тебе должны быть лучше моего известны потребности твоего народа. Подумай на досуге.

Выхожу вслед за девушками, плотно закрывая дверь. Последнее, что слышу, – это голос советника:

– Ну что, отдохнула? Продолжим…

Гайла с Эфенией ожидают меня поблизости. Фейри с серьёзным видом поглаживает свежеиспечённую подругу по плечу.

Утешает, значит.

Но расстроенной Гайла не выглядит. Скорее – собранной и серьëзной.

– Я снова приняла решение единолично, не посоветовавшись с тобой, – без тени сожаления винится она. – Надеюсь, ты не в обиде.

Усмехаюсь:

– На обиженных воду возят. В любом случае, без твоих кхелотских заморочек будет даже удобнее. Раз уж мы с тобой связаны…

– А со мной? – тихо спрашивает Эфения.

– И с тобой, – вздыхает Гайла. – Меч и щит – неплохая комбинация, правда?

Эфения изумлённо замирает – и вдруг радостно взвизгивает. А после – бросается Гайле на шею. Та, будто бы нехотя, обнимает еë в ответ.

– Я вам не мешаю? – интересуюсь куда сварливее, чем сам от себя ожидаю.

Девушки хитро переглядываются и набрасываются уже на меня, крепко прижимаясь с обоих боков.

Вот.

Так мне нравится значительно больше.

– Кажется, теперь наши дела тут завершены, – произношу задумчиво после того, как сеанс объятий завершается. – Не пора ли возвращаться?

Дел много.

Нужно проверить, не развалили ли безнадзорные Ястребы общежитие или древнюю базу. Да и кайзеру доложить о текущей обстановке на острове, наверное, будет не лишним.

Эфения согласно кивает, и мы вместе с ней смотрим на Гайлу, ожидая ответа. Нас-то с этим островом почти ничего не связывает – в отличие от неё.

– Возвращаемся, – после мгновенной заминки решительно произносит девушка. – Только сначала к бабушке заглянем.

Бабушка Улу после божественного напутствия не только передумала умирать, но и временно взяла на себя множество забот. Только благодаря её опыту порядок удалось навести так быстро.

А ещё она единственная из островных родичей привечала Гайлу.

Остальные кхелоты, независимо от кровной близости, теперь смотрят на девушку со странной смесью неодобрения и благоговения. Будто она совершила нечто предосудительное, но так виртуозно, что не прикопаешься.

И только Цеад делает вид, что они вообще не знакомы. И не то чтобы это неправда: до отъезда Гайлы в Великую Росию они виделись от силы несколько раз – на официальных мероприятиях, где обязаны были присутствовать все члены семьи.

А ещё Мареона слишком явно отдавала предпочтение дочери, выдворив сына куда подальше.

Обидно, наверное.

И сразу возникает резонный вопрос: а кто же теперь станет следующим Владыкой? Та, о которой привыкли думать как о надежде всего народа, или тот, кого даже на порог Чёрного дворца не пускали?

Даже не знаю, слишком сложный выбор.

Чёрный дворец, к слову, оказался полностью разрушен. Даже прорытые под ним ходы полностью обвалились – теперь на месте роскошных строений глубокие ямы и кучи мусора.

Хорошо, что большую часть работников и даже пленённых нами служителей удалось спасти.

Лишь Небесные покои гордо возвышаются на прежнем месте, куда башня вернулась после падения прикормленной Мареоной твари. Вот только верхний этаж как корова языком слизала. Так что для содержания преступников покои больше не годятся.

Сейчас бабушка Улу руководит разбором завалов на территории дворца. Туда-то мы и отправляемся.

Вот только отпускать нас с острова так просто пожилая женщина не намерена.

– Ещё чего! – фыркает она, выслушав внучку. – Никогда такого не было, чтоб кхелоты в долгу оставались. Пока не отблагодарим – даже не думайте удрать.

Звучит как угроза. Но на деле оказывается совсем не страшно.

Праздник организовывают буквально на следующий день – нам остаётся лишь только на него явиться.

За неимением подходящих размеров здания народные гулянья проходят под открытым небом.

Центральная площадь Зехгала украшена цветочными гирляндами и фонариками, которые явно планируют зажечь после наступления темноты. По периметру установлены многочисленные палатки с едой и напитками, а в подходящем для этого углу заготовлена сцена, на которой что-то установлено.

Толпящиеся вокруг кхелоты и гости острова – прозвище «экстран» теперь под запретом – встречают наше появление громкими криками.

Капец, который вовсю уминает шашлычок возле стойки поблизости, салютует полупустой шпажкой. Он явно собирается взять от этого праздника максимум. Стоящий рядом с ним Рах Шан ограничивается благосклонным кивком.

А навстречу нам уже торопится делегация.

Впереди энергично топает бабушка Улу, за ней вышагивают Цеад, Ешиля и другие кхелоты, среди которых присутствует неизменный Кемид.

Все уже успели позабыть о его работе на Владычицу, зато с удовольствием слушали байки, которые он готов был рассказывать хоть круглые сутки. Про этот день тоже наверняка небылиц понапридумывает.

– Приветствую вас от имени нашего народа, – объявляет Улу, когда мы останавливаемся друг напротив друга. Толпящиеся вокруг люди благоговейно внимают. – Прошу вас подняться на сцену для открытия праздника, – женщина чуть оборачивается к сопровождению. – Проводите наших героев на почётное место.

И тут же меня цапает под руку Ешиля, Гайлу – брат, а Эфению – незнакомый кхелот весьма сурового вида.

– Не вздумай, – шипит Ешиля, когда я дëргаюсь, чтобы освободиться из её хватки. – Не порти праздник.

– Предупредить трудно было? – шиплю в ответ, всë-таки следуя туда, куда она меня тянет. – Я думал, мы просто тут погуляем – и по домам.

Рогатая ехидина шкодливо улыбается:

– Терпи саль-бат, то ли ещё будет.

– У моего терпения есть неприятная особенность, – ворчу. – Оно слишком быстро заканчивается.

– Главное, чтобы до сцены хватило, – хихикает Ешиля.

Бросаю украдкой взгляд назад. Девушки отнеслись к происходящему весьма спокойно. Гайла о чём-то перешёптывается с Цеадом, а Эфения что-то увлечённо рассказывает своему сопровождающему.

Судя по его несчастному виду, раньше всех терпение закончится вовсе не у меня.

Но до сцены мы добираемся без каких-либо происшествий. На ней под цветочной аркой установлены рядком три кресла, на которые нас усаживают. Цеад и Ешиля встают по бокам, будто почётный караул.

А бабушка Улу обращается к собравшимся:

– Жители и гости острова! Ночь длилась долго, но теперь наступил рассвет. Мы собрались здесь, чтобы вспомнить павших, почтить героев и решить, куда будем двигаться дальше. Начнëм!

Праздничная толпа согласно шумит.

– Не буду пересказывать всё от начала до конца, – продолжает женщина, когда выкрики и аплодисменты немного стихают. – Кому интересно, вы всегда можете спросить Кемида.

В толпе раздаётся смех. Бывший служка, стоящий рядом со сценой, церемонно кланяется. Выглядит он до крайности счастливым.

– Важно другое, – голос Улу становится тише и проникновеннее. – Герои, благодаря которым мы сейчас празднуем, совсем скоро нас покидают. Мы не вправе их задерживать, однако вполне можем наградить.

Переглядываемся. Эфения потирает ручки. Гайла выглядит спокойнее, но тоже явно заинтересована.

А я не знаю, что и думать. Есть ощущение какой-то подставы, но вот насколько оно связано с реальностью…

– Поздравляю, герои! – бабушка наконец поворачивается к нам. – На каждого из вас в Банке Великой Росии сегодня открыт счёт, на который перечислено несколько тысяч рубов.

О, вот такая благодарность мне, пожалуй, нравится!

– Кроме того, – продолжает Улу, – вы становитесь почётными гражданами острова Кхь. Теперь вы можете посещать его в любой момент, а также жить столько, сколько захотите.

Киваю. Пока награды меня вполне устраивают.

– И последнее, самое важное, – улыбается Улу. – Титул. Леди Гайла и леди Эфения получают звание мастера Небесных рыцарей. Им удостаивают тех, кто неуклонно следует пути нашего бога.

Так. И она туда же!

– А что насчёт Макса Воскресенского? – интересуюсь с усмешкой.

Улыбка Улу становится шире:

– Мы провозглашаем тебя пресвятым пророком и магистром ордена Азерона. Ведь именно ты был тем, кто провозгласил его волю…

– Нет, спасибо, – встаю с кресла и качаю головой для наглядности. – Обойдёмся без титулов и без орденов. Ваш бог хотел только одного – чтобы вы перестали наконец на него полагаться.

Толпа ропщет, а Улу произносит одними губами: «Подыграй!»

Понимаю. Времена сейчас тяжёлые, обычным людям хочется опереться на что-то большое и доброе. Никому не надо идти за Владыкой, у которого всего только и есть, что вера в прекрасное будущее.

Вот только обещания надо держать. Даже если тот, кому ты их давал, уже умер.

– Вы свободны, – повторяю сказанное самим Азероном несколько дней назад. – Забудьте уже о боге и двигайтесь вперёд.

– Макс прав, – выступает вперёд Цеад и встаёт рядом со мной. – Настали времена, когда нужно взять ответственность в свои руки. Нужно меняться. И я знаю, как запустить эти изменения.

– Теперь ты будешь Владыкой? – спрашивает кто-то. Судя по выражениям лиц, кхелоты совсем не против такого правителя.

– Да, пока будет длится период изменений, – кивает Цеад. – А после – посмотрим.

Улу, глядя на внуково самоуправство, поначалу хмурится. Затем улыбаются, когда подданные начинают приветствовать нового руководителя.

– Смотри, – шепчу приятелю, – так и до демократии недалеко.

Он смотрит пронзительно:

– Не думал, что в этом мире кто-то до сих пор помнит это слово. Но это не обязательно: мы учтём разный опыт и создадим структуру, лучшую из возможных.

– Кажется, ты знаешь, что делаешь, – одобрительно хлопаю его по плечу.

Цеад мрачно кивает:

– У меня было слишком много времени, чтобы об этом поразмыслить.

Он решительно подходит к краю сцены.

– Посему властью Владыки объявляю курс на изменения. На поэтапную интеграцию в мировое сообщество. Не стоит замыкаться только лишь на одной Великой Росии.

А вот последнее утверждение вряд ли понравится кайзеру. С другой стороны, это меньшее из зол. Неизвестно, в какой источник проблем превратился бы Кхь, если б всё пошло по плану Мареоны.

– А ещё, – щёки Цеада слегка краснеют. – Приглашаю всех на нашу с Ешилёй свадьбу. Она состоится через два дня. Мы сдвинули сроки для того, чтобы наши герои тоже смогли участвовать.

Ну вот, теперь и не откажешься даже. Хотя ничего страшного. Все подождут – и кайзер, и Ястребы, и даже древняя база.

А то охочий до развлечений Капец меня прикончит. Вон как метает глазами молнии, чтобы я точно не решился отказаться…

После этого официальная часть наконец заканчивается и начинается веселье.

Втроём мы проходимся по разным палаткам, пробуя всю еду, за которую цепляется взгляд. Пробуем мил – лёгкий напиток, что-то вроде кваса или, скорее, медовухи.

Даже танцуем – сроду не думал, что я когда-нибудь ещё стану этим заниматься. Но радость, которой мы заразились от окружающих, кипит внутри и требует выхода.

Наконец на город спускается вечер. На площади зажигают фонари, придавая ей вид немного таинственный и романтичный.

И тут же с двух сторон ко мне прижимаются девушки.

– Макс, – шепчет Гайла на ухо. – Мы приготовили для тебя сюрприз.

– Идём скорее, – мурлычет Эфения в другое ухо.

Кто я такой, чтобы отказываться от такого приглашения?!

Вот только идти приходится довольно долго. К тому же половину пути – с закрытыми глазами. Оно, конечно, мило и всякое такое. Но как же раздражает, что не можешь полностью контролировать ситуацию!

Или у меня уже со всеми этими поехавшими кусачими Владычицами нервное расстройство образовалось? Не хотелось бы.

– Ну и что это за сюрприз такой? – уже не так радостно вопрошаю я.

– Мы почти на месте, – мурлычет Эфения. – Ещё немного, и…

– Пришли, – усмехается Гайла.

Кажется, моё недовольство их здорово веселит. Ну погодите, сочтёмся!

Открываю глаза и с любопытством озираюсь по сторонам.

Мы стоим посреди гостиной обычного кхелотского дома. Довольно уютного, надо сказать.

– Не очень близко к центру, зато вид из окон красивый, – в голосе Гайлы проскальзывают виноватые нотки.

Поворачиваюсь к ней:

– Это твой дом?

Девушка кивает:

– Наш. Мы ведь теперь почётные граждане Кхь. А захотим тут обосноваться – присмотрим что-нибудь повместительней.

– Здорово, правда? – Эфения возбуждённо теребит меня за рукав. – Пойдём, посмотрим!

Домик оказывается не слишком большим. По сути в нём всего лишь два основных помещения: гостиная и спальня с огромной кроватью.

– А неплохо вы тут подготовились, – внезапно охрипшим голосом произношу я. – Тут десяток человек разместить можно.

– Так вот у тебя какие планы, – насмешливо фыркает Гайла мне прямо в ухо. – Главное, про нас с Эфенией не забывай.

– О вас забудешь, – усмехаюсь.

И как они сумели договориться? На дух ведь друг друга не переносили. А теперь прижимаются с обоих боков – не вырваться.

Да я и не пытаюсь. Наоборот.

Целую Гайлу – медленно, вдумчиво. Потом Эфению. Она почти сразу начинает задыхаться. От избытка чувств, не иначе: это наш первый настоящий поцелуй в её собственном облике.

Пока мы с Феней заняты, Гайла развязывает мне пояс. Удобная всё-таки у кхелотов одежда – держится чуть ли не на одном узле. Я даже не замечаю, как девушки тоже оказываются полуобнажены.

Белоснежная кожа Гайлы на ощупь напоминает чуть прохладный атлас. Эфения на вид чуть темнее, а её тело так и пышет бархатным жаром.

Девушки действуют синхронно, будто заранее обо всём договорились. Хотя, видимо, так оно и было.

Сейчас я между двух океанических течений, которые попеременно омывают то вишнёвой свежестью, то уютной теплотой. До тех пор, пока не смешиваются в головокружительный коктейль.

Гайла сама подталкивает Эфению ко мне поближе, словно уступая ей ведущую роль. Всегда бойкая феечка вдруг теряется и послушно следует за моими движениями.

А после, не успев отдышаться, сама притягивает к себе порозовевшую подругу…

– Всё-таки по-настоящему куда лучше, – заключает Эфения, блаженно закрывая глаза.

За окном занимается рассвет, а в моей голове пусто, как никогда прежде.

– Ещё скажи, что это у тебя впервые, – хмыкаю недоверчиво. Это всё, на что меня сейчас хватает. Жадные девушки выжали из бедного Макса все соки.

А он, в смысле я, не против повторить.

– Ну конечно, – отзывается фейри сонно. – Я ж во взрослую форму только с тобой вошла. А ты, зараза, всë нос воротил…

Это кто ещё из нас зараза! Вот только отвечать на это заявление уже не нужно: Эфения спит. Зато Гайла с другой стороны сверлит меня пристальным взглядом.

– Мне придётся многому научиться, – произносит она тихо. – Так что прошу отнестись с пониманием.

Сонно потягиваюсь. Эх, сейчас точно последую примеру Эфении.

– Странно, – усмехаюсь. – Мне показалось, что ты уже всё умеешь.

Девушка улыбается, чуть прищурившись:

– Не в этом смысле. Я всегда жила так, будто позади меня ничего нет. Кроме навязанного долга, разумеется. Но теперь ничего этого не осталось. И… я не знаю, как с этим быть.

– Просто живи, – буквально на секунду прикрываю глаза, но, поразмыслив, так и оставляю. – Делай, что нравится.

Гайла молчит, словно всерьёз задумалась. Но я слышу, как она подбирается поближе.

– Всё, что захочу? – в еë голосе слышна улыбка. Прохладное дыхание щекочет кожу в районе солнечного сплетения.

– Ага, – шепчу сонно. – Вообще всё.

– А ну стойте! – внезапно подрывается Эфения. – Я тоже хочу!

Утихомирить их получается лишь через пару часов, когда обе девушки валятся без сил.

А я долго ещё просто лежу, прислушиваясь к их размеренному дыханию.

Что ждёт нас троих впереди? Если бы я только знал.

В одном уверен точно: любой из этих вариантов будущего мы встретим вместе.