Текст книги "Коммандер (СИ)"

Автор книги: Виктор Коллингвуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Оказалось, что Эйхе и Шумпер знакомы по осаде Феррбурга. Мы сразу пошли в кабак, выпить за знакомство и встречу.

– В каких компаниях вы участвовали? – спросил я ротмистра, заказав всем доброго крепленого эля.

– Мы два года служили у герцога Хуго фон Гернсгебит-Шлоссер, воевали против кислевитов. Потом перешли в войска Арнима Штирийского, участвовали в прошлогоднем деле в Сильвании.

Рыцарь уважительно присвистнул.

– Отчего же кончился неудачей поход короля Арнима?

– Мор при осаде, Ренн. Мы брали замок Доппельшпиц, и потеряли трех человек от стрел и триста – от болезней. А потом люди мятежного герцога Мейнарда сделали вылазку, и спалили нам все шатры. Надвигалась осень. И пришлось нам убираться восвояси. А король решил, что мы не исполнили контракта, и отказался платить.

– Вот как? А каковы были условия контракта?

– Мы воюем, нас содержат. Но если нам нечего жрать и негде спать, то получается, что король Арним первым нарушил контракт, не так ли?

– Не знаю, я не законник. Но в любом случае, он поступил недостойно. Следовало позаботиться о людях, которые ему служат!

– Увы. Сударь, времена таковы, что если не позаботишься о себе сам, то никто тебе не поможет. Пришлось нам взыскать долг короля с его вассалов – и кое-кого мы в пределах королевства Штирийского ограбили, а кого-то, стыдно сказать, и убили.

– Гм. И что, как его величество к этому отнесся?

Отто усмехнулся.

– Неблагосклонно, прямо скажем. Но, силы короля были заняты в войне в Сильвании, так что мы ушли без особых проблем.

– А что вассалы короля? Позволили себя ограбить?

– Видите ли, молодой человек, если у тебя в руках арбалет, ты можешь спокойно разговаривать даже с орденским паладином. Была, конечно, пара стычек, но что эти деревенские могут против настоящих солдат! Ваши иерархи поступили исключительно мудро, пригласив нас для этой работы. Мы ведь идем на Юг?

– Да, в том направлении.

– Будет дело с орками?

– Возможно. Вы с ними встречались?

– Нет, сударь, на севере их не так часто встретишь. Гоблинов били много раз.

– Ну, говорят, что орки, – это гоблины-переростки!

– Поверьте, болт одинаково легко пробивает и большого гоблина, и маленького. Насквозь!

– За это надо выпить!

– Отличная мысль, Кхорн возьми!

Короче, следующее утро было очень, очень тяжелым…

Главы 17-18

Глава 17

Меня разбудил осторожный стук в дверь.

– Анхель, принеси эля! – крикнул я сиплым шепотом. С пронзительным скрипом дверь медленно отворилась.

На пороге стоял средних лет господин. Невысокого роста, худощавый, темноволосый, с черными блестящими глазами, ни бороды, ни усов. Одет скромно – короткий серый плащ и темно-коричневый вамс* под ним. Одежда заметно ношенная, со следами штопки, но опрятная.

– Простите за вторжение, – произнес господин, улыбаясь одним ртом. – Наверное, не стоило приходить так рано, хотя уже одиннадцатый час пополудни. Но меня информировали, что вы юнкер Энно Андерклинг, пойдете со мною в Гнилые земли, и я счел возможным зайти познакомиться с будущим спутником!

Гм. Несмотря на сложное состояние, я сразу понял, что это тот самый маг, долженствующий оказывать мне всякое содействие и поддержку. И что он сейчас откровенно хамит мне.

Сев на топчан, я уставился на мага, рассматривая его снизу вверх. Странный тип. Одет скорее как мирянин, бреется, что для магов нехарактерно. Они обычно не скрывают своего звания и регалий. Огромные широкополые шляпы, расшитые магическими знаками, хламиды из дорогих тканей, длиннющие бороды, и, гордость и украшение любого уважающего себя мага – посох с увесистым камнем на изогнутом навершии. В общем, простолюдины должны видеть издали, кто идет на встречу, и почтительно сторониться.

А этот скорее походил на приказчика из галантерейной лавки – такая же вымученная любезность, свойственная тем, кто вынужден постоянно угождать заказчикам, и, похоже, такое же непомерное, но тщательно скрываемое самомнение.

Да впрочем, Нургл с ним. Мне детей с ним не светить, сделаем дело, да и все.

– Вы знаете меня. А я вас нет, – наконец произнес я вопросительно.

Тот понял все правильно.

– Разрешите представиться – Литциниус Кнаппе. Магистр света.

– Прекрасно. Не хотите ли эля?

Маг слегка порозовел.

– Не откажусь.

– Тогда найдите в рефектории брата Гиппеля, это ключник, толстый такой, с бабьим лицом. Попросите его подняться ко мне, скажите, что дело срочное.

Вскоре мы уже тянули прекрасный монастырский эль с медом и грюйтом. Конечно, я предпочел бы пиво, а не это сладкое густое пойло, но в этих краях пива, увы, не сыскать.

Я никогда еще не видел ни одного мага вблизи и никогда ни с кем из них не разговаривал. Маги – очень закрытая корпорация. Нужно учесть еще довольно сложные отношения Конклава с Приоратом, не говоря уже о Великой Инквизиции. Так что, найти мага в монастыре сложнее, чем девственницу в борделе.

Маг поначалу держался отчужденно и высокомерно, но, выпив со мною, стал немного приветливее. Опыта шастания по Гиблым землям он, конечно же, не имел. Вообще, задание Тереллина оказалось ему сильно не по вкусу.

– А что он рассказал вам об этом деле?

– Да почти ничего. Даже не раскрыл мне, какой артефакт мы ищем. Ясно лишь, что это поделие эльфов.

– Эльфов? Интересно…

– Да, такая седая древность. И все непонятно, как всегда с эльфами.

– Что же, если вам будет что-нибудь нужно – дайте знать!

– Благодарю, – холодно отозвался маг, – но я могу обратиться к канонику напрямую.

– А как вы оказались на службе церкви? Это такая редкость – маг в монастыре!

– Я не служу церкви. Я, как бы…рядом. Когда я нужен, меня зовут, когда нет – обо мне забывают. И привлекают меня к делам по личной инициативе каноника. Уверен, если бы наверху, – маг закатил глаза, – скажем, в канцелярии экзархата, узнали бы о таком нарушении благочиния, Тереллину бы не поздоровилось.

Засим он откланялся.

Через два дня пришел отряд пехотинцев, которым командовал некий Николас Рейсснер. Этот мне сразу не понравился. Крупный, бритоголовый здоровяк, с огромной жуткой вмятиной на черепе, в которую можно было поместить куринйое яйцо, он был громогласен, шумлив и бестолков. Солдаты, правда, его любили – видимо за то, что он был таким же тупым и грубым ублюдком, как и они все. С этим мы пить не пошли, да и времени уже не было.

Отряд Рейсснера, несмотря на мою антипатию к командиру, в целом производил неплохое впечатление. Семьдесят восемь рыл, плохо выбритых, но довольно здоровых. Два офицера – ротмистр Николас Рейсснер, чернобородый здоровяк, и лейтенант Дитрих Майнфельд, высокий, крепкий тип, постоянно ходивший в кольчужном койфе. Два сержанта. Солдаты, судя по выговору – в основном с берегов Таала, где люди славятся выносливостью и склонностью к ереси. Почти у всех есть или кольчуга, или колет из толстой кожи, и решительно у всех – айзенхут или шпангенхельм. Мечей, конечно, мало, в основном – топоры или тесаки, но зато у каждого есть что-то на древке – или копье, или глефа, вулж, альшпис, или просто готентаг. Тут наша монастырская стража, намного хуже вооруженная и снаряженная, не выдерживала никакого сравнения с людьми Рейсснера.

Боевого опыта этим ребятам тоже было не занимать.

– С кем вам довелось сражаться последнее время? – спросил я Майнфельда.

– Два года мы служили под началом Бреттенхера фон Риттау, знаменитого наемника, в западном Миддланде. Воевали с врагами барона фон Эренхард-Липпе. Не вылезали из осад! Потом ребятам это надоело, и мы перешли на службу к герцогу фон Волленбургу. Участвовали в двух походах на оловянщиков, сопровождали обозы герцога в Лайтенц и Мариенстад. А две недели назад нас вдруг погрузили на баржи, и отправили вверх по Рейку через весь Кенигсланд, и вот мы здесь.

– Воевали ли вы с орками?

Майнфельд повел плечами.

– Среди солдат многие наверняка с ними встречались. Но всему отряду с орками воевать не доводилось. Нет у князей времени на орков. Слишком уж много забот доставляют люди!

Поскольку все были в сборе, пора было выступать. Рыцарь отправился за вещами к своей вдовушке, а я, пока лавки не закрылись, побежал за подтверждением векселя.

Менялы в Андтаге сидели на Монастырской улице, недалеко от собора. Там же была контора нотариуса Тимме. Его прекрасный каменный дом стоял буквально в двух шагах от монастырской ограды.

Подойдя к крепким дубовым дверям, я взялся за толстенное железное кольцо и постучал. Вскоре открылось окошко, и мрачный слуга уставился на меня. Узнав, кивнул и принялся греметь засовом.

Нотариус, изучив документы, поставил на них свою печать. Тем самым он подтвердил, что вексель настоящий и назначенная в нем сумма, безусловно, подлежит к выплате. При этом вексель не на шутку заинтересовал его.

– Интересная вещь, – промолвил он, поднося пергамент к свече, – впервые вижу, чтобы светские власти поручались за церковь…

– Что-то не так, мэтр Тимме?

– Нет, отчего же. Все в полном порядке. Такая сумма, конечно, нуждается в поручителе. Просто … ни разу не видел еще такой печати, – задумчиво говорил он, глядя на оборот векселя. Позвольте мне сверить оттиски.

Пройдя за конторку, он долго листал объемный том с изображениями графских и герцогских гербов. Под каждым стоял оттиск печати соответствующего знатного лица.

– Вот она. Дом Волленбургов. Никогда еще не видел ее на документе!

На странице нотариальной книги стоял графский герб. Под ним – печать, идентичная стоявшей на оборотной стороне векселя.

– Гетц фон Волленбург, граф Виндесхайма, поручился за исполнение по этому векселю. У вас очень серьезная бумага, герр Андерклинг. Не потеряйте ее!

– Будьте спокойны, – ответил я, раскланиваясь с мэтром. Дел было еще много.

Зашел к сапожнику – тот обещал закончить мой заказ к утру. Заглянул к Аззи, сообщить ей, чтобы собиралась в путь. Надеялся пообщаться с ней поближе, но, как оказалось, в комнату к ней подселили еще пару женщин – светомолок, совершавших паломничество по монастырям.

Эйхе, узнав, что все практически готово, назначил выступление на завтра. Но мне оставалось разрешить еще два вопроса – с конюшим и злосчастным жеребцом, и с камерарием и деньгами.

Барышник продал большую часть скотины, но денег все равно не хватало. Осталось две коровы, старые и негодные к дойке, и несколько овец. Тут мне пришла в голову мысль. Ведь нам в поход все равно понадобятся припасы! Я забежал к Тереллину, оторвав его от дел в скриптории.

– Каноник, мне действительно нельзя обналичить вексель в Андтаге?

– Определенно! – отрезал он, недовольный, что я оторвал его от дел.

– Но нам нужно приобрести припасы на первое время. Могу ли я взять деньги, которые должен сдать камерарию – ренту за землю, собранную мною в последний раз?

Каноник расспросил о требуемых суммах и на что я собираюсь их потратить.

– Нужно купить хлеба, эля, пшена и мяса в поход, шанцевый инструмент, конскую сбрую, палатки…

– Довольно. Приобретай что нужно, с братом Адабельтом я все решу. Но – ничего сверх необходимого! Эль и мука есть в монастыре. Можно взять сыр и солонину. Не стоит тратить деньги там, где можно взять свой продукт!

– В таком случае нам еще бы пару повозок и лошадей… И возниц к ним. Я бы взял Даррема. Он толковый серв, и еще кого-нибудь.

– Хорошо. Возьмите что надо, а брата Гонория я предупрежу. И, раз уж вы зашли– возьмите это!

Он достал из бюро два амулета – Поисковик, очевидно, полностью заряженный, и защитный амулет. Приняв этот серебристый диск в синим камнем в центре, я внутренне присвистнул от удивления. Амулет оказался очень знакомым – именно за ним меня четыре раза посылали в развалины Нулна!

– Все готово к использованию. Маг знает как применять это. И еще – вот.

К амулетам добавился свиток с печатью диоцеза.

– Это подорожная грамота за подписью викария Сильвестра. Ступайте, и Свет вам в помощь!

После этого разговора мои затруднения рассеялись как дым. Коров и овец я забрал – они пойдут на прокорм отрядам наших наемников. Взял на конюшне две телеги с фургонами, и лошадей для них.

– А того жеребца я оставлю для коммандера Эйхе, чтобы он достойно возглавлял наше войско, как подобает рыцарю, – сообщил я Гонорию совершенно безапелляционным тоном.

Тот, совсем ошалев от происходящего, даже не протестовал.

В ночь перед выступлением я спал очень плохо. Эйхе, по сути все свалил на меня, не вылезая от своей Агнес. А я, понимая, как много еще не готово, не находил себе места от роя мыслей, одолевавших меня в ночи. Особенно беспокоила перспектива схлестнутся с орками.

Зеленомордая мразь давно досаждала жителям Империи. Там и сям раскиданы области, куда никто из людей не рискует соваться – кхорновы орки есть, наверное, в каждом герцогстве и ландмарке. И мы идем как раз туда, где с самой высокой вероятностью встретим зеленокожих. А мне достались люди, которые, при всем несомненном опыте и профессионализме, с орками не воевали! Это проблема. Могут быть разные, крайне неприятные неожиданности. И что с этим делать, я пока не знаю.

Глава 18

Итак, ранним весенним утром мы выступили в направлении города Оденельштадт. Пешим порядком до него было идти примерно неделю; потом еще две с лишним недели до города Теофилбург, и неизвестное время по диким территориям, граничившим с Солландской мертвой землей.

В утро выхода я метался как сумасшедший. Сначала я получил от сапожника свой заказ; потом на телеге заехал за Азалайсой, погрузившей в телегу целые снопы лекарственных трав и кучу горшков с эликсирами и отварами.

Потом отправился к войскам. Лагерь арбалетчиков оказался свернут, а сами они – в полной готовности выступать. А вот пехотинцы оказались раздолбаями; когда я к ним приехал, они только-только собирали палатки.

Наконец появился коммандер Эйхе – он задержался у камерария, собирая себе оружие и доспехи. Он отправил меня с арбалетчиками вперед, а сам остался с пехотинцами, в расчете догнать нас на привале.

Через пару часов пути мы остановились на обед. Однако пехотинцы нас так и не нагнали. Лишь к вечеру, встав на ночной бивуак, мы увидели сначала облачко пыли, а затем и самих копейщиков со своим ротмистром во главе.

На следующий день мне пришлось проследить, чтобы все вышли одновременно. Это оказалось нелегко, но все же удалось. И тут я понял, почему пехотинцы двигаются так медленно.

Дорога на Оденельштадт, как всегда, была оживленной. То и дело нам попадались навстречу повозки с товаром, купцы, светомольцы, а то и просто путешественники.

Каждый раз, встречая повозку купцов, ротмистр Рейсснер начинал с ними перебранку по поводу того, кто должен уступать дорогу. Из-за этого терялась уйма времени. Однако убедить Рейсснера воздержаться от склок мне не удалось.

– Это вопрос чести. Что эти купцы себе позволяют? Пусть скажут спасибо, что отпускаем их подобру-поздорову. В другое время и в другом месте они бы так просто не отделались!

Мага Литциниуса я поначалу потерял из виду – слишком много было хлопот, связанных с отъездом. Я заметил его у вечерних костров – он терся в кругу пехотинцев, где что-то им горячо рассказывал, а те ржали и подливали ему из пузатого кувшина – то ли эля, то ли вина.

На третий день похода маг подошел ко мне сам.

– Юнгер Андерклинг, мне нужно срочно решить с вами один важный вопрос!

– Я слушаю вас очень внимательно, герр Кнаппе.

– Коммандер Эйхе сообщил, что финансами в баталии заведуете вы. Это так?

– Да, это возложили на меня.

– Мне необходимо получить часть гонорара вперед!

– Боюсь, что это невозможно.

– Это крайне важно. Мне необходимо пополнить запасы магических сил, купив нужные снадобья.

– Мэтр, неужели в бедных деревнях и городишках, которые мы проезжаем, вы сможете приобрести что-то стоящее, кроме брюквы и сена?

– О, вы конечно правы, сударь, но я привык преодолевать трудности, несмотря ни на что!

– Тогда вам придется взяться за трансмутацию элементов, потому что денег у меня нет. Я смогу получить их только в ближайшем крупном городе по векселю диоцеза.

Маг был крайне огорчен.

– То есть до Оденельштадта мне не получить ни крейцера?

– Возможно, что до Теофилбурга.

– Но это Кхорн знает еще сколько времени!

– Мы тут все в одном положении. Солдаты получат свои деньги не раньше вас!

– Плевать мне на них, – сообщил маг и отошел в досаде.

Аззи большую часть времени проводила в фургоне, колдуя с травами. Она не забыла своей задачи и постоянно подзывала меня, пробуя то один, то другой элексир. Наконец она сообщила:

– Похоже, у меня получилось. Кость на зубе начала зарастать!

Это обернулось новым испытанием, – пока зуб восстанавливался, мне нельзя было есть твердую пищу. Пришлось заглядывать во все попадающиеся нам навстречу селения в поисках молока и сметаны. Но дело того стоило – к тому времени, когда мы увидели стены Оденельштадта, проблемный зуб восстановился!

– Как ты это сделала? Без магии такое невозможно, а магии я не подвержен!

– Как я уже говорила, все живое состоит из монад, как дом – из кирпичей. И можно заменить одни монады другими, усиливать или изменять их, заставить усиленно делиться, Можно очень многое сделать.

– И моя природа этому не мешает?

– Нет. Основы жизни одни и те же всегда. Мы можем усиливать живое, давая ему новые свойства. Мы берем нужную частицу монады и помещаем ее в тело, подлежащее изменению. Это очень сложно, я даже не смогу объяснить вам, как это происходит. Это магия жизни.

– А то, что я не подвержен магии…

– Да, это все сильно затрудняет. Поэтому мне пришлось идти обходным путем. Твой новый зуб – это не твоя кость.

– Как это?

– Это кость, выведенная из монады быка. Она просто срослась с остатками твоего зуба и приняла нужную форму – благодаря магии, конечно же. Если бы ты не был таким … чужеродным, можно было бы сделать это с твоим собственным зубом, а так – пришлось изворачиваться, как серпню на жаровне!

– Знаешь, я ничего не понял, но результат мне нравится!

Довольная Аззи чмокнула меня и убежала замешивать новое варево.

Шли мы довольно бойко, но телеги с припасами все же задерживали нас. Лишь на восьмой день пути мы подошли к Оденельштадту. Этот богатый вольный город, известный мастерами-стеклодувами и ткачами, намного ближе к Диким землям, чем Андтаг, поэтому предместья его были заметно скромнее. Бюргеры старались поселиться за городской стеной, чтобы не проснуться однажды от чьего-то ножа, вспарывающего тебе брюхо.

Разумеется, наш табор не пустили внутрь города. Мы встали лагерем у городского луга, среди прошлогодних стогов сена. Пока солдаты разбивали лагерь, Эйхе с офицерами пошли в город, побродить по рынку и развлечься. Маг Кнаппе увязался за нами.

Стражник на галерее невысокой надвратной башни посмотрел на нас с сочувствием.

– Вы не успели, господа! Казнь уже состоялась.

– Мы издалека. Какая казнь?

– Воров из Мортенау. Проходите, вам в городе расскажут.

Пройдя через решетку ворот, висящую так низко, что пришлось пригнуться, мы вошли на улицы города. Центральный путь, ведший от ворот прямо к площади, был широк, так что могли разъехаться две повозки. Правда, то и дело по пути попадались лотки торговцев, загромождавшие проезд. Отходящие от главной улицы боковые переулки, узкие, кривые и зловонные, всем своим видом говорили: «держись подальше!»

– Почему эти торгаши здесь, а не на площади? – удивился Рейсснер, обматерив попавшегося ему на пути корзинщика.

– У них маленькая площадь, а теперь там еще и казнь прошла. Добрым людям просто негде торговать! – отозвался Эйхе.

Навстречу нам попадалось все больше людей – они расходились с площади. Там действительно стоял эшафот, с которого помощники палача убирали окровавленное колесо. Перед эшафотом стояли девять шестов с насаженными на них головами. Небольшая стайка мальчишек швыряла в них камни и конские яблоки. Пара скучающих стражников наблюдала за этим с полным равнодушием.

Возле эшафота я заметил нескольких городских магистратов и с ними, – знакомого мне господина Лазарикуса, секретаря суда. Встречаться с этим типом мне совершенно не хотелось.

– Господа, как видно, торговли тут нет, все лавки закрыты из-за казни. Пойдемте найдем таверну и еще мне надо в лавку менял.

Таверна обнаружилась неподалеку – по местному обычаю, перед ней был воткнут шест с венком из можжевельника. Внутри нас встретили обшарпанные фахверковые стены из камня и дерева, пол, покрытый соломенной сечкой, и сильно побитые жизнью дощатые столы. Народу там оказалось преизрядно – все обсуждали подробности недавней казни. Кабатчик выбивался из сил, разрываясь между гостями.

– Эй, любезный! Дай-ка эля слугам церкви, идущим в дальний путь! – раздался звучный бас Эйхе, перекрывая гомон.

– Кого там у вас нынче казнили, господа, – без церемоний спросил Рейсснер, подсаживаясь за стол неплохо одетых горожан, по виду – торговцев.

– Разбойников с Теофилбургской дороги. Возле Мортенау постоянно пропадали люди с хорошими грузами, – ответил один из них, в дорожном хуке и крепком, синего сукна, упленде. – Мы всей семьей торгуем по всему Виссланду и в Аверхайме, возим туда бутылки и сосуды, а привозим вино. У Мортенау я потерял брата и дядю, – и оба раза нашли только их тела. Ни денег, ни товара, ни лошадей, ни возов. А вы куда едете?

– На Теофилбург, а далее – как укажет нам светлая церковь.

– Тогда вам повезло, что вы не встретите дорогой молодцев, чьи головы сейчас торчат на кольях! Наш секретарь суда, мессир Лазарикус, очень быстро разоблачил это отродье. У одного из них нашли пустую бутылку от вина, что было в возу моего брата. Само собой, вздернули бриганда на дыбу, и он запел соловьем!

– Гм. Все бутылки похожи друг на друга. Как он узнал, что это именно бутылка с вашего воза?

– Да и так все понятно. Откуда у такой деревенщины бутылка от вина?

– Действительно. Ладно, господа, мне надо тут заглянуть кое-куда. Кстати, не подскажете, где тут найти меняльную контору Вольфрамов?

Выйдя из таверны, я отправился в указанном направлении. Эшафот уже разобрали, и площадь почти опустела. Только у одного из колов со срубленными головами стояла деревенская лошадь, а на ее крупе стояла женщина. Она обмывала одну из голов от запекшейся крови. Лошадь держал в поводу мрачный деревенский подросток.

Найдя контору менял, я попробовал зайти, но она была заперта. Постучав, подождал, когда откроется небольшое окошко в двери. Плохо выбритый господин взглянул на меня с насупленным видом.

– Чего нужно?

– Я хочу обналичить вексель.

Клерк шмыгнул носом.

– Не вовремя вы зашли с таким делом. Две недели назад молодцы, которым сегодня покрошили кости на колесе, ограбили наших людей. Погиб управитель нашей лавки и два приказчика. Пропало очень много денег. Очень много!

Клерк снова шмыгнул.

– Какая у вас там сумма?

Я развернул свиток и показал ему. Прищурившись, он медленно прочитал текст, и яростно замотал головой.

– Нет-нет-нет-нет. Никак невозможно! В лавке одно серебро, и то скоро закончится. Идите в Андтаг или Теофилбург, только там можно получить такую сумму!

– Мне не надо в Андтаг, я сам оттуда!

– Ничем не могу вам содействовать, Свет свидетель, – сообщил небритый тип и захлопнул оконце.

Вот Кхорн! Значит, я не попадаю к мастеру, изготавливающему замечательные, на нордландский манер, арбалеты. Да и очки для Кана не смогу заказать. На все нужны деньги!

Я обернулся и пошел в лагерь. Чертов городишко! Мне никогда тут не нравилось. Проходя мимо, еще раз поглядел на женщину, украшавшую голову покойника. Теперь она расчесывала ему волосы гребнем. Лошади под ней надоело тут стоять, и она беспокойно перебирала ногами. Мрачный подросток с трудом ее удерживал.

– Это кто? – спросил я у стражников, игравших рядом в кости.

– Вдова одного из этих, – отозвался один из них, с крупным красным носом и маслянистыми серыми глазками, видимо, капрал или декурион. – И не лень ей заниматься такой ерундой!

– Говорят, эти ребята награбили знатно. Только, что-то не похожи они на богачей.

– Да, тыщи дублонов! Видно, закопали все. Крестьяне любят клады устраивать, а потом и сами не найдут, где чего. Эти так и не рассказали, где зарыли деньги несчастных путников, а уж их пытали – мое почтение!

Я поглядел на нетрезвого капрала внимательнее. Эх, дружок! Не надо быть Чезаре Ломброзо, чтобы понять, что ты и сам деревня-деревней. Чуть пообтерся в городе, и все – одет как господин, на вилланов свысока смотришь. Как будто сам не крутил хвосты свиньям еще лет десять назад.

Женщина, тем временем, закончила расчесывать покойника, поцеловала мертвую голову в губы и спрыгнула на землю.

– Можете прийти к нам, и искать наши клады, где заблагорассудится, – с ненавистью сказала она капралу. – Может быть, и огород заодно вскопаете. Теперь это некому делать!

Она чуть отошла, рассматривая голову мужа на шесте. Видимо, удовлетворенная результатом, она кивнула пареньку:

– Пойдем, Террел. Пусть господа тут без нас веселятся!

Повинуясь какому-то порыву, я подошел и, достав остатки денег, вручил почти все их вдове.

– Возьми, добрая женщина. Может быть, это поддержит вас!

Женщина бросилась мне в ноги, простодушно рассыпаясь в благодарностях, сын же ее остался стоять как столб, исподлобья ненавидяще глядя на все вокруг.

От всего этого настроение испортилось окончательно. Не заходя в таверну к соратникам, я отправился в лагерь, купив дорогой лишь несколько недорогих пузырьков для зелий, давно выпрашиваемых Азалайсой.

–

* Вамс – короткая куртка