Текст книги "Коммандер (СИ)"

Автор книги: Виктор Коллингвуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

– Как ты вообще выжил среди них?

– Просто мне не повезло.

Лицо Клауса стало каменным.

– Если бы я не верил в Шаллию, то давно бы покончил с собой.

– О, да ты у нас еретик?

– Я верю в то, чему научили меня мои родители!

– Да мне наплевать, расслабься. Как говорил один мудрый человек в моих краях – «Неважно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей».

– А что такое «кошка»?

– Ээ... Ну, это такой ручной хорек, обученный ловить в амбарах крыс и мышей.

– Разве хорьки бывают разного цвета?

– Те, которые «кошки» – да. И они довольно милые, на самом деле. Жалко, что их тут нет.

– Нам тут нужны «кошки» размером с медведя, чтобы давили скайвенов!

– Разве скайвены – не легенда?

– Нет! Я видел череп скайвена у шамана орков. Он не выглядел легендарным!

– Почему ты думаешь, что это был скайвен? Может быть, это росомаха или ...

– Потому что шаман вделал этот череп в свой посох как навершие. Потому, что от него так веяло дурным камнем, что шаман этот через полгода сдох. А еще через полгода издох и его преемник, взявший этот посох.

– Ладно, тьма с ними, со скайвенами. У нас проблема поближе. Если на нас в следующий раз навалится хотя бы с десяток таких берсеркеров – нам кранты!

– Это навряд ли. Я же говорю, они толпами не ходят. Возможно, тут есть еще один, два, но не более.

– Ты уверен?

– Да. Там, где сойдутся два берсеркера, вскоре остается только один. Очень они любят силами меряться.

Ну, хоть одна хорошая новость за сегодня.

А результаты этой стычки, пожалуй, стоит обсудить ротмистрами на военном совете!

– Эй, Птах, – позвал я пробегавшего мимо слугу. – Найдите Хозицера, Шумпера, Рейсснера и пригласите их с заместителями на Совет. К моему фургону. Через полчаса. Меня пока не беспокоить. Клаус, приходи тоже.

Мне надо было перед Советом собраться с мыслями. Вагенбург, в общем, сработал. Чем дольше я над этим думал, тем больше укреплялся в том мнении, что такого врага надо встречать за линией повозок вагенбурга, усиленной щитами и кольями. Только полевая фортификация способна остановить натиск орков, Без полевой защиты мы в лучшем случае понесем огромные потери, в худшем нас перебьют. Конечно, вагенбург лучше всего работает против кавалерии, но и с пехотой орков мы справляемся.

Но если у нас нет стрел, то все гораздо хуже.

Наконец все собрались. Рейсснер и Шумпер успели поцапаться, оба были раздражены, только Шумер при этом был печален и бледен, а ротмистр пехоты – зол и багров. Хозицер держался спокойно, крутил усы и потягивал что-то из фляжки. Клаус явно чувствовал себя не в своей тарелке. Мы все, хоть и не в больших чинах, но все же – господа. А он простой сержант, еще недавно бывший в отставке и таскавший тарелки и кружки.

– Что тут делает кельнер? – грубо спросил Рейсснер.

Вот придурок!

– Этот кельнер знает про орков больше, чем вы все вместе взятые. И еще – он начальник обоза.

– Чертовы дрова! – проревел Рейсснер.

– Что вас не устраивает, герр ротмистр?

– То, что нам приходится нести это дерьмо на руках через каждый ручей. А ручьев тут больше, чем блох в оркском борове.

– Обоз позволил нам сегодня выжить и отбиться. А Клаус – тот, кто отвечает за него. В общем, он участвует в Совете наравне со всеми вами. Все, кому это не нравится, могут отойти и поплакать в одиночестве. А теперь, господа, доложите о потерях.

– У нас четверо раненных, – доложил Шумпер.

– Рейсснер?

– У нас одиннадцать выбыло, – ответил за него Майнфельд.

– Выбыло – это как? Убиты?

– Кто-то убит, кто-то умрет этой ночью, кто-то просто искалечен. Какая разница? Они уже не бойцы!

– Это мы еще посмотрим. Как дела у вас, Рихтер?

– Мои ребята опытные. Есть раны, но небольшие. Можно сказать, без потерь.

– А у тебя, Клаус?

– Один возница ранен в руку, остальные в порядке, – ответил тот, глядя себе под ноги.

– Обозные должны больше участвовать в бою. Пусть держат щиты, прикрывая арбалетчиков. Еще, они должны следить, чтобы орки не опрокинули и не растащили повозки. Ты решишь с этим?

Клаус с сомнением покачал головой.

– Эти люди – не воины. Было бы иначе, они не вагенкнехтами бы служили, а носили оружие, и получали жалование и долю в добыче. Для таких дел они трусоваты!

– Нужно их убедить. Пообещай им жалование пехотинца за то время. Пока мы идем землями орков. Нам каждая пара рук будет нужна!

Клаус молча кивнул, но по его лицу я понял, что он на самом деле совсем не уверен в этом. Ладно, с этим разберемся потом.

– Шумпер, что там у вас за проблема с оружием была прямо в разгар боя?

– У нас кончились болты, – мрачно сообщил Шумпер, – нам нужно было оружие для рукопашной. Особенно щиты.

– Отто. При отьезде из Теофилбурга мы с вами имели разговор по поводу припасов. Вы уверяли меня, что на каждый арбалет у вас по пять дюжин болтов. Припоминаете?

Шумпер мрачно кивнул.

– Не знаю, как в ваших краях, а у нас в Андтаге пять дюжин – это шестьдесят штук. В бою ваши люди сделали не больше десяти выстрелов каждый. Но болтов уже нет. Как это получилось?

Шумпер молчал.

– Мы не рассчитывали на такое количество выстрелов, – взял слово Линдхорст. – Ни в одном бою мы еще не стреляли так много!

– Я же предупреждал об этом, как и о том, что запас болтов пополнить не будет возможности. Мы сегодня выжили только благодаря повозкам и арбалетам. Если в следующей битве повозки разобьют, а ваши люди не будут стрелять, нас перебьют. Что будем делать?

Снова молчание.

– У вас есть люди, умеющие делать болты?

Шумпер молча пожал плечами.

– Вроде бы, есть, – сообщил Линдхорст.

– Хорошо. Курт, поговорите с ними, пусть сделают хотя бы деревянные. При стрельбе в упор даже такое оружие будет вполне исправно работать. Насчет этого мы с вами еще поговорим. А оружие вы должны иметь свое. Почему у вас нет ни щитов, ни рогатин? Вы не знали, куда мы идем?

Шумпер молчал.

– Вас, Рейсснер, я все же попрошу поделиться своим оружием с арбалетчиками.

– Кхорна с два! – взорвался тот. – У нас нет ничего лишнего! Оружие ломается, теряется, а кузнеца нет на сто лиг вокруг. Мы не должны думать еще и о тех, кто распродал все свое снаряжение!

– Вы правы, конечно. Но сейчас ситуация крайне острая. Давайте все финансовые вопросы обсудим потом, когда отсюда выберемся. Устраивать счеты сейчас было бы ошибкой! Арбалетчики поразили сегодня большую часть врагов. Сколько там, кстати, их валяется?

– Пожалуй, под три дюжины! – похвастался Майнфельд. – И пять кабанов!

– А сколько из них были с ранами от болтов?

– Почти все, – мрачно сообщил Шумпер.

– Вот и мне тоже так показалось. Арбалетчики внесли наибольший вклад в наш сегодняшний успех, и при этом почти не пострадали.

– Очень даже пострадали, – пробормотал Линдхорст.

– Так вот. Арбалетчиков надо беречь. Придумать, как защищать их на повозках, чтобы они не были мишенью для орков-метателей. Это важно. Клаус!

– Да, коммандер!

– Что орки предпримут теперь?

– Позовут на помощь союзные кланы. Но явятся они нескоро.

– Почему?

– Коммандер, как я уже говорил вам, «союзники» орков и «соседи» орков – это совершенно разные орки. Всегда. Так что, пока они уведомят союзников, пока те соберутся, пока приедут – пройдет немало времени.

– «Немало» – это сколько?

– Дней десять у нас точно есть. Возможно, даже пятнадцать-двадцать. Но точно не знаю!

– Ладно. А они могут напасть еще раз, еще до подхода союзных кланов?

– Не думаю – покачал головой Клаус. – Мы много их положили сегодня. Арбалеты работали прекрасно. Ваша задумка – поставить арбалетчиков на телеги – сегодня спасла нас.

– Спасибо, но это идея Рихарда. Ладно, нам надо двигаться дальше. Несколько дней на нас не будут нападать, как я понимаю?

– Скорее всего, нет. Мы им здорово надавали. Эти кланы пока не сунутся, а других тут нет.

– Хорошо. Готовьтесь к продолжению движения. Первым делом снесите всех раненных к моей повозке, попытаемся их вылечить. Клаус, пойдем за мной.

Главы 32-33

Глава 32

Выйдя с совета, первым делом я нашел Аззи. Она уже занималась ранеными.

– Скольких ты сможешь поднять? – спросил я ее.

– Задай вопрос полегче!

– Примерно?

– Трое не смогут стать в строй еще пару месяцев – у них переломы костей. Один потерял руку. Остальные – от трех до десяти дней.

– Хорошо. Но с костями ты, может быть, тоже чего-нибудь помудришь? Как с моим зубом, примерно. Клаус!

Сержант был рядом.

– Раненых погрузить в телеги. Пусть выздоравливают. А мы пойдем-ка посмотрим на нашего зеленомордого героя. Аззи, ты тоже! Это «берсеркер».

– Что это?

– Они имеют неуязвимую кожу, которую трудно прорубить, а раны сразу затягиваются. И очень сильны и смелы. Я бы хотел, чтобы ты разобралась, как они это делают. Сможешь?

– Это магия орков. Я незнакома с ней, хотя природа ее, как говорят, одинакова с нашей.

– Значит, скорее – да?

– Я не знаю.

Мы подошли к телу орка. Пехотинцы и арбалетчики обступили его, разглядывали, пинали, громко хвастались друг другу. Арбалетчики вырезали застрявшие болты из его тела и громко возмущались.

– Лучше бы ты в дерево попал, Улле. Хрен достанешь! Нож не режет совсем!

– Нифига себе, у него шрамов! Ты посмотри!

– Шкура железная. Я три раза его рубанул, и только один раз сумел ее пробить. И то... вот нанесенная мною рана. Дюйм глубиной! А я ведь барана пополам разрубаю!

– Разойтись, – негромко сказал Клаус, и народ неохотно стал растекаться по своим делам, продолжая трещать о подробностях недавней схватки. Удачный бой всегда повышает настроение.

– Вот он. Отойдите, ребята, потом болты достанете. Тем более, вам топор понадобится, не эти ножички.

Арбалетчики тоже ушли – доставать свои болты из других трупов.

Крупный орк лежал на спине. Один болт торчал из глазницы чуть выше глаза, один из шеи, два вошли в спину.

Я потыкал в него концом меча. Да, реально, прочная кожа, хотя и непробиваемой ее не назвать.

– Надо изучить все это. Очень тщательно. Врага надо знать.

Аззи присела, осмотрела орка, особенно внимательно – разрез раны и старые шрамы, во множестве покрывавшие безволосую грудь.

Я посильнее ткнул в тело острием меча и пробил кожу.

– Не такая уж она и прочная!

– Это потому что он мертв. Живого ты бы так не проткнул. А вот мервого можно разрубить на куски, тоже труднее, чем обычное тело, но вполне по силам любому.

– Он еще жив, – откликнулась Аззи.

– Как жив?

– Не он сам, а его мясо. Оно еще зарастает.

– Так бывает?

– Конечно. Когда ты умрешь, у тебя борода будет расти еще два дня.

– Я не умру, буду вечно жить в твоем сердце! Мне, Аззи, интересны две вещи. Первая – чем он так накачался, что стал такой сильный и неуязвимый. Вторая – можешь ли ты сделать что-то подобное для людей?

Азалайса присела возле трупа, потыкала в бледно-зеленую кожу, подняла тяжеленную лапу орка. К моему удивлению, тело стало заметно мягче – действие шаманских снадобий, видимо, проходило.

Аззи пошарилась на поясе берсерка и достала несколько глиняных пузырьков. Открыла пробки, понюхала, скривилась.

– Так что? Ты сможешь получить такой же эликсир, каким отожрали этого бугая?

– Вы опять шутите над бедной крестьянской девушкой? – Аззи изумленно вскинула брови, продолжая копаться в ране, – тут лучшие шаманы зеленокожих старались поколениями, а вы хотите, чтобы я сделала все на коленке?

– Ну, тебе же не надо чего-то там выдумывать – просто раскрыть состав эликсира да и намешать его побольше! Пары бочек, я думаю, нам хватит!

– Отдай им лучше пару бочек вина, и получишь таких же зеленых и бесчуственных вояк! Ладно, я займусь этим, попозже. Отрубите ему голову и лапу и положите мне в повозку.

– Эй, малый, – я позвал солдата, охранявшего труп орка, – исполняй!

Тем временем, я увидел Хозицера и Руппенкоха, и поспешил к ним.

– Где вы были во время боя, Ханс? – спросил я последнего.

– Занимался своим делом, – хитро прищурился тот. – Сидел в своей повозке и дрожал от страха!

– Прекрасный выбор, Кхорн возьми! Хотел бы я сделать также! Только, Ханс, во время боя нам каждая пара рук на счету. Мы тут как в осажденной крепости, хоть и не стоим на месте, а передвигаемся. Надеюсь на ваше содействие в дальнейшем!

– Непременно. Но вот по поводу «передвижения» мы и хотели бы поговорить.

– Я слушаю!

– Куда вы планируете отправиться сейчас?

– Мы будем идти кромкой Проклятой земли, в поисках того, зачем нас направила Церковь. Маг будет осуществлять поиск, а мы все – ждать, когда у него получится.

– И долго ждать?

– Одному Свету ведомо!

– Мы бы предложили другой вариант. Мы следуем к предгорьям, там совершаем наши торговые дела, а потом уже вы занимаетесь этими вашими поисками!

– Простите, нет. Наш приоритет, – это выполнения задания диоцеза, а торговля, – по мере сил и возможностей.

Руппенкох нахмурился.

– Коммандер Андерклинг, оцените по достоинству нашу мысль, – взял слово Хозицер. – Уйдя сейчас к предгорьям, мы обманем орков, запутав свои следы. Избавившись от груза, мы облегчим свои повозки и сможем идти быстрее и легче. Мы сможем держать щиты на телегах сколько угодно, а людям не придется нести груз на себе. Ведь вам придется идти по бездорожью, не так ли? Не лучше ли будет довезти отягощающий нас груз по, хоть и скверной, но все-таки, дороге, а уже потом налегке бродить по лесам, исполняя ваше таинственное задание?

Хм. В общем-то, мысль здравая!

– Вероятно, вы правы, Рихтер. Давайте так и сделаем.

– Прекрасно! – они довольно переглянусь. – Я сразу понял, что вы очень разумный человек, Энно, сразу, как вас увидел. Давайте мы и мои люди встанем в авангарде, и проведем нас до цели.

– Как далеко нам еще идти? – спросил я его.

– Черные горы в ясный день уже видны на горизонте. Мы подойдем к месту нашего обычного лагеря примерно...как думаешь, Ханс? Дней через семь – восемь?

– Наверное, если только не будет незапланированных остановок.

– Хорошо. Мы двинемся в путь, как только все будут готовы.

Довольные компаньоны пошли к своим повозкам, а я в задумчивости смотрел на свои.

Щиты не выдерживают натиска орков. Зеленокожие могут подготовиться к следующей битве. Они уже будут знать, как мы воюем, и будут целенаправленно крушить наши заграждения. По крайней мере, я бы на их месте поступил бы именно так.

Деревянные щиты всегда обтягивают кожей. Даже сделанные из досок, они не могут выдержать больше, чем несколько сильных ударов. Кожа стягивает их, создавая что-то вроде примитивного композита. И она у меня есть.

Я подошел к повозке с кожами. Плотные бычьи шкуры, толстые и тяжелые, десять дюжин. На один щит уйдет, наверное, четыре такие. Останется пять дюжин на все про все. Это приличный убыток.

С другой стороны, мы можем просто не довезти свои прибыли до места назначения. Прекрасный доход от продажи кож может достаться безмозглым орками. Вместе с моею головою.

Боже всемогущий. Ну что я тут делаю? Просчитываю, как остаться в живых, находясь среди земель зеленых человекообразных уродов. Неужели это то, что я заслуживаю?

Вот если бы был какой-то способ вернуться отсюда в свой, нормальный мир! Особенно если получится сделать это, захватив с собой пару сотен дублонов! Интересно, сколько бы стоили три килограмма золота в нашем мире? Наверное, я смог бы купить себе квартиру, и еще бы на нормальную тачку осталось бы. А может, еще и на оборудование для шиномонтажа или автомойки? Вот было бы классно!

Ладно, хватит мечтать, пора заняться делом. У нас в отряде есть маг. Он умеет создавать очень даже смертоносные штуки. Стоит потолковать с ним, и, как знать, может быть, и он пригодится в бою!

Короткие поиски обнаружили господина Кнаппе возле затухающего походного костра. Маг в одиночестве сидел на какой-то коряге, которую, видно, притащили в качестве дров, да так и не сожгли. Он был уже навеселе, впрочем, как всегда.

– Литц, – я тронул его за плечо. – Ты в порядке?

От медленно обернулся.

– Не желаешь глотнуть, Энно? Он протянул мне фляжку.

– Пожалуй, да.

Прекрасный кларет немного приглушил воспоминания о том, как далеко мы зашли в Орквальд.

– Литц. Нам потребуется твоя помощь.

– Да? – безразлично откликнулся он.

– Эти орки... Они могут быть опасны. Люди Шумпера и Рейсснера могут не сдержать их. Ты же сможешь повторить такой фокус, как в таверне «Кабаний клык»?

– Не знаю!

– Как?

– Ну, видишь ли, все зависит от обстоятельств. Знаешь, откуда мы берем магию? Из ветров. Ветров магии. А это очень капризная штука, Энно. В день, когда мы устроили славный костерок из нескольких боровов и трупа смелого, но глупого рыцаря, я потратил трехмесячный запас своих сил. Сейчас я их почти восстановил, однако, коммандер, магия нужна мне не для того, чтобы поджаривать орков. Хоть я сделал бы это с удовольствием!

– Ты копишь силы для Проклятых земель?

– Именно! Ты, Кхорн возьми, угодил в самую точку! Так что пусть уж твои дуболомы постараются сделать свое дело как надо, а я сделаю свое.

– Мы сделаем.

– Ну да. Мы. Пойдем, повозки тронулись.

Мы пошли вслед тяжело груженым, надсадно скрипящим телегам.

Глава 33

Семь дней мы продирались сквозь лес, возглавляемые хауптфельдфебелем.

Но все однажды кончается, и на восьмой день мы достигли старого торгового лагеря, о котором говорил Рихтер.

Путь сюда оказался трудным. Дорога совсем заросла деревьями и невероятно колючей ежевикой. Много раз нам встречались узкие, но быстрые и холодные горные речки. Хотя они все были очень мелкие, преодолевались они все равно с большим трудом из-за каменистого дна.

Горная река делает тут петлеобразный изгиб, образуя высокий каменистый мыс. Каменистая площадка на нем с трех сторон защищена бурным ледяным потоком. Единственный проход сюда узок и перегорожен невысоким валом из камней разной формы и веса, на котором стоит заросший диким виноградом ветхий частокол.

– Как все заросло! – удивился герр Хозицер. – А ведь как будто вчера ушли отсюда! – Коммандер Энно, нам следует расчистить окрестности по меньшей мера на пятьдесят рютт, чтобы у арбалетчиков был обзор.

Я немедленно распорядился.

– Пехоте, как только разобьют лагерь, заняться вырубкой кустарников на двести шагов вокруг. Разбивайте лагерь, ставьте повозки, крепите щиты.

Фургоны с большим трудом протиснулись в лагерь по скверному, узкому проезду.

– Рихтер, – я отозвал Хозицера в сторону, – а как мы потащим в горы свой груз?

– Далеко нести не придется, – шепотом ответил тот. – Мы покажем им образцы товара и сообщим его количество. Они дадут золото, а мы просто оставим товар здесь и уедем.

– И когда мы пойдем?

– Мы? – удивился он. – «Мы» никуда не пойдем. На встрече будем я и Ханс. Мы возьмем образцы товаров, и ваши тоже. Они все посмотрят, сообщат, готовы ли брать ваш товар, и, если да, вы оставите его в этом лагере, а золото они передадут через нас.

– Гм. Я думал, что сам проведу переговоры по поводу цен и остального.... А что, они еще и могут не взять то, что мы привезли?

– Ну, такое редко бывает... Обычно, они все берут, и довольно щедры при этом.

– Я надеюсь на вас, Рихтер.

– О, не сомневайтесь, я давно имею с ними дело, и знаю, как с ними разговаривать.

К вечеру, когда южное солнце стремительно катилось за гору, Хозицер, Руппенкох и еще несколько их людей стали собираться. Я дал им небольшой бочонок вина и кусок бычьей кожи как образец. Вскоре люди Хозицера, нагруженные какими-то бочонками, отправились вперед по узкой тропке, ведущей, как кажется, в никуда.

– Интересно, что у них в бочонках, – сказал я Клаусу, тоже наблюдавшему эту сцену.

– Рафинированный жир, – равнодушно сообщил он.

– Что? Жир?

– Да, свиное сало после алхимической перегонки. Его называют «глюттцерин».

– Гм. И что, они и раньше его возили?

– Да, последний раз, когда я с ними ходил, груз был именно таков.

– Почему-то они не рассказали мне об этом...

– Вы бы все равно не смогли это купить. Такое делается на заказ. Ходили слухи о каком-то алхимике.... Но я, в самом деле, ничего не знаю.

– А сколько раз ты ходил с ними в такие походы?

– Лишь однажды, – Клаус тяжело посмотрел вслед ушедшим людям Хозицера. – Мне обещали щедрую оплату. Более, чем щедрую. Но когда мы возвращались, нам встретились настоящие толпы орков. Они всегда атакуют на обратном пути.

– То есть, у нас тоже все еще впереди?

– Не знаю. Скажу вам одно, коммандер, – по доброй воле я бы ни за что сюда не отправился.

– Вот как? Я думал, Хозицер вас убедил пойти с нами...

– Ну да, – Клаус жестко, саркастично усмехнулся одними губами. – Именно так все и было. Он меня... убедил.

Больше мне не удалось вытащить из него ни слова.

Всю ночь я был как на иголках. Ночной лес жил своей жизнью – то выли горные волки, то совсем рядом ухал филин, то раздавался совсем уж жуткий лающий смех.

Под утро на лагерь пришел густой горный туман. Часовые не сразу разглядели в нем наших спутников, возвращавшихся из леса.

– Как все прошло? – торопливо обратился я к советнику. Он выглядел очень уставшим – тяжело дыша, он опустился на оглоблю повозки и начал жадно пить воду из походного бурдюка. Под глазами его легли коричневые тени, как у человека, не спавшего всю ночь.

Хауптфельдфебель плеснул себе воды на ладони, обтер лицо и шею, и лишь потом неохотно ответил.

– Все как нельзя лучше. Ваши кожи мы продали очень успешно. Двенадцать унций золота – хорошая цена! Я торговался за них, как никогда в жизни, ей-свет!

– А вино?

– Увы. С вином, сударь, случилась неприятность. Оно, похоже, испортилось дорогой, и теперь его можно предложить разве что пещерным троллям!

Я почувствовал себя, как будто на нас снова нападали орки. Твою мать!

Бросившись к своим бочкам, выдавил затычку в одной, сразу ощутив кислый уксусный запах. Попробовал темную жидкость на вкус. Что за дрянь! А в другой бочке.... А в третьей.... Ааах, твою мать!

Полный провал. Катастрофа. Это можно только выкинуть. В лучшем случае – раздать бесплатно нищим. Интересно, тут есть нищие гномы?

– Не отчаивайтесь, мой друг, – седой гауптфельдфебель положил руку мне на плечо – вам, конечно, не повезло, но, что поделаешь – в торговых делах такое случается! Если бы я мог рассказать все случаи, когда оставался ни с чем, – пришлось бы рассказывать до следующей ночи!

– Как вы думаете, Рихтер, что теперь с этим делать? Мне приходит только одна мысль, но жалко портить чистейшие воды этой реки!

– Ну, порченое вино, – это все еще вино! Пока мы возвращаемся, как раз в город приедет уксус! Ха-ха-ха!

– Что-то мне не хочется тащить это назад. Ладно, надо подумать.

В расстройстве я побежал советоваться со всеми, кто попадался мне на пути. Первым оказался Клаус, чинивший обозную упряжь, сидя на большом камне.

– Все зависит от состояния напитка. В Теофилбурге кабатчики особенно не церемонятся. Мешают плохое вино с хорошим, добавляют грюйт или верджюс...

Что такое грюйт я знал. Это добавка из трав и меда, которым тут улучшают ячменный эль.

– А что такое верджюс?

– У нас на юге так называют сок недозрелых фруктов, разбавленный водой.

Представив, какая получается кислятина, я сразу же отверг эту идею.

– А что еще?

– Кто-то умеет исправлять порченое вино смолою, кто-то воском. У нас в таверне мутное вино осветляли яичным белком. Но чаще всего – разбавляли верждюсом, а чтобы угодить при этом пьяницам, добавляли болиголов и белладонну.

– Белладонна? Но, это же, отрава?

– Да. И в нашем городе это, в общем-то, запрещено. Конечно, умирать – то никто вроде бы не умер, но головы она дурила знатно. Некоторые даже жаловались в ратушу. Но Толстый Вилле имеет свои дела с господином Руппенкохом, так что все кончалось ничем.

– Ха, а этот Руппенкох очень влиятелен в городе?

– Очень. Особенно последние годы. Говорят, он сильно разбогател с последнего похода в предгорья.

Сказав это, Клаус помрачнел и, поджав сухие губы, продолжил чинить упряжь.

Я же окликнул Азалайсу. Она как раз возвратилась от реки, вытирая на ходу лицо куском льняного полотна.

Услышав суть моего горя, она задумчиво нахмурила брови.

– Я девушка простая, деревенская. У нас в Торропе вина никто отродясь не пил. Одно могу сказать – если вам какая-то травка нужна, в вино бросить, вы мне только заранее скажите.

– Знаешь, собери-ка мне вересконика, розмарина, шафрана... что там еще кладут обычно в грюйт? И, знаешь... если случайно найдешь белладонну, или болиголов – тоже принеси. Может быть, куда-то пригодится.

Она лукаво улыбнулась одними краешками губ.

– Конечно, найду. Да вы сами ее найдете сколько угодно! Прямо здесь и вырастет! К завтрашнему утру все и будет готово.

Отлично.

Придя к Шумперу, я застал его вместе с сержантами. Еще с полюджины его людей с арбалетами наготове переминались возле палатки.

– Мы хотим пойти на охоту. На скалах тут полно горных козлов. И подпускают они к себе на двадцать шагов! Набьем мяса на обратный путь!

– Это прекрасно. Только вот, сколько болтов вы потеряете при этом?

– О, не беспокойтесь. С такой дистанции не промахнулся бы даже Клаус! А я возьму самых метких людей.

Тем временем к нам подошли Хозицер и Руппенкох.

– Охота? Это доброе дело. Давайте и наши люди пойдут с вами. У нас есть пара арбалетчиков.

– Рихард, можно вас на пару слов?

Я отвел его в сторону.

– Я попробую исправить вино грюйтом. Сегодня соберем травы. Как вы думаете, можно ли будет продать его цвергам хотя бы за полцены?

– Пустое занятие, сударь. Их так не проведешь. Я даже пытаться не буду – если мы попробуем их надуть, они не будут иметь с нами дела в дальнейшем. А могут и разозлиться, да и убить на месте. Нет.

– Что же мне делать? Если я не продам вино, то не смогу рассчитаться с наемниками!

И не накоплю денег на то, чтобы исчезнуть из этого мира – подумал я про себя.

– Ну, вы можете рассчитаться с наемниками вином. Если они согласятся на такое пойло, конечно же. А, кроме того, – Хозицер хитро прищурился, и лицо его вдруг стало жестким, – вряд ли ваши люди вернутся отсюда все. Сумма к выдаче может сильно уменьшится в конце похода, коммандер Энно. Так что, – он похлопал меня по плечу, – не теряйте бодрости духа, она еще пригодится.

Да уж, – подумалось мне. Финансы просто трещат по швам. Торговец из меня, прямо скажем, так себе.

Так или иначе, Аззи сделала свое дело, притащив к обеду пучки разных трав. Вскоре она сварила из них отвар, который мы через пробки залили в каждую бочку.

– Теперь надо подождать, когда все перемешается, и можно пробовать.

– Молодец, Аззи!

– Не обольщайтесь, сударь, это мало поможет!

– Ну, попробуем. Аззи, а ты не разобралась со снадобьями того орка-берсеркера?

Она нахмурилась.

– Почти. Почти все понятно. Но некоторые ингредиенты я не смогла определить. А главное – непонятен рецепт их варки. Когда класть очиток, когда – мандрагору, в одном котле варить или в разных.... Может быть тьма сочетаний. Ну и магия, которая там использовалась, тоже неведома. Там идут какие-то оркские заклинания, я их не знаю.

– А эта штука вообще годится для людей?

– Скорее, да.

Аззи сняла с пояса одну из орочьих склянок, посмотрела сквозь нее на свет.

– Но могут быть и последствия, которые мне непонятны. Орки не очень похожи на людей. Пока не попробуешь, не поймешь, действует это или нет.

– Так надо на ком-то попробовать?

– Ну да. На ком-то тебе ненужном.

К вечеру на углях бодро шипело свежее мясо. Солдаты слонялись по лагерю, от костра к костру, оживленные перед обратной дорогой. От моего вина, даже сдобренного грюйтом, отказались почти все, кроме нескольких закоренелых пьяниц. В итоге две бочки я просто бросил в лагере, а третью пришлось погрузить обратно на телегу, рассчитывая, что уксус в походе тоже может пригодиться. С этим грузом, а заодно – с тяжелыми мыслями о текущем финансовом положении, я скомандовал отправляться в обратный путь.