Текст книги "Час цветения папоротников"

Автор книги: Виктор Гавура

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17

В пятницу вечером.

Сергей и Алексей встретились на пустынной платформе метро «Днепр». Сергей принес с собой два щупа. В гараже их подстанции он отыскал два железных прута и заострил их концы на наждаке. С противоположной стороны он смастерил нечто наподобие ручек, зажав пруты в тисках и загнув их концы в виде буквы «Г». Взглянув на свою работу, в особенности на ручки своего изобретения, у него возникли странные ассоциации с экскрементами.

Сергей рассказал Алексею, что на вопрос одного из шоферов, что за приспособление он мастерит? Сергей ему на полном умняке ответил, что делает «говноуборочный комбайн». Дескать, дворничиха их дома попросила его сделать эдакое приспособление, чтобы убирать собачье дерьмо.

Алексей принес с собой две лопаты. Он одолжился ими у своего соседа по подъезду, заядлого дачника. После того как у него четыре раза к ряду подчистую обворовали дачу (сняв даже драные занавески с окон), весь хозяйственный инвентарь с дачи он осенью перевозил в город и хранил на балконе. Алексей повстречал его накануне у подъезда, навьюченного граблями, ведрами и лопатами. С азартом заядлого крысолова он рассказал Алексею, что для незваных гостей он оставил на даче бутылку водки, размешав в ней убойную порцию мышьяка.

Ориентируясь по метке, оставленной Геной на гранитной обочине тротуара, в этот раз они быстро нашли лаз. К их удивлению, он был открыт и выглядел намного бо́льшим, чем в прошлый раз. Алексей начал доставать из рюкзака «снарягу»: два камуфляжных костюма, два фирменных американских фонаря «Mag-Lite», две черные вязаные шапки и две пары кожаных велосипедных перчаток с отрезанными кончиками пальцев.

Основательно продумав детали их спуска под землю, Алексей предусмотрительно взял с собой и аварийное освещение: две коробки спичек, дюжину свечей и два комплекта запасных батареек. Кроме того, он захватил еще небольшой ломик-фомку, немецкий охотничий нож в кожаных ножнах, моток толстой капроновой веревки, упаковку сухарей и двухлитровую бутылку минеральной воды. Алексей все делал так, как надо, и любое начатое дело доводил до конца.

– Ты вооружился, как Бен Ладен, – заметил Сергей, любуясь звонкой остротой золингеновской стали ножа.

Перебирая эти замечательные предметы и рассовывая их по карманам, Сергею вспомнился гофмановский Виллибальд, который считал, что если идешь навстречу приключению, то необходимо заблаговременно приготовиться достойно его встретить. Запасной парашют может спасти жизнь, подумалось ему, но случается, запасного парашюта просто нет.

– Повесь на пояс, может пригодиться, – взглянув Сергею в глаза и переведя взгляд на нож, серьезно сказал Алексей. Судя по тону, он не был расположен к шуткам.

«Зачехлившись», они стояли в нерешительности перед чернеющим входом под землю. Все вроде бы было надежно, но на нервы давила неизвестность того, что ожидает внизу. Сергею была знакома эта робость. Он впервые испытал ее, когда ребенком спускался в подвал своего дома, где находились сараи жильцов. Уже подростком, он безо всякого страха спускался в подвал и в полной темноте, словно с завязанными глазами, находил и отпирал сарай, где они хранили картошку. И ему непонятно было, чего он боялся раньше?

Едва человек спустился с дерева, собственно, став человеком, пещеры в его жизни стали играть огромную роль. Это были первые пристанища первобытных людей. В каменном, бронзовом и даже в начале железного века, пещеры служили людям защитой от непогоды, зверей и врагов. По существу, пещера, ‒ это первый домом человека. Может, поэтому некоторых так тянет под землю, домой?.. Вместе с тем, во внутренностях земли таится нечто загадочное и страшное, что-то от могилы.

Несмотря на это, есть немало тех, кто любит путешествовать под землей. Они стремятся под землю, чтобы полностью сменить наскучивший пейзаж, и выпасть из ежедневной круговерти земной суеты. Под землей все по-другому, там перевернутый мир, где все наоборот. Там нет ни беспокойства, ни толчеи, молчат мобильные телефоны (они там не работают), сжимается пространство и останавливается время. Там царит вечный покой и вместе с тем, происходит много необычного, там можно увидеть то, о чем обыкновенный человек даже не подозревает. И весь этот неизведанный, таинственный мир ночи находится прямо под ногами, под миром дня. Понятно, почему многим хочется все бросить и уйти под землю, в другое измерение, в запредельный мир, подальше от изматывающей суеты дня.

Алексей же, ощущал какую-то тягостную тревогу. Он подумал, что любой спуск под землю, это экскурсия в ад. Это сравнение ему не понравилось. Но, справившись со своей робостью, он решительно сказал: «Тронулись», и как можно ниже наклонив голову, первым влез в чернеющую перед ним дыру. Следом за ним полез в неизвестность Сергей.

Согнувшись, почти на четвереньках, они преодолели вход, и тяжелый земляной свод сомкнулся над ними. Они сразу оказались в полной темноте и включили фонари, осветившие тесные стены, сжимающие их со всех сторон. Если страдаешь клаустрофобией[22]22
  Клаустрофобия (от лат. claustrum ‒ клетка + греч. phоbоs ‒ страх), боязнь замкнутых пространств.


[Закрыть], страшнее места не найти, подумал Сергей. Узкий лаз, петляя, уходил вниз. Перед ними открывался подземный мир, ни на что не похожий и гибельно опасный.

* * *

Пробираться по узкому арочному ходу было нелегко, голова упиралась в низкий потолок и нельзя было полностью выпрямиться. Высокому Сергею трудно было идти по этому радикулитнику, его спина и плечи быстро затекли, и он всерьез опасался, что навсегда может остаться загнутым, как банан. Относительно ровный, утоптанный грунт под ногами уходил все глубже вниз. Холодная сырость начала пронимать его, а еще специфический запах сырой земли.

Да, воздух подземелий, не спутаешь ни с каким другим, этим воздухом дышат мертвые, в нем есть что-то пугающее. Углубляясь все дальше под землю, Сергей почти физически ощущал напряжение, вызванное неимоверной тяжестью толщи земли, с каждым шагом множащееся над головой. Тонны и тонны земляной тверди довлели над ним, и он невольно сбавил голос, обращаясь к Алексею. Он видел перед собой только его спину и луч его фонаря, уходивший вперед.

Земляной свод над головой становился все выше, а желтые глиняные стены, шире, идти стало намного легче и они вошли в подземный коридор. Глаза уже привыкли к низкой освещенности, и видимость заметно улучшилась. Прыгающий свет фонарей отбрасывал на стены зловещие тени, открывая в темноте какую-то одну сторону лица. Освещенное фонарем лицо Алексея, резко изменилось, стало тверже и мужественней, а взгляд сделался неприятно отчужденным, острым. Таким Сергей его никогда не видел и, как все врачи, привыкший следить за выражением лиц, отметил это.

Вокруг была непроницаемо осязаемая тьма, как ненасытная губка она впитывала свет фонарей, и он терялся в непроглядно густеющем мраке. Сергею стало не по себе идти, ощущая за спиной стену из тьмы. Обступившая его тишина усугубляла общую тягостную атмосферу. Тишина всегда помогает страху поселиться в твоем сознании. И поневоле начинаешь думать, что даже когда в этих темных галереях нет ни души, они все равно не пустуют. Нечто невидимое, но ощутимое, едва слышно передвигается по ним, наполняя их своею загадочной жизнью. В этом таинственном скрытом мире никогда не знаешь, кто за тобой наблюдает. Сергей спиной чувствовал на себе чей-то неотвязно пристальный взгляд, даже и не взгляд, а нечто такое, чем Оно воспринимает вторжение на свою территорию.

Это гнетущее ощущение кого-то сзади стало изводить Сергея. Он мимолетно отметил, насколько обострились у него все органы чувств, особенно зрение и слух. У него непроизвольно напряглись плечи, и похолодел затылок, будто что-то опасное из темноты холодом дышало ему в затылок. Не выдерживая, время от времени, он быстро оборачивался на ходу, светя фонарем позади себя, и до боли в глазах вглядываясь в темноту. Но там была лишь пустота, и так было до тех пор, пока за спиной снова не сгущалась тьма, и из нее кто-то опять не подбирался к нему сзади. И снова Сергей боролся с желанием быстро обернуться и осветить То, что кралось за ним, прячась в темноте. Тихий ужас не давал ему нормально дышать, ему казалось, что вот-вот чья-то холодная рука ляжет ему на плечо.

При этом Сергей понимал, То, что его преследует, может коснуться его только, если он это позволит. Он убеждал себя в том, что это собственный разум плодит чудовищ, чтобы напугать самого себя. Этот эндогенный страх можно нейтрализовать уверенностью, что преследующее его чудовище существует лишь в его воображении. Да, до тех пор, пока сам в него не поверишь… Следовательно, нельзя поддаваться страху, надо держать себя в руках и не бояться.

При свете дня даже самый робкий может собраться с духом, чтобы справиться с любой опасностью. В темноте подземелья не приходится рассчитывать на зрение и человек оказывается во власти своего воображения, а когда начинаешь пугаться, воображение подкидывает те еще картинки. Разъяснял себе причины страха Сергей. Страх, как и всякое сильное чувство, имеет свой предел, ‒ порог, выше которого, он не может увеличиваться. И…‒ вслушиваясь в тишину за спиной, Сергей мимо воли снова оглядывался.

Вдоль основного хода с обеих сторон в стенах пористого песчаника стали встречаться погребальные ниши с узкими дощатыми гробницами, в них лежали скелеты людей. Как Сергей и предполагал, они попали в неизвестное пещерное ответвление, связанное с Киево-Печерской лаврой. В некоторых гробницах покоились не скелеты, а мумифицированные останки умерших, сохранившие очертания коричневых, словно выдубленных лиц.

Как и все смертные, они переступили порог вечности, но их тела за сотни лет не истлели. Ничего удивительного, подумал Сергей. Стены из песчаника сохраняют постоянную температуру и влажность, это препятствует гниению и способствует образованию мумий. Но, почему тела одних усопших, разлагались, превращаясь в скелеты, а других, мумифицировались, ‒ он не задумывался. На ходу отметив про себя, что мир тлена и разложения влечет сюда явных и латентных некрофилов.

Иногда на их пути попадались боковые земляные карманы похожие на норы с нечеткими границами. В их углах, скрытых густеющим в свете фонарей мраком, шевелились бесформенные тени. Когда-то давно, в былые века, в этих норах жили монахи. Наряду с подвигами бдения, молитвы и ничем не возмущаемой кротости, пещерничество считалось особым монашеским подвигом.

Пещерные отшельники называли эти норы кельями. Здесь, вдали от мирской суеты под толщей покрова земли они обретали тишину и уединение, необходимые для их духовных трудов. Впоследствии эти норы становились их могилами. Получается, эти пещеры представляют собой некое промежуточное звено между домом и могилой, а живущие здесь люди, обособившиеся от человеческого общества и считавшие себя наполовину погребенными, ощущали двойной гнет: телесной и земной оболочки.

Высшим подвигом самоотвержения в Печерском монастыре было затворничество. Некоторые монахи, стремившиеся к бо́льшему совершенству в молитве и безмолвии, с благословения игумена обители, уходили в затвор. Они выкапывали под землей небольшую келью и уединялись в ней навсегда, а вход в нее замуровывался – «затворялся». Для сообщения с миром оставлялось маленькое окошко, через которое затворникам подавали пищу. На многие годы они прекращали разговаривать с людьми, обрекая себя на полное одиночество, придерживались «равноангельской жизни», жили в большой сдержанности, морили себя голодом и убивали свою плоть, исполняя один из христианских подвигов – «измождение тела».

От частого обращения к Творцу они все дальше отдалялись от мирских забот и сует. Их помыслы становились все чище, чувства приближались к небесному, а воля устремлялась на предметы неземных свойств. Постепенно все естество их преображалось, и свет неземной поселялся в их сердцах, а тела становились храмом Святого Духа. Два-три раза в неделю игумен либо кто-то из братии подходил к крохотному окну, оставлял просфору и немного воды, а затем, испросив благословения, удалялся. Если ответа не было, и пища оставалась нетронутой, это означало, что монах окончил свой земной подвиг. Затвор открывали и затворника отпевали в той же келье, в которой он подвизался.

Сергей осмотрел одну из таких, хорошо сохранившихся пещерных келий. Это была земляная камера с полукруглым сводом высотой в рост человека, размером около двух метров на полтора. Слева и справа от входа в ней были сделанные из земли два уступа, один из которых служил иноку ложем, а противоположный, столом. Лежать на такой «кровати» можно было только на боку, подогнув колени.

На стенах и сводах кельи невидно было копоти, оставленной свечами или лучинами. Монахи здесь жили годами, сидя в полной темноте, лишенные возможности даже читать. А быть может, не каждый из этих пещерножителей умел читать, и от этого не страдал? Оставшись один на один со своей совестью, не заскучаешь. Но для этого надо ее иметь. Да, чтобы решиться на все это, без нее не обойтись.

Тишина эманирует покой, а темнота располагает к размышлениям. В ней, как нигде, мир реального тесно соприкасается с миром идеального, здесь расширяется сознание, и человеку открываются новые, неизведанные пределы мироздания. Но для того, чтобы это постичь, надо обладать своим собственным миром в себе. А имелся ли он у этих отшельников? Большинство из них уходили от людей и годами, сидя в темноте, проводили время в лишениях строгого поста и слезах покаяния, бормоча одни и те же молитвы, и отбивая поклоны, в надежде на лучшую участь в загробной жизни, исполненную неземной радости и покоя.

Но, если наша жизнь на земле временна, а на небе, ‒ вечна то, до чего же ничтожны все эти лишения. А если это не так, и никакой загробной жизни нет то, как же чудовищно обманывались эти древние пещерники, добровольно обкрадывая себя. Как тут не заплакать от осознания трагичности земной юдоли, и не засмеяться над ничтожностью человеческих страстей.

Местами кельи были обрушены. Луч фонаря уткнулся в одну из них, и освещенная картина стала совсем зловещей. На вид это земляное помещение было подобно комнате, но несколько больше остальных. В уцелевших боковых нишах погребенные останки людей были ориентированы головами вглубь, а ногами к галерее. Посредине, из-под осыпавшейся со сводов земли, виднелись распавшиеся доски истлевших гробов и множество человеческих костей и черепов. Сергей подумал об эпидемиях (инфекционных и травматических), которые свирепствовали в древние века и монахах собирающих сюда их урожай. Он вспомнил, что в лавре есть подземное кладбище, называемое лабиринт «Батыем убиенных», наполненное останками людей. Может и это такое же?

Живым всегда неуютно рядом с мертвецами, но это царство мертвых и страшные останки людей не испугали, а напротив, успокоили Сергея. Двери гроба не открываются изнутри, бояться надо не мертвых, а живых. Он в этом не сомневался, и когда на их пути встретилось несколько обширных ниш, доверху заполоненных черепами с наведенными на него черными провалами глазниц, они не произвели на Сергея особого впечатления. Хотя эти, разлученные с телами головы когда-то живых людей, о многом могли бы рассказать своими сгнившими, навек немыми языками. Какие страсти их одолевали, какие дерзновенные мечты будоражили эти буйные головы? Все прошло, остались лишь пустые черепные коробки, вместилище былых вожделений, как безмолвное напоминание живым о том, что все проходит.

Зачем люди рыли эти убежища и забирались под землю? Задавал себе вопрос Сергей, и сам себе отвечал. С поверхности земли под землю их гнал сюда страх. Но и под землей безопасность никогда не бывает полной. Под землей свой мир, со своими обитателями. Их не видно, но это не значит, что их нет. Внезапно что-то выскочило из-под ног и с шумом, переходящим в удаляющийся шорох, метнулось вперед по ходу.

У Сергея замерло сердце и невольно дрогнула рука, сжимавшая фонарь. Но шорох затих, и Сергей с облегчением подумал о криптогенных животных, обитающих вдали от людей. Это не обычные троглобионты[23]23
  Троглобионты – организмы (животные и растения), обитающие в пещерах.


[Закрыть], криптозоологи не раз предостерегали, что встреча с этими тварями может закончиться неблагоприятными последствиями. Чаще всего это проявляется психическими расстройствами, что объясняют их психотропным воздействием на тонкие структуры головного мозга.

О криптогенных животных известно немного потому, что их нет среди нас. Они под нами, под землей. Поэтому так трудно отодвинуть скрывающую их завесу тайны. Современная наука объявляет несуществующим все, что не может объяснить, но необъяснимое от этого не перестает существовать. В некоторых местах под землей встречаются и гравитационные ловушки, в которых аномальные явления сохраняются постоянно и даже «подпитываются». Там обитают энергопаразиты – сгустки отрицательной энергии, что-то наподобие шаровых молний, которые воздействуют на атмосферу вокруг человека, на его подсознание и центральную нервную систему. Причем, чаще всего действуют самым губительным образом.

Здесь можно встретить и других любителей мрака и неизвестности, например, множество раз виденных людьми злобных гномов и троллей, хранящих под землей свои сокровища. Алексей же подумал о крысах. Размышляя о неизвестных формах жизни, загадочных созданиях из параллельного мира и опасных, лишенных тела энергетических сущностях, которые встречали энергопаразитологи под землей, Сергей на минуту отвлекся. Воспользовавшись этим, кто-то неслышными шагами подкрался к нему сзади из темноты и холодными липкими пальцами закрыл ему глаза!

От неожиданности Сергей вскрикнул и уронил фонарь. Он застыл, затаив дыхание, первоначальный испуг перешел в безмерный ужас. Все чувства у него обострились до крайности, ему казалось, что в нем до самой предельной возможности напрягся каждый нерв. Странный, до упоения приятный и вместе с тем болезненный трепет сотряс его, током пробежав по жилам, и ему подумалось, что его сейчас не станет. Откуда-то издалека донесся едва слышный перезвон рассыпающейся мелочи, ‒ это был конец…

Обернувшийся на крик Алексей, осветил Сергея фонарем, на его голове, свисая на глаза, лежала пелена из слежавшейся, усыпанной кусочками глины паутины. Алексей первым увидел эти, висящие с земляного свода рваные отрепья и, пригнувшись, прошел под ними. Сергей же, внимательно вглядываясь под ноги, их не заметил и принял безобидную паутину за стылые лапы выходца с того света.

С чувством смущения и опустошающей расслабленности Сергей поднял фонарь, он работал, но стекло в нем треснуло. Через некоторое время, почувствовав теплую влагу в штанах, он понял, что не оставляющее его чувство неловкости было вызвано не треснувшим стеклом дорогого фонаря. Страх от неожиданного прикосновения был настолько велик, что у него случилось непроизвольное семяизвержение.

Судя по испытанному потрясению, соитие не самое сильное из ощущений, сильнейшее чувство доступное человеку – страх. Подумалось Сергею. Каким простым и коротким представлялся ему их путь, когда он вместе с Алексеем, сидя за столом, намечали свою дорогу к кладу. Теперь он начинал понимать, что перед ним открывается совершенно незнакомый подземный мир, полный неожиданностей и затаенной опасности.

Слева от основной галереи, по которой они продвигались, луч фонаря Сергея осветил большую боковую пещеру. Она была прямоугольной формы, стены и сводчатый потолок этого каменного мешка изнутри были выложены желтым обожженным кирпичом. Такая кладка часто встречается в строениях XVIII–XIX веков. Эта пещера имела явно фортификационный характер. На вымощенном плотно подогнанными плоскими камнями полу, лежала куча ядер. В одном углу были сложены большие чугунные пушечные ядра, размером с дыню, а в другом, россыпь мелких ядер, не больше теннисного мяча.

Ближе к входу, среди нагромождения какого-то хлама, Сергей осветил несколько развалившихся бочонков, из которых высыпалось множество черных шариков. Сергей поднял один из них, он был правильно круглой формы и слишком тяжелым для своих размеров. Осмотрев его в свете фонаря и поцарапав ногтем, Сергей догадался, что это была свинцовая пуля, судя по размерам, к старинному гладкоствольному мушкету.

Он подумал, что в глубине этих пещер сокрыто немало тайн и здесь их ожидают удивительные находки. Ведь древний Киев в течение веков формировался не только как город, но и как одна из мощных крепостей Восточной Европы. Сергей хорошо знал Киев и нередко приходил любоваться фортификационными сооружениями на территории музея «Киевская крепость». Это самое большое сохранившееся земляное укрепление в мире, его начали возводить еще в начале XVIII века.

В понедельник в газете «Обзор» он прочел, что кто-то из новых украинских землеедов прихватил его в собственность и несколько исторических памятников национального масштаба тихо сравняли с землей в новогоднюю ночь, готовя площадку под строительство очередного стеклобетонного монстра. Разрешение на «упорядочение» этой территории выдал Киевсовет. Сергей не сомневался, что если бы нашелся покупатель, этот «совет» продал бы разрешение на снос могилы родной матери.

Он гнал от себя эти мысли, стараясь не думать о скотском беззаконии творящемся вокруг. Но они снова и снова, как новорожденные слепые щенки, тихо ворошились в голове. Киев все больше обезличивается уродливыми застройками, строительные проходимцы повсюду гадят своими каменными экскрементами, они запакостили ими улицы столицы, их теперь не узнать. Так незаметно и необратимо меняется лицо больного, когда начинается неизлечимая болезнь. Вначале никто ничего не замечает, ни родные, ни близкие. Но лицо больного меняется все сильней, и наконец, перед смертью оно становится неузнаваемым.

Чтобы отвлечься, Сергей начал вспоминать, что он знает о главных фортах Киева на Зверинце и Лысой горе. На Зверинце сейчас находится территория Ботанического сада. По одной версии, название «Зверинец» произошло от звериных ловов и охот, которые устраивали в здешних лесах былинные киевские князья. Впоследствии там был построен Зверинецкий пещерный монастырь, где «ловы зверины и бор и лес был велик…» Согласно второй версии, это название пошло от располагавшегося на этом месте зверинца, где содержались специально обученные для охоты звери и птицы.

А под Лысой горой находится подземный город, состоящий из сложного комплекса подземелий, от сохранившихся капищ древнеславянских жрецов, до покинутой современной военной базы. Протяженность этого подземного города эксперты оценивают в полтора километра в глубину, и содержит он самые непостижимые тайны. Там схоронены клады и уникальные старинные книги, возможно, даже знаменитая библиотека Ярослава Мудрого. Там есть места, где можно столкнуться с энигматическими парапсихологическими явлениями, найти временные порталы и врата перемещения в иные миры, и многое другое. Ну и, конечно же, ‒ скелеты древних и современных искателей приключений, оставшихся там навсегда.

Крепость на Лысой горе была возведена еще во времена царствования Петра I, когда готовились к войне со шведами. Вся гора густо заросла многовековыми дубами, вербами и березами, а на ее вершине деревья срубили для построек, отчего и пошло название горы. За сотни лет, что прошли с тех пор, деревья на ее вершине могли бы и вырасти, но они там больше не растут. Есть поверье, что деревья на Лысой горе обладают способностью ходить по ночам на своих корнях, подобно паукам, и могут сечь и резать своими ветками, как мельничными крыльями.

Лысогорская крепость издавна славилась тем, что в ней было много подземных секретов. Там была создана сложная система резервуаров, куда заканчивалась вода из протекающего рядом, но намного ниже самой крепости, Днепра. В случае захвата крепости врагом, подземелья крепости должны были быть затоплены вместе с неприятелем.

Для того чтобы крепостные крестьяне, которые строили подземные сооружения, не выдали эту тайну врагу, их «на всякий случай» покидали живьем в колодцы, а их было около трех тысяч душ. Считают, что это было сделано по приказу князя Меньшикова. Сильные страдания оставляют свой неизгладимый след на месте, где произошли. Страшная смерть множества невинных людей и их неуспокоенные души изменили энергетику Лысой горы. Это чудовищное злодеяние осквернило ранее славянскую святыню и открыло туда доступ нечистой силе.

Когда стратегическое значение крепости несколько поубавилось, из нее сделали форт. В 1906 в Лысогорском форту построили лобное место, установили виселицы и его начали использовать, как место казни преступников через повешение. В это же время в Ведьманском яру на горе стали собираться дьяволопоклонники на черные мессы, отсюда и пошла дурная слава Лысой горы.

Время от времени из ворот тюрьмы Косой капонир выезжала черная карета с приговоренным к повешению. Услышав зловещий цокот копыт, киевские мещане прятали детей, встретить карету со смертником было плохой приметой. Охрана тоже избегала встреч с горожанами, и каждый раз черный экипаж двигался к Лысой горе по новому маршруту, исключая возможность отбить заключенного у конвоиров.

Три палача за 11 лет на Лысой горе лишили жизни более 200 человек, преимущественно политических преступников. 25 сентября 1911 там был повешен Дмитрий Богров, убийца премьер-министра Столыпина. Единственный протест против приговора суд получил от вдовы погибшего: «Стоит ли губить молодого человека, если мужа уже не вернуть?» Все казни в России проводили утром, чтобы казненный мог увидеть рассвет. Смертников встречал палач с подручным и священник. Но даже после исповеди и казни, казненных лишали права быть похороненными на христианском кладбище, тела повешенных закапывали недалеко от виселицы.

Палач, приводивший в исполнение приговор Богрову, взял веревку себе. Уже при советской власти его арестовали чекисты на Бессарабском рынке, где он торговал кусками той самой веревки. В те времена считалось, что веревка от повешенного способствует удачной торговле. Его, как водится, тоже приговорили к смертной казни и расстреляли.

Лысая гора самое мистическое место Киева. И не только потому, что там собираются небезызвестные ведьмы, колдуны и прочая нечисть. Все это там есть и сполна. В Русалочном яру, который назван так потому, что в нем расположено озеро, где по преданиям обитают русалки, и сейчас часто встречают русалок, а в Ведьманском яру до сих пор собираются сатанисты. Там есть места, где искривляется время и пространство, и временами появляются сценоподобные видения в виде хрономиражей.

Еще до революции 1917 начальник Лысогорского форта издал инструкцию для суеверных солдат, которая гласила: «Перед выходом в караул офицер обязан предупреждать солдата, чтоб он не смущался непонятных шумов – то всего лишь порывы ветра и крики ночных птиц…» Считают, что над Лысой горой открыты астральные врата, и духи добра и зла из других миров легко материализуются в ее подземельях, вызывая там оккультные феномены.

Лысую гору знают во всем мире. О ней пишут индийские и американские авторы. Существует древняя, всемирно известная легенда о том, что землю опоясывает змея, кусающая сама себя за хвост. Место, где она себя кусает, расположено под Киевом, что и дает этому городу далеко идущие мистические возможности, а конкретно, смыкание ее зубов с хвостом расположено как раз под Лысой горой. Парапсихологи утверждают, что там очень активное энергетическое место, перекресток миров.

Многие древние народы: киммерийцы, скифы, славяне, все они использовали Лысую гору как мистический ритуальный центр, на ней стояли храмы и статуи языческих богов, им молились, выпрашивая здоровье и удачу. Что они просили, то им и давалось, древнеславянская религия обладала огромной духовной мощью и действенной магией. В советские времена на Лысую гору привозили руководителей «братских» стран, чтобы они там загадывали желания. Их желания тоже сбывались, как и у всех там повешенных…

Более сотни лет Лысая гора оставалась запретной зоной. Она была опоясана колючей проволокой, а форт представлял собой сложную систему равелинов и бастионов, тоннелей, люнетов и ретраншемента. И сейчас там сохранились земляные валы высотой в 10–12 метров, насквозь пронизанные паттернами, длинными, до 40 метров тоннелями, выложенными кирпичом и закрытыми с обеих сторон решетками или тяжелыми, окованными железом воротами, у которых многие годы стояли часовые. От нечего делать они выцарапывали на кирпичах надписи, кто тут стоял, откуда прибыл, и когда ему довелось служить. Эти надписи, незаметные издалека, вблизи проступают своеобразными визитными карточками многих поколений солдат.

Это не легкомысленные росписи граффити. Надо понять состояние человека, который часами стоит на страже, в безлюдном, заведомо гиблом месте. А надписи там начинаются с 80-х годов ХІХ века, когда не каждый «нижний чин» владел грамотой. Рядом со старыми, на «ять», названиями поветов и губерний, и фамилиями, наподобие Сарапуха, стоят имена солдат с датами 20-80-х годов ХХ века. Здесь есть фамилии и немецких солдат, тоже стоящих тут на страже. Встречаются очень необычные тексты.

Вся Лысая гора, как голландский сыр пронизана подземными ходами. Там есть земляные колодцы и подземные галереи, железные стволы и шахты, затопленные водой. Причем, в глубину шахт и стволовых ответвлений спускаются железные лестницы или ведут бетонные ступени. При немецкой оккупации Киева на Лысой горе был подземный завод, где размещалась база танков «Тигр». Существуют рапорты немецких солдат о встрече на горе с необычными оккультными феноменами.

После войны на горе дислоцировалась ракетная воинская часть, но со служившими в этой части солдатами постоянно происходили странные вещи, и специальная комиссия приняла решение удалить оттуда военных. В мае 1982 там, где было лобное место, поставили гранитный камень с надписью: «Природный парк заложен в ознаменование 1500-летия города Киева», рядом с ним находится могила Богрова, о котором не написано ни слова.

Одно из самых интересных мест на Лысой горе, это радиообъект № 7. Сначала он был запланирован как станция связи Киевского военного округа и глушитель Западных радиопередач. Там и теперь стоят высотные мачты-глушилки «вражеских» радиоголосов. Позже выяснилось, что в глубине горы под станцией располагался уфологический центр и секретная лаборатория по исследованию феноменов магии и оккультизма.

Многие украинские мистики, маги и астрологи неоднократно соприкасались там с другими мирами и попадали в так называемую «астральную клешь». Об этом немало писалось в периодической печати 1991–1993 годов. Сергей и сам не раз там бывал, поднимаясь на Лысую гору от метро «Выдубичи».