Текст книги "Сердце Земли (СИ)"

Автор книги: Виктор Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 36 страниц)

Второй удар «Кроворуба» едва не сбил Иоана с ног, третий – окончательно превратил его щит и кости плеча в осколки, четвёртый – лишил Радомира меча и руки, что удерживала серебряную рукоять.

– За… Эльрата… – прозвучали последние слова из уст Иоана, прежде чем чёрный клинок рухнул на его голову.

Инквизиторы продолжали держать строй. Совместными усилиями они создали мощное защитное заклинание, подобное тому, что сотворил Иоан. Однако оркам не было дела до проклятого колдовства. Они попросту рвались вперёд, врезаясь в магический барьер всей тяжестью своих ударов, тем самым истощая боевых жрецов.

К чести инквизиторов, они смоли удерживать защиту в течение нескольких продолжительных минут, пока натиск орков окончательно не разрушил заклинание. Более не было никаких хитростей и козырей. Был лишь открытый бой на ближней дистанции…

Ценой своих жизней, Иоан и его подручные дали беженцам шанс. Когда орки покинули пылающие стены деревни, расстояние до хвоста колонны превышало три сотни шагов. Люди бежали по промёрзшим полям подальше от огня и смерти. Многие несли на руках детей, держали за руки стариков, другие – истекали кровью и дрогли от мороза в мокрой одежде после отчаянного тушения огня.

Однако отнюдь не пожар и холод являлись главной проблемой в сей тяжёлый час, ибо Нашак и его стая уже начали свою охоту.

Как и орки, ак’рик не знали разницы между людьми, загоняя тех подобно стаду. Звери не знали жалости, не знали пощады, они резали путь, находили отстающих и рвали плоть капканами своих челюстей. Израненные имперские солдаты попросту не успевали реагировать на выпады со стороны волков. Раз за разом звери утаскивали новые жертвы, следуя командам Нашака, что координировал стаю, приказывая отступать и вновь давая свободу действий.

Волки охотились. Волки рвали. Волки вселяли страх.

– Выстроить авангард на шесть часов! – воскликнул барон и, обнажив сталь золотистого меча, самолично возглавил строй. – Не дадим тварям преследовать крестьян! Ма́льберт, защищайте беженцев! Са́рктур, стройся!

Воины тот час заняли места подле своего командира, воодушевлённые его поступком.

Можно ли назвать барона Фридриха Каствуда хорошим человеком? Отнюдь. Это был человек своенравный и жестокий, имевший своеобразный моральный кодекс. Однако Каствуд был воином. Он уважал своих бойцов, ценил их отвагу и верность, так же сильно, как и они ценили его.

Вскоре, к строю присоединилось и подкрепление крестьян. Как и солдаты, деревенские жители бились насмерть, отражая нападки волков. Никто не собирался спокойно смотреть, как звери рвут их друзей или утаскивают очередную женщину, что защищала собой дитя. Ныне, трусость вела к поражению, а цена поражения была слишком высока. Люди стояли насмерть за жизни своих семей.

– Ни шагу назад! Никто, если не мы!

Ак’рик продолжили атаковать, но встретились с сопротивлением и ударами острых стальных копий. Раздался жалобный визг. Сталь ранила шкуры и дробила кости. Попытки обойти с тыла неизменно оборачивались новыми ранами, а плотность строя отрицала саму возможность отыскать одинокую цель. Звери, приученные вести охоту, не могли противостоять шеренге вооружённых солдат. Дисциплина и строй нивелировали звериную мощь и охотничьи инстинкты.

– Даза! – послышался рёв Нашака – приказ к отступлению.

– Каствуд! – видя воина в золотистом доспехе, взревел Дух Песков. – Убью!

Тра’вага ринулся вперёд, не дожидаясь остальных орков и вскоре, обрушился на врага подобно стихийному бедствию. Первой же атакой он разрушил строй, прорубая путь к заветной цели. Гнев крови полностью затмил разум орка, превратив в неистовое существо, что не знало боли и усталости. Люди пытались дать отпор, но оказались не готовы ко встрече с подобным противником. В бою, тра’вага был подобен отряду.

Однако нашёлся и тот, кто не испугался грозного врага. Барон Каствуд вынырнул из-за щита, глядя в глаза неизбежности. Орк среагировал в самый последний момент, развернулся в пол оборота и рубанул ближайшую цель – вооружённого вилами человека. Смещение, вертикальный удар – солдат барона успел приподнять щит, но его шлем и кираса оказались разделены надвое. Смещение, отступление на шаг, дабы выиграть пространство – «Кроворуб» взревел в широком взмахе, отделяя конечности от тел.

Самодельная крестьянская пика – оружие местного ополченца, изготовленное из древка и небрежного наконечника, вонзилось в рёбра орка. Даже сквозь неистовую ярость Крог ощутил эту боль. Рефлекторно, он разорвал дистанцию и отступил, не позволив острию добраться до лёгкого. Багровым потоком, кровь рванула наружу сквозь широкий рубец.

Завидев отступление врага, люди перешли в атаку.

– Убью… – себе под нос прорычал Дух Песков. – Всех! Каствуд! Р-а-а!

– Умри-и! – завопил всё тот же пожилой крестьянин с окровавленной пикой в руке.

Смещение, короткий удар по нижнему этажу – мужик, что предвкушал скорую погибель орка, воткнулся лицом в землю, лишившись обеих ног.

– Левый фланг! В атаку! Держать строй! – продолжал командовать Каствуд, ускоряя действия людей. Орки были на подходе. – Отсечём змею голову!

Воодушевлённые люди бросились в бой. Тра’вага продолжил рубить, но замедлился и стал принимать ущерб. Сталь имперского клинка распорола бедро, пика пронзила плечо, а кирка пронеслась в паре сантиметров от его черепа. На сей раз Крог понимал – долго ему не выстоять. Раны лишили его левую руку подвижности, и возможности наносить короткие силовые удары. Взгляд мутнел, звуки стали глухими и расплывчатыми. Кровь окропляла землю, но одна лишь мысль о случившемся и образ врага заставляли нутро орка пылать. Меч Каствуда приближался. Остальные орки были так близко… и так далеко, но всё это было уже не важно. Крог уже всё решил. Теперь, ему требовалось нанести удар – один единственный удар.

Доспех барона сиял среди солдат и крестьян подобно осколку золота. Он сократил дистанцию, лишив тра’вага пространства. Золотистая сталь сверкнула отблесками пламени в попытке завершить бой, а люди, ревевшие позади, готовились подхватить атаку командира. Казалось, считанные мгновения отделяют раненого орка от погибели. Он более не мог отступать и эффективно защищаться, более не пытался отвечать на каждый выпад со стороны противника, ибо в этом более не было нужды. Жертва сама пришла в западню.

Вместо того чтобы встречать барона ударом или попытаться парировать, тра’вага сместился за атакующую руку оппонента, позволив его клинку скользнуть по предплечью. Собственная инерция и тяжесть лат заставили Каствуда сделать шаг – лишний шаг. Дух Песков силой пихнул в спину, отделив барона от общей массы людей и выиграв заветное пространство.

Пусть и на короткое мгновение, но теперь это была дуэль. Всё что происходило вокруг, более не имело значения. Лишь этот короткий миг.

Едва устояв на ногах, Каствуд обернулся лицом к противнику и попытался выставить щит. Но всё было тщетно. Раздался чудовищный рык. Дух Песков провернулся вокруг собственной оси, вложив все свои силы в один амплитудный взмах. «Кроворуб» взревел в воздухе.

Безжалостный удар, исходящий из опустошённой, но переполненной эмоциями души орка. Страшный удар, от которого не было спасения.

«Не может быть… таким быстрым…»

Каствуд не издал ни звука, глядя на падение черного клинка. Всё происходило в единственное мгновение, но для барона – оно длилось вечность.

Удар пришёлся на острие – самую крайнюю точку «Кроворуба». Треск. Скрежет. Хруст. Дорогие, золотистые доспехи, выкованные знаменитым дюнка́рским кузнецом, специально для героя войны – барона Фридриха Ханса Каствуда и украшавший кирасу красный крест – символ дома «Трас», были расколоты под действием неумолимой силы. Удар прошёл сквозь шлем и горжет, словно раскалённый нож сквозь масло. Поток алой крови в то же мгновение заполнил образовавшуюся брешь.

Барон так и не издал ни единого звука, уронив своё тело на промёрзшую, окровавленную землю.

Следуя инерции, Крог сделал пару шагов и упал на колени. Окровавленное лицо орка изменилось в злобном, смеющемся оскале. Он вложил в этот удар всё, что имел, оставшись опустошённым. Дело было сделано, а потому, ни всеобъемлющий прилив боли, ни темнота в глазах, ни даже приближающиеся за спиной люди более не имели никакого значения. Сознание покидало разум тра’вага, оставляя лишь пустоту и ожидание скорой встречи со своими любимыми. Крог рухнул на холодную землю. Имперский полуторник уже занёсся над его головой. Дух Песков не видел огня Вероны в его стали, не ощущал дуновения дымного ветра и не мог слышать вопли солдата, угодившего в капкан волчьих челюстей.

Кус атаковал с фланга, свалив человека с ног. Раненый зверь забыл о приказах Нашака и ринулся в бой. Он трепал солдата по земле, дробя кости и суставы. Лишь сталь доспеха и наконечники пик смогли спасти человека от гибели. Ак’рик отступил к телу вожака, но более не собирался делать и шага. Ощетинившись он взирал на приближение людей, готовый рвать глотки каждого, кто посмеет приблизиться. Кус не боялся смерти, не боялся людей и стали. Он был готов умереть за жизнь Крога.

Люди стремились завершить начатое. Зверь, даже столь грозный как ак’рик, не представлял опасности перед лицом их числа. Однако защитники пылающей деревни остановились в шаге от цели, ибо за спиной зверя явилась его «стая» в своём полном, но отнюдь не многочисленном составе.

Две истощённых стороны застыли на пороге очередной кровопролитной битвы.

– Даза! – воскликнул Нашак, приблизившись к собратьям. – Хватит!

– Этот ублюдок… уничтожил наш клан!

– Этот ублюдок умрёт от ран, Расвак. А мы будем жить! Пока живы мы, живо и «Дикое Ухо», – взор пожилого орка полный одновременно гнева и жалости коснулся противников. – Вы! Люди! Забирайте эту падаль и уходите!

Среди людей повисло молчание. В этом бою многие из них потеряли друзей, родных и даже целые семьи. Их одолевал гнев – тот же самый гнев, что жёг сердца орков. Но более никто не решался бросить вызов. Расвак стиснул зубы. Су’ура спрятала взгляд. Старый орк был прав – слишком много жизней было отнято в эту ночь. Слишком многое изменила эта ночь в реалиях завтрашнего мира…

Битва была закончена. Верона горела. Жители бежали. Два имперских отряда под командованием барона Фридриха Ханса Каствуда и инквизитора Иоана Радомира оказались разбиты. Месть свершилась.

Казалось, победа над столь превосходящим врагом должна была принести оркам триумф, но их сердца полнила боль и причиной тому была не только горечь утраты. В эту ночь орки «Дикого Уха» забыли о чести и уподобились тем, кого ненавидели более всего на свете – тем, кого презирал их род. Такова была цена этой горькой победы.

Следующим вечером орки провели похоронный ритуал, предав тела павших Отцу-Небу и Матери-Земле. На том самом месте, где некогда находилось безымянное поселение, сожжённое людьми, был воздвигнут тотем памяти – символ огня, символ гнева, символ слёз и крови, пролитой в ту роковую ночь.

Теперь орки «Дикого Уха» понимали, сколь шаток этот мир. Люди будут преследовать их вновь и вновь, видя лишь чудовищ – угрозу, что должна быть уничтожена или послушных рабов. Есть лишь один выход – сражаться.

– Хочешь свободы? Хочешь мира? Готовься проливать за них кровь!

***

Как и ожидалось, события, произошедшие в Вероне, взбудоражили имперскую общественность. Гонения орков приобрели массовый характер. Сам император Иван Грифон был вынужден подписать указ о полном изгнании орков с территорий имперских земель.

Конечно же, информация касательно причин нападения орков была сокрыта или искажена. Официальная версия оставалась прежней – бойня в Вероне стала актом мщения за уничтоженных орочьих разбойников, сеющих бесчинства на тракте. Основоположником сей версии событий, стал человек, получивший звание народного героя и награду из рук самого императора – барон Фридрих Ханс Каствуд.

Барон остался жив, несмотря на полученную рану, но цена, которую он заплатил, оказалась слишком высока. Лишь стараниями лучших целителей и жрецов Дюнка́ры – города, куда доставили тело умирающего, им удалось сохранить Каствуду жизнь, но не здоровье. Искажённый калека, не способный стоять на ногах – таковыми стали последствия чудовищного удара проклятого чёрного клинка.

Орочьи кланы поселились на северных территориях Империи ещё во времена Второго Затмения в 564 году. Несколько веков они жили на этой земле, сосуществуя с людьми и их законами, не как граждане Империи, но как её друзья. Теперь, все те мосты, что долгое время тяжёлым трудом возводились представителями двух столь разных народов – были разрушены в одночасье. Настал час орденов инквизиции.

Начались рейды по орочьим деревням. Изначально, стычки имели точечный характер, но позже по всем землям Империи прокатилась волна гонений. Большая часть орков бежала на восток, в земли Ранаара или скрылись в лесах. Всех несогласных истребляли или заковывали в рабские кандалы. Ситуация, произошедшая той холодной ноябрьской ночью 855 года на улицах Вероны, стала финальной точкой – своеобразным толчком, позволившим скопившимся предрассудкам вырваться наружу.

Среди жителей Империи, эти события получили особое название, навсегда сохранившееся в летописи…

6

– «Веронский Инцидент», – тихо промолвил Шеймус. – Ох… Крог…

Глава 9. Зелёное око судьбы. Часть 3

6

– «Веронский Инцидент», – тихо промолвил Шеймус. – Ох… Крог…

Лучи утреннего солнца пробивались сквозь пелену туч, освещая заросшую поляну, где некогда располагалось безымянное поселение орков. Теперь же, лишь поросшие травой руины и одинокий тотем служили свидетельством его былого существования. Резные руны на поверхности тотема – память ужасающих событий двухлетней давности, пролитой крови и слёз.

– Клан был отомщён, – продолжал повествование Крог. – Но Каствуд остался жив. Назначил большую цену за «Кроворуб» и голову Крога. Приходили солдаты. Много солдат. Их кости всё ещё гремят в кронах деревьев.

Лиара стояла позади, не произнося ни звука. Её полный ужаса взгляд был прикован к браслету на собственном запястье – последнему подарку маленькой орчихи, дочери Крога.

Рядом со своим вожаком тихо поскуливал и серый ак’рик, покрытый свежими шрамами.

Как и Крог, Ку’сиб помнил это место, помнил друзей и стаю. Помнил маленькую зеленоглазую девчушку и исходящий от неё аромат хвойного леса – аромат её матери, его любимый аромат.

– Начались гонения орков. Согласно традициям клана, вождём стал Нашак. Больше «Дикое Ухо» не строили деревень. Мы кочевали в лесах, вели охоту на зверей и солдат. Крог сражался, защищал клан… только это, и заставляло жить тогда. Так продолжалось две зимы. Но этой весной, всё переменилось, – орк покачал головой и наконец, обернулся к собеседникам. – Одной ночью во сне, Крогу явилась Харулла. Жена сказала – иди на восток, отыщи луну. Это видение стало огнём во тьме. Духи предков явили волю. Крог и Ку’сиб оставили клан и отправились на восток. Сначала земли людей, леса, степи. Мы охотились, сражались, искали ночлег, пищу и в итоге… мы нашли луну, о которой говорила Харулла. Мы нашли река’бару.

Хмурый взгляд орка коснулся эльфийских глаз. Теперь Лиара понимала всё. Понимала, почему Крог разделял её горе, почему встал на защиту и принёс клятву верности. Теперь, дочь Лорота поняла, сколь сильно её судьба схожа с судьбой этого орка.

Эльфийка приблизилась к тотему и прикоснулась к руке Крога в безмолвном проявлении сочувствия.

– Битва, в которой ты не участвовал, – тихо промолвил маг. – Я знал, что ты потерял семью, Крог. Но чтобы так…

– В ту ночь Крог вспомнил забытую истину. Слабые умирают. Крог был слаб, но поплатились другие. Больше Крог не проявит слабости! Больше никогда не сложит оружие! Теперь у Крога есть путь и Крог пойдёт до конца!

В последний раз орк коснулся поверхности тотема столь нежно, будто касался щеки почившей жены. В этот момент Лиара ощутила в его душе истинную боль – боль, возможно более глубокую, нежели её собственная. Девушка хотела утешить орка, успокоить его страдающий дух, но всё что она могла – молчаливо взирать за происходящим и не показывать слёз. Послышался тихий визг. Кус врезался носом в бурую ладонь.

В сей момент, Лиара поняла и истинное отношение между тра’вага и его спутником. Зверь был для орка не просто союзником или другом. Это была последняя частица его былой жизни – последняя часть его настоящей семьи.

– Тише, дружище, – мягко сжав серое ухо, прошептал Крог. – Мы ещё встретимся.

Последующие часы пути сквозь сосновый лабиринт тянулись в молчании. Лесная влага, царившая вокруг после дождя, полнила воздух свежестью. Жители леса суетились вокруг, избегая встречи с гостями. Теперь Крог куда легче отыскивал тропу и уверенно шагал вдоль лесных просторов, но каждый его шаг отдавал подавленностью, ныне охватившей мысли и взгляд орка. Столкновение с призраками прошлого не могло пройти бесследно даже для такого камня, как Крог. Воин уже смирился с горечью утраты. Раны на его сердце затянулись, но всё ещё приносили боль, а одинокая татуировка на груди служила знаком памяти о прошедших счастливых днях и невыносимом горе. Как и та татуировка, что красовалась на предплечье Лиары.

Эльфийка, что неотрывно следовала за Крогом все минувшие часы, попыталась подобрать слова, дабы хоть как-то отвлечь спутника, но вместо этого просто взяла его за руку. На мгновение угрюмый взгляд вспыхнул удивлением, тут же превратившимся в кроткую, слегка неуверенную улыбку. Молчаливая поддержка Лиары всё же нашла отклик в его сердце. Бурая ладонь мягко сжала эльфийскую ладонь.

Именно в это мгновение Лиара ощутила и нечто иное, таящееся в глубокой пропасти печали, в самой глубине орочьей души. То был тлеющий огонёк покоя.

Теперь, Крог следовал за луной. Клятва, принесённая Лиаре, дала ему новую цель и желание просыпаться утром. Теперь помощь этой эльфийке, что так напоминала Крогу почившую дочь, стала новым и единственным смыслом его нынешней жизни.

Усевшись на спину Ку’сиба, в раздумья пал и Шеймус. Безусловно, старик был поражён историей Крога. Едва ли он мог помыслить, что его спутник является очевидцем и участником событий столь сильно повлиявших на реалии сегодняшнего мира. Однако в отличие от своих друзей волшебник смотрел на эту ситуацию более глобально, параллельно с тем пытаясь собрать воедино клочки имеющейся информации.

«По официальной версии, мы знаем, что «Веронский Инцидент» стал следствием истребления орочьих банд. Допустим, что в этой истории есть доля правды, и кто-то действительно устраивал нападения на тракте. Первый вопрос – кто это мог быть? Орки? Возможно, в этих лесах проживал ещё один клан или… банда головорезов? Вряд ли. Полагаю, «Дикое Ухо» знали о гостях своих лесов. Хм. Что если вся история – ложь и Каствуд оказался банальным ксенофобом или желал заслужить расположение инквизиции? Вполне вероятно, учитывая нынешнее влияние последних. Но, что если нападения были совершены кем-то иным? Что если к ним не были причастны орки? В таком случае, барон точно знал об этом. Имперские сыщики пусть и не детективы из «221б», но нападение орков опознать сумеют. Тогда, что это? Банальная халатность? Попытка найти крайнего? Или… Каствуд точно знал, что делает? Что-то в этой истории нечисто»

***

– Есть ли у нас вероятность, как бы это сказать… угодить в одну из ловушек, оставленных вами ранее? Или, если мы вдруг встретимся с «Диким Ухом», какова вероятность, что нас с Лиарой не скормят волкам?

– Друзья Крога – друзья «Дикого Уха». Но клана здесь нет. После бойни в Вероне орки оставили дом, и ушли на север. Позже, Нашак увёл «Дикое Ухо» на запад, за течение реки.

– На ту сторону Кирка? Насколько мне известно, на западе сейчас жарко, – волшебник выдохнул и стряхнул табак. – Герцогство Оленя сильно пострадало в ходе гражданской войны. Сложно назвать истинные масштабы тамошнего подполья и число разношёрстных банд в лесах. К тому же, слухи об эпидемии…

Крог покачал головой.

– Когда снег стаял, в лесах становилось опасно. Приходили охотники и солдаты. Нашак мудр. Нашак решил сражаться. Но так, как умеет. На западе есть леса. Есть пространство.

Брови Шеймуса выдали секундную задумчивость.

– Я понимаю решение Нашака, Крог, но ведь… «Дикое Ухо» могли отправиться с тобой на восток, в земли Ранаара? Присоединиться к какому-то клану. Начать новую жизнь, подальше от людей, инквизиторов и войн.

Крог промолчал.

– Когда-то очень давно, задолго до моего рождения, – неожиданно вмешалась Лиара, – клан «Иль-Вэн» покинул родные леса Тарлада. Мы поселились на востоке и возвели там свой дом, свою культуру. Дальше, вы знаете сами. Война настигла «Иль-Вэн» сквозь сотни лет, а мой путь лежит в колыбель нашего народа – в место, откуда всё началось. Кто-то может назвать случившееся иронией или стечением обстоятельств, но возможно, Нашак принял верное решение.

Среди путников повисло молчание. Каждый из них пропустил эту мысль сквозь призму собственного восприятия. Молчание царило до тех пор, пока не оказалось потревожено голосом волшебника:

– Что ж, предлагаю ненадолго отложить наши философские беседы и свериться с картами. Начинает темнеть. К тому же, нужно подготовиться на случай, если ночью польёт дождь. Полагаю, привал в руинах Вероны будет не лучшей затеей?

– Про́клятое место! Сделаем шалаш.

Волшебник согласно кивнул и сполз со спины волка.

– Дождя не будет, готова спорить, – взяв в руки корзинку лукошка, покачала головой Лиара. – Мы с Ку’сибом осмотримся здесь. Поищем грибов или ягод.

– Только очень осторожно. И, Лиара, прошу тебя…

– Если что… – добавил Крог.

– Да-да, я всё помню, – перебив своих спутников, выстрелила эльфийка. – Смотреть по сторонам, далеко не отходить, амулет не раскрывать, если что – звать на помощь. Всё верно? Идём, Ana-gel.

Освобождённый от тяжести сумок и старого волшебника, волк поднял уши, выпрямил грудь и просеменил за девушкой в зелёной накидке со столь довольным видом, что казалось, вот-вот завиляет хвостом.

– А она молодец, – глядя вслед исчезающей эльфийке, усмехнулся маг. – Полагаю, Лиара ещё многому научится у нас за время путешествия. Главное, соблюдать баланс между её дисциплиной и верой в себя. И да, идея двигаться через леса всё же оказалась весьма недурственной, даже несмотря на все наши злоключения и… это наглое комарьё. Как считаешь?

– Да.

– Хм. А ты – сама красноречивость, Крог. Кстати, тебе не кажется, что Кус очень уж тянется к Лиаре? – на бородатом лице проступила та самая хитрая ухмылка. – Глядишь, он всё же найдёт себе нового вожака? Хе-хе.

– С Лиарой Кус чувствует покой. Крог рад, что они дружат, – хмурый взгляд орка коснулся ухмыляющегося старика. – А Шеймус – всё такой же пустозвон!

– Да ладно тебе, здоровяк. Я просто пытаюсь отшучиваться. Должен же хоть кто-то разряжать столь серьёзную обстановку.

– Доставай карту… шутник.

Солнце, что все минувшие сутки скрывалось за пеленой туч и облаков, ныне проступило над западными высотами. Облака окрасились нежными оранжевыми переливами. Кроны сосен блестели в последних солнечных лучах окроплённые дождевой влагой. Вокруг стоял прохладный свежий аромат, повсюду виднелись следы жизнедеятельности леса. Несколько упавших сосновых стволов расположились посреди поляны, будучи сваленные ветром. До слуха доносились соловьиные трели, и едва различимый стук проржавевших шлемов и амулетов из человеческих костей…

Серый ак’рик в компании молодой эльфийки бороздили окрестности.

«Как твои раны, Кус? – сконцентрировалась Лиара. – Лапы в порядке?»

«Да, – послышался сосредоточенный волчий голос в голове девушки. – Царапины»

Благодаря устоявшейся эмпатии между эльфийкой и зверем порой они могли поддерживать связь не имея прямого зрительного контакта и даже в моменты, когда теряли часть концентрации, мимолётно отвлекаясь на собственные дела.

«Рад вернуться в родные земли?»

«Эта земля – больше не дом Куса. Кус давно не был здесь. Запахи, звуки, – всё поменялось. Остались только тропы»

«И… теперь это место чуждо для тебя?»

«Да. Кус должен идти туда, куда идёт вожак. У вожака больше нет дома. У Куса тоже. Есть только стая. Дом Куса там, где находится его стая»

«Вот так просто?» – послышался слегка удивлённый голос в сознании зверя.

«Кус – не двуногий, чтобы всё усложнять, – волк опустил нос к земле и шустро двинулся вперёд, в направлении уловленного запаха. – Что-то есть. Мясо! Ещё свежее!»

«Только будь осторожен» – вспыхнул эльфийский взгляд, после чего Лиара вновь перешла к устному общению, на сей раз сама с собой. – Интересно, вернусь ли и я когда-то в Лан-Лур… и будут ли его руины чужды моему взору?

Девушка опустилась на прохладную землю, подготовив самодельное лукошко, сплетённое в один из минувших дней. Со спины звучали приглушённые разговоры Шеймуса и Крога. Кус шелестел где-то неподалёку, вскоре затрещав костями некого несчастного существа, коему не посчастливилось оставить жизнь на одной из бескрайних лесных тропинок. Ритуал «Tal’a’sini» был разорван, после чего зверь и эльфийка погрузились каждый в собственные мысли.

Мысли Лиары, как ни странно, оказались свободны от воспоминаний и размышлений об услышанном. Девушка сосредоточилась на окружающем пространстве и крошечных духах неспешно странствующих вокруг, но ныне напуганных присутствием Ку’сиба.

Как и в окрестностях Лан-Лур, земля в этих местах полнилась силой. Люди и орки – все они были гостями леса, но никак не его хозяевами. Оба народа сосуществовали в гармонии с окружающим миром, как часть общего полотна, сотканного руками богини. Лиара ощущала это в каждом шаге, в каждом прикосновении к почве и даже кровь, пролитая ту роковую ночь, не смогла осквернить дух этого места и разрушить природный баланс.

Вскоре, осознав отсутствие опасности и заинтересованность волка исключительно трапезой, любопытные духи с куда большим энтузиазмом стали подкрадываться к гостье.

В отличие от старших духов природы, такие существа как лиственики, грибники, домовята и древесные жужики обладали лишь зачатками разума и не имели способности к вербальному общению. Их поведение диктовалось инстинктами отдалённо схожими с поведением детей, а потому любопытство, сияющее в крошечных глазах, являлось одной из определяющих черт этих озорных диковинных духов.

Коротконогий малютка, внешне схожий с гибридом кленового листа и крошечной ели, сделал неловкий шаг и спрятался в высотах осоки. Пара любопытных глаз сродни бусинкам синего бисера, неотрывно вглядывались в фигуру гостьи и каждое её движение. Ритмично тряхнув головой, словно то была погремушка, лиственик всё же сделал шаг навстречу неизвестности и вновь затаился в траве.

Лиара улыбнулась и протянула смельчаку ладонь в почтительном жесте приветствия. Дух остановился, недоумевающе повёл головой, но всё же приблизился к деве. Крошечные ручки потянулись вперёд, коснувшись фиолетовой ладони.

«Не бойся» – послышался голос в голове крохи.

И кроха не испугался. Он взобрался на «фиолетовый лифт», дабы лично встретиться с сияющим взглядом гостьи и в полной мере ощутить ранее неизвестную, но прекрасную ауру, что наполняла его нутро. По мере того, как лиственик поднимался ввысь, в его неуклюжих движениях проступали признаки паники. Лишь единожды за свою краткую жизнь, кроха чувствовал отрыв от земной тверди – в тот самый день, когда был рождён из зелёного листа клёна, павшего с лесных вершин.

Их взгляды встретились – столь разные, но столь схожие в любопытстве и цвете. Они просто глядели друг другу в глаза, позволяя безмолвно соприкоснуться аурам. Улыбка на лице Лиары приобрела по-настоящему добрый вид, будучи лишённой примеси иных эмоций. Момент столь простой, но важный. Мгновение идиллия и спокойной тишины, что было безжалостно уничтожено грохочущим треском за спиной и громогласным рыком…

7

– Значит, к завтрашнему вечеру выйдем к переправе? – промолвил Шеймус.

– Да. Можно пойти на срез, ближе к деревне. Но там опасно.

– Некогда Верона была значимым объектом на карте Империи. Я удивлён, что власти до сих пор не попытались восстановить её.

– Пытались, – покачал головой орк. – Но земля Вероны проклята. Люди терпели неудачи.

– Что ж… понятно. Ладно, давай определимся с маршрутом. Верона на западе. На севере проходит тракт. Мы здесь. Выходить в этом районе – опасно. Можем нарваться на патруль. Я, конечно, верю в силу своих бумаг, но рисковать не хочется. Нам нужно миновать этот участок. Можно реализовать такой маршрут?

– Да. Двинемся на север до Волчьего камня – здесь, потом…

Раздавшийся спустя мгновение треск прервал фразу Крога и заставил орка схватить рукоять меча. По земле пронёсся гул, сопровождаемый толчком. Шеймус тут же вскочил с земли, но спотыкнулся о корень и уселся в подсохшую лужу. Уже в сидячем положении маг наблюдал за тем, как небольшой пригорок из земли и остова сосновых стволов стремительно преображается в некое массивное человекоподобное создание.

– Каменю́к! – стиснув зубы, прорычал орк.

– Кто-о…? – прогремел элементаль голосом едва похожим на человеческую речь.

Как и подобает воину своего рода, Крог атаковал в тот же миг, когда потенциальный противник явил свой образ, предпочитая не дать тому времени на раскачку. Возможно не самый дипломатический метод переговоров, но тра’вага всегда предпочитал вести диалог с обезоруженным оппонентом.

– Крог, подожди! – послышался бесполезный, опоздавший крик из уст Шеймуса.

Орк тут же врубился в левое бедро в попытке лишить существо всякой подвижности. Острие «Кроворуба» отыскало твёрдую цель, коей оказались подвижные корни на сгибе пяти футовой ноги. Элементаль прогремел в некоем выражении гнева и провалился в широком хромом шаге, в ходе которого чёрный клинок оказался намертво зажат между сосновым бревном и куском гранита. Крог рванул на себя, но к своему негодованию вместо любимого оружия заполучил лишь увесистый удар могучей древо-каменной рукой, едва не переломавший его кисти.

– Что происходит?! – послышался недоумевающий крик Лиары. – Крог, стой! Это же земляник! Я всё…

– Нет! – тут же воскликнул Шеймус, преграждая девушке путь. – Нельзя! Нужно…

– Вредители! – вновь прогремел разозлённый дух. – Я вас…!

Внешний вид земных элементалей, их размер и твёрдость имели прямую зависимость от силы самого духа и материалов, из которых тот состоял. Как правило, рост элементалей колебался в диапазоне от семи до девяти футов, а тела состояли из сочетания земных минералов и древесной растительности, что выполняла функции двигательного аппарата. Куда реже встречались исполины, превосходившие высоту в шестнадцать и более футов, что материализовались в смертный мир в моменты различных катаклизмов или вызванные группой могущественных чародеев.