Текст книги "Даниэль: Снова в школу, школу магов (СИ)"

Автор книги: Виктор Аб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

   Надо подняться! Собрать силы и сесть ровно!

   Как домкратом, по миллиметрам, вывожу спину в вертикаль.

   Теперь открыть глаза!

   Сквозь темные круги вижу – все преклонили колени. Кроме расписного.

   Заставить себя посмотреть налево не смог, достаточно того, что смрадный запах горелого, заполнивший двор, не дает вздохнуть полной грудью. Не хочу провоцировать запечатление, чтобы вид чужих останков не сплелся намертво с чувством моей вины. Рассказывал мне отец, как год просыпался по ночам после первой командировки в приграничную республику, снилось ему перекошенное лицо бородача с изодранной автоматной очередью грудью, в скоротечной сшибке возжелавшего крикнуть гортанное воззвание к богу и, как результат, не успевшего выстрелить первым. Только что впервые я убил людей ни в горячке боя, ни под давлением внезапно меняющихся событий, а почти холоднокровно, заранее просчитав такой вариант, и согласившись с издержками в виде человеческих жизней. Мерзко. Млин, я всё-таки медленно, но двигаюсь к психотравме, не с визуальным маркером, так обонятельным, реакцией на жженый запах.

   «Хозяин Даня, а давай не будем никому коников отдавать, несколько очень породистые, чистые наследственные линии носят».

   "Шуня? – Как же я рад его снова слышать. – У тебя ломка слетела?"

   "Так озеро же ужо далеко, за горой, они сюда почти и не достают, не давят. И да, хозяин, кушать хочется, очень".

   "Стоп, – чувствую, как задрожал желудок, – о еде ни слова!"

   "А чё так? Думаешь, не пригласят за стол? Так у нас своё есть".

   "Шуня-я!"

   "Молчу, молчу".

   "Подожди, не исчезай, дело есть. Можешь проверить поместье на наличие магов?"

   "М-м-м, – ответил сразу, видно озаботился изучением вопроса заранее, – боевых, опасных нет".

   "А какие есть?"

   "Дикий в подвале сидит, ну, и мастера, только у них магия своя родовая, спе-ции-али-зи-рованная, вот".

   "Это ты где таких слов нахватался?"

   "Так, это, у тебя же, хозяин. А что с кониками? Давай не будем никому отдавать".

   "Что-то я не припомню за тобой желания коневодством заниматься".

   "Так это, гнедой при нас, а остальных и продать не жалко. Под заботу можно было и взять, так оценить нечего – труха и осколки".

   "Шуня, остынь".

   "А этих, хозяин Даня, ты посмотри, обязательно посмотри. Особливо хороша соловая трехлетка, глаз у нее антрацитовый с бордовой поволокой, такая при правильном подведенном папаше изабелловых жеребят подарит, а уж их будет и графьям под седло не стыдно отдать. У рыжих двух братьев, смотри, головы сухие, легкие, к ноздре удлиненные, в холке сами высокие, а ноги...".

   "Шуня! – Мысленно "отмахиваюсь" от маленького допа, есть сейчас и более острые проблемы. – Не до лошадей!"

   Первая проблема нарисовалась. Расписной протопал ближе, сейчас стоит в двух шагах, лапищи свои не спеша отряхивает, сквозь прорези в своей личине и моем шлеме глаза мои ищет. Я-то в седле, а он на земле – и почти вровень. Понять, кто он, и сам хочу, а лучше прямого взгляда никто правду не скажет. Только мне сейчас мои глаза открытыми тяжело держать, веки дрожат и вниз помимо моей воли сползают. Приходится дополнительно напрягаться, а это боль чуть выше виска кратно усиливает.

   По-доброму, с хитрой усмешкой смотрит. Кашлянул басовито.

   – К нам зайди, когда сможешь, приглашаю, дело к твоей милости есть, – кивнул расписной на резной каменный дом, и затопал туда. Сколько же в нем веса, если каждый шаг так припечатывает? При таком росте квадратный – больше пятнадцати пудов точно.

   "Шуня. Это мастер? Правильно понимаю?"

   "Старший в их купне, бригаде по нашему. Труоды – лучшие в мире умельцы из камня ваять".

   "Это переростки среди гномов что ли?"

   "Какие гномы? Говорю же тебе – труоды! Слухи ходят: они сами и есть ожившие камни".

   "Големы?"

   "Ты чё, сбрендил? Живые они! Плодятся и размножаются. Народ древний. Скажи труоду, что он голем, он тебя одним ударом по макушку в скалу вобьет. Будешь тогда мозгами в правильную сторону вращать. Или не будешь, размякнут на всю оставшуюся жизнь".

   "Странно, ни с того ни с сего ты за них взял и обиделся?"

   "А чего ты так, раз каменные так сразу големами обзываешься. Наверно, и меня тварью магосотворенной считаешь? Ис-ку-с-стве-н-но-вы-ве-де-нной?!"

   "Эх, Шуня, – от такого наезда я просто оторопел, но продолжать в конфликтном ключе не хочу, попробую свернуть разговор, – ты прав, тебе срочно нужно поесть -хрень всякая с голодухи в голову к тебе лезет".

   "От ответа, Даниель Арсен'ар Мурат'ир Самуил'ир Мирит'ин ю'Ламбер, не уходи! Считаешь меня вещью бездушной?!"

   "Ты самый живой, самый лучший из всех помощников. Честно, честно!" – Не вру, правда, с первой встречи нашей так считаю, какая разница, что он энергетический сгусток; может его родственники, когда нас увидели, тоже долго прикалывались над думающими белковыми цепочками, сейчас привыкли. Почувствовал, что правду говорю, притих.

   Все то время, пока секретничал со своим допом, я сползал с коня. Удивительно – как не грохнулся? Чуть-чуть помогли, когда уже встал на плиты мощеного двора двумя ногами, и повело. Тогда меня поддержал за локоть старший. Он один поднялся с колена и приблизился. Вовремя.

   – Ваше благородие господин барон, не желаете отдохнуть с дороги? Может, будут какие либо распоряжения от Вашей милости? Прикажите приготовить комнату, подать обед?

   – Возможно. – Задерживаться здесь не входило в мои планы. Собирался найти проводника, и сразу двинуться в путь, искать хорошего лекаря. Но самочувствие хуже не куда, было бы время, свернулся бы калачиком в любом тихом уголке минуток на шестьсот.

   – А может нагреть воды для ванны, смоете пыль? Через полчаса будет готово.

   – Допускаешь, что сам не стравлюсь с подогревом?

   – Что Вы, Ваше благородие, и в мыслях не было усомниться в возможностях господина барона. Мы всемерно осознаем свое ничтожество пред Вашей милостью. Люди поместья к Вашим услугам, все что пожелаете. – Отмечаю про себя, что имя хозяина "поместья Дьенфо" благоразумно не упоминается, способный товарищ – четко держит нос по ветру.

   С таким нельзя расслабляться, хитрый дядька. Нужно следить за сохранностью своей легенды – нахожу за поясом пару специально заранее приготовленных перчаток. Кольцо не снимешь, в карман не спрячешь, а значит, придется походить в замше. Тем более местный этикет предписывает благородным на людях появляться с покрытыми головой и руками. То, что я показал знак иуристора при въезде в замок – демонстрация благих намерений. Не всеми осознанных и оцененных. Сами виноваты. Тот же, что стоит рядом, все понимает, доступную ему информацию использует на все сто.

   – Прикажите распорядиться насчет лошадей? – Смотрит твердо без подобострастия, при этом ясно демонстрируя готовность подчиниться и за другими присмотреть. Дождавшись кивка с моей стороны, быстро организовал работников, похоже, не только конюхов, еще народ привлек – каждую животину, даже моего гнедого, взяли под уздцы.

   И не уводят. Стоят, ждут.

   От меня? Не догоняю, че им надо? Оплата за постой вперед? Да ну, это не город и не столичные общественные конюшни, где каждый чих за деньги. Но ждут, а чего не пойму. Придется переспрашивать.

   – Они забыли, где конюшни?

   – Нет, что Вы, Ваша милость! Они лишь ждут знака от Вас. – Не понятно о чем сказал, и тоже стоит, молчит.

   – Поясните точнее! – Хоть стараюсь, но удержать поднимающееся раздражение удается плохо.

   – Ваше благородие, в поместье небольшая конюшня при кузне, всего на четыре стоила, основная масса лошадей содержатся в открытом вольере, оборудованном, с навесами, поилками, яслями. На два загона, для кобыл с жеребятами, и жеребцов. Для конюхов требуется Ваше решение, каких под крышу, а кого в табун. – Откуда я мог знать, как устроены конюшни в поместье? Он меня на "вшивость" проверяет? Пытается выяснить, есть ли у меня информация о местных порядках? Или хитрит, лишь на всякий случай обставляется, мол предупреждал? Подводит к факту, что если сам не распределю, то потом выведут в дорогу коняшек того же количества, но не обязательно того же качества?

   Обломись, хитрозадый. Прохожу вдоль каравана, похлопываю каждое животное, а заодно ставлю метки, и на лошадок и на седла, мне это не сложно.

   – Можете уводить в вольер всех, моих коней я найду легко, в конюшню поставьте шкроров и лана. – Подчеркиваю, выделяя голосом "моих". Хорошо держит удар, пока я смотрел на него, отвечал прямым взглядом. Лишь когда отворачивался, заметил, как старший чуть дернул щекой.

   – Вы не представились? – Спрашиваю, смотря чуть мимо. Кем бы ни был этот дядька, но, похоже, сегодня общение с местными пойдет через него.

   – Ваша милость, Эвинн Уинг, управляющий поместьем, к Вашим услугам. – Склонил голову пожилой мужик.

   – Хорошо, господин Уинг, будет еще поручение. – Когда был рядом со вторым фургоном, почувствовал, что действительно воняет, сильно. – Распорядитесь разгрузить этот фургон. Тела, думаю, следует придать земле, или провести обряд как здесь принято. Из того фургона разгружать ничего не нужно, его переставьте под навес, можно к тем постройкам, и выставьте рядом пост. Ничего не должно пропасть. Виновных искать не буду, спрошу с Вас.

   – Не извольте беспокоиться. – Мое командование воспринимает спокойно, как будто, так и надо. Мне от такого пофигизма очень беспокойно, чуйка верещит – раз местные взрослые, организованные, в своей крепости бегают по моему свистку, значит, я чего-то упускаю. Нормально было бы, после демонстрации силы, принять решение не связываться с магом, выпроводить меня побыстрее, и забыть как временную непогоду.

   «Шуня, присмотришь, сообщишь если что?»

   "Мне бы молока чашечку, лучше – две".

   Кувшин с холодным напитком принесли по требованию. Пока бегали, фургон с профом переставили, выпрягли шкрора, поставили охранника с копьем и при мече. Молочко пристраиваю между коробов.

   «Постарайся, чтобы никто не заметил твоей трапезы, и лойс не повреди льдом».

   "Все сделаю чисто, тихо и для себя сытно, как твой козел. Он время не теряет, уже третью лошадь на овес объел".

   Уинг между тем ненавязчиво расспрашивал о погоде на озере, вычислить, откуда я пришел достаточно просто, о зверье, не досаждало ли. О цели моего визита, о пути, о бойне ни полслова. Скользкий дядя. Чуйка просто верещит.

   – Ваша милость, не желаете отужинать? – Эвинн Уинг подчеркнуто вежлив и предусмотрителен.

   "Шуня, а ты яды различать умеешь?" – Обращаюсь к самому надежному источнику информации, который меня еще ни разу не подводил.

   "Травки вредные в копне сена найду, а в человеческой пище определить, что во вред, а что на пользу не смогу. Не обучен". – Что-то мне резко расхотелось есть, пустой желудок испуганно сжался и не булькает.

   "А проследить, что говорят, что подсыпают, подливают в мою еду, сможешь?"

   "За всеми сразу мне не уследить. Допов в поместье нет. Никто в таком жутком месте добровольно не останется".

   "Жалко, ну что есть, то есть. За профессором и вещами присмотри, я сам постараюсь быть осторожнее".

   Осмотрел внимательней двор, как-то нужно отказаться от приглашенья на ужин, просто сказать «нет» не правильно будет, может насторожить управляющего, нужна обоснованная причина. Вижу «причину», трое расписных вышли и сейчас стоят возле дверей своего дома, на нас смотрят, но ближе не идут. Я не гордый, сам подойду.

   – Мы отужинаем позже, желаю познакомиться с труодами. – Брать Уинга с собой в мои планы никак не входит.

   Зацепило управляющего, даже не считает нужным скрывать недовольство, сморщился. Или это он так демонстрирует отношение к нелюдям. Пофиг, потом объяснимся, если захочу. Не дожидаясь сопровождающего, иду к мастерам.

   Млин, шкафы трехстворчатые, они с коня показались большими, а сейчас рядом небо закрывают. Каждый на фут-полтора выше меня и буквально втрое шире. Не кланяются, но пропустили в дом первым, только дверку придержали, каменную, с ладонь толщиной, на каменных петлях без шороха поворачивающуюся. Внутри -"музей шедевров уральских камнерезов", в свете магических светильников каждый отполированный предмет мебели, каждая грань узора на стенах умеренно яркий блик дает. Обалденное сочетание цвета и формы. Красота!

   Прошли через коридор в зал, пригласили за стол, каменное полукресло из-за спины уважительно придвинули вместе со мной, сам бы только плечом такой монумент с места смог стронуть. Главный расписной напротив меня сидит, в доме те, кто за столом со мной, четверо, отщелкнули нижнюю половину масок, без рун, рядом с правой рукой положили. Двое, помоложе, погабаритнее, у двери прислонились. Остальные по всему зданию делами своими занимаются.

   Разлили вино по чашам, пригубили, в смысле я отпил, они в себя перелили. Только за тем разговор пошел.

   – Меня Докзкоуреном зовут, купной здесь, за всех слово держу.

   Прервали, зашел труод в белом переднике с подносом, миски тонкой резьбой покрытые, полные жареного мяса, тушеных овощей с крупой, типа риса, расставил. Плетенку с кусками хлеба отдельно. Другой с кувшином и тазиком ко мне подошел, предложил руки сполоснуть. Еда такая притягательная, так дурманяще пахнет, рот слюной заполнился.

   – Дело у нас к тебе есть, господин ба..., – продолжил Докзкоурен, но взглянув на мои мокрые руки, внес поправку, – господин маг.

   В чем его затруднение я понял сразу. Особо не задумываюсь, потому как, так перед мастерами стыдно, что оправдаться кажется самым важным, необходимым.

   – Вы правильно начали, сказав "господин барон", это, – слегка кручу левой кистью в воздухе, имея в виду поддельное кольцо, – временная замена, пока не верну себе свое законное. И имя мое родовое – ю'Ламбер – настоящее, и титул от отца.

   Труод внимательно всматривается в мое лицо, я еще, когда уселся, увидел отстегнутые маски, принял значение ритуала, свой шлем снял и положил за спину, места в кресле предостаточно.

   – Господин ю'Ламбер, дело у нас к тебе важное. Под горой озеро есть, мы из него воду поднимаем и по садам разводим для полива. Так нужно открыть шлюз на канале, что проведен от старшего Кантант-озера.

   – Зачем?

   – Уровень в оросительной системе упал. – Докзкоурен ответил после небольшой, но заметной паузы. Не врет, лишь немного не договаривает.

   – Вы не знаете, как открыть шлюз? Или другие проблемы есть?

   – Как не знаем, да мы сами канал и затворы вот этими руками собирали. Все знаем, да только с руководством людским нет согласия по данному вопросу. А тебе они противиться не решатся.

   – Что, – быстро прожевываю мясо во рту и глотаю, за разговором уже второй кусок жаркого приговариваю, – я буду с этого иметь. Мне некогда, в город спешу, а к дамбе возвращаться нужно.

   – Золота хочешь?

   – Нет, проблема у меня есть, с другом, может, подскажите, как решить, а я вам помогу.

   Местный бугор рубает за столом как бы ни быстрее меня, и наливает, и жует, и разговор ведет. Чопорности в них, в труодах, ни на карат, такие или сразу башку снесут, или прямо в глаза правду-матку резать будут.

   – Расскажешь подробнее?

   – Лучше показать, словами дольше объяснять, да и упустить что-то важное могу, -показываю кивком на дверь, предлагая пройтись.

   Уговаривать отложить на после ужина никто не стал, на ходу закинули, что надкусано в рот, вернули маски на место, и всей толпой – я и шесть гигантов -вывалились на двор.

   Управляющий сделал вид, что случайно проходил мимо фургона, увидев нас, сразу сориентировался и повернул навстречу.

   «Шуня, никто в вещах не рылся?»

   "Один подходил пару раз, но залезть внутрь не решился, я бы позвал".

   Удивил купной Докзкоурен. Когда окружили фургон, он без проблем выделил в массе коробок и тюков огонек моего Шуни.

   – Господин доп, наше почтение, – поклонился как бы ни ниже, чем мне.

   – Мастер, приветствую тебя и мастеров твоей купны. – Шуня удивил не меньше, проявил фигурку в ладном костюмчике, без намека на призрачность, процесс усвоения молока, надо думать, прошел успешно.

   – Господин барон, – это труод обращается уже ко мне, склонился вполне уважительно, – готов выслушать Вас, сделаем, что сможем, в лучшем виде.

   – Вы поможете мне? – Обращаюсь к труоду стоящему ближе всех к левому борту фургона. Совместными усилиями, мы закинули повыше край тента, затем вынули деревянные клинья, удерживавшие один из двух щитов образующих высокую стенку.

   Распаковывать сверток с профом я не стал, только отвернул холст с лица. Темные пятна под закрытыми глазами и под заострившимися скулами стали еще контрастнее в сравнении с остальной бескровно-белой кожей.

   – Мой учитель – профессор Албан Кроунц. Он был серьезно ранен во время неспровоцированного, подлого нападения Дьенфо. Сейчас находится в состоянии магического сна. У меня есть опасения, что действие заклинания закончится раньше, чем удастся найти хорошего целителя.

   – Напитать заклинание силой, не прервав его действие, ты не можешь. – Скорее констатировал факт, чем спросил Докзкоурен.

   – Не могу, – надо точно обрисовать проблему, только тогда можно надеяться на полезный совет, – накопитель в артефакте быстро разрежается. Как управлять локальным анабиозом знал только профессор. Заклинание отлично работает вообще на одноразовом заряде, если обеспечить герметичность.

   – Что обеспечить?

   – Отсутствие контакта с воздухом, для этого нужен сосуд с плотно подогнанной крышкой, – я дотянулся до одной из корзин и достал пустой горшочек для лойс, – вот, как здесь, только в стенках не обычная глина, а алхимический состав.

   – "Сосуд с крышкой" сделать можем, – Докзкоурен переглянулся со старшими мастерами, те в подтверждение покивали масками. – Только поможет ли твоему учителю эта самая "герметичность"?

   – Не знаю, хоть какой-то шанс появится.

   – Когда рядом с работающим артефактом помещаешь еще один накопитель, заклинание дольше действует, – поделился опытом высокий труод из "молодых", – а если положить несколько старых, "текущих" накопителей, то разрядка основного совсем замедлится.

   – Накопители найду, – я подтянул свою сумку с личными вещами и запасом магической бижутерии, но на виду у всех вскрывать не стал. Задал вопрос старшему из труодов, – мы договорились?

   – С утра примемся за работу.

   – Мне бы пораньше выехать, каждый час может стать безвозвратно потерянным.

   – Пораньше? – Снова дождался молчаливых кивков согласия от своего "совета ветеранов" и продолжил Докзкоурен. – Сейчас начнем, подходящая основа у меня на примете в пещере в выработке есть, из нее и вырежем твою "герметичность".

   Что именно собрались вырезать мастера, я переспрашивать не стал, времени действительно мало.

   – Тогда и я пойду, мне еще ваше изделие нужно успеть посмотреть. – Стараюсь быть понятным для камнерезов и одновременно не засветиться перед Уингом.

   – Тойнклэден, проводи. – Поняли, и отправляют со мной разбирающегося в накопителях великана.

   – Прикажете подать коня, Ваше благородие господин барон? – Оставаясь внешне невозмутимым, управляющий, тем не менее, проявил беспокойство в отношении утекающей из-под контроля ситуации. – Разрешите сопровождать Вас? Скоро стемнеет, несколько бойцов охраны не будут лишними.

   – Мы планируем прогуляться поблизости, осмотреть несколько сооружений, пройдемся пешком, – устраивать выяснение отношений на дамбе не входит в мои планы, постараюсь решить проблему труодов, и кое-кого еще, тихо, по готовности уеду, пусть потом ищут "кто разрешил и как допустили", – сопровождать не нужно, вернуться хочу до наступления ночи. Да, прикажите подготовить лучшую комнату и ужин.

   – Будет исполнено, всенепременно.

   Когда вышли за ворота, обратил внимание, что закончили работы в полях, группами, по одному, «колхозники» тянутся к усадьбе. Много здесь народа, как бы ни под две сотни.

   – Кто усадьбу строил, ваша бригада? – Спрашиваю у вышагивающего рядом моего проводника.

   – Наша, только не бригада, в бригаду вы, люди собираетесь, совсем чужие друг для друга, а у нас родовая купна. – Разъясняет из-под маски труод. – Самые искусные мастера у нас, купна внутреннюю крепость в Дугжене, столице провинции возводила, мост через Дожер-бездну строила, домов и дворцов подняли множество, не счесть.

   – Так вы все родственники?

   – Мы все родственники по крови, из двух соседних кланов.

   – Я слышал тебя Тонкледен зовут?

   – Позволь, господин барон, представиться, мое имя – Тойнклэден из клана Агмэн.

   – Будем знакомы, Даниель Арсен'ар Мурат'ир Самуил'ир Мирит'ин ю'Ламбер. Предпочитаю, чтобы меня называли по имени – Даниэль. Мне пятнадцать, а ты уже взрослый? Голос у тебя молодо звучит.

   – Правда твоя, барон, молод я. Еще не проходил посвящение в мастера. По нашим законам подавать прошение на звание можно, когда исполнится восемьдесят лет, мне еще только пятьдесят три. В купну приняли только потому, что магию хорошо разумею, почти как люди, по этой причине дядя за меня слово дал.

   – Только человеческую магию или и вашу магию труодов понимаешь?

   – Табу. Не могу рассказывать.

   Беседуя, подошли к кромке леса. Здесь уже плотные тени, лучше подсветить, домашний ночник в очередной раз пригодился. Когда доставал его из сумки. Тойнклэден предложил помочь нести вещи.

   – Давай возьму, мне не сложно, может, пойдем быстрее, вы люди, медленно двигаетесь.

   – Не, это вы, труоды, очень неспешные. – Тяжелую сумку проводнику все же отдал.

   – Кто мы неспешные? Труоды очень быстрые, я горного орла, вот такого, – показывая по-рыбацки размер добычи, парень махнул моей двухпудовой сумкой, как пушинкой, -руками в детстве поймал, от огненного червя дважды убегал, без обрушения крепи, без завала. Здесь мы сдерживаем себя, когда вы рядом, чтобы не задавить ненароком.

   – Так вы маски снимайте, тогда по сторонам видеть будите и никого не задавите.

   – Это не маски.

   – А что же еще?

   – Табу. Нельзя мне говорить.

   Пару минут шли молча. Я так не могу, когда рядом идет говорливый труод, само по себе, как понимаю, диво дивное, а в моем положении он кладезь информации. Не распростись такого сейчас, пока мы одни, преступление, и чихать я хотел на их табу.

   – Слушай, а ведь вы хотите шлюзы открыть не только из-за воды. Я прав?

   – Да, наверное.

   – Так – да, или – наверное?

   – Прав. Но об это тоже нельзя рассказывать.

   – Из-за той большой, белой, что заперта в канале?

   – Ты видел йох?! Священную йох?

   – Как ты назвал? Йох? Никогда раньше ни слышал и ни читал о такой.

   – Они редко живым показываются, где живут, там люди редко бывают.

   – А эта как попалась?

   – Старый хозяин, как только йох однажды вечером появилась в подземном бассейне, приказал перекрыть дамбу. – Тойнклэден здоровенной ручищей на ходу поскреб шею ниже затылка. – Нас здесь не было, мы на западной террасе акведук устраивали, иначе купной Докзкоурен рассказал бы ему, что удерживать священную йох – как в лаве купаться, можешь надеяться, что выплывешь, но духи огня всеровно по-своему сделают, виру возьмут. Не знал он, и другие его люди не знали что наделали – декада прошла, ты голову старого хозяина принес. Никому нельзя йох обижать.

   Мы уже почти вышли к дамбе, но не задать еще вопрос не могу.

   – Тойнклэден, ты повторил «старый хозяин», «старый хозяин», раз есть старый хозяин Олуэн Дьенфо, значит, знаешь, кто будет новым хозяином. Мне бы с ним поговорить, не подскажешь где найти?

   – Ты хочешь сам с собой поговорить? Это людская шутка такая? Я в Дугжене видел такого у храма, быстро-быстро сам с собой разговаривал на разные голоса.

   – Это шизофреник, таких много, мама говорила – латентных вообще каждый третий. У меня, тьху, тьху, тьху, нет привычки с собой беседовать. – Че-то, хоть не шизик, но туплю, он же не об этом говорит. – Так, это ты меня называешь новым хозяином? Меня? Вашим хозяином?

   – Почему нашим? У труодов нет хозяев! – Гигант остановился у выхода на дамбу, взволнованный разговором, попытался объяснить мне, в чем я ошибаюсь. – Я говорил о хозяине усадьбы и долины, для которого мы строим по договору. За два сезона вал оборонительный возвели, крепость, причал на подземном озере, канал к старшему озеру, сейчас водоподъемник, акведуки, оросительную систему заканчиваем.

   – Подожди подвиги трудовые перечислять. Поясни – какое я, студент, имею отношение к чужой земле, постройкам, людям здесь живущим? Путаница какая-то.

   – Ты сегодня собрал приписных и наемных в крепости, публично объявил им, что маг Дьенфо на тебя напал и был тобой убит. Я слышал – по имперским законам, оскорбленный иуристор, к тому же победивший в поединке, имеет право объявить все имущество обидчика своим, взятым на меч. Старый хозяин был много богат и в магии умел, но не знатен. Кому с тобой спорить? Заберешь долину, никто противиться не посмеет.

   Как-то слишком сладко – грохнул хозяина, и все твое. Лажа полная! Тут империя -крепкая власть, анархических по сути законов не допустит. Везде должны быть "щупальца с коготками", жадные – иначе не бывает. Рано чепчики в воздух подбрасывать.

   – Прежде чем здесь щеки надувать, будем посмотреть. – Здоровяк меня не понял, вижу сквозь щелки маски как глазами лупает. – Пошли, покажешь, как шлюзы на дамбе отрывать. Только не говори, что нельзя, табу.

   – Не табу, но секрет. Мы, труоды, тяжело добивалась своего места... – Охотно начал объяснять "политику местной партии" Тойнклэден.

   – О-о-о, давай позже, – прерываю, пока есть возможность, зарождающийся пересказ "великой летописи времен", к чему дело идет я мозжечком почувствовал, – у нас вода еще не поднялась, и времени совсем мало.

   Кстати, о воде. Слышу, как узнаваемо, накатывается на камни волна от поднимающегося уровня.

   – Клэдя! Сурпрайз-з! – По театральному, с небольшим поворотом, взмахивая рукой, показываю на то, что на наших глазах появляется из под толщи темной воды.

   – Это йох?! – Выдохнул труод, когда над поверхностью поднялся светлое нечто. Сильно парня пробило, голос дрожит.

   – Она самая, пойдем, познакомлю. – Зову чем-то симпатичного мне нового знакомого, такой на подлость не способен, не подведет, воспитание-с не позволит съ.

   Перчатки снял на ходу, спускаясь по ступеням. Ни похлопывать, ни гладить не стал, прижал ладонь к трепетным ресничкам и пиком на полминуты выдал самый сильный поток маны. Результат отметил сразу. Небо потемнело уже сильно, но яркости от светильника достаточно, чтобы увидеть, как со светло-желтого тело йох перекрашивается в светло-розовые. Знаю, понравилось.

   – Попробуй, приложи ладонь и подай ману, чем больше, тем сильнее ей уважение выкажешь. – Уступаю место у края воды труоду.

   Его хватило секунд на двадцать, когда пошатнулся, пришлось даже поддержать, двумя руками, ели-ели смог вернуть равновесие этому великану, чтобы он не завалился в воду между стеной и йох. А ей понравилось, еще краски добавила.

   – Ты весь свой резерв слил? – Смотрю, как мелко подрагивают лапы великана, и делаю определенный совсем не радующий вывод. Мотает утвердительно головой, "млин, детский сад – штаны на лямках". – И как теперь ворота открывать будем?

   Молчит, сопит, ругаться в присутствии йох не хочет.

   – За Докзкоуреном сбегаю?

   – Ага, час туда, полчаса на пинках обратно, потом декаду на чистке отстойников, или как там тебя дядя вздрючивает. Ты этого хочешь?

   – Не хочу, а у тебя Сила осталась?

   – Есть малехо.

   – Пообещай, что сохранишь тайну.

   – Какую?

   – Покажу, как активировать именно эти ворота на шлюзе, там специальный редкий конструкт в резьбу вплетен. Ты должен справиться. Но это секрет ото всех чужих!

   – Раз надо – помогу, привести сюда кого-либо и показать "секрет ворот труодов" по любому не смогу, у меня на ближайшие годы дела в столице Новом Лхатау.

   – Клянись до конца жизни хранить! – "Точно контингент детского сада, в семь с половиной футов ростом, пятидесяти трех лет от роду".

   – Клянусь! – Мне не трудно, тем более действительно без обмана.

   Заковыристо придумано. Жульничал немного великан, когда уверял меня в «уникальности» заклинания на шлюзе. Три одинаковых в трех разных узорах, внешний орнамент разный, магическое плетение очень сложное, и потому продублировано. Пальцы как тело в изощренной позе в твистере, напольной игре с цветными пятнами, изгибать и переплетать пришлось. Тойнклэден от моих неудач раздраженно порыкивать стал. Но дело не во мне. Их «замочная скважина» под совсем другие габариты настроена. Если бы я не подсвечивал сырой маной, не видел плетение магического узора, не наводился зряче на узлы контактов, растягивая пальцы в суставах, вообще бы ни фига не получилось.

   А так – полчаса гимнастики рук, хороший энергетический посыл и заскрипело. Вру, ничего в конструкциях труодов не скрипит, во всяком случае, для стандартного уха. Это я теперь должен фильтровать: гудение вследствие трения разнотемпературных масс воды, скрежет смещаемых песчинок, стрельбу разрывов волокон водорослей.

   Открыли все три полотна ворот. Появившийся поначалу водопад, из-за различия уровней в большом и малом озерах, быстро уменьшился до сильного приточного течения, сказывается значительная длина канала.

   Пленница йох, не уплывает, покачивается у лестницы. Пережидает, пока встречный поток спадет? Пойду, попрощаюсь. Труод рядом топает.

   Как мне нравится нежность прикосновения жгутиков.

   – Клэд, попробуй как щекотится. – Максимально подвигаюсь к краю ступеньки, давая возможность протянуть ручищу великану.

   – А почему ты меня так называешь? – Спрашивает, при этом поглаживает по мокрому боку, "таинственную" и "страшную" в рассказах старых соплеменников йох.

   – Так удобнее, сокращенное от твоего Тойнклэден, как Даня от моего Даниэль.

   – А тебе не обидно? – Быстро освоился, так как с йох не поговоришь, общается со мной, напрочь забыл о "священности" и последствиях для простых смертных.

   Дурацкая ситуация – сидели рядом, гладили спокойную неизвестную сущность, ну и получили оба, разом. Труод ничего не заметил, а я не успел среагировать, как черно-золотистые конструкты впитались в наши протянутые ладони.

   Эта тетя, эта йох, нас чем-то приложила, без нашего на то согласия. Качается на воде, довольная до... коралловой шкуры. Падаю на спину сам и успеваю дернуть в сторону великана.

   С полусекундной задержкой на месте сущности схлопывается с брызгами вода. И пошла горбом волна в сторону Кантант-озера, невзирая на узкие ворота, встречное неслабое течение. Кто ж ей помешает теперь. Отбыла по своим важным делам. Вот и пообщались.