Текст книги "Даниэль: Снова в школу, школу магов (СИ)"

Автор книги: Виктор Аб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Annotation

Паркурщик в теле своего двойника-антипода, подростка пятнадцати лет. Сработал закон равновесия – приобрел способности к магии, взамен стал рохлей и увальнем. Остается собрать волю в кулак и бороться за место под солнцем в мире иных.

Глава 1. Воскресный parkour.

   Глава 2. Обретение семейного гнезда.

   Глава 3. Падение замка Ламбер.

   Глава 5. Дорожные встречи.

   Глава 6. Охота за наследством Лютого Косаря.

   Глава 8. Один в большом городе.

   Глава 9. Заповедное озеро.

   Глава 10. Землевладелец, почти.

   Глава 11. В руках "гончара".

Глава 1. Воскресный parkour.

  Даня. Москва. Недостроенная высотка «Секвойя». 10:07 утра.

 В пятисотый раз пожалел, что так глупо повелся на «слабо», что не проверил, как положено, трассу заранее, что оставил альпинистское снаряжение внизу, и что приходится разыгрывать перед друзьями неоднозначную роль супергероя. Дело даже не в том, что рискую жизнью, совсем тоскливо от мысли – если сорвусь, то лететь вниз придется на глазах любимой Альки!

   "Почему я не подумал об этом раньше?! Клин, даун!"

   Греет лишь мысль: "Не один я такой спайдермен, вон, Сашка, тот парень, что пытается меня догнать, тоже пацан без башни".

   "Мандражировать, сорвусь – не сорвусь, некогда, у меня всё получается, а значит и дальше будет – ОК!"

   Заклепки на колонне торчат, примерно, на высоте роста. Как промежуточная опора вполне подходят. Сейчас рулят – скорость и точность. Я разбежался по горизонтальной балке и выпрыгнул в сальто с полуповоротом. Не проблема попасть ногой в болт. Важно попасть серединой ступни, боком и сверху. За счет мышц бедра плавно погасил лишнюю скорость. Пришел хорошо – двумя ногами на два болта. Инерция на долю мгновения вбила тело плечом в колонну. Успел другой рукой прихватить за боковую кромку. На тренировках следующий элемент – двойное сальто назад с полуповоротом. Здесь задача другая – вверх, и только вверх. Выпрыгнул, двумя руками уцепился за нижнее ребро стальной двутавровой балки, подтянул ноги, переворотом вышел наверх, ноги закинуты, отжался от нижнего края. Еще на один этаж выше. Если не сбился со счета, то я на сорок шестом.

   Санёк пока отстал, его зеленая ветровка мелькнула тремя этажами ниже. Он сильный соперник и небольшой отрыв может ликвидировать играючи.

   Сегодня хороший день, нет ветра. Металлический каркас высотки, этот набор огромных длинных стальных брусьев сложной конструкции, скрепленных между собой в гигантскую пространственную решетку-клетку, не создает никакой защиты для путешествующего по нему. На такой высоте даже пять метров в секунду, легкий приятный ветерок, во время прыжка могут сыграть роль. Полное безветрие бывает крайне редко. Хоть в этом повезло. До следующего этажа снова четыре с половиной метра. Промежуточных точек опоры не вижу. Даже с разбегом на максимальных двенадцати метрах, по всей длине горизонтальной балки от столба до столба, выпрыгнуть столь высоко, что бы достать до следующего уровня, не смогу. Значит ползем. Прижимаюсь к двутавровой колонне, переползаю за выступ к ровной плоскости, руками захватил металлические ребра повыше, зафиксировался. Ноги поочередно ставлю на стенку колонны, фиксирую ступни плотно к поверхности, отжал тело, вроде не проскальзываю. Так, правая рука пошла вверх, фиксирую, левая, фиксирую, правая нога, левая. Правило "трех точек опоры", как всегда, работает. Каждый цикл движений позволяет отвоевать ещё тридцать сантиметров у высотки. Ху-х, достаю до края следующей горизонтальной балки. Зафиксировал обе руки, чуть повисел, дав мышцам сбросить напряжение, и переворотом вышел наверх. Сорок седьмой.

   Далеко внизу, на земле группой стоят наши, на фоне брошенной стройплощадки "кто есть кто" не рассмотреть, но белую Colmar Альки вижу хорошо.

   "Интересно, она действительно, если проиграю я, пойдет в "Бункер" на DJ Trevor с моим другом или найдёт повод соскочить?"

   "Э-э, Саня уже на сорок пятом, нужно собраться, отдыхать некогда".

   На этом уровне у строителей был временный склад, в четырех клетках пол из настила, ограждение из металлической сетки, местами наварена арматура страховочных поручней. Ползти – терять время. Вижу поперечную трубу, с неё достану до следующего уровня. Значит вперёд.

   Шесть шагов по балке, диагональный "Precision, Accuracy jump", баланс, одинадцать шагов, еше "PA jump", два шага, пробежка по мосткам, толчок, "Underbar", я внутри склада, поворот к проёму без сетки, пробежка, прыжок, достал до трубы, переворот, выход наверх, забросил колено правой ноги, опора, теперь ступней левой на трубу, опора.

   Осталось быстро распрямиться, оттолкнутся прыжком, и будет возможность легко достать до края верхней балки.

   -Мля-а-а, – правую руку чуть не вырвало из плеча, меня перевернуло в воздухе, и я сорвался вниз.

   Падаю, страховочного троса нет, но натренированное тело срабатывает на автомате.

   "Нужно раскинуть руки шире, нужно ухватиться... за что угодно ухватится...".

   Рывок. Левой рукой удалось зацепиться за времянку, проложенный горизонтально навесу по краю опор кабель. Вывернулся, что бы и правой кистью схватится за эту спасительную для меня электрическую линию. Падение удалось остановить. Болтаюсь, нужно искать что-то более надежное. Кабель слишком тонкий, провисает. Как чувствовал, тут же раздался треск – с левого конца обрыв, образовалась слабина, и меня мотнуло вправо.

   На пару мгновений потерял ориентацию в пространстве, но удалось удержаться на раскачивающемся куске оборванного провода.

   Снова повис, обхватил кабель, прижался к нему, как к родному, сжал руками, оплел ногами. Когда все вокруг перестало крутиться и мелькать, взглядом стал различать детали – вижу свои руки на уровне глаз, правая ладонь голая и в крови. Ясно, что произошло. Перчаткой в момент прыжка зацепился за какую то хрень на трубе. От сетки наварка осталось, или на трубе разрыв, или ... какая сейчас разница. Перчатку сорвало. С куском кожи с ладони. Боли не чувствую. Вижу, как течет кровь. По кабелю. И по запястью, под напульсник и дальше в рукав.

   Александр Кнежин. Москва. Недостроенная высотка «Секвойя». 10:21 утра.

   Даня появился в нашем математическом классе два года назад, мы тогда перешли в седьмой. Его отца направили на учёбу в Военную академию Генерального штаба. До этого всей семьёй, как сам шутит, постигали университеты в отдаленных гарнизонах необъятной country. Лицей находится фактический во дворе его дома. Если бы не это, Даню могли и не принять. Знания у него были «деревенские», из-за постоянных переездов, смен школ и учителей. Это сейчас его включают в состав лицейских команд на олимпиады, а поначалу даже учителя могли поиздеваться, «распнув» у доски. Но мой друг – кремень, сам выяснил, что и на каком уровне преподают в математическом лицее, не вылезал из библиотеки, доставал преподов уточняющими вопросами, учился, учился и учился, пока не закрыл все пробелы. Говорит: «Фамилия обязывает!» Он -Даниил Михайлович Даламберов.

   // С уважением к Жану Лерону д'Аламберу. Авт.//

   Правда, и отличником не стал. В этом я виноват. Его ко мне, Александру Кнежину, за парту посадили, на "камчатку". Закорешились мы почти сразу. Моя фишка – спорт. Предки с пяти лет в секцию у-шу отвели. С десяти паркуром занимаюсь. Даня тоже пацан подкачанный, отец многому научил. В общем, позвал я его в "Дикий берег", это спортклуб экстрималов у нас на районе. Пацан кайф с паркура словил. А что б на уровне рубится, нужно каждый день на полосе вкалывать. Свободного времени не остается. Зато сейчас мы с Данилой в нашей группе, до пятнадцати лет, всех просто рвем и среди взрослых многих делаем.

   Вчера вышли с тренировки – наши в сквере сидят. Жека, Вован, Юлька со Светиком, Крол, Машковы, брат с сестрой – они близнецы, четверо из параллельного. Ну и конечно Алина, это она всех с "Брода" поближе к клубу подтянула. Алина самая клевая девчонка в нашей школе – темные волосы, глаза необычные, карие с зелеными искрами, похожа на актрису Селену Гомес, стройная, выше нас всех на пол головы, походка – отпад, можно смотреть вечно. Она классно танцует, с детства на бальные танцы ходит. Даня после первой же школьной вечерины на неё запал. И она на него переключилась, раньше со мной ходила, теперь с ним. Я не против. "Ну а что? Баб много, а настоящий Друг один". Не ревную, почти.

   Народ пивасик потягивал. Потёрли за жизнь и двинули к "Бункеру". Там рулетка -охранники могли пустить, а могли отшить как малолеток. Ещё по дороге форму домой закинуть пришлось. Заодно забрал два билета, отцу партнеры презентовали. Через неделю в клубе DJ Trevor, чел из Штатов, новую программу крутит, говорят – cool.

   Предложил один билет Алине.

   – Где взял?

   – Батя подсуетился, достал.

   Алина подколола Даню.

   – А ты сможешь?

   – Любимая, я готов достать для тебя звезду!

   – Фи, звезда это слишком... романтично, я поседею пока дождусь.

   Огляделась, на волне, решила схохмить.

   – Вон тот флажок хочу.

   И кивнула в сторону стройки. За забором высилась громада комплекса "Секвойя". То ли деловой центр, то ли жилой комплекс. Планировали семьдесят пять этажей, конструкции подняли где-то до шестидесяти пяти, нижние этажей пять обшили бетоном. Потом может деньги кончились или в связи с кризисом у инвесторов интерес пропал, может то и другое. Строители давно ушли. А металлические джунгли так и остались на краю района. Стоят мрачно-рыжие, лишь украшены на самом верху триколором. На него и посматривала с прищуром Алина.

   Скорее всего, Даня отшутился бы. Но меня как черт толкнул. Протянул ей оба билета.

   – Кто первый достанет – тот с тобой и пойдёт.

   После такого вызова "терять лицо" не захотели ни Даня, ни я. Слишком много свидетелей. Единственно, договорились перенести старт на сегодня, на утро.

   К девяти пришли все, кто был вчера. Никто не трепанулся, чужих нет. Алина бледная, с темными кругами у глаз. Не спала что ли?

   Согласовали – шахты двух внешних подъемников игнорить, на сторону въезда, где сидят сторожа, не выходить, спецснаряжением и приспособами не пользоваться, рюкзаки оставить на земле. Идём free (свободно), как есть.

   По счету стартовали. Первые несколько этажей прошли быстро, внутренние и внешние стены установлены, лестничные пролёты есть, по ним и пробежали. Когда вышли на металлический каркас, где нет стяжки бетонных перекрытий, нет стен, полов, потолков, ничего кроме голого железа, выяснилось, что роса ещё не высохла, местами балки мокрые. Но тормозить не стали, ещё этажей двадцать прошли вровень. Подготовка у нас одинаковая, и силовая, и акробатика. Даня чуть быстрее маршрут выбирает, всегда оптимальный.

   Я попробовал побороться тактически. Встал ведомым, и пошел по маршруту за Данилой. Если войти в ритм, можно силы сохранить. А на финише рывком обойти.

   Но Даня решил себя не жалеть, там где можно плавно подтянуться и залезть в четыре движения, он в темпе делает переворот, выход силой – все в два движения.

   И ушел в отрыв. Я уже не держался за ним след в след, а поднимался, примерно, в одном направлении. Пришлось самому поднажать.

   Так было, пока я не услышал крик. Оглянулся. Вниз пролетел Даня. Сердце оборвалось, я занемел, и только через несколько секунд под набатный стук в ушах смог подойти к краю балки и посмотреть как там.

   Даня висел чуть в стороне и двумя этажами ниже. Я, с трудом, выдавил из зажатых лёгких воздух и вздохнул уже облегченно. Жив. Он держался за кабель, проложенный по выступающим балкам куда-то в сторону шахты подъемника. Там заискрило, громко щелкнуло, оборвалось крепление. Даня снова полетел, но не вниз, а в сторону. Его несколько раз сильно качнуло, но пацан рук не отпустил, наоборот, как кошка извернулся в воздухе и захватил кабель еще и ногами. Теперь он находился почти подо мной, метров на двадцать ниже.

   Как спустился на четыре уровня, не заметил. Мой друг висел совсем рядом от меня, но помочь ему я не мог. Вокруг массивное железо, на этаже нет даже арматуры. В рюкзаке на земле есть две связки троса, карабины с кольцами. Бежать за снаряжением нельзя, могу не успеть. Даня ранен, по рукам дорожками течет кровь, он может ослабеть и сорваться.

   Я содрал с себя ветровку. Одной рукой зацепился за колонну, максимально свесился вниз, другой стал плавно раскачивать куртку за рукав, что бы Даня мог схватиться. Он примерился, выбросил руку навстречу, и обязательно бы зацепился. Но, неожиданно, заскользил вниз.

   Даня. Москва. Недостроенная высотка «Секвойя». 10:23 утра

   Держаться тяжело, кабель в черной пластиковой оплетке не очень толстый и скользкий. Как только я попробовал залезть по нему наверх, сразу стал проскальзывать. Пришлось сильнее сжать руки и ноги, что б только зафиксировать себя.

   Услышал, что по железному столбу съезжают. Так как висел вполоборота к фасаду, неудобно повернул голову, чтобы оглянуться.

   Сашка! Нашел меня. Сам бледный, испуганный. Подбежал к краю, забормотал:

   -Я сейчас, сейчас, помогу, потерпи немного.

   А как поможет? До меня больше двух метров.

   Увидел кровь на моих руках, побледнел еще больше. Стал лихорадочно озираться, искать, чем можно меня зацепить. Потом попытался расстегнуть молнию на куртке, не получилось, наверно замок заело. Стащил ветровку через голову, стал раскачивать ее в мою сторону. До меня рукавом не достает всего сантиметров сорок.

   Молодец! Сейчас перехвачу, и он меня вытащит!

   Я выбросил навстречу куртке руку и почти достал. Но стоило ослабить хватку на кабеле, как тело заскользило вниз.

   Снова схватился рукой, сжимаю пластик, но затормозить не могу...

   Кровь ещё не свернулась и мокрый, скользкий кабель не получается зажать достаточно крепко.

   Стремительно проваливаюсь вниз...

   Набранную скорость не погасить...

   Сжимаю кисти, прижал локти, до отказа напряг мышцы плеч и груди, все вкладывая в давление на небольшую площадь – место соприкосновения ладоней и кабеля.

   Крепче! Еще крепче! Я, тебя, всеровно, зажму!

   ...

   Остановился, когда ноги уже провалились в пустоту, а концы торчащих медных жил расцарапали живот.

   Напряженные мышцы свело болью.

   Откат не заставил себя ждать.

   Накатило темной волной безысходности.

   Душа заметалась в поисках опоры.

   "Я, хочу, жить!"

   Мечущаяся мысль нашла незыблемое основание – семью, вспомнились родные, их лица.

   Бабушка, моя родная, милая бабушка, попросила назвать меня Даниилом, что есть -"Бог мой судья". Она же уговорила крестить в пять лет. Серебряный крестик всегда со мной. От неё я слышал слова, что шепчут сейчас мои губы:

   – Услыши, Господи,

   глас мой, имже воззвах,

   помилуй мя и услыши мя.

   Тебе рече сердце мое:

   Господа взыщу,

   взыска Тебе лице мое,

   лица Твоего, Господи, взыщу.

   Не отврати лица Твоего от мене

   и не уклонися гневом...

   Как-то отпустило. По ощущениям, теплой волной в груди омыло сердце.

   Голова стала ясной. Появилась решимость.

   Для спасения надо действовать. Все ровно вишу на руках, ноги свободны, надо траверсировать и достать опору.

   Над головой кабель длинный, для того чтобы создать нужную амплитуду, оказалось достаточно качнуться четыре раза. Забросил ноги через балку.

   Внезапная вспышка поглотила ВСЁ. Ничтожная доля секунды превратилась в вечность боли. Каждая моя клеточка сгорала и замерзала одновременно, её разрывало и сдавливало многократно. От того, что назвали бы Адом, не было спасения. Но в этом буйстве, уничтожающем саму Жизнь, меня уже не было...

   Александр Кнежин. Москва. Недостроенная высотка «Секвойя». 10:27 утра

   Даня за секунды проскочил весь кабель и удержался только на самом конце. Чего это ему стоило, было видно по лицу – застывшая маска судороги и боли, глаза полу прикрыты, посиневшие губы то ли кривятся, то ли шепчут.

   Вдруг он широко открыл глаза. Я не поймал взгляда, но почувствовал, что Даниил готов действовать, готов порвать. Качнулся раз, второй, третий, на четвертый выбросил вперед ноги и уверенно зацепился за конструкцию.

   В то же мгновение раздался треск электрических разрядов, от металла посыпались искры. Замыкание. Кабель же под напряжением! Тело Дани выгнулось дугой, по нему зазмеились голубые искры молний. Его трясло и корежило, казалось, этот ужас длился бесконечно...

   Но раздался громкий хлопок, вспыхнули красными коптящими языками пламени одежда, волосы. Силуэт Дани разом сломался. К земле полетел непонятный пылающий комок.

   Глава 2. Обретение семейного гнезда.    

   Даниэль. Провинция Лерорн, замок Ламбер. Позднее утро.

   – ... господин ...Даниэль ... господин ...Даниэль ..., – звуки глухие и тягучие, как сквозь слой ваты. Голоса звучат совсем рядом.

   Меня обнимают за плечи, приподнимают. Открываю глаза.

   Прямо передо мной громадный гнедой конь. Зверюга горячиться – всхрапывает, раздувает ноздри, косит большим влажным глазом и пятиться боком, как бы пытаясь отодвинуться от меня. Его схватил под уздцы одной рукой, а другой почти повис на шее молодой крепкий парень. Скорее даже мужик. Странно, что он тоже смотрит на меня с испугом.

   Поворачиваю голову, чтобы оглядеться. Два чудовищно раскачанных бугая пытаются поставить меня на ноги. К нам бегут еще люди. Сознание вильнуло. Вижу каменную кладку, грубые серые блоки, стена уходит высоко вверх... Небо лазурное... Клочок белого облака...

   – Господин, ... господин барон.

   Скашиваю глаза. Меня осторожно трясет за плечо очень колоритный дядька. Лицо с тонкими чертами. Странно выглядит соседство густых седых бровей и не менее густых черных усов. На голове громадный, свисающий на плечи и спину, бордовый бархатный берет. Одет в темно-зеленый бархатный же камзол с пышными рукавами. На груди, на толстой цепи медальон с изображением истекающей соком ветви. Глаза внимательные, цепкие.

   Всплывает знание – "мэтр Граундер, наш семейный алхимик".

   Алхимик?!

   Замелькали, как из сюрреалистического калейдоскопа, другие несуразности: клыкастые лица и серо-зеленоватая кожа бугаев, что меня несли; печальные огромные глаза слуги, что стоит в ливрее чуть поодаль, саквояж мэтра он держит в лапах покрытых голубоватой шерсткой, вместо ногтей черные аккуратные коготки; странный разрез глаз и острые ушки у двух женщин из стайки других, расположившихся за спиной миловидной крупной дамы в пышном светло-салатовом платье, усыпанном кружевами.

   "Маман"...

   Улыбнуло – если моя мама человек, то есть высокая, пятидесятипроцентная, вероятность, что и я не монстр.

   Появилось острое желание посмотреть на свое отражение. Понимаю, что сейчас попросить принести зеркало – это было бы полное палево.

   Между тем, мэтр прикоснулся кончиками пальцев к моему виску, прикрыл глаза и что-то быстро речитативом зашептал. По всему моему телу пробежал холодок.

   Мэтр Граундер закончил магичить, удовлетворенно кивнул и повернулся к даме.

   – Ваше благородие, госпожа баронесса, я счастлив, сообщить, что досадное происшествие не нанесло молодому господину вреда, ни физического, ни астрального. Небольшие искажения от естественных декоктов в крови развеются до завтрашнего утра. Сейчас рекомендую покой.

   Алхимик почтительно глубоко поклонился и отступил в сторону.

   Не удостоив врачевателя ответа, маман подошла ко мне, чуть склонилась. Меня накрыло почти реально ощущаемой волной любви и обожания.

   – О, мой малыш, ты заставляешь свою мамочку ронять слезы! Это так жестоко! Зачем тебе мучить себя поездками верхом на этих ужасных животных? У нас прекрасная карета, если хочешь, мы можем вызвать мастера порталов. Не заставляй мое сердце разрываться в тревоге за тебя.

   Ее взгляд потяжелел, в голосе зазвенели стальные нотки.

   – Тот, кто пытался Вас убить, кто подсунул взбесившееся животное, ответит за все, я распорядилась!

   И снова "нектар" ко мне.

   – У тебя усталый вид, нужно отдохнуть. Через час будет готов обед. Приказать подать сюда или спустишься в залу к нам?

   – Да..., – с трудом разлепил губы, попытался подобрать слова и объяснить, что хочу побыть один.

   Баронесса не дослушала.

   – Так будет лучше. Встретимся в обеденном зале.

   Поцеловала кончики пальцев, прикоснулась ими к моей щеке, после чего повернулась и, шурша юбками, вышла. За ней выскользнули остальные.

   Остались две девушки в белых передничках и синеньких платьях до пола. Одной лет семнадцать, другая на пару лет моложе. Застыли столбиками, глазами преданных собачек на меня смотрят. Бр-р.

   "Ясина и Золя, моя личная прислуга".

   Ясина поклонилась.

   – Господин барон, прикажете подать переодеться сейчас, или позднее?

   – Э-э..., – снова не нашелся, что нужно сказать. Разозлился на свою тупость. Раздраженно махнул рукой.

   Служанки абсолютно синхронно поклонились и вышли.

   Двустворчатая дверь, за которой они скрылись, – массивная, украшена резьбой и позолотой, а закрывается бесшумно.

   Остался один, теперь могу спокойно оглядеться.

   Лежу, точнее, полусижу не мягчайших подушках, на громадной кровати, метра четыре на четыре, под балдахином. Кругом море парчи и шелка, золотой бахромы, вышивки и кружев. Я одет, только обувь сняли.

   Надо найти зеркало.

   Осмотрел комнату – большая и светлая, стены обтянуты шелком, на потолке лепнина. Свет падает сквозь окно, состоящее из трех узких, высоких арок. В витиеватых рамах цветные витражи. Ближе к окну инкрустированный столик и два салонных кресла. Часть комнаты отгораживает ширма из деревянных панелей тонкой кружевной резьбы. У стены секретер, приставлен стул с высокой спинкой. Все. Искомого зеркала нет.

   "Есть в туалетной комнате, за поворотной панелью в стене напротив окна". Откуда я это знаю, пока не задумывался.

   Хотел привычно спрыгнуть и пробежать. Но вместо этого лишь тяжело перевалился на бок. Это как? Посмотрел на руку. Пухлая розовая лапка с пальцами-сосисками. Это что?! Охлопал себя по бокам, рукам и ногам. Везде колышутся толстые подушки жира... Вот засада! Уже не вспоминая о былой легкости, ломанулся к зеркалу.

   На меня смотрел розовощекий весьма пухленький пацан с прямыми темно-русыми волосами до плеч и моими карими глазами. Ну и кто этот "поросеночек"?

   "Даниэль Арсен'ар ю'Ламбер, барон". Созвучно с моим родним именем Даниил Михайлович Даламберов.

   – Даниэль ю'Ламбер, Даниэль ю'Ламбер, – покатал я на языке новое звучание имени. -Даниэль ю'Ламбер.

   Рассеяно многократно повторяя, столь близко знакомые для нас обоих слова, я словно продавил барьер забвения между моей и не моей памятью.

   Слегка закружилась голова, проваливаюсь в чужие воспоминания о сегодняшних событиях:

   " После завтрака подремал. Проснулся сам. Освежился прохладной водой в ванне. Выбрал костюм для верховой езды. Белую шелковую блузу с отложным воротником, с кружевами по воротнику и манжетам. Желтый замшевый жилет с серебряными пуговками, инкрустированными вставками из красного агата. Серые лосины. Зеленые лакированные сапоги из кожи согимской виверны. Стек с вплетенным шипом крера очень подошел к этому платью.

   // Виверна – э, ... ну это вы знаете. Согимская – из Согимских болот, там они пятиголовые, крупнее других, но и встречаются крайне редко.

   Крер – летучий хищник, весом до тридцати фунтов, имеет кожистые крылья и задние лапы с многочисленными коготками, а так же длинный мускулистый хвост с бритвенно острым шипом. Во время охоты цепляется когтями сзади к шее добычи и наносит удивительно точные удары шипом в голову жертвы. Способен проломить череп кабана. //

   Пока я шел на черный двор к конюшням, все встречные дамы и воины провожали меня восхищенными взглядами. Выгляжу неотразимо, вот что значит безупречный вкус.

   Человек с конюшни вывел мне боевого коня. Седло не кавалерийское, в нем сидеть неудобно, подготовили охотничье, оно мягче.

   Масть коня не удачная. Вороной смотрелся бы эффектнее. Но этот, гнедой, нравом спокойнее, меня в этом заверили. Десятник, орк, с должным почтением опустился на колено, подставил ладонь и аккуратно подтолкнул мою ногу вверх. Я красиво взлетел в седло, выпрямил спину, сжал колени, поддернул узду. Все как делают настоящие военные-кавалеристы.

   Конь стронулся с места и зашагал вдоль изгороди. Дальше не заладилось. Сколько я не понуждал эту ленивую скотину, он упорно не переходил на рысь. Он вывел меня. Я всего один раз махнул стеком.

   ... Да, я забыл, что стек боевой! Но эта тварь неадекватна! Она взвилась на дыбы! ... Я же могу сорваться! ... Внизу эти ужасные камни... "

   Сижу на мраморном полу. Трясу головой, может, поможет избавиться от нахлынувших чужих эмоций.

   Барончика немного жалко. Странная смерть. Испугался, что больно ударится. Накрутил себя до истерики. Нет, сердце не остановилось, сосуды не полопались, ничего такого. Просто душа задергалась и сбежала из тела, которому, как она считала, вот-вот будет очень-очень больно.

   Это песец, зверь северный!

   Я там, вроде, сгорел, – он здесь от испуга умер. Похоже, одновременно. Так задумаешься, и в провидение поверишь, в Судьбу. Хотя, грешно это...

   Связь точно есть, иначе я не воспринимал бы тело своим. С ним, кстати, ничего не случилось, сползло с седла мягко, даже ушибов нет. Так удачно падают только пьяные и укуренные.

   С памятью, навыками немного сложнее. Те же слова местные, на чжуйском, вспоминаются с задержкой. Но, я уверен, все придет в норму.

   В дверь туалетной комнаты осторожно постучали.

   – Господин Даниил, ваша одежда здесь, Вы позволите Вам помочь?

   Помощь действительно потребовалась. Пуговицы в этом мире только на верхней одежде, все остальное на завязках и подвязках. Я сам до ночи разбирался бы.

   Девушки в четыре руки раздели и одели довольно быстро. Ну, хоть трусы местные -панталоны до колен, переодевать не пришлось. И так ситуация напрягает, того и гляди покраснею. Вот они удивятся!

   Как только закончили поправлять на мне расшитый золотом и серебром длинный пиджак, сюртук вроде, народу добавилось.

   В комнату проник пожилой слуга в ливрее. Под дверью подслушивал?

   Полонился, не в пояс, но низко. У меня сейчас так не получится, гы, жирок-с...

   – Господин барон! Вас ожидают к обеду.

   – Да, иду.

   Мажордом, имя его "меня", увы, никогда не интересовало, убедился, что я готов следовать за ним, снова поклонился, распахнул дверь и размеренно двинулся по коридору.

   Как только я пересек порог комнаты, позади возникли два орка и двинулись следом.

   Сами громадные, ростом за два метра, в кольчугах, увешаны колюще-режущими с ног до головы, двигаются тягуче-плавно. Профи. Ели бы они ещё не сопели, как земные бульдоги.

   Интересно, сопровождение моей тушки телохранителями внутри замка – этого статус требует или есть чего опасаться? Барончик такими вопросами не заморачивался. Пока идем понапрягаю его память.

   Команда наемников, три десятка орков из ханства Гажциндор, появились в замке примерно две декады назад. Собственный постоянный гарнизон замка Аламбер состоит из почти двух сотен воинов. По местным меркам сила значительная, в округе не с кем сравнить. Из них более семи десятков – дружина, профессиональные воины, причем есть не только люди. Остальные двенадцать десятков – ополченцы из крестьян баронских земель. Таким полагается отслужить пять лет. Последний набор – всего два десятка зеленых рекрутов. Гарнизон обучен и очень хорошо вооружен.

   По мирному времени не дешевые наемные орки – это перебор.

   Какой же большой у нас замок, идем коридорами и переходами, три раза по лестницам спускались. Подходим к дверям, скорее воротам, обеденного зала. Два стражника с копьями, дожидаются, когда подойдем совсем близко и распахивают створки. Мой проводник проскальзывает первым и хорошо поставленным голосом объявляет.

   – Его благородие, наследник Даниэль!

   Картина ожидаемая, хотя для меня лично и не знакомая. Довольно длинный стол, покрыт белой скатертью, украшен композициями из садовых цветов, приборы расставлены всего для троих, хотя и двадцать свободно поместятся. По стеночкам навытяжку стоят человек десять прислуги и стражи. Орки в зал не вошли.

   Главные здесь – двое у окна. Высокий, с военной выправкой мужчина в темной, строго покроя одежде. И мама, она опирается рукой на его локоть. По ним видно, что до моего прихода они что-то весьма бурно обсуждали. У мамы раскраснелось лицо. А отец слегка прикрыл глаза, что бы скрыть бушующий в них гнев.

   Да, это мой отец – иуристор империи Чжулонг в девятнадцатом поколении, барон Арсен Церн'ар Мурат'ир ю'Ламбер, хозяин замка и окрестных земель.

   //Иуристор (дословно на старочжуйском «имеющий право») – дворянское звание в империи Чжулонг. К родовому имени добавляется приставка ю'.

   Чжулонг – на старочжуйском (и не только) означает Дракон Равновесия. //

   Барон внимательно, словно оценивая, осмотрел меня. Хотел что-то сказать, но видно сдержался. Повернулся к столу.

   – Приступим.

   Мы прошли к своим местам. Отец во главе стола, мама, как и положено супруге, рядом с ним по правую руку, мое место как наследника прямо напротив отца, тоже с торца. Этикет этикетом, но зачем же доводить до абсурда? Между родителями и мной весь стол, метров шесть. В общем, славненько разместились. Как там наша лицейский психолог внушала: "совместно проведенный семейный обед сближает родных". Угу, сближает....

   Слуга, дядька с невозмутимо каменным лицом и движениями робота у конвейера (не в смысле рваные, а идеально точные), подвинул мне стул и замер за левым плечом.

   Раскрылись другие двери, надо понимать, с кухни, и вокруг стола хороводом прошли женщины в белых передниках и кружевных заколках. Каждая оставляла блюдо, тарелочку, блюдечко, соусник, салатницу, бутылочку или кувшинчик с самыми разнообразными кушаньями и напитками. Стол мгновенно превратился в "скатерть -самобранку" – восторг для зрения, обоняния, осязания и желудка. Резко захотелось всего и много! Слюна заполнила рот, пришлось сглотнуть. Это даже хорошо, что сижу далеко, может не так заметно. Отец к столу не прикасается, значит – сидим, ждем.

   Входит дядька, здоровый как борец сумо, в белой куртке и белом колпаке. Мастер Хено, наш главный повар. В руках у него громадная супница. За ним идут поварята. Один несет столик, другой половничек, остальные что-то еще, мне не видно. Столик ставят не далеко от барона. Хено устанавливает супницу, принимает серебряный половничек, открывает крышку, зачерпывает супчик, наливает в серебряную тарелочку, что стоит на серебряном подносе, который держит поваренок. Поваренок делает два шага. Что бы величественный слуга снял тарелочку и поставил перед бароном. Все повторяется и для баронессы.