Текст книги "Эгоманьяк"
Автор книги: Ви Киланд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Она наклонила голову.
– Что ты делаешь?
– Что? Что я делаю?
– Ты глазеешь на меня. Я только что заметила, как ты это делал. Я пришла сюда накричать на тебя за то, что ты был таким придурком, а ты пялишься на меня.
Она вскинула руки.
– Я восхищался твоим нарядом. Это отличается от понятия «пялиться».
– Ох, правда? – ее руки вернулись на бедра. – Насколько сильно отличается?
– Насколько сильно отличается?
– Не повторяй вопрос, пытаясь выиграть себе время, чтобы придумать ответ. Чем отличается восхищение моим нарядом от того, что ты пялишься?
Из этой ситуации был только один выход.
– Ты мне нравишься в этих очках.
– В очках?
– Ага. В твоих очках. Они только для чтения?
Она молчала, пока оценивала уровень того дерьма, что я нес. В конце концов она покачала головой.
– Думаешь, ты сможешь комплиментом сгладить то, что натворил?
Надеюсь.
– Думаю, ты слегка ненормальная.
– Я ненормальная?
Она повысила голос.
Я довольно откинулся в кресле. С ней было забавно играть. Это отключало мой мозг от всего остального.
– Не думал, что рыжие могут так хорошо выглядеть в красном.
Она посмотрела на свою юбку, затем – на меня, недоумевая мгновение, а потом прищурилась.
– Прекрати это.
– Что?
– Попытку смягчить меня, говоря приятные слова.
– Не любишь комплименты?
– Когда они правдивы – да, мне нравится, но когда это отвлекающее меня дерьмо? Нет, так мне совсем не нравится.
– Я не делаю дерьмовых комплиментов.
Она смотрит на меня с выражением, показывающим, что не купилась.
– Так тебе действительно нравятся мои очки для чтения?
– Они создают тебе образ сексуальной библиотекарши.
Она качает головой.
– А моя красная юбка?
– Откровенно говоря, мне плевать на цвет. Но она узкая. И обтягивает все нужные места.
Щечки Эмери порозовели. Это натолкнуло меня на фантазию о том, как будет выглядеть ее кремовая кожа, если ее немного пососать.
– Не играйся с меловой доской! Мои клиенты это читают. Мне повезло, что они благосклонны, иначе стали бы сомневаться в моем профессионализме после твоего маленького трюка.
– Да, мадам.
Я приложил два пальца ко лбу, отдавая честь.
– Спасибо.
Она повернулась, чтобы выйти. Я не смог устоять.
– Но парень получит сегодня минет.
– Значит, он станет одним из вас.
***
Я решил уйти из офиса в шесть для разнообразия.
– Хочешь пойти со мной и Романом на пиво в «Толстый кот»?
Эмери сидела на своем столе, глядя в маленькое зеркальце, пока красила губы в красный цвет, соответствующий цвету юбки. Следуя за рукой, которая вела помадой по верхней губе, меня осенило, что на фоне белоснежных офисных стен она выглядела словно вспышка яркого живого произведения искусства на холсте.
Какого хрена, Джаггер? Живое произведение искусства?
– Спасибо, но у меня на сегодняшний вечер планы.
– Горячее свидание?
– Болдуин ведет меня во французский ресторан.
Напряжение, смешанное со здоровой дозой ревности, прогрохотало у меня в животе.
– Французская еда? Не слишком весело.
– Как и мне. Но Болдуин любит улиток.
– Улитки, – насмехался я.
A затем пробормотал:
– Показательно.
– Ты о чем?
– Ни о чем.
Я хотел сказать, что улитки напоминали мне слизняков. А их поедание могло стать каннибализмом для «Мистера Галстук-бабочка». Парень был слизняком, но вместо этого я на выходе пожелал:
– Хорошего вечера.
Глава 17
Дрю
– Какая у тебя любимая поза?
Эмили забралась ко мне на колени, оседлав.
– Мне нравится эта.
Мне стоило бы сегодня отправить Роману бутылку Gran Patrón Platinum за его восхитительную идею. Мы встретились в своем обычном баре, чтобы выпить, но затем он настоял, чтобы мы пошли к Майе по соседству попробовать ее эмпанадас, у парня зависимость от мексиканской еды. Эмили ДеЛука и ее подруга Элисон уже были здесь, наслаждаясь в баре «Маргаритой». Эмили была адвокатом в фирме на другом конце города, куда я неоднократно обращался с вопросами планирования наследования. Мы несколько раз флиртовали, и даже появилась искра, но для меня эта искра так и не превзошла искры на определенном пальце ее левой руки. А огромный камень, который она носила, было довольно непросто не заметить.
Было также сложно не заметить, что сегодня вечером он отсутствовал, тем более после того, как она пошевелила пальчиками левой руки как раз перед тем, как спросить, может ли она купить мне выпивку. Даже после этого очевидного жеста я все равно убедился в ее расставании прежде, чем мы уехали вместе. Не зависимо от того, насколько была горяча или готова женщина, к изменницам я не притрагиваюсь.
Эмили опустилась на мой растущий член, а я пробрался под ее пышную юбку, чтобы схватить за задницу. Затем потянул за кружево сзади, чтобы увеличить трение спереди. Она застонала, и я потянул сильнее.
Господи, обожаю стринги.
Она начала расстегивать пуговицы на моей рубашке, пока я посасывал ее шею.
– Когда впервые встретила тебя, я знала, что вместе нам будет хорошо. Надеюсь, у тебя есть большая коробка презервативов. Потому что после того, как объезжу тебя, хочу стать на четвереньки, пока ты будешь брать меня сзади.
Мысли об Эмили с поднятой попкой были именно тем, в чем я нуждался. Особенно после того как провел последнюю неделю, фантазируя о заднице другой женщины, той, о которой мне думать не стоит. Хотя повторное воспроизведение фантазии о круглой кремовой попке Эмери с розовым отпечатком моей ладони на ней, пока я вдалбливаюсь в нее сзади, стала моей новой лучшей фантазией. Я мечтал кончить внутри нее, а затем размазать вытекающую из нее сперму по отпечатку моей руки на ее коже.
Мои глаза были закрыты, и мне пришлось сжать веки сильнее, чтобы избавиться от образа другой женщины. Потому что думать об одной женщине, пока другая объезжает тебя, это полная хрень, даже для меня.
Эмили наклонилась достаточно, чтобы проскользнуть рукой между нами и взяться за мой член, хорошенько его сжимая.
– Я хочу тебя сейчас.
Она начала лихорадочно расстегивать мои штаны, что заставило меня потянуться за кошельком. А потом я вспомнил, что в нем не было презерватива. Блядь.
– Есть ли шанс, что у тебя есть презерватив? – спросил я, прикусывая мочку уха.
Ее голос был напряженным.
– Нет. И я профукала контроль рождаемости в этом месяце, так что, пожалуйста, скажи, что у тебя где-нибудь здесь есть один.
Дерьмо. У меня не было. Я прикончил большую коробку, лежащую в моей прикроватной тумбочке, в прошлом месяце, и мне все никак не удавалось обновить ее. Потом я использовал запасной, который держал в кошельке, на Гавайях.
Но… несколько штук было у меня в офисе в верхнем правом ящике. В конце концов, мне не было нужды выходить на улицу и отмораживать себе яйца. Я зарычал, откидываясь. Взяв в руки лицо Эмили, я сказал:
– Мне нужно две минуты. Прости. Презервативы в моем офисе внизу.
– Хочешь, чтобы я пошла с тобой? Я не буду возражать против небольшого перепихончика на столе. Плюс, это сэкономит время.
Умница. Но… вероятно, не очень хорошая идея притащить ее в место, где мы будем окружены дерьмом, напоминающем мне о женщине, которую я старался изгнать из своих мыслей.
Я подарил ей целомудренный поцелуй и снял с себя.
– Оставайся на месте. Мой офис на первом этаже. Внизу работает круглосуточная охрана. Не хочу закрывать тебе рот, когда будешь кричать мое имя.
Гребаный лифт целую вечность поднимался на мой этаж, поэтому я воспользовался возможностью хотя бы застегнуть штаны, прежде чем появиться перед Тедом, ночным швейцаром. Что бы мне стоило сделать, так это обуть туфли. Пол из мраморной плитки выглядел как кубик льда, а я не хотел, чтобы температура моего тела снижалась.
Войдя в офис, я принял решение не смотреть на закрытую дверь Эмери, пока иду по коридору. Мне не нужно было что-то ещё, напоминающее о ней. Уж точно не меловая доска, на которой она написала все это сопливое дерьмо об отношениях, после чего ворвалась в мой кабинет, выглядя сексуальной и разъярённой. Не-а. Не собираюсь смотреть. Как двухлетка я держу руку, прикрывая боковое зрение от кабинета напротив моего, когда открываю дверь.
Порывшись в своём столе, я нашёл в ящике три оставленных презерватива. Спасибо, мать твою. Я засунул их в карман и пошёл по коридору в сторону лобби. Уже практически пересёк коридор, когда услышал звук.
Мне стоило взглянуть.
К черту это. Позволю кому-нибудь ворваться и украсть, что ему хочется. Разберусь с этим завтра. У меня были важные дела, ожидающие наверху.
Потом снова услышал. Это звучало… почти как всхлип.
Эмери все ещё была здесь? Я пытался продолжать идти, но знал, что никогда не смогу сосредоточиться, если буду думать о том, что ее обидели или что-то в этом роде. А если она упала, когда выходила, и лежала, заливая кровью пол своего закрытого кабинета? Я подскочил к ее двери и открыл ее.
– Дрю! Ты охренеть как напугал меня.
Эмери подпрыгнула в кресле и схватилась за грудь.
– Что ты делаешь здесь до сих пор? Я думал, у тебя горячее свидание с Мистером Улиткой.
– Так и было.
Присмотревшись, я понял, что она плакала. В руке она держала скомканный платочек, а ее бледная кожа была покрыта пятнами.
– Что он сделал?
У меня появилось внезапное желание придушить маленького урода его же собственным галстуком.
Она шмыгнула носом.
– Ничего, на самом деле. Он просто отменил наши планы на ужин.
– Что случилось?
– Сегодня мой День рождения и…
– Твой День рождения? Почему ты ничего не сказала?
– Для меня День рождения никогда не имел значения. Подрастая, я праздновала День усыновления, как большинство людей празднуют Дни рождения.
– День усыновления?
– День, когда родители забрали меня домой из приюта. Они всегда говорили, что у всех есть День рождения, но день, когда у них появилась я, стал лучшим подарком, который они когда-либо получали. Поэтому они начали праздновать День усыновления вместо своих Дней рождения. Это своего рода единение, так что день рождения для меня – просто цифра.
– Это на самом деле невероятно. Но все же ты должна была рассказать мне о своём Дне рождения.
От меня не укрылось то, что Эмери едва призналась о своём Дне рождения, в то время как моя бывшая жена считала свой национальным праздником. Это всегда дико меня раздражало, даже до того, как все стало действительно плохо.
Она пожала плечами.
– В любом случае я веду себя как большой ребёнок. Болдуин зарезервировал столик в этом популярном французском ресторане, в котором невозможно получить эту бронь, и я рассчитывала встретиться с ним там в восемь.
– Что случилось?
– Он написал мне, что Рейчел разозлилась, когда в прошлый раз он кинул ее, чтобы отвести меня на ужин, а упомянув, что снова меня пригласил, она взбесилась так, что Болдуин был вынужден все отменить.
Парень был абсолютным придурком. Он однозначно водил Эмери за нос. У меня не было никаких сомнений после всех рассказов Эмери, а ещё и после того, как я увидел его реакцию на мое приглашение пойти с ней перекусить. Он относился к ней больше, чем как к другу. Но ещё он хотел рыбку съесть и косточкой не подавиться.
– Знаю, что у тебя к нему чувства, но мне парень кажется ослом.
– Просто я должна отпустить и двигаться дальше.
– Думаю, это хорошая идея.
– Мне стоит пойти и самой отпраздновать День рождения, снять кого-нибудь в баре и привести его к себе домой.
– Не очень хорошая идея.
Она вздохнула.
– Знаю. Просто я не создана для случайных связей. Пыталась как-то, а потом неделями себя ненавидела. Этого не произойдёт.
Слава Богу. Мысль о ней, приводящей домой случайного парня для перепиха, вызывает во мне тошноту. Кстати… моя случайная связь ждала меня наверху.
– Чем собираешься заняться сегодня? – спросил я.
– Просто закончу с этим файлом и отправлюсь домой. В любом случае я устала.
– Ладно. Не оставайся надолго. Мы отпразднуем позже. Я отведу тебя к Джоуи завтра на обед.
Эмери выдавила из себя грустную улыбку.
– Звучит хорошо. – Ее взгляд упал на мои ступни. – Босиком?
– Просто бегом спускался.
– Поздно работаешь и забыл что-то?
– Нет… я… ах… у меня компания.
– Ох. – Ее и без того грустное лицо выглядело так, будто я рассказал о смерти щенка. В этот раз она даже не смогла выдавить улыбку. – Не позволяй мне тебя задерживать. В любом случае я скоро отсюда уйду.
Я пожелал спокойной ночи, но, уходя, чувствовал себя как полнейшее дерьмо. Почему, когда поднимался в лифте, мне казалось, словно на моих плечах повисли лишних двести фунтов? Не я ее кинул. Я даже не знал о Дне рождения.
Я вернулся в свою квартиру, потерянный в мыслях, только для того, чтобы быть встреченным Эмили. Она стояла в дверном проеме, ведущем в гостиную, одетая только в эти сексуальные как ад туфли на тонкой шпильке и чёрные кружевные стринги.
Ничто не сравнится с парой дерзких сисек четвёртого размера, чтобы подбодрить тебя, когда ты подавлен.
Она склонила голову и скрестила ноги в лодыжках. Туфли определенно должны остаться на ней. Я практически мог почувствовать, как они упираются мне в спину.
– Нравится то, что видишь?
Я ответил без слов, подскочил и поднял ее, заставляя обернуть ноги вокруг моей талии.
– Можешь объездить меня позже. Прямо сейчас я собираюсь трахнуть тебя на кухонном столе. Тебе это подходит, Эмери?
Она фыркнула.
– Эмили. Думаю, вся твоя кровь прилила к югу, и ты утратил способность говорить.
Блядь. Я назвал ее Эмери и даже не заметил этого.
– Похоже на то.
Я поднёс ее к столу и разложил на нем, так что мог быстро стянуть свои штаны, но, когда снова посмотрел на ее улыбающееся лицо, увидел Эмери.
Эмери.
Не Эмили, которую собирался трахнуть.
Я несколько раз моргнул, и мой взгляд сфокусировался.
Каштановые волосы, темная итальянская кожа, большие карие глаза. Они абсолютно не похожи. Зависнув над ней, я сосредоточился на снятии своего нижнего белья, чтобы прочистить мозги и вернуться в этот момент. Затем я придвинулся к ее рту и мы целовались.
Но я не мог выбросить из головы образ Эмери, одиноко плачущей за своим столом. Ее покрасневшие большие голубые глаза, покрытую пятнами кожу, грустную из-за какого-то мудака, который, вероятно, ест улиток и разбудит ее в два часа ночи, сотрясая стены.
Блядь.
Блядь.
– Бляяяядь.
Я встал и запустил руку в свои волосы, желая вырвать их от отчаяния.
– Что? Что случилось?
Я натягивал штаны, пока отвечал.
– Клиент. Она позвонила, пока был внизу, и я ее послал. Но мне нужно кое над чем поработать.
– Ты прикалываешься надо мной? Сейчас?
– Прости, Эмери.
– Эмили.
Она прикрыла грудь, садясь на столе.
– Эмили. Да. Прости. Мой мозг где-то ещё.
Например, с Эмери вместо Эмили, где ему полагается быть.
– Все отлично, – сказала она.
Я мог утверждать, что это не так. Конечно, я ни в чем ее не виню. Я был бы зол как дьявол, если бы женщина выкинула такое дерьмо, когда я только толкнулся в неё. Но я ничего не мог с этим поделать. Кроме как извиниться.
– Мне правда жаль. Время поджимает, я рискую не справиться с этим.
– Понимаю.
Она оделась, и меньше чем через пять минут после того, как я вошёл в свою квартиру с горячей пылающей голой женщиной, уже вёл ее к лифту.
Поездка вниз была некомфортной. В лобби она поцеловала меня в щеку и вышла, не оборачиваясь. Мне стоило бы чувствовать себя хуже, но вместо этого все, что я чувствовал – облегчение, гадая, здесь ли ещё Эмери.
Лучше бы ей все ещё оставаться на месте.
Глава 18
Дрю
– Господи! – Эмери была как раз за дверью в офис, которую я распахнул. Сделай она еще шаг, я, вероятнее всего, впечатал бы дверь в лицо девушки.
Она схватилась за грудь.
– Пытаешься довести меня до сердечного приступа?
– Хорошо. Ты все ещё здесь.
– Я как раз собиралась уходить. Что случилось? Все в порядке?
– Все отлично, но я забираю тебя на празднование Дня рождения.
– Ты не должен этого делать.
– Знаю, но я хочу.
Она сощурилась.
– Думала, у тебя компания.
– Избавился от нее.
– Почему?
– Почему что?
– Почему ты бросил свою пару? – смятение на ее лице растаяло, как будто ее настигло некое осознание. – Ох.
Мои брови опустились.
– Ох – что?
– Ты закончил со своей парой.
– Я был далек от того, чтобы закончить, – пробурчал я, а затем кивнул в сторону улицы. – Идем. Ты заслуживаешь хорошего вечера в свой День рождения. Этот засранец понятия не имеет, что упускает. Пойдем, нажремся в хлам.
Она улыбнулась от уха до уха.
– Звучит потрясающе.
***
– Я никогда не загоню свои шары.
– Возможно, поэтому ты так напряжена. Тебя слишком давно никто не заваливал, и ты забыла, что не шары загоняют вовнутрь.
Я хмыкнул, когда пятый шар покатился в левую угловую лузу. Это была наша первая игра в бильярд, и я только что отыграл свой пятый мяч подряд. Она была права. Я могу очистить стол прежде, чем она потрет мелом свой кий.
Она закатила глаза:
– Откуда ты знаешь, как давно меня заваливали?
– Ты слегка напряжена.
Я ожидал, что она отделается от меня, но она, напротив, удивила меня. Буквально. Как только я собрался сделать шестой удар, она прокричала:
– Осторожнее!
Моя рука зависла на половине удара, и два мяча приземлились куда угодно, только не в лузу, на которую я нацелился.
Она стояла с самодовольной улыбкой, гордая собой.
– Вот как мы собираемся в это играть?
– Что? Я так напряжена, что не могу совладать с собой. Иногда приходится держать в себе слова, и потом они просто выстреливают из моего рта, как пробка из бутылки с шампанским.
– Твой удар.
Я протянул руку к сукну. Пока она пристраивалась, я обошел стол, подойдя ближе, пока не встал точно позади нее. Она пыталась притвориться, что это ее не беспокоит, но, в конце концов, развернулась.
– Что ты делаешь?
– Смотрю, как ты делаешь удар.
– Сзади?
Я ухмыльнулся.
– Здесь самый лучший вид.
– Вернись туда, где стоял. – Она махнула рукой на другую сторону бильярдного стола. – Мне кажется, оттуда вид яснее.
Она снова наклонилась, пытаясь просчитать удар. Мой взгляд упал на ее невероятную задницу.
– Зависит от того, на что смотреть.
Когда она, наконец, ударила, ее кий проскользнул по сукну, и она полностью упустила мяч.
– Я думал, ты умеешь играть.
– Умею.
– Не похоже на то.
– Стоя сзади, ты заставляешь меня нервничать.
Я наклонился рядом с ней и показал, как расположить кий в руке так, чтобы в итоге им было легче ударить по шару. После того как она правильно взялась за него, я вернулся на другую сторону стола. В тот момент мои намерения на самом деле были альтруистическими, во всяком случае, пока не распахнулась ее рубашка, и я смотрел прямо на ее сиськи.
Я не мог заставить себя пошевелиться. Она, похоже, была одета в один из тех лифчиков, закрывающих только половину груди, потому что все, что я мог видеть – два идеальных округлых шара сочной, кремовой кожи с вкраплением чего-то черного и кружевного.
Потрясные сиськи в комплекте с выдающейся задницей.
Я поднес пиво к губам, пока ждал ее удара, но продолжил пялиться поверх бутылки, делая долгий глоток. Единственное, что в конце концов отвлекло меня, это то, как кий скользил палкой вперед и назад между пальцами.
Потом я представил свой член на месте кия.
Заставив себя закрыть глаза, когда она наконец сделала удар, я опустошил свою Стеллу. В этот раз Эмери удалось попасть по шару, только она забила один из моих шаров вместо своего. Она была так взволнована, что у меня не хватило мужества сказать ей об этом.
– Это означает, что снова мой ход?
– Конечно. Я собираюсь взять еще пива. Хочешь?
– Да, только не пиво. Оно слишком сильно меня насыщает.
– Ладно. Тогда что бы ты хотела?
– Удиви меня. Я выпью все, что бы ты мне ни дал.
Мне определенно стоило отойти на минутку.
Возле бара толпилось слишком много людей, но я был постоянным клиентом. Мы с Романом встречались в «Толстом коте» каждые выходные, чтобы поиграть в бильярд и обсудить работу. Так что когда Тини – бармен ростом почти семь футов – заметил меня, то он принял мой заказ в обход всех.
– Возьму еще одну Стеллу и один из этих, – я указал на Маргариту.
Губы Тини растянулись в улыбке.
– Роман слился со своей женской стороной сегодня?
– Не-а. Он, скорее всего, дома, сливается сам с собой. Я здесь с… – Кем, черт возьми, она была? Не парой. Не сотрудницей, хоть мы и работали в одном офисе. Я даже не могу назвать ее коллегой. Подбирая слово, я решил остановиться на самом простом: – … женщиной.
Эмери определенно точно была женщиной.
Пока ждал, я думал о том, что никогда даже не рассматривал вариант привести сюда девушку на свидание, хотя, опять же, не то чтобы сегодня было свидание. Но это было место, в котором ты зависаешь и остаешься самим собой. А еще я даже не думал дважды, прежде чем привести сюда Эмери. Было приятно провести время с девушкой, которой, я знал, будет комфортно в подземном деревянном баре с бильярдным столом. Бонусом была ее охренительная сексуальность.
Меня не было всего несколько минут, но по моему возвращению с Эмери болтал какой-то парень. Внутри меня зародился укол старой доброй ревности. Сопротивляясь желанию сказать, чтобы отвалил, я решил дать парню почувствовать дискомфорт, пока он не ускользнул.
Я подошел и встал возле Эмери. Передал ей напиток, глядя на этого гада, и сказал:
– Держи. Кто твой друг?
– Это Уилл. Он предложил показать мне пару приемов.
– О, правда?
В левой руке Уилл держал напиток. Палец, с которого он снял обручальное кольцо, все еще хранил его следы. Дождался, пока пересекутся наши взгляды, затем я опустил свой к его пальцу.
– Мы занимаем стол еще двадцать минут. Вы с женой хотите сыграть после нас?
Ничего, кроме небольшой тихой мужской беседы.
Он кивает на бар.
– Возможно, в следующий раз. Меня ждут друзья.
Приятно было поболтать, Уилл.
После этого мы с Эмери закончили игру и пошли присесть за столик в более тихой части бара. Она достаточно быстро выпила первую Маргариту, и официантка только что принесла следующую. Ее настроение сменилось с подавленного из-за придурка с бабочкой на пьяно-приподнятое.
– Каким был лучший подарок, который ты получил на День рождения? – спросила она.
– Мой? Не знаю. Когда я рос, отец покупал мне много всякого дерьма. Думаю, машина на семнадцатилетие.
– Скучно.
Она сделала глоток Маргариты, и к ее губе прилипла полоска соли.
– У тебя… – я указал на то место на своих губах, где она запачкалась, – соль.
Она потянулась и провела по губе, но с другой стороны.
Я хмыкнул и потянулся через стол.
– Есть.
Не задумываясь ни секунды, я вытер соль с губы Эмери, а потом слизал ее со своего пальца. Может, я заблуждался, имел большое эго и так далее, но, клянусь, ее губы разомкнулись, и если бы я придвинулся ближе, то смог бы услышать маленький вздох.
Блядь. Могу поклясться, она очень отзывчивая в постели.
Я прочистил горло.
– Что насчет тебя? Лучший подарок в жизни?
– Мои родители подарили сертификат на лазерную коррекцию зрения, когда мне исполнилось восемнадцать.
– Лазерную коррекцию? Но ты носишь очки.
– Ох, я не воспользовалась подарком. Я пришла к врачу и объяснила, что мои родители ошиблись, и я не хочу операцию.
– Так ты не хотела операции, но это было лучшим подарком в твоей жизни?
Она снова отпила Маргариты. К сожалению, в этот раз не осталось никакой соли. Я подумывал притвориться, что она там была, но Эмери слишком быстро снова заговорила.
– О, нет. Я хотела сделать операцию. На втором курсе Мисси Робинсон называла меня «бабушкой», потому что мне требовалось две пары очков: одни – для доски, вторые – для чтения. Прозвище прилепилось ко мне, и я носила его всю начальную школу. Я ненавидела очки. Долгое время я вообще их не носила, несмотря на то что мне приходилось щуриться и иметь постоянные головные боли.
– Что я пропустил? Твои родители подарили то, в чем ты на самом деле нуждалась, а ты это вернула?
– Родители не могли позволить себе операцию. Она стоила шестьсот долларов, а папа ездил на двадцатилетней машине. Но это был самый милый подарок, который я когда-либо могла попросить.
Прибавьте к милоте потрясные сиськи, весьма трахабельную задницу и умный ротик. Умный ротик, могу добавить, тоже очень даже трахабельный.
– А что насчет настоящего? Если бы ты смогла получить сегодня на свой День рождения все, что пожелаешь, что бы это было?
Пока она думала, пальчиком постукивала по губе.
– Ванна.
– Ванна? Типа одна из тех грязевых спа-процедур или что-то такое?
– Не-а. Просто хорошенько понежиться в удобной ванне. В моей квартире только душ, а я очень скучаю по ванне. Я принимала ее каждое субботнее утро, надевала наушники и отмокала, пока не сморщивалась кожа. Это мое счастливое место.
Снова глядя на нее, я сделал долгий глоток пива.
– Тебе легко угодить.
Она пожала плечами.
– Что насчет тебя? Если бы сегодня был твой День рождения, и ты мог бы выбрать один подарок, что бы это было?
Я проглотил свою импульсивную мысль. Кивок. Не желая портить настроение Эмери в ее День рождения, я озвучиваю ей свой второй выбор подарка.
– Минет был бы самое то.
Эмери уже начала пить и поперхнулась Маргаритой, забрызгав меня ею, когда рассмеялась.
Я вытер салфеткой лицо.
– Теперь, кроме соли, я получил еще и Маргариту.
Она хихикнула.
– Прости.
***
Около двух часов утра мы, спотыкаясь, добрались до квартиры Эмери. Я настоял на том, чтобы проводить ее до дома. Я был изрядно подшофе, но подумал, что она более пьяна.
– Шшш… – она держала палец у рта, чтобы я вел себя тише, хотя она была единственной, кто шумел. Выуживая ключи из сумки, она указала на соседнюю квартиру. – Там живет Болдуинчик.
Ага. Она была пьяна.
Я забрал ключи из ее руки.
– Возможно, ему будет полезно услышать тебя с другим мужчиной.
Эмери отступает, чтобы я мог открыть дверь. Глубоко вздохнув, она прислоняется головой к моей руке, пока я вожусь с замком. Долбаную штуку, похоже, заело.
– Он не будет ревновать, – произносит она неразборчиво. – Он меня не хочет.
Я еще немного покрутил ключ, и замок, лязгнув, открылся.
– Ну, значит он идиот.
Я открыл дверь и отдал ей ключи. Забирая, она их выронила и еще больше захихикала, когда мы столкнулись лбами, потянувшись, чтобы поднять их с пола. Через ее смех я услышал, как открывается дверь соседней квартиры. Эмери этого не уловила.
Когда Болдуин вышел в коридор и посмотрел на нас, я чувствовал себя очень по-собственнически. Повернутая спиной к нему, Эмери все еще не знала о свидетеле. Она улыбалась мне со своими этими большими голубыми глазами, и что-то пронзило меня. Я наклонился и нежно ее поцеловал – прощупал почву.
Тот маленький поцелуй был пропитан тестостероном. Я был настоящей сволочью в глазах придурка по соседству. Так сказать, помочился на пожарный гидрант. Но когда я поднял голову и увидел, как расширились ее глаза и разомкнулись губы от желания большего, мой следующий шаг не имел ничего общего с наблюдающим.
Это было явное желание. Я потерялся. Мой рот снова обрушился на нее, а ее губы разомкнулись для меня. Мой язык проскользнул внутрь, и я впервые лизнул ее глубоко изнутри. Она была соленой и перченой после текилы, но это было самое вкусное из того, что когда-либо пробовал. И внезапно я проголодался.
Я потянул ее на себя и крепко обнял. Там не было смотрящего на нас парня, в которого она влюблена, были только я и Эмери. Все вокруг исчезло, когда я углубил поцелуй, а она нетерпеливо прижала к моей груди свои сиськи. Звук, который она издала, когда моя рука пропутешествовала к ее феноменальной заднице, побудил меня продолжать. Ничего я не хотел больше, чем потереться об нее своим налитым членом. И я мог бы сдаться и сделать это, если бы придурок по соседству не испортил момент.
Болдуин прочистил горло. Услышав это, Эмери отпрянула и развернулась, чтобы увидеть мужчину, в которого была влюблена и который только что все это видел. Она выглядела испуганной, и я ненавидел то, что в ее глазах теперь было сожаление. У меня не было сил вынуждать ее чувствовать себя еще более потрясенной, чем она уже была.
Взяв ее лицо в ладони, я наклонился и прошептал на ухо:
– Может, это его встряхнет, – затем поцеловал в щеку. – Увидимся в офисе, именинница.
Глава 19
Дрю
Канун Нового года.
Четыре года назад.
– Кто нахрен все эти люди?
Роман сидел на балконе моей квартиры в темноте, куря самокрутку, когда я скрылся на несколько минут.
– Ты бы, наверное, знал их, если бы, вместо того чтобы сидеть здесь, был там, – я присел возле него и смотрел на море огней, которыми был раскрашен город Нью-Йорк. – Гребаный холод.
– Ты видел сиськи той блондинки в синем свитере?
– Это Сейдж. Одна из новых подруг Алексы.
– Не самая сообразительная. Я пошутил, что смогу определить ее возраст по тому, как ощущаются ее мячики.
– Не говори, что она позволила тебе облапать ее.
Конец сигареты Романа засветился ярко-красным, когда он глубоко затянулся.
– Ага. После того как я хорошенько прощупал, она спросила меня, когда родилась. – Он выпустил череду дымовых колечек. – Я ответил, что вчера, и вышел сюда посидеть.
Я усмехнулся. Гребаный Роман. Или он получил оплеуху, или ему повезло, и иногда я задумывался, что нравилось ему больше на самом деле.
– Ага. У Алексы талант в подборе друзей.
– Кажется, она неплохо освоилась в Нью-Йорке.
Со стороны, по крайней мере, это выглядит именно так. Это, конечно, лучше, чем ее одинокие вылазки в прошлом году, за которыми следовал грандиозный скандал в начале нового года, когда я спрашивал о парне, который подвез ее домой. В этом году наш дом полон всеми теми друзьями, которых Алекса завела за последние четыре месяца с момента нашего переезда из Атланты в Нью-Йорк. Но правда была в том, что она все еще ежедневно ныла по поводу того, что бросила своих друзей.
– Она завела несколько друзей. Преимущественно из актерского класса, который посещает, и спортзала. Я надеялся, что она найдет друзей, у которых с ней больше общего, может, кого-то из «Мама и Я», но она говорит, что все они чопорные суки одетые в стремные свитера.
– Если это такие же свитера, как у блондинки, я, возможно, одолжу у тебя ребенка, чтобы посетить занятия в «Мама и Я».
Пару минут мы оба молчали, наслаждаясь умиротворением чистой ночи. Голос Романа был серьезным, когда он снова заговорил.
– Как там Эй Джей?
Эй Джеем называли моего отца, прозвище – сокращение от Эндрю Джаггер. Ни один из нас не использовал полное имя, я всегда был Дрю, а он – Эй Джей.
– Плохо. Теперь рак распространился на легкое. Похоже, им придется удалить кусочек.
– Блядь. Мне жаль, друг. Эй Джей слишком молод для такого дерьма.
Четыре месяца назад мой отец пошел к врачу на ежегодный осмотр, и анализ крови показал, что печеночные ферменты отсутствуют. Через два дня ему поставили диагноз «рак печени». Несмотря на то что статистика не была на его стороне – пятнадцать процентов выживаемости на протяжении пяти лет – он был оптимистом. Он пережил месяцы химиотерапии в высоких дозах, превратившие его в больную собаку, все это только ради того, чтобы после окончания последнего курса терапии ему сказали, что найдены метастазы в легком.
