Текст книги "Эгоманьяк"
Автор книги: Ви Киланд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Я так и не закончил предложение, зазвонили оба наши телефона, а из лобби послышался крик курьера из UPS. Вместо того чтобы все это игнорировать, я обрадовался отсрочке, как будто был безъяйцевым ушлепком.
После ухода парня из доставки ко мне пришел управляющий зданием поговорить о том, что они собираются провести какие-то работы и для этого на два часа завтра отключат воду. К тому времени когда я закончил этот разговор, на двадцать минут раньше явился мой клиент на назначенную встречу. Я не мог заставлять его ждать в лобби, пока бросаю свою девушку, поэтому мой разговор с Эмери откладывался минимум на час.
Но одна консультация перетекла в следующую, один час – в два, и неожиданно наступило уже почти семь часов вечера. Эмери целый день только улыбалась и выглядела счастливой от моего возвращения. Она даже заказала мне обед и десять минут занимала пустой болтовней моего клиента, чтобы я мог проглотить еду. Сейчас все мои отмазки были исчерпаны, и в офисе наступила тишина.
Я смотрел в окно, попивая кофе, который волшебным образом появился на столе полчаса назад, когда Эмери зашла в мой кабинет. Я знал это по тому, как стучали ее каблучки, а не потому, что повернулся.
Она подошла сзади и обернула руки вокруг моей талии.
– Сумасшедший день.
– Ага. Спасибо за все. Обед, кофе, ответы на звонки и встречи целый день. За все.
Она прислонилась головой к моей спине.
– Конечно. Мы – хорошая команда. А ты как думаешь?
Я закрыл глаза. Черт. Просто сорви пластырь, киска Дрю. Сорви его нахрен. Я сглотнул и повернулся к ней лицом.
– Эмери… я не могу быть командой.
Она рассмеялась, вероятно, не до конца понимая, что я сказал. Взглянув вверх и увидев мое угрюмое лицо, ее улыбка сникла.
– О чем ты говоришь? Ты прекрасный командный игрок. Я на подхвате, когда ты во мне нуждаешься и делаешь то же самое для меня.
Сорви ебаный пластырь. Быстро.
– Нет, Эмери. Это делает арендатор для своего арендодателя. Мы не команда.
Она выглядела так, словно ее физически ударили. Ее пухлая нижняя губа дрожала полсекунды, а затем она перестроилась – все ее поведение изменилось. Руки, небрежно свисающие по боками, сплелись на груди в защитной позе, и она распрямила спину. Самой ебанутой вещью было то, как я завелся, когда она перешла в режим борьбы. В конце концов, мы начинали весь этот бардак со споров. Но сейчас точно было не подходящее время и место, чтобы думать членом.
– Все отношения проходят стадию, когда один больше нуждается в поддержке другого. Настанет день, когда мне нужна будет твоя опора.
Консультант по отношениям нанес свой удар, и я понял, что должен быть прямолинейным. Вместо того чтобы сорвать пластырь, я нанес новую рану.
– Ты не должна полагаться на меня, Эмери. Нужно закончить все между нами.
Она сделала шаг назад, так что я проявил инициативу и припечатал:
– Мой сын в приоритете. И в моей жизни больше нет места ни для кого.
Голос Эмери превратился в шёпот.
– Понимаю.
– Мне жаль.
По привычке я потянулся к ее плечу, чтобы утешить, но она попятилась, как будто моя рука была в огне.
Глядя вниз, она произнесла:
– На твоем столе я оставила сообщения, первая консультация была перенесена на семь тридцать.
Было так много всего, что мне стоило сказать, но я просто кивнул. Она этого даже не увидела.
Эмери пошла к двери моего кабинета, и все, о чем я думал, это как вернуть последние пять минут, отмотать время и сказать ей, что не хочу быть лишь частью ее команды, я хочу быть всей ебаной командой. Но вместо этого я стоял и смотрел, как она уходит. Потому что труднее будет через месяц или год, отношения на расстоянии нихрена не работают. Всем будет гораздо хуже, когда пройдет время, и один из нас изменит.
Эмери исчезла в своем кабинете и вышла мгновение спустя, одетая в пальто, с перекинутой через плечо сумкой и ноутбуком в руке. Мягко закрыв дверь кабинета, настолько тихо, что я почти не слышал, как она ушла. Возможно, это было правильное решение. Уже все сделано, но когда поднял глаза, чтобы в последний раз бросить на нее взгляд, то увидел, что она плачет. Мне пришлось сжать спинку кресла, стоящего передо мной, чтобы сдержаться и не побежать за ней.
Затем она исчезла.
Стоя следующий час на месте и прокручивая все дерьмо в мозгу, я мог думать только о том, кого в этой ситуации я пытался защитить?
Ее… или себя?
Глава 42
Дрю
Я не представлял, что можно стать более несчастным, чем на прошлой неделе. Мы с Алексой ругались целый час, когда я забирал Бэка, а когда через два дня вернул его назад, она продолжила с того, на чем остановилась. Все выходные мой сын чувствовал себя не очень хорошо и спрашивал, почему мы не могли больше ездить ко мне домой. Я не знал, что ему сказать, и чем дольше оставлял это дерьмо в подвешенном состоянии, тем труднее становилось.
Что еще хуже, мой обратный рейс в Нью-Йорк был отложен на шесть часов, а последний приличный сон у меня был в ночь перед тем, как судья вынес решение. Даже стюардесса поинтересовалась, хорошо ли я себя чувствую. Правда в том, что я был чертовски несчастен, пытаясь осознать переезд в Атланту. Хотя не это было настоящей причиной моей свежеприобретенной ненависти к жизни.
Мой самолет приземлился в аэропорту имени Кеннеди в полночь. Я был так измотан из-за недосыпа, что подумал, казалось, что могу упасть в обморок, закрыв наконец глаза, в чем так нуждаюсь. А потом я совершил ошибку, остановившись в офисе, чтобы осмотреться.
Там было тихо. Я и не ожидал, что застану Эмери здесь так поздно. В любом случае до моего отъезда в Атланту она избегала меня любыми путями – приходила в офис рано только на консультации и сразу после уходила. Я предположил, что оставшуюся часть работы она выполняла дома. К тому же, имея доступ к моему расписанию, она могла знать, когда я должен был вернуться ранее вечером, так что уверен, ее не будет в офисе в это время.
Я бросил сумки на ресепшен и пошел через устрашающе тихий офис. Дверь Эмери была закрыта, и я изо всех сил старался пройти мимо, но просто не смог. Несмотря на то что я знал, что там никого нет, сначала постучал, затем медленно толкнул дверь. Внутри было темно, но освещение из коридора давало достаточно света, чтобы видеть что там. Я был уверен, что темнота вызывает игру воображения. Поэтому включил свет. Я застыл, а мое сердце подскочило к горлу.
Пусто.
Кабинет был, нахрен, пустым.
Я несколько раз моргнул, надеясь, что это галлюцинация, но нет, она исчезла. В этот раз на самом деле.
***
– Мне нужно, чтобы ты отследил кое-кого для меня.
– И тебе, солнышко, доброе, мать его, утро.
Роман свалился в кресло для гостей напротив моего стола.
Когда я написал сообщение в шесть утра, он был уже на пути к моему дому. Раз уж я не спал всю ночь, то решил продуктивно использовать свою бессонницу и предложил ему встретиться со мной в офисе.
– Ничего в нем доброго нет.
Я подвинул папку, которую держал в руках, по столу и потер глаза.
– Дерьмово выглядишь, мужик.
Роман откинулся в кресле и закинул обутые в ботинки ноги на мой стол, скрещивая их в лодыжках. Обычно я бы их сбросил, но этим утром меня мало что заботило.
– Это меня поездки добили.
– Ага, причина именно в этом.
– Что это должно означать?
– Ничего. Что тебе нужно?
– Хочу, чтобы ты последил для меня за Эмери.
– Какого хрена? Разве она не проводит полдня по другую сторону коридора от тебя?
– Она выехала.
– Когда это произошло?
– Предполагаю, е несколько дней назад. Вернулся в полночь, а ее офис вычищен.
– Полагаю, это объясняет то, что ты выглядишь, словно не спал двое суток.
– Мне просто нужно убедиться, что она нашла новое место под офис. Я собираюсь снять в Атланте небольшой домик. Дейв Монро устроиться ко мне на полставки, возьмет на себя ту часть работы, в которой моим клиентам будет все равно, если я не буду заниматься этим лично. Между этим и удаленной работой, думаю, я смогу приезжать два раза в месяц, а не мотаться туда-назад каждую неделю. Нет никаких причин, по которым ей нужно съехать. Избегать меня будет легко.
– Так ты в самом деле это сделаешь? Собираешься оставить практику и переехать в Атланту?
– А какой у меня есть выбор? Я подам апелляцию, но гарантии, что что-либо изменится, нет. Бэк чувствует себя в подвешенном состоянии. Я не могу жить в номере отеля – он никогда не осядет, если у него не будет собственного жилья, чтобы спать и хранить свои вещи. Ему нужно чувствовать себя как дома, а я хочу быть там, когда понадоблюсь – школьные мероприятия, походы к доктору. Он только создал мини-команду по хоккею. Что делать, если его игры будут проходить в те дни, когда я буду в Нью-Йорке каждую неделю? И я не могу мотаться туда-назад пятьдесят раз в год, втискивая сорок часов работы в два дня. Через время станет тяжело.
– Как надолго сдается найденный тобой дом?
– На год. – Мои плечи резко опустились. – Полагаю, пройдет месяцев девять, прежде чем мне назначат дату устных показаний по апелляции в вопросе опеки.
– Ты уже подписал его?
– Еще нет. Встречаюсь с владельцем в конце недели.
– Хорошо. Дай мне ещё пару дней.
– Для чего?
– У меня в Атланте есть парень, который делает для меня кое-какую работенку.
– Хочу ли я вообще знать?
Роман улыбнулся.
– Блядь, нет. Тогда ты не сможешь быть замешан.
Я впервые рассмеялся с момента… не уверен, с какого. Таков был Роман – человек с планом, прикрывающий мою спину.
– Ладно. Что бы это ни было, спасибо.
– Так как ты намерен поступить с Эмери? Просто следить за ней? Как насчет намека, что я ищу?
– Мне просто нужно знать, что она в порядке. Посмотри, нашла ли она офис, находится ли он в безопасном районе.
Роман поднял бровь.
– Так ты не хочешь, чтобы я узнал, трахается ли она с кем-то?
Я так сильно сжал челюсти, что практически сломал зубы.
– Нет. Если ты разузнаешь, даже не рассказывай мне про это дерьмо. Особенно, если это тот придурок Болдуин, который просто кидает ее.
– Как ты?
– Какого черта это значит? Я не кидал ее. Так сложились обстоятельства. Я делаю то, что для неё лучше.
Роман встал.
– Не собираюсь спорить с тобой, дружище. Я прослежу за ней, если это то, чего ты хочешь. Но тебе, возможно, стоит спросить себя, не будет ли для Эмери лучше принимать свои собственные решения на тему, как сохранить ваши отношения.
Глава 43
Эмери
– Ты была невероятной, – сказал Болдуин, стоя у двери.
Я подняла взгляд от материалов лекции, которые упаковывала.
– Как долго ты там простоял?
– Застал последние пять минут.
– Ты очень добр. Я была натянутым нервом.
Он улыбнулся.
– Станет легче. Но если серьезно, то этого не было видно.
Два дня назад Болдуин позвонил и сказал, что один из сотрудников факультета неожиданно уехал, а затем спросил, не хочу ли я его заменить. Это практически гарантировало мне должность преподавателя, на которую у меня завтра было назначено собеседование, так что я согласилась, хотя не имела ни малейшего желания что-то делать в эти дни. Подъем с кровати стоил усилий.
После того как закончила собираться, я подошла к двери.
– Ты направляешься в класс?
– Не-а. Только закончил разбирать документы и хотел проверить как ты. Пообедаем? В паре кварталов отсюда есть отличное бистро, и они готовят лучший салат с тунцом.
В последний месяц я избегала Болдуина из уважения к Дрю, но теперь для этого не было оснований. Хоть у меня и не было настроения для компании сегодня, но знала, что запереться в квартире и грустить – это не совсем здорово.
– Конечно. С радостью.
Мы с Болдуином ели свой обед снаружи возле горячих ламп, потому что день был прекрасным. В какой-то момент я поднялась, чтобы сходить в уборную и заметила мужчину, сидящего в автомобиле, припаркованном недалеко от нас. Когда мы ели, машина была у меня за спиной, поэтому я понятия не имела, как долго уже она там, но готова поклясться, что внутри сидел Роман. После обеда я снова обернулась, на машина уже уехала.
Позже в тот же день после выполнения заданий я вернулась домой, чтобы провести онлайн-консультацию. Невозможно было даже полностью открыть дверь, потому что квартира заставлена офисной мебелью. Видимо, это было не самой умной идеей – съехать до того, как найду новое место, но я просто не могла оставаться там дальше. Даже когда Дрю не было, все, о чем я могла думать, был он. Избавив себя от созерцания стола, на котором мы занимались сексом, и копировальной комнаты, в которой мы встретились впервые, я надеялась, что буду думать о нем меньше. К сожалению, мысли путешествовали со мной, вместо того чтобы остаться в офисе.
Пока я настраивала ноутбук так, чтобы мои пациенты не увидели комнату с бардаком в виде офисной мебели, в дверь постучали. Я ненавидела себя за надежду, зародившуюся во мне при мысли, что это может быть Дрю. Но увидев через глазок Романа, я была сбита с толку.
Пришлось открыть дверь.
– Роман?
Он стоял, держась за верхушку дверного косяка.
– Мне было приказано следить за тобой.
– Мне показалось, что сегодня я видела тебя в ресторане.
– Могу я войти? Я не отниму много времени.
– М-м-м… конечно. Естественно. Только должна тебя предупредить: здесь бардак. Я перевезла офис в свою крошечную квартирку, а у меня мало места, так что мебель заняла фактически всю гостиную. – Я открыла дверь настолько широко, насколько могла, и Роман вошел. – Могу я предложить тебе что-то выпить?
Он поднял руку вверх.
– Все в порядке.
По дивану была разбросана куча файлов. Я начала собирать их, чтобы он мог присесть.
– Хочешь присесть? Расположись поудобнее и расскажи, почему преследуешь меня?
Он хмыкнул.
– Разумеется.
Я села в офисное кресло напротив него и ждала, пока он начнёт.
– Дрю попросил следить за тобой. Он заявляет, что хочет убедиться, что твой новый офис находится в безопасном месте.
– А если бы и не был? Что он собирался делать с этой информацией?
Роман пожал плечами.
– Когда мужчина влюблен, подобное дерьмо не всегда имеет смысл.
– Влюблён? Ты пропустил ту часть, в которой он меня кинул?
– Никогда не думал, что скажу такое о своём лучшем друге. Знаю мужика с начальной школы, и у него всегда были стальные яйца, но сейчас он боится.
– Чего?
– Влюбленности. Мать изменяла его отцу и свалила, когда он был ребенком. Жена врала ему, что ребенок, которым она беременна, от него, затем продолжила трахать бывшего любовника после их свадьбы. Он чертовски полюбил паренька, а она отняла у него отцовство. К тому же ежедневное напоминание на работе о том, как складываются отношения… особенно те, где пары не проводят достаточно времени вместе. С тобой он наконец-то обрел что-то хорошее в своей жизни. Мне ненавистно смотреть, как он губит это, потому что слишком боится рискнуть. Дрю хотя бы сказал тебе, что судья позволил Алексе остаться в Атланте, и он переезжает туда?
– Нет.
В груди стало больно. То, как он покончил с нами, теперь обрело немного смысла. Часть меня понимала, почему Дрю так скептически относился к тому, как все могло пойти между нами. Его прошлое в полной мере показало ему, что то, что ты любишь, в итоге будет отобрано. Но это не меняло того, что он сделал. Правда заключалась в том, что он даже не попытался бороться за нас. Он даже не рассказал мне о том, что произошло.
– Мне жаль, что он проходит через такое. Все это так несправедливо по отношению к нему. Но даже если он все еще обо мне заботится, что я могу с этим поделать? Я не могу заставить его перестать бояться. Дрю даже не захотел попробовать. Видимо, я не стою для него того риска. Я должна быть выше этого.
Роман кивнул.
– Понял. Просто… я видел тебя с тем профессором сегодня за обедом.
– Мы с Болдуином друзья. Да, у нас есть история, или мне стоит сказать, что это у меня есть история с чувствами к Болдуину. Но я влюблена в Дрю, и это показало мне, что те чувства, которые я испытывала к Болдуину, даже любовью назвать нельзя. Потому что с Болдуином это никогда не было таким… То, что я чувствую к Дрю, – это совсем другой уровень.
Роман улыбнулся.
– Ты сказала «есть», не «было».
– Конечно. Я не могу выключить чувства только потому, что мне больно. Отгораживание от Дрю потребует усилий.
– Сделай мне одолжение. Не старайся пока слишком сильно. Я все еще питаю надежду, что мой друг вытянет голову из задницы.
Глава 44
Дрю
Я не милашка.
Я встал в зале суда и проехал по скамье брюками, когда свидетель изменил показания, а судья глазел на меня поверх своего носа… ничего страшного. А еще сегодня как-то мне пришлось протереть лоб салфеткой, которая прилипла к моим потным ладоням.
Почему я должен был сегодня это делать? Я был не готов. Бэк был не готов, но это не остановило бы мою бывшую жену. Она обещала рассказать Бэку, когда я верну его сегодня вечером, если этого не сделаю я… Несмотря на то что Алекса не была человеком слова, я был уверен, что она воплотит угрозу в жизнь.
Уже второй раз за столько недель я представлял себе своего отца. «Сорвать пластырь» было его любимым клише. Я только надеялся, что выражение лица моего сына будет не таким, как было у Эмери, когда я обрушу это на него.
Я повернулся к Бэку, который заливисто смеялся над мультфильмом, и посмотрел на часы. Дерьмо. У меня было недостаточно времени, чтобы откладывать этот разговор.
– Бэк? Приятель? Перед тем как ты сегодня вернешься к маме, мне нужно обсудить с тобой кое-что. Можешь выключить телевизор?
Он повернулся ко мне, такой милый, беспечный мальчик.
– Хорошо, папочка.
После того как встал и взял пульт со стола, он сел назад и повернулся, полностью сосредоточив на мне свое внимание. Внезапно во рту пересохло, что усложняло разговор. Не было легкого пути донести это до ребенка, как бы я не подслащивал пилюлю.
– Все в порядке? Ты выглядишь как я перед тем, как меня стошнит. – Бэк встал. – Хочешь, я принесу тебе ведро, как ты приносишь мне, когда меня рвет?
Я нервно рассмеялся.
– Нет, дружище. Мне не нужно ведро. – По крайней, мере, я так думаю. – Присядь. Речь обо мне как о твоем папе.
Его лицо поникло.
– Ты больше не собираешься быть моим папой? Вот почему ты не хочешь брать меня к себе домой?
Мне, в конце концов, может понадобиться ведро.
– О, господи. Ничего такого. Я никогда не перестану быть твоим папой. Но… – К черту, пора. – Но некоторым детям везет, и у них больше двух родителей.
Его глаза загорелись.
– Ты собираешься жениться на Эмери?
Господи. Это настолько сильно ранит.
– Не думаю, что это случится, Бэк. Нет.
Он был взволнован и сменил тему.
– Потому что у Макайлы из школы есть приемная мама. Ее родители развелись, как вы с мамочкой, и теперь у нее две мамочки.
– Нет. Ну, да. Нет. Типа того. Дело в том… я и есть твой приемный отец.
– Так у меня два папы?
Он скривил нос.
– Да. Когда ты родился, мы с мамой поженились. Я не знал, что ты не был моим…
Я чувствовал, как слова застревают в горле, и вынужден был прочистить его несколько раз, чтобы не показать, насколько подавленным я был. Мне было нужно, чтобы Бэк понял, что то, чем я поделюсь, не повлияет на наши отношения, а мои слезы не помогут правильно донести это до него.
Я начал снова:
– Я не знал, что ты не был… моим сыном, биологически, на протяжении нескольких лет с твоего рождения.
– Если не ты мой биологический отец, тогда кто?
– Мужчина по имени Леви. Мама говорит, что ты несколько раз встречался с ним.
Его глаза загорелись.
– Гонщик?
У меня был эмоциональный конфликт. Несмотря на то что для меня было ужасным его волнение по поводу родственной связи с тем мудаком, но раз это облегчало ему принятие новости, я не возражал.
– Да. Гонщик.
– Он водит крутую машину! С воздухозаборником в капоте и она громкая.
Я выдавил улыбку.
– Мама спланировала твое знакомство с Леви, но это не означает, что между нами с тобой что-то изменится.
С минуту он поразмыслил над тем, что я только что произнес, а затем спросил:
– Ты все еще любишь меня?
Бэку было почти семь, и он становился слишком крутым для того, чтобы держать меня за руку по дороге в школу, но сейчас все это было отброшено. Я поднял его до своего уровня и сказал, глядя прямо в глаза:
– Я люблю тебя больше всего в мире.
– Так ты не бросишь меня, потому что у меня появился новый папа?
– Нет, Бэк. Я бы никогда тебя не оставил. Люди не оставляют того, кого любят. Они навсегда остаются рядом. Вот почему я переезжаю в Атланту. Твоя мама перевезла тебя сюда, а я следую за тобой.
– Мой биологический отец меня не любил, поэтому мы жили в Нью-Йорке?
Господи. Он задавал такие прямые вопросы.
– Я понимаю, это сбивает с толку, но когда ты родился, Леви не знал, что ты его сын. Так что у него не было шанса познакомиться поближе с тобой. Теперь, когда узнает, обязательно тебя полюбит, я уверен.
Пришло время сесть и поговорить с Леви, чтобы убедиться, что мой сын будет в приоритете, как и должно быть. Если он собирался быть частью его жизни, ему бы лучше не исчезать.
– Он тоже будет здесь жить?
– Не уверен, приятель.
– Но ты говорил, что любящие люди не уходят. Так если он уйдет, это значит, что он не любит меня?
Боже, я знатно опростоволосился.
– Иногда, когда ты кого-то любишь, но вынужден отсутствовать физически, например, по работе, ты все равно придумываешь что-то, чтобы присутствовать в его жизни ежедневно. Когда я говорил, что любящие люди не уходят, я не имел в виду, что они лично должны присутствовать рядом ежедневно. Просто тебе нужно быть более изобретательным, чтобы найти пути быть вместе, когда не можешь присутствовать лично. Как мы с тобой в последний месяц, когда я должен был возвращаться на работу в Нью-Йорк.
– Как общение по ФейсТайму на мамином Айфоне?
– Именно.
– Как снэпчат?
– Я не в курсе, что это, но раз ты так говоришь.
Бэк кивнул и на какое-то время притих.
Здесь многое нужно было осознать, особенно ребенку его возраста. Я по сей день едва мог осмыслить это.
– У тебя есть какие-то вопросы, дружище?
– Могу я все еще называть тебя папой?
Мое сердце опустилось.
– Да, однозначно можешь. Я собираюсь навсегда остаться твоим папой.
– Тогда как я буду называть Леви?
Мысль о моем сыне, называющего другого мужчину папой, причиняла физическую боль. Но моя боль не имела значения.
– Уверен, ты с мамой и Леви в конце концов разберетесь с этим.
Несколько минут спустя Бэк спросил, может ли он вернутся к просмотру мультфильмов. Он не выглядел пострадавшим от услышанного. Я же, с другой стороны, чувствовал себя так, словно сражался десять раундов в тяжелом весе со связанными за спиной руками. Я был морально и физически истощен.
Той же ночью, после того как отвез Бэка к Алексе, я лежал в постели отеля, снова и снова прокручивая наш разговор. Для меня было важно придерживаться того, что сказал сегодня сыну. Дети больше учатся у родителей по их поступкам, а не словам. Мне нужно было показать, что я здесь надолго, учитывая то, что не мог контролировать действий Алексы и Леви.
Когда я попытался уснуть, одна мысль кружила в моей голове, не позволяя успокоиться. То, о чем я сказал. Хотя я верил, что слова правдивы, если быть честным с самим собой, я не совсем соответствовал своему собственному убеждению. И это не имело никакого отношения к моему сыну.
Люди не оставляют того, кого любят. Они всегда крутятся неподалеку.
***
На следующее утро мое беспокойство возросло. Корень этого произрастал в течение последних нескольких недель, но после моего разговора с Бэком он вырос как виноградная лоза и поселился в моем животе, голове. Что-то обвилось вокруг моего сердца так туго, что я едва мог дышать.
Мне нужно было вытянуть себя из постели и добраться в аэропорт. На заднем сидении такси я проверил время отлета и заерзал. Я знал себя и то, как могу зацикливаться на всяком дерьме, поэтому мне нужно было знать… Сдавшись наконец, я написал сообщение Роману в пять утра.
Дрю: Она встречается с кем-нибудь?
Он ответил через нескольких минут, как всегда. Роман был единственным знакомым человеком, кому требовалось меньше сна, чем мне.
Роман: Я думал, что не должен тебе этого говорить.
Дрю: Просто скажи.
Роман: Уверен, что сможешь это выдержать?
Боже мой. Я не был до конца уверен, что смогу. Но раз уж он спрашивал, значит, все было не так хорошо.
Дрю: Скажи.
Роман: К ней подкатывает сосед. Прислал ей цветы – огромный букет желтых роз. А еще недавно водил ее в шикарное место на обед, с большим ценником и дурацкими маленькими порциями.
Блядь.
Дрю: Что-то еще?
Роман: Начал приглядывать за ним. Прошлым вечером повел на ужин какую-то девушку. Высокую. Отличные ножки. В середине обеда мне показалось, что у них разразилась ссора. Она разыграла какое-то драматическое дерьмо, встала, бросив салфетку на стол, а затем в бешенстве умчалась. Думаю, он ее бросил.
Тревожным нутром я почуял наличие причины для этого. Я мог потерять ее навсегда, если не вытащу голову из задницы. Подъезжая к аэропорту, написал последнее сообщение другу перед выходом из такси.
Дрю: Спасибо, Роман.
Он незамедлительно ответил.
Роман: Иди и заполучи ее. Давно, блядь, пора.
***
Я нервничал почти так же, как и вчера, когда должен был выложить новости Бэку, но в моих ощущениях присутствовало и нечто другое. Решительность. Не важно, чего это будет стоить, я собирался заставить Эмери простить меня и дать еще один шанс. Я облажался и мог бы обвинить в этом миллион событий своей жизни, но правда была в том, что я облажался. А теперь собирался это исправить.
На двух лифтах в ее доме была вывеска о поломке. Я стоял перед единственным функционирующим, постукивая ногой и наблюдая, как на дверях меняются цифры. Он застрял на девятом на тридцать секунд, затем остановился на восьмом так же надолго. У меня нет на это времени. Осмотревшись, я увидел указатель к лестнице и сорвался на бег. Мое сердце колотилось, когда я перескакивал по две ступеньки, взбегая на третий этаж.
Затем я остановился у двери Эмери, и меня впервые осенило, что я понятия не имел, о чем собирался говорить. Два часа в самолете, а у меня даже не было вступительной речи. К счастью, я из той категории людей, которые полагаются на свою интуицию, когда дело доходит до устной аргументации.
Я сделал глубокий вдох, собрался с силами и постучал.
Когда открылась дверь, я понял, насколько был неподготовлен.
Потому что из квартиры на меня глазел Болдуин.
Глава 45
Дрю
– Где Эмери?
– Она одевается. У нас встреча за завтраком в колледже. Не то чтобы это тебя касается.
Профессор Мудак все еще стоял внутри, а я был тем, кто оставался снаружи. Символизм вгрызался в меня. Я прошел мимо него в квартиру Эмери.
– Конечно, заходи, – саркастично пробубнил он.
Я повернулся к нему лицом, скрестив руки на груди.
– Теперь уходи.
– Что, прости?
– Мне нужно поговорить с Эмери наедине, так что я буду признателен, если ты исчезнешь.
Он покачал головой.
– Нет.
Мои брови подскочили. Не думал, что придурок был таким. В другое время меня впечатлила бы его стойкость. Но прямо сейчас меня это дико раздражало.
Я сделал шаг вперед.
– Или ты уйдешь сам, или я помогу тебе. В любом случае ты уходишь. Так каким способом?
Осознав, что я не играю, он сделал правильный выбор и открыл дверь.
– Скажи Эмери, что я позже встречусь с ней в колледже.
– Ага. Я сделаю все, чтобы она получила твое сообщение.
Я толкнул дверь, закрывая ее и задевая его каблуки.
Повернувшись, я увидел гостиную Эмери, забитую офисной мебелью. Даже до этого в комнате едва ли было место для дивана. Теперь она была практически заполнена столом, офисными стульями, файлами, компьютерной техникой и всем остальным из ее кабинета.
Дверь в ванную скрипнула, и вышла Эмери, глядя вниз и листая что-то на своем телефоне.
– Я нашла биографии психологов на сайте колледжа. Скажи мне еще раз, с кем мы встречаемся? Я так плоха запоминаю имена.
Мои слова остановили ее на полпути.
– Только я и ты.
Голова Эмери дернулась, и она несколько раз моргнула, как будто от мысли, что мужчину, стоящего в ее гостиной, нарисовало ее воображение.
– Дрю? Что ты здесь делаешь? – Она посмотрела за меня. – И где Болдуин?
– Ушел.
– Куда ушел?
Я минуту смотрел на свои туфли, а затем поймал ее взгляд. В моей груди было ощущение подавленности, и я нашел в ее взгляде то же чувство, которое скрывалось внутри меня.
Мой голос был низким и сиплым.
– Ты любишь его?
Она смотрела на меня долгие секунды, в ее голове крутились колесики. Все это время я задерживал дыхание. Наконец она покачала головой.
Слава богу.
Это было все, что мне нужно знать. Все остальное – что угодно – мы могли бы решить. Я сделаю так, чтобы она меня простила, Эмери снова научиться доверять мне, но я смогу заставить ее разлюбить другого мужчину. Она все еще стояла в дверном проеме ванной комнаты, и внезапно мне показалось, что между нами слишком большое расстояние. Я подкрадывался к ней, плевать, если это было похоже на поведение пещерного человека. Непреодолимое желание прикоснуться к ней перевешивало любую необходимость следовать этикету.
Она не двигалась. С каждым шагом мое сердце билось все быстрее. Эмери все еще не шевелилась, когда я потянулся и взял ее лицо в ладони, мягко коснулся ее губ своими, проверяя. Приняв это за согласие или, во всяком случае, отсутствие сопротивления, я двинулся дальше. Когда мои губы коснулись ее, вся нежность улетучилась, и я начал жестко ее поцеловать. Она приоткрыла рот и застонала, вспыхнув напротив меня. Звук выстрелил прямиком в член, и жесткий поцелуй превратился в безумный. Она пахла невероятно, на вкус была такой же сладкой, как я запомнил, а ощущение ее прижатого ко мне тела было лучше того, что я когда-либо испытывал.
Господи, я был таким идиотом. Как я вообще мог отказаться от этого?
Поцелуй длился долго. Когда он закончился, ей не потребовалось много времени, чтобы сомнения и страх вернулись, не говоря уже о гневе.
– Ты не можешь просто появиться…
Мои губы обрушились на нее, прерывая слова. В этот раз она пыталась со мной бороться. Она сделала слабый толчок мне в грудь, что заставило меня еще сильнее обнять ее. В конце концов ее сопротивление ослабло, и она снова сдалась. Когда поцелуй закончился, я отстранился, но не далее, чем на дюйм от ее губ – как напоминание, что меньше удара сердца назад я целовал их.
– Просто дай мне минуту, прежде чем ты начнешь ругаться на меня. Ладно?
– Шестьдесят секунд, – ответила она.
Уголок моей губы дернулся вверх. Боже, я соскучился по этому ротику. И это чувство касалось не только ее мягких губ и податливого языка, я скучал по ее дерзости. Проведя двумя пальцами по ее щеке, я выложил все напрямую. Мой голос был хриплым, когда я положил все это к ее ногам.
– Я люблю тебя.
Улыбка надежды расцвела на ее красивом лице. Но потом она вспомнила… Она вспомнила о том, как я поступал с ней несколько недель назад, и улыбка угасла.
