Текст книги "Когда расцветает жемчуг (СИ)"
Автор книги: Вероника Янушкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Дерьи переглянулись и повели сальфов прямо.
– Пусть мужчины охотятся, у нас будет прогулка.
Саша мысленно улыбнулась. Одно дело – наблюдать, совсем другое – самой бросать сокола в бой. Глебовой это претило, тен Махети не интересовало.
– Его величество непредсказуем, верно?
– Растан любит удивлять. Врагу без жалости подпишет смертный приговор, друга озолотит и возвысит.
– А близнеца?
Айлин поправила сползший платок:
– Будь у того другая стихия, почитал бы.
– В моём зазеркалье они были бы очень близки.
– Пойми, присутствие младшего во дворце – сродни бомбы замедленного действия. Рано или поздно каорри узнают о таланте Моры и потребуют убить. Не изгнать, не заточить, а именно отнять жизнь, чтобы Стеллан не забрал её у других. Он это прекрасно понимает. Понимает, но почему-то не бежит из дворца.
Саша прикусила язык. Едва не сказала, что из-за неё, выдав желаемое за действительное. Скорее всего, опекун готовил убежище и ждал удачного дня, когда покинет обитель королевской семьи.
Посреди возвышался камень. Угольно-чёрная стрелка указывала не на основной путь, а на едва заметную тропу, которая терялась в зарослях осоки и пушицы. Сверкала на солнце усыпанная бриллиантовой росой паутина, кружила мошкара – последняя Васперити поймала себя на мысли, что по дорожке давным-давно не ходили. Или король проверял сокольников на смелость?
Садовница налегла на ветвь, та погрузилась на глубину щиколотки. Глебова спустилась с коня, взяла за поводья и зашагала рядом. Грязь облепила кроссовки, бусами из комьев повисла штанинах комбинезона.
– Зря оставила сапоги в поместье.
– Быстро устанешь.
– Странно всё это. Земля слишком сырая, я будто иду вброд по реке, – дерья сжала губы и повернулась к одному из двух стражей, – не хотите выступить вперёд?
Тот кивнул, но Айлин отмахнулась:
– Зачем? Растан бы не отправил нас в трясину... ох!
Сальф рухнул в топь. Скакун громогласно ржал, бил крыльями и глубже тонул в земляной слякоти, утягивая наездницу.
– Помогите! – вонючая жижа заволакивала жертву в подводный склеп.
Воины остановились на краю. Грузные мужчины в доспехах защитили бы её от любого врага, но оказались бессильны перед лицом стихии. Каорри увязнут прежде, чем доберутся до тен Махети! Насмешка судьбы!
– Держите меня за ноги! – Саша легла на кочку и протянула руки. Комбинезон промок, осока резанула лицо, – хватайся!
Фаворитка уцепилась столь крепко, что окунула в воду и чудом не задушила Глебову. Холодные пальцы грязи скользнули под воротник, на губах остался вкус тины, будто садовница проглотила гнилую рыбу.
– Тяните!
Стражи вытащили обеих на сушу.
– Я вперёд не пойду, – глядя в небо цвета молочного киселя, белая лекарица сплёвывала водоросли. Лучше ром, чем зловонная жижа!
– Д-да, только назад. И только с крепкой палкой, – Айлин дрожала сильнее осинового листа. Роскошный наряд висел как помойная тряпка, в платке барахтались пиявки. Скулу пересекла царапина, – спасибо!
Там, куда шагнул сальф, лопались пузыри, да оседала грязь цвета пепла.
***
Вечерело.
Тени деревьев, как змеи, ползли по лоскутьям колючей травы и тягучей смолой разливались на ручьях. Безумный ветер кружил крики птиц, и, казалось, те гомонили отовсюду. Гомонили и смеялись над гостьями гиблого места: шаг и увязнешь! Ещё один, и захлебнёшься! Третий, и обретёшь вечный покой в земляном плену!
Дерьям встретились три путевых камня. Айлин наотрез отказалась сходить с проторенной тропы, и знаки проверили мужчины. Два указали на трясину, последний привёл к присыпанному землёй волчьему капкану. В конце концов, перепуганная фаворитка заставила одного из охранников взлететь над болотом и поискать сторожевой дом. Прозвучавшие в небе хлопки и пронзительное ржание развеяли надежды на скорое спасение из топкой западни. Глебова убедилась: кто-то очень не хотел, чтобы сокольники пересекли лабиринт ив и мутных источников. Но почему не нападали? Почему выжидали? От вопросов у белой лекарицы разболелась голова.
Возглавлял шествие последний страж, за ним шагали Саша и Айлин и под узды вели сальфов. Забраться в седло и стать удобной мишенью для неведомого врага никто не захотел. Да и падение цетры терзало память: завались конь на бок, придавленная наездница бы сгинула в трясине. Чудом спаслась!
– Кто это? – тихо спросила возлюбленная короля, когда в небе пролетели испуганные выстрелами цапли, – кому мы помешали?
– Только ли мы?
– Считаешь, других тоже подстерегли?
Садовница кивнула.
– Мы выбрали тропы перед отбытием, – свободной рукой она вычёсывала из волос глину и водоросли, – вряд ли бы кто-то заранее просчитал, как разойдёмся, поэтому устроил ловушки на всех дорожках, – Глебова смотрела, как мутный шар солнца касается ив, – получается, в ближайшем окружении Его величества обосновался предатель. Либо он полетел в другой связке, либо остался в поместье. Если бы...
– Достаточно, – тен Махети сжала губы, – едва встречу Растана, попрошу разрешения сию минуту вернуться во дворец. Хватит, это моя первая и последняя охота. Такого не должно было случиться!
Айлин поёжилась. Ветер просушил наряд, и комья грязи подобно тупым ножам оцарапали кожу. В одном «земляной панцирь» оказался хорош: защитил от комаров и мошкары. В болотах райская птица утратила привычную роскошь и напомнила слетка, у которого выдернули перья и заперли в клетке.
Саша согласилась с подругой. Как компаньонка, она тоже покинет поместье и полетит в столицу. В том, что мужчины успешно доберутся до сторожки, Глебова не сомневалась. Возможно, они уже считали дичь и ждали дерий. Странно, пропахший пылью флигель показался желанным и безопасным домом в сравнении с богатой обителью сокольников. Элита, избранные каорри, цвет Карвахена – кто хранил камень за пазухой? Стасгарды это выяснят, лишь бы не стало слишком поздно.
Сумерки окутали болото, и путники замедлились. Боязливо дрожали ивы, кричала выпь, в вышине грохотали совы. Оркестр из птичьих скрипок заглушал шаги, и садовница чувствовала себя беззащитной. В тенях чудились силуэты, словно кто-то неусыпно наблюдал за дерьями и ждал. Удачного момента? Подмоги? Или на тропе скрывалась ловушка? Эти вопросы тревожили последнюю Васперити более всего. С болота не сбежать: либо пятиться до поляны, либо идти вперёд, к сторожке.
Топот оживил страхи.
– Прячьтесь! – прокричал страж и вытащил оружие.
Айлин и Саша юркнули за дерево. Хлипкая ива покорно согнула ветви и прикрыла бледно-зелёным щитом. Невольно садовница обрадовалась испачканному комбинезону – во мгле сложно рассмотреть грязно-серый цвет! Эх, ещё найти бы палку потяжелее (ольховый прут – слабая защита) и, вдруг, повезёт! Внезапность – козырь, какой-никакой!
Испуганные сальфы сошли с дороги и, заржав, исчезли в топи. Связка осталась без крылатых скакунов.
Неожиданно каорри убрал дубинку, а Глебова услышала знакомый голос:
– Что случилось? Почему вы не вернулись? – Его величество спрыгнул с коня. Позади спешились асан, верховный комиссар тайной канцелярии и Стеллан. Без следов грязи и царапин – у остальных была истинная охота на птиц.
Цетра побежала к королю.
– Слава стихиям, это ты! Ты! Это было ужасно! Сальфы утонули! На стража кто-то напал! И... – она зашлась в слезах.
– Что значит «напал»?
Саша выбралась из-за дерева:
– Стрелки на путевых камнях привели в трясину и капкан. Мы хотели долететь до сторожки, но раздались хлопки... выстрелы, и каорри рухнул в болото, – садовница тёрла плечи, – за нами кто-то шёл.
Монарх вопросительно посмотрел на стража, тот кивнул:
– Овэйн упал около зыбучего озера.
– Молодец, что не оставил дерий. Завтра начнём поиски.
Глебова сглотнула вязкую слюну. Мысль, что утром мужчины вернутся в смертельный лабиринт, отозвалась приступом тошноты.
– Пожалуйста, отпусти меня во дворец! – взмолилась цетра, – я чудом не утонула в грязи! Мне очень страшно!
– Хорошо...
Короля прервал резкий свист. Волна тёплого воздуха всколыхнула болото, и деревце позади Растана вспыхнуло подобно факелу.
– Ловушка! – асан оттолкнул монарха, – пригнитесь!
Как по команде стражи окружили господ. Сжали браслеты и закрыли щитами из антрацитовой энергии. Сквозь полупрозрачную пелену Саша видела, как из-за деревьев вылетали серебряные сгустки, ударялись о барьер и едкими каплями прожигали землю.
– Окружили! – сквозь прорехи Эрдан защищался дубинкой, которую всегда носил на поясе. Нажимал на курок, и во вставленный в толстый конец сельвиолит ударяла крохотная молния, а с тонкого срывался заряд. Садовница вспомнила ружья, но какой от них толк в кромешной темноте?
Комиссару вторили охранники, но выстрелы пролетали мимо врагов.
– Семеро, – Стеллан опустил руку на тропу, – приближаются.
– Как ты узнал? – король прижимал к себе Айлин.
– Чувствую искры жизни.
– Можешь сделать что-нибудь?
– Вы не одобрите.
Ядовитый сгусток попал в асана. Покачнувшись, мужчина упал на бок. Саша склонилась над раненым и сжала губы: в разорванной плоти желтела кость.
– Я справлюсь!
Пусть Селим презирал последнюю Васперити, но смерти не заслуживал. Тем более, такой! Слава стихиям, садовница овладела даром Авиты. Тренировалась, призывала огонь. Старалась освоить силу великой покровительницы. Ладонь согрел язычок жемчужного пламени, и дерья без колебаний отдала его чиновнику. Его величество был прав – талант белого лекаря пригодился на охоте.
– Действуй! Сию секунду! Пока нас не перебили!
– Как прикажете.
Сдёрнув с пояса кинжал, Стеллан начертил руны, рассёк левую ладонь и ударил по земле. Рисунки вспыхнули, и над топью закружились сотканные из опалового сияния вороны. Наследник Моры поднял руку, и смертоносная стая ринулась врассыпную. За деревьями послышались истошные крики.
Стонали обугленные ивы, тлела пропитанная ядом трава.
Птицы лениво парили над создателем и ждали приказа. С когтей капала кровь, глухая песнь славила тёмную стихию. Одним она принесла гибель, других спасла и позволит заглянуть в новый день.
– Убийца! – прошипела Айлин, – жестокий убийца! Ненавижу тебя! Будь проклят! Лучше бы ты сгинул в болоте! Всем на радость!
Глебова вскинула брови. Злобной тирадой плевалась та, кто вчера утверждал, что всех спасти невозможно?
– Ты очень устала и должна отдохнуть, – ледяным тоном произнёс Растан, коснувшись её волос и намеренно не посмотрев на брата.
– Да, – обмякла цетра.
Опекун стёр рисунки, крылатая стража растаяла на ветру.
– Что... случилось? – асан пришёл в сознание.
– Отбились, – произнёс Эрдан и помог чиновнику встать, – полетим к сторожке, Ваше величество? – он оглянулся на сальфов, – если враги... сгинули?
– Дойдём пешком. Сначала воины, затем остальные.
Болото озарила луна.
Стеллан очищал лезвие от крови. Понимал, что спас сиятельного близнеца и высших сановников Карвахена, но оставался хмур. Предупредил о цене, исполнил приказ и получил в ответ проклятия. Впрочем, цетра произнесла то, о чём подумали все.
Садовница не торопилась в сторожку. Видела, что опекун вытирал кинжал, и ждала, когда остальные скроются за поворотом. Не произнося пустых слов, Саша дотронулась до слегка грубой ладони и залечила рану. Затем приподнялась на мыски и мягко поцеловала в губы. Пусть знает, что Глебову не испугал талант Моры.
***
Равен тен Шадверд стоял перед зеркалом и убирал волосы под бумажную шапочку. Закалывал невидимками пряди цвета меди и, смачивая пальцы в пиале с водой, приглаживал взъерошенные концы. Отец не обрадуется, если посетители пожалуются на волоски в тортах и пирожных. Правила есть правила: за каждое нарушение каорри продавал двойные порции, оплаченные из собственного кармана.
Благословлённый Элле завязал фартук, натянул перчатки и зашагал к столику около прилавка. В ранний час кафе-кондитерская пустовала, и Равен занялся приготовлением марципана. Клиенты обожали фрукты, слепленные из мягкой, чуть горьковатой, но ароматной массы, окрашенной в цвета радуги. Персики, груши, клубника – заказы на пирожные выстраивались на семерику вперёд. Не зря на вывеске «Уголка сладостей» красовался миндаль, присыпанный сахарной пудрой и лепестками из розового крема, а сама забегаловка располагалась в шаге от подъёмной платформы.
Мужчина молол орехи. Горстями сыпал в механизм, добавлял щепотки специй и капли сиропа, крутил рычаг и разминал венчиком. Керамическая чаша наполнялась неприглядной, на вид, кашицей, похожей на гнилой и раздавленный картофель, которая в умелых руках мастера становилась вкуснейшим марципаном. Прибор для быстрой рубки и смешивания пылился в шкафу. Лучшие пирожные получались, когда кондитер работал сам, а не наблюдал, как техника выдаёт готовые изделия. Вытащи, разложи по салфеткам и укрась – это не относилось к семье тен Шадвердов, продающих пирожные на всех ярусах Архары (кроме сада стихий). Престижно и денежно? Многие бы ответили «да» и похвалились десятками заведений, постоянными посетителями и заказами от наместника Его величества, но Равен бы смерил глупца презрительным взглядом и произнёс чёткое «нет».
Когда-то, южнее столицы, от Серебряного леса и до Пурпурной реки простирались сады и огороды. Семья владела гектарами плодородных земель, развозила продовольствия по всей стране и, как истинный представитель элиты, скупала сельвиолитовые рудники. Дафен тен Шадверд возглавлял торговый комиссариат и входил в Совет Благополучия Карвахена, твёрдо занимая третью ступень в иерархии сановников. Создать рынок? Открыть ресторан? Заложить сад? Только с его разрешения.
В один день дом потерял практически всё. По велению Златана орд Стасгарда армия отняла территории, особняк, срубила фамильное древо. Дафена приговорили к казни, за, якобы, заговор против монархии. Мужчину избили плетьми, надели на голову мешок и столкнули в пропасть с Одинокой скалы, как опасного преступника! И это после десятков лет безупречной службы! Семью переселили в домик на первом ярусе, среди бедноты и калек, ставших бесполезными на рудниках.
Тен Шадверды лишились богатств, но сохранили силу духа. Истинные торговцы, они собрали последние деньги и выкупили заброшенную палатку на окраине ратуши. Едва сводя концы с концами, продавали печенье и булочки, что готовили сами. Когда королевская династия переехала в Афелет, изгнанники встретились с друзьями Дафена, которые пережили войну, и попросили о помощи. Магазинчик перестроили в кафетерий, затем открыли второй павильон, наняли продавцов и постепенно сковали звенья торговой цепи, опоясавшей Архару. Шрамы ложных обвинений въелись в память навсегда.
Равен не верил в проступок прадеда. Как и старший брат, Хален, он презирал Стасгардов и всех каорри, кто жил в новой столице. Понимал: для обретения былого величия был обязан присягнуть на верность, произнести лживые клятвы и восхвалить короля. После тайная канцелярия вдоль и поперёк изучит потомков убитого комиссара и вынесет решение, достойны ли тен Шадверды стать частью элиты или будут бесполезны для династии. Не одна, не две, не три семьи прошли по тернистому пути возврата милости, но кондитер бы добровольно покончил с собой, чем унизил себя перед монархом и попрал память о прадеде. Да, скоро гордый сокол потеряет крылья. Механизм запущен, венчики сбивали тесто и готовили горячее блюдо под сладким названием «месть». Его отведают все, кто растоптал семью некогда влиятельных торговцев.
Звякнул колокольчик, и в кафетерий ступил посетитель. Затянутая поясом алая сорочка висела мешковатыми складками, словно каорри завернулся в простыню. Шаровары оттенка вина мягко шуршали; каблуки остроносых туфель цокали, будто по кондитерской шагал подкованный сальф.
– Доброе утро, – кивнул мужчина.
– Доброе, – тен Шадверд снял перчатки, -желаете что-то отведать?
– Да, марципановой вишни, половину пакета, – Киртан тен Халмар посмотрел на прилавок, – но, сначала, хотел бы узнать: как высоко летает сокол?
– Неважно, ведь выше солнца ему не подняться.
– Золотые слова.
Мерной лопаткой кондитер набирал пирожные и складывал в бумажный конверт, с рисунком в виде вывески.
– Чем порадуешь?
– Задание провалено.
Равен приподнял бровь:
– Почему? Что случилось? – он положил кулёк на весы, нажал на кнопку и вернулся к контейнеру, откуда взял горсть сладостей, – лучшие бойцы не одолели глупого соколёнка? Семерика подготовки в болотах прошла впустую? Моя семья скопила деньги не для того, чтобы вы бездарно растратили. Оправдания для неудачников, мне нужен результат, – усмехнулся мужчина, – я очень разочарован.
– Воротились двое. Остальные, истерзанные, погребены в топи.
– Как это случилось?
Гость оглянулся на дверь и убедился, что та была закрыта. После опустил занавески, не оставив щелей.
– Младший, – Киртан вытащил из кармана антрацитовую пластину и коснулся выемки, – слухи о таланте ворона подтвердились. Выжившие подслушали разговор королевских стражей. Он создал смертоносных птиц, и те разорвали отряд. Вот что запомнила сарта одного из погибших. Чудо, что он успел отбросить.
Серебряные огни рисовали картину. Пригибаясь, каорри шагал по выложенной камнями тропе и стрелял из дамаски. Заряды пролетали мимо цели, но боец слышал голоса и крики, видел горящие деревья и понимал, что до победы остались минуты. Внезапно сумерки рассеяла птица. Глаза-опалы искрились молниями, клич напоминал смертельный зов, на перьях переливались морозные узоры.
Издав пронзительный вопль, существо клацнуло когтями и ринулось на врага. Крик, падение, и в грязь погрузилось обезображенное тело.
Вишни укатились на пол, но Равен этого не заметил.
– Разорвали, – он сжал губы, – как детскую игрушку.
– Когтями острее бритв.
– Значит, у нас новая проблема. Я не верил Дамиру, зря. Надо было расстараться в саду стихий, а мы сплоховали. Впрочем, кто знал, что это правда...
– Как поступим? – тен Халмар убрал сарту.
– Передай всем, что завтра будет сбор. Рано утром, на прежнем месте, – он затянул фартук, – и отыщи о проклятой стихии всё, что сможешь. Кажется, в подвалах старой библиотеки должно было что-то сохраниться. Врага надо знать в лицо.
– Если попросить о помощи... его?
– Это худший вариант.
– Согласен. Что ж, удачного дня.
– И тебе, Киртан.
Поднялись занавески, скрипнула дверь, тен Шадверд вернулся за рабочий столик. Кондитер рьяно разминал марципан, словно изливал ярость в безропотное тесто. Не послать ли во дворец отравленные пирожные? Такие, что убьют едока не сразу, а через день-два? Вдруг старший прикажет младшему отведать, а после попробует сам? И пусть тайная канцелярия вычислит кондитерскую, зато Стасгардов не станет!
Чаша упала и перевернулась. Выругавшись, Равен поднял посуду и выбросил молотый миндаль в мусор. Нет, злость – худший советчик. Если докажут вину его семьи, то легко выйдут на остальных. Предать друзей и соратников каорри не мог. Стать крысой и уподобиться династии – худшее наказание для любого из мстителей за справедливую Архару. Только хитростью и выверенным расчётом он добьётся желаемого.
– И в Архаре будет праздник. Скоро.
В мыслях тен Шадверда выстраивался новый план.
Глава 11. Затмение
Утро выдалось ясным.
Укрытое зеленоватой дымкой, словно тюлем, солнце поднималось над деревьями и, будто слыша просьбы каорри, дарило дворцу надежду на спокойный день. Слуги и чиновники сбивались с ног – рассерженному неудачной охотой королю не нравилось всё: от складок на «пыльных» коврах и «блёклого» цвета гардин, до «пересоленной» еды и улыбок, за которыми, якобы, скрывался злой умысел. Его величество мог остановить любого, вызвать стражей и отвести на допрос. Поговаривали, что сиятельный Растан уподобился отцу и плетью высек подозрительных слуг.
Сокольники вернулись на следующий вечер после покушения. Бал в честь охоты и награждение особенно отличившихся каорри не состоялись. В поместье остались воины и верховный комиссар тайной канцелярии, которого обязали любой ценой отыскать организаторов нападения.
– Не возвращайся, пока не пропашешь всю топь. Вдоль и поперёк, разгребёшь сам или соберёшь всю службу – мне всё равно, – сквозь зубы ругался старший Стасгард, – опростоволосился? Исправляй ошибку!
Бойцы связками летали на болота, плавали в лодках, с помощью балок и лестниц изучая озерца и собирая всё, что оставили заговорщики. Миновала неделя, и находок накопилось два десятка корзин. Масштабы подготовки заговора поразили всех и сильно разозлили монарха. Проекции выложенных камнями троп (что говорило о тщательном плане) заставили пойти на крайние меры. Неважно, что упомянет в докладе Эрдан тен Маршелл, доверие он утратил навсегда. Столь халатно отнестись к прямой обязанности!
Растан стоял на балконе и задумчиво глядел на цветущие аллеи. По азалиям прыгали попугаи и гомонили, словно делились сплетнями и соревновались в остроумии. Размахивали цветастыми крыльями и хохлились, как развлекающие господина паяцы в вычурных костюмах. Кстати, вожак наблюдал с магнолии и будто выбирал помощника. Верного и спокойного, который презирал лесть.
Король сжал губы. Найти бы такого каорри! Приблизить того, кому бы доверил трудные, щекотливые дела и не побоялся за сохранность тайн. До недавнего времени младший брат был преданным оруженосцем, но соколиная охота оборвала связь. Стихия Стеллана оказалась проклятием. Да, он спас высший свет Карвахена, но показал сущность Моры. Небрежный жест, – и крылатые убийцы растерзали врагов. Сиятельному правителю до сих пор казалось, что он слышит истошные крики и мольбу о помощи. Как быть уверенным, что в следующий целью приспешников смерти не станет старший Стасгард? Что опаловые птицы не отнимут его жизнь? Растана тревожила эта мысль, хотя он инстинктивно чувствовал, что близнец так не поступит. Хотел бы, давно подкараулил и направил стаю.
Иного мнения придерживалось окружение Его величества. Утром после покушения сокольники потребовали заключить Стеллана в тюрьму и осудить за убийства. Монарх ответил, что подобные решения принимает Совет Благополучия Карвахена, который соберётся через половину семерики, в новом году; пока способности младшего брата ограничат кайхалы. Первое было правдой, второе – отчасти: король не отказался от совета Айлин. Поездка в Архару состоится раньше заседания совета. В приговоре элиты – столкновению с утёса – венценосный каорри не сомневался, а события в первой столице могли пойти разными путями.
Позади раздался тихий вздох, и Растан улыбнулся. Он боялся, что после полёта в топи цетра потеряет душеный покой и охладеет, но опасения не сбылись. Единственное, Айлин наотрез отказывалась находиться в одном зале с младшим Стасгардом и требовала выставить того за дверь. Впрочем, так поступали все высокородные каорри. Беседовать с отмеченным Морой становилось дурным тоном.
Король вернулся в спальню. Фаворитка лежала на постели, заложив руки за голову. На коже мерцали остатки золотистой пудры, аромат персика пробуждал приятные воспоминания и настраивал отнюдь не на рабочий лад.
– Как спалось? – он присел около ног тен Махети и принялся поглаживать ступни. Шуршала на ветру гардина, словно перебираемая незримыми пальцами.
– Чудесно, – красавица приоткрыла глаза, – во сне я превратилась в соколицу и взлетела высоко-высоко, над облаками, – тыльной стороной ладони она касалась ключицы, – а ты? Что видел ты?
– Последнее время я сплю без снов.
– Из-за брата?
– Не знаю.
Ох уж этот Стеллан! За что стихии наказали династию? Как энергия опала пересилила аметист? Почему яд Моры не вымылся из крови за века? Каорри навсегда запомнят пятно на гербе Стасгардов.
– Она любит его, – Айлин сомкнула веки, – Алессе. Поэтому спасла.
– Глупости, – отмахнулся мужчина.
– Это правда. Я слышала, как Васперити говорила о нём, и помню взгляд. Понадобится, она снова совершит безумство.
– И что с того? – он тёр остатки пудры, – ворону журавлица безразлична. Он исполняет долг опекуна, потому что все остальные отказались. Кому охота портить репутацию?
– Не поспорю. Раз окунёшь руки в грязь, вовек не отмоешься.
– В минувшую семерику ты защищала её, – Растан помнил, как яростно цетра отстаивала права садовницы, – даже асану возразила.
– Все ошибаются.
Король глянул на часы-календарь:
– Согласен. Вчера я не успел сказать: к обеду прибудут гости и...
Цетра сжала губы:
– Будем втроём, понятно.
– Потерпи, пожалуйста, – он поцеловал родинку-цветок на щиколотке.
– Чего уж там, – сонно потянулась фаворитка, – заодно повидаюсь с Лале и Карасой, ведь последний раз мы беседовали до охоты. Узнаю, не приглянулся ли кто.
– Было бы хорошо. Не люблю обидчивых дерий.
– Сами виноваты. Нас готовили для тебя, для удовлетворения твоих желаний, но мне всё больше кажется, что они не понимают, какие возможности раскрывает дворец. Я-то думала, мы будем бороться за внимание, соперничать за ласку, но в результате...
– Ты сразу подавила обеих. Полагаю, поэтому твои подруги сдались.
Скрипнула балконная дверь. В парке отчаянно загомонили попугаи, будто кто-то разогнал стаю.
Встав, Его величество отёр губы платком и снял с вешалки пиджак цвета лесной фиалки. Одна за одной обтянутые тканью пуговицы ныряли в петли, и одеяние садилось точно по фигуре сиятельного монарха. Довершили образ пластина на золотых цепях и пояс с четырёхгранной пряжкой-аметистом.
– Ты хмуришься, – Айлин накручивала локон на палец, – твёрдо решил?
– Да. Он не справляется с обязанностями. Как ни посмотрю, получается именно так. Дружба дружбой, но подобное минувшей охоте не должно повториться. Я не могу закрыть глаза на столь грубую ошибку.
– Согласна.
Его величество коснулся губ цетры:
– Хорошего утра, – прошептал мужчина, – и примерь тот сливовый костюм с серебряной вышивкой. В нём ты чудо как прекрасна.
Айлин ответила обольстительной улыбкой.
Растан тихо претворил дверь. К обеду прибудут послы из Аркестана – степной страны, богатой залежами арделита, которую от Карвахена отделял горный перевал. Обсуждение новых договоров торговли затянется на три-четыре дня, а после гости задержатся на праздник в честь затмения.
Секретарь ожидал монарха в чайной комнате.
– Доброе утро, – поклонился помощник.
– Доброе, – Его величество взял папку, – господа прибыли?
– Ожидают около кабинета.
– Превосходно. Завтрак пусть подадут через сорок минут.
– Пожелания?
– Пусть в чае растворят ложку гречишного мёда.
Каорри откланялся и поспешил в кухонный зал.
Старший Стасгард просмотрел список дел. Пожалуй, первым значилось самое трудное, но важное. Афелет будет обсуждать перемену и – король был уверен – признает правоту. Трагедии, что случилась на охоте, повториться не должно. Так близко к Растану мятежники не подбирались никогда.
Около дверей в кабинет ожидали двое. Мужчины нарочито смотрели в противоположные стороны. Эрдан тен Маршелл изучал рисунок на ковре и постукивал носком туфли винного оттенка. Второй каорри, слегка сутулый, но широкоплечий, прижимал к груди пластину и глядел на резной орнамент колонн. Иссиня-чёрные волосы плавной волной касались плеч, в сиянии люстры искрясь сапфировой пудрой. Арвелу тен Пламарту покровительствовала стихия воды, что подтверждал вышитый на васильковом жилете летящий буревестник. Скоро отмеченный Левентом будет преданно служить короне.
– Доброе утро, – одновременно произнесли гости и расступились.
– Доброе.
Положив папку на стол, Его величество опустился в кресло.
– Присаживайтесь. Полагаю, вы знаете, почему я вас пригласил, – король вытащил две пластины и дотронулся до рубиновых выемок. Над столом замерцали портреты мужчина и перечень достижений, – соколиная охота меня крайне разочаровала. Три дня вместо недели! После тщательной, по заверениям тайной канцелярии, подготовки! Ловушки, западня – мы спаслись чудом. Один страж погиб, асана тяжело ранили. Боюсь предположить, чем бы закончился полёт в степи около границы с Аркестаном! Само собой, повторения подобного я не хочу, – он выдержал паузу, – Эрдан, вы понимаете, что я должен сделать.
Тен Маршелл кивнул.
– Помните беседу семерику назад? Я потребовал проверить всё окружение и назвать предателей, если таковые найдутся. Вы предоставили список, и виновные понесли наказание. Я успокоился, – король перелистывал проекцию, – но, что тогда случилось в поместье? Где вы просчитались? Что не учли? Я долго размышлял и пришёл к неутешительным выводам: всего за несколько недель во дворец проникли новые шпионы, что говорит о слабости вашей службы, в чём я весьма разочарован. Либо, в том списке фигурировали не все имена, что опять характеризует вас не с лучшей стороны. Не довели дело до конца и поставили меня под удар, – он погасил пластину, – посему, с завтрашнего дня вы освобождаетесь от должности верховного комиссара тайной канцелярии, в течение семерики передаёте дела преемнику и отправляетесь в северное графство, где два года будете возглавлять тамошний комиссариат. Ваши главные помощники также разжалованы и отправятся в городские казармы, обучать солдат техникам боя и строевой подготовке. Если за это время не будет происшествий, то вы вернётесь в столицу раньше, но на другую должность.
– Справедливо.
Мужчина улыбался, но морщинки вокруг рта выдавали истинные чувства. Ссылка означала утрату доверия Его величества и ставила на карьере жирный крест. Впрочем, винить в провале отмеченный Элле мог только себя.
– Вас заменит Арвел тен Пламарт, – Растан улыбнулся доселе молчавшему каорри, – городской комиссариат проинформирован о вашем назначении.
– Могу я быть свободен?
– Да. И, Эрдан, приглашение на праздник в честь Затмения остаётся в силе.
– Благодарствую.
Скорым шагом тен Маршелл покинул кабинет.
Монарх сосредоточился на второй пластине.
– Теперь перейдём к вам, Арвел. Как, наверное, поняли, работа предстоит нелёгкая. Трудная и опасная, зато почётная. В чём-то творческая, я бы сказал. Справитесь – обретёте власть и уважение, нет – покинете столицу подобно предшественнику. Всё зависит от вас, – Растан понизил голос, – создайте команду, наведите свои порядки – в рамках законов – предложите что-то новое или вернитесь к старому, в конце концов. Я требую одного, – он подался вперёд, и в волосах блеснули аметистовые искры, – отыщите всех, кто причастен к нападению. И усильте охрану дворца: я хочу быть уверен, что по коридорам ходят и на кухне готовят не заговорщики.
– Я понял.
– В должность вступите после годовщины основания Афелета. Достаточно времени, чтобы завершить дела и придумать стратегию. У вас получится.
Когда подали завтрак, король и очередной верховный комиссар тайной канцелярии заканчивали беседу. Тен Пламарт записывал обязанности, изучал список бойцов и уточнял порядки службы. Наслаждаясь медовым чаем, сиятельный Растан отвечал на вопросы и мысленно дополнял характеристики Арвела, указанные в личном деле. Из шести кандидатов на замену Эрдана главный помощник начальника городского комиссариата показался монарху лучшим. С отличием оконченный военный интернат, служба в казармах Архары, боевое ранение в ногу (солдаты усмиряли бунт) – такой каорри не был предназначен для кабинетной работы. Отмеченный Левентом станет полезным подспорьем для укрепления статуса правящей династии. На болотах заговорщикам улыбнулась удача, в последний раз.
