Текст книги "Ученик бури (СИ)"
Автор книги: Вероника Стальная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
ГЛАВА 14
Путь до дворца я не запомнила совершенно. Очнулась только когда почувствовала, что подпираю собой стену от усталости. Каменная кладка холодила затылок, а где-то рядом Карающий ковырялся в замке, едва слышно чертыхаясь. Вернее, я не могла точно перевести слова, рядом с которыми поминались имена местных богов, но была уверена, что это что-то нецензурное. Затем дверь поддалась, и меня осторожно втащили внутрь.
Перед глазами все кружилось, очертания предметов плавились как глазурь на солнце, так что я не сразу поняла куда мы пришли. В мыслях бродили какие-то бредовые объяснения, будто сшитые на пьяную голову, и я никак не могла решиться их озвучить.
Силы таяли на глазах, оставляя после себя лишь причудливый коктейль из тревоги и ощущения беспомощности.
– Не смей падать в обморок!
Кайрин заметил, что я вот-вот готова вырубиться, и решил, что лёгкая пощёчина будет не лишней. Я застонала.
– Не нужно меня бить, если ты ещё не заметил, мне и так достаточно больно!
Однако, взглянув на учителя, я поняла, что причиной его поступка была вовсе не черствость, а волнение, которое пробивалось даже сквозь железную броню напускного спокойствия. Его излюбленная маска под названием: «я держу под контролем все на свете» давала тонкие трещины.
Это осознание заставило меня криво усмехнуться, а его – вновь сменить милость на гнев.
Карающий мягко отобрал у меня свой пиджак, и я помечу-то восприняла эту потерю как личную обиду. Простая вещь казалась сейчас единственной защитой, второй кожей, коконом в котором было тепло и уютно.
Стресс сыграл со мной злую шутку, заставив ощущать все вокруг как никогда остро.
– Садись и не двигайся, – учитель поджал губы, как только попытка отцепить мои пальцы от лацканов пиджака прошла успешно.
Ноги подкосились, подчинившись команде, и я рухнула на что-то мягкое. Кровать… Тут же откинулась спиной назад, больше не собираясь держать тело в вертикальном положении. Почувствовав, что необходимость в движении отпала, оно моментально превратилось в мешок с костями, наотрез отказавшись следовать доводам рассудка.
Послышался звон стекла. Я не нашла в себе сил даже на то, чтобы скосить глаза, изучая немигающим взглядом потолок чужой комнаты. Он привел меня к себе…
Уже находясь в состоянии близком к обмороку, я начала сползать с кровати. Кайрин, естественно, заметил мои вялые попытки к бегству. В руках у него уже был бокал с неизвестным мне содержимым, а на лице отражалось стойкое недоумение.
– Что ты делаешь?!
– Я в грязи, запачкаю твою дорогущую мебель, – прохрипела, привалившись к бортику постели, – В прошлый раз, помнится, ты обещал заставить меня выдраить все здесь собственными руками.
– Есть же на свете место, где рождаются идиоты подобные тебе. Я бы не заставил раненного убирать за собой кровь… – Карающий шумно выдохнул, – Пей.
– А до крови пока и не дошло…
– Я говорил образно. Замолчи и пей.
Он прислонил к моим губам бокал с мутной жидкостью, пахнущей травами и спиртом. Я глотнула даже не спросив, что там было намешано, да и какая разница? Уверена, прояви я сопротивление, Кайрин насильно влил бы эту гадость мне в глотку, ни на секунду не поддавшись мукам совести. Это было в его духе…
Вкус оправдал все ожидания. Я закашлялась, едва сдерживаясь, чтобы не выплюнуть эту дрянь обратно вместе со внутренностями. Горькая как полынь, она напоминала ненавистный левомицетин, который я пила как-то в детстве и запомнила этот безрадостный момент на всю оставшуюся жизнь.
Карающий присел рядом. Гримаса отвращения, перекривившая моё лицо, вызвала у него лишь тень улыбки.
– Обезболивающее. В юности учитель сломал мне руку в двух местах, за то, что я покинул свой пост во время ночного дежурства. Тогда в империи было спокойнее, но из-за моей оплошности бежала пара рабов, вывезенных из заграницы. Пришлось выпить целую бутылку этой настойки, пока подслеповатый лекарь сращивал мне кости. Только не дергайся, нужно срезать рукав.
Лекарство начало действовать мгновенно. Боль отступила, но я была слишком ошарашена, чтобы этому обрадоваться. Он рассказывал мне о себе? Переварить услышанное было достаточно сложно. Да у меня просто язык отнялся, от того, что я не могла представить, чтобы Карающий хоть один раз в жизни проявил халатность по отношению к работе.
Я даже не обратила внимания на то, как он тонким кинжалом начал вспарывать мне рукав. Понятия не имею где Кайрин его прятал, потому что свободная белая рубашка и шаровары не были предназначены для ношения оружия. Он вообще пришел на тренировочную площадку одетый по всем канонам дворцовой моды, не вычурной как у многих здешних жителей, но и не слишком практичной.
Моя же форма стремительно приходила в состояние полной негодности. Плечо распухло, и теперь снять её было проблематично.
– Это жестоко, – пробормотала я, – неправильно…
– О, только давай без жалости, – его пальцы прошлись по коже, изучая раненную конечность.
Я же не хотела смотреть на руку, захлёбываясь возмущением. Эмоции рвались наружу, грозясь превратиться в слова, о которых я обязательно пожалею. Черт, я даже позабыла, что к учителю нельзя обращаться на "ты". Давно позабыла…
– Да я ненавижу вашу империю и все, что с ней связано! Любой проступок должен рассматриваться в суде в соответствии с законом. А у вас… У вас нет никаких законов! Если человек имеет власть, он может сделать с тобой что угодно. Ломать руки, продавать, использовать – в порядке вещей! Это неправильно, потому что по природе своей все равны. Если хочешь знать, я рад, – впервые запнулась, вовремя проглотив последнюю букву, и продолжила уже не так яростно, – что те рабы сбежали.
– Сбежали, прихватив с собой пару жизней ни в чем неповинных горожан, – Кайрин обхватил мою руку и дернул, выбивая весь воздух из легких. Обезболивающего все-таки было мало. – У тебя вывих. И ты ошибаешься, если думаешь, что здесь все равны. Одаренные стояли выше с самого сотворения мира, без них он бы развалился на части в считанные годы. Особенно в империи. Простые люди не в силах справиться с песками, не в силах справиться с Шиа, и жертвы, которые приходится нести – плата за относительное спокойствие. Ты ещё поймешь, когда научишься видеть по-настоящему, а не смотреть дальше своего носа, Бес.
– Считаешь, что твоё наказание было заслуженным?!
– В какой-то мере. Я предвидел последствия. Теперь все остальное…
– Остальное?!
Я не поняла, о чем он говорил, пока не увидела, что Карающий решил срезать с меня всю оставшуюся часть формы. Все недополитические разговоры тут же выветрились из головы.
– Стой, не надо!
Было уже поздно. Треск ткани оглушил. Захотелось дернуться, отскочить, но получилось лишь вжаться в спинку кровати. Я вдруг поняла, что все эти разговоры, он завел лишь для того, чтобы отвлечь меня. Получилось… Кайрин выбрал тему, зная, как я на неё отреагирую, зная, что она мне не понравится. Боль притупила чувства, и он, скорее всего, тоже с этим постарался. Куртка расползлась, выставляя на обозрение голый живот и повязку на груди, пуговицы посыпались на пол, бесшумно утонув в мягком ворсе ковра. Сейчас мне было его не жалко…
Не скажу, чтобы на лице Кайрина отразилось удивление. По нему вообще сложно было что-то понять. Он лишь склонился ближе, так, что льняные пряди волос, спадающие по его вискам, шелохнулись от моего прерывистого дыхания.
Кончиками пальцев он оттянул вниз бинт, который сам же мне выдал неделю назад вместе со всеми лечебными снадобьями, и который я использовала не совсем по назначению.
– И как долго ты собиралась водить меня вокруг пальца?
Угрожающий шепот и холодная ладонь, спустившаяся вниз – к ребрам, стали катализатором паники.
Я рванула вбок, но тело не слушалось. Словно воздух поменял плотность и каждое движение в нем давалось с трудом. Это показалось мне неестественным даже не смотря на вывих и усталость.
– Пусти меня! И не прикасайся ко мне! – Зарычала я, почувствовав неладное, – Хочешь знать, как долго? Сколько получится! В идеале – пока мы не разойдемся как в море корабли! Пока не вернусь домой!
Кайрин отстранился, но ощущение, что я не смогу встать с места без посторонней помощи осталось.
– Твоё возвращение напрямую зависит от выполнения договора, и своей ложью ты только усилила вероятность срыва операции. Выходит, не так уж тебе и нужен этот дом…
От его ледяного тона у меня шея покрылась мурашками. Я сделала глубокий вдох, затем выдох. Получилось нервно и сбивчиво. Сердце шумно колотилось, отдаваясь грохотом в ушах.
Зато Карающий, кажется, взял себя в руки. На мог он прикрыл глаза, собираясь с мыслями, и вновь вернулся в то состояние, которое меня жутко бесило. Пугало. Я не могла понять, о чем он думает, что собирается делать, и как мне под это подстраиваться. Он был закрыт.
Как же мне хотелось сейчас научиться делать так же. Казаться такой же холодной, отрезать от него свои чувства. Но нет, я просто повторила, выделяя каждое слово:
– Отпусти. Меня.
– Я не применяю силу. – На лице Кайрина появилась змеиная улыбка. – Это лекарство. Помимо обезболивающего эффекта оно имеет и другой – парализующий. Раненные порой проявляют слишком много прыти, в результате чего могут навредить себе, и яд орсы помогает предотвратить некоторые недоразумения. Пожалуй, сегодня я прогадал с дозировкой, она была слишком мала для тебя.
– Ты дал мне яд?! – От шока я больше не могла ничего вымолвить, – Ублюдок…
– Таким родился, – бесстрастно ответил он.
Только произнеся оскорбление, я поняла, что оно попало прямо в цель. Но слово не воробей, забирать его обратно было уже поздно. И не хотелось мне просить прощения при таких обстоятельствах. А может стоило бы? Злить мужчину, которому ничего не стоит растоптать тебя как надоедливое насекомое – все равно, что согласиться на эвтаназию.
Слёзы покатились по щекам, а я уже не могла даже руку поднять, чтобы их вытереть.
Кайрин замешкался.
– Перестань.
Будто это так просто… Я молчала, потому что боялась – если открою рот, буду давиться рыданиями. Большего унижения уже и представить невозможно.
Пришлось зажмуриться до такой степени, что перед глазами начали мелькать разноцветные точки. Что было бы, расскажи я ему все раньше? Добровольно, как советовала Рахиль. Интересно, как она себе это представляла? "Извини, Карающий, мне нужно серьёзно с тобой поговорить. Знаешь, на самом деле я девушка. Надеюсь, это никак не изменит твоего отношения ко мне. Тут у вас все держат женщин за скот, но я думаю, что ты сделаешь для меня маленькое исключение. Заварим чаю?"
Шеки коснулось что-то мягкое, вытирая набежавшие слёзы. Похоже это был его рукав.
– Мне было страшно… – Призналась я, – страшно сказать.
– Я понимаю, – Севшим голосом отозвался Кайрин.
Я открыла глаза, чтобы посмотреть на выражение его лица. Буря миновала, и оно стало почти привычным – отстраненным, с примесью усталости и разочарования.
– Как давно ты узнал?
– Я не знал, только догадывался. Не по поведению, хотя, в нем присутствуют странности, большую часть из которых можно списать на особенности дара. Я сказал парням из отряда, что им придется тренировать видящего, и они легко приняли, тот факт, что ты всегда появляешься на арене в наглухо закрытой одежде. Остальные встречают тебя недостаточно часто. Я постарался выстроить твоё расписание так, чтобы свести на минимум вероятность встреч с обитателями дворца, пока ты не освоишься, но вскоре понял, что это будет труднее, чем мне казалось. Ты никогда не расслабляешься, не подпускаешь к себе даже меня, хотя знаешь, что твой дар на меня не действует. Запираешь свою комнату на все замки. Знала, что я могу их открыть? Тебя выдают эмоции. Сейчас ты смущена.
Карающий усмехнулся краешком губ и начал стаскивать с меня остатки разорванной одежды. Естественно, я была смущена! Причем, недостаточно сильно, потому что все ещё была одурманена из-за зелья и усталости.
– Что ты собираешься делать? – сдавленно выдавила я.
– Осмотреть твою спину, зафиксировать руку. Дисмаль хорошо по тебе прошелся.
Я почти потеряла способность двигаться, но могла чувствовать, как кожа покрывается мурашками от его осторожных прикосновений. Это было так унизительно – принимать помощь человека, который только что прижал тебя к стенке, уличив во лжи.
Я сглотнула, попытавшись побороть себе стыд, но кажется, в случае с Карающим это было бесполезно. Капелька пота скатилась вниз по шее, намочила повязку, без того уже влажную и слегка сероватую от пыли.
– Я не буду снимать, если хочешь, – Карающий заметил, как нервно дернулось моё горло.
– Не надо… И я хотела спросить, что ты собираешься делать со мной потом.
Для меня стало неожиданностью то, что Кайрин внезапно разозлился.
– А что по-твоему я должен сделать? – Он заломил одну бровь, чересчур резко стягивая с меня разорванный рукав. – У нас есть договор, и ты выполнишь его будь хоть женщиной, хоть гадом ползучим. Все останется так как есть… Но только попробуй солгать мне ещё один раз. Надеюсь, это понятно?
– Понятно.
Мой шепот вряд ли можно было назвать уверенным, но Карающий удовлетворенно кивнул.
– Отвратительно выглядишь, – отметил он, рассматривая свежие и не очень синяки на моем теле. Цветовая палитра, от фиолетового до болотно-желтого, украшала кожу уродливыми пятнами.
Что ж, тактичность никогда не была его сильной стороной. Но через несколько минут я убедилась, что частично она в нем все же присутствовала. В каком-то очень извращенном смысле…
Он посмотрел на меня, будто прикидывая что-то в уме.
– Знаешь, я все-таки передумал…
– По поводу чего? – Настороженно спросила я.
Кайрин покачал головой, а потом коснулся моей шеи. Легко, почти нежно. Я не заметила ничего, что он смог бы зажать в пальцах, но почувствовала резкий укол в области затылка.
– Что…
Ты задумал. Договорить я не успела, потому что язык прилип к небу, а перед глазами все поплыло. Голова безвольно откинулась назад.
Пустота…
ГЛАВА 15
В последнее время я не видела снов. Стоило телу ощутить мягкость матраца, как реальность меркла, растворяясь в теплом уюте беспамятства. Раньше я и не думала, что оно может быть таким приятным. Пахнущим накрахмаленными простынями и сухим полуночным воздухом.
Просто коснуться подушки и забыть обо всем до рассвета, пока не разбудит глухой стук в дверь – единственное блаженство, которое я могла себе позволить.
Но не сегодня. Сегодня я не ложилась спать. Я четко помнила, что Карающий меня вырубил. Кажется, вколол мне какое-то снотворное… Хотя, это больше напоминало транквилизатор. Лошадиную дозу, если учесть, как быстро он подействовал…
И все же, я видела сон впервые за несколько недель. Пугающий, удушливый и липкий, из того разряда, которому предпочитаешь блаженную темноту.
Даже сейчас я не могла пошевелиться, когда пространство вокруг меня жило, преобразовывалось, по кусочкам собиралось в картину, которую мне не хотелось видеть.
Это была комната в квартире Димкиной сестры; мы делили её всего одну ночь. Только выглядела она уже не так, как я её запомнила. Слегка неряшливой, пыльной, тусклой. Шторы свисали с гардин унылым серым полотном, пропуская внутрь лишь пару солнечных лучей.
Мама сидела в кресле, нервная и подавленная, трясущимися руками разбирая сумку с не распакованными вещами. Ту самую, что я брала с собой отправляясь на злополучную свадьбу. Чертову свадьбу, на которую нельзя было ехать.
Черная футболка. Невиданная редкость – небесно-голубого цвета платье, которое я купила специально на праздник. Джинсы. Всякая мелочь. Паспорт. Она неспешно брала каждую вещь в руки и рассматривала, будто видела впервые.
Милена деликатно постучалась, заглянув в приоткрытую дверь. Она даже отдалённо не напоминала счастливую невесту, встретившую нас на вокзале. Ни следа косметики на лице, глаза влажные и покрасневшие, будто затуманенные.
– У полиции есть новости? – Отстраненно спросила мама, даже не посмотрев в её сторону.
– Есть… Их рюкзаки нашли неподалёку от реки.
– Слишком долго. Они попросили меня пересмотреть её вещи, лишь бы не начинать поиски. Будто мой ребёнок, неразумный подросток, который мог сбежать, не сказав никому ни слова!
– Ещё есть надежда, не так много времени прошло. Полиция ведет поиски, и я собираю группу добровольцев, которые пойдут вдоль реки. Следов крови нет, они могли заблудиться…
Господи, да что она несёт?! Милена сама не верила в свои слова, но ей видимо хотелось, чтобы они оказались правдой.
– Заблудились, бросив свои рюкзаки? Потеряв телефоны?! Сколько ещё пустых гробов мне придется похоронить прежде чем это закончится?! Не рассказывай мне сказки. Я давно в них не верю.
Мила побледнела. Её рот перекривился так, будто она вот-вот была готова расплакаться. Мама подскочила с кресла, и приблизилась к девушке, протягивая ей руки. Она хотела её обнять, но так и не смогла, лишь скованно погладила по плечам.
– Прости, дорогая, прости… Сказала не подумав. Когда мы отправляемся на поиски?
– Мама, я здесь… Мама… Мам…
Мне захотелось позвать её, прижаться к ней, обвив руками спину. Утонуть в едва слышном запахе краски и растворителя, смешанном с цветочными духами. Я ведь жива, я рядом… Но меня не найдут.
– Мама!
Она обернулась, будто что-то почувствовала, но комната за её спиной была пуста.
– Поговорим на кухне вместе со всеми? Не хочу здесь больше оставаться.
– Мам, не уходи, пожалуйста, мама!
Я не могла её догнать, не могла дотронуться, наблюдая за происходящим откуда-то из угла комнаты, в кромешной тени. Может я сама была тенью?
– Очнись… Давай же, просыпайся! – Мужской голос вторгся в видение, заставив комнату подернуться рябью.
Я распахнула глаза, и в них хлынул свет, столь яркий, что на него было больно смотреть. Уже неясный образ из сна растворялся в нем подобно зыбкому туману, а мне все ещё хотелось дотянуться до него, поймать. Там была мама…
Чужая рука легла на сгиб локтя, и я не думая ухватилась за неё, потянув на себя. Кровать подо мной прогнулась, а плечо пронзила острая, ноющая боль. Это заставило тут же расцепить пальцы.
– Проклятье! Я просто хотел тебя разбудить.
Проморгавшись, я обнаружила, что надо мной навис Кайрин. А точнее, он упирался одной рукой в подушку, на которой покоилась моя голова. Похоже, учитель не ожидал того, что его схватят и чуть не упал прямо на меня.
Солнечный свет – прозрачный и мягкий, каким он бывает только по утрам, проникал через открытый балкон, путался в его белых волосах и делал все вокруг сюрреалистично ярким.
В первый миг я не могла пошевелиться, а потом резко начала выпутываться из плена легкого одеяла. Идея была не самой удачной. Тело ломило так, будто я всю ночь пролежала на холодных камнях.
Быстро сориентировавшись, Караюший придавил меня к кровати. Заведя здоровую руку мне за голову, он обездвижил ноги, которыми я норовила его лягнуть, своим коленом. Я со зла зашипела, и сама подивилась тому насколько по-кошачьи угрожающе это звучало.
– Давай я сейчас тебя отпущу, а ты не будешь делать резких движений? Знаешь ли, обидно, когда стараешься, лечишь кого-то, а он этого не ценит. Мы же заключили сделку, Бес. Или как тебя там на самом деле?
Брови Кайрина были сдвинуты к переносице, а слова пропитал черный сарказм. Почувствовав, что веду себя неразумно, я медленно кивнула.
Плавно растягивая каждый жест, он отпустил меня. Причем сделал это в такой издевательской манере, будто играл на публику, изображая безоружного охотника, который нарвался на рысь, и теперь пятился назад, стараясь её не разозлить.
Дышать сразу стало легче. Не в физическим плане, нет. Карающий действовал профессионально, и его захват не причинял боли, но энергетика, если не удушала, то сковывала.
Ощущать гибкое мужское тело так близко к своему, понимать его силу и превосходство над собственным – было страшно и волнительно одновременно. И мне понравился его запах. Раньше я этого вовсе не замечала, но сейчас мне показалось, что он пахнет небом… Странное, всеобъемлющее сравнение, которое одновременно вбирало в себя все, что я так любила – прозрачную колкость морозного утра, свежесть ветра, чистоту предгрозового озона, разлитого в воздухе как эфир. Аромат невозможно было разобрать по нотам, как дорогой парфюм. Он был естественным, слишком простым и слишком сложным одновременно…
Вновь оказавшись на свободе, я решила действовать менее порывисто. Смяв подушки, попыталась сесть. Возможность двигаться вернулась, что не могло не радовать, но после излишне бурного пробуждения начала кружиться голова, как от легкого праздничного похмелья. Отличия были лишь в том, что после пьянки чаще всего остаются более позитивные воспоминания. Мне же досталась издевательская ухмылка наследника, формирующего огненный шар, и вязкий как болотная топь наркотический сон… Последний не мог быть правдой. Мне не хотелось такой правды.
Он, как и необычная чувствительность к запахам, наверняка был вызван той дрянью, которую Карающий мне вколол и той, которой напоил. Готова поспорить, вместе они вступили в реакцию, оставив после себя эти отвратительные побочные эффекты.
– Чем ты меня накачал? Черт побери, зачем? Я даже сопротивляться не могла…
Из горла вылетело воронье карканье. Карающий промолчал, но ответа и не потребовалось, я и без слов все поняла. Ему так было проще… Проще возиться с бесчувственным телом. Он меня раздел! А если говорить точно – раздел, вымыл, зафиксировал руку и, кажется, обработал чем-то самые заметные порезы и синяки. Испорченную форму сменила чистая белоснежная рубашка с чужого плеча – свободная, тонкая, приятно льнущая к телу, но с первой секундой вызвавшая у меня отторжение, потому что в ней уж никак не получалось чувствовать себя защищенной.
Я никогда не страдала болезненной стеснительностью и увидеть на моих щеках румянец можно было крайне редко, но сейчас, наверное, кожа покрылась лихорадочными красными пятнами. Лицо и шея горели от прилившей к ним крови.
– Не думай, что я получал от этого удовольствие, – отозвался Кайрин, правильно растолковав течение моих мыслей.
Я проглотила отборный мат, который вертелся на языке. Если он считает, что я закачу истерику, то глубоко ошибается.
– Можно вернуть мне мою одежду?
Спокойно сказать не получилось, так что я процедила это сквозь зубы.
Кайрин вздохну.
– Боюсь, что заштопать её уже не получится. Так как тебя зовут?
Вопрос меня немного озадачил, я ожидала, что Карающий продолжит иронизировать, но он резко сменил тему, не дав проскользнуть в своем поведении даже намеку на пренебрежение.
– Александра. Да и какая разница? Бес – прозвище, друзья считают, что мне очень подходит. Так у нас зловредных духов называют.
Я отвернулась, уставившись в окно, хотя с кровати любоваться пейзажем было практически невозможно. Взгляду открывался только кусок бирюзового неба, безоблачного и матового.
– Кайрин. Будем знакомы?
Мне все-таки пришлось посмотреть на Карающего. Он на полном серьёзе мне представился. Не по званию, как прежде, а просто назвав своё имя, будто мы виделись в первый раз, встретившись где-нибудь на улицах города, и завязав мимолётное знакомство… Затем осторожно присел на край постели и выжидательно протянул мне ладонь.
Что творится у него в голове? Помедлив, я ошарашенно ответила на рукопожатие.
– А теперь мы начнем все сначала.
– Это так не работает, – буркнула я, – мы не сможем стереть себе память.
Кайрин пожал плечами.
– Ты помнишь эту ночь? Я вот совершенно забыл.
Его губы тронула едва заметная улыбка, и мне от чего-то тоже захотелось улыбнуться в ответ. Сначала сам вывел меня из строя, а теперь прикидывается, что ничего не произошло. Это было смешно и… приятно?
Ведь начни он отчитывать меня, осуждая за проявленную слабость, нервы точно этого бы не выдержали.
– Расскажешь, что тебе снилось?
* * *
Лис стоял на открытом балконе, облокотившись на каменные перила и смотрел вниз, на площадку, где его игрушка осваивалась в новой для себя роли. Парень ещё не знал, какие планы для него готовил принц, хотя тот уже был уверен, что затраченные средства себя оправдают.
Прошло без малого две недели, а пойманный на территории дворца чужак, все так же бурлил злостью. Ей можно было любоваться как произведением искусства. Ненависть кипела в каждом его движении, в каждом шаге, в каждом замахе клинка, владение которым он только начал осваивать.
– Вам нравится?
Гафур подошел ссади. Лис сделал вид, будто не заметил, как тот старался застать его врасплох, мягко переступая с пятки на носок. Работорговец хоть и был довольно ловок при всей своей грузности, но все же тишиной и грацией кошки не обладал.
– Нравится, но это не ваша заслуга, парень уже был тренирован.
Принцу не нужно было смотреть мужчине в лицо, чтобы понять – тому хотелось похвастаться. Всего несколько недель, а уже такие успехи! Ведь Гафур ожидал, что намучается с новеньким; принц дал лишком короткие сроки, и в них почти невозможно было уложиться.
– Не ожидал, сам не ожидал, Лисаяр джан. Превосходный экземпляр, превосходный…
– Бросьте, – Лис был не в настроении продолжать пустые расшаркивания, – лучше расскажите, друг мой, как он ведет себя с другими рабами.
Гафур откашлялся, пытаясь придумать во время заминки правильный ответ, однако, ему все равно казалось, что принц почувствует, выловит даже самую малейшую лож, что скрывалась за сладкими речами, которыми он потчевал обычных клиентов. Побрали бы зыбучие пески этого императорского отпрыска! Будучи самым щедрым из покупателей, он являлся ещё и самым неудобным из них. К такому не знаешь с какой стороны подступиться, чтобы не попасть в немилость.
– Скверно, – Наконец выдавил он из себя, предпочтя ответить правдиво, но мягко, – Ни с кем не общается, постоянно устраивает стычки, недавно покалечил сокамерника. Хороший был товар! Я много потерял, потратившись на его лечение! Пришлось моим парням сбить спесь с этого вашего зверёныша, но ему все без толку!
– Я оплачу непредвиденные расходы, – бесцветно отозвался Лис, быстро распознав куда клонит работорговец.
Он беспечно шаркнул носком дорогой туфли по каменной поверхности пола, и вниз полетело мелкое крошево, падая на головы ближе стоящих рабов. Брата это наверняка бы позабавило… Лису же внезапно стало противно от самого себя, но он быстро загнал эти мысли куда подальше.
В это время его новая игрушка что-то не поделила с одним из верзил Имрана. Принц упустил момент, в который начался конфликт, да и вряд ли он мог бы разобраться в его причинах, наблюдая за происходящим с такого расстояния, но тут же акцентировал своё внимание на пяточке свободного пространства, посреди которого стояли два разгоряченных противника. Один высокий и поджарый, второй будто целиком состоящий из плетей сухих мышц.
– Позвольте, я сейчас все улажу, – протараторил Гафур, видимо желая подать знак охране, чтобы те предотвратили назревающую драку, но принц отмахнулся.
– Не надо, я хочу на это посмотреть.
– Но Мортак мой чемпион! Он уже побеждал во многих боях, и боюсь ваш подопечный…
– Я сказал не надо! – Не дав работорговцу договорить, оборвал Лис.
Парень как раз выкрикнул местному чемпиону в лицо что-то едкое, и на шее того в одну секунду вздулись жилы. Покраснев, он бросился на своего оппонента с клинком, но удар тут же был парирован.
– Великолепная реакция.
Остальные рабы, жадные до зрелищ, заулюлюкали подбадривая противников. "Мортак, врежь ему!" – скандировала одна половина, но что кричала вторая принц так и не смог разобрать.
– Как они его называют? – Заинтересованно спросил Лис.
– Дишкари, – сдавленно отозвался Гафур, словно оправдываясь, – безумный демон. Большинство здесь – народ темный, все ещё верят в легенды, которые скрывает в себе пустыня.
Принц попробовал прозвище на вкус, повторив его про себя.
– Занятно. Вам ли не знать, Имран джан, что многие легенды правдивы?
– Мне и Шиа хватает.
Лис усмехнулся. Его личный демон сделал удачную подсечку, повалив своего противника наземь, а потом точным ударом ноги выбил оружие из чужих рук. Но этого ему показалось мало… Наступив на скрюченные пальцы мужчины, будто не замечая, что тот уже повержен, парень с силой вдавил их в землю, заставляя кости хрустеть под своим каблуком.
Чемпион заскулил от боли, наблюдая за тем его пальцы стремительно превращались в искорёженное и бесформенное месиво.
В толпе кто-то дико расхохотался, а победитель, закончив с ладонью, с тем же хладнокровием ударил лежачего по лицу.
– Этого довольно, – произнес Лис, отворачиваясь, – а вы боялись, что мой подопечный пострадает.
Гафур сглотнул, предпочитая не говорить о том, что боялся не за отродье принца, а за своего чемпиона, который теперь месяц не сможет принимать участие в подпольных боях. Тысяча бешеных тварей, он все ещё продолжал его бить! Дар, который держался в строгом секрете, и способности к боевым искусствам у этого парня бесспорно порадовала Имрана, но его склонность к жестокости порой поражала даже бывалого работорговца.
Обычно подобного рода неповиновение жестоко наказывалось, но принц ещё в первый свой визит запретил подавлять эти порывы. Какой прок от раба, который не знает своего места? Гафур дивился этой странной прихоти нанимателя, но быстро закрыл на неё глаза. Даже если дикарь захочет перерезать новому хозяину глотку, это будут уже не его проблемы.
– Растащите их, – сухо приказал мужчина охране, которая вечно стояла неподалёку.
Слава Рахшару, принц уже собирался уходить. Развернувшись, он направился к выходу больше не смотря вниз. Работорговец едва скрыл облегчение.
– Уже уходите? Позвольте я вас провожу. Расскажите, как поживает ваш брат?
– Который из них? Я давно не был во дворце, друг мой, и пока сам довольствуюсь лишь слухами. Говорят, что один завел себе небольшую зверушку, которую называет своим учеником, а второй не придумал ничего лучше, чем её покалечить. Паренёк теперь боится высовываться из своей клетки без сопровождения. Уже не терпится с ним познакомиться… Никогда не думал, что Карающий будет о ком-то так печься.
– Его высочество принц Дисмаль очень своеобразный человек, – крякнул Гафур, пряча в уголках губ едкую улыбку, – Я бы тоже позаботился о своем ученике, обрати наследник на него внимание.
Лис нахмурился, вспомнив, что с его собеседником лучше не вести разговоров на личные темы. Даже находясь вдалеке от высшего общества, работорговец питал слабость к сплетням, которые в нем бродили.
– Вам следует заняться своим делом, а не забивать голову мотивами поступков моих братьев. Дальше можете не провожать, выход я найду сам.
С этой историей тоже нужно разобраться, но он точно сделает это без чужих советов.
