Текст книги "Гражданский брак (СИ)"
Автор книги: Вера Чурсина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Глава 38
Роман неделю крутился, как белка в колесе, метался между лесными делянами, конторой в Усть-Мале и Большой Речке, "подкручивал винтики" своего предпринимательского "механизма". Недолгое отсутствие, когда он посвятил себя Людмиле, не то чтобы сказалось, но лично вставлять пистоны и накручивать хвосты подчиненным и управляющим надо было постоянно.
Несколько раз звонил своей королеве, каждый раз с томлением в груди и тяжестью в паху вспоминая их жаркие объятия и ее атласное совершенное тело. Сначала она не брала трубку, а потом "абонент вне доступа". Это раздражало.
Когда расставались в городе, видел, что девушка тоже вся погружена в него, в последнем поцелуе отдавалась всей душой, уж он-то в женских эмоциях разбирался. О, как на смотрела на него своими оленьими глазами! И вот – не берет трубку.
Позвонили из Бурятии: на его нефритовом прииске в стычке охраны участка и местными "черными копателями" были жертвы. В перестрелке погиб один местный и двое были ранены. Один из охранников тоже получил ранение. Надо было срочно выезжать, чтобы разруливать ЧП.
Логистика была неудобная, прииск в дальнем северном районе республики, куда добираться из его родной области минимум 4 дня, и то – если повезет с погодой и он прямо сейчас зафрахтует вертолет в Улан-Удэ. Ну все одно к одному!
Выезжая в столицу области, набрал нужного человека.
– Руслан, привет, брат. Срочно твоя помощь нужна.
***
Первого сентября второй курс "электриков" уже свысока поглядывал на "первачей". Парни приветствовали друг друга солидными рукопожатиями, пятеро девочек группы, которые особо никогда не сближались, тут вдруг расцеловались при встрече.
– Эй, коллеги, – староста Назаров похлопал в ладоши, привлекая внимание, – после линейки не расходимся, есть предложение!
Олеся, приветствуя однокурсников, болтая с девчонками, косилась на Вову Царева. Когда он подошел, она ему сухо кивнула и отвернулась. Парень недоуменно похлопал глазами, потоптался рядом и отошел к парням. Вот и сейчас стоял расстроенный и поглядывал на нее, невпопад кивая однокурснику Димке.
После линейки Назаров предложил всем отметить встречу, хотя бы пивасом и посиделками в какой-нибудь демократической кафешке.
– А то год проучились вместе, и даже окончание первого курса толком не отметили, всего шесть человек пришли на стрелку! – громыхал басом Назаров – крупный парень ростом под 190 и весом под 120. – Так что предлагаю не филонить, а всем вместе завалиться, например, в "Лимонад"!
Но в ближайшем кафе их ждал облом – там уже тусовались такие же студенты, как они, все столы были заняты.
Засобиралась отвалить Светлана – ей позвонил "гражданский муж" Виктор, и она с извиняющимся, но сияющим лицом стала прощаться. Вся группа наблюдала, как однокурсница села в подкативший "гелик".
– Ну вот, первые нестойкие элементы уже свалили с орбиты, – вздохнул кто-то из парней.
И тут Вова Царёв вдруг неожиданно предложил:
– А пошлите ко мне! Батя квартиру купил, так что я сейчас не в общаге жить буду.
Все повернулись к Володе.
– А места нам всем там хватит? – Назаров сориентировался первым.
– Две комнаты, сталинка, кухня большая, – уверенно предлагал Царёв.
– Тогда скидываемся на пивас и закусочку! Царёв, Томский и Нигматуллин – идете за пивом! – зычным голосом командовал староста, – Девчонки со мной и Солдатовым – за жрачкой. Девки, уберите свои сотенные, гусары с женщин деньги не берут! – махнул рукой в сторону сокурсниц, подававших ему купюры в общий "котел". – Остальным ждать здесь!
Под веселые прибаутки остроумного старосты закупились всем, чем надо. Неожиданно практичной оказалась одногрупница Вера Зосимова. По ее наводке купили несколько сеток картошки, капусту, фарш и замороженные пластины теста. Оказывается, у Веры три старших брата, и она в курсе, как много едят мужчины, и что надо, чтобы их накормить, не тратя избыточных средств.
Дома у Царева группа дружно загудела – вот это хата! Для большей части студентов, которые росли в семьях рабочих, инженеров и фермеров, такое жилье казалось роскошью.
Олеся тоже оценила – надо же, на кухне даже кофе-машина есть! Да и вообще – дизайн был вполне приличным, отделка новяк, санузел раздельный с отличной сантехникой и красивым бело-синим кафелем. В зале – большой современный диван и огромная плазма на стене.
Девочки заставили парней чистить картошку, сами нарезали овощи, парни в комнате на разных поверхностях устраивали "шведский стол" – разливали в разовую посуду пиво, раскладывали орешки, таскали из кухни тарелки с бутербродами. Веселая возня молодой компании с предвкушением безбашенного веселья, когда жизнь хороша просто потому, что ты юн, полон сил, и все самое главное еще впереди!
Вова все время толокся возле Олеси, ему хотелось поговорить с ней, и он надеялся выяснить причины ее холодности. Услышал, как пиликнуло сообщение и отошел из толкучки ребят на балкон, чтобы прочитать.
С неопознаваемого номера прислали аудио. Царев включил звук. "Вы не против, чтобы Людмила и Владимир поженились?" – вопрос задавал явно измененный глухой мужской голос. А дальше голос Олеси раздраженно отвечал: "Меня это вообще не касается. Это дело Володи и Милы. Я не собираюсь становится ни невестой, ни тем более женой Владимира."– дальше что-то щелкнуло и опять Олеся: "у меня другой мужчина". На этом запись оборвалась. А вместе с нею и сердце Владимир Царева.
***
Мила сидела в своей комнату возле ноутбука и тупо смотрела на экран. Уже неделю она жила затворницей. Одни раз мать ее вытащила на шопинг. Их сопровождали водитель и охранник. Последний таскался рядом с ними по всем бутикам. Накупили тряпья, но никакого удовольствия Мила не получила.
Она вздохнула и подошла к зеркалу. Достала из глубины верхнего ящика комода заветную коробочку, оттуда извлекла колье и приложила к груди. Сладко заныло сердце при воспоминании о том, кто подарил ей эту роскошь. Где он сейчас, звонит ли ей? Наверное, звонит, а ему в ответ тишина. Мила надеялась, что отец не стал копаться в ее телефоне, а просто выключил его. Надолго ли хватит терпения Романа, когда он решит, что Мила его игнорит?
Опечаленная девушка вернулась к ноуту. Из-за страха слежки по внутренней домашней сети она даже не могла набрать в соцсетях имя Романа Старикова, чтобы найти его аккаунты. Да и если бы нашла, не смогла б написать ему правду, что находится под домашним арестом.
Только подружкам по ватсаппу сообщила, что не будет участвовать в запланированных гульках их компании, но причину не озвучила. Стыдно признаваться, что отец дома запер.
Зато девчонки сыпали сообщениями. Бурно обсуждали Панова и его подельников, которые изнасиловали малолетку. Но потом переключились на новость о дочке губернатора, которая сбила старушку, хорошо, хоть не до смерти. Но тоже страсти-мордасти были еще те. Потом делились фоточками с мест отдыха – кто Еевропе тусовался, кто в Дубае.
Мила грустно следила за всеми этими дискуссиями, но в них не участвовала. Ее думы были о другом. Неужели они с Романом больше не увидятся? Напала апатия. Легла на кровать и молча глотала слезы. Она вообще стала очень плаксивая последние дни.
Глава 39
– Роман Борисович, информация по вашему заказу.
– Руслан, давай без этих понтов и официальщины. Коротко и четко.
– В общем, объект по указанному адресу минимум как две недели не живет. Автомобиля на стоянке дома нет. В светских мероприятиях не замечена. В соцсетях в последнее время неактивна. Последний снимок – из краеведческого музея в Усть-Мале. Границу не пересекала. Возможно, живет в доме родителей за городом, если не уехала в Москву или еще куда по стране.
– Ну так проследи за домом родителей!
– От вас на это запроса не было. Но мы уже прощупали поселок, где дом Савиных – территория закрытая, охрана серьезная, непробиваемая, информацию не вытянуть. Но есть мысли……..
– Ну так действуй, Руслан. Действуй!
– А ты скоро домой, Рома?
– Да сложно сказать, Рус, тут такое заварилось, разгребать – не разгрести.
***
Царёв-старший позвонил сыну, предупредил, чтоб тот был готов вечером к официальному ужину с партнерами. Володя после занятий отправился домой, приоделся, даже начистил туфли. Отец подъехал, поднялся в квартиру, придирчиво оглядел сына, одобрительно кивнул.
Ресторан был один из самых пафосных в городе, Вова здесь ни разу не был. Они с отцом двигались по большому залу среди мрамора и позолоты. Народу почти никого. В углу уже был накрыт роскошный стол. Вова сел на витой стул с бархатной обивкой и озирался в поиске партнеров, которые пригласили их сюда.
Батя сидел с непробиваемым лицом, спокойно налил себе воды, не дожидаясь официанта. Потом оживился. Вова проследил за его взглядом – к столу двигалась семья Савиных в полном составе.
Милу посадили возле Вовы. Они поздоровались. Парню показалось, что Мила какая-то похудевшая и утомленная, хотя, признаться, выглядела она все же ухоженно и роскошно, как всегда. То есть, партнеры – Савиных? Зачем тогда отец нагнал туману на эту встречу?
Принесли первые блюда, все начали есть, Вова ковырялся в тарелке и осматривался. Потом слегка наклонился к Людмиле, спросил:
– Как ты? Как дела?
Мила судорожно вздохнула и, покосившись на родителей, повернувшись к Вове, негромко, почти шепотом ответила:
– Сижу взаперти в доме предков. Без охраны никуда не пускают.
Царёв удивленно воззрился на девушку, и в это время рядом что-то вспыхнуло.
Молодежь повернулась на яркий свет – возле стола вился фотограф, который снимал сидящих. Он посмотрел на экран аппарата:
– Отличный кадр! Так, еще. Людмила, смотрите на отца, Владимир, вы смотрите на Людмилу, – увидев, что молодые люди не реагируют на его слова, опустил свой аппарат с мощным объективом, и добавил:
– Пожалуйста, не тянем время, слушаем меня, и тогда гарантирую качество.
Мила и Вова продолжали обмениваться репликами, пытаясь не обращать внимания на папарацци. Фотограф отошел чуть в сторону от стола:
– Так, еще пара общих кадров, и, в принципе, у меня все. Федор Андреевич, я вечером пришлю, как договаривались.
Савиных кивнул:
– Спасибо, Саш, жду.
***
Светка на лекции по техобслуживанию электрообрудования втихаря листала экран айфона. Толкнула локтем Олесю:
– Смотри, Царёв с Милкой в местном глянце засветились! – и шепотом зачитала текст, из которого следовало, что семьи Савиных и Царевых вот-вот породнятся, так как молодым явно не терпится сочетаться официальным браком, весь вечер они мило ворковали и смотрели друг на друга влюбленными глазами.
Олеся скосила глаза на телефон подруги. Действительно, на фото Вова смотрел на Милу, а она на него, иногда они улыбались друг другу, и весь ужин в золоченом зале выглядел как семейная идиллия.
– Так он что, все-таки с Милкой? – зашептала Светка, – врал, что ли, тебе, что у них все?
– Сама у него спроси, – дернула плечом Олеся.
– Девушки, я вам не мешаю? – загромыхал голос преподавателя. Студентки сразу прикусили языки и начали прилежно конспектировать предмет.
На перемене Светка продолжила неприятную для Олеси тему:
– Слушай, это так не похоже на Царёва – такие метания. И тем более, обман. Что-то тут не так. А, кстати, чего вы с ним не общаетесь? Сидит, смотрю, на задних рядах с парнями, почти не подходит…
Олеся вздохнула:
– Не знаю. Может, будущая жена запретила со мной общаться. Тут как-то мне его отец звонил. Представляешь, обвинил меня в том, что я мешаю их браку! Мол, сама целюсь за Вовку замуж!
– Да ты что! – охнула подружка, – а ты мне ничего не говорила!
– Да такой был неприятный разговор, что я не хотела вообще о нем вспоминать.
– А когда у Царёва 1 сентября были группой, что он тебе говорил?
– Да он почти ко мне не подходил! Я со всеми ребятами перетанцевала, кроме него! – с невольной досадой отвечала Олеся, – и провожать меня отправились Нигматуллин и Солдатов.
– Ну дела… – задумчиво протянула Света. – С другой стороны, если они опять с Милкой, почему они на тусовки не ходят? Раньше-то, куда бы мы с Витей не пришли, в клуб, или к кому на вечеринку – везде уже Милка торчит, и рядом с ней Царёв в сопровождении. А сейчас их никто нигде не видит, ни вместе, ни по одному.
– Ну, Володя никогда не любил тусню и клубы, это Мила его таскала.
Вдруг Светлана резко остановилась и вытаращила на Олесю свои голубые глаза с нарощенными ресницами:
– Милка беременна! – выпалила подружка. – Точно, она беременная, поэтому Царёв вынужден на ней жениться и не общаться с тобой, и поэтому они не ходят никуда, беременным ведь нельзя алкоголь, и курить тоже, А Милка курила.
Олеся тоже приостановилась:
– Ну, тогда понятна эта публикация, готовят общественное мнение к скорой женитьбе. Не будет же она с пузом на свадьбе.
– Да, если вскоре увидим сообщение об их свадьбе, то наши наводочки верные! Бежим на семинар, а то сейчас опоздаем! – и подружки метнулись по коридору, лавируя среди таких же студентов.
Глава 40
– Руслан, неделю не звонишь, в чем дело?!
– Рома, привет, братан. Не нервничай. Все идет по плану. Пытаемся наблюдать двор Савиных с дрона, другой возможности нет. Особо ничего нового, объект живет в усадьбе, выходит во двор, сидит в беседке и так, прогуливается, с собачкой играет. Ничего интересного. Никаких контактов, кроме как с родителями. Одно только….
Что?
– На прошлой неделе выезжали семьей с охраной в ресторан, там встречались с предпринимателями Царёвыми из Усть-Малы.
– Ну?!
– Да ничего особенного. Пообедали и разошлись. Только после появились фото обеда в местной "желтой прессе" и сплетня, что младший Царёв и дочка Савиных вот-вот поженятся.
– Бл%ть!
– Ну, не стоит так остро воспринимать, Ром, журналисты могли все это придумать, додумать..
– Мне нужно с ней связаться, срочно!
– Пока это невозможно. Говорю же – охрана поселка очень серьезная, мышь не проскочит. И к девушке подхода нет.
– Выследи, когда поедут в магазин или ресторан, надо ей передать каким-то способом – рацию, или я не знаю, одноразовый телефон с моим контактом. Думай, Рус, думай!
– Хорошо, понял, Рома.
***
Мила в последнее время чувствовала себя странно. Списывала на стресс – раньше никогда она не была ограничена в свободе. Ей, любительнице авантюрных развлечений, энергичного отдыха, разгульных вечеринок до утра пришлось резко сменить образ жизни и сидеть взаперти. Вот организм и шалит. Отсюда апатия, раздражение и обостренное восприятие всего и вся.
Она очередной раз разрыдалась перед мелодрамой, которую скачала из сети. Вытерла слезы и пошла во двор, позвала с собой Буську – рыженькую чихуаха. Уныло подумала про собачку – вот кто ей, Миле, рад и любит безо всяких условностей. Псинка весело скакала рядом и пыталась вызвать Милу на игру.
Девушка прогулялась по аллеям ухоженного парка, зашла в одну из беседок и упала в кресло-мешок. Буська запрыгнула под бок. Осень в этом году была солнечная и сухая. Мила молча наблюдала золото листвы и красноту рябинок в парке. Сердце ныло.
Она припоминала приключение с Романом – встреча, которая ее напугала, потом их пикировка на дороге в поселке, ее похищение, усадьба и… то, что было там, на песке… и потом… Все прошедшее воспринималось сейчас как сон, который растаял без следа. От осознания того, что она никогда больше не увидит этого мужчину, напоминающего дикого барса, на нее нападала тоска. Все вокруг казалось пресным и безвкусным, как будто после ядреного блюда ей дали выпить приторный кисель.
Мила задремала. Возросшую сонливость она тоже списывала на стресс. Во сне увидела себя в прозрачной реке, почти такой, какая текла возле таежной усадьбы Романа. Только возле берега было совсем мелко. Она стояла в теплой воде по колено, на душе было хорошо-хорошо, а возле ее ног пыталась прошмыгнуть какая-то крупная рыба. Милу охватил азарт, она решила поймать эту рыбину, которая неспешно двигалась мимо нее. Она медленно наклонилась и резко ухватила рыбу поперек туловища, выпрямилась, крепко прижимая улов к груди. Рыба бились, пыталась вырваться, а Мила, выбегая на берег, радостно осознавала, что сейчас она покажет свою добычу Ему…
Но кому, она не успела увидеть. Потому что проснулась. Хотелось в туалет. Было лень вставать, но что поделать. Направляясь к дому, Людмила вдруг подумала, что и в туалет она стала ходить довольно часто. Неужели застудила почки или мочевой пузырь?
Может, к врачу обратиться? Их семья обслуживалась в хорошей частной клинике. Но Савиных-младшая туда не особо часто ездила, так как не жаловалась на здоровье. Ежегодный плановый осмотр – и только. А сейчас все равно делать нечего, почему бы для разнообразия не прошвырнуться, лишний раз по городу не покататься, вырваться хотя бы на пару часов из ставших ненавистными стен родительского дома?
Выйдя из туалета, Мила поднялась к себе. Покрутилась возле зеркала, достала любимые духи, брызнула на запястье. И почувствовала почти дурноту. Аромат показался излишне резким. Неужели ей продали подделку и содержимое испортилось? Какой кошмар, даже в фирменных бутиках можно наткнуться на черт знает что.
Людмила вдруг задумалась над тем, что многие запахи в последнее время ей стали казаться более резкими. Полагала, что это из-за того, что бросила курить. Да-да, курение вдруг перестало приносить удовольствие, один раз ее даже стошнило после затяжки. И Мила решила завязать с вредной привычкой.
Она стала нюхать все свои флакончики по очереди – ароматы казались один противнее другого. Аж тошнота подкатывала. Ну не могли же все духи разом испортиться?! Тем более, что вот эти вообще покупались в фирменном французском бутике.
И вдруг девушку как прострелило. Она замерла перед зеркалом с выпученными глазами и приоткрытым ртом. А если она беременна?! Память услужливо подбросила ей эпизод на песке возле реки, когда Роман принес ее из леса, сильно напуганную змеями. Как он расстелил на песке свою ветровку и осторожно опустил на нее Милу, как лег сверху. Как любились они, и никакого предохранения там не было и в помине. Они оба забыли про все. Защита была потом, в усадьбе. В комнате Романа в тумбочке был полный ящик презервативов.
Мила лихорадочно стала вспоминать, когда у нее были "красные дни календаря". Давно, очень давно. Она зажала рот рукой. Если ее догадки верны, то, получается, у нее уже… пять недель? Шесть? Девушка бросилась на кровать, ее колотило, а по щекам текли слезы. Ну почему, почему именно с ней такое случилось? И что теперь делать?
Через некоторое время Мила успокоилась, вытерла мокрое лицо, причесалась и набрала мать.
– Мам, поехали прошвырнемся по магазинам.
– Доча, я сейчас не дома, в салоне. Бери водителя и езжай, куда хочешь.
Отлично. Мила стала спешно собираться. Вызвонила охранника, который одновременно исполнял обязанности водителя, и пошла в гараж. В супермаркете для вида пробежалась по отделам, искоса наблюдая за волочившимся за ней секьюрити. Приостановилась в отделе соков.
Внезапно страстно захотелось гранатового сока, от одного вида рубинового стекла потекли слюни. Нагрузила своему сопровождающему в тележку 4 бутылки и помчалась дальше. Что-то кинула в корзинку в молочном отделе – творожки, сыры.
Когда после кассы охранник двинулся с поклажей к двери, Мила затормозила и свернула к аптечному киоску. Для вида взяла прокладки и попросила три разных теста на беременность. Немного нервничала, так как охранник смотрел на нее и, видимо, раздумывал, приближаться или нет. К облегчению девушки, мужчина остался на месте.
Возле поворота к элитному поселку автомобиль слегка притормозил. Мила скучающе смотрела в окно, и вдруг ее аж подбросило – с углового банера на нее смотрел Роман. Девушка прижалась к стеклу боковой дверцы. Мимо проплывало такое знакомое суровое лицо крупным планом и яркая надпись: "Всегда с тобой", а ниже помельче – "магазин "Матадор".
Машина плавно подъехала к дому, ворота открылись. Мила, не дожидаясь, когда водитель ей откроет дверцу, выскочила из авто и помчалась по ступенькам в дом. Первым делом заперлась в туалете. Так и есть – все три теста показали две полоски. Вот что делать? Отцу говорить не стоит ни в коем случае.
Если только открыться матери, она может втихаря договориться, чтоб сделали аборт. Другое дело, что мама подумает, что это от Царёва и как вариант – расскажет отцу… И тогда может вскрыться, что с Вовкой они не пересекались в постели уже три месяца.
Мила пошла в свою комнату, упала на кровать и открыла ноут. Может, конечно, у нее паранойя, но вот показалось, что банер – это послание Романа. От осознания этого сердце скакало где-то возле горла. Набрала в "2ГИС" магазин "Матадор". Где-то в спальном районе города. Какие-то рюкзаки и аксессуары для походов и спорта.
