Текст книги "Русские ведьмы в чужом мире"

Автор книги: Вера Чиркова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 36 страниц)

ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ, ОЧЕНЬ НАПРЯЖЕННЫЙ

В это утро я проснулась сама. Немного полежала, сомневаясь, правильно ли поступаю, собираясь без приказа вылезать из-под одеяла и топать искать удобства, но быстро поняла, с организмом спорить глупо. Да и лежание на твердых камнях никакого уюта и комфорта не доставляло. Конечно, я далеко не неженка, на тощих интернатских матрасах особо не разнежишься. Но и спать на непонятно откуда взявшихся выступах, как выяснилось, долго не могу. Несмотря на то, что гольды притащили с собой набитые шерстью тюфячки и делились ими со всеми желающими.

Как выяснилось за ужином, гольдами оказались те существа, которых я приняла вначале за детей. Да и любой бы принял. Ростом с третьеклассников, в какой-то одинаковой серой одежде они с первого взгляда напоминали именно воспитанников интерната. Или, вернее детдома. Именно те в будние дни одеты одинаково, как китайцы. А хорошие вещи берегут на случай, если внезапно приедут желающие выбрать себе ребенка. Вот лично меня это всегда оскорбляло, когда человека выбирают по цвету волос, как кутёнка на птичьем рынке. Неужели трудно было заранее посмотреть фотографии, или видео? Уж чего, чего, а видео теперь не проблема вот и изучили бы вначале, и выбрали без спешки. А потом устроили как бы случайную встречу, подальше от завистливой надежды остальных детей.

Так вот, про гольдов. Они вблизи оказались очень симпатичными. Хотя и не очень похожими на нас лицами. Ну, о том, зачем им такие большие, похожие на совиные глаза, я догадалась сразу, поживешь денечек в полутемных пещерах, невольно догадаешься. А вот слегка приплюснутые носы, с поблескивающей полоской твердых чешуек на переносице заставили призадуматься. И сама я нипочем бы не догадалась, если б не объяснила Малина, оказавшаяся за ужином рядом. Оказывается нос у них более тонкий инструмент, чем наш. Именно нос, вернее, эти чешуйки, улавливают малейшее колебание горных пород, и предупреждает гольдов об угрозе обвалов и трещин.

– Что-то рано ты сегодня проснулась, – голос Сирени прозвучал за спиной так неожиданно, что я даже вздрогнула.

– Спать жестко… да и вчера я хорошо выспалась, – бурчу в ответ, пытаясь отыскать в куче пирожков, прикрытых полотном, самый мягкий.

Да знаю, что некрасивая манера, тетка уже всю плешь проела. Но интернатская привычка сильнее. Если можно ухватить кусок получше, не нужно ждать, пока его ухватит кто-то другой, не факт, что он чем-то достойнее тебя.

– Пойдем, погуляем, – помолчав немного, как-то нерешительно предложила ведьма, словно сомневалась в необходимости своего предложения.

И эта нерешительность подстегнула меня хлеще оплеухи. Раз сомневается, значит, хочет сказать что-то важное, и нужно быстрее соглашаться, пока не раздумала.

– Идем, – так и подорвалась я, на ходу запивая пирожок чьим-то вчерашним чаем.

Ведьма неслышно двигалась впереди, и я сильно подозревала, что ее ноги в этот момент совсем не касаются пола. Зато я почти бегом мчалась следом по расчищенной от камней тропе, вьющейся между огромных валунов, и топот моих кроссовок гулко отдавался от невидимых в темноте стен. И казалось, что разбуженная тьма недовольно глядит на меня сотнями глаз, сердясь за такое непочтительное отношение к ее древнему покою.

По мере нашего удаления от тлеющих костров, над головой Сирени начал разгораться магический светильник, освещающий только небольшой пятачок перед моими ногами. Ровно такой, чтобы я не споткнулась о какой-нибудь уступчик.

Вскоре пещера стала уже и наконец превратилась в неширокий тоннель, продолжающий быстро сужаться. Вот в этот момент я и поняла, что чужие взгляды мне вовсе не чудились. Дозоры гольдов стояли так часто, что могли бы негромко переговариваться. Если бы захотели. А проход к тому времени стал настолько узок, что я первый раз в жизни порадовалась своему невысокому росту. Пригибаться пришлось только в самом конце, когда впереди уже забрезжил неяркий свет. Ведьма немедленно убрала свой светильник и двинулась вперед еще осторожнее. Здесь и мои подошвы не издавали никаких звуков, но вовсе не потому, что я внезапно научилась ходить бесшумно. Просто пол оказался застелен мягкими шкурами, глушившими всякий звук.

И наконец мы вышли к цели нашего путешествия. Я поняла это сразу, да и как было не понять, если кроме узенького уступа, обрывающегося в глубокую тесноватую пещеру, впереди ничего не было. Разумеется, кроме самой расселины, слабо освещенной висящим под потолком матовым шаром из неизвестного мне минерала.

Гольд, лежавший на уступе, свесив вниз голову, вначале показался мне самоубийцей, желающим внимательнее разглядеть перед решающим прыжком место своего расставания с жизнью. Однако ведьма так вовсе не думала, потому что не стала принимать никаких мер по его спасению. Наоборот, она и сама немного отлетела от края, и некоторое время внимательно присматривалась к тому, что происходит там, внизу. А потом перебросилась несколькими словами с наблюдателем, и он, ловко отползя от края, поднялся на ноги и исчез в темноте лаза, приведшего нас сюда.

– Садись, – предложила Сирень, возвращаясь на уступ, и я только теперь заметила, что уступ тоже застелен мехом.

Поежившись от сквознячка, гуляющего по пещере, осторожно сажусь на мех, опершись спиной на стену. На деле уступ не меньше метра в ширину, и свалиться с него невозможно, если, конечно, никто не столкнет. Однако Сирени я доверяю намного больше чем остальным ведьмам. Если бы она захотела от меня избавиться, то могла просто не уводить из подземной тюрьмы Роула.

– Возьми там, у стены, шкуру, подложи, чтоб спину не застудить, – устраиваясь рядом, предложила ведьма и я с удовольствием последовала этому совету.

– Тебе, конечно, хочется узнать ответы на многие вопросы, и сейчас у меня есть немного времени, чтобы кое-что объяснить, – просто заявила ведьма, едва я устроилась, – спрашивай.

Вопросов у меня конечно, куча, даже боюсь все сразу не вспомнить. Но тут такое дело, главное начать. Потом ясно станет, о чем я правильно догадалась, а в чем ошиблась. Но один волнует больше всего, и с него-то я и начну.

– Что это за пещера? – выпаливаю, для убедительности ткнув пальцем в лежащую у ног пропасть.

– Это единственный проход к галереям, где хранятся княжеские сокровища, – как-то ожесточенно бросила Сирень.

Понятно. Только зачем ей сокровища… вот и он, новый вопрос.

– Ты хочешь его ограбить?

– Нет, наоборот, забрать свое.

Хм, очень странный ответ. А откуда у нее может быть там свое?

– Сирень, он что, тебя ограбил? – с замиранием сердца пробормотала я, вспоминая подробные объяснения ведьм, что диких приводит в ярость даже малейший намек на обстоятельства, способствовавшие их перевоплощению.

– А как ты думаешь… меня звали до того как я стала… такой? – внезапно с ненавистью спрашивает она и я впадаю в легкую панику.

Да откуда же мне это знать? А отвечать нужно, и как можно скорее, воздух вокруг ведьмы начинает ощутимо холодать, и в нем проскакивают редкие синие искорки.

– Сирень, ты что, забыла? Я ведь не из этого мира, как я могу такое знать? – стараясь не выдать голосом испуг, начинаю уговаривать ведьму, едва заметно отодвигаясь подальше.

Хотя сильно подальше некуда, вот он, край, а за ним полная острых обломков глубокая трещина.

– Ладно… сама скажу, – сквозь зубы процедила она, с видимым усилием беря себя в руки. – Все равно здесь все это знают. Я Латринея Аглензайр, вдова князя Эрнилинса Аглензайра. Старшего брата Этроулина Аглензайра, известного тебе под именем Роул.

Несколько минут я ошарашенно молчала, по всякому обкатывая в мозгу эту неожиданную информацию. Нет не верить Сирени у меня не было никакого основания. Только не в этот раз. Слишком звенел гневом ее голос, и слишком близко подошла она в этот момент к той, никому не ведомой границе, за которой прячется тайна возникновения диких ведьм. Но куча предположений, которые возникли после этого заявления, просто распирали мое любопытство, побуждая задать те вопросы, которых и в помине не было в моем арсенале в начале этого разговора. И только обострившееся чувство самосохранения не позволяло мне выпалить их в ведьму автоматной очередью.

– Не бойся, – горько усмехнулась ведьма, – я уже взяла себя в руки. Можешь спрашивать дальше. Хотя это очень долгая история, и все рассказать сейчас я тебе просто не успею. Попроси Малину, как у нее будет свободное время, скажешь, я разрешила. А сейчас скажу только главное, там, в этой сокровищнице находится самое дорогое, что у меня есть. Мой сын. И Роул никогда не отдаст его добровольно, он и жив пока только потому, что без старинного амулета-ключа заговоренного на крови рода Аглензайр эту сокровищницу открыть невозможно. Она вся опутана сложнейшей защитой, и каждый ступивший под ее своды без секретного отпирающего заклинания, и родового артефакта немедленно погибнет. А если защита не сможет устранить непрошенного гостя, то сработает заклинание, которое уничтожит саму сокровищницу.

Я все так же продолжала молчать, переваривая услышанное. Конечно, с того самого момента, как я узнала, что у князя были подлые намерения слить моего ребенка, я не могла не думать о детях. С совершенно новой для меня точки зрения, как потенциальной мамы. Ведь до этого я всегда была ребенком, и в интернате и дома за меня все решали старшие, и принимать меня в свой вожделенный взрослый мир, где можно делать или не делать все, что хочешь, они как-то не спешили. Или это я сама, повинуясь подсознательной житейской логике, не торопилась бросаться грудью на амбразуры самостоятельного быта? А этот мир сразу, с первых часов начал требовать от меня все более сложных и необратимых решений и поступков и научил быть еще осторожнее. Хотя раньше я искренне считала, что осмотрительнее меня нет ни одной ровесницы ни на хуторе, ни в интернате.

А теперь застряла на распутье чувств и разума. И если разумом прекрасно понимала, что тоже убила бы всякого, кто осмелится украсть моего, пока теоретического ребенка, то сердце сжималось от жалости к Роулу. Ведь для того чтобы его убить и отобрать ключ, собрались здесь все эти воинственные ведьмы и ловкие гольды, а иначе зачем же еще?!

– Сирень, а за что гольды его ненавидят? – осторожно выдавила я вполне нейтральный, как мне казалось, вопрос, и ведьма снова горестно вздохнула.

– Нет, не ненавидят, и далеко не все. Мне помогают только то, кто считает, что князем должен был стать мой сын. Остальные пока держат нейтралитет. Видишь, ли, в чем дело, у Роула не было права наследования, он родился без магических способностей. А князем над гномами и гольдами может быть только маг. У моего мужа способности были… но слабоваты, зато наш сыночек обладал существенным потенциалом. И должен был стать следующим князем. Вот Роул и сговорился… с черным магом и Тассминией… но тут я могу только догадываться, как дело было… – ведьма оглянулась и вслушалась в мрак прохода, из которого мы вышли, – тсс, он идет сюда… выслушай главное, если тебе Роула так жаль и совсем не хочется мне помогать, лучше уйди… я в гневе буду далеко не так добра, как сейчас.

– Кто идет?! – не поняв, шепотом переспросила я.

– Демон. Ургазир, – быстро нагнувшись к моему уху, шепнула чуть слышно ведьма, но на меня эти слова подействовали как ведро ледяной воды.

Кто… этот черный маг – демон?! Самый настоящий?!

– Латринея… можно с тобой поговорить? – рыкнул сзади низкий голос, заставив меня теснее вжаться в камень.

Вот только знакомства с демонами для полного набора заморочек мне и не хватало!

– Говори.

Голос ведьмы так безучастен и холоден, что им можно мороженное замораживать. Искоса взглянув на нее, вижу, как резко застыло лицо, и потемнели сиреневые глаза. Да почти неприметно напряглась спина, словно Сирень уже приготовилась к броску или прыжку… как тогда, на скале.

– Наедине, – тихо толи просит, толи спрашивает сзади темный, и в этот раз в его голосе мне слышится не рык тигра, а мягкое урчание котенка.

Наедине?! Это значит – без меня, и хотя перспектива протискиваться в тесный лаз мимо живого демона меня как-то не впечатляет, немедленно вскакиваю на ноги, чтобы уйти.

– Сиди!

Окрик Сирени несомненно относится ко мне, вот только слушать ее в этот раз я не намерена. Не знаю, гордость это или гордыня, но если мне хоть малейшим намеком или взглядом дают понять, что я в этом месте лишняя, уговорить остаться не удалось пока никому. Вполне возможно, что это глупо, как не раз сообщала мне Марина, но по-моему в сто раз глупее поступать наоборот. Такая подруга тоже была в нашей компании, упорно не желала замечать даже откровенных намеков. Могла по целому часу стучать в дверь подсобки, куда мы ускользали от очередного аврала, и бубнить, ну девчонки, ну откройте, я же знаю, что вы там. Вызывая во мне искреннее недоумение и даже стыд за нее, ну как можно настолько не уважать себя?! Лично я давно бы сгорела от позора.

Вот и теперь, ринулась к проходу, словно не слыша приказа учительницы. И вдруг поняла, что не могу даже сдвинуться с места, ноги словно приросли к полу. Да и руки движутся как-то замедленно.

– Кэт, сколько раз тебе говорить, что ученица слушает наставницу беспрекословно? – устало спросила Сирень, понимающе взглянув мне в глаза, – так вот, запомни, повторять не буду. Я исполняю только свои собственные желания, все остальные могут с ними соглашаться или нет, их дело. Меня это не интересует. Садись, у меня нет, и не может быть с этим демоном никаких совместных тайн.

Само, собой, если бы я могла, то садиться не стала наперекор всему, но ноги сами подогнулись, и мне пришлось неуклюже шлепнуться на меховой коврик. Проклиная в душе тот миг, когда я по дурости решила, что идея стать ученицей Сирени – это крупный выигрыш в лотерею. А теперь начинаю понимать, что выгодные предложения местных ведьм такое же сплошное надувательство, как и все беспроигрышные акции, рекламируемые в бесплатных газетках.

– Ты стала очень жесткой… – очень тихо и горько выдохнул маг и опустился на мех прямо там, где стоял.

– Жизнь научила, – равнодушно бросила ведьма.

– Я пришел предупредить, без меня тебе не удастся… – он на миг замялся, зыркнул на меня обжигающим взглядом черных глаз и дипломатично продолжил, – сделать то, что ты задумала. Не забывай, что именно я отправлял Эри в стазис, и естественно, позаботился о том, чтобы никто не смог снять мои заклятья.

– Не волнуйся… – голос ведьмы снова зазвенел льдинками от ненависти, – я этого никогда не забывала.

– Трине… ты же не знаешь… если бы я отказался, она нашла бы другого мага, с ее состоянием это было легко. Но тогда у тебя не было бы ни малейшего шанса его вернуть. Ведь стазис – это мое условие, она желала, чтобы Эри убили.

– Во-первых, никогда не смей называть меня Трине, ведьма с таким именем умерла пять лет назад. Во-вторых, если мы не сможем снять стазис, то сами найдем тебя хоть на дне моря. И в-третьих, даже если мне придется принять твою помощь, не вздумай надеяться, что это изменит мое отношение к тебе, – ледяным тоном отчеканила Латринея.

– Ну, надеяться мне не может запретить никто, даже ты, без надежды не выживет ни одно разумное существо. И не имеет значения, что эта надежда зачастую безрассудна и эфемерна, – горько усмехнулся маг, – а помощь я тебе предложил безо всякого меркантильного умысла. В команде наемников, которую тайком собрал Роул, есть по меньшей мере двое черных магов средней руки, которые готовы на все, ради обещанных им молодых ведьмочек.

– Хорошенько запомни, Кэт, – с сарказмом фыркнула Сирень, – ни один демон никогда даже пальцем не пошевелит, если не видит в этом хоть крохотной выгоды для себя. И неважно, что ты об этой выгоде пока даже не подозреваешь, в их расчетливых мозгах все просчитано на двести лет вперед. Хотя утверждают они обычно обратное… вот только подтвердить свои слова не могут ничем.

– Ты неправильно информируешь девочку, и зря так отзываешься обо всех демонах разом. Я не собираюсь оправдываться, и, хотя многие ведьмы считают иначе, но если бы на моем месте был другой маг, Роул давно бы был законным князем, – с едва сдерживаемой яростью взрыкнул Ургазир.

Спор становился все интереснее, и я вся обратилась в слух. Теперь я готова была от души поблагодарить наставницу за то, что не дала мне уйти.

– Возможно… где-то и есть другие демоны… – теперь в голосе Сирени тоже звучит обжигающий льдом гнев, – только мне таких пока встретить не довелось, потому и говорю про всех.

Ее ненависть снова начала сгущаться вокруг ведьмы ледяным коконом, и я на всякий случай осторожно отодвинулась на самый край, сообразив, что если сцепятся эти двое, плохо придется всем, кто находится в радиусе ста метров.

– Прибыл посланник от Старейшин, – объявил выступивший из тоннеля гольд, и ведьма, согласно кивнув ему, просто исчезла, оставив после себя лишь ледяной порыв ветра.

– Она была моей невестой… – тихо заговорил демон в тот момент, когда я уже устала ждать его ухода, и сломала себе все мозги, прикидывая, как бы незаметнее протиснуться мимо мага в тоннель, – до свадьбы оставалось меньше месяца, и я в состоянии эйфории ожидал назначенного дня, как вдруг объявился этот красавчик. Князь Эрнилинс. Приехал в деревушку, словно проездом, и мигом очаровал всех местных девушек. Но самого его интересовала только Трине, я это сразу понял. А вот предпринять ничего не успел, попался в простую ловушку, как последний пастух. Опоили снотворным зельем, блокирующим магию, и что самое досадное, опоили именно там, где я никогда не ждал подвоха. В доме Трине. Конечно, потом-то я все выяснил, оказалось, это её сестрица на шкатулку с драгоценностями клюнула, только было уже поздно. Трине нашла меня спящим без одежды в постели сестры и сразу разорвала помолвку. Хотя я уже тогда понимал, ей только предлога для этого и не хватало. На князя она смотрела таким сияющим взглядом, о каком я до той поры даже не подозревал. И ничто не могло ее убедить, что эта встреча им заранее рассчитана и подготовлена. Ведь законная жена у Эрнилинса к тому времени уже была, дочь соседнего князя. Только детей пока не нарожала, но они и не нужны ему были от женщины, у которой способности напрочь отсутствовали. Князья гномов к этому времени начали понемногу понимать, что их способности постепенно вырождаются из-за частых родственных браков и предпочитали второй женой брать сильных ведьм. А Трине уже тогда была очень способной, даже способнее, чем ты сейчас. Вот и понадобилась князю в качестве матери наследника. И в качестве дойной коровы, понемногу сливать её энергию он начал с первых дней как привез ее в свой дворец. Всем посвященным сразу понятно становилось, по тем заклинаньям, какими он защитил свои владенья и замок. А после рождения сына князь совсем воспарил, способности у Эри оказались просто выдающиеся и даже раздумал Трине сливать до конца, как это делали другие князья. Как постоянный источник энергии она его больше устраивала, а слитая ведьма становится беззащитной перед проклятьями и ядами и долго не живет. Зато его первая, истинная жена Тассминия ненавидела и ведьму и ее сына, прекрасно понимая, что когда у нее самой появятся дети, они всегда будут при одаренном брате только номинальными правителями, ведь магами руководить нельзя. И вот тогда она и нашла меня.

Демон тяжело вздохнул и смолк, размышляя о чем-то далеком, но очень мрачном, а я попыталась сложить воедино все, что мне уже стало известно. И почти сразу поняла, пока что вопросов меньше не становится. Только кому их задавать, не демона же расспрашивать? Нет, до такой степени бесцеремонности я пока не дожила. Впрочем, а чего я мучаюсь? Сказала же Сирень, расспроси Малину, вот и нужно расспросить, пока есть время.

Однако, как оказалось, времени-то у меня вовсе и не оказалось. Демон внезапно насторожился, прислушался и повел руками, словно задвигая над нами занавески.

– Беги, скажи ведьмам, Роул на подходе, – приказал таким тоном, что я сразу прониклась серьезностью момента и, не тратя время на расспросы, метнулась в тоннель.

Но пробежав всего несколько шагов, наткнулась на дозорного гольда и, догадавшись, что можно передать известие через него, с чистой совестью вернулась на уступ. Чтобы самой рассмотреть происходящее, и, что греха таить, хоть издали поглядеть на Роула. В последний раз. Как бы не хотелось мне верить в его невиновность, факты вещь упорная. И раз все вокруг рассказывают про красавчика неприглядные истории, мне остается только пожалеть, что внешность князя так обманчива. А если полностью поверить рассказу демона, то получается, что и братец его был не лучше, видимо, подлость – это их семейная черта. Но с другой стороны, всё, что я раньше по книжкам знала про демонов, никак не характеризует и эту расу с положительной стороны, тем более Сирень совершенно серьезно предупредила насчет меркантильности. И действительно, стоит хорошенько вдуматься, как понимаешь, выгода выступить сегодня на стороне ведьм для демона все же есть. И очень немалая. И сама Сирень, самая мощная из местных колдуний, и ее сын, наследник княжеского замка и сокровищ. Но для этого нужно, как я понимаю, вначале попасть в сокровищницу, а до этого победить воинов Роула, которые вот-вот войдут в пещеру.

Черт, они же сейчас войдут, что же я стою, как дура?!

Прошмыгнув мимо демона, хлопаюсь на пузо в том месте, где до этого лежал гольд-наблюдатель и пытаюсь хоть что-нибудь рассмотреть в сумраке, царящем на дне пещеры.

– Не видно? – с ядовитой жалостью рыкнул над плечом голос демона.

– Ни колобка, – раздраженно буркнула я, пытаясь сообразить, могут ли сейчас чем-нибудь помочь первоначальные знания о магии, полученные на уроках Сирени.

Выходило – ничем. Само, собой, светлячка повесить я уже смогла бы, не вопрос. Вопрос, как среагируют на его появление черные маги и наемники? Ведь не решат же, что он появился сам по себе?

– Человечьим зрением наемников и магов отсюда не разглядеть, – бесцеремонно ложась рядом и свешивая голову за край, сообщил маг, – а отслеживать издалека магические потоки ты сможешь лет через пятьдесят, не раньше. Но вот различать узелки магии в амулетах и защитных заклинаниях вполне можешь научиться прямо сейчас.

– Как? – недоверчиво уставилась я на демона и только теперь разглядела, что мужчина он очень даже видный.

Не такой смазливый, как Роул, или хотя бы те парни из журналов, по которым сходили с ума мои подружки. И вообще, скорее умный и возмужалый, чем очень красивый. Даже мне, с моим небольшим жизненным опытом, по твердому, уверенному взгляду и непримиримо сжатым губам, сразу понятно, это самодостаточный и самостоятельный мужчина. Тьфу, демон. Давно живущий по своим собственным законам и правилам.

– Я тебя научу, – обыденно предложил он, вот только почему-то я сразу не поверила этой внезапной доброте.

Не делают ничего такие прожженные жизнью мужики, а особенно демоны, за просто так. Вот потому и спросила у него прямо:

– И что я буду за это должна?

– Какая ты… недоверчивая, – не сразу нашел нужное определение демон, – ничего не будешь, только поторопись, если на самом деле хочешь хоть что-то разглядеть.

– Учи, – твердо кивнула я, – но не забудь про ничего.

– Закрой глаза. Представь, что ты в темной комнате, где отовсюду торчат острые лезвия. Они холодные, только на самых остриях немного нагреты. Посмотри на меня, не открывая глаз, и попробуй почувствовать это тепло. Не кожей и не умом, а седьмым чувством.

Спорить, что у человека шесть чувств, а не семь, я не стала. Давно поняла, что это не так. Иначе, чем тогда мы ощущаем далекую грозу, или недобрый взгляд, или опасность, угрожающую близким?!

Просто сделала все так, как сказал маг, зажмурила глаза и попыталась почувствовать тепло.

– Неправильно, – тут же остановил мои упражнения демон, – не зажмуривайся, а просто прикрой глаза. Легко, как во сне. И не думай ни о чем, просто жди. С твоими способностями должно получиться сразу.

Я повторила все действия еще раз, и глаза прикрыла и замерла… Подождала немного, и уже почти открыла рот, сообщить, что ни какого колобка не вижу, как вдруг обнаружила перед собой целую кучку разноцветных светлячков. Словно елку внезапно включили.

– Сверху семь красных огоньков, под ними справа темный, почти черный, потом два белых и один зеленый, потом синий в окружении белых, еще справа три рядом, один красный, и два белых, слева четыре, один повыше, темно красный, ниже два синих и желтый. А посредине большой, розовый, с темно красной серединой, и какой-то неровный… – ошеломленно перечисляла я увиденное внутренним зрением, и, заинтересовавшись последним огнем, распахнула глаза во всю ширь, – а это что такое?

Демон выглядел здорово ошарашенным этими словами, и, судя по вытаращенным глазам, совсем не ожидал от меня таких успехов.

– Видимо, это мой запас энергии, вот только почему розовый? – сорвалось с его губ, прежде чем демон успел взять себя в руки.

– Ну, прости, – поспешила извиниться я, – может, у меня что со зрением не так, но оно было именно розовое, и немного шевелилось, как живое. А остальное я правильно сказала?

– Даже слишком, – хмуро фыркнул демон, – а теперь точно так же посмотри вниз.

Вниз я смотрела, уже имея представление, что нужно искать и как, и все же увиденное поразило. Пропасть была перекрыта плотной, слабо светящейся разноцветной сетью, словно сложенной из нескольких слоев гигантских кружевных салфеток. В комнате у Светкиной бабушки стол, тумбочка и все многочисленные полочки были покрыты такими, только нормального размера.

Но никаких наемников и магов я не заметила, о чем немедленно заявила Ургазиру. Он вновь распластался рядом, и с минуту задумчиво смотрел в сторону, откуда, как я поняла, должны появиться люди князя. Вертя при этом в руках снятое с пальца кольцо. Осененная догадкой, я прикрыла глаза и сразу поняла, что не ошиблась. Простые, невзрачные колечки, ничем не примечательные на первый взгляд, мгновенно преобразились, стоило посмотреть на них внутренним зрением. А кольцо, которое он снял, выделялось погустевшим синим блеском.

– Остановились у первой двери, – сообщил мне прямо в ухо маг, и я мгновенно распахнула глаза.

Демон понимающе ухмыльнулся, а я почувствовала, что краснею, как первоклашка, пойманная в момент исправления кола на четверку.

– В следующий раз попробуй рассмотреть магические предметы и наложенные заклинания, не закрывая глаз, просто уходя в себя. Но, не забывая присматривать за окружающим миром, чтобы никто не застал врасплох, – словно не замечая моего смущения, пояснял демон, – а пока никого нет, расскажи, какие ты различила цвета в защитном плетении.

Еще несколько минут я училась видеть магию, не закрывая глаз, а маг внимательно следил за мной и рассказывал чем заклинания различных цветов и плетений отличаются одно от другого. И каких сюрпризов можно ждать от тех из них, которые растянуты в нескольких метрах под нами.

– Ведьмы идут, – вдруг прервал свои объяснения демон, и одним движеньем легко вскочив с коврика, шагнул в сторону, – не говори… Трине, что я тебя учил, у ведьм не принято вмешиваться в дела чужих учеников.

Я кивнула в знак согласия, но про себя решила, если пойму, что он задумал что-то, что ей не понравится, расскажу обязательно.

Ведьмы появились из прохода через несколько секунд и первой, как я и ожидала, была Сирень.

– Где? – метнувшись к краю и заглянув вниз, отрывисто бросила она, не оборачиваясь, но и я, и демон, прекрасно поняли, кому предназначался этот вопрос.

– Остановились за дверью, – сделав один шаг в сторону бывшей невесты, кратко отрапортовал маг, несколько мгновений выжидающе помолчал, но, так и не дождавшись следующего вопроса, добавил с еле заметным вздохом, – наверняка готовят ловушки, чтобы никто не подошел сзади.

– А зачем они вообще идут сюда, если никто чужой не может войти в сокровищницу безнаказанно? – не выдержала я показного нежелания Сирени разговаривать с бывшим женихом.

– У Роула нет другого выхода. После того, как он получил известие, что Латринея сумела попасть в выработки гольдов, это был единственный оставшийся ему путь. Потому что предела возможностей высших ведьм не знает никто. И если ей удастся выкрасть Эрифиуса, его власти во владеньях придет конец. Поэтому он должен добраться до саркофага первым, чтобы, угрожая его уничтожением, потребовать с Латринеи отказа от прав ее сына, – очень ловко обойдя вопрос о нынешнем состоянии княгини, охотно объяснил мне демон.

– А почему… – наконец-то дорвавшись до хорошо осведомленного источника, попыталась я задать следующий вопрос, но Сирень решительно пресекла дознание на самом интересном месте.

– Кэт, сейчас нет времени на подробные объяснения. Лучше скажи мне, что ты решила?

– Я с тобой, – помедлив секунду, с тяжким вздохом, который не удалось скрыть от внимательных глаз наставницы, принимаю такое логичное и вместе с тем непростое решение.

И ведь прекрасно понимаю, нет на самом деле у меня никакого выбора, да никогда и не было, почему же душа сразу отзывается на этот шаг такой пустотой и болью, словно я собственными руками вырвала из неё клок. Очень важный, как оказалось, хотя до этого момента и сама не подозревала, насколько.

– Ну и молодец, я и не сомневалась, – приобняла меня за плечи простодушная Береза, – всегда верила, что не польстится такая умная девочка на красивые глазки княженка. Нам и с Рябинкой горюшка хватает.

– А что случилось с Рябинкой? – мгновенно сделала я стойку, но Сирень метнула в подругу такой укоризненный взгляд, что та сразу смешалась и засуетилась, уводя меня с уступа.

– Пойдем, – бормотала виновато, – пойдем отсюда, тут и без нас тесно. Ты же еще не завтракала? Вот и покушаешь, там девчата отличный завтрак приготовили, и кашу, и оладики, все уже завтракают. А потом будем ждать зова.

– Береза, – перебила я ее, когда тоннель стал широк настолько, что смогла идти с ней рядом, а не плестись гуськом, – лучше поясни мне ваш план захвата сокровищницы? Хотя бы в общих чертах?

– Да какой там план! – отмахнулась она, – все просто. Нужно, чтобы Роул открыл дверь, кроме него это никто не может. А уж тогда Сирень легко саркофаг заберет, сейчас его заклятья не выпускают. Сильные маги защиту ставили, и каждый ее усложнял и усиливал. Теперь ни один без ключа не откроет.

– Береза, – пройдя еще сотню шагов, остановилась я от ошеломительного прозрения, – ты сама поняла, что сказала? Что Сирень может туда входить?!

– А что тут такого? – пожала плечами ведьма, – дикие и не то могут. Если надо, в иголочное ушко проскользнут. Но вот вынести оттуда не может даже маленького колечка. Ты разве не поняла, почему в своем истинном нынешнем виде она всегда одета в голубое платье?! Потому что в тот момент, когда погиб Эрнил, была именно в нем. Вернее, когда она узнала о гибели мужа, а узнала сразу, связаны они были магическими амулетами. Только не говори ей… что я проболталась, не любит она вспоминать.