Текст книги "Русские ведьмы в чужом мире"

Автор книги: Вера Чиркова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)

– Кэт, но мы же могли уйти оттуда, – он уже почти сдался, и спорил только по инерции, – незачем тебе было терпеть…

– И ничего я такого не терпела, – теперь можно и возмутиться, – просто старалась помалкивать. А когда я еще на ваш праздник смогу посмотреть, да и тебе уходить никак нельзя было, это же и в твою честь торжество.

– И давно они… это сделали? – мальчишка уже забыл про обиду, или сделал вид, что забыл, и пытается выяснить подробности.

– Да сразу, как я гулять с Делзом вышла. Мастер Санр ждал нас возле того потока, по которому ты меня унес из дворца. Это Делз мне рассказал. Я посмотрела, там так страшно, вода куда-то под стену уносится как бешенная, как ты только решился?

– Да крабу там ничего не грозит, я больше всего боялся, что ты задохнешься, – легко поймался на крючок Эри и начал с энтузиазмом рассказывать, как вытаскивал меня, завернутую в одеяло, по потайному проходу, как прятался от охранников в аллеях спящего парка.

Как привязывал к плотику, стараясь покрепче затянуть веревки, чтобы я не оторвалась в потоке. И как потом испугался, услышав мой жалобный стон, и расстроился, когда меня тошнило.

Я тоже рассказала мальчишке про свои подозрения и страхи, опуская некоторые моменты, о которых он, судя по помрачневшему личику, все же догадался. И начал извиняться, что не решился тогда нарушить приказ Сирени и поговорить со мной.

После этого вечер воспоминаний набрал обороты и грозил растянуться до утра, но появившийся Делз настойчиво выпроводил князя в его собственную спальню.

– Кэт, – в голосе мальчишки звучит боль, а глаза упорно не смотрят на меня, следя за пальцем, рисующем на подоконнике ломаные линии, – теперь ты понимаешь, почему я хотел сбежать еще в первый день? Она не оставит тебя в покое. Если ей чего-то хочется, она не успокаивается, пока не добьется своего. Но теперь мне бежать нельзя, подписаны все документы, и народ княжества признал меня законным князем.

Действительно, выяснилось, что есть и народ. Я сама видела. На второй день после свадьбы Рябинки и Роула. Оказывается, за южной стеной дворца, в зеленой долине, посреди которой мчит ледяная речка, расположился городок гномов. Очень нарядные каменные дома, пышная зелень садиков и скверов, мощеные плитами улицы и высокие башни окружающей его стены смотрелись просто суперски. Мне даже обидно стало, что меня принесло не туда, а в безлюдное ущелье. Хорошо хоть Эри сразу разочаровал, сообщив, что ничего бы это не изменило. Выплеск необычной силы был так силен, что Ургазир даже не попытался скрыть его от Роула. Прекрасно осведомленный о нанятых тем черных магах, вместе с наемниками ждущих указаний князя в охотничьем домике.

Они и в самом деле тоже засекли возмущение энергетических потоков, сопутствующее моему появлению и, сопоставив направления, точно указали место, где меня следует искать.

– Но ты еще можешь уйти, – неизвестно откуда тонкие пальцы извлекли смутно знакомый гвоздь, – вот, это тот, что Байтарз тебе оставил. Он ведь пока не уехал, ждет в охотничьем доме. Если ты сломаешь гвоздь, после полуночи он будет тебя ждать возле стены, я покажу, где. И объясню, как можно перебраться на ту сторону. Иди Кэт, и не волнуйся, если он попробует тебя обмануть, я его из-под земли достану.

– А как же ты? – только одно интересует меня сейчас.

– Я справлюсь. Правда. Не так это и трудно, очутиться в теле краба было намного страшнее, но я же справился? – всё так же не смотрит на меня мальчишка.

Ну, вот что мне с ним делать? Если я даже не могу понять, плакать мне хочется от такой трогательной заботы или надавать по шее? За то, что так плохо думает о друзьях.

Наверное, я все же отвесила бы ему подзатыльник, если б была в собственном теле. Но крабьей клешней без особой надобности размахивать не рекомендуется, хотя князь и защищен магическим щитом, может отлететь вместе с ним.

А плакать это тело не может, да и с чего мне плакать, если я еще вчера клятвенно пообещала Кройзу ничего не предпринимать, не посоветовавшись с ним?

– Тебе не кажется, Кэт, – пробурчал запыхавшийся старейшина, вылезая поздно вечером из внезапно открывшейся дырки в углу комнаты, – что не подобает почтенному старейшине ползать ночами по потайным ходам?

– Не-а, не подобает, – согласилась я, искренне радуясь его появлению, низкорослый Санта-Клаус принес с собой просто ощутимое чувство надежности и тепла.

– Правильно! – поднял он вверх пальчик в назидательном жесте, – и неправильно одновременно. Потому что у нас есть новость, которую я хочу сообщить тебе сам.

Нет, сердце у меня не забилось быстрее в тревожном предвкушении от его слов, внутренняя система жизнеобеспечения крабов вещь на редкость стабильная и невозмутимая. Но в душе что-то затрепетало, заволновалось, одновременно надеясь и страшась угадать его следующие слова.

– Но вначале ты должна дать мне слово, что не предпримешь никаких действий, не посоветовавшись со мной, – категорично объявил Кройз, вскарабкавшись на великоватое для него кресло, – мы слишком хорошо к тебе относимся, чтобы позволить делать опрометчивые, и, следовательно, опасные поступки.

– Даю, – выдохнула я, – клешней не шевельну, не посоветовавшись.

– И еще, – не спешил делиться новостью гольд, – я знаю, что некоторые обитатели дворца, заметив твою дружбу с князем, попытаются к тебе подольститься. Или наоборот, рассорить с ним. А может даже, подбить на побег. Поэтому я тебя прошу быть поосторожнее, никому сразу не доверяться и ни в какие побеги не пускаться. Хотя бы, пока не поговоришь со мной.

– Обещаю, – эти слова дались мне так же легко, как и первое обещанье, я и сама отлично знала, как любят всякие завистники дружить с любимчиками учителей или против них.

– Ты умная девочка, – похвалил Кройз, и, немного помедлив, сообщил, – помнишь, я рассказывал, что нашими изделиями торгуют гномьи купцы? Так вот, к каждому из них мы приставили по помощнику из своего народа. А к некоторым даже не одного. Купцы ими очень довольны, гольдские приказчики не болтливы, трудолюбивы и честны. Довольны и мы, ни один медник не остается неучтенным. Купцы ведь нам долю с продажи отдают. Но не об этом разговор. Разнообразные новости купцы, сама понимаешь, узнают первыми, а вместе с ними и приказчики. И всё, что считают достойным внимания, немедленно сообщают мне. Так вот, еще на той неделе пришла первая весть про загадочных ведьм, появившихся в нашем мире. Я дал задание проверить, и сегодня получил ответ, что это не выдумка. Действительно, примерно полторы декады назад в разных странах появились удивительные ведьмы. Сила у них необыкновенная, и заклинанья неизвестны нашим магам и ведьмам. Да и ведут они себя не так как местные, смело бросаются в бой с нечистью и бандитами, не опускают взглядов перед демонами и вампирами. И многие важные и странные события, происходящие в последние дни в нашем мире, напрямую связаны с появлением этих ведьм. Мы со старейшинами посоветовались и считаем, что вместе с тобой в наш мир затянуло еще нескольких твоих соплеменниц. Не знаю как, я не маг, и даже маги пока не могут ответить на эти вопросы. Но я послал приказ всем гольдам и людям, которые на нас работают, искать возможность встретиться хоть с одной такой ведьмой. И если у них получится, я сразу сообщу тебе. Все поняла?!

Ну как я могла не понять? И не поверить сразу и бесповоротно, ведь именно этого ждала и хотела моя измученная душа. Встретиться со своими, ведь только они поймут и помогут, не выстраивая никаких планов, как повыгоднее меня использовать.

Вот потому и не полезу я сегодня ночью через стену, и зря черный маг тратит свое время, ожидая меня в охотничьем домике.

– Эри, выбрось этот гвоздь, никуда я не пойду. И можешь магу передать, что я своих решений не меняю. А когда вернусь в свое тело, то обязательно тебе хорошенько врежу, чтоб не смел про меня так думать.

– Кэт… – с невыносимой надеждой глядят на меня удивительные фиалковые глаза в обрамлении мокрых ресниц, – если хочешь, стукни сейчас.

– Вот еще, нужен мне тут твой трупик, – проворчала я, впервые порадовавшись, что вместо собственного лица имею колючую зубастую крабью морду, на которой нельзя рассмотреть никакого смущения.

– Княгиня Латринея велела передать, что приехали гости из соседних княжеств, и князю нужно приготовится к приему, – бесстрастно объявил появившийся в дверях Делз.

– Как они мне надоели, – с досадой фыркнул мальчишка, – теперь месяца два будут поздравлять.

– Не только поздравлять, – себе под нос тихонько прокомментировал всезнающий Делз, – их сейчас интересует чем тут можно поживиться.

– Действительно, – поняла я подсказку охранника, – они ведь считают, что ты необразованный мальчишка, понимающий только в крабах. Никто же не знает, что ты изучил почти все книги в библиотеке. И потому никакого отпора от тебя не ждут. Так что у тебя есть прекрасный шанс их удивить.

– Тогда я пойду? – подумав пару минут, повеселел Эри, похоже, идея нарушить загребущие планы сородичей пришлась ему по вкусу.

– Конечно, иди, тебе нужно привыкать к таким мероприятиям.

– Кэт, а может… ты тоже пойдешь? – остановился он, уже взявшись за ручку двери.

– Нет, Эри, не обижайся, там будет Сирень, а я с ней сегодня уже встречалась.

– Ладно, тогда встретимся вечером.

Угу, надейся, промолчала я, неопределенно помахав клешней. У меня на этот вечер совсем другие планы. Выведав у Делза расположение комнат, в которых живут ведьмы, я излазила прошлой ночью весь потайной ход, надеясь подслушать хоть что-то интересное. Ведь не днем же они строят свои заговоры?!

– Ну, и много секретов ты выяснила? – ловко выметая поутру метелкой паутину из моих шипов, язвительно ворчал Делз.

– А ты? – почему-то мне казалось, что веселится он неспроста.

– А какой тебя интересует?

– Про то, где ведьмы собираются проводить свое тайное собрание.

– Чшш! – прижал палец к своим губам гольд, и я мысленно хихикнула, таким земным вышел этот жест.

– Могу показать, и даже помогу там спрятаться, – прошептал он чуть слышно, когда я тщательно проверила все окрестные помещения тепловым зрением, – если в обмен расскажешь, чего они замышляют.

– Ну, если они меня не обнаружат и не прибьют, то обязательно, – пообещала я, все равно без его помощи нечего не узнаю, так что терять нечего.

Наоборот, как-то спокойнее действовать в компании с такими опытными шпионами.

– Сегодня вечером постарайся уйти от князя, я буду ждать возле потока, – почти неслышно шепнул охранник.

Неслышно, но не для крабьего слуха. Я прекрасно все услышала и запомнила. Только одна деталь меня беспокоила, обещание, данное старейшине. Обманывать миниатюрного Санту не хотелось категорически.

– Делз, но мне вначале нужно посоветоваться, – подумав пару минут, безнадежно сообщила я, – с Кройзом.

– Не волнуйся, – в выпуклых глазах гольда гуляет море лукавой насмешки, – у меня от деда тайн нет.

– Что, правда? Он твой дед? – я почувствовала несказанное облегчение, просто камень с души свалился.

А потом пришла легкая зависть, повезло же ему с дедушкой! Небось, все остальные гольды завидуют.

– И не только мой, – фыркнул охранник, – у нас семьи большие. Но давай оставим этот разговор до вечера, кто-то сюда идет.

А слух-то у них ничуть не хуже моего, окончательно убедилась я, направляясь к подоконнику, в последние дни он стал моим любимым местом.

Вечер в этот день наступал невыносимо долго, так часто бывает, когда чего-то ждешь, а заняться нечем. Я успела погулять, пообедать, поболтать с вернувшимся с приема князем. Необычайно довольным собой и тем шоком, который испытали гости, обнаружившие что хозяин может легко говорить на любую значимую тему, от науки до политики. Они попытались было взять реванш в светских сплетнях, но мальчишка оказался вполне осведомленным обо всех творящихся в княжествах интригах. Ну, еще бы, понимающе хихикнула я про себя, вспомнив слова старейшины, что Фус им как свой. Это значило что и тайн, приносимых шпионами, от него не скрывали.

Даже Латринея порой казалось озадаченной его эрудицией, и это больше всего льстило мальчишке и поднимало настроение. Как я его понимала! Именно родителям, особенно после их смерти, мне всегда хотелось доказать, какая я у них находчивая и разумная. В тайной детской надежде, что откуда-то издалека они видят мои успехи. И прощают промахи.

Но, наконец, небо за окном стало густо сиреневым и князя, уснувшего в кресле, пришли звать на ужин. Он, покачиваясь, дошлепал до двери и только потом виновато оглянулся.

– Извини, Кэт, я потом забегу.

Иди уже, чудо лохматое. Потом я буду сидеть в засаде, а тебе Делз что-нибудь соврет.

Бабка-Йожка Прынцесса, или просто Вия.

День шестнадцатый, свадебный.

В этот день я не проснулась. Нет, не потому, что уснула мертвым сном. Просто нельзя проснуться, если не засыпал.

Не знаю, спят ли осужденные на пожизненную каторгу перед отправкой в копи, но вот я в почти такой же ситуации уснуть не смогла.

Да и чем я на самом деле отличаюсь от приговоренного узника?! Только размером и комфортом места заключения. Строгий неподкупный надзиратель и непреодолимые барьеры налицо, принудительные работы тоже. А что не в соляной шахте мне придется их отрабатывать, а в супружеской спальне, так это еще неизвестно, где легче.

Морально, разумеется.

Утро началось с визита орды девиц в кружевных наколках, робко объявивших, что их прислал хозяин помочь мне с перевоплощением в невесту. Ну, они заявили немного не так, но суть была та же.

Судя по их испуганным глазенкам, маг предупредил горничных, что я могу не очень обрадоваться этому визиту. Но велел не отступать, даже если невеста начнет превращать их в жаб. Или швыряться файерболами. Или настращал еще чем-нибудь похлеще. Вот только одного варианта он не предусмотрел, я никогда не опущусь до банального бабского скандала. С истерикой и битьем посуды. Во-первых, безрезультатно, во-вторых, некрасиво смотрится со стороны, а в-третьих, избито еще со времен кавказской пленницы.

Но самое главное, не зря я ночью бодрствовала, изобрелся-таки один безумный план, не самый перспективный, конечно, но за неимением другого…

Вот потому и не собираюсь я доставлять своему тюремщику такого удовольствия как усмирение разбушевавшейся ведьмы. Да и горничные тоже ни в чем не виноваты. Насмотрелась я уже, как маг их строит, словно старшина сверхсрочник лопоухих новобранцев.

Терпеливо позволила обрядить себя в платье, которое выбирала в соответствии с возникшим планом, и расчесать волосы. А вот прическу сделала сама, твердо и холодно отклонив все поползновения девиц. Заплела тугую косу, уложила веночком на темени, заколола шпильками из своей сумки. Не забыв вколоть и заколку с изумрудами. Она у меня давным-давно напичкана защитными заклинаниями от всяких магических и ментальных воздействий. Да и еще кое-что хитрое добавлено, и замаскировано под наговор на удачу. А в действие все заклятья приводятся простым кодовым словцом, над выбором которого я особо долго не думала.

Напоследок я приколола к косе густую вуаль и опустила её на лицо. Не стоит пугать гостей зверским выражением. Если разобраться, они передо мной тоже ни в чем ни провинились.

А если уж совсем по-честному, то виновата во всем одна я. Слишком быстро привыкла к возможностям, которые дает изобилие энергии, слишком понадеялась на внезапно обретенную силу. А, как известно, каждое заблуждение заканчивается крахом. Вот и приходится теперь отдуваться за излишнюю самонадеянность.

Девчонки, посчитав, что с одеванием покончено, убежали и вскоре вернулись с полными корзинами цветов. Изящный букет невесты, явно добытый Корделиусом в дорогом салоне, всучили мне в руки, пышные букеты роз поставили в вазы, лилиями и астрами украсили постель, белыми лепестками посыпали пол.

Все больше эти приготовления начинали напоминать похоронную церемонию, и с каждым мигом мне становилось все тошнее.

Вовсе не такой я мечтала увидеть свою свадьбу.

Не так было всё.

Но особенно добил меня марш Мендельсона, внезапно зазвучавший из невидимого динамика. Вовсе не под эту стереотипно– торжественную музыку дарят любимым свои сердца свободолюбивые бабки-Йожки. У каждой из нас собственная любимая мелодия и только одному человеку доверяем мы её услышать в счастливый час объединения судеб.

Двери медленно распахнулись и элегантный, как манекенщик, Корделиус в безукоризненном черном костюме, где банальный пиджак уступил место ради такого торжественного случая фраку, белоснежной рубашке и белом галстуке, заколотом огромным бриллиантом, предстал предо мной.

Уверенно прошагал по лепесткам эксклюзивными туфлями, по-хозяйски поднял к губам мою руку и нежно поцеловал перчатку.

– Спасибо, что не стала капризничать, – прошептал еле слышно и уверенно повел меня в сторону парадной гостиной.

Все у тебя еще впереди! Злорадно подумала я, послушно топая рядом. Если мне не удастся сорвать церемонию, то у меня останется только один-единственный выход, и я им обязательно постараюсь воспользоваться.

Двери гостиной были распахнуты настежь, свадебный марш звучал оттуда во всю мощь дорогих динамиков.

На пороге маг на пару секунд приостановился, горделиво позволяя мне оценить весь масштаб проделанных им приготовлений.

Ну, что и говорить, постарался он все устроить с предельным шиком и предусмотрительностью. Обилие цветов украшало и без того превосходно обставленный зал, в глубине которого загадочно посверкивал серебром и хрусталем сервированный стол. А в переднем углу появилась увитая розами ажурная арка с явно антикварной кафедрой для жреца под ней. Вокруг арки горели в высоких подсвечниках свечи, призванные, по замыслу Корделиуса, добавить церемонии торжественности и романтизма.

А для меня устроившие её еще более похожей на отпевание.

Посреди зала на диванчиках и стульях чинно сидело десятка полтора приглашенных. Все в дорогих нарядах, рядом с несколькими гостями мужского пола уверенно расположились увешанные драгоценностями женщины.

И вот именно они, со своими довольными надменными личиками, шелестящими юбками и крупными, грубовато ограненными камнями в громоздких украшениях стали для меня последней каплей, переполнившей чашу терпения. Той каплей, после которой уже безразлично, как расценят окружающие твою выходку. И не имеет значения, смешно или трагично ты будешь выглядеть, выживешь или умрешь в итоге.

Потому что жить так, как они, я не желала ни в коем случае. Терпеть выходки и капризы совершенно чужого по духу человека только за то, что он соизволил назвать тебя женой, пытаться выглядеть благодарной и любящей за обеспеченное существование… и выслушивать постылые нежности…

Нет!

Лучше сразу умереть.

Но сначала кое-что прояснить о себе всем присутствующим.

Разумеется, без грубости и кровопролития.

Но по возможности как можно более доходчиво.

Тем временем маг благополучно отбуксировал меня к кафедре и мы чинно застыли перед нею.

Благодушный лик упитанного жреца неизвестного мне божества нарисовался за кафедрой, Корделиус махнул рукой с видимым только мною пультом в сторону столика, украшенного шедевром флористики и марш резко оборвался. Видимо, у него на столике под цветами замаскирован дивидишник, догадалась я.

– Любимые соотечественники! – патетически воззвал жрец, и я нервно хихикнула.

По крайней мере, двое из присутствующих здесь никогда не были его соотечественниками. Может, уже пора начинать разборку, кто тут кому земляк, а кто и нет?!

Корделиус чуть крепче сжал мою руку, невозмутимо уставясь на жреца нереально честными глазами.

Ну, и жук! И за кого же он, интересно, тут себя выдает? Наверняка, за какого-нибудь графа… или князя.

– … женится на девице Виолетте де Россия. Пресветлый бог домашнего очага и ремесел, которому я служу… – скороговоркой бормотал жрец, когда меня вывела из непонятного оцепенения больно вонзившаяся в кожу под косой заколка с изумрудами.

Это еще что за Виолетта? Кто такая, почему не знаю? И о чем это так хитро подмигивает жрецу мой женишок?

Судя по уставившемуся на меня жрецу, Виолеттта де Россия – это я и есть. Ох, и нифига ж себе имячко!

И почему это у меня стойкое ощущение, что времени прошло намного больше, чем помнится?! Я, что, выпадала из реальности? И до чего ж тогда тут у нас уже дело дошло?

– …благословляет эту любящую пару на совместную жизнь, и поручает мне объявить их…

– Пресветлого бога обманули. – строптиво выкрикнул женский голос, в котором я без труда узнала голос Кинны.

Черт, черт, черт! Что эта глупенькая ведьма тут забыла? Или вообразила, что она сильнее меня? Или думает, что маг позволит ей рассказать жрецу правду?

А может она даже наивно надеется, что жрец поверит ей, а не Корделиусу?!

Или девчонка полагает, что Корделиус позволит ей сломать свои планы?

Эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове в ту единственную секунду, пока маг, не отпуская моей руки, поворачивал голову в сторону возгласа.

А в следующую секунду мирная благопристойная церемония бракосочетания превратилась в зону боевых действий.

Молниеносно выбросив руку, швырнул нечто невидимое в сторону гостей Корделиус. И только после того, как одна из дам громко взвизгнула, отрясая с себя разъедающее одежду и кожу заклинание, я опознала в накрашенной и разодетой в шелка гостье спасенную несколько дней назад ведьмочку. В ответ сразу двое гостей бросили в мага боевыми заклятьями, молнией и файерболом. Он едва успел отпустить мою руку и выставить перед собой ладони.

Молния стекла со щитов мага голубыми искрящимися струйками, а от файербола он ловко уклонился. Огненный шар пролетел под аркой и взорвался над присевшим за кафедрой жрецом. Тот только тонко пискнул, и поглубже заполз под кафедру. Завизжали испуганные дамы, полезли через диваны важные господа.

Все случилось так быстро, что я как-то не успела сообразить, что же в этой ситуации нужно делать мне и с чего это вдруг некоторые гости начали нападать на хозяев. Но Корделиус не растерялся. Схватил меня в охапку и выставил перед собой как живой щит.

– Перестаньте бросать свои файерболы, если не хотите, чтобы пострадала Вия, – выкрикнул жених, – на ней нет защитных щитов.

– Твоих нет, – сердито буркнула я, роль живой мишени как-то не впечатляла.

– Твоих тоже. Я их снял, – любезно сообщил он.

– Вот спасибо Сулейману! – обозлилась я, – а чем это они тебе помешали?

– Догадайся сама, – нахально ухмыльнулся маг, осторожно отступая к двери и стараясь держаться так, чтобы между ним и взбунтовавшейся троицей гостей все время было мое упакованное в белоснежный шелк и кружева тело.

Вот только мне это совершенно не понравилось. Мало того, что замуж под принуждением вел, так еще и как оказалось, ни в грош не ставит ни мои желания, ни мою безопасность. Да даже жизнь.

Похоже, пришла пора действовать.

Я быстро поднесла к лицу руку, сорвала зубами кружевную перчатку и привычно лизнула палец.

– Что за… – на миг растерялся Корделиус, но мне хватило этого мига, чтобы выскользнуть из его рук и метнуться к Кинне, которую успел подлечить один из её сообщников.

Он стоял теперь рядом с ведьмочкой и мой кошачий нос с точностью судмедэкспертизы сразу определил его подлинную личность. До одури знакомо и волнующе пахнущую дробами и лесными целебными травами.

И это внезапное открытие так больно впилось острым шипом в незажившую еще рану, что я споткнулась о ковер и неуклюже растянулась на полу. Сгусток фиолетового огня, пущенный вслед мне обозленным Корделиусом, пролетел над головой, опалив белоснежную шерсть и врезался в ринувшегося навстречу гнома.

Он коротко вскрикнул и медленно повалился на ковер, зажимая рукой плечо.

Но за секунду перед ранением успел швырнуть мне за спину что-то очень серьезное и, судя по всему, тоже попал.

Сзади застонал Корделиус, но пока не сдался. Боевые заклятья вновь полетели по комнате, второй сообщник Кинны был, по всей видимости, неслабым магом. Да и ведьма ему активно помогала.

Вот только мне теперь не было до всей этой войны абсолютно никакого дела. С лежащего передо мной на ковре тела медленно сползало заклинание личины, проявляя бледное до синевы лицо Гарона.

Не подающего ни малейших признаков жизни. Не помню, когда я лизнула палец, да и лизала ли вообще. Помню только, как срывала с головы вуаль, чтобы заткнуть магу прожженную в левом плече дыру, из которой хлестали черные сгустки крови.

Такую рану не возьмет ни одно снадобье, это я поняла сразу, и теперь вся надежда оставалась только на мой магический резерв. Который из-за установленного Корделиусом купола не пополнялся вот уже два дня. А я хоть и тратила магию экономно, но постоянно обновляла на себе щиты. Вот только, как оказалось, совершенно напрасно. Раз жених сумел походя их снять.

Энергии мне хватило только на то, чтобы кое-как остановить кровотечение и чуть стянуть края раны. Но залечить внутренние повреждения и восстановить порванные сосуды я не успевала. Жизнь утекала из не приходящего в сознание гнома, как вода из разбитого аквариума.

И не было рядом ни одного настолько сильного мага, чтобы её вернуть.

Не было?

Ни одного?!

Стоп!

А Корделиус?!

Ну и пусть я его не люблю, и не хочу за него замуж. Но он-то этого хочет?! Значит, должен согласиться на мое предложение. И обе луны этого мира мне свидетельницы, что я приложу все силы, чтобы стать ему самой лучшей женой. Пусть только вначале вылечит этого безрассудного гнома.

Надежда с сумасшедшей силой подняла меня с колен и кинула к жениху. Чтобы уже в следующее мгновение облететь переспелым одуванчиком.

Никого мой несостоявшийся муж вылечить не сможет.

По крайней мере, в ближайшее время. Лежит он на другом конце огромного ковра бледный и с закрытыми глазами, возле стоит на коленях еще одна из разряженных гостий, и роняет на лицо мага крупные слезы. А напротив нее, устало привалившись спиной к диванчику, сидит тот маг, что добивал Корделиуса, и почему-то ласково держит своего противника за безжизненную руку.

Чтобы охватить все это одним взглядом мне хватило пары секунд, а потом сердцем завладело черное отчаяние. Неужели нет никакого выхода… кроме…

Похоже, нет.

Ну что ж, значит, так тому и быть. Придется использовать так упорно отвергаемый мною вариант, оставленный как нежелательный, на самый крайний случай. На самый безвыходный.

Вот именно на такой, как этот.

Я повернулась к умирающему магу и почему-то совершенно не удивилась, обнаружив возле него неизбежную Кинну и горестно вздыхающего Атания. Так всё и должно быть, верный друг и любимая девушка рядом с ним в последний момент.

А я никто и звать меня – никак. И никому нет дела, что сейчас я тоже умру, умру как человек, как личность, как всё то, чем я была до этого момента.

И никто никогда не узнает, что умираю я для того, чтобы этот коварный бабник жил, потому что если умрет он, жизнь все равно потеряет для меня всякий смысл.

Я в последний раз вздохнула свободно и решительно сунула руку под широкий, летящий рукав свадебного платья. Выбранного мною именно из-за фасона рукавов.

Приложила ладонь к предплечью и вызвала в памяти вид того флакончика, что когда-то заложила туда хозяйка леса. Не думала я, что придется доставать его так рано. Надеялась погулять на свободе еще несколько лет. Или десятилетий.

Но теперь уже не погуляю.

Это я что, жалею себя, что ли? Привычно возмутилась, обнаружив текущие по щекам слезы.

Вот еще, больно нужно!

Я кто, бабка-Йожка, или барышня кисейная?!

Решительно поднесла ко рту флакон и, запрокинув голову, сделала первый небольшой глоток.

Потом второй, третий…

– Вия! – подскочивший ко мне Атаний теребит за рукав, – подожди! Не пей!

– Почему? – отняв наполовину пустой флакон от губ, вижу умоляющий взгляд зеленых глаз.

– Ему оставь… – указал лесоруб на безжизненное тело мага, но я и сама уже поняла, что это лучший выход.

Волшебный сок дроба поднимет мага лучше всякой живой и мертвой воды.

Жаль только, что я не знала этого раньше.

Опустившись на колени рядом с гномом, одной рукой осторожно приподнимаю голову любимого, другой подношу к посиневшим губам флакон. Стараясь не пролить ни капли, бережно вливаю в рот мага драгоценное снадобье.

Оно уходило в умирающего бесследно, словно вода в песок, а как только последняя капля коснулась бледных губ, флакончик вспыхнул зеленым светом и исчез. Просто растаял между моими пальцами и лицом Гарона.

Соединив меня с магом этой вспышкой, словно незримой нитью. И это было так правильно, и так замечательно, что я на миг забылась, гладя кончиками пальцев твердо очерченные губы, в которые понемногу возвращалась жизнь.

И тут же осадила себя, с усилием отдернула руку, распахнула глаза и столкнулась с умиленным взглядом лесоруба.

– Атаний! – позвала гнома приторно ласковым голосом, – ну-ка объясняй, что все это значит и зачем ты это сделал?

А сама уже понимала проснувшимся в мозгу чужим знанием, что значит в Великом лесу ритуал разделения последнего, третьего, бокала. Но решила, что выслушать Атания все равно не помешает для полноты картины.

– Вия… – и почему мне так не нравится его виновато бегающий взгляд?!

– Не стесняйся, Атанчик, рассказывай, – с ядовитой лаской подбадриваю гнома.

– Он ни в чем не виноват! – не выдержала Кинна, – он просто не так все понял! И тебя спутал! Я никогда не…

– Не нужно, Кини, я сам могу за себя ответить! – мягко обнял ее за плечи лесоруб. – Вия, я тогда, на поляне… подумал… что Кини… это…

– Ты подумал, что я заигрываю с твоим другом! – снова вмешалась ведьма. – А я просто рассказывала ему, как проще восстановить энергию, ведь он никогда не жил так подолгу вдали от леса! А после той ночи был совсем пустой!

– После какой такой ночи? – не поняла я.

– После той, когда он тебя нашел и издали внушил тому меховщику, что редкую кошку выгоднее продать живьем.

– Стоп! А вот отсюда поподробнее!

До этого времени я была твердо уверена, что спас меня Атаний. А расспрашивать о подробностях не стала по вполне понятным причинам, сначала мне было просто не до того, а потом вообще стало все безразлично.

– Ну, куда еще подробнее! – непонимающе вылупилась ведьма, но наткнулась на мой строгий взгляд и, вздохнув, принялась рассказывать, – ты ушла и не вернулась, а мы не знали, где тебя искать. Да и боялись… после того случая… снова в деревню… А потом прилетел Гарон. Он издали почувствовал, что с тобой что-то неладно, и спешил со всех сил.

– Откуда, из Дарота? – презрительно фыркнула я, припомнив жгучую обиду, которую нанес мне маг своим побегом.

– Не был он в лесу, – осуждающе смотрит на меня лесоруб, – не смог уйти насовсем. Все время следом за нами летел.

– А почему не вернулся? – еще вредничаю я, но уже понимаю, потому и не вернулся, что не смог перебороть себя.