Текст книги "Мэджик юзеры"

Автор книги: Вениамин Шехтман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

– Все. – грустно сказал Вальдес. – Открой саркофаг, пожалуйста. Надо их спрятать, а то если сломаются, Хорхе-Педро с Перон помрут сразу.

– А что с ними сейчас?

– Они принадлежат мне. Полностью. Я управляю их телом и мыслями. Сейчас они начнут разгребать завал. Эх, гнусное это дело…

***

К тому времени, как индейцы разобрали завал, в пещере уже стало душновато. Дима с удовольствием вдохнул вечернего воздуха и посмотрел на шаманов. Внешне, ничего с ними страшного не сделалось. Только молчали все время и провожали взглядом Вальдеса, куда бы он не направился. Смотрели на него без обожания и без ненависти, просто постоянно следили глазами.

– Знаешь, сказал грустный Вальдес, когда они вышли к реке, – Я здесь останусь. Руководить никем эти двое сами теперь не могут, нельзя же разом два племени осиротить. Поживу здесь немного, освоюсь с магией новой, присмотрю чтобы индейцы себе без начальства не сгинули.

– Вальдес, ты прости, конечно но какой из тебя вождь?

– Хреновый, наверное. Но что делать?

***

Диму проводили до маленького городка, из которого он добрался до Манауса на автобусе. Вальдес и послушные его воле шаманы помахали ему на прощанье. Дима уезжал и думал, что с одной стороны, то что он скрыл от Вальдеса смысл надписи на крышке сундука, было решением правильным. Ведь при слиянии с колдуном, демон не принеся реципиенту никаких мучений, а напротив, одарив наслаждениями, силой и мудростью, должен был стать абсолютно непобедимым, жестоким властелином мира. В абсолют Дима не верил и полагал, что управа найдется на всякого, но дел бы полудемон-полувальдес натворил бы – страшное дело. Но, с другой стороны, как-то не по-дружески. Ведь, наверное, Вальдес и сам бы отказался от мирового господства, построенного на крови и садических упражнениях на подвластных людях. Но Дима не рискнул и теперь стыдился.

Ах да! За поиски древнего магического сокровища, Дима получил новый уровень.

XVII

– Потерялись мы. – сказала Лера и поправила на Катушке шапочку.

– Взрослые сознательные гражданки не теряются. – возразила ей Рита, – Проебали вылет, вот как это называется.

– Кто это взрослые? Мне семнадцать, Катушке одиннадцать – полное право имеем потеряться. И, вообще, кто такие клуши, что все документы Стиву отдали, а сами сомбреры примерять пошли…

– Фига себе семнадцать! – присвистнула Рита, и, помогая себе движением головы, обвела взглядом Леру. – Я думала, ты мне ровесница, гадала, отчего у тебя такая шкура хорошая, спросить гордо было. Ну что, сядем ждать, когда об нас Стив вспомнит и вернется? Как он нас вообще потерять умудрился?

– Как-как… Яшину просьбу выполнял – приглядывал за эвакуируемыми. Их вон, какая толпа, одних моих пятеро. А мы-то, как бы магички, как бы, сами по себе и в присмотре не нуждаемся.

– Не нуждаетесь вы, ага. Ждать говорю будем, или сами доберемся?

– Ждать, наверное… – неуверенно сказала Лера.

Рита задумалась, машинально постукивая пальцами по голове стоящей между девушками Катушки. Та вывернулась из-под руки и прижалась к Лериному бедру.

– Лететь им долго. Потом Стив их так сразу не бросит, сперва пристроит как надо. Он мужик основательный, пусть даже нас проворонил. Значит не меньше двух суток в аэропорту кантоваться. Я не сдюжу, меня тут уже все злит.

– Рит, а деньги у тебя есть? Я-то, дурища, карточку в паспорт вложила, боялась потерять.

– Дурища и есть! – хмыкнула Рита. – Я, – она прищурилась, – впрочем, не лучше. Но у меня есть мелочь. Долларов пять.

– Дай, один пожалуйста, купим Катушке попить. А потом, можно нашим позвонить, они денег переведут.

– На карточки, которые со Стивом улетели? Или до востребования, чтобы мы их выпрашивали, а нам их не отдавали, потому что у нас документов нету? Богатая мысль!

– Тогда я не знаю.

– Я тоже. Пойдем гулять, может надумаем чего.

Лера, все еще растерянная, покорно поплелась вслед за устремившейся к выходу Ритой, крепко держа Катушку за руку.

– Не волнуйся, тетя Лера, – подала голос та, из под длинного козырька бейсболки, – Я могу в электричках петь и банкой для денег трясти, я умею. Ты такая будешь на гармошке играть, а тетя Рита по карманам шарить, пока народ на нас зырит. Тока надо в вагон не вместе входить, чтоб если ее поймают и бить станут, на нас не подумали, что мы с нею.

– Надеюсь, без этого обойдемся, – пробормотала Лера. – Да и не умею я на гармошке.

Жара уже спадала, чему Лера чрезвычайно радовалась. Ее жутко смущало то как она потеет и как от этого прилипает к телу платье. Вскоре она догнала Риту, уверенно чешущую вдоль по улице.

– Повезло нам, что аэропорт тут прямо в городе. А то бы топали по трассе как эти.

– Подвез бы кто-нибудь. – не согласилась Лера. – С ребенком бы, обязательно подвезли.

– А без тебя и ребенки этой, меня б еще быстрее подобрали.

– Это точно, – свысока ответила Лера. – И подобрали бы тебя и к работе по-способностям пристроили живенько. Куда б ты без паспорта и языка делась?

– Ой-ой-ой, – скривила рот Рита. – Тебя б и на такую работу не взяли, тебя ни в одном борделе кровать не выдержит.

– Ну, ты-то про бордели все знаешь!

– Да уж, – закипела Рита, – получше тебя знаю!

– Вот и я о чем.

Рита резко повернулась к Лере, та выпустила Катушкину ладошку и сложила руки на груди.

– Что, драться полезешь? – насмешливо спросила она, – Так я тебя даже бить не буду. Так сделаю, что у тебя из носу юшка пойдет и зубы зашатаются. Ну, не зашатаются, но болеть будет также.

Рита примерилась пнуть Леру в коленку, но не рискнула. Тем более, та сама постаралась унять ссору.

– Ладно, Рит, не будем заходить дальше, а то рассоримся совсем.

– Угу. Давай. Только вот про зубы и все такое… а может, мы своей магией чего заработаем? С деньгами, оно куда спокойнее будет.

– А как?

– Посмотри. – Рита указала рукой в проулок, где несколько типов не самого авантажного вида, во что-то играли. – Видишь наперсточников? Вон, куда забились, наверное гоняют их здесь. Я ведь, могу видеть что во всяком знакомом мне месте происходит. Надо только подойти, попросить перед игрой наперстки или что там у них, посмотреть.

– Рит, не надо, а? Нельзя у жуликов выиграть.

– Это раньше было нельзя, а с магией можно. Давай!

Лера присела на корточки и глядя на Катушку, сказала:

– Иди во-он к тому фонтану, на площадь. Сядь там, жди нас и ни с кем не разговаривай.

Рита, глядя на нее, уперла руки в бока и рассмеялась.

– Лерк, ну че ты такая наседка? Ей же не три года, большая девица уже, а ты только что в платок не плюешь и ей рожицу не вытираешь. Говори с ней, как со взрослой!

– Свою себе заведи и говори хоть как со старухой. Между прочим, про разговоры: у тебя как с языками?

– Нормально. – пожала плечами Рита. – По-английски запросто говорю, только слов мало знаю.

– Везет. А я слов знаю кучу, но говорить не могу почти. Стесняюсь и сомневаюсь всегда, правильно ли я фразу построила.

– Зря. Что там строить? Пошли уже!

Рита подошла к лежащей на земле картонке, по которой улыбчивый парень в шляпе, двигал маленькие латунные стаканчики, предлагая желающим угадать, под которым спрятан резиновый шарик. Желающих не было, если не считать троих, которые вяло изображали попеременно то выигрыш, то проигрыш и еще одного, который стоя позади, заглядывал наперсточнику через плечо. Все они, периодически отпивали из большой стеклянной бутыли, стоявшей на краю картонки.

– Кен ай шоу, э-ээ… рисептикал? – спросила Рита, глядя в глаза наперсточнику. Лера за ее спиной тяжело вздохнула.

– Ке? – вытаращил глаза наперсточник.

– Наверное, "си", а не "шоу", Рита. Ты спросила разрешения показать вместилище. Или емкость, фиг знает, что ты подразумевала.

Наперсточник и его соратники выжидательно улыбаясь, смотрели на Риту. Один попросил другого перевести и тоже улыбнулся.

– А! Нет, ноу! Си. Кен ай си капс? – для понятности, Рита указала на стаканчик пальцем. Наперсточник пожал плечами, сгреб стаканчики в горсть и протянул их девушке. Рита заглянула в каждый, потом важно кивнула и положила на картонку деньги. Рядом легли деньги наперсточника и он, что-то приговаривая, начал возить стаканчиками, ловко меняя руки и перебрасывая шарик из одного стакана в другой.

Рита, не глядя на него, пристально смотрела на бутылку, где видимое ей одной, отображалось содержимое "наперстков". Когда стакановерчение закончилось и наперсточник, с улыбкой провел раскрытой ладонью над стаканчиками предлагая угадывать, Рита насупилась.

– Ноу! Ноу! Ноу! – сердито говорила она, поочередно указывая на каждый стакан.

Наперсточник изобразил лицом непонимание.

– Что неясно? Нету их тут! Но ю болл хиа! Ай нот джанк-герл, андестенд? Ю файнд… бля, ты спрятал ю болл, мазефакер!

Наперсточник, с каменным лицом перевернул один из стаканчиков, ловко подсунув под него шарик.

– Май ролл из анда зис гласс, лэди. Ит воз хиа олтайм. – он протянул руку к деньгам, но Рита наступила на них ногой. Наперсточник вскочил.

– Фак оф, оф май мани! – свирепо зарычала ему в лицо Рита. Наперсточник толкнул ее и оказался лицом к лицу, точнее лицом к груди с Лерой. Он попытался отпихнуть и ее, но нисколько не преуспел. Лера лишь чуть покачнулась, схватила его за шиворот и, подтянув одной рукой к себе, второй уперлась ему в лицо и толкнула с такой силой, что наперсточник впечатался спиной в стоящего за ним парня и оба они отлетели к стене тупика.

– Ребята, моя подруга погорячилась и я тоже. Мы вас очень уважаем и не хотим ни с кем ссорится. – тяжело дыша, Лера торопливо повторяла это, от страха позабыв о своих проблемах с говорением по-иностранному и вертела головой, стараясь удержать в поле зрения всех троих, еще стоявших на ногах. Риты нигде поблизости видно не было.

Трое сообщников наперсточника, то ли не понимали ее скороговорки, то ли не были склонны все забыть и простить. Они преградили Лере выход их тупика и молча отжимали ее к той стене, возле которой валялись их ушибленные и ошарашенные партнеры по бизнесу.

Когда один из них протянул к ней руку, Лера шлепнула его по пальцам и грозно сдвинула брови. Он вскрикнул и рук к ней больше не тянул, потому что обе ему срочно понадобились. Обхватив ими голову, парень подвывая и качаясь, как сомнамбула отошел и привалился к стене. Двое других удивленно посмотрели на него и Лера, воспользовавшись этим, бросилась на прорыв. Одного она так двинула плечом, что он с маху сел на землю, да так резко, что ноги подскочили выше головы. Второго Лера хотела отшвырнуть с дороги схватив за локоть, но он сам вцепился в нее, как-то ловко вывернулся и низко присев, подсек ей обе ноги. Лера покатилась кубарем, успев только снова схватить его, на этот раз за рукав. Они боролись и Лера пыталась подмять злодея под себя, но это ей никак не удавалось. Хоть каплю сосредоточиться, чтобы пустить в ход магию – тоже. Парень, порвав рубашку и ловко стукнув девушку в лоб, вырвался и вскочил на ноги. Лера потрогала лоб и лежа на земле, посмотрела на стоявшего над ней негодяя. Рядом с ним, поднимался на ноги потирая копчик тот, которого она так удачно усадила. Девушка стерла ладонью выступившие от удара слезы и приготовилась не вставая как следует стукнуть первого кто к ней полезет, а на второго, едва удастся до него дотронуться, наслать такие корчи, что света невзвидет.

В это время, у выхода из тупика показалась Рита. Она тащила за руку полицейского и голосила: – Итс хиз! Хиз робберинг май герл-френд! Хиз вонт кик энд фак ши!

У полицейского, благодаря ли словам Риты или просто после взгляда на сложившуюся в проулке диспозицию, сомнений в том, кто тут прав, а кто нет, не было. Рослый мужик в фуражке, он в два прыжка подскочил к стоявшим над Лерой, мощной оплеухой свалил одного, а второму уткнул в скулу здоровенный пистолет. И заорал так, что у Леры в ушах зазвенело и она еле расслышала шипение Риты:

– Лерка, бежим отсюда! Мы без документов, нам разбираться незачем!

Лера по-крабьи отползла, поднялась на ноги и прижимаясь к стене спиной, выскользнула из проулка. Рита, убедившись что она выбралась на улицу, приготовилась рвануть со всех ног, но Лера ее остановила.

– Катушка, где Катушка? Надо ее забрать!

– Я здесь, – появившаяся откуда-то девочка, взяла ее за руку, – бежимте тетя Лера, а то менты.

***

Как-то само собой вышло, что прибежали обратно в аэропорт. Там Лера в туалете умылась и, решительно его скинув, замывала платье, а Рита, сидя на стойке с раковинами смотрела как Катушка пытается помогать Лере со стиркой.

– Ты куда делась-то? – спросила Лера.

– Деньги цапнула и телепортнулась. Чего там было еще ловить-то? Пиздянок, как некоторые?

– Это ты правильно решила. Хоть что-то в кой-веки. Только мало их все равно, денег-то.

– Угу. А как ты с ними там управлялась столько времени? Ты, конечно здорова, но я уж боялась, что пока мы с копом добежим, тебя там допинывают уже.

– Ну, я одного магией тыркнула. Такую ему мигрень сработала, что любо-дорого. И остальных бы также надо, только чего-то растерялась.

– Ого! – Рита широко распахнув глаза вытаращилась на Леру. – А я думала, ты только лечить можешь. Думала, ты такая вся мать Тереза и вообще будущая святая.

– Со временем. – согласилась Лера. – Не сразу, но непременно. И нет, не только лечить. Это в обе стороны работает замечательно. Но я этим не злоупотребляю.

– Тетя Лера, – вступила в разговор Катушка, – а у меня еще есть.

– Чего у тебя есть? – не поняла Лера.

– Деньги. – девочка протянула к ней руку и, разжав кулачок, показала несколько смятых бумажек.

– Откуда у тебя?

– Тетька одна дала. – не мигая глядя из-под козырька, сообщила Катушка. – Там, где у фонтана. И дядька один.

Рита глянула на ее мордашку и заржала.

– Дали, ага! Подрезала, Катька, так и скажи, что нам-то врать.

Лера свирепо посмотрела на нее и строго на девочку.

– Ты их украла? Или попрошайничала?

– Дали. – упрямо ответила Катушка.

– Брось, Лерка, радоваться надо. Повезло с мелкой, голодными спать не ляжем.

– Рит, не поощряй ее, а? – грустно сказала Лера. – Хотя, оно конечно так.

***

Рита, устав ходить туда-сюда по терминалу, присела рядом с Лерой, задумчиво перебиравшей волосы спящей Катушки.

– А вот такая еще у меня идея…

– Рит, я с одной твоей идеи уже по мордасам отхватила.

– Дослушай! Самолет-то, не единственный транспорт. А Туамоту – это остров. Они в море.

– И?

– И кроме аэропорта, тут есть еще и обычный, с корабликами.

– Планируешь юнгой наняться?

Рита вскочила, уперла руки в бока.

– Нет, дать всем матросам и дважды – боцману! Чего гадать-то? Пойдем, там видно будет. У тебя жопа не сопрела еще, сиднем сидеть?

– У меня жопа преет… жарко тут… – пробормотала во сне Катушка. Лера указала на нее, сказала:

– Рит, с нами мелкая. Тебе все неймется и приключений хочется, а ей рано еще приключаться.

– Напоминаю. – произнесла Рита нарочито отчетливо, – Твоя питомица, год черте-чем на вокзалах занималась. Типа, скиталась и беспризорничала. Не отмазывайся ею, для нее это не приключения, а привычный быт. Сама боишься, ждешь, когда тебя Яшка выручит – так и скажи.

– Ну и боюсь. И что? – не повелась на подначку Лера.

– Да скучно же!

Лера поднялась не разбудив Катушку, грозно посмотрела на Риту.

– Орать не надо. Сама ведь побаиваешься, иначе б давно одна усвистала. Я ж тебя кое-как, но знаю. Пошли в порт, ладно. Катушка проснется и пойдем.

– А я не сплю. Я притворяюсь, чтоб как вы собачитесь слушать.

***

Опираясь на почерпнутый из литературы опыт, пассажирские суда отмели сразу. Бродили по пирсам, присматривались к сухогрузам, какие поржавее, но совершенно не представляли с чего начать. В конце концов, Лера остановилась передохнуть, подняла руку откинуть со лба вспотевшие волосы. И чуть не выбила себе глаз.

– Ой, извините!

– Все нормально. – Лера повернулась и посмотрела на толкнувшую ее женщину. Маленькая, почти круглая и очень, очень усталая, та уже собиралась бежать дальше. Лера обратила внимание, что глаза у женщины красные. И не только от усталости, но и от недавних слез. Она придержала женщину за плечо. Та, не поняв еще, что произошло, дернулась было, но если уж Лера хотела, чтобы кто-то оставался на месте, то он оставался.

– Что такое, леди, я извинилась!

– У вас что-то случилось?

Женщина предприняла еще одну попытку вырваться, столь же безрезультатную, как и первая.

– Да, у меня неприятности. Боюсь, вы мне ничем не сможете помочь.

– Расскажите пожалуйста. Вдруг смогу. У меня ведь, тоже проблема. Вдруг они взаимо… ну, вдруг я вам помогу, а вы мне.

– Леди, – раздраженно сказала женщина, – вряд ли это возможно. Если только вы не кипер и вы не собираетесь вот прямо сейчас отправиться на Маркизы.

– Кипер, это тот, кто за зверями ухаживает?

Женщина кивнула. Лера осмотрелась и приметив Риту, на пальцах о чем-то беседующую с пожилым моряком, громко крикнула: – Рита! Иди сюда, быстро!

Рита, подойдя, объявила: – Нехер орать так. Я там почти объяснила, куда нам надо.

– Цыц! Игорь говорил, ты когда училась, в виварии подрабатывала. Это может считаться киперством?

– Да не особо. Я там говно за козой выгребала и крыс, которые после опытов, забивала. Об раковину. И два месяца всего, а что?

– Вот! – обратилась к женщине Лера. – Моя подруга работала кипером с копытными и грызунами. Она отличный кипер, всегда чувствует, что присходит с животными, даже если она далеко от них. Только, она по-английски не говорит, хотя понимает в основном. А я учусь на доктора. На человеческого, но и ветеринарией интересуюсь. А на Маркизы нам не надо, надо на Туамоту. Но это близко. Еще с нами моя сестра. У нас нет денег и документов, так уж вышло. Вот.

Женщина, без малейшего доверия смотрела на них, причем в основном на Катушку.

– Как-то, сестра на вас не похожа. Ни капельки.

– У нас разные мамы.

Женщина глубоко вздохнула.

– Меня зовут Робин. Сегодня мы должны отплыть и увезти на Маркизы кучу зверья для зоопарка. Это совсем новый зоопарк и совсем маленький. У меня нет времени и денег, чтобы откладывать отплытие, потому что каждый день простоя судна и кормежки зверей, это адские суммы. А я вынуждена это делать, потому что двое моих киперов, благородно спасая друг друга обезножили и одного из них приходится оставить здесь, в больнице. Здешние мои партнеры, могут помочь мне, но им тоже нужно время. А времени совсем нет. Вдвоем с Баком, нам со всей сворой не управится. Леди, если вы врете и не способны ухаживать за животными, я выкину вас за борт. Даже вас, Большая Леди, и даже если для этого мне потребуется помощь и лебедка

– Меня Валерия зовут.

– Вам подходит ваше имя, невеста Конана, – хмыкнула Робин, дотронувшись до плеча – Шхуна под парами уже, пойдемте скорее.

Кораблик, может и числился шхуной, девушки в судостроении не разбирались, но выглядел совершенно не так, как должен был, по их смутным представлениям. А может, Робин просто шутила. Крохотный, приземистый, без единого паруса. Зато, с красивой надписью "Чистая дева Катрина" на борту и корме. Прочитав название судна, Лера инстинктивно протерла Катушке лицо и шею носовым платком.

Робин, торопливо поднялась по трапу и представила девушек своему компаньону Баку, тощему загорелому бородачу, который с выражением отчаяния улыбнулся Катушке и пожал руки Лере и Рите. Услышав о том, что у девушек нет документов, Бак сказал:

– Досмотр уже был, но на всякий случай спрячетесь под обезьянами. Там помост высокий, втиснитесь. – и, обращаясь к Робин, – А Лероя я, когда выздоровеет, так отделаю, что лучше б ему подольше валяться.

– А что такое еще? – напряженно спросила Робин.

– Да ничего нового. Он разоткровенничался и признался, что это не саймири убежала, а зажигалка укатилась. Вот он за ней и полез, а распорку уронил. Его придавило, а Рик, когда его вытаскивал, уронил вторую. Итог – две сломанных ноги, по одной на каждого, плюс у Рика раздавлены ребра. Из-за зажигалки, а? Ублюдки.

– Все, – махнула рукой Робин, – не пережевывай. Проехали.

Она ткнула пальцем в брезентовый куб на палубе.

– Вон там – сто восемь птиц и двадцать одна обезьяна. В трюме – почти сотня рептилий и амфибий, по паре тапиров и лам, полдюжины капибарр. Оцелот и ягуарунди. Последний шанс отказаться!

– А тапиры злые? – спросила Катушка.

– Злее всех тут я. – ответила Робин.

***

Когда судно отчалило, девушки вылезли из-под дощатого настила на котором стояли боксы с истошно завопившими, едва загудели машины и сменился ритм качки обезьянами. Лера сказала им «Тс-сс!», но они не послушались. Девушек взяла в оборот Робин. Инструктаж она завершила словами: – Леди, если все будет спокойно, то ничего особого вам, как видите, делать не придется. Но спокойно никогда не бывает.

Девушки кивнули. А что, действительно, ничего особенного. Кормить, чистить, следить за состоянием животных. Готовить научит Бак, он же берет на себя хищников и вообще всех крупных зверей. Легко.

Нет, не легко. Оказалось, что даже одна кормежка занимает не меньше двух часов. Это без рубки мяса и овощей, составления смесей заточенных под каждого зверя, смены воды и мытья посуды. И все зверье если не кусается, то воняет или боится так, что норовит убиться само. Лере прокусили руку в трех местах, а Рита (к счастью, не на глазах у Робин), дернула за хвост особо доставучую обезьянку и получила за это заряд жидкого кала в лицо. Катушка, которую к животным не допустили, чуть не оттяпала Баку палец ножом, когда помогала на кухне.

Когда внезапно, как это всегда бывает, случилась передышка, все звери оказались сыты, а клетки чисты, Бак распечатал в каюте бутылку.

– В целом, молодцы, не ожидал. – он подмигнул и салютовал стаканом девушкам. Лера, смущенно убрала со стола забинтованную руку и залпом заглотнула свою порцию. А Рита, чей взгляд на секунду остановился на стакане, не выпив объявила: – Тукан, гнида, крыло в щель засунул, щас сломает!

Они с Лерой побежали наверх, а Робин, которая поняла не слова, но интонацию, последовала за ними. Действительно, один из туканов обнаружил, что на его клетке плотник малость схалтурил. Он хрипло скрипел и покрикивал, а роскошное иссиня-черное крыло, застрявшее в промежутке между выдвижным поддоном и сеткой, выворачивалось самым диким образом.

Робин ухватила птицу за клюв, но коснуться крыла, Лера ей не позволила.

– Дай я, тут вывих, видно же!

Она спасла крыло из ловушки и нежно пробежалась по нему пальцами. А когда отпустила, птица, возмущенная ущемлением клюва, забила обоими крыльями так, что сразу сделалось ясно – оба целы и здоровы.

Вернувшись в каюту, Робин разлила по новой и подняла стакан.

– Спасибо, леди. У тебя Лера, и руки золотые и глаз. Я была бы уверена, что там перелом, наложила бы шину. Вывих у птицы… Черт, никогда не видела ни его, ни как его вправляют. А то, что ты, Рита услышала его отсюда – это за гранью. С таким кипером… Леди, может в штат пойдете?

***

Ночью, задолго до своей вахты (раз в два часа, кто-нибудь обходил зверье и проверял, все ли путем), Лера проснулась. Подивившись, чего бы морская болезнь столько ждала, чтобы проявиться, она попыталась встать. Поднявшись с пола, куда упала миновав фазу стояния, Лера, держась за стены поднялась на палубу. Погода, оказывается испортилась. Волны теперь были как настоящие, а не та зыбь, что радовала взгляд рубиновыми вспышками на закате. «Чистая дева Катрина» то клевала носом, шумно плюхаясь в воду после очередного гребня, то вздыбливалась, как показалось Лере, почти становясь на корму. Силуэт штурмана в освещенной рубке, все время шевелил штурвал и Лере, как ни мало она понимала в навигации, это показалось нехорошим знаком. Раз шевелит, значит приходится все время поправлять курс, а раз корабль не хочет оставаться на курсе, значит дело не ладно.

Хорошо хоть, дождя нет, – подумала Лера. Она, широко расставляя ноги, и чуть ли не помогая себе руками доковыляла до брезента, которым был завешен навес, где стояли клетки с животными. Вроде, все держится, все тросы натянуты и привязаны прочно. Внутри Лера окинула взглядом буйно и заполошно боящихся обезьян, убедилась что все целы, а возле птиц наткнулась на Бака.

– Спи иди, все нормально!

– Не могу. Укачало!

Ветер бухал в брезент как в барабан, приходилось кричать.

– Тогда побудь здесь, а я вниз спущусь, на кошек гляну!

Оставшись одна, Лера стала проверять птиц, борясь со рвотными спазмами. Что-нибудь одно, птичий запах или качку, она бы выдержала, но не то и другое вместе. С наивозможнейшей скоростью, девушка выбралась из птичника, добралась до кормы и выглянула за борт. И порадовалась, что от огней на корме так мало света. Если бы удаляющаяся и вдруг кидающаяся обратно, будто прямо к лицу, вода с пеной кильватерной струи была бы хорошо видна, она бы до ближайшего штиля с места не двинулась. А так, выблевалась и все, поползла обратно к зверинцу.

Ветер все крепчал, волны все росли. Брызги, что намокшая на корме Лера заметила не сразу, уже перелетали через весь корабль, от борта до борта. Силуэт в рубке ссутулился и уже не шевелил, а быстро перебирал штурвал то в одну сторону, то в другую. "Чистая дева" так приложилась дном, упав между волнами, что Лера лягушкой распласталась на палубе. И прямо перед собой увидела, как ползет узел на тросе, крепившем к палубе один из углов брезента.

А вот и пойми что лучше? Забинтованную руку едущей веревкой не дерет, зато здоровая (лечить себя магией при посторонних она не рискнула, а теперь времени нет) держала бы крепче! – подумала Лера, вцепившись в конец и изворачиваясь так, чтобы упереться ногами в кнехт. Но как-то совсем не до мыслей сделалось, когда она почувствовала, что как ни упирайся, ее выгибает и вот-вот бросит лицом на палубу, а веревка уйдет из пальцев. И брезент задерется, оторвется и улетит и кранты зверушкам. Лера зажмурилась и всю силу сколько в ней было, сосредоточила в пальцах и спине. Мышцы напряглись так, что ей казалось, будто они также гудят от ударов ветра, как брезентовая стена. Лера держала трос и даже не гадала, как давно уже она это делает и как долго ей это еще предстоит.

Бак впился не в трос, а в сам брезент, рядом встала Робин. И какой-то парень с ногой в лангете, должно быть Лерой. Лера открыла глаза, когда сопротивление троса чуть ослабло. Робин крикнула и они все втроем дернули, дали тросу чуть слабины и Рита мгновенно обмотала его вокруг кнехта заново, затянула сухопутными, но крепкими узлами. Лера, через треск в спине и дрожь в бедрах разогнулась. Охнула.

– Где эти матросы, морскую их маму! – вскрикнула рядом Рита.

Ответил Бак.

– Что-то у них там с машиной. Все там, кто не на вахте. Не могут они помогать и правильно делают. Звери – наша проблема. А если потонем, то всехняя.

Видно, рулевой все-же недостаточно быстро крутил штурвал. "Чистая дева" вдруг оказалась к волне не носом, а вполоборота. Волна ударила ей в скулу, повалила. Кораблик сдюжил, не опрокинулся, но брезентовый куб, принял на себя уйму воды, ударившей с такой силой, что его перекосило. Тросы по одному из бортов лопнули, взметнулись вверх. Бак повис на брезенте, своим весом пытаясь прижать его к палубе. Робин, попробовала повторить его маневр, но не удержалась на скользкой ткани, покатилась к корме. А Катушку, которой здесь делать было абсолютно нечего, хлестнуло обезумевшей змеей троса и отбросило. Девочка попробовала встать, но не удержала равновесия и перевалилась через фальшборт.

Рита телепортом, а Лера своими ногами, одновременно оказались в том месте, где она исчезла. Они увидели в волнах точку, лишь чуть более темную, чем вода. Лера вспрыгнула обеими ногами на фальшборт, но Рита дернула ее за руку и Лера свалилась обратно на палубу. А Рита исчезла и почти сразу же появилась, держа за волосы бессмысленно воющую Катушку.

Лера обхватила девочку руками, прижала к себе так, что не оторвать.

– Спасибо, Рита! Спасибо, спасибо!

– Дура что-ли? Мне-то тыц-пыц и все. А вы б там обе утопли.

Лера всхлипнула, на руках отнесла девочку в каюту и опрометью бросилась назад. Навалилась на брезент, который до этого успешно сопротивлялся Баку, крикнула Рите:

– Снова вяжи! Где Робин!?

– Я здесь.

Робин волокла откуда-то бухту каната. Вдвоем с Ритой они усмирили летающие тросы и нарастив их принесенным канатом, заново закрепили.

– Если будет третий раз… – Робин не договорила, только с напряжением повела головой.

Третьего не случилось. Брезент держался, а когда качка начала уменьшаться, все пятеро доползли до каюты и Бак достал не только ополовиненную вечернюю, но и еще одну, непочатую. Как выпили, не заметили. Вроде, даже и без стаканов.

***

Утром еще болтало, но к полудню море стихло. Пусть и не такое безмятежное как при отплытии, но все равно, такого буйства как ночью, оно себе уже не позволяло. Катушка наотрез отказавшаяся выходить на палубу, проводила все время в трюме, с тапиром. Зверь, также сильно как и она переживавший коварство моря, испуганно зыркал черными ягодками глаз, льнул к девочке и позволял трогать нос. Лера опасалась, как бы он не придавил ребенка бочкой своей туши, но Бак успокоил ее, рассказав, что тапир родился в неволе и привык иметь дело с людьми, даже с совсем маленькими. Все же, Лера погрозила обоим боякам кулаком, обоих же погладила и вернулась наверх, где Робин и Рита устраняли последствия шторма.

Работы было – трех коней извалять можно. Клетки пострадали не сильно, так, кое-где погнулись, да поилки повышибало. А вот состояние их насельщиков, к счастью больше моральное, нежели физическое, было из рук вон. Многие птицы грустили, отказывались есть и сидели мрачно нахохлившись. Попугаи, охрипшие больше обычного, с жалостными криками выщипывали себе перья. Из обезьян, стоически восприняли происшедшее только крупный самец-ревун да пара коат. Сидя посреди клетки, он молча и неодобрительно смотрел на своих самок и детеныша, метавшихся и визжащих. А коаты спали прижавшись к сетке, правда нервно вздрагивали и поводили в воздухе своими длиннющими руками. Остальные переживали гораздо сильнее. Саймири бранились между собой, кричали и впадали в истерику, едва кто-то приближался к их клетке. Капуцин обделался и сидя в куче нечистот, хлопал себя по лицу перемазанными ладошками. Дурукули, мало того, что не спали днем, как положено, они же были единственными, кто претерпевал кроме душевных мук, еще и телесные. Их клетка была сильно повреждена и ее обломки ранили обезьян. У одной из самочек был длинный порез вдоль спины, другая, с окровавленной головой, баюкала руку с распухшими пальцами.

С самыми маленькими – совсем беда. Мармозетки и сагуины, лежали чуть живые и только немногие из них реагировали на происходящее вокруг. Крошек бил озноб, большинство, похоже перенесли сердечный приступ и уже отходили. Не от приступа, а в лучший мир, к сожалению. Едва увидев это, Лера шепнула Рите: – Отвлеки Робин!