Текст книги "Мэджик юзеры"

Автор книги: Вениамин Шехтман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

– Заходите, кабальерос, – пригласил Перон и сказал что-то внутрь хижины, откуда моментально выскочила пара старух и девушка с грудничком на руках. – Мои. – сообщил про них Перон и вошел в дом, а за ним и гости. Женщины остались снаружи.

Кроме них, четверых, в хижине людей не оказалось, зато бродили по чистому земляному полу несколько кур, а к колышку у дальней стены был привязан мохнатый зверек, вроде енота, только рыжий. "Носуха", пояснил заинтересовавшемуся Вальдесу Анатолий. – Они тут кого попало в дом берут, приручают. Лишь бы симпатичный был и не злой.

Перон сел в низко висящий, плетеный гамак.

– Скоро мои кушать принесут. Но вам это кушать не надо, обдрищетесь с непривычки. Только рыбу можно, она свежая, печеная. Мой друг и родственник Анатолий очень огорчается, когда его гости здесь травятся и болеют.

– Родственник? – изумился Вальдес.

– Я женился на одной его дочке, когда первый раз тут был. Если интересно, покажу ее потом. – ответил Анатолий.

– А как же местный триппер? – по-русски спросил Дима.

– Женитьба, это формальность. Типа штампа о прописке.

Внимательно вслушивавшийся Перон засмеялся.

– Вы и русский знаете? – спросил Дима.

– Нет, только португальский и испанский Но все всегда об одном спрашивают. – Перон на пальцах показал о чем. Дима покраснел, но не от демонстрации, а потому что вспомнил, как неприлично говорить на языке непонятном кому-то из собеседников.

– Что вы ищите? Мой зять объяснял, но непохоже, чтобы он понимал. Объясните мне, я умнее его. – Перон снова рассмеялся и с приязнью посмотрел на Анатолия.

Дима перечислил все приметы, которые почерпнул из старинной надписи.

– Это я от Анатолия слышал. Но что вы найдете там? Что это?

Вальдес с Димой переглянулись. Вальдес кивнул.

– Мы сами толком не знаем, – честно признался Дима. – Главную тайну древних магов. Не здешних, здесь ее только спрятали. Что это – без понятия. Наверное, записи.

– Интересуетесь магией? Я вам покажу магию, я хороший шаман. Вот, Анатолий знает, я его кое-чему научил. Он тоже интересуется, но хорошим шаманом не будет, таланта нет. Другие таланты есть, а этого нет почти.

Демонстрацию магии пришлось отложить, поскольку прибыла еда о которой говорил Перон. Он сам, Анатолий и женщины, принесшие снедь, уплетали за обе щеки. А Дима с Вальдесом, следуя указаниям, попробовали только рыбу. Несоленую и передержанную в жару, сильно высохшую. Хотелось фруктов, но они наверняка были захватаны немытыми руками. Дизентерию, Вальдес бы враз вылечил, но чем лечиться, проще не болеть. А мешанины, которую ели остальные, не хотелось совершенно. Даже из любопытства.

После еды женщины легли спать, а Перон снова залез в гамак и задумался. Там, в гамаке у него нашлась новенькая пачка сигарет, видимо привезенная Анатолием. Индеец медленно закурил и в тишине выкурил две сигареты подряд.

– Про ваши поиски, завтра поговорим. – негромко и задумчиво сказал он. – А сегодня я вас поведу в одно место. Специальное место для волшебства. Пошли!

Он выбрался из гамака и прихватив небольшой узкий горшок, заткнутый тряпкой, вышел из хижины. Повел по тропинке, обегавшей деревню по кругу, но скоро свернул с нее и по еле заметной стежке, направился вверх по, быстро набирающему крутизну, склону приречного холма. Анатолий уверенно шел следом, ясно было, что дорога ему известна. А вот Дима, запутался ногой в какой-то проволоковидной траве и если бы не поддержавший его Вальдес, упал бы и съехал на пузе вниз, к подножью. Был еще в первый день их лесного вояжа, аналогичный инцидент.

На вершине холма, Перон запустил всех в маленький, почти незаметный среди растительности шалаш. Запустил не сразу, сперва, выкинул из шалаша старую травяную подстилку и набросал свежей.

Откупорил свой горшок и предложил отпить из него остро пахнущей бурды. Густой, с разнородными комками настой, то ли не имел вкуса, то ли анестезировал язык и небо до полной бесчувственности. Во рту от него сразу немело, горло перехватывало, дышалось с трудом. Изменившимся, каким-то утробно-гудящим голосом, часто останавливаясь, Перон заговорил.

– Вот моя магия. Это питье покажет вам вас самих. А если вы поймете, как у вас работает внутри, то поможет этому работать лучше. Можно будет заходить в другого человека, понимать как у него внутри все работает, делать чтобы работало лучше или чтобы хуже работало. Можно понимать что будет вокруг потом или что сейчас, но далеко. Сразу не получится, но если хороший талант, то можно научиться. Смотрите в себя, кабальерос. Внутрь, как будто вы маленькая пчелка в чужом дупле.

Заплетающимся языком Перон пробормотал что-то на своем родном языке и замер повесив голову. Вальдеса торкнуло еще раньше, прежде чем индеец успел объяснить "потом" и "вокруг". Но образ пчелки, видимо до него как-то добрался, потому что Вальдес тихонько жужжал, глядя перед собой пустыми глазами. А Диму брало медленно, возможно, из-за большей массы. Он уже забоялся, что вообще не вштырит и надо глотнуть еще, когда, наконец, накрыло. Отрубились звуки, куда-то поволокло, Дима хотел взмахнуть руками, чтобы удержать равновесие, но какие ж тут руки, когда ты белый, с желтой пипочкой поплавок? Снизу дергало, но Дима старался это игнорировать и смотреть только вверх. Туда, где появляется, исчезает и снова появляется чуть в стороне, такой же поплавок как он, только с пипочкой не желтой, а оранжевой. Тот поплавок был больше Димы, а в его появлениях и исчезновениях обнаружился некоторый ритм. Сперва, Дима решил, что с тем же ритмом его дергает вниз, но быстро понял что ошибается. Ритм был совсем другой и, как стало понятно Диме, абсолютно несущественный. Никакого смысла в нем не было, как не было никакой связи между Димой и поплавком с оранжевой пипочкой. Они совсем чужие друг другу и это грустно, но правильно. Какое у него может быть сродство с этим поплавком, если сам он – кончик безжалостного шевелящегося щупальца?

Дима ощутил, что хотя он и кончик, но самый главный и если захочет, то сможет подчинить себе все щупальце, выдернуть его и взметнув, притянуть и раздавить дурацкий поплавок, от которого рябит в глазах. Но это будет густым поступком, тягучим, как смола и таким-же прозрачным. А хотелось сделать сухое, деревянистое и отдельное, как горошина. Завертевшись, он провалился внутрь щупальца и там, в теплой трубе расправил все иголки, торчащие из его густого блестящего меха. Уперся ими и повис. Это был очень хитрый ход. Довольный Дима повел носом-пуговкой и разрешил всем украситься переливчатыми росинками. Люди подходили к нему и он им был рад, потому что они были ясно видны, а все остальное расплывалось и делалось зеленым, с жесткими прожилками.

"Все прутся как люди, а я рожей вниз лежу." – подумал Дима. Он собрал под себя руки-ноги и принял более приличную позу. Его последнего вставило, а отпустило первого, обидно. Да и глюки какие-то невнятные, хотя и не злые, уже хорошо. Горло и рот быстро обретали чувствительность, голова прояснялась, осталось только приятное, эйфорическое опьянение. Дима вышел из шалаша и с удовольствием сбежал по склону к деревне, подмигнул тершей о шершавый камень мокрую мохнатую шкурку девчушке, а потом легко взбежал обратно к шалашу. В себя уже пришли все, и Диме не терпелось высказать претензии. Парализовав заклинанием сидевшего к нему спиной Анатолия, Дима вытащил его из шалаша и бережно пристроил у подножья мягкого, от свисающих моховых бород дерева. Вернувшись, он погрозил Перону пальцем.

– Это, вождь, не магия, а наркомания! Вот магия! – Уставив на стену шалаша палец, Дима сказал "меджик миссайл" и пара сине-фиолетовых молний разметала часть жердей и покрывавших их широких листьев. Перон вытаращив глаза и отвесив челюсть, посмотрел на него.

– Да, сильная магия. А моя – говно. – уважительно признал Перон.

– Брось, не прибедняйся. Нормальная у тебя магия, просто старая. – Дима ободряюще пожал Перону плечо, не заметив, что в глазах у, вроде бы загрустившего индейца, разгораются хитрые и злобноватые искорки.

– Не обращай на этот выпендреж внимания, – поддержал Диму Вальдес. – Ты ведь, небось знаешь корешки-травы, лечишь своих людей. Помогаешь им принимать решения и раз они тебя слушаются, значит решения правильные. А магия это, или опыт плюс хорошие мозги, не так уж важно. Мы вон, колдовать умеем, а не вожди, племенами не командуем.

– Ты тоже колдун? Как он? – заинтересованно спросил Перон.

– Нет. Другой совсем. Но такой же сильный. Моя магия похожа на твою, просто она работает.

– А моя разве не работает? Вы же видели странное, уходили в другое место, видели внутри себя!

– Ну да, да. Это, конечно, да. – наперебой согласились друзья, сообразив наконец, что продолжают обижать индейца и выставляются. И все это совершенно без повода, из одного только чванства, подогретого наркотической эйфорией.

К счастью, Перон вроде бы не обижался. Напротив, он был обрадован и возбужден. Приобняв Вальдеса одной рукой, второй он крепко взял за локоть Диму. Ласково улыбаясь проговорил:

– Вы ведь, мои гости, а значит друзья. Как хорошо, что вы сильные маги! Я ломал голову, как помочь в ваших поисках, как одолеть того, кто стоит на пути к вашему сокровищу, кабальерос. Но раз мы друзья, вы не станете требовать от старика, чтобы он со всем управился один? Вы и сами приложите руку, руку сильного колдуна. Ведь так? – Проникновенный тон индейца малость насторожил Диму и он решил погодить с плеванием в ладонь и битьем по рукам.

– Перон, при всем уважении, никакого "ведь так". Разъясни о чем ты, а там поглядим.

Индеец убрал руку с Диминого локтя, откашлялся.

– Те приметы, что ты перечислил когда спрашивал где искать старый тайник с секретом магии, мне ясны. Многое исчезло с тех времен, но есть и то, что никуда не делось. Давнишние люди, умели давать названия. Из них всегда ясно о чем речь. Сейчас не то…

Я знаю куда вас вести, но отвести туда не могу. Там не мои земли. И не земли одетых людей, там нет автобуса. Там живут наши соседи, племя Орово. Хорошие люди. Раньше были хорошие. Теперь зазнались, стали злыми.

– Что так? – спросил Дима.

– Новый шаман. – вздохнул Перон. – Раньше у них был хороший шаман – мой друг. Мой старый друг Хорхе-Педро. Давным-давно мы вместе крестились в миссиях. Тогда тем кто крестится давали подарки. Я крестился семь раз, а Хорхе-Педро – девять. Он жадный. Мы много вместе ходили, я много раз его выручал, а иногда он меня. Он наивный, часто попадал в беду. Но, потом вошел в ум, стал шаманом. Вождем не стал, вождь у Орово другой человек, но он совсем глупый, делал все, что скажет Хорхе-Педро. И сейчас делает, но сейчас им командует кто-то другой.

– Кто?

– Дух или человек, трудно сказать. Наверное, дух. Он взял тело Хорхе-Педро и надел как штаны. Теперь Хорхе-Педро колдун ужасной силы и совсем забыл, что он мой друг. Он ходит в мои сны, видит мои путешествия – Перон кивнул на горшок с настоем.

– Вуайерист? Неприятно. – посочувствовал Дима.

– Он знает что я могу мало, знает что сильнее. И хочет отнять у меня моих людей. Это уже не старый Хорхе-Педро, а совсем кто-то другой. Может летать. Прямо так, всем старым мясом летает и смотрит, многие его видели и боялись. Может заставить змей кусать тех, на кого он укажет. Сращивает сломанную ногу за день и может сказать слова от которых человек упадет и сломает ногу, руку или выбьет о камень зубы. Огромной силы колдун, не знал что еще такие бывают, пока вы не пршли.

– И давно это с ним? – спросил Вальдес.

– Нет, недавно. Если бы давно, он уже отнял бы моих людей, а меня убил. Или не убил бы, а напугал, чтобы я служил ему.

– А до нас-то ему какое дело?

– Он никого больше не пускает на земли Орово. И туристов не пускает, пропадают они. И моих людей не пускает, даже на охоту. А раньше его люди могли ходить к нам, если хотели, а мы к ним. Теперь нельзя.

– И ты хочешь, чтобы мы расправились с ним и отдали тебе этих Орово?

– Нет-нет! – возмущенно воскликнул Перон. – Мое дело пропащее. Я не подниму руку на старого друга Хорхе-Педро, даже если он теперь просто штаны для злого духа. Когда он войдет в силу и станет отнимать мой народ, я убегу. Стану жить один или меня примет другое племя. Нет, не надо расправляться с Хорхе-Педро. Но будь вы простые туристы, вы бы пропали на землях Орово и я вместе с вами. Теперь же, мы дойдем куда надо и Хорхе-Педро не сможет нас остановить.

Тут в шалаш заглянул Анатолий. Действие заклинания закончилось и он был крайне удивлен. Но бодр.

– Спасибо, что выволокли меня на свежий воздух. Необычная реакция у меня случилась, раньше так не клинило. Только, зря старались. Воздуху тут, что в шалаше, что снаружи одинаково, а кто это – он кивнул на разрушенную стену, – тут буйствовал?

– Это я облокотился неудачно. – смущенно соврал Дима.

– А… ясно. Вот что, парни: я вижу, с Пероном вы подружились, так что брошу я вас прямо завтра. Вам все равно, а я спешить не стану, спокойно пойду.

***

Ночь провели в хижине Перона, причем выяснилось, что индеец храпит как мастиф, да еще и вскрикивает по ночам. А утром, Дима с Вальдесом пошли проводить Анатолия.

– Горелку, еду и спальники я вам оставляю. Воду пейте только кипяченую или ту, что внутри лианы, я вам показывал. Из листьев не пейте, это только кажется, что она чистая. С индейцами, лучше не ешьте, вы непривычные, не знаете, что можно съесть, а что нет. Им-то все равно, у каждого полный набор глистов уже есть, дальше не страшно. А вам ни к чему. Смотреть, куда жопу сажаете, я вас научил, не забывайте. Сядете на змею или шершня – кранты. Сыворотки у меня нет, оставить нечего. Будьте, короче, осторожны.

– Да ясно все, спасибо. Пока, Толя.

Гид махнул на прощанье рукой и мгновенно исчез в лесу. А Дима с Вальдесом, неторопливо пошли обратно в деревню.

– Крутит старик. – сказал Вальдес, когда они подходили к хижине Перона, – Использовать нас хочет.

– Ну и что? Он ведь нам помогает, поможем и мы ему.

– Это если помогает. Что-то я в этом не уверен.

– Увидим. – сказал Дима, – Вон он стоит, нас ждет.

Перон не стоял, а сидел на корточках возле хижины, но действительно ждал друзей. Поднявшись им навстречу, он сказал: – Плохие у нас дела. Быстрей надо идти. Хорхе-Педро ночью ко мне приходил, боюсь знает о вас теперь. Я ему не хотел говорить, да не защититься мне от него, слишком сильный колдун.

– Ну так, а чего тянуть? Сразу и пойдем. Только позавтракаем.

Поев мерзкой растворимой лапши и орехов из пакетика, приготовились выступать. Но вдруг, Вальдес попросил притормозить.

– У меня кое-что есть с собой, но на всякий случай, порыщу немножко, наберу нужных штучек.

– Не надо. – сказал Дима. – По дороге наберешь своих травок-листиков. Через деревню пойдем? – спросил он у Перона. Тот кивнул. – Тем более. Там небось мусорная куча или яма есть, всякие потроха-кости.

– Потрохов нет. – заметил на это Перон. – Кто станет выбрасывать потроха? Их есть можно.

***

По лесу, Перон ходил чуть ли не шибче Анатолия. Если не быстрее, то уж точно тише и незаметнее. Хотя, с такими спутниками, это было делом зряшным. Убедившись, что охотится на ходу не удастся – мало какая живность не чувствовала приближения Вальдеса, а особенно Димы, топавшего и сопевшего, Перон, через несколько часов попросил друзей постоять на месте и растворился в лесу. Когда вернулся – принес яркую птицу, размером с ворону. Ждать до вечера он не собирался, предложил съесть ее сразу. Жарить ее на палке, Дима Перону вежливо не разрешил. Ощипали и сварили в манерке на газу. Поели и снова пошли. К медленному шагу спутников Перон приноравливался, а вот обеспечивать их регулярным питанием, вовсе не собирался. Похоже, подкрепившись «вороной», индеец планировал так и пилить через лес, как малолитражка, сжигающая пять литров бензина на сотню километров пути. В этом отношении, Дима и Вальдес были по сравнению с ним большегрузными тягачами и кушать хотели ежедневно и даже, к удивлению Перона, чаще.

– Хорошенькие соседи! – не выдержал к исходу третьего дня Дима. – Долго еще нам до этих Орово идти?

– А вот, через реку переправимся и мы у них. – ответил Перон.

– Это, разве не та же река, что возле твоей деревни течет? – с сомнением спросил Вальдес.

– Она.

– А что ж мы там не переправились, зачем такой крюк делали? – возмутился Дима.

– Мы ведь, не в гости к Орово идем. Нам бы наоборот, не надо с ними встречаться. А их деревня почти напротив нашей. – ответил Перон.

Переправились на плоту, который ловко соорудил индеец, почти без всякой помощи друзей. Нарубил тонких камышин, связал их лианой в снопы, накрыл сверху жердями, закрепил и готово. Для долгого плавания, плот не сгодился бы, а переправу выдержал запросто.

Перон дал плоту спускаться по течению, осторожно подправляя его ход так, чтобы он постепенно смещался к дальнему берегу. Когда плот ткнулся в прибрежный кустарник, Перон повел его впритирку к берегу, перехватывая нависающие ветки, а Дима помогал ему, отталкиваясь шестом. Найдя в кустах широкий прогал, Перон спрыгнул на берег и придержал плот. Индеец дождался, когда на сушу ступят оба его спутника, разжал руки и дал плоту волю. Тот продрейфовал несколько метров и застрял.

– Дальше ку… – начал было Дима, но вдруг умолк.

Из-за деревьев, из высокой травы, даже, вроде бы прямо из воздуха, появились индейцы. Около дюжины их, окружило прибывших полукольцом, прижав к воде. Поодаль, за первой линией, были еще, но сколько их, понять не представлялось возможным, потому что индейцы перемещались, то скрываясь за стволами, то снова оказываясь на виду. В руках у всех были короткие слабосильные луки, такие же как тот, что висел на плече Перона. И один индеец, висел в воздухе, над и позади остальных. Старый и чем-то очень схожий с Пероном, он довольно улыбался.

Дима вертел головой, совершенно не представляя, что ему делать. Усыпить их всех он не мог, бежать некуда. Пробовать парализовать летающего и тем устрашить прочих не хотелось – он маг, с ним этот номер мог не пройти. Сбить его "меджик миссайлом"? Но так недолго и убить, а вдруг остальные индейцы от этого не разбегутся в панике, а разъярятся и пристрелят его. Луки у них хилые, но стрелы отравленные.

Тут он ошибался. По крайней мере те стрелы, которые стукнули его в висок и под ухо, отравленными не были. Не были они даже заостренными. Просто палочки, с травяными фестонами вместо оперения, но пущенные очень меткими стрелками. От первого удара, у Димы помутилось в голове. Он услышал всплеск, а вслед за тем, вторая стрела нокаутировала его.

Всплеск, услышанный Димой, сопровождал прыжок в мутную речную воду Вальдеса, соображавшего чуть быстрее него. Не выныривая, Вальдес преодолел треть ширины реки, что уже было далеко за границей прицельного выстрела из индейского лука. Когда вынырнуть все-же пришлось, Вальдес, подстегиваемый мыслью не только о стрелах, но и о пираньях, электрических угрях и прочих злославных речных обитателях, с олимпийской скоростью доплыл до берега и, не остановившись даже отдышаться, побежал в лес, петляя и не оглядываясь.

***

Дима очнулся в полутьме какого-то строения. У него все болело. Голова, которой после полученных ударов, болеть и положено было, вовсе не лидировала среди прочих ноющих, горящих и саднящих органов и конечностей. А чему удивляться: он лежал, затянутый во что-то вроде туго облегающей корзины, со ртом забитым не то шкурой, не то невероятно грязной и сальной тряпкой.

Борясь с рвотой, Дима жевал и выталкивал языком кляп, пока не победил. Он жадно и часто задышал, но тут его все же вырвало. Хорошо, что лежал он не на спине, а на боку. Хоть не захлебнулся. Дима попробовал откатиться от вонючей лужицы. Не сразу, но удалось таки, покачавшись, перевернуться через спину на другой бок. На этом, Дима остановился, потому что боль в стянутых за спиной руках, долбанула с такой силой, что с маху перекрыла и боль в ушибленной голове и боль в отекших ногах. Дима взвыл, но кричать было больно и он заныл.

– Ох, не надо тебе вертеться, потерпи уж. – раздался голос Перона.

Дима, наплевав на боль, рыча покатился на голос и скоро уткнулся в ногу сидящего у столба с веревкой на шее и связанными впереди руками, индейца. Не раздумывая, Дима впился в Перонову ступню зубами. Индеец завопил, стал отпихивать Диму связанными руками и второй ногой, но тот только крепче сжимал зубы, с надеждой ожидая, когда под его зубами затрещат кости стопы.

Увы, Перону удалось отбиться. Он оттолкнул Диму и стал тереть укушенную ногу связанными руками, баюкать ее.

– А-аа, гнида, больно?! Пидор! Я тебе не только ногу, я тебе башку отгрызу!

– Что такое? Зачем напал? В чем я виноват? – Перон опасливо отодвинулся, насколько позволяла веревка на шее.

– В засаду нас привел! Сговорился с тем магом и привел нас! И не друг он тебе, а брат, я заметил какие у вас рожи одинаковые.

– Нет, все не так! И не братья мы, просто дальние родственники. Но больше друзья. И не приводил я вас никуда. Это он в мой сон когда приходил, все узнал. Я нарочно снил обман, думал он не поймет. А он понял. Все понял и ждал нас. Так я же предупреждал, что он колдун сильный. Думал вы с ним управитесь.

– А где Вальдес?

– Сбежал, Вальдес. Может, выручит нас, он ведь тоже колдун, да?

– Да. А почему я так упакован и связан, а ты только символически?

Перон попробовал было развести руками, но при связанных кистях, смог только дернуть локтями.

– Тебя боятся, меня нет. Тебя скрутили, чтобы колдовать не мог, а на мою магию плюют. И правильно делают, не могу я нас освободить.

Дима помолчал, пытаясь вывернуться из "корзины". Без толку.

– Эй, Перон, а чего этот твой от нас хочет?

– Думаю, – тихо сказал Перон, – хочет твой живой мозг высосать. Есть такой способ для очень сильных колдунов стать еще сильнее. Слабый не сумеет, чужой мозг его отравит, а сильный справится и всю колдовскую силу в себя возьмет. Но все равно заболеть можно. Поэтому он сперва Вальдеса поймает, чтобы тот его слабым не застал. Когда поймает, обоим вам дырки в голове сделает и станет мозг сосать. Сперва из головы, потом из всех костей надо. Большое дело, долгое.

– Суки, а? Чего напридумывали. Вы у меня пососете! Причмокивать будете! А потом я ему глаз высосу. И тебе, гандон, тоже.

– Я не виноват ни в чем.

– Не верю. Освободи меня, ты ж можешь. Перегрызи то, чем руки спутаны и развяжи меня.

– Нельзя сейчас. Ночью, если уснут и караулить не будут.

На этом разговор закончился. Дима все силился освободиться, а индеец смотрел на него и помалкивал.

***

Вальдес бежал, пока не увидел заросшую травой яму под корнями-лопастями здоровущего дерева. Он спрыгнул в нее и стянув прилипший к спине мокрый рюкзак, опорожнил его. Если за ним погоня, то фора у него крошечная, нужно торопиться.

Перочинным ножом выковырял несколько ямок в земле, выложил их листями. Торопливо вскрыл пакетик чипсов, чипсы вывалил на землю. Сложил в первую ямку сухие мушиные трупики из своих запасов, во вторую набросал мелких цветков и рыбьих косточек, присыпал сигаретным пеплом. В третьей замесил, отжав из мокрой рубашки воду, густое тесто из земли, соды и перца. Оглядел плоды своих приготовлений и попытался раскочегарить горелку. Встроенная в нее пьезозажигалка промокла и не работала. Тогда, Вальдес сорвал с дерева большой красный цветок и держа его в ладонях, стал кружиться и что-то напевать.

Цветок стал языком пламени, дрожащим и, как чувствовал Вальдес, недолговечным. Быстро, но осторожно, маг поднес огонь к горелке и отвернул вентиль. Успел. Заработало. Он высыпал в огонь сушеных мух и собрал дым от них в пакет из под чипсов. Закрутив горловину пакета, стремглав побежал обратно, в сторону реки. Отбежав на сотню шагов, выпустил дым. Сизое облако росло и росло, поднялось ввысь и раздвинулось далеко в стороны.

Быстро, но уже не нервничая, Вальдес вернулся к своим запасам. Теперь и преследователям, отделенным от него дымовой завесой, будет непросто его отыскать и, главное он будет в курсе: если кто-то войдет в облако дыма, оно зажужжит. Да так, что он услышит, а тот кто окажется в облаке – оглохнет.

Вальдес задумчиво посмотрел на смесь цветов и костей, обшарил карманы, снова перетряхнул рюкзак и, наконец нашел то, что ему подошло. Мокрый авиабилет, который как маг точно помнил, Дима держал в руках. Отщипнув от билета уголок, Вальдес обвязал его своим волосом и добавил в цветочно-костяную смесь. Завернул ее в выстилавшие ямку листья.

Со стороны реки раздалось низкое гудение. Маг встрепенулся. Работают мушки! Вальдес довольно осклабился и вернулся к своему занятию. Прижав сверток к груди, Вальдес замычал сложную мелодию без слов. Он нагибался, топал ногами, кривил лицо так, будто в животе начались рези. Из под сжимавших сверток пальцев потек зеленый дурнопахнущий сок. Вальдес, продолжая петь, лег на спину и задрыгал ногами. Сок стал пузыриться, а сверток распело изнутри и он лопнул. Вальдес встал, обтер о траву грязные руки, вытер от зеленой жижи живот и грудь. Передохнул и занялся тестом из последней ямки. Он вылепил маленькие фигурки, условно похожие на индейцев. Зажег от горелки свечу и обкапал тестяные куколки стеарином.

– Теперь не засохнут. – сказал он вслух, когда стеарин застыл. Завернув фигурки в траву и листья, он спрятал их в карман рюкзака.

Подождав, когда наведенный им волшебный дым рассеется, Вальдес пошел к реке. Дорогой, он повстречал нескольких индейцев, которые стонали и катались по земле. Мстительно пнув одного их них ногой, Вальдес дошел до реки и без труда обнаружил лодку, в которой индейцы приплыли. Вести длинную, но вертлявую лодку одному было непросто, но Вальдес справился. Он вышел на берег там же, где ранее они покинули плот. И остановился в затруднении.

Следопытом Вальдес не был, да и не всякий следопыт вытропил бы в лесу индейцев. А выведенного из строя Диму, которого, передвигайся он своим ходом, ломая кусты и сминая траву выследить не составило бы труда, индейцы тащили на себе. Выручила Вальдеса его магия. Он взял из своих запасов сушеный крысиный нос, с отвращением разжевал его и полученной кашей натер себе ноздри. Его качнуло от многократно усиленных запахов, которыми был полон лес. Привыкая, Вальдес постоял держась рукой за дерево. Когда освоился, стал ходить челноком, искать где усиливается запах людей и куда уводит. Нашел и уверенно зашагал. И вскоре пришел к деревне похожей на деревню Перона, только немного более многолюдную. И все люди в ней катались по земле, стонали и подвывали от спазмов, терзавших их животы. У многих случились приступы диареи. Вальдес, поскорее выскреб из носа волшебную кашицу, а то от деревенского амбре аж глаза резало.

Найдя и освободив Диму, Вальдес помог ему унять боль, без всяких снадобий, просто велев зажать в зубах конец веревки, другой конец которой он сунул в рот Перону. Попрыгав вокруг и постучав в ладоши, Вальдес добился того, что вся боль Димы перешла к Перону. Никакого сострадания к индейцу, маг не испытал. Счел, что поделом.

Вальдес и Дима, вместе вышли на улицу.

– А где тут этот, дон Педро? Перон говорит, он у нас собирался мозг высосать. Чтобы взять себе нашу силу.

– Я теперь ему ни на мизинец не верю. Хотя тут, может и не соврал. В муахос есть подобная техника. Но у нас надо выпить кровь. А тело надо засушить или опустить в спирт. Если протухнет – сила уйдет.

– Очаровательно. Так где он?

– Давай искать.

Шамана Хорхе-Педро, оказалось найти несложно. Он единственный из обитателей деревни сохранил некоторую подвижность, а именно, прижав руки к животу, ковылял к опушке леса. Когда его окрикнули, повернулся и, хотя его скривившееся от боли лицо заливал пот, вскинул в направлении Димы с Вальдесом руку и начал бормотать заклинание.

Дима опередил его, выкрикнув собственное заклинание, благо они у него были короткими. Хорхе-Педро замер как стоял, с открытым ртом и простертой дланью. Дима взвалил легкого неподвижного индейца на плечо и отнес в тот сарай, где его держали. Свалив Хорхе-Педро рядом с Пероном, он сдвинул их головы и пригляделся.

– Одно лицо! А говоришь, дальние родственники! – с укоризной сказал он.

Перон членораздельно ответить не мог, только стонал.

– Долго они мучиться-то будут? Ты их можешь вылечить?

– Только каждого в отдельности. Оно быстрей пройдет, чем я ковыряться буду. – ответил Вальдес. Но кое-кого, конечно надо подлечить. Пойду, малышне пособлю. – Вальдес тяжело вздохнул. – Сволочь я последняя, не подумал сразу, что раз эта штука по площадям бьет, а площадь, кстати, ого-го какая, то и детей с женщинами тоже свалит.

Он пошел по деревне, на ходу вынимая из рюкзака пакетик с муравьиными брюшками и пузырек масла. А Дима, который ничем помочь не мог, остался сидеть с коварными колдунами-родственниками.

Раньше всех, оправился сперва от паралича, а затем и от спазмов, Хорхе-Педро. В перерыве, между этими двумя событиями, Дима стянул ему за спиной локти веревкой, а в рот вставил тот гадкий кляп, которым давился сам.

Когда выздоровел и Перон, Дима и вернувшийся Вальдес, потребовали объяснений.

– Я хотел спасти свое племя от этого злодея. Надеялся что вы справитесь с Хорхе-Педро и так и случилось. Вы бы не пошли своей волей, пришлось вас, кабальерос, немного обмануть. Привел прямо к их деревне, да. Думал, захватим колдуна врасплох. Все ведь, хорошо кончилось? Вы же не пострадали?

– Врешь небось опять. – махнул рукой Дима. – Все время ведь врешь. Да еще и нескладно. Я про тебя сперва подумал, что ты умный мужик, даже стыдно стало, что всегда к индейцам так относился…

– А как ты к ним относился?

– С жалостью и изрядной долей презрения. – признался Дима. – Понимаешь, меня всегда изумляли разговоры про первобытные племена, в том ключе, что они де идеально приспособлены к своему окружению, живут в гармонии с природой и все такое. По мне – если люди живут в лесу голые и не сумели не только сами создать цивилизацию, но и вписаться в готовую, значит они идиоты. Потому что стареть в сорок лет, жрать всякую дрянь, вытирать задницу лопухами и дохнуть от первой простуды – никакая не гармония, а типичное тупорыльство.

– Категоричный ты какой! Ладно, есть один важный вопрос, – нахмурился Вальдес. – Отвечай, – он указал пальцем на Перона, – и не ври, а то хуже будет. Без всякой магии отдубасим так, что совсем говорить разучишься. Отвечай честно, знаешь как нам найти то, что мы ищем или нет?

– Я не уверен. Не совсем знаю. – тихо ответил Перон.

Вальдес вынул тряпку изо рта Хорхе-Педро.

– А ты? Приведешь нас куда надо – останешься цел и невредим.

Хорхе-Педро, недоуменно смотрел на него и молчал.

– А! – сообразил Вальдес, – Прости, ты ведь совсем не в курсе.