Текст книги "Черная книга"

Автор книги: Вениамин Каверин

Соавторы: Василий Гроссман,Рувим Фраерман,Илья Эренбург,Виктор Шкловский,Всеволод Иванов,Павел Антокольский,Вера Инбер,Лидия Сейфуллина,Овадий Савич,Владимир Лидин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 48 страниц)

Рядом с молодыми отважно дрались старики. Во главе своих учеников бился с немцами учитель Натан Смолар, плечом к плечу с сыном до последнего дыхания держался на своем посту старый рабочий варшавского трамвая [Гирш] Лент. Врач Павел Липштат сражался вместе с рабочим Лейбе Готтом, поэт Юзеф Кирман не уступил в боевом упорстве опытному подофицеру Диаманту.

Захваченный немцами в плен Ария Вильнер вырвался из рук палачей и продолжал сражаться.

В первые дни восстания немцы пренебрежительно отнеслись к поднявшимся против них силам. Когда на первой еврейской мине взорвался немецкий мотоцикл, гитлеровские командиры никак не могли поверить, что эту мину сделали и заложили евреи.

После первой воздушной бомбардировки немецкое командование заявило, что ликвидация восстания – дело двух-трех дней.

Однако случилось иначе. Восстание продолжало разгораться. В немецких донесениях появились упоминания о собственных потерях.

После битвы на Окоповой улице немецкий штаб заявил: ”Окружение гетто наталкивается на огромные трудности; чтобы подавить восстание, придется сражаться за каждый дом. Евреи яростно защищаются. Задание требует от нас кровавых потерь и значительных усилий”.

В одном из своих донесений гестапо жалуется, что борьба с восстанием затруднена существованием подземных ходов, по которым евреи сообщаются с польскими патриотами и получают от них помощь. В другом донесении немцы отмечают, что евреи не сдаются в плен, что они либо погибают с оружием в руках, либо исчезают где-то под землей.

Также расценивали ситуацию заграничные корреспонденты.

После битвы на Окоповой улице варшавское гестапо пригласило журналистов стран ”оси”, чтобы они осмотрели ”новый фронт”. Приехало несколько итальянцев, один финн и один венгерец. Описание этого смотра мы можем прочесть в польской подпольной газете:

”Осмотр происходил на окраинных улицах гетто, разрушенных артиллерийским огнем и воздушной бомбардировкой, а затем захваченных немецкой пехотой. Над развалинами домов клубился дым. Некоторые обломки зданий еще были объяты пламенем. На улицах среди груд кирпича, балок и мусора, валялись трупы евреев и немцев”.

”В настоящих условиях, – заявил журналистам сопровождавший их представитель гестапо, – трудно воздать военные почести павшим немецким солдатам”.

”Борьба за эти улицы, – рассказывает далее газета, – носила яростный, отчаянный характер. Немцы должны были бороться за каждый дом. Захватить один дом значило положить много кровавых усилий в течение многих часов”.

Борьба стоила немцам больших потерь. В одном сообщении немецкого командования, выпущенном неделю спустя после начала борьбы, говорилось, что на ”фронте гетто” погибла тысяча немцев.

После двух недель упорных уличных боев повстанцы были вынуждены перейти к новой тактике.

Эта тактика состояла в сочетании обороны с внезапными быстрыми наступательными вылазками, преимущественно ночью.

Эти вылазки продолжались всю третью неделю восстания, которая получила в печати подпольной Польши имя ”Великой недели восстания”. Штурмовые отряды захватывали окраинные улицы Варшавы, взрывали динамитом занятые гитлеровцами дома, военные склады и предприятия. За одну эту неделю повстанцы взорвали сорок шесть немецких предприятий, в том числе фабрику ”Фражет”, завод электроприборов Клеймана и авторемонтный завод. Среди разрушенных предприятий оказалось несколько фабрик концерна ”Герман Геринг-Верке”. Это был чувствительный удар по немецкой промышленности. Вместе с домами, машинами и людьми погибли запасы сырья, готовая продукция, полуфабрикаты и оружие.

После трехнедельных боев положение гетто изменилось к худшему. Число разрушенных домов быстро росло. Повстанцы занимали на развалинах новые позиции, но кольцо окружения все теснее смыкалось вокруг них.

Руководство восстания обратилось к польскому подполью с просьбой поддержать евреев не только боеприпасами и продовольствием, но и совместным вооруженным выступлением поляков в ряде районов Варшавы. Но польские антифашистские группы не были в состоянии собственными силами начать в Варшаве крупное повстанческое движение. Антифашистские организации, однако, сумели мобилизовать группы польской молодежи, которые поспешили на помощь евреям, проникли в гетто и сражались плечом к плечу с восставшими. Антифашисты организовали транспортировку раненых из гетто в партизанские лагеря. Особенную самоотверженность проявили борцы народной гвардии. При посылке подкреплений и при подготовке, на случай разгрома, условий для отступления повстанцев особую активность проявили Польская рабочая партия и Рабочая партия Польских Социалистов.

Польские патриоты расклеили на улицах Варшавы короткое воззвание:

”Поляки! Немцы вынесли смертный приговор последним тридцати тысячам евреев Варшавского гетто. В ваших домах слышны отголоски стрельбы. Женщины и дети защищаются голыми руками. Спешите к ним на помощь!”

Первого мая рабочие организации гетто выпустили воззвание к евреям-повстанцам. Воззвание печаталось на гектографе во время налета немецкой авиации.

”В этом году, – говорилось в воззвании, – мы отметим Первое мая не уличными демонстрациями. Мы встретим день рабочего праздника в уличных боях. В этом году в первый день пробуждающейся весны мы будем говорить не о любви, а о безграничной ненависти к врагу. В этом году Первого мая мы будем сражаться и убивать”.

Но и позже, после месяца кровавых битв, когда многие позиции оказались захвачены врагом, дух повстанцев был непреклонен. Еще 23 мая командование восстания передало по радио следующую сводку из пылающего разрушенного гетто:

”В последнюю пятницу немецкие самолеты снова сбросили на гетто груз бомб. Все гетто охвачено пламенем. Немцы возобновили также танковые атаки. Наши ряды по-прежнему сплочены. Мы защищаемся и наносим врагу удары”.

На последнем этапе борьбы повстанцы вновь изменили тактику. Хотя основная сконцентрированная оборона была сломлена немецкими танками и авиацией, восставшие не допускали даже мысли о капитуляции. В штаб на Налевках ежедневно являлись еврейские юноши, желавшие вступить добровольцами в ”отряды смерти”. Это были отряды, которые нападали на немецких солдат, врывались в их ряды, забрасывали врагов ручными гранатами, не отступали и бились до последней капли крови. Бойцы ”отрядов смерти” перед операцией приносили присягу, что они вернутся к своим только в том случае, если вокруг не останется ни одного живого немца.

”Отряды смерти” вносили опустошение в ряды неприятеля. Их бойцы останавливали наступление немецких танков. Вооруженные гранатами и бутылками с бензином, они бросались под гусеницы танков и выводили из строя вражеские машины, сами погибая при этом.

И все же враг продвигался вперед. Победа над гетто дорого доставалась ему. Немецкие потери достигали уже нескольких тысяч солдат. Евреи превратили каждое здание в крепость. На крышах следили за врагом разведчики, за окнами прятались стрелки. Гетто боролось за каждый метр земли, за каждое здание. Люди сражались на развалинах и пепелищах.

* * *

К концу мая сопротивление гетто было подавлено. В еврейском районе начался голод, так как немцы захватили все важнейшие коммуникации и тайный подвоз продовольствия из польских районов Варшавы стал почти невозможен. Иссякли запасы оружия. С честью пали в боях лучшие борцы гетто. Однако борьба все еще продолжалась. На некоторых участках отдельным группам повстанцев удалось прорваться сквозь неприятельские кордоны, чтобы уйти в леса, к партизанам. Немцы организовали погоню. Бывали случаи, когда, видя безнадежность положения, пробившиеся из гетто бойцы взрывали себя вместе с настигшими их немцами. Только двум-трем десяткам бойцов удалось уйти от погони.

На сорок второй день восстания все гетто оказалось в руках немцев. Но это не был уже варшавский городской район, тут уже не было ни зданий, ни улиц. Здания, все до одного, были разрушены артиллерией, танками и воздушными налетами. Официальная немецкая сводка, сообщившая об окончательной победе германских войск, заканчивалась следующими словами:

”Есть только один способ подавить дух восстания в самом зачатке – это истребить всех жителей гетто и сжечь до основания опасное бунтовщическое гнездо”.

И все же восстание еще не было подавлено! Оно перестало существовать на поверхности и ушло в подземелья. Последние боевые отряды под началом Мордехая Анелевича спустились в катакомбы, где сохранились скудные запасы пищи.

Вначале гестапо не знало, куда скрылись повстанцы.

Боевики внезапно устроили вылазку и напали на немцев. Наутро немецкое командование по радио обратилось к укрывшимся боевикам и поставило ультиматум: сложите оружие, выйдите из убежищ, и мы сохраним вам жизнь.

Однако среди повстанцев не нашлось ни одного капитулянта и труса.

Через несколько дней гестапо с помощью звукоулавливателей и собак-ищеек засекло одно из убежищ. Крупный немецкий отряд окружил выход. ”Герои” Треблинки, Освенцима, Белжеца побоялись проникнуть внутрь. Они не решились встретиться с повстанцами лицом к лицу.

Положение осажденных было безвыходно. Запасы воды, пищи и боеприпасов иссякли. Повстанцы, чтобы не попасть живыми в руки немцев, решили покончить с собою. Среди застрелившихся был и командир Мордехай Анелевич.

Из других убежищ, когда истощились запасы продовольствия, повстанцы вышли на поверхность земли по водопроводным и канализационным каналам, которые вели в польские районы.

Бойцы Польской рабочей партии образовали вооруженные отряды, которые направились к местам выхода повстанцев; отряды окружили эти улицы, прервали движение, устранили немецкую стражу. Так удалось спасти и отправить в партизанские леса около ста человек.

Далеко не всюду попытки спасти уцелевших повстанцев увенчались успехом.

Немцы часто пускали в подземные каналы отравляющие газы.

Последние защитники гетто продолжали ожесточенно драться вплоть до июля 1943 года. Борьбою руководили могикане великого восстания – Юзеф Фарбер и Захарья Артштайн. Оба они погибли в боях.

На сороковой день восстания во всем гетто уцелело одно четырехэтажное здание. Здесь сражалась последняя горсточка храбрецов.

Целый день, с утра до вечера, защищалась последняя крепость гетто. На крыше развевались национальные флаги, из окон стреляли последние бойцы.

Немцы, решив захватить последних бойцов гетто живьем, с большим трудом отвоевывали ступеньку за ступенькой, этаж за этажом. К концу дня в живых осталось трое повстанцев. Немцы, устав от многочасового боя, подожгли здание.

И тогда на охваченной пламенем крыше показались три человека. Каждый из них был закутан в знамя. Словно движимые единой могучей силой, все трое бросились в огонь. Последние защитники гетто погибли в пламени, окутанные стягами, под которыми они сражались до последнего дыхания.

На поле чести, в бою за свое человеческое и национальное достоинство пали тысячи повстанцев. Небывалые примеры героизма показали еврейские женщины. Пожилая женщина, известная общественная деятельница Рахиль Штейн сражалась на передовых линиях и не покинула своего боевого поста, когда пуля пробила ей плечо. До последнего вздоха смело и самоотверженно сражались бойцы подполья Тося Альтман и Фрумка Плотницкая.

Авангардом и душою восстания была молодежь. Навсегда сохранится в сердце еврейского народа память о Луне Розенталь, о Самуиле Браславе, Мирском, Ленте, о сотнях юношей, обращавших в бегство неприятельские отряды и павших смертью славных на поле брани.

В рядах повстанцев сражались плечом к плечу люди физического и умственного труда, вольнодумцы и верующие. Пусть не забудется имя старого писателя Арона Эйнгорна, который отверг предложение бежать и до последней минуты был борцом гетто. В восстании погибли многие варшавские представители еврейско-польской литературы, науки и искусства; погибли поэты Израиль Штерн, Юзеф Кирман и Ехиель Лерер, писатели Соломон Гильберт и Шия Перле, публицист Самуил Гиршгорн, скульптор Остшега, художники Феликс Фридман, Вайнтрауб, Шливняк, Гершафт и другие. Погибла плеяда известных миру артистов.

На улицах сражающегося гетто пролилась также кровь поляков, слившись с братской кровью польских евреев. Отдали жизнь за дело свободы поляки Стрелецкий, Ващина, Петр Турский, Вольский, Ковальский и многие другие.

Восстание в Варшавском гетто – самая трагическая и вместе с тем самая прекрасная страница в тысячелетней истории польского еврейства. Это трагическое восстание навеки войдет в историю борьбы свободного человечества против звериных сил фашизма. Вечная память борцам и солдатам Варшавского гетто!

ПРИЛОЖЕНИЕ

РАСОВАЯ ПОЛИТИКА ГИТЛЕРИЗМА И АНТИСЕМИТИЗМ.
Академик И. П. Трайнин

История цивилизованных народов не знает войны более варварской и грабительской чем та, которую гитлеровцы вели против народов советской страны.

”Расовая политика” гитлеровского государственного механизма с первых же дней своего возникновения была направлена на то, чтобы не только внедрить в сознание немца его ”право” на господство над другими народами, но и практически ”натренировать” его для этой цели.

Объектом для такой ”тренировки” для начала послужило еврейское население Германии. Здесь для этого была и подготовленная почва.

Начиная с последней четверти XIX века наиболее реакционные элементы Германии, как Трейчке, как вильгельмовский придворный проповедник Штеккер, и различные юнкерские круги еще до Гитлера использовали антисемитизм для того, чтобы отвлечь внимание недовольных масс от настоящих виновников их тяжелого положения.

Причиной всех бедствий масс выдавались евреи, которых в Германии было меньше 1% населения. Социальные вопросы, упиравшиеся в эксплуатацию юнкеров, крупных финансовых и промышленных клик, подменялись вопросами религиозными, расовыми и национальными. Антисемитизм к тому же прикрашивался ”социальными” оттенками, выдавался за ”настоящий ненемецкий и ”христианский социализм”. Еще Август Бебель назвал германский антисемитизм ”социализмом дураков”.

”Расовая тренировка” немцев с момента прихода гитлеровцев к власти началась с еврейских погромов, с избиений, убийств и грабежа еврейского населения. Погромами руководили гитлеровские штурмовики и насыщенный гитлеровскими кадрами полицейский аппарат.

Еврейское население было поставлено ”вне закона”. Евреи изгонялись из государственных, общественных и других учреждений: Евреи были лишены германского гражданства, что было формально закреплено так называемыми ”Нюрнбергскими законами 1935 года”.

Уголовные законы цивилизованных государств обычно предусматривают тяжелые наказания убийцам, грабителям, их вдохновителям и пособникам. Только в одной Германии с приходом к власти гитлеровцев в школах, в университетах, в книгах и повседневной печати открыто проповедовалось, что немцам как ”высшей расе” все дозволено, что они свое благосостояние и благополучие могут строить на костях других народов.

Это не был государственный аппарат в общепринятом смысле. Это было орудие в руках политических бандитов, которые, используя силу государства (полицию, чиновничество, армию), направляли эту силу на политический разбой и грабеж, караемые кодексами всех цивилизованных государств.

* * *

Гитлер поучал: ”Если мы хотим создать нашу великую германскую империю, то мы должны прежде всего вытеснить и истребить славянские народы – русских, поляков, чехов, словаков, болгар, украинцев, белорусов”.

Это было основным в планах гитлеровцев. Еще за несколько лет до начала войны Гитлер, возбуждая грабительские инстинкты на съезде фашистского сброда в Нюрнберге, говорил: ”Когда Урал с его неизмеримыми богатствами сырья, неисчислимые леса Сибири и бесконечные поля Украины будут в немецких руках, наш народ будет обеспечен всем необходимым”.

Алчные и самонадеянные немцы в первый год после их нападения на советскую страну ликующе шумели, что отныне украинская пшеница, украинское сало, донецкий уголь находятся в их руках. Ставленник Гитлера ”рейхскомиссар Украины” Эрих Кох писал, что Украина должна ”поддержать и обеспечить для немецкого военного командования чрезвычайно большие источники сырья и пищевых продуктов этой страны для того, чтобы Германия и Европа могли вести войну какой угодно продолжительности.

Гитлеровцы думали облегчить осуществление своего ”нового порядка” стравливанием советских народов. В ”Зеленой папке” Геринга, которая была директивой для немецких агентов во временно оккупированных советских районах, прямо указывалось, что нужно сеять противоречия и вражду между народами СССР с тем, чтобы ослабить их сопротивление.

Так например, гитлеровцы пригрели у себя кучку украинских националистов (бендеровцев и других), при помощи которых они порабощали украинский народ, стремились натравливать украинцев на русских и евреев. И в то же время в секретном циркуляре командующего германской армией Кинцингера от 18 июля 1942 года (№5771/564/42 секретно) подчеркивалось: ”Украинец был и остается для нас чуждым. Каждое простое доверчивое проявление интереса к украинцам и их культурному существованию действует во вред и ослабляет те существенные черты, которым Германия обязана своей мощью и величием”.

Главари создали систему, при которой выслужиться и подняться вверх по фашистской иерархической лестнице можно было только напрактиковавшись в убийствах и жестокостях над мирным населением бывших временно оккупированных районов, над безоружными людьми в концентрационных лагерях.

Главари в своих инструкциях постоянно напоминали своим подчиненным о необходимости стравливать национальности.

В соответствии с директивами ”Зеленой папки” Геринга немецкий комендант города Борисов сообщал своему начальству: ”Стараюсь сеять антагонизм между белорусами и русскими, а их вместе натравить на евреев”.

Везде с приходом немецких армий начинался кровавый кошмар и грабеж, жертвой которых в первую очередь являлись евреи. За армиями шли гестаповцы и ”специалисты” по оккупационному режиму.

Создавался специальный ”юденаппарат”, который специализировался на грабежах и убийствах евреев. Гитлеровцы угрожали смертью всякому русскому, украинцу, белорусу и так далее, если они укрывали евреев.

Города Львов, Киев, Харьков, Минск, Гомель, Рига, так же как и другие многочисленные города советской страны, были свидетелями почти поголовного истребления еврейских трудящихся и их семей.

Чем ближе приближалась военная развязка, тем все больше возрастало бешенство гитлеровских извергов. Во всех вассальных государствах (в Италии, Румынии, Венгрии) гитлеровские ставленники ввели ”расовое законодательство”. Из всех оккупированных районов евреи свозились в Майданек и Освенцим и там истреблялись.

В декабре 1942 года правительства Бельгии, Великобритании. Голландии, Греции, Люксембурга, Норвегии, Польши, США, СССР, Чехословакии, Югославии и Французского Национального Комитета в своей декларации указывали, что немецко-фашистские захватчики ”проводят в жизнь неоднократно высказанное Гитлером намерение истребить еврейский народ в Европе”.

Правительства вновь подтверждали ”свое торжественное обязательство обеспечить совместно со всеми Объединенными Нациями, чтобы лица, ответственные за эти преступления, не избежали заслуженного возмездия”.

Опубликованное вслед за этим сообщение Информбюро Наркоминдела СССР ”Об осуществлении гитлеровскими властями плана истребления еврейского населения Европы” (”Известия” от 19 декабря 1942 года) приводит конкретные материалы гитлеровской истребительной политики. Сообщение это, между прочим, указывало: ”Подобными зверствами против евреев и всей своей изуверской пропагандой антисемитизма гитлеровцы пытаются отвлечь внимание германского народа от надвигающейся на фашистскую Германию катастрофы, приближение которой становится очевидным. Только обреченные на гибель зарвавшиеся авантюристы из клики Гитлера могли возомнить, что можно потопить в крови многих сотен тысяч ни в чем неповинных евреев свои бесчисленные преступления против народов Европы, ввергнутых в войну ненасытным германским империализмом”.

Теперь все это уже в прошлом. Гитлеровские армии разгромлены, гитлеровский разбойничий механизм ликвидирован.

Теперь главные виновники злодеяний, вдохновители и проводники массовых убийств и истязаний стоят перед Международным Военным Трибуналом. Их пока всего двадцать четыре. Среди них ”специалист” по антисемитизму, близкий друг Гитлера и его сподвижник – Юлиус Штрейхер. Это он был главным редактором отвратительнейшей газетки ”Дер Штюрмер”, которая, потрафляя мракобесам и садистам, сочетала порнографическое смакование с антисемитизмом. Штрейхер получил звание генерала войск СС. Стал гаулейтером Франконии. Впереди его в качестве ответчиков перед Международным Военным Трибуналом идут Геринг, Риббентроп, Гесс, Кальтенбруннер, Розенберг, Франк и другие, которые руководили государственным и военным разбоем.

В освобожденной от немецко-фашистских захватчиков Европе ликвидированы все расовые и национальные дискриминации, в частности, в отношении еврейского населения.

Но можно ли сказать, что с ликвидацией гитлеровского политического бандитизма, гитлеровского государства, закончена борьба с фашизмом, с его человеконенавистнической ”идеологией”, в том числе и с антисемитизмом.

Конечно, нет! Это видно из того, как тяжело еще проходит борьба с гитлеровским охвостьем в освобожденных странах, с профашистами, которые пока ушли в подполье, но используют всякие возможности для того, чтобы вылезть наружу: снова начать свою изуверскую ”работу”.

Даже в Англии оказалось возможным, чтобы реакционный (консервативный) член парламента, капитан Рамсей (содержавшийся в тюрьме по закону об охране государства с мая 1940 года по сентябрь 1944 года), открыто с трибуны парламента внес предложение, требующее, чтобы английское правительство ”снова ввело еврейский статут [70]70
  Еврейский статут был принят в Англии в 1290 году и отменен в царствование королевы Виктории в 1846 году.


[Закрыть]и провело в жизнь его пункты”.

В Румынии, оказавшийся во главе правительства генерал Радеску, борясь против демократических преобразований, пытался в феврале 1945 года вызвать гражданскую войну и с этой целью обрушился с антисемитскими выпадами против отдельных участников демократического фронта.

В освобожденной от немецко-фашистских захватчиков Польше антисемитизм находится в арсенале сторонников бывшего эмигрантского ”правительства”, которое в союзе с бывшими гестаповцами пытается еще и сейчас вызвать национальную рознь. Еще в августе 1945 года в Кракове бывшие гестаповцы стремились спровоцировать еврейский погром, но были подавлены военной силой и организованной демократической общественностью.

Борьба против антисемитизма не может поэтому быть успешной без активной борьбы за демократию, за тесный союз демократических элементов всех стран. Чем прочнее и последовательнее будет развиваться демократия, тем вернее будет укрепляться союз и сотрудничество всех наций и рас, тем скорее покончено будет и с антисемитизмом.

Примером является СССР, где, на основании Конституции, покушение на равноправие наций и рас и проповедь, имеющая характер национальной травли, караются по всей строгости советского уголовного закона.