Текст книги "Багровые узы (ЛП)"
Автор книги: Венди Оуэнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Глава 14
Знакомый рингтон эхом разносится по комнате, и я смотрю на экран своего телефона. Еще до того, как я вижу на экране имя звонящего, я точно знаю, что это она. Стоит мне ответить на звонок, я буквально ощущаю присутствие Изабеллы рядом, то родное притяжение, которое невозможно игнорировать.
– Амелия, – мурлычет она, ее тон звучит уверенно и заносчиво.
Я вижу ее образ в голове так же четко, словно она сейчас стоит прямо передо мной. Ее струящиеся светлые волосы, ниспадающие по спине золотистым каскадом. Пронзительный взгляд голубых глаз, способный заставить упасть перед ней на колени любого мужчину, вне зависимости от его статуса.
– Изабелла, – отвечаю я, пытаясь сохранить самообладание.
В нашей семье, мой отец всегда был тем человеком, которого все боялись. Но я знала, что на самом деле, именно моя мать обладала настоящим коварством. На самом деле, она никогда не была для меня настоящей матерью. И теперь я знала правду. Она просто стала для моего отца женщиной, которая заменила ту, что попала под перекрестный огонь во время вражды с семьей Ивановых.
– Что ты хочешь? – спрашиваю я.
– Разве мать не может просто так позвонить своей дочери? – спрашивает она и в ее тоне сквозит разочарование, вперемешку с раздражением.
Она явно не в восторге от своего нынешнего положения. Отец, вероятно, ожидал, что мы поверим в историю о том, что она просто уехала в наш дом в Нью-Джерси, что бы немного передохнуть. Однако я уверена, что настоящая причина ее поездки в том, что она не могла терпеть недавно обнаруженного сына моего отца, Максима, который не так давно приехал погостить.
– Конечно, – говорю я, даже не пытаясь сдержать раздражение в своем голосе.
Меня так и подрывает спросить, почему она никогда не говорила мне о том, что она не моя родная мать. Меня бесит, что мой отец переписал историю, потому что это соответствовало его желанию казаться сильнее, чем он есть на самом деле, и все просто молча согласились с этим.
– Я знаю тебя слишком хорошо, что бы понимать, что ты никогда не звонишь просто так. – говорю я.
– Может быть, ты знаешь меня не так хорошо, как думаешь, дорогая, – рычит Изабелла, я слышу ее гнев даже сквозь телефонную трубку.
– Почему бы тебе не сэкономить нам немного времени и не сказать, зачем именно ты звонишь? Ты хочешь знать, что я думаю о Максиме, – говорю я, зная, что она никогда не признается, что ее интересует именно это.
– Мне плевать на внебрачного сына твоего отца. Ему нет места в нашей семье, и я не позволю твоему отцу попытаться заставить меня принять его.
– О да, ты звонила совсем не за этим, – насмехаюсь я. – Мама, как бы ты ни ненавидела перемены, присутствие Максима на самом деле ничего не меняет. Ты по-прежнему королева этой семьи, об этом знают все.
Я знаю, это то, что она жаждет услышать больше всего. Она никогда не стеснялась показывать свое стремление к власти и контролю.
– Конечно, любят, – резко отвечает она холодным голосом. – И когда однажды ты станешь главой семьи, ты ни за что не позволишь им забыть, кто ты такая, Амелия. Если вдруг ты позволишь этому случиться, они попытаются забрать у тебя все. Ты это понимаешь?
– У меня никто ничего не забирает, – уверяю я ее.
– Не будь наивной, дорогая. Может быть, сейчас ты думаешь, что никто не обращает на тебя внимания, и что твои маленькие секреты в безопасности. Но нет ничего более опасного, чем быть на вершине.
– О чем ты говоришь? Какие секреты? – я чувствую себя неловко, когда спрашиваю. Волнение съедает меня, ведь, возможно, она пытается намекнуть на мои тайные отношения с Алексом.
– Помни, с кем ты разговариваешь, – предупреждает она. – Я знаю обо всем, что происходит в моем доме.
Я тяжело сглатываю, чувствуя тяжесть в груди, от сквозящего в этом разговоре напряжения. Могла ли она узнать о моих отношениях с Алексом? И как бы мне не хотелось бросить вызов Изабелле и ее авторитету в нашей семье, я знаю, что это только усугубит и без того сложную ситуацию. Особенно, если она что-то подозревает о нас с Алексом.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – лгу я, надеясь, что она блефует.
– Все те ночи, когда ты не ночевала дома? Твой отец может и верит, что ты у Евы, но для меня совершенно очевидно, что ты лжешь, – возражает она.
– Это смешно, – говорю я, пытаясь уклониться от ее нападок. – Конечно, я была у Евы. Где еще я могу быть? Черт возьми, ты просто проклятый параноик.
– То есть, ты хочешь мне сказать, что если в следующий раз во время твоей предполагаемой ночевки у Евы я пошлю парочку мужчин проверить вас, то они обнаружат вас обеих у нее? Что вы обе сидите там, красите друг другу ногти, как парочка лучших подружек?
– Господи, черт возьми, Изабелла, – отвечаю я, а мое сердце бешено колотится в груди.
Мне всегда хорошо удавалось скрывать свои чувства. Но сейчас, когда я узнала о том, что Изабелла не моя родная мать, кажется, будто эмоции могут захлестнуть меня в любой момент. Это похоже на надвигающееся цунами.
– То, что я часто тусуюсь с Евой, вовсе не означает, что я святая. Да, мы гуляем, и что с того? Разве не этим должны заниматься девочки моего возраста?
Она на мгновение замолкает, и я произношу ее имя, чтобы убедиться, что она все еще на линии.
– Я все еще здесь, – отвечает она. – Амелия, я не ожидаю от тебя совершенства, но ты лучше всех знаешь насколько важно быть осторожной. Подумай о том, в каком положении окажется твой отец, если ты вдруг пойдешь и опорочишь себя.
Я сжимаю телефон до такой степени сильно, что экран слегка прогибается под давлением моих пальцев. Мне хочется кричать в трубку о том, что я знаю, насколько она на самом деле лживая. Мне хочется сказать, что бы она беспокоилась о чувствах, бушующих внутри меня, ведь я знаю, как она оплошала.
– Я знаю, какие ожидания на меня возложены. Но также тебе нужно помнить, что перемен не избежать, – говорю я, изо всех сил стараясь держать себя в руках. – И если ты не хочешь остаться не у дел, тебе лучше придумать, как справиться со своими чувствами к Максиму.
Я пытаюсь снова вернуть ее внимание к теме отца. Что бы ее заинтересованность моей личной жизнью была настолько маленькой, насколько это вообще возможно.
– Перемены не всегда к лучшему, дорогая. Иногда это просто предвестник хаоса и разрушения.
– Так вот что ты думаешь о Максиме? – спрашиваю я, не в силах сдержать гнев в голосе. Я не могу не задаться вопросом, была ли она о нас с Винсентом такого же мнения, когда притворялась нашей матерью. – Хаос и разрушение?
– Возможно, – загадочно говорит она. – Но он не тот, о ком я беспокоюсь. Я беспокоюсь о тебе.
– И что же я такого сделала, что заставило тебя беспокоиться? – спрашиваю я с издевкой.
– Ничего, – отвечает она пренебрежительным тоном. – По крайней мере, пока.
Мне хочется наорать на нее. Бросить правду в лицо и наблюдать, как она будет тонуть в пучине собственной лжи. Но я знаю, что это только усложнит наши и без того хрупкие отношения с Алексом. С тем единственным человеком, который понимает мое стремление освободиться от такой жизни. Поэтому, я собираю всю волю в кулак, проглатываю подступающую к горлу желчь и говорю:
– Я ценю твою заботу, Изабелла. Но у меня все под контролем.
– Думай над тем, что ты делаешь, Амелия, – предупреждает она. – Потому что если ты не будешь, есть вероятность того, что когда-нибудь мы с твоим отцом не сможем вытащить тебя из очередной передряги.
Последние слова Изабеллы повисают в воздухе, окутывая меня словно густой туман, угнетая и душа. По рукам бьет мелкая дрожь, и я крепче сжимаю телефон, стараясь сохранить голос ровным, насколько это возможно.
– Ни за что не поверю, что ты говоришь все это лишь потому, что действительно беспокоишься обо мне, – бросаю я ей в ответ, мой голос пропитан ядом. – Или для тебя это просто еще один способ наброситься на моего отца? Ведь ты, скорее всего, считаешь, что все происходящее несправедливо по отношению к тебе.
– Хочешь верь, хочешь нет, но я забочусь о тебе, – говорит она, и ее голос слегка смягчается. – Ко всему прочему, меня волнует все, что происходит с нашей семьей. И как бы тяжело мне не было это признать, но я не верю, что Винсент сможет занять место твоего отца.
– Винсент? – усмехаюсь я, четко понимая, что ошиблась относительно того, почему Изабелла вдруг насторожилась. – Папа рассказал тебе о своих планах на меня?
– Разумеется, он мне рассказал, – фыркает она. – Как ты думаешь, кто именно предложил твою кандидатуру?
– Потому что ты так сильно обо мне беспокоишься? – отвечаю я, даже не пытаясь скрыть сарказм в своем голосе.
– Конечно, я ведь твоя мать, – говорит она, и я слышу боль в ее голосе. Как бы меня ни ранило осознание того, что всю мою жизнь моя семья меня обманывала, я так же понимаю, какой властью обладает мой отец. Вероятно, Изабелла не имела права голоса, и ей пришлось так же скрыть от меня правду.
Понимая всю иронию этой ситуации, я не могу удержаться от горького смеха.
– Думаешь, я хочу навсегда остаться в этой клетке, которая удерживала меня всю жизнь? Ты могла бы остановиться на секунду и спросить у себя, хочу ли я вообще становиться главой этой семьи?
На самом деле, я хочу этого больше всего на свете. Я ведь дочь своего отца и Изабелла права. Я – единственная надежда этой семьи, что бы сохранить все то, что мы выстраивали долгие годы.
– Это не обязательно должно быть клеткой для тебя, – настаивает она. – Она таковой не будет, если ты будешь обладать властью, вместо того, что бы позволять контролировать себя. Подумай обо всех тех вещах, которые ты могла бы сделать, будь ты главой. Обо всем, что ты могла бы улучшить.
–Улучшить? – фыркаю я. – Ты имеешь в виду взять на себя управление лишь для того, что бы вы продолжали контролировать меня, словно я ваша марионетка? Если ты на это надеешься, не хочу тебя разочаровывать…
– Амелия, я предупреждаю тебя…
– Оставь это, – перебиваю ее я, а мое сердце заходится в бешеном ритме. – Я здесь не для того, чтобы обеспечить тебе спокойное будущее, и уж точно не для того, чтобы делать за тебя грязную работу. Если хочешь узнать о Максиме, либо приезжай сюда, либо спроси моего отца.
На этом я завершаю разговор и бросаю телефон на кровать дрожащими руками. Пульс скачет как сумасшедший, и я чувствую, как адреналин струится по моим венам, пока я пытаюсь выровнять дыхание.
– С кем ты разговаривала?
Я вздрагиваю, услышав глубокий голос за спиной. Я оборачиваюсь и вижу стоящего в дверях Энтони. Его темные глаза впились в мои, словно пытаясь найти там ответы на все свои вопросы.
– Изабелла, – твердо отвечаю я, отказываясь отступать под его пристальным вниманием. – Она хотела получить больше подробностей о визите Максима.
– Ах, – говорит он, медленно кивая и слегка посмеиваясь. – Эдвард предполагал, что любопытство возьмет над ней верх. Собственно, поэтому я здесь. Отец попросил, что бы ты зашла к нему в офис. Он хотел бы, чтобы ты познакомилась со своим сводным братом Максимом.
Авторитет в его голосе не дает мне возможности возразить.
– Хорошо, – отвечаю я, пытаясь, что бы мой голос звучал спокойно и собранно.
Когда я следую по коридору за правой рукой отца, каждый шаг дается мне сложнее, чем предыдущий. Правда, которая связывает нас всех, грозит вырваться наружу, словно дикий зверь, отчаянно пытающийся вырваться из клетки.
И когда это произойдет, я уверена, что спрятаться нам будет негде. Но мне кажется, пока что я единственная, кто знает, что зверя побеспокоили.
Глава 15
Я вхожу в квартиру Алекса, отвлеченная недавним знакомством с моим сводным братом Максимом. Когда я впервые узнала о его существовании, я была уверена, что не хочу иметь с ним ничего общего. Он служит напоминанием об измене моего отца моей матери, но правда в том, что, я знаю – Изабелла не моя мать. От меня не ускользнуло, что Максиму всю жизнь лгали о том, кто его отец, так же, как меня обманывали о том, кто моя настоящая мать.
Проходя дальше по коридору, я слышу шум воды из душа. Я предполагаю, что Алекс купается, поэтому решаю сесть на диван в гостиной и подождать, пока он закончит. Это был долгий день. Я чувствую напряжение в своем теле и стресс от недавних откровений.
Через несколько минут Алекс выходит из ванной с полотенцем, обернутым вокруг талии. Он смотрит на меня и хмурится.
– Все в порядке?
– Я просто немного шокирована, – отвечаю я, не желая обсуждать свою недавнюю встречу с Максимом, поскольку сама все еще не переварила это. Алекс уже знал мальчика, так как предполагалось, что он сын Луки. Все это кажется таким сложным и нереальным, когда я размышляю о ситуации.
Алекс понимающе кивает и подходит ко мне, садясь на диван рядом со мной.
– Тебе многое пришлось пережить в последнее время, – мягко говорит он. Я знаю, он говорит о том, что Изабелла не моя биологическая мать, но список вещей, которые меня ошеломляют, теперь намного длиннее. Я смотрю на его твердую грудь, с которой все еще стекают капли воды, и жалею, что не могу вернуться в переулок в ту первую ночь. Грубый и первобытный трах, когда никто из нас не знал, кто он на самом деле. В ту ночь все казалось таким простым.
Я киваю в знак согласия. Какое-то время мы сидим молча, прежде чем Алекс наклоняется и целует меня. Его губы мягкие и теплые, и я расслабляюсь под его прикосновениями.
– Амелия, – говорит Алекс, его льдисто-голубые глаза холодны и непроницаемы. – Я знаю, что ты со многим столкнулась, но нам нужно кое о чем поговорить.
Я смеюсь.
– О чем? Ты собираешься рассказать мне, что на самом деле ты – давно потерянный брат-близнец Луки?
Выражение лица Алекса темнеет, и я понимаю, что ничего хорошего в том, чем он хочет со мной поделиться, нет.
– Нет, не об этом.
Я чувствую, как в моей груди поднимается паника. Я была настолько поглощена драмой своей родословной, что позволила реальной опасности, нависшей над нашими с Алексом отношениями, отойти на задний план.
– В чем дело? – спрашиваю я, боясь того, что он может сказать.
– Лука Петров задавал о тебе много вопросов. – при упоминании имени Луки у меня по спине пробегает дрожь. Решимость этого человека раскрыть правду подобна волку на охоте – безжалостному и неумолимому.
– Почему он так беспокоится обо мне? – огрызаюсь я в отчаянии.
– Он рассматривал тебя как плату за то, что его обидели в ситуации с Максимом. Ты должна была знать, что ему не понравится, если я вмешаюсь и поставлю тебя под запрет. Должно быть, это вызвало у него подозрения, – объясняет Алекс.
– Я знаю. – я наклоняюсь, и Алекс поднимает руку, обхватывая меня, позволяя мне положить голову на его грудь. – Мне просто хотелось, чтобы мы могли вернуться к тому времени, когда мы были только вдвоем.
– Мне жаль, – говорит он, крепче прижимая меня к себе.
– Изабелла тоже стала задавать больше вопросов, – признаю я, мой желудок скручивается в узел. – Такое ощущение, что скоро о нас узнают все.
Прежде чем Алекс успевает ответить, дверь распахивается, и в комнату входит Николай, его светло-каштановые волосы взъерошены, а расчетливые глаза горят гневом.
Алекс напрягается, его рука тянется под подушку дивана рядом с ним, и через мгновение я вижу в его руке пистолет.
– Господи, чертов идиот, ты что, хочешь, чтобы тебя застрелили? – шипит Алекс, пряча пистолет под подушку.
Николай, похоже, ничего не думает о том, что Алекс сидит на диване со мной в полотенце, и сразу переходит к своей панической тираде.
– Это будет не в первый раз. – он пожимает плечами. – Я здесь, чтобы сказать тебе, что твои подозрения насчет Луки были верны. За голову Амелии назначена цена.
Кулаки Алексея сжимаются, челюсть напрягается.
– Ты уверен, что это был он?
– Цена? – восклицаю я. – Что, черт возьми, ты имеешь в виду, когда говоришь, что за мою голову назначена цена?
Воздух вокруг нас сгущается от напряжения, и мне требуется каждая капля моих сил, чтобы не рухнуть на пол. Моя жизнь висит на волоске, и я больше не знаю, кому доверять.
– Я пока не смог подтвердить, от кого поступил приказ, но кто еще мог это сделать? – спрашивает Николай.
– Подожди, помедленнее. Кто хочет моей смерти? – спрашиваю я дрожащим голосом. – Что, черт возьми, я сделала? Я никто.
Алекс встает и поправляет полотенце на талии, глядя на меня сверху вниз.
– Ты наследница империи Кинг и состоишь в отношениях с наследником семьи Ивановых. Конечно, у тебя есть враги.
– Никто о нас не знает, – напоминаю я ему.
– Видимо, кто-то знает, – вмешивается Николай.
– Ты действительно так думаешь? – Спрашиваю я.
Алекс смотрит на меня, и я сразу вижу, что он распознает панику в моем взгляде.
– Это может быть совпадением, – предлагает он, но я знаю, что он просто пытается заставить меня чувствовать себя лучше. Если бы наш секрет стал достоянием общественности, прошло бы совсем немного времени, прежде чем он стал бы известен обоим нашим отцам. В лучшем случае они потребуют, чтобы мы перестали встречаться. Я не хочу думать о худшем варианте.
– Так что же нам делать? – спрашиваю я, сердце колотится в груди. Комната словно смыкается вокруг меня, я начинаю паниковать.
– Тот, кто навел справки об Амелии, хотел сделать это анонимно. Я подозреваю Луку, но не могу утверждать это с уверенностью, – отвечает Николай, его глаза сужаются.
– Черт возьми, – рычит Алекс. – Мы должны выяснить, кто это. Я не могу убить Луку, пока не буду уверен, что он сделал шаг против меня. Мы также не можем позволить кому-либо подойти достаточно близко, чтобы причинить вред Амелии.
Я пытаюсь собраться с мыслями и найти логику во всем этом хаосе, пока двое мужчин обсуждают дальнейшие действия. В конце концов я спрашиваю:
– Неужели Лука хочет моей смерти только для того, чтобы отомстить моему отцу?
– Он хочет причинить мне боль, – без колебаний говорит Алекс. – Он всегда был одержим контролем и сохранением своего положения в мафии, и он знает, что для него нет места, когда я заменю своего отца.
– Лука из тех, кто ни перед чем не остановится, чтобы его власть осталась неоспоримой. Он безжалостен. – Николай соглашается, выражение его лица мрачнеет.
– Он, должно быть, понял, что мы вместе, и думает, что если причинит тебе боль, то заставит меня совершить какую-нибудь глупость. Он знает, что отец позволит мне прикоснуться к нему только в том случае, если я докажу, что он нарушил прямой приказ. Полагаю, он пытается заманить меня в ловушку, – объясняет Алекс.
Я обдумываю их слова, чувствуя, как тяжесть каждой вероятности ложится на мои плечи. Страшно думать, что кто-то может назначить цену за мою голову только для того, чтобы спровоцировать Алекса. Я всегда была осторожна и бдительна, но теперь все мои усилия кажутся бессмысленными.
Я делаю глубокий вдох, готовясь к предстоящему разговору.
– Мы должны рассказать отцу, – говорю я, мой голос слегка дрожит. – Он сможет узнать, кто заказал убийство.
– Амелия, а что, если это был он? – слова Алекса пронзили воздух, как нож, его тон резким и напряженный.
Я встаю и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, меня охватывает шок.
– Думаешь, мой отец хотел моей смерти? Это бессмысленно. – мое сердце сжимается в груди, разрываясь между неверием и страхом, грозящим поглотить меня целиком. – Он способен на многое, я это знаю. Но он любит меня, Алекс. Он бы так не поступил.
– Иногда те, кому мы доверяем больше всего, причиняют нам самую глубокую боль, – предупреждает Николай, его голосе звучит предостережение.
– Нет, – резко отвечаю я. – Мне нужно с ним поговорить. Я не могу просто сидеть здесь и ждать, пока кто-нибудь в меня выстрелит.
– Послушай, – умоляет Алекс, его глаза полны отчаяния. – Я могу обеспечить твою безопасность, только когда ты рядом со мной.
– Что, черт возьми, это значит? – Требую я.
– Это значит, что пока мы не разберемся с этим, ты не можешь уйти от меня. Ты не можешь вернуться домой, – объясняет Алекс.
– Ты с ума сошел? – я шиплю в ответ, и мой гнев становится сильнее страха. – Если я не вернусь домой, мой отец и брат сожгут этот город дотла в поисках меня.
Напряжение в комнате ощутимо, между Николаем и Алексом, стоящими по разные стороны от меня, назревает буря. Николай говорит первым.
– Я позвонил, чтобы уточнить, был ли это заказ Луки. Жду ответа.
Глаза Алекса опасно сужаются, в груди раздается рык.
– Если это он, я убью его сам.
Мое сердце замирает от обещания в его голосе – грубой, первобытной ярости, которая может заставить кровь стынуть в венах, и я не могу не задаться вопросом, что, черт возьми, со мной не так.
– Хорошо, – говорю я, спокойно и собранно, даже когда страх змеей скручивается у меня в животе. – Я заключу сделку с вами обоими. Я останусь с Алексом, пока мы не выясним, кто стоит за приказом об убийстве. Но как только мы узнаем, я сделаю все, что потребуется, чтобы защитить себя, даже если это будет означать столкновение с Лукой Петровым.
– А если за этим стоит твой отец? – добавляет Николай.
Я несколько раз моргаю, глядя на него, уверенная, что ни за что на свете мой отец не стал бы пытаться меня убить.
– Я убью любого, кто за этим стоит.
Алекс колеблется, его челюсти плотно сжаты, когда он обдумывает мое предложение. Но, в конце концов, он кивает в знак согласия. Я вижу беспокойство в его глазах, тяжесть вины, которая угрожает раздавить его своим тяжелым бременем.
– Ты единственная женщина, которая осмелилась сказать мне, как все будет происходить, – шепчет он.
– И именно поэтому я единственная женщина, которую ты когда-либо любил, – отвечаю я, стараясь не обращать внимания на дрожь, пробежавшую по позвоночнику.
– Не только ты, ещё твоя потрясающая чертова киска, – отвечает Алекс, одаривая меня ехидной ухмылкой. На этот раз я не могу удержаться от смеха, и напряжение в воздухе вокруг нас на мгновение спадает.
Смеяться так приятно – чувствовать себя нормальным, даже если это всего на секунду.
Алекс протягивает руки и обнимает меня, прижимая к себе и целуя меня с такой силой, что у меня подкашиваются колени.
– Алекс, – шепчу я, отстраняясь. – Спасибо. Без тебя я бы пропала.
– Моя работа – обеспечивать твою безопасность, – отвечает он.
Николай откашливается и поворачивается к двери.
– Мне нужно поговорить с несколькими людьми. Надеюсь, мне удастся докопаться до того, кто за этим стоит. – Алекс поворачивает голову в сторону своего верного друга. – Будь осторожен, слышишь меня?
Они обмениваются взглядами, и через мгновение Николай уходит, оставляя меня одну в объятиях Алекса. Я начинаю дрожать, когда Алекс крепче прижимает меня к себе. Не раздумывая, он подхватывает меня на руки, и полотенце на его талии падает на пол. Он относит меня в свою спальню и кладет на кровать.
Когда я опускаюсь на матрас, мои глаза упиваются его видом. Его кожа загорелая, его мышцы рельефны и совершенны.
Я делаю глубокий вдох, затем медленно выдыхаю, пока мои глаза путешествуют вниз по его телу. От его широких плеч, накаченных рук, твердых мышц груди до рельефного пресса, точеных бедер и ярко выраженных V-образных мышц – он сложен как настоящий Адонис.
Мое сердце колотится в груди, когда я смотрю на все его великолепие, и внутри меня разгорается голод, жаркий и неистовый. Я чувствую себя живой с ним, в безопасности в его объятиях, и в этот момент у меня нет никаких сомнений в том, что я люблю его.
Он забирается на кровать, и я позволяю ему снимать с меня одежду слой за слоем. Он прижимается губами к каждому открытому участку кожи, разжигая желание в моем теле. Я знаю, что это последнее, что мы должны делать, ведь опасность окружает нас на каждом шагу, но ни одна моя частичка не думает о том, чтобы отвергнуть его.
Когда мы оба обнажены, он переворачивается на спину, притягивая меня к себе. Он раздвигает мои бедра, и я сажусь на него верхом, опускаясь на него. Я задыхаюсь, когда моя киска растягивается, чтобы принять его член глубоко внутри себя.
Я двигаю бедрами, скользя своей киской по его длине, и он сжимает руками мою попку, управляя темпом в такт своим движениям.
– Амелия, – говорит Алекс хриплым от желания голосом. – Черт, ты потрясающая.
Я наклоняюсь к нему, моя грудь касается его груди, и я шепчу ему на ухо:
– Я люблю тебя.
Он обхватывает меня руками, его пальцы впиваются в мягкую плоть моей задницы, когда он вновь вводит свой член глубоко внутрь меня, и дрожь пробегает по моей спине.
– Я тоже тебя люблю, – шепчет в ответ Алекс хриплым от желания голосом, когда он толкается вверх, наши тела двигаются вместе в идеальной гармонии.
Я запрокидываю голову, со стоном произнося его имя, когда его член проникает глубоко внутрь меня, задевая чувствительные стенки моей киски. Он врезается в меня, оседлав меня грубо и жестко, наши тела сливаются в экстазе. Я чувствую, как он набухает, как его член пульсирует внутри меня, а я сжимаюсь вокруг него.
– Сильнее, – стону я, умоляя его о большем.
И он дает мне то, что мне нужно. Он трахает меня еще сильнее, его тело врезается в мое, пока мы двигаемся вместе.
– Быстрее! – я кричу, мой голос ломается, когда он выполняет все мои просьбы.
Мое тело содрогается, когда оргазм прорывается сквозь меня, оставляя меня задыхающейся и дрожащей от удовольствия. Я падаю вперед, упираясь головой в его грудь, пытаясь перевести дыхание.
– Клянусь Богом, я готов умереть трахая тебя, – стонет Алекс, его голос превращается в глубокое, грубое рычание.
Его член твердеет внутри меня, и он начинает входить в меня, давая мне лишь мгновение, чтобы оправиться от оргазма. Мое тело отвечает ему, мое желание к нему вызывает во мне второй оргазм, угрожая вырваться на свободу в любую секунду.
– О, Боже, – стону я, впиваясь ногтями в его спину, пока он вгоняет свой член так глубоко, как только может.
– Тебе нравится мой большой член, малышка? – спрашивает Алекс, вонзаясь в меня снова и снова.
– Да, черт, да, – кричу я, мой голос дрожит, когда я поднимаю голову с его груди, чтобы встретиться с ним глазами.
– Принимай его, как хорошая маленькая шлюшка, – рычит Алекс, глядя мне в глаза, продолжая входить в меня.
Слова едва успевают сорваться с его губ, как взрыв экстаза снова обрушивается на меня. Я вскрикиваю, оргазм прорывается сквозь меня, когда он глубоко всаживает свой член, задевая мой клитор.
– Блядь, – стонет Алекс, его член вздымается, когда он начинает кончать глубоко внутри меня.
Ощущения его горячей спермы, наполняющей мою киску, достаточно для того, чтобы довести меня до предела, и мой второй оргазм сразу переходит в третий, а мое тело извивается и дрожит, сжимая его член.
Я лежу сверху на Алексе, наши тела так близки, а сердца бьются так быстро, что кажется, будто мы одно целое. Мы оба неподвижны, пыхтим от усталости, пытаясь отдышаться.
Не знаю, как долго мы так лежим, но в конце концов я перекатываюсь с него на бок и сворачиваюсь калачиком у него на груди.
– Я люблю тебя, – шепчу я, отчаянно пытаясь сказать ему, как много он для меня значит.
– Я тоже тебя люблю, Амелия, – говорит Алекс, целуя меня в макушку и натягивая на нас покрывало с края кровати.
Я закрываю глаза, погружаясь в сон в надежном коконе объятий Алекса. Здесь мое место. Опасный мир, частью которого мы являемся, теснится вокруг нас, но где бы он ни был, я хочу быть рядом с ним.
