Текст книги "Багровые узы (ЛП)"

Автор книги: Венди Оуэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 29

Алекс смотрит на меня горящими глазами, отчаяние окрашивает прекрасные черты его лица.

– Амелия, не делай этого, – молит он напряженным голосом. – Я найду выход. Просто дай мне время.

– Алекс, пожалуйста, не стой у меня на пути. У меня нет выбора, – отвечаю я, тяжело сглатывая. – Речь идет не только о спасении тебя. Максим и Марко тоже у него.

Его челюсть напрягается, и я вижу, как битва противоречий бушует внутри него.

– Заканчивайте с этим, – ревет Лев. – Отведи его к остальным. – приказывает он мужчине, стоящему рядом с Алексом, и кивает в сторону Николая.

– Амелия, ты не можешь ему доверять, – шепчет Николай мне на ухо, пока его тащят мимо меня.

– Я ни за что не поверю, что ты отпустишь их всех, – восклицаю я. Мои глаза горят, когда я смотрю на Льва.

Глаза Льва сужаются, когда он смотрит на меня.

– Ты будешь делать то, что я говорю. У тебя нет другого выбора, – усмехается он.

Я делаю глубокий вдох и мысленно готовлюсь к тому, что должна сделать.

– Хорошо, – процеживаю я сквозь стиснутые зубы. – Но клянусь, если ты не выполнишь свою часть сделки, я убью тебя.

Лев приближается ко мне, и жесткая улыбка расплывается на его лице.

– Хорошая девочка, – мурлычет он. – Мне нравятся женщины, когда женщина слегка сопротивляется.

Желчь подступает к моему горлу, стоит Льву приблизиться ко мне. Его рука обвивает меня за талию, притягивая как можно ближе к себе. Я пытаюсь вырваться, но его хватка слишком сильна.

– Ты мне противен, – плюю я, и мой голос дрожит.

Его смех заполняет все пространство, и я избегаю смотреть в сторону Алекса. Я понимаю, что не смогу справиться с болью, которую увижу в его глазах. Я заставляю себя стоять прямо, не давая Льву ни единой возможности увидеть, как сильно он на меня влияет.

Он усмехается, а его глаза холодны и пусты.

– Мой собственный отец испытывал ко мне такое сильное отвращение, что стер мое проклятую личность с лица земли. Ты правда думаешь, что мне не плевать на то, что ты обо мне думаешь, принцесса?

– Лев, – напряженным тоном говорит Алекс. – Я предупреждаю тебя, не делай этого. Если бы я только знал, что ты жив…

– Нет, ты не можете утверждать, что сделал бы другой выбор. В твоей идеально жизни тебе никогда не приходилось ничем жертвовать, – возмущенно говорит Лев.

Он наклоняется ближе, его горячее дыхание обжигает мою щеку.

– Но ты скоро узнаешь, что означает, чем-то жертвовать... – шепчет он.

Моё сердце сжимается от его слов, и я изо всех сил пытаюсь сдержать слёзы, которые грозятся вот-вот пролиться.

– Священник здесь, – просунув голову в импровизированную больничную палату, говорит крупный мужчина в черном.

– Что? Ты хочешь, что бы я вышла за тебя замуж прямо сейчас? – кричу я сквозь слезы, и меня охватывает паника.

– А чего ты ожидала? Пышного белого платья и украшенной церкви? – шипит он, его глаза сверкают, когда он смотрит на меня сверху вниз.

– Ты реально сумасшедший, не так ли? – шепчу я, и мой голос полон отвращения к этому человеку. Зло всегда присутствует в нашем мире, но под личиной этого человека скрывается нечто гораздо более темное.

– Сумасшедший? Возможно. Но если это действительно так, то это только потому, что они сделали меня таким. – ухмыляется он, кивая в сторону своего отца, лежащего на больничной койке, и брата. – Как только мы поженимся, я отключу его от аппарата, и все это будет принадлежать мне.

– Зачем ждать? – говорю я, пытаясь выиграть время, для того что бы найти хоть призрачную возможность выхода из этой кошмарной ситуации. – Зачем вообще оставлять его в живых, если какая-то часть тебя не хочет убивать отца?

– Ой, как мило. Не говори мне, что сейчас ты на самом деле пытаешься воззвать к моей человечности. – говорит Лев, его слова полны злобы.

– У тебя не осталось ни капли человечности, – вмешивается Алекс.

Лев фыркает в ответ.

– Может ли кто-нибудь снова заклеить ему рот скотчем? И, пожалуйста, давайте не будем заставлять мою невесту ждать. Приведите священника.

Охранник заклеивает скотчем рот Алекса, пока тот отчаянно пытается сопротивляться. Тошнота подкатывает к горлу, когда я понимаю, что мне на самом деле придется выйти замуж за этого монстра.

– Ты не против быть свидетелем, братишка? – говорит Лев Алексу.

– Отпусти его, Лев, – говорю я тихо. – Я же сказала, что выйду за тебя.

– Нет, – отвечает он с озорным блеском в глазах. – Думаю, то, что он будет свидетелем этого момента, меньшее, что я могу требовать от него. Ведь он забрал все, что предназначено мне по праву.

Мгновение спустя в комнату входит священник. Это хрупкий пожилой мужчина, и я наблюдаю за ним, пока он осматривает развернувшуюся перед ним сцену. Его взгляд задерживается на мне, и его глаза полны жалости. Я вижу, что он осознает, что будет вынужден стать свидетелем ужасного преступления. И вижу борьбу на его лице, когда он пытается решить, как же ему поступить.

Во мне зарождается надежда, что, возможно, священник вмешается.

– Где вы хотите, чтобы я провел церемонию? – спрашивает он дрожащим голосом.

– Здесь будет прекрасно, – холодно говорит Лев. – Прямо у постели моего отца.

Глаза священника расширяются, глядя на меня, но он слишком напуган, чтобы сопротивляться Льву. Пока священник произносит обеты, мои мысли скачут, отчаянно пытаясь найти выход из этого кошмара.

– Мой брат никогда не позволит тебе уйти от наказания, – шепчу я.

– О, Амелия, я слышал о Винсенте. Я нисколько не волнуюсь, – говорит Лев, заставляя священника замолчать.

Я смеюсь.

– Ты совершенно не в себе. Семья Кинг более могущественна, чем ты можешь себе представить.

– Правда? – ухмыляется он, явно не впечатленный моими словами. – Что ж, тогда… Думаю, в моем распоряжении будет гораздо больше власти, когда ты станешь моей женой. Ты… Продолжайте. – Добавляет он, глядя на священника.

Мужчина смотрит на Библию перед собой, пытаясь найти место, на котором остановился.

Внезапно комнату сотрясает оглушительный взрыв, и пол под нами ходит ходуном. Пыль и мусор падают с потолка, заставляя всех инстинктивно закрыть лица.

– Узнай, что происходит! – кричит своим людям Лев, и его глаза расширяются от ужаса. Мое сердце колотится, поскольку возможность спасения уже не кажется далекой мечтой, теперь это скорее реальность.

– Похоже, твой план может провалиться. – с вызовом говорю я. Однако, я понятия не имею, что на самом деле происходит снаружи.

– Заткнись! – рычит он, грубо хватая меня за горло. Давление его хватки затрудняет мое дыхание, но я не позволяю ему увидеть страх в моих глазах.

Священник падает на землю и заползает под больничную койку, дрожа от страха. Лампа с потолка падает всего в нескольких футах от того места, где мы стоим, разбрасывая осколки. Я смотрю на Алекса, отчаянно желая помочь ему, но Лев и не думает ослаблять хватку. Его рука перемещается от моего горла к руке, затем он тащит меня в сторону выхода.

Мои ноги заплетаются, но я заставляю себя продолжать движение. Сквозь какофонию хаоса я сосредотачиваюсь на звуках битвы снаружи, задним умом пытаясь понять, кто с кем сражается. Это конкурирующая банда? Возможно, здесь находятся члены семьи Ивановых, чтобы освободить Алекса и его отца.

– Пожалуйста… – шепчу я, пытаясь вырваться из хватки Льва. – Спасайся сам, отпусти нас.

– Как насчет того, чтобы поберечь свое гребаное дыхание? – усмехается он, его лицо находится в нескольких дюймах от моего.

Я смотрю Льву в глаза, и адреналин пульсирует в моих венах. Лев был всего в нескольких шагах от выхода, когда я решаю действовать. Мое тело реагирует инстинктивно, а кулак летит в его сторону. Он настолько сосредоточен на том, что происходит снаружи, что не замечает моего приближения. Я наношу сильный удар ему в бок. Он спотыкается и падает вперед, а я пользуюсь случаем, чтобы оторваться от него.

Внезапно я освобождаюсь, и комната начинает двигаться будто в замедленной съемке. Он карабкается, его рука тянется к моей руке. Звуки боя становятся все ближе, и я сразу же погружаюсь в этот хаос. Я поднимаю глаза, когда в поле моего зрения появляется Винсент, его ярко-зеленые глаза смотрят на меня, а лицо горит решимостью.

Его рот шевелится, но я не слышу, что он говорит. Я застыла на месте, не в силах пошевелиться, и едва могу дышать. Он бежит ко мне, и я вижу, как его губы снова шевелятся, но по-прежнему ничего не слышу. Он подбегает ко мне, крепко обнимая меня своими большими мускулистыми руками, и его знакомый запах наполняет мои ноздри.

Винсент делает шаг в сторону, прижимая руки к животу, и он сгибается пополам. Он мычит от боли, его лицо искажается в гримасе агонии. Когда он поворачивается лицом к нападшему, я вижу нож у него в боку.

– Винсент! – в отчаянии кричу я.

– Он самый. – я слышу, как Лев смеется, зажимая рану и одаривая меня дьявольской ухмылкой. – Это тот человек, о котором ты меня предупреждала, любовь моя? Старший брат, который заставил бы меня дрожать от страха?

Я с ужасом наблюдаю, как в нашу сторону бежит еще один мужчина с пистолетом. Я наблюдаю, как его тело напрягается, глаза расширяются, и он вдруг замирает. Винсент встает прямо на его пути, и, к моему изумлению, несмотря на нож в боку, выкручивает мужчине запястье. Мужчина кричит от боли, когда его кость громко хрустит. Винсент вдавливает колено в грудь мужчины, заставляя того скрутиться. Затем он бьет его локтем, избивая его до тех пор, пока тот не замолкает.

Он смотрит на меня, его глаза сверкают яростью.

– Убирайся отсюда.

Я хочу подчиниться, но ноги будто приросли к месту.

– К черту вас обоих. – со смехом говорит Лев. Он вдруг бросается вперед и выдергивает нож из бока Винсента. – Это было весело, я не хочу, чтобы это заканчивалось. Но, к сожалению, у нас нет больше времени.

– Кто ты, черт возьми? – выкрикивает Винсент, и звук его голоса прорывается сквозь хаос.

– Ой, прошу прощения. Я Лев Иванов, давно потерянный брат Алексея. О, кстати, я собирался стать твоим зятем, но ты грубо прервал церемонию. – его полный сарказма тон вызывает тошноту.

Глаза моего брата сверкают яростью. Не обращая внимания на свою рану, он бросается на Льва. Движения Винсента не точные, но он уклоняется от шквала ударов, которые Лев посылает в его сторону. Он движется с невероятной грацией, словно танцор. Он наносит сильный удар по щеке Льва, заставляя того упасть спиной на землю.

Винсент делает паузу, бросает мне один из пистолетов, которые он прятал при себе, и говорит мне найти и освободить нашу семью. Я хочу остаться и помочь ему, но я знаю его навыки, ведь мы часто боролись вместе, и понимаю, что моя помощь ему не нужна.

В дальнем конце комнаты я вижу большую стальную дверь, закрытую на висячий замок. Мое чутье подсказывает мне, моя семья находится как раз за этой дверью.

Уклоняясь от боя, я подбегаю к двери и безуспешно пытаюсь сломать замок прикладом пистолета. Вокруг меня кричат мужчины, и я пытаюсь игнорировать их. Адреналин захлестывает мое тело, и шестеренки крутятся в моей голове.

Я лихорадочно оглядываю комнату, мой взгляд падает на дверь, ведущую в подсобное помещение. Я открываю ее и нахожу там старый ржавый топор. Схватив его свободной рукой, я бегу обратно к двери, решительно настроенная открыть ее. Мне понадобилось всего три удара, чтобы сломать замок и открыть дверь.

Николай, Марко и Максим смотрят на меня, и на их лицах появляется облегчение. Внезапно выражение лица Николая искажается.

– Амелия, сзади! – кричит он.

Я поворачиваюсь как раз в тот момент, когда раздается звук выстрела. И только когда я чувствую жгучую боль в моем теле, силы резко покидают меня. Внезапно я чувствую, что падаю, и не могу заставить себя устоять на ногах.

Сквозь пелену глаз я вижу, как Николай бросается вперед, хватает ржавый топор и вонзает его прямо в голову одного из людей Льва. Если бы лезвие не было таким тупым то, вероятно, расколол бы его череп пополам.

Мгновение спустя Николай уже стоит рядом со мной и осматривает мою рану. Он вздыхает с облегчением.

– Это просто царапина. С тобой все будет в порядке.

Я киваю ему, пытаясь сосредоточиться на хоть на чем-то, кроме боли.

– Ты должен освободить Алекса, – заявляю я. – А мне нужно помочь Винсенту.

– Ты уверена? – спрашивает он меня.

Я киваю и смотрю на Марко.

– Уведите Максима отсюда и в безопасное место.

Марко кивает и немедленно берет Максима за руку, выводя его из комнаты, останавливаясь лишь на мгновение, чтобы поблагодарить меня.

Николай помогает мне подняться на ноги и выводит в коридор. Когда он убеждается, что со мной все в порядке, он мчится к медицинской палате, где держат Алекса, все еще держа с ржавый топор в руке. Краем глаза я вижу, что Винсент и Лев все еще сражаются, а их лица искажены яростью. У Льва течет кровь из раны на лбу, а у Винсента, каждый раз при движении, сочится кровь из живота.

Проходит несколько мгновений, когда я слышу позади себя голос Алекса, но не могу оторвать взгляд от борьбы Винсента и Льва.

– Амелия! – снова зовет меня Алекс.

Винсент бросается вперед, крепко сжав кулаки, и сбивает Льва с ног. Двое мужчин яростно дерутся, обмениваясь ударами, каждый пытается перетянуть преимущество на себя.

Алекс внезапно оказывается рядом со мной, и его глаза полны решимости.

– Детка, мы должны вытащить тебя отсюда.

Я смотрю на Алекса и качаю головой.

– Я не оставлю брата.

Едва я успеваю произнести эти слова, как теплая жидкость начинает стекать с моего плеча вниз по руке. Алекс хватает меня, и я вижу, как он выкрикивает мое имя, но ничего не слышу.

Через плечо Алекса я вижу полный ужаса взгляд Винсента, направленный на меня. Позади него Лев держит пистолет, все еще направленный в мою сторону. Лев поворачивает руку и направляет пистолет прямо на моего брата, внимание которого все еще приковано ко мне.

– Нет! – кричу я. Мой голос настолько громкий, что у меня сотрясаются внутренности. Крик эхом разносится в пространстве вокруг меня, и я закрываю глаза, слишком напуганная, чтобы смотреть.

Когда я наконец решаюсь их открыть, я вижу, что Винсент все еще стоит. Через секунду Лев падает на колени, и кровь просачивается сквозь его рубашку.

Мой взгляд перемещается в сторону стрелявшего, и я вижу стоящего за спиной Льва Николая. Его пистолет все еще направлен на Льва. Николай поворачивает голову и смотрит на меня, его взгляд смягчается.

– Ты будешь в порядке. – голос Алекса разрывает тишину в моей голове. – У тебя все будет хорошо.

Мое зрение начинает затуманиваться, и я закрываю глаза, пытаясь восстановить самообладание. Но не успеваю открыть их снова, так как меня поглощает тьма.

Глава 30

Я стою перед стерильно-белой больничной палатой, бинты на моем плече – постоянное напоминание о ночи, которая навсегда изменила мою жизнь. Неприятное чувство омрачает мое настроение, когда я смотрю на дверь, отделяющую меня от него. Монстра, который чуть не уничтожил обе наши семьи. Лев Иванов.

Алекс стоит рядом со мной, его присутствие немного успокаивает меня.

– Амелия, тебе не обязательно этого делать, – говорит он мне нежным и успокаивающим голосом. – Я рядом, несмотря ни на что.

Я смотрю в его глубокие голубые глаза, находя утешение в их тепле.

– Я знаю, но мне нужно встретиться с ним лицом к лицу. Мне нужно доказать себе, что я его не боюсь.

Кивнув, он сжимает мою руку, оказывая мне необходимую поддержку, пока мы ждем, когда охранник откроет дверь. Металлический звук позвякивания ключей действует мне на нервы, усиливая мое беспокойство.

Когда дверь открывается, у меня перехватывает дыхание. Комната тускло освещена, резко контрастируя с ярким коридором позади нас. Тени пляшут по стенам, создавая жуткую атмосферу. Я вхожу внутрь, пульс учащается с каждым шагом, а Алекс следует за мной, не отходя ни на шаг.

Там, на кровати с хрустящими белыми простынями, лежит Лев, его запястья прикованы наручниками к металлическим прутьям кровати. На его разрисованном шрамами лице видны синяки и порезы – свидетельство пережитого насилия. Видя его таким уязвимым, я должна была бы почувствовать жалость, но этого не происходит, потому что я знаю, какой монстр скрывается под поверхностью.

– Ну здравствуй, Лев, – говорю я ровным голосом, несмотря на назревающее во мне смятение.

– Ах, Амелия, моя милая маленькая принцесса, – глумится он, и в его голосе чувствуется яд. Его глаза блуждают по моему телу, заставляя меня вздрогнуть от отвращения. – Привела с собой своего рыцаря в сияющих доспехах.

– Заткнись, Лев, – предупреждает Алекс мрачным и угрожающим тоном.

Я успокаивающе кладу руку на плечо Алекса и слегка улыбаюсь.

– Все в порядке. Его слова не смогут ранить меня.

Сделав глубокий вдох, я снова сосредотачиваюсь на Льве, намереваясь стоять на своем.

Глядя на него с непоколебимой решимостью, я говорю:

– Ты не можешь причинить боль мне или кому-то еще, кого я люблю. Ты проиграл.

Пока я стою и смотрю на избитое тело Льва, на его покрытом синяками лице растягивается жестокая улыбка.

– Разве не мило? – хрипит он. – Идеальная парочка снова нашла путь друг к другу – наши собственные маленькие Ромео и Джульетта.

– Я предупреждаю тебя, – шипит Алекс сквозь стиснутые зубы, его защитные инстинкты обостряются.

– Алекс, все в порядке, – повторяю ему твердым голосом. – Ничто из того, что он когда-либо сможет сделать, не сможет причинить нам вред. – Я смотрю Льву в глаза, убеждаясь, что он понимает, что я больше не жертва в его играх. Он бессилен.

– Такое трогательное воссоединение семьи, – усмехается Лев. – Думаешь, ты победила? Это означает лишь то, что ты наивна и обречена, как и все мы.

– Тебе когда-нибудь надоест быть мудаком? – спрашивает Алекс.

– Ты все еще страдаешь из-за отца, братишка?

Алекс ухмыляется.

– О, так ты не слышал?

– Что слышал? – спрашивает Лев, его любопытство задето.

– Отец не умер. Тебе и это не удалось. – Алекс смеется, дразня Льва. – Когда мы доставили отца в больницу, они смогли нейтрализовать яд, который ты ему дал. Он полностью поправится, – объявляет Алекс, а я молчу, зная, что это не совсем правда. Им удалось спасти отца Алекса, но не раньше, чем были повреждены его нейронные ткани. Пока неизвестно, насколько пострадают его речевые способности, но врачи предупредили, что ущерб, скорее всего, будет значительным.

– Нет, это невозможно, – кричит Лев, дергая наручники, и закипая от ярости. – Я дал ему столько яда, чтобы он больше никогда не проснулся.

Алекс пожимает плечами.

– Ты заблуждаешься, и теперь тебя будут судить по обвинению в покушении на убийство нашего отца. Как тебе такая картина?

– Пойдем, – мягко говорю я, отворачиваясь от Льва. Алекс берет меня за руку.

В глазах Льва вспыхивает гнев, его лицо искажается, когда он переваривает новость Алекса. Его пальцы сжимают простыни, костяшки пальцев белеют, пока он пытается освободиться.

– Тебе это с рук не сойдет, – рычит он, яд капает из каждого слова. – Я позабочусь об этом.

Я приостанавливаюсь и поворачиваюсь лицом к Льву. Глубоко вздохнув и встретившись с его ненавидящим взглядом, я отказываюсь показать ему хоть унцию страха.

– Я просто хотела зайти и проведать тебя, Лев, – говорю я тихо. – В конце концов, однажды мы станем семьей.

– Ты сука, – кричит Лев, его лицо искажается от ярости. – Думаешь, победила? Ты даже не представляешь, на что я способен. Я уничтожу вас обоих, даже если это будет последнее, что я сделаю. Ты тупая маленькая дрянь!

– Пока, Лев, – говорит Алекс, беря меня за руку и поворачиваясь спиной к брату.

Дверь больничной палаты открывается, а затем захлопывается за нами, и охранник надежно запирает ее. Теплая рука Алекса находит мою, и мы молча идем по длинному стерильному коридору. Напряжение в моем теле рассеивается, сменяясь чувством облегчения, которое, как мне казалось, я больше никогда не испытаю.

– Куда хочешь пойти? – спрашивает Алекс, когда мы подходим к его шикарному черному автомобилю.

– Туда, где нас не пытаются убить, – полушутя отвечаю я, садясь на пассажирское сиденье машины Алекса.

Он смеётся, заводя двигатель.

– Это может оказаться сложнее, чем ты думаешь. Но у меня есть на примете одно местечко. – он ободряюще улыбается мне, и на душе становится спокойно.

Мы едем по городу и в конце концов выезжаем на тихую велосипедную дорожку вдоль воды. Солнце отблескивает на мягких волнах, отбрасывая мерцающие узоры на тротуар. Я делаю глубокий вдох, вдыхая соленый воздух и чувствуя себя бодрее, чем когда-либо за долгое время.

– Не хочешь прогуляться? – спрашивает Алекс, сканируя взглядом окрестности.

Я колеблюсь, внезапно осознав, что у нас нет охраны.

– Но мы без охраны, – замечаю я, чувствуя, как срабатывают защитные инстинкты.

Алекс открывает свою дверь и выходит, обходя машину, чтобы открыть мою.

– Амелия, – мягко говорит он, протягивая руку, – я – вся охрана, которая тебе когда-либо понадобится. Обещаю, что больше никогда не позволю ничему плохому случиться с тобой.

Его слова, наполненные искренностью и убежденностью, действуют на меня как успокаивающий бальзам. Полностью доверяя ему, я беру его за руку и выхожу из машины.

Мы идем по тропинке, рука об руку, прохладный ветерок играет с моими волосами. Над головой кричат чайки, а с соседней игровой площадки доносится детский смех.

– Алекс, – прошептала я, мое сердце разрывается от благодарности к этому человеку, который стал моей опорой. – Спасибо.

Он нежно сжимает мою руку.

– Тебе не нужно благодарить меня. Я всегда буду рядом с тобой, что бы ни случилось. Мне жаль, что меня не было рядом с твоим отцом.

Мое сердце сжимается, когда он упоминает моего отца, и я прогоняю из своих мыслей образ его окровавленной головы, лежащей на столе.

– Это не твоя вина, – уверяю я его.

Пока мы идем вдоль берега, солнце отбрасывает золотистый отблеск на волны, бьющиеся о берег. Я любуюсь Алексом, рассматривая его профиль. Он выглядит глубоко задумавшимся, и я не могу не задаться вопросом, что у него на уме.

– Я... – начинаю, мгновение колеблясь, прежде чем продолжить. – Я думала о том, что твой отец сделал со Львом.

– Я тоже, – признается он, сжимая мою руку, пока мы продолжаем идти.

Я качаю головой.

– Как он мог просто... прятать его столько времени?

Он вздыхает, проводит рукой по волосам, подыскивая нужные слова.

– Полагаю, так же, как твой отец решил, что лучше солгать тебе о смерти твоей матери.

Как только слова слетают с его губ, он переводит взгляд на меня, мгновенно сожалея о своем заявлении.

– Прости, мне не следовало поднимать эту тему.

Слезы наворачиваются на глаза, и я резко вдыхаю. Я смаргиваю их, не желая, чтобы он видел, как они меня ранят.

– Нет, все в порядке, – лгу я, выдергивая свою руку из его и сжимая его предплечье, чтобы показать, что я в порядке.

Он смотрит на меня, его глаза полны сочувствия.

– Я говорил с отцом о Льве. Он не мог рассказать мне всего из-за своего нынешнего состояния, но мне удалось собрать воедино информацию о том, что после пожара Лев так сильно обгорел, что никто не ожидал, что он выживет. Моя мама была опустошена, и он не мог видеть, как она страдает, поэтому сказал ей, что он умер. Судя по тому, что сказали ему врачи, он считал, что это лишь вопрос времени.

Мое сердце болит, когда я представляю, какую боль, должно быть, пришлось пережить их семье.

– Но Лев не умер, – говорю я тихо.

– Нет, – соглашается Алекс, его голос полон эмоций. – Месяцы превратились в год, а год – в несколько лет, пока Лев не вышел из комы, а к тому моменту, я думаю, отец уже не знал, что делать. Мама уже оплакала его.

Я медленно вздохнула, пытаясь осмыслить ситуацию.

– Значит, он отправил Льва на воспитание к кому-то, кого нанял? Просто… спрятал его от всех остальных?

– Именно. – он мрачно кивает. – Лука и мой отец были единственными, кто знал о его существовании. Думаю, это одна из причин, почему он так доверял Луке. Лука регулярно проверял Льва и докладывал моему отцу, как он себя чувствует.

Жестокость всего этого лишает меня дара речи. Несмотря на все, что сделал Лев, я испытываю сочувствие.

– Мне жаль Льва, – признаюсь я, мой голос едва громче шепота. – Я знаю, что он чудовище, но после того, через что он прошел… Я понимаю, почему он стал таким.

Алекс смотрит на меня со смесью восхищения и печали.

– У тебя большое сердце. Это одна из тех вещей, которые я люблю в тебе больше всего.

Я пожимаю плечами.

– Просто… жаль, что для него все сложилось иначе.

– Мне тоже, – пробормотал Алекс, притягивая меня ближе, пока мы продолжали идти по тропинке, а солнце золотистым отблеском окрашивало горизонт. Его рука в моей, морской ветерок треплет мои волосы, а над головой кричат чайки, их крылья отбрасывают мимолетные тени на извилистую тропинку.

– Как Николай поживает после всего, что случилось? – спрашиваю я, желая увидеть его снова, учитывая, что у меня не было возможности поблагодарить его за спасение моей жизни.

Алекс пожимает плечами, выражение его лица омрачено неуверенностью.

– Я не уверен. – я вижу, что он не хочет вдаваться в подробности.

– Алекс? Что происходит?

– Что ты имеешь в виду?

– Что-то не так с Николаем?

Он тяжело сглатывает, глядя на воду, избегая моего взгляда, прежде чем объяснить:

– Мой отец отправил его домой по семейным делам.

– Домой? – спрашиваю я.

Он вздыхает, заставляя себя посмотреть на меня, и кивает.

– В Россию. Он сказал, что после ухода Луки ему нужен кто-то, кому он мог бы доверить решение кое-каких вопросов.

– Ты серьезно? – вздыхаю я. – Он пытается его наказать или что-то в этом роде?

– Мой отец не любит, когда его держат в неведении. Николай знал о нас и не сказал ему. Ему повезло, что его отправили только в Россию.

– Человек сейчас едва может связать предложение, но ему удалось отправить Николая в Россию. Стоит ли мне беспокоиться, что твой сумасшедший отец сделает что-то, чтобы разлучить нас?

– Он не сможет этого сделать.

– О да, почему ты так уверен?

– Потому что я ему не позволю, – отвечает Алекс.

Когда солнце садится за горизонт, мы продолжаем идти по велосипедной дорожке; оранжевые оттенки заходящего солнца отражаются в спокойных водах залива, создавая захватывающее зрелище. Алекс тянет меня за руку к пустой деревянной скамейке и садится, чтобы полюбоваться видом, наши плечи соприкасаются.

– Амелия, я много думал с той ночи. Тот факт, что война между нашими семьями может разлучить нас, неприемлема.

– Ну, я не уверена, что кому-то из них есть дело до того, считаешь ли ты это неприемлемым.

– Если мы станем частью одной семьи, ничто и никогда не сможет нас разлучить, – мягко говорит он, его голос наполнен убежденностью и любовью.

В замешательстве я качаю головой.

– Что это значит?

Алекс опускается на одно колено, а я сижу на скамейке. Он держит меня одной рукой, а другую засовывает в карман куртки и достает маленькую бирюзовую коробочку.

Я задыхаюсь, поднося руку ко рту, когда понимаю, что происходит. Мое сердце бешено колотится, когда он открывает коробочку и показывает потрясающее кольцо с бриллиантом изумрудной огранки, сверкающее в лучах угасающего солнца.

– Ты выйдешь за меня замуж, Амелия Кинг? – спрашивает он, его глаза полны надежды и решимости.

Смесь эмоций обрушивается на меня, как волны о берег. Страх, радость, неуверенность и любовь – все они соревнуются за господство в моем сердце.

– Да. Да, я выйду за тебя замуж, – отвечаю я, мой голос наполнен волнением.

Его лицо расплывается в лучезарной улыбке, когда он надевает кольцо мне на палец.

– С этого момента, – говорит Алекс, его голос наполнен эмоциями, – мы навсегда связаны друг с другом. Я обещаю любить и защищать тебя до конца своих дней.

Я киваю, на глаза наворачиваются слезы, когда я наклоняюсь для страстного поцелуя, пробуя на вкус наше общее обещание