Текст книги "Между Друзьями (ЛП)"

Автор книги: Вэнди Джинджелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– Что Зеро им говорит? – спросил детектив Туату, с любопытством глядя на пятерых съёжившихся тритонов и одного подростка, которого Зеро вытащил из воды так же бесцеремонно, как Северный бросила его в воду. Зеро возвышался над ними, даже над тем, у кого была широкая грудь, и его не удивила перемена их отношения. – Почему я не могу понять?

– Он говорит им, что, если они не будут следить за своими делишками, он позволит тебе арестовать их всех, и они увидят, как высохнет их драгоценная чешуя, когда они будут гнить в тюрьме, – ухмыляясь, сказала Пэт. – И ты не можешь их понять, потому что он делает обратное тому, что делает Джин Ён.

Туату едва не ухмыльнулся. Неудивительно, что морской народец последние несколько минут смотрел на него с выражением ужаса и недоверия.

– Он собирается помешать им приходить сюда?

– Не, – ответила Пэт. – Им разрешено пользоваться бассейном, они тоже граждане. Но они должны брать его в аренду так же, как и все остальные, и они должны убрать весь хлам, из-за которого центр выглядит так, будто в нем проводится ремонт. И они должны платить за то, чтобы бассейн чистили каждый раз, когда они используют его для проведения своих вечеринок, чтобы избавиться от грязи.

– Скажи им, что они также должны прекратить пользоваться парковкой для инвалидов по соседству, – сказал детектив, подходя к Зеро. – Если они ещё раз так поступят, я запру их и выброшу ключ.

Светлые брови Зеро поползли вверх: Туату не мог сказать, был ли фейри раздражён или впечатлён, но поскольку было маловероятно, что Туату произведёт на него впечатление, детектив пришёл к выводу, что Зеро был раздражён.

Тем не менее, Зеро спросил тритонов:

– Вы это слышали?

Тритоны быстро и молча кивнули, не поднимая глаз, а Зеро снова поднял брови в сторону детектива Туату.

– Вы удовлетворены, Детектив?

– Да, – сказал детектив Туату, отступая в относительную безопасность к Северному, Пэт и вампиру. Северный одобрительно похлопала его по плечу, отчего Туату почувствовал себя гораздо более бодрым, чем он ожидал, и Пэт снова улыбнулась ему.

– Если мы здесь закончили, то могли бы вернуться домой за барби, – сказала она.

Детектив Туату не то чтобы затаил дыхание, но, должно быть, напрягся, потому что обнаружил, что его челюсть сжата, только когда он расслабился. Он кое-что знал о методах этих трёх нелюдей, и их методы обычно включали в себя более... окончательное решение проступка.

– Я ж говорила, – сказала Пэт, внимательно наблюдавшая за ним. – Выговор – всё, что они получат.

– Сегодня никому не нужно умирать, – сказал Зеро, но он сказал это, обращаясь к тритонам, и у Туату осталось ощущение, что это было предупреждение, а не утешение. – Вы можете идти.

Тритоны вышли, волоча за собой промокшего подростка и бормоча что-то вроде «Спасибо, милорд», «Да, милорд» и «Как скажете, милорд».

Зеро наблюдал за ними, пока они не скрылись из виду, повернувшись широкой спиной к остальной группе, неустанно наблюдая за ними.

– Сегодня вы были близки к небольшой катастрофе, госпожа, – прошептал Атилас Северному. – Это может быть такое... очеловечивающее ощущение – общаться с обитателями этого мира.

– Чепуха, – сказала Северный, слегка задрав нос. – Как будто несколько тритонов могут стать проблемой!

– Это, – сказал Зеро, поворачиваясь и пронзая её холодным голубым взглядом, – не то, что имел в виду Атилас. Я уже предупреждал тебя о подобных вещах: если ты хочешь быть в безопасности, тебе не следует привязываться к людям.

– Это хорошо, только если ты хочешь остаться в живых, – сказала Северный с едва скрываемым воодушевлением. – Я хочу жить.

Детектив Туату открыл рот, чтобы спросить, о чём именно они говорили, но Пэт опередила его.

– Давайте, вы все, – сказала она. – У меня на скамейке есть стейк, и, если он испортится, я не пойду в супермаркет за новым.

– Я люблю стейк, – сказала Северный, хватая Детектива Туату за руку. – И ещё больше я не люблю готовить! Если вы очень вежливо попросите, я доставлю вас туда очень быстро...

– Я не скажу тебе своё имя, – сказал детектив.

– Но...

– Нет.

– Тогда позже, – решительно заявила она. – Я навещу тебя завтра утром, чтобы узнать, не передумал ли ты.

– Я не... – начал Туату, но было уже слишком поздно; он разговаривал с ветром. Северный теперь скромно сидела в его машине, как будто всё это время была там.

– Свидимся дома, – сказала Пет, подмигнув; затем она, вампир и двое фейри исчезли.

Туату понял, что его вполне устраивает то, что всё происходит по-человечески. В конце концов, даже если воплощение Северного Ветра ждало его в машине, какое-то время она была достаточно человечна, чтобы принять удар дротика в плечо.

И это было тем, что, по мнению Туату, следовало поощрять.

7. Все различные оттенки синего

(После шестой, но перед седьмой книгой, это мой сценарий в закрытом помещении, посвящённый моему любимому тв шоу – Leverage)

В мире людей есть какая-то резкость. Резкий порыв ветра, пронзительное ощущение от резких звуков, которые разносятся в опасно лёгком воздухе, острые как кинжал звуки человеческих голосов, сражающиеся в поединке в тесном кафе или ресторане.

Под волнами всё не так. Под волнами – мягкость и покой, и всё оттенки синего, которые вы когда-либо видели, слышали или обоняли. Приятное ощущение тяжести, давящей на каждую клеточку вашего тела, удерживающее вас именно там, где вы должны быть. Под волнами – ах, если бы я мог, я бы прожил там до конца своих дней.

Если бы я мог – и в этом вся загвоздка.

Для тритона-полукровки жизнь в Под не так уж и хороша, особенно для того, кто родился без жабр или без сильных лёгких, необходимых для того, чтобы оставаться под волнами дольше пары минут за раз. Спасибо моей человеческой матери – в равной степени, как и моему отцу-тритону за то, что наградили разрозненными и совершенно бесполезными костями моей нижней половины тела. Ни человеческие, ни русалочьи, эти кости не срастаются настолько, чтобы их можно было использовать для ходьбы, хотя в моём тритоновом обличье из них получается вполне исправный хвост. Достаточный, чтобы выжить, если бы я только мог дышать под волнами. Над волнами дышать я могу, и, возможно, этого тоже было бы достаточно, чтобы выжить; если бы только я мог ходить.

Для Других Видов существует мир За, Между и мир людей. Для нас, русалок, есть Над и Под – воздушная часть мира и реальный мир. Единственные законы, которые действительно имеют для нас значение, – законы Под, даже когда мы находимся в над. Возможно, именно поэтому я стал хакером, когда мои родители бросили меня в мире Над; сочетающим сиротскую тоску и закоренелое пренебрежение к человеческим законам.

Кроме того, моя профессия означает, что мне не нужно выходить на улицу, если я этого не хочу. Не так-то просто передвигаться на инвалидной коляске по старому и ржавому пандусу, который проходит снаружи моего дома. Возможно, я мог бы переехать в другую квартиру, но в Северном Хобарте не так много мест, откуда открывается прекрасный вид и где есть место для водяного бака нужного мне размера – по крайней мере, не в рамках моего бюджета.

Поэтому я мирюсь с трудностями и каждый день выхожу за кофе. За кофе и улыбкой, вот так я о них думаю.

В тот день был Четверг. Многолюдный, как обычно, и я должен был быть осторожен переходя дорогу, потому что зебры поблизости не было. В Северном Хобарте движение транспорта предрасположено к дикости и самоубийствам, и, хотя на дороге есть небольшие пандусы для доступа инвалидных колясок, но есть большая вероятность, что водители не увидят вас за перилами. А если они и увидят, то, скорее всего, всё равно попытаются вас переехать.

Несмотря на это, я благополучно перебрался на другую сторону, благодаря инерции от моего рывка я поднялся по небольшому пандусу и преодолел половину пешеходной дорожки. Я пришёл раньше обычного, по крайней мере, в отличие от прошлой недели. Обычно я пью кофе-с-улыбкой в одиннадцать часов, но, когда я берусь за работу, мне нравится начинать день как можно раньше. Мне следовало бы сообразить, что лучше не браться за задание через дорогу от моего дома, но деньги там платили больше, чем обычно, и работа была нетрудной.

Потенциально незаконная и, безусловно, Другая, но не сложная. Возможно, вы могли бы назвать её деликатной.

Кафе располагалось над клубом в За, который не существовал в человеческом мире – нормальном, тёплом и достаточно популярном. Естественно, у него были владельцы-люди, но, знали они об этом или нет, они платили налог Запредельным под ними. В последнее время они привлекали не так много посетителей, как Запредельные считали удобным для прикрытия, и наняли меня изменить древние защитные заклинания вокруг кафе, чтобы внести в магию что-то немного... дополнительное.

Если бы речь шла только о взломе магии, это всё равно было бы незаконно, по крайней мере, по законам Запределья – по закону, если не на практике, Запредельные не одобряют вмешательства в дела людей. Но по человеческим законам это тоже было незаконно; чтобы запустить программу, мне пришлось бы напрямую взломать внутреннюю сеть кафе и получить доступ к их музыкальным трекам. Клуб под и кафе над, возможно, и связаны друг с другом За, но они определённо не были связаны ни на бумаге, ни официально.

Формально, взлом также можно было бы назвать мошенничеством. Даже если бы это была не музыка, трек, который я бы включил в музыку кафе, он был специально разработан для того, чтобы сделать его посетителей более открытыми, не говоря уже о том, чтобы они были более склонны возвращаться. Клубу под принесли бы пользу не только увеличение дохода, но и невинный фасад, созданный оживлённой кофейней.

Гоблины, похоже, не понимали взаимосвязи между продажей хорошего кофе и оживлённой клиентской базой. Хотя я и не отговаривал себя от работы, но кофе раньше всегда был достаточно хорош, чтобы привлекать постоянных клиентов, пока не сменилось человеческое руководство.

В любом случае, они дали мне атмосферный трек, пропитанный магией, и моей задачей было убедиться, что он будет работать. Естественно, за очень хорошую плату.

Как программа, она, конечно, должна была заразить систему и все компьютеризированные компоненты, но мой настоящий хакерский взлом не ограничивается компьютеризированными системами. На самом деле, большинство взломов, которые я выполняю для клиентов Запредельных, – тот вид взлома, который включает в себя проникновение в магические системы с помощью вредоносной магии или захват их с помощью несущей нагрузку магии. Рутинная работа хакеров-людей не так уж редка, но, когда мой клиент оказывается Запредельным, велика вероятность, что моя работа будет связана с магией.

Я работал над этой конкретной задачей уже почти неделю. И всё же, она не должна была быть сложной. Всё, что мне нужно было сделать, – взломать сеть, а затем взломать защитные нити, которые висели вокруг кофейни, чтобы это позволило мне внести потенциально опасные изменения в магию кафе. Защита, должно быть, исходила от какого-то давно ушедшего владельца или покровителя, потому что предыдущие владельцы управляли кафе столько же, сколько и я покровительствовал этому кафе, и они не были Запредельными. Её было почти невозможно обнаружить; тонкая и хрупкая, она по идее должна была быть слабой, но по какой-то причине она цеплялась за всё, что я пытался сделать, прилипая, как паутина, к моим попыткам прорваться сквозь неё и нарушая все магические приёмы, которые я пробовал. Мне стало любопытно, кто когда-то любил это кафе настолько, что защитил его от магии, которое нуждалась в такой защите, и я был более чем слегка раздражён провалом всех тестовых запусков, которые я пробовал до сих пор.

Работая, я проверил время. Почти одиннадцать: так вот почему моя магия начала ослабевать. Одиннадцать часов – время для кофе-и-улыбки.

Мои пальцы замедлились, пока не перестали печатать. Мне приходилось проверять последние несколько строк текста, которые я вводил; ошибки были неизбежны, и, хотя при наборе текста получались не настоящие строки кода, а нечто гораздо более изменчивое – магические строки. Гораздо менее опасно допускать ошибки в моём компьютеризированном коде, чем в магическом коде.

Я откинулся на мягкую обивку инвалидного кресла, и часовая стрелка моих часов подошла к одиннадцати. Если бы я вот так сложил ладони чашечкой вокруг кофейной кружки, это выглядело бы так, будто я делаю естественный перерыв, спокойно и беззаботно. Как будто я не ждал, что в нижней части окна мелькнут тёмно-синие джинсы и чёрные ботинки, что означало бы...

Что-то мелькнуло голубое, и я тут же отвёл взгляд. Мне не хотелось, чтобы кто-то видел, как я смотрю на неё, когда она подошла к двери. Было достаточно того, что при звоне колокольчика я не смог удержаться и не поднять взгляд…

Колокольчик на двери слегка звякнул.

Я поднял глаза, крепче сжимая в пальцах кофейную кружку, и увидел её в дверях. Длинноногая и тонкая, она была похожа на фавна. Я не был уверен, было ли это из-за её худобы, или из-за того, что она смотрела на окружающий мир с надеждой, почти широко раскрытыми глазами. Губы у неё тоже были тонкие и немного кривоватые, наверное, поэтому я, казалось, не мог удержаться от улыбки, когда она каждый день заходила за кофе.

Глазами Запредельного её могли назвать уродливой – для вечно очаровательных Запредельных, любое другое создание уродливо, и даже среди Запредельных нет никого прекраснее русалок. Даже для человека она не была хорошенькой: нос у неё был слишком большой, губы слишком тонкими, а длинные тёмные волосы были вечно растрёпаны. Но я всё равно не мог сдержать улыбки, когда видел её лицо. Возможно, я слишком долго пробыл в мире людей.

Я сегодня улыбнулся рефлекторно, и она улыбнулась мне в ответ. Не знаю, кто она такая, но она приходит за кофе каждый день, как и я. Она, должно быть, связана с человеческим владельцем, потому что я никогда не видел, чтобы она платила.

Наверное, мне следовало попытаться предупредить её, когда сменился владелец и прибыль сократилась настолько, что заметили те, кто под – гоблины с клиентурой Запредельных – не самое безопасное сочетание для человека. Я не предупредил её, потому что в глубине души я такой же эгоист, как и все остальные; и, если говорить правду, мне нравилась её улыбка.

Сейчас она продолжит идти, улыбка по-прежнему кривовато застынет на её лице, и она купит свой кофе: три больших порции с крышками. Каждый день происходило одно и то же.

Но не сегодня.

Сегодня она не продолжила идти, и я увидел тень её улыбки, на её лице постепенно появилось задумчивое, заинтересованное выражение. Это было странное выражение для такого юного лица.

Она на мгновение оглянулась на дверь, затем окинула кафе быстрым, беглым взглядом по сторонам. Пока я наблюдал, она моргнула и продолжила идти. Говорят, ноги человека указывают в том направлении, в котором ему больше всего хочется идти, но её ноги так и не сдвинулись, несмотря на тот взгляд на дверь. Она, как всегда, прошла мимо моего кресла и направилась к прилавку за кофе. Она брала три чашки кофе на вынос точно так же, как я всегда пил свой кофе в кружке, и я снова улыбался ей, когда она поворачивалась, чтобы закрыть стеклянную дверь. Это стало происходить с тех пор, как она стала приходить в кафе.

Поэтому сказать, что я был удивлён, когда мгновение спустя она скользнула в кабинку, расположенную под прямым углом от меня, значило бы сильно преуменьшить ситуацию.

– Привет, – сказала она. Её руки сжимали кофейную кружку; изящные, умелые руки, но что действительно привлекало внимание, так это её глаза. Я раньше не видел её достаточно близко, чтобы понять, что они такие светлые, светящиеся серым. – Я Пэт.

Я был удивлён теплом, которое разлилось по моей груди. Она не выглядела застенчивой, эта девочка; но она производила впечатление самодостаточного человека, которое, я бы сказал, не соответствует тому характеру, который требуется, чтобы сделать первый шаг к незнакомцу. Или она уже сделала этот шаг?

– Привет, – сказал я в ответ, и начал закрывать свой ноутбук. Не имело бы значения, если бы я сделал перерыв. – Я Маразул.

– Не– не, – сказала она. – Не останавливайся. Ты сейчас здесь работаешь? Последние несколько дней ты всё время сидишь здесь и печатаешь.

Я снова приоткрыл экран и ещё немного продвинул его вперёд Между человеческим миром и миром За, чтобы он выглядел как обычный ноутбук, каким он и должен быть. Я действительно использую ноутбук для взлома по-человечески, но на самом деле это в основном интерфейс для более сложной работы по магическому взлому.

– В общем-то, нет. На этой неделе я работаю на них как фрилансер.

– А, – торжественно кивнула Пэт. – Думала, у тебя было немного больше вещей, чем обычно. Куда ты все их деваешь?

Она взглянула на моё инвалидное кресло, и я почувствовал лёгкое беспокойство. Мой рабочий ящик обычно стоял в Между, пока он мне не понадобится: в человеческом мире он выглядел как маленький чехол для ноутбука, который я мог засунуть на сиденье своего инвалидного кресла, между внешней стороной бедра и боковиной кресла. Когда мне он нужен, всё, что мне нужно было сделать, это перенести его из Между в мир людей. К сожалению, я как раз перенёс его в мир людей, чтобы порыться в чём-то особом, что я пытался использовать в своих магических попытках. Конечно, в моём кресле не было ничего, что можно было бы использовать для установки рабочего ящика такого размера, и не было достаточно большого отсека, чтобы вместить его.

– Кое-кто принёс их для меня, – сказал я, сделав небольшую паузу, кивая на здание через дорогу, в котором располагалась моя квартира. – Я живу всего лишь через дорогу.

– Оу, – снова сказала Пэт. На её лицо вернулось задумчивое выражение, и если раньше оно было странным, то теперь снова стало каким-то другим. Задумчивое, заинтересованное – и, возможно, слегка настороженное?

Я с удивлением обнаружил, что мне, как ни странно, стыдно за то, что я солгал ей. Кто-нибудь когда-нибудь слышал о том, чтобы Запредельный извинялся за ложь людям? Это не только хорошая политика, но и почти традиция.

Не обращая на это внимания, Пэт потягивала кофе, удовлетворенно выдыхая пар, усыпанный радужными искорками. Она дала мне поработать несколько минут в тишине, прежде чем спросила:

– Тебе не больно?

Я инстинктивно посмотрел на свои руки. Временами, я их не чувствую, когда режусь в Воздушном мире.

– Что? У меня идёт кровь?

Она немного поразмыслила, а потом улыбнулась.

– Ах! Правильно! Извини. Я имела в виду инвалидное кресло. С тобой произошёл несчастный случай?

– Нет, – сказал я и вернулся к работе. Программа для взлома заклинаний не прошла ни один из моих предыдущих тестов, и мне это не понравилось. Это самая абсурдная вещь в работе с магией с помощью электроники – иногда она поддаётся без особых усилий, а иногда полностью отказывается работать. – Я таким родился.

– Ого, – кивнула она. – Думала, неплохое прикрытие.

– Прикрытие? – я не мог не улыбнуться. Её интонация была как та смесь восторга и домыслов, которая заставила меня подумать, что она была из тех человеческих девушек, которые шныряют по городу, надеясь на тёмные делишки и гнусных личностей.

– Ну да! – она снова кивнула, в этот раз с большим энтузиазмом. – Знаю нескольких русалок, которые не любят ходить пешком поэтому передвигаются в инвалидных колясках, когда находятся в Над.

Я продолжал улыбаться, но у меня было чёткое ощущение, что я не могу дышать.

– Ты сказала русалок?

Она действительно шикнула на меня.

– Что, если тебя кто-то услышит?

– Что ты... Что ты такое?

– Я? Просто человек.

– Именно это я и имел в виду, – нахмурившись, сказал я. Мои пальцы зависли над клавиатурой, пока я пытался решить, на чём мне следует сосредоточить больше внимания: на Пэт или на моей программе слияния. – Ты всего лишь человек. Что ты знаешь о русалках?

– Немного. Дышать под водой не умею, поэтому не так уж и много повстречала русалок.

– На самом деле, я не это имел в виду, – я откинулся на спинку кресла, испытывая неподдельное любопытство и даже лёгкую усмешку. – Для человека у тебя очень хорошо получается не отвечать на вопросы.

– Ай да я! – согласилась она, выглядя при этом польщённой и порозовевшей. – В последнее время понемногу набираюсь опыта. Полагаю, твоя мать была человеком.

Я кивнул, ненавязчиво подстраивая что-то в программе лёгким нажатием на клавиатуру. Программа слияния превратила электронный импульс в магический, который плавно растворился в защитных нитях вокруг кафе.

Прекрасно! Вскоре я смогу запустить ещё один тест.

– Да, была. Как ты узнала?

– Атилас говорит, что, если мать – человек, проблемы всегда возникают с человеческой половиной, а если отец – человек, они возникают с Другой половиной.

Мои пальцы оторвались от клавиатуры, когда я почувствовал, как меня охватывает веселье. Для человека она действительно была очаровательна. Откуда она всё это знает и почему именно это?

Мой тест, подумал я, может продолжать ещё несколько минут. Я спросил:

– Да неужели? Что он ещё говорит?

– В основном, «не делай того, Пэт» и «должна ли ты, Пэт»? – сказала она. Она наклонилась вперёд, положив локти на стол, и спросила: – Чем ты вообще занимаешься? Знаешь, твой комп находится на полпути в Между? Я даже не уверена, что он настоящий.

Если я смотрел вниз на свою клавиатуру, то я резко бы поднял голову. Как бы то ни было, кафе как будто слегка пошатнулось. Я сказал в некотором шоке:

– Я в курсе.

Это было не то, что я хотел сказать, но, похоже, Пэт это не показалось странным. Она сказала:

– Ну ладно, раз ты в курсе. Полагаю, именно так у тебя здесь всё и устроено.

– Так и есть, – согласился я, в очередной раз осознавая, что я всё ещё не сказал того, что собирался сказать.

– Ты соврал мне.

В её голосе что, послышался поток разочарования?

– Запредельные обычно тем и занимаются, что врут людям, – указал я, и в этот раз я сказал именно то, что имел в виду. Мне не понравился упрёк в её взгляде, и я добавил: – Если ты знала, почему спросила?

– Хотелось увидеть, станешь ли врать мне, – лаконично ответила Пэт. – Причина в том, что ты пытаешься наложить заклинание на защиту вокруг кафе?

– Ты действительно думаешь, что разумно для человека, который знает слишком много, задавать вопросы незнакомцам? – спросил я её; и, если это прозвучало немного резко, что ж, я всё равно был ошеломлён. Девушка, которая так дружелюбно улыбалась кому-то, как это делала Пэт, не должна была быть такой проницательной – или такой осведомлённой.

– И это тоже мне говорит Атилас, – сказала Пэт.

Она действительно умела не отвечать на вопросы. Мне потребовалось бы всё моё внимание, если бы я хотел точно выяснить, кто она такая. Я запустил последний тестовый взлом с помощью нескольких щелчков мыши и очень небольшого количества магии, чтобы протолкнуть его в Между, где он подтолкнёт За, и сделает мир людей немного ближе, чем обычно.

Конечно, это не сработало бы – не тогда, когда всё ещё приходилось бороться с этим раздражающе липким защитным заклинанием, не говоря уже об ошибках в коде, которые я, вероятно, допустил из-за появления Пэт и её близости. Но это дало бы мне некоторое представление о том, что мне нужно делать дальше, и, по крайней мере, выглядело бы так, будто я всё ещё выполняю свою работу, если гоблины решат проверить меня.

Я слегка отодвинул ноутбук в сторону, откинулся на спинку стула с напускной непринужденностью, которой на самом деле не чувствовал, и спросил её:

– Кто такой Атилас?

– Вот блин! – сказала Пэт, застыв. – Что за фигня?

Я не смог удержаться от смеха.

– Это даже не отклонение от темы! – сказал я. – Ты можешь придумать что-нибудь получше!

– Нет – сказала она, гримасничая прикрывая одно ухо, и открывая, и закрывая рот, как будто пыталась оторвать это ухо. – Я не шучу. Что ты сделал?

– Что ты имеешь в виду? – она, конечно, не могла говорить о моём тестовом взломе, но я всё равно инстинктивно посмотрел на экран ноутбука.

К моему большому удивлению, всё сработало идеально, несущая магия и защитное заклинание были в идеальной гармонии. Я нахмурился, глядя на них. Мне нужно было пройти сквозь них и посмотреть, что именно я написал в коде, который, наконец, позволил обойти защитные нити, которые тормозили все предыдущие попытки. В моём бизнесе полезно учиться по ходу дела.

Пэт встала, всё ещё прикрывая одно ухо.

– Крысы, – сказала она. – Надеялась, что ошиблась. Эй, твой ноутбук подключен к Инету или он только для магии Между?

– Что ты делаешь?

Она отошла на несколько шагов от кабинки и потянула за дверную ручку. К моему большому удивлению, дверь не сдвинулась с места.

Пэт ткнула в неё большим пальцем.

– Проверяю вот её. Она не заперта.

– Если она не заперта, почему ты не можешь открыть её?

– Ну, да, в этом-то всё и дело, не? Вот поэтому я спросила, что ты только что сделал.

Скорее защищаясь, я сказал:

– Ничего я не сделал.

По её лицу было до смешного ясно можно было всё прочесть. Я увидел, как её губы изогнулись книзу, и это едва заметное движение придало её лицу отчетливый оттенок печали. Она с упрёком сказала:

– Опять врёшь.

– Это просто тестовый взлом, – сказал я, прежде чем понял, что делаю. – Сам не ожидал, что он сработает.

Пэт выглядела подозрительной.

– Это не было связано с компом, – сказала она. – Это было... ну, я на самом деле не знаю, что это было, но знаю точно, дело не в компе.

– Это... – я сделал паузу, пытаясь придумать, как объяснить человеку, прежде чем вспомнил, что она уже знает о городе За. – Я хакер. Но я не просто взламываю компьютеры и сети.

Её глаза сузились над чашкой кофе.

– У тебя хакерская магия? Как она работает?

– Если бы я всем о ней рассказывал, то не смог бы зарабатывать на жизнь, – сказал я.

Пэт ухмыльнулась.

– А у меня нет магии, – сказала она. – Я человек.

– Тогда как ты определяешь, происходит ли что-то или нет?

– Три пункта, – сказала Пет. – Во-первых, парень за стойкой сегодня был новеньким, и он куда-то подевался, пока я с тобой болтала. Во-вторых, я видела, какие фокусы ты пытался...

– Что?

– Сказала же, у меня нет магии, – сказала она. – Но не сказала, что не могу её видеть.

Я искоса взглянул на неё, потрясённый, но не желающий сдаваться окончательно.

– Магия невидима для людей.

– Да, так же говорит Атилас, но я-то сто пудов могу её видеть, – она подумала об этом и признала: – Ну, не совсем магию. Скорее, беспорядок, который она наводит в Между, когда что-то делается неправильно. И я услышала, что-то только что произошло, когда ты что-то сделал со своим компом.

– Что именно? – требовательно спросил я. Я придал своему голосу немного магии и, что ещё более поразительно, смешал веселье и легкую снисходительность. Старший брат смотрит на глупую младшую сестру со слишком богатым воображением. – Я ещё даже не приступил к правильной программе – только к тестированию.

– Да неужели? – снова сказала Пэт, и её голос звучал раздражённо. – Лады, и что же тогда со всеми здесь не так?

– С ними всё в порядке, – сказал я, обводя взглядом комнату. – Они могут захотеть купить ещё несколько чашек кофе, но только после того, как я пропущу настоящий через взлом.

Пэт сделала глоток кофе и выдохнула ещё одну струю пара. Её лицо было нечитаемым – на его стеклянной поверхности отражались мириады эмоций и мыслей, – но мыслей было так много, и они проносились так быстро, что их с таким же успехом можно было и не прочесть. Невозможно было сказать, о чём она думала – что она могла сделать. По крайней мере, я поймал себя на мысли, что испытываю довольно виноватое облегчение: дверь была закрыта, и она не могла выйти.

Однако она ничего не могла сделать. Человек не мог... он не мог...

И затем Пэт протянула руку.

Она протянула руку в мир людей и проникла прямо в Между. Один палец коснулся верхней части моего ноутбука, слегка надавив, и он начал появляться из пространства Между в мире людей.

Экран ноутбука замерцал, увеличился в размерах.

– Прекрати! – сказал я, и засунул ноутбук обратно в Между. – Это не...

– Знаю, – сказала Пэт, согласно. – На самом деле это не ноутбук. В этой части реальности он просто выглядит как ноутбук. Что он такое, когда он в За? Не могу разглядеть его целиком, он слишком большой.

– Ты не можешь вытворять такое на людях! – сказал я, слишком поражённый, чтобы вымолвить что-то ещё, кроме злобных слов. – Неужели ты не знаешь, что лучше не устраивать неприятностей на глазах у людей?

Пэт вопросительно посмотрела на меня.

– В смысле, на людях?

– Да тут целое кафе, полное...

– Людей, – закончила Пэт за меня. – Ага, но ты заметил что-нибудь в них?

– Что ты имеешь в виду?

Я оглядел людей. Они непринуждённо разговаривали друг с другом, улыбались, жестикулировали и потягивали кофе. Как будто не замечали, что мой ноутбук вырос или изменился, или пространство вокруг нас расширилось. Мне повезло, подумал я, что никто этого не заметил. Кафе выглядело совершенно обычным, в нём не было ничего необычного.

Затем я снова огляделся, слегка нахмурив брови. Ничего необычного, если бы не тот факт, что они были немного приглушёнными, или медленными, или, может быть, просто менее резкими, чем обычно.

– Попробуй поболтать с одним из них, – посоветовала Пэт. – Но он не услышит. Вон тот каждый раз ест один и тот же кусок маффина, а вон та, что сидит напротив, наклонилась вперёд три раза подряд, пока мы разговаривали, и изобразила пальцами одинаковый квадрат.

Я снова огляделся и на этот раз понял, что она имела в виду. Люди, все до единого, повторяли один и тот же цикл продолжительностью в минуту или две, снова и снова.

Чувство раздражения, граничащее со страхом, охватило меня. Неужели гоблины взялись за свои старые штучки? Давным-давно существовала проблема с людьми, проскользнувшими в Между и евшими пищу гоблинов, таким образом, оказываясь в ловушке За до тех пор, пока гоблины не решали их забрать. Гоблины, алчные торговцы из мира За, заманивали людей в сумеречные рынки Между и продавали их любому, кто хотел заполучить человека-раба. План закончился неудачно для людей, но это было настоящей катастрофой для гоблинов – и всех, кто торговал человеческими жизнями.

В те дни ходили слухи об одиноком мстителе за человеческие обиды, и за многие несправедливости, которые не были бы рассмотрены судами За, которые были устранены тихим, жестоким способом.

В наши дни появились новые слухи. Даже такие недалекие люди, как я, живущие на человеческой стороне Между, знали об офисах торговцев людьми, которые были разгромлены и преданы кровавому забвению несколько месяцев назад таинственной группой из трёх человек, известной как Тройка. Мы все знали об этом; мы все знали, что могли бы стать следующими, если бы позволили себе быть слишком свободными с окружающими нас людьми.