Текст книги "Беглянка (СИ)"
Автор книги: Велл Матрикс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Я, несколько обескураженная этим перфомансом, озадаченно уточнила:
– Кто – он?
– Кадхаи, с которым вы запечатлены.
Я похлопала ресницами:
– Что, простите?
– У вас на запястье – узор запечатления, – совершенно непонятно пояснил он, глядя на мою руку.
Я проследила за его взглядом и нахмурилась. Правое запястье и впрямь обвивала тонкая полоса замысловатого узора. Я потерла кожу, повторила с послюнявленным пальцем, но темные завитки расцвели под кожей, словно вычурная татуировка. Но у меня нет никаких татуировок, и не было никогда! Откуда она взялась, если я постоянно оставалась в сознании, и до приезда в больницу ее не было?!
– Что это такое? – требовательно уставилась я на Пьера.
– Я же сказал – узор запечатления.
– Мне это ни о чем не говорит. Что такое – запечатление? И откуда взялся узор?
– К вам прикоснулся незапечатленный кадхаи. Узор показывает, что вы можете родить ему сына.
– Что? Что это за чушь? – я вспомнила, как ко мне прикасался молодой Таринхаи.
Но это ведь было просто лечение, разве нет?
– Простите, Шайна. Вы не в курсе, должно быть. Но у кадхаи имеются определенные сложности с продолжением рода. Мы ведь не люди, и женщин-кадхаи не существует. Мы совместимы с человеческими женщинами, но с определенными ограничениями. Существует крайне небольшое количество вариантов тех, кто может родить ребенка каждому конкретному кадхаи. Появление такого узора показывает, что для коснувшегося вас кадхаи вы – один из таких вариантов.
– Но я даже не местная!
– Вы – человек, этого достаточно.
– Но… это ведь не будет иметь для меня последствий? – настороженно уставилась я на парня.
Пьер отвел взгляд, порождая во мне дурные предчувствия.
– Видите ли, Шайна… – не очень уверенно начал он. – Узор накладывает на кадхаи довольно серьезные ограничения. Запечатленный кадхаи теряет возможность испытывать влечение к другим женщинам.
– И надолго это? – с надеждой на лучшее спросила я, чувствуя, как ко мне подкрадывается большой и жирный трындец.
– Навсегда, – с сочувствием посмотрел на меня Пьер.
Я выругалась. Да что ж за невезение?!
– Но я ведь улечу через полгода! – как будто это могло хоть что-то изменить.
И у меня вообще-то есть жених, и планы на жизнь, никак не связанные с Таншей. Меня ведь не будут удерживать здесь силой?
Хотя уверенности, что кадхаи меня отпустят, у меня вот совершенно нет.
– Мне жаль, – сочувствие в голосе Пьера было искренним.
Но я-то видела, в каком он был ужасе, предположив, что запечатлилась я с ним.
– Да лучше бы я потерпела, пока эти синяки сами пройдут, вместе с трещиной! – в сердцах пробормотала я, сама испытывая ужас от неутешительных перспектив.
– О чем вы? – нахмурился Пьер.
– Меня касался только один кадхаи – местный лекарь, – пояснила я.
Вот вам и чудо-магия… Надо же было так…
– Это не он, – покачал головой парень, не дав додумать мысль.
– Почему вы так решили? – поразилась я.
– Таринхаи не отправляют в больницы незапечатленных, – пояснил он.
– И что, исключений не бывает? – недоверчиво уточнила я.
– У них к запечатлению относятся очень серьезно, сводя к минимуму любые случайности. Так что никаких исключений. Вас коснулся кто-то другой.
– Никт… – начала было я, собираясь гневно опровергнуть предположение, что ко мне прикасался кто-то еще.
И осеклась.
Потому что вспомнила. Чужое недоверие, мое предложение, согласие – и я берусь за крупные ладони красивой формы…
– Шарль! – неверяще прошептала я, понимая, что меня ждут очень серьезные проблемы
– Дядя? – недоверчиво уставился на меня Пьер.
Глава 4. Шарль Эйлимхаи
Вернувшись домой, Шарль заперся в кабинете. Не часто в его жизни случались моменты, когда он отчаянно хотел напиться. Сейчас был как раз один из таких. Жаль только, что алкоголь на кадхаи почти не действовал.
Шарль рассматривал узор на запястье, испытывая совершенно противоречивые чувства. Он давным-давно расстался с мечтой о детях, ему казалось, он смирился и отказался от любых надежд. Шарль выбрал жизнь с любимой женщиной, и это была счастливая жизнь. И вот теперь, когда он не только не ждал, но и больше не хотел этого – судьба связала его узором. С абсолютно незнакомой ему женщиной, с инопланетянкой, которую нельзя просто взять и присвоить. А хуже всего, что он не может проигнорировать запечатленную или отказаться от нее. Да, ее можно убить, сохранив свою жизнь неизменной, но…
Ребенок.
Она может родить ему сына. Дать то, что Шарль всегда хотел, даже смирившись с невозможностью этого.
Шарль не мог отказаться от этого шанса. Даже если цена – потеря любимой женщины.
Вот только он не был готов потерять Мари. И потому проклинал судьбу, все же поставившую его перед выбором, который он считал невозможным.
И в глубине души Шарль знал, что выберет. Но ему нужно было время, чтобы смириться с этим выбором.
Когда желание крушить все вокруг из-за собственного бессилия стало почти нестерпимым, он отправился в спортивный зал. Гнев, злость и отчаяние требовали выхода, и физические упражнения до изнеможения могли помочь справиться с чувствами.
Но даже за тренажерами он не мог забыть. Хрупкая девушка, легко взвалившая его на себя. Не уступающая ему силой. Иномирянка. Та, кого он предпочел бы никогда не встречать. Его запечатленная не выходила у него из головы.
Но размер катастрофы полностью дошел до него позже. Когда он вышел из душа и столкнулся с Мари.
Впервые с их встречи он ничего не почувствовал к своей жене. Она, всегда такая желанная, больше не действовала на него.
Окажись запечатленная в этот момент рядом с ним, Шарль убил бы ее, не колеблясь.
– Шарль? – Мари словно бы поняла, что с ним что-то происходит, и голос ее звучал встревоженно.
– Мари… – он на мгновение закрыл глаза, а затем твердо сказал: – Нам надо расстаться.
Мари широко распахнула глаза, полные непонимания.
– Что? Шарль… это совсем не смешно.
– Я не смеюсь, – он поднял руку, демонстрируя узор. – У меня появилась запечатленная.
– Ты… как?
– Это получилось случайно, – мрачно ответил Шарль. – Поверь, я этого не хотел.
– Тогда избавься от нее! – потребовала Мари.
– Я… не могу.
– Но ты говорил мне, что выберешь меня! – она повысила голос, едва не срываясь на крик.
– Тогда я действительно так думал. Но я ошибался. Это мой шанс стать отцом, и я не могу от него отказаться.
– А от меня – можешь?! – глаза женщины наполнились слезами.
Шарль ощутил укол вины. Он причинил боль той, кого искренне любил. Но поступить иначе не мог.
– Мари. Мы не можем быть вместе, пока жива моя запечатленная. Если мы не расстанемся, то обречем друг друга на страдания. Наши отношения будет разрушать моя измена, и ты вряд ли сумеешь ее мне простить. Расстаться сейчас – единственный шанс сохранить надежду на будущее. Когда у меня появится ребенок… когда я вновь буду свободен, мы сможем попробовать снова, не обвиняя друг друга в изменах. У тебя ведь тоже появится шанс на ребенка, которого я не могу тебе подарить.
– А если я не захочу попробовать? – гневно спросила она.
Шарль опустил взгляд. Он хотел поступить честно. Дать свободу возлюбленной, которой больше не мог дать ничего иного. Потому что сам несвободен. Но это было временно, и Шарль надеялся, что после расставания они с Мари снова смогут сойтись. Ведь он любил ее и хотел прожить с ней жизнь.
Вот только существовал шанс, что Мари откажется возвращаться. И у нее будет на это право. Уверенности, что он снова сумеет ее завоевать, у Шарля не было.
– Я сделаю все, чтобы захотела, – тихо сказал он. – Но, если не получится… я приму твой выбор.
– Значит… ты хочешь не просто разъехаться, а развестись? – Мари словно бы успокоилась.
Но он слишком хорошо ее знал, чтобы поверить в напускное спокойствие.
– Я думаю, это будет честно по отношению к тебе, – Шарль не хотел мучить жену своей изменой.
– В таком случае, можешь подавать на развод, – холодно произнесла она, разворачиваясь, чтобы уйти.
– Мари! – он не мог отпустить ее вот так.
– Что-то еще? – не оборачиваясь, спросила она.
– Я люблю тебя. И всегда буду любить.
– Конечно. Если ты снова не ошибаешься, – припечатала она и ушла.
У нее было право злиться на него. Он действительно солгал ей, заявив, что выберет ее. Доверие – хрупкая вещь, и разрушить его так просто. И, единожды солгав, Шарль утратил право на безоговорочное доверие жены.
Но больно все равно. И все же Шарль полагал, что поступает правильно. Лучше отказаться от обязательств, чем метаться между двух женщин, испытывая все больше вины. Боль лучше пережить один раз, чем растягивать ее, усугубляя каждый день.
Эта жертва необходима, потому что ребенок того стоит. Кадхаи, рождение которого станет чудом.
Вот только бы справиться со злостью на запечатленную. Нет, конечно, Шайна Миури ни в чем не виновата. Вряд ли она знала о запечатлении и вряд ли хотела стать матерью кадхаи. Но одним прикосновением она разрушила жизнь Шарля, и потому так хочется обвинить ее во всем. В злом умысле. В желании захомутать владетеля провинции. В стремлении к красивой жизни, которую может обеспечить ей замужество с кадхаи.
Которого, разумеется, никогда не будет. Пусть Шарль решил разводиться с Мари, но он никогда не оскорбит ее вводом в семью разлучницы.
Пусть сейчас все плохо, но он не будет усугублять положение необдуманными решениями. Шарль рассчитывал, что после рождения ребенка сможет вернуть свою прежнюю жизнь.
Даже если Мари за это время обзаведется собственным ребенком.
Несмотря на то, что первоначальная злость поутихла, выплеснутая в физических упражнениях, мысли о запечатленной продолжали раздражать. Идти к ней в таком состоянии Шарль справедливо опасался, вполне допуская, что не справится с гневом при виде иномирянки. Увы, с ней придется договариваться, ведь просто присвоить ее, как одну из урожденных Танши, не получится. Шайна Миури может улететь с планеты в любой момент, и удерживать ее силой Шарлю претило.
Насилие над слабыми не было в природе кадхаи. И Шарль предпочел бы, чтобы запечатленная приняла его добровольно. Но для этого следовало успокоиться.
Поэтому Шарль решил отложить разговор с запечатленной и заняться разводом. Тоже малоприятное дело, но отношения с запечатленной он был намерен начать не раньше, чем завершится его брак.
Развод на Танше не был чем-то редким. Не поощрялся, поскольку считалось, что легкая возможность исправить ошибку при неудачном браке сделает подход к выбору спутника жизни более легкомысленным. Но и чем-то недопустимым не являлся тоже. Но обычно разрешение на развод получают у владетеля провинции, и выдать его себе самому Шарль не мог. Ему, как владетелю, предстояло получить одобрение членов Совета.
А это могло затянуться, поскольку личная жизнь не была весомой причиной для созыва Совета. Шарлю предстоял разговор с каждым из восьми остальных владетелей Танши.
Конечно, он не собирался восемь раз повторять одно и то же, а потому следовало подготовить письмо с объяснением всех обстоятельств. В идеале одобрение придет в ответ на письмо, но на это Шарль особо не рассчитывал, полагая, что если не с каждым, то с большинством предстоит отдельный разговор.
И все же письмо Шарль составил максимально информативное, надеясь тем самым ускорить процедуру.
Разослав письмо главам Бессмертных родов, Шарль попробовал вернуться к текущим делам, но произошедшее настолько выбило его из колеи, что сосредоточиться на делах он уже не смог.
От этого раздражение против запечатленной только росло, и оставалось надеяться, что сон поможет Шарлю успокоиться.
Первым чувством после пробуждения у Шарля стало удивление – где Мари? А затем пришло осознание.
Они расстались, и процедура развода уже запущена. Теперь он будет просыпаться в своей постели один, потому что запечатленную сюда не пустит.
Увы, надежда не оправдалась – гнев и раздражение, хоть и поумерились, никуда не делись. Но Шарль счел, что сумеет держать себя в руках, а откладывать разговор с запечатленной бессмысленно. Лучше все равно не станет.
Секретарь сообщил Шарлю, что Пьер вернется к своим обязанностям сопровождающего звездных гостей, как только покинет больницу, где ему предстояло провести ближайшие сутки. Шарль только поморщился. Он не видел ничего зазорного в том, чтобы воспользоваться помощью Таринхаи, если это могло помочь сэкономить время, но решение Пьера по большому счету не осуждал. Сейчас он предпочел бы не обсуждать произошедшее с родней, и потому отсутствие Пьера было ему только на руку.
Тот же секретарь уточнил для него местоположение Шайны Миури, но отправиться на встречу с ней сразу не получилось.
Ему позвонил Ляо Ривенхаи, первый, кто откликнулся на его просьбу о разводе.
Глава рода Ривенхаи был старейшим в Совете, и, хотя владетели были равны, к Ляо зачастую охотно прислушивались. Он прожил долгую жизнь, многое повидал и всегда судил обо всем взвешенно. И потому Шарлю не понравился хмурый вид собеседника.
– Ознакомился с твоим письмом, – после приветствия сообщил Ляо.
И замолчал. Пауза затянулась, так что Шарль не выдержал первым:
– И что думаешь?
– Это подозрительно, – неожиданно заявил владетель.
– Прости, что? – изумленно уставился на него Шарль.
Он видел ситуацию какой угодно, но не подозрительной. Просто стечение обстоятельств.
– Я посмотрел информацию об этой женщине. Шайна Миури, верно? Единственная молодая женщина среди наших звездных гостей. И знаешь ли ты, что она присоединилась к экспедиции буквально в последний момент?
– Нет, – вынужден был признать Шарль.
К своему стыду, он вдруг понял, что вообще ничего не знает о своей запечатленной, просто не удосужившись поискать о ней информацию. Но Шайна Миури была ему не интересна, как личность. От нее ему было нужно только тело и способность родить. Поэтому Шарль не видел необходимости узнавать что-либо об этой женщине.
– И вот, при данных условиях она каким-то образом прикасается к тебе – и оказывается твоей запечатленной, – хмуро продолжил Ляо. – Слишком много совпадений, чтобы это оказалось случайностью.
– Ляо, запечатление невозможно спрогнозировать или запустить принудительно, – напомнил Шарль.
– То, что нам не известны эти способы, не означает, что их не существует, – возразил Ривенхаи. – Не забывай, это империя создала нас. Они забыли о нас больше, чем мы когда-либо знали о себе. В их распоряжении лаборатории, в которых создавались кадхаи. Я бы не стал сбрасывать со счетов такую возможность.
Звучало довольно разумно, но Шарль покачал головой:
– Но зачем это им?
– Если бы я только знал ответ на этот вопрос, – покачал головой Ривенхаи. – Увы. Могу лишь предположить, что они хотят заполучить младенца кадхаи.
Шарль приподнял бровь:
– Зачем? Если они могут создавать кадхаи, им нет нужды отправлять кого-то на Таншу ради младенца.
– Возможно, им интересно исследовать разницу между рожденным от кадхаи на Танше и от кадхаи, никогда здесь не бывавшем. Не знаю. Но боюсь, их цель – твой ребенок. Заметь, они хорошо подготовились, выбирая, кого запечатлить. Любой другой без раздумий избавился бы от иномирянки, зная, что может найти запечатленную на Танше, – Ляо снова умолк.
Но Шарль понял недосказанное. Из всех владетелей он был единственным, кто точно знал, что на Танше нет подходящей ему женщины.
И эта деталь делала предположение Ривенхаи пугающе правдоподобным.
Могло ли быть так, что Шайна прекрасно знала, что делает? Что она спланировала запечатление? Что разрушила его жизнь сознательно – и хочет отнять то единственное, ради чего Шарль вообще оставил ей жизнь? Возможность вырастить сына…
Раздражение против запечатленной вновь поднялось волной.
– Она никак не могла подстроить нападение орила, – покачал он головой.
– Но могла воспользоваться шансом, – возразил Ляо.
– Значит, ты не дашь своего одобрения на развод? – ровным тоном спросил Шарль.
– Я не собираюсь отговаривать тебя Шарль, – вновь удивил его Ривенхаи. – Ты получишь мое одобрение, но, прежде чем воспользоваться им, хорошо подумай. И в первую очередь о том, как уберечь ребенка. Если кто-то ведет свою игру, ничто не мешает воспользоваться ею в своих интересах.
– Я понял тебя, Ляо. Спасибо.
Ривенхаи попрощался, и Шарль остался наедине со своими мыслями. Весьма нерадостными после того, что он услышал от Ляо.
Это было очень похоже на правду. Но в то же время… любой кадхаи на благословенной земле знал, что лишится большей части своих способностей, покинув Таншу. И ребенок, увезенный отсюда, будет таким же, как и родившийся за пределами Танши. Но в империи этого могли и не знать. Возможно, если Шайна об этом узнает, то откажется от своего плана – если он у нее есть.
А если имперцы умеют активировать запечатление, возможно, отменить его они тоже могут. И тогда Шайна сможет покинуть Таншу. Все же Шарль не желал ей смерти и предпочел бы обойтись без крайних мер при возможности.
В этом случае, если Шайна была виновна, ее наказанием станет разлука с сыном. А если не виновна – то ее ждала смерть, как бы жестоко это не выглядело.
Вот только и без того невысокое мнение об иномирянке после разговора с Ривенхаи испортилось окончательно. И по-хорошему, ему бы следовало отложить разговор с ней на время, пока не вернется самообладание, но подозрения требовали немедленного выяснения правды.
Поэтому Шарль не стал менять планы и отправился на встречу с запечатленной.
Он не испытывал угрызений совести из-за того, что мешает ее работе. Возможно, потому, что она вообще могла не иметь к экспедиции никакого отношения, и, по сути, мешать там было нечему. Конечно, он вполне мог вызвать Миури в свою резиденцию для разговора, но видеть ее в своем доме Шарлю не хотелось. Поэтому он предпочел приехать к ней сам.
В институте ему довольно быстро нашли кабинет, где можно было поговорить с запечатленной приватно. А затем привели к нему Шайну.
Молодая женщина переступила порог кабинета, закрывая за собой дверь, и настороженно посмотрела на владетеля.
При виде запечатленной Шарля захлестнула волна желания. Никогда и ни к кому он не испытывал такого влечения, и только мысль о том, насколько это неправильно, удержала его от порыва наброситься на запечатленную и овладеть ею на месте.
Понимание, насколько близко он оказался к тому, чтобы превратиться в насильника, настроения ему не добавило. Раздражение против девушки вспыхнуло с новой силой.
– Я хочу знать правду, – вместо приветствия сказал он. – Насколько это – случайность?
Шарль продемонстрировал ей обвитое узором запястье.
– Значит, все-таки вы… – словно бы расстроилась Шайна.
– Я жду ответ, – проигнорировал ее слова Шарль.
– Вы что, подозреваете, что я это подстроила? – изумилась она.
Выглядело довольно искренне, но Шарль не сомневался в ее актерских способностях.
– Да, – не стал скрывать он.
– Серьезно? Вы подозреваете меня в злом умысле, но готовы поверить на слово?
– Я пойму, если вы солжете, – заметил Шарль.
– Весьма самоуверенное утверждение, – пробормотала она сердито.
– Поэтому вы решили мне не отвечать? – осведомился Шарль, едва сдерживая гнев.
Шайна раздраженно всплеснула руками:
– Это абсолютная случайность. Меня никто не предупредил, что прикосновение к кадхаи чревато каким-то запечатлением.
– И откуда же вам известно о запечатлении? – поинтересовался он.
И с трудом отвел взгляд от девушки, поймав себя на том, что обшаривает стройную фигуру запечатленной взглядом. Так странно, Шайна не производила впечатление хрупкой и нежной, при том, что выглядела женственно даже в брюках. И все же никто бы не подумал, что она способна нести на себе взрослого мужчину.
– Пьер рассказал, – пожала плечами девушка. – Я навестила его перед уходом из больницы. Собственно, это он заметил узор.
– А вы не заметили? – Шарль удивился.
Черные линии резко контрастировали с кожей, мгновенно привлекая внимание. Но можно сделать скидку на состояние Шайны, все же девушка пережила немалый стресс.
– Нет, – угрюмо ответила она и неуверенно поинтересовалась: – А от этого можно как-нибудь избавиться?
Надежда, с которой она смотрела на Шарля, не казалась наигранной. Но вполне могла быть попыткой отвести подозрения.
– Разумеется, можно, – кивнул Шарль, но, не успела она обрадоваться, как холодно добавил: – Вместе со смертью одного из запечатленных.
– Что-то как-то… так себе способ, – пробормотала она ошарашенно.
– Вы знаете другой? – осведомился Шарль равнодушно, внутренне подобравшись.
Сейчас… перспектива умереть должна напугать девушку. Так что, если есть возможность разорвать запечатление, она не может не попробовать.
– Откуда? – изумилась она. – Я же о запечатлении узнала вот только! А вы не знаете другой способ?
Либо она действительно хорошая актриса, либо…
Шарль мысленно поморщился, отметив про себя, что причин такого поведения может быть несколько. К примеру, задание важнее жизни. Или девушка действительно не в курсе. Или пытается вывести его на какую-то реакцию. Пожалуй, с его стороны действительно было несколько самонадеянно полагать, что он легко распознает ложь.
– Нет, – резче, чем он хотел бы, произнес Шарль. – И поэтому у нас с вами только один вариант.
– Да? – с сомнением спросила она, стоило Шарлю сделать паузу, чтобы собраться с мыслями. – И какой же?
– Вы родите мне ребенка, – спокойно ответил он.
«А затем умрете» – это он озвучивать не стал. Вряд ли иномирянка оценила бы подобную перспективу. И на сотрудничество точно бы не пошла.
– Всего-то? – скептически изогнула она бровь. – Такой пустячок – ребенка родить. Вы в своем уме, господин Эйлимхаи? Какой ребенок, о чем вы вообще? Я вижу вас третий раз в жизни! И у меня, между прочим, есть жених!
Шарль удивился. Если ее цель – ребенок, то реакция на его предложение предельно странная. Хочет притупить его бдительность? Но зачем все усложнять мифическим женихом?
– Вы не поняли, госпожа Миури. Это не предложение. Родить ребенка для кадхаи – обязанность запечатленной.
– Вы, кажется, забыли, что я – не урожденная Танши? – неприязненно откликнулась девушка. – На меня ваши законы не распространяются.
– Вы заблуждаетесь. Пока вы находитесь на Танше, вы подчиняетесь ее законам.
– В таком случае я просто покину вашу планету, – вздернула она подбородок.
– Я вам этого не позволю, – пожал плечами Шарль.
Шайна широко распахнула глаза, неверяще уставившись на владетеля.
– Вы же понимаете, что это похищение? – осведомилась она. – Это не сойдет вам с рук. Император…
– Войдет в положение того, кто обеспечивает безопасность империи, – перебил ее Шарль столь же неприязненно. – Или вы всерьез считаете, что из-за вас император пойдет на конфликт с кадхаи? Полагаете себя настолько важной для империи?
Девушка растерянно молчала, явно принимая его правоту. Впрочем, его вопросы были не вполне риторическими. Одно дело, если речь идет о простом археологе, судьба которой едва ли взволнует императора, даже если ее жизнь пойдет в уплату за лояльность кадхаи. И совсем другое – если на кону жизнь спецагента империи. Шарль не был однозначно уверен, что остальные владетели встанут на его сторону, если флот империи прилетит с угрозой уничтожения Танши. Ведь у императора есть возможность создать других кадхаи. И жертвовать миром ради возможности одного из владетелей завести ребенка никто не будет.
Однако Шайна вновь проигнорировала возможность своего спасения.
– Вы думаете, я не буду сопротивляться? – кажется, иные аргументы у нее закончились.
Или она приберегла их для другого случая.
– У вас есть два пути, госпожа Миури. Вы можете сопротивляться. И вы можете смириться. В любом случае, ребенка от вас я получу. Но в первом случае вы будете страдать, а во втором – в процессе получите удовольствие. Решать вам.
– Но вы же женаты! – словно бы в отчаянии обвинила его Шайна.
– Я развожусь, – сообщил он. – И у вас есть время подумать до завершения этого процесса. Я надеюсь, вы сделаете правильный выбор, госпожа Миури. И предупреждаю, когда мы встретимся в следующий раз, я сделаю вас своей вне зависимости от вашего решения.
– Вы… вы! – беспомощно возмутилась она.
Но Шарль уже не слушал.
– Всего доброго, – бросил он, покидая кабинет.
Оставаться рядом с Шайной он больше не мог, не надеясь на свою выдержку. Девушка была слишком желанной, беспомощной и растерянной, чтобы спокойно смотреть на нее. Вот только, к своему сожалению, он понятия не имел, насколько это искренне. Слишком легко потерять все, поддавшись на ловкие манипуляции.
Увы, разговор с запечатленной так и не дал ему ответ на вопрос, заданный владетелем Ривенхаи. Шайна Миури выглядела искренней, и, если ее целью и был ребенок, она очень хорошо это скрыла. И это могло быть как естественной реакцией, так и попыткой спрятать свои истинные намерения, чтобы ослабить его бдительность.
Ведь агент империи просто обязана быть великолепной актрисой.
А если все это – лишь стечение обстоятельств… если Шайна Миури лишь случайная жертва, что ж… не имеет значения, есть ли у нее жених. Их свела судьба, а значит, Шайна выполнит свое предназначение и умрет. В этой истории счастливый конец возможен лишь для одного, и этим одним будет точно не она. Для нее это будет просто – конец.
Шарль возвращался домой, убеждая себя, что он все делает правильно. Но в глубине души ему было противно от самого себя.
Шарль обрекал на смерть другого человека, вся вина которого – случайное прикосновение, спровоцированное самим Шарлем. Тот факт, что Шайна едва ли обрела бы с ним счастье, сохрани он ей жизнь, не отменял всю мерзость его решения. Он мог оставить ее в живых, навсегда привязав к себе. И до конца жизни Шайна ненавидела бы его, отнявшего у нее шанс на счастливую жизнь с любимым. И сам Шарль не был бы счастлив, навсегда отказавшись от женщины, которую он любит. Только два варианта. И не лучше ли выбрать тот, где хотя бы один из них будет счастлив, пусть даже ценой жизни другого?
И Шарль мог бы привести множество доводов, почему не он должен умереть… если бы такой вариант вообще пришел ему в голову. Но Шарль был кадхаи, владетелем и мужчиной. У него не было ни единой причины жертвовать собой ради чужого счастья.
Войдя в дом, Шарль столкнулся с Мари. Сотни раз она выбегала ему навстречу, даря тепло и нежность одним своим видом. Но теперь это в прошлом, и перед ним – женщина, полная оскорбленного достоинства, холодная и неприветливая. Он не был настолько наивен, чтобы считать, будто их встреча случайна. Конечно, она ждала его, чтобы уйти – с гордо поднятой головой.
– Ты можешь остаться жить здесь, – предложил Шарль.
Резиденция владетеля кадхаи достаточно велика, чтобы жить, не пересекаясь друг с другом. И Шарлю так было бы спокойнее. Приводить сюда запечатленную он не собирался, а Мари оставалась бы под его защитой и покровительством.
Но и решение жены он понимал. Как бы он ни оправдывал себя, Шарль предал Мари, и ей невыносимо оставаться с ним под одной крышей. Ей ничего не нужно от него. Мари просто хотела быть счастливой, и дать ей это он не смог.
– Нет, – ответила она. – Ни за что. Ты растоптал мои чувства, и не откупишься от содеянного жалкой подачкой.
– Мари, – он устало вздохнул. – Давай обойдемся без этой дешевой мелодрамы? Я знаю, что виноват. Но я не мог поступить иначе. Этот дом – по-прежнему твой, даже если мы разошлись. Тебе не обязательно уходить куда-то еще. И ты всегда можешь вернуться, если вдруг уйдешь.
– Ах, какое благородство, Шарль. Я тронута до глубины души, – язвительно ответила Мари.
– Дорогая, давай не будем…
– Дорогая? Настолько дорогая, что ты без раздумий променял меня на какую-то ш***?
Шарль никогда бы не подумал, что его нежная и трепетная Мари знает подобные слова, но защищать Шайну не стал, сочтя, что это было бы плохой идеей.
– Мари, мне это решение далось непросто. Я люблю тебя, и не стал бы искать запечатленную целенаправленно. Но и отказаться от этого шанса…
– Я не хочу слушать твои оправдания, Шарль! Ты предал меня. Предал нас! Это непростительно, и если ты рассчитываешь, что однажды сможешь меня вернуть – забудь об этом! Не ты разводишься со мной – это я от тебя ухожу! И никогда не вернусь! – гордо вскинув голову, Мари прошествовала мимо него прочь из дома.
– Мари… – он позвал ее, но не сделал ни шага, чтобы остановить.
Шарль признавал за ней право уйти, но никогда не думал, что это так болезненно – смотреть, как любимая вычеркивает его из своей жизни. Удастся ли ему вернуть ее? Действительно ли ребенок стоит такой жертвы?
Шарль тряхнул головой, прогоняя сомнения. Он уже все решил. И уже вряд ли Мари вернется к нему, если просто взять и все отменить.
Что ж за напасть…
