Текст книги "Беглянка (СИ)"
Автор книги: Велл Матрикс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
С сообщением о том, что Пьер нашелся, ему позвонили только спустя час. И, как выяснилось, беспокоиться было о чем.
Пьер и его спутница обнаружились в лесу, в паре километров от дороги и машины, которую нашли почти сразу, недалеко от Дверей в Ларус. Машина была разбита в хлам, вокруг нее обнаружились обильные следы крови, которые, собственно, и привели поисковую группу к пропавшим.
Кровь принадлежала здоровенному орилу, рядом с тушей которого и нашлись искомые. Звездная гостья, живая и здоровая, и собственно Пьер, без сознания, но тоже живой.
По словам девушки, орил выскочил прямо перед машиной, словно из ниоткуда. Пьер не успел ничего сделать, и машина врезалась в громадное животное. Но орилы – крайне живучие твари, и хищник попытался добраться до сидевших в машине. Конечно, Пьер без проблем бы справился с орилом, но, к несчастью, в момент столкновения разбил голову, потеряв сознание. Спасаясь от хищника, девушка не только вытащила Пьера из машины, но и умудрилась протащить довольно крупного парня на себе как раз ту самую пару километров. При том, что орил их преследовал. Но, на счастье, раны орила от столкновения с машиной все же оказались смертельными, и тварь издохла раньше, чем девушка выдохлась. Но сил у звездной гостьи на то, чтобы вернуться к машине с той же ношей, не осталось. Поэтому ночевала она там же, а утром их уже нашли – раньше, чем она придумала, что делать дальше.
История звучала неправдоподобно. Нет, орилы иногда выходили на дорогу, а если это происходило у самых Дверей, то даже реакция кадхаи не могла спасти от столкновения. Так что в этой части Шарль не особо усомнился. Но представить себе, как девушка комплекции Шайны Миури тащит на себе кадхаи, просто не мог.
Вот только, оставайся Пьер в сознании, без труда справился бы с орилом, даже будь серьезно ранен.
Подтверждения словам девушки не было. И Шарль заподозрил бы какую-то изощренную игру, не будь Шайна Миури гостьей из космоса. У нее просто не могло появиться союзников – или нанимателей – способных срежиссировать подобную ситуацию.
И все же произошедшее было странным, поэтому, завершив звонок, Шарль решил навестить Пьера – и девушку, которую тоже доставили в больницу на обследование. За здоровье племянника он не переживал: регенерация кадхаи могла справиться с любым повреждением, если оно не касалось брони. К тому же в каждой крупной больнице провинций несли дежурство представители рода Таринхаи – мастеров исцеления. Но вот переговорить с девушкой, чтобы поймать на несостыковках в истории, пока она не обдумала ее хорошенько, стоило бы. Или наоборот, убедиться в ее честности.
Да, Шарль очень хотел бы понять, как хрупкой человеческой девушке удалось убежать от орила с кадхаи на руках.
Как он и ожидал, в больнице состояние Пьера назвали стабильным. Жизни молодого кадхаи ничего не угрожало, и прийти в себя он должен был уже к вечеру. А Шайна Миури к его прибытию как раз заканчивала проходить обследование. И оно не выявило никаких повреждений, кроме, разве что, синяков и царапин.
Поразительно. Остаться невредимой в аварии, в которой лишился сознания кадхаи. Очень подозрительно.
Увидев девушку, Шарль отметил, что, кроме бледности, ничто в ней не намекает на недавнюю аварию, в которой она побывала. А вот то, как она напряглась при его появлении, Шарля насторожило.
– Расскажите, что произошло, – велел он без каких-либо предисловий.
Шайна посмотрела на него удивленно:
– Я ведь уже все рассказала, под запись. Разве вам ее не передавали?
– Я ознакомился, – не стал отрицать Шарль. – И меня озадачил один момент. Как вы умудрились унести Пьера от орила?
Она пожала плечами:
– Орил был ранен и двигался медленно.
– Я спрашиваю не об этом, – он нахмурился.
– Да? – она удивилась. – А о чем тогда?
– Пьер крупнее и тяжелее вас, – Шарль не удержался от обвиняющих ноток.
– А, вы об этом, – Шайна заметно расслабилась. – Здесь нечему удивляться. Я выросла на планете с практически удвоенной силой тяжести.
– Вы не похожи на уроженку подобной планеты.
– Я там выросла, а не родилась, – пожала она плечами.
– Откуда мне знать, что вы говорите правду? – Шарль нахмурился.
– А зачем мне лгать? – искренне удивилась Шайна. – Если вам нужны доказательства, могу вас поднять.
Возможно, она рассчитывала, что Шарль откажется. Все же это мужчины носят девушек на руках, и позволить обратное решиться не так-то просто. Но ему были нужны доказательства. И Шарль кивнул.
Шайна подавила вздох, подошла к владетелю и, взяв его за руки, повернулась к нему спиной, прижав перекрещенные руки к своей груди. Потянула их на себя – и в следующий момент Шарль обнаружил, что буквально лежит на ее спине. Она наклонилась вперед, чтобы поднять его ноги в воздух, и пошла к двери из палаты, в которой они находились. Идти было недалеко, но с такой ношей Шайна и шагу не должна была ступить. А она спокойно отпустила его перед дверью и повернулась к Шарлю. У нее даже дыхание не сбилось.
– Впечатляет, – чуть смущенно признал Шарль.
– Когти у этого орила грозились вскрыть машину, как консервную банку. Поэтому я решила, что бежать будет лучшим выходом, – она пожала плечами.
Шарль кивнул, поражаясь, сколько силы в этом хрупком на вид теле.
– Я должен поблагодарить вас за спасение моего племянника, – Шарль протянул ей руку, чтобы пожать.
И в этот момент боковым зрением он заметил то, чего быть не должно.
Обвивающий его правое запястье узкий узор.
Потрясенный, он уставился на свою руку, а затем перенес взгляд на ее запястье.
Да, его тоже украшала узкая витиеватая полоса.
Этого не могло быть.
Этого не должно было быть!
Шарль замер на несколько мгновений, а затем, ни слова не говоря, выскочил из палаты через так удачно оказавшуюся рядом дверь. Ему нужно было время, чтобы осознать произошедшее, и он боялся сделать с Шайной Миури что-то, о чем потом пожалеет.
– Господин Эйлимхаи? – услышал он вслед удивленный возглас Шайны, но предпочел его проигнорировать.
Прикрывая узор ладонью, Шарль добрался до своей машины и сел за руль. Черные линии на запястье притягивали взгляд даже против воли. Когда-то он мечтал их увидеть.
А теперь…
Как вообще могло так получиться, что прибывшая из космоса девчонка оказалась его запечатленной?
Глава 3. Шайна Миури
Пьер Эйлимхаи оказался на удивление общительным парнем. Он подсаживался ко мне в обеденное время и был весьма словоохотлив, с одинаковым удовольствием как расспрашивая меня, так и отвечая на мои вопросы. Его интересовала жизнь за пределами Танши, хотя, к моему удивлению, он был неплохо о ней осведомлен. А меня интересовали кадхаи и их противостояние хаотам. Страшная сказка, вдруг оказавшаяся былью.
Я много рассказывала о своей профессии, и Пьер был весьма благодарным слушателем.
– Вы, кажется, любите свою работу, – словно бы удивился он как-то после моего очередного воспоминания.
– О, я мечтала об археологии с детства, – призналась я. – Мне казалось, эта работа – одно сплошное приключение. Тайные гробницы, забытые храмы, таинственные сокровища, лабиринты с ловушками… не поверите, но я всерьез занималась тренировками, чтобы научиться справляться с опасностями, – я улыбнулась.
– Хм, не похоже, что вы разочаровались в профессии, – весело удивился Пьер.
– Я не разочаровалась, – не удержалась я от смеха. – Конечно, я не скажу, что моя жизнь полна приключений, но… хватает и опасностей, и интересных находок…
Я осеклась, вдруг вспомнив, что все-таки вляпалась в те самые приключения, и теперь за мной охотятся законники. Если бы не подвернувшаяся возможность спрятаться на Танше, я бы была вынуждена бегать по всей империи, чтобы не попасться в лапы закона.
– Должно быть, вам скучно работать не по профилю, – предположил Пьер.
Я покачала головой:
– В целом, это похоже на подготовительный этап… если не принимать во внимание, что эта подготовка никогда не завершится.
Пьер кивнул, немного подумал и предложил:
– А хотите посетить крепость Ларуса?
– Крепость Ларуса? – название было мне не знакомо.
– Это древнейшая крепость кадхаи на Танше, – пояснил Пьер. – Она давно заброшена, и там уже много лет проводятся раскопки. А Ларус – город недалеко от нее.
– Звучит интересно, – я улыбнулась.
– Мы можем посетить крепость как туристы, а если вам понравится, сможете позднее присоединиться к раскопкам. Как вам идея?
– Весьма заманчива, – должна была признать я.
Конечно, я и без того планировала посещение местных раскопок в качестве туристки, но для этого требовалось дождаться выходных, которые Анастас давать никому в ближайшее время не планировал. Не потому, что такой тиран – он был увлечен и просто забыл, что его люди вроде как нуждаются в отдыхе.
А поездка с Пьером вполне могла сойти за командировку, так что не придется долго убеждать Анастаса меня отпустить.
Отправиться к крепости мы решили на следующий день.
Анастас, услышав о моих планах, только нахмурился, но кивнул. Ему было жаль лишаться одного из помощников, но он признавал мое право работать по профилю.
Так что с самого утра Пьер, передав нашу экспедицию своему помощнику, повез меня к Ларусу.
О крепости я почитала в местной инфсети. Да, действительно, крепость возле довольно небольшого города считалась древнейшей на Танше и утратила свою функцию оплота кадхаи много веков назад. Была заброшена, одно время считалась утерянной, затем ее нашли и исследовали, как свидетельство появления кадхаи на Танше. Сам Ларус ничем особым не выделялся, был чем-то вроде шахтерского городка и от столицы до него было больше двенадцати часов пути.
Именно поэтому первым моим вопросом после того, как Пьер тронул машину, было:
– Разве нет более быстрого способа добраться до Ларуса?
Мне не особо нравилась мысль провести сутки в дороге, если учитывать еще и обратный путь.
Молодой кадхаи усмехнулся:
– Не беспокойтесь, много времени дорога не займет.
– Вы полагаете, двенадцать часов – это не много? – я удивилась.
– Мы сократим путь, – уверил он меня.
Я вспомнила, как о сокращении пути говорил Шарль Эйлимхаи. Помнится, еще тогда меня это удивило, но как-то посмотреть информацию или расспросить об этом я так и не удосужилась.
– Что означает – сократим путь? – настороженно спросила я.
– Воспользуемся Дверью кадхаи, – откликнулся Пьер.
– Дверью кадхаи? Что это?
С таким термином я столкнулась впервые, хотя и занималась их изучением. Если, конечно, это был действительно термин… но прозвучало именно так.
– Это Дверь, которая соединяет две разные точки пространства, – пояснил парень.
– Все двери так делают, – заметила я.
– Две разные точки, разделенные расстоянием. Любым расстоянием, – уточнил Пьер.
– Что-то вроде Звездных врат? – недоверчиво осведомилась я.
Пьер рассмеялся:
– Двери работают на совсем ином принципе. Но суть та же – сокращение расстояний. Только в планетарном масштабе.
– А почему их называют Дверями кадхаи? – конечно, можно предположить, это потому, что пользоваться ими могут только кадхаи, но нас ведь уже провели однажды через подобную дверь.
– Потому что это мы их создаем, – горделиво улыбнулся Пьер.
– Да ладно… – неверяще уставилась я на него. – Любой кадхаи может создать телепорт?
В империи пользовались планетарными телепортами, в основном соединявшими разные материки на старых планетах. Телепорты были дороги, потребляя прорву энергии, и их возведение было по карману только самым богатым звездным лордам. Периодически ученые пытались разработать более дешевые и портативные телепорты, но пока безуспешно. А здесь, на Танше, оказывается, это было доступно каждому кадхаи.
– Да, любой. Хотя, конечно, мастера Дверей – это род Вайнхаи.
– Мастера Дверей? – переспросила я.
– Да. Каждый из девяти бессмертных родов кадхаи обладает особым умением. Вайнхаи – мастера Дверей, Таринхаи – целители, Ривенхаи – водники…
– А Эйлимхаи? – заинтересовалась я.
Пьер подмигнул, вытянул руку в неизменных перчатках, которые носил, кажется, вообще не снимая, и на его ладони заплясал язычок пламени.
– Вы управляете огнем? – предположила я недоверчиво.
– Мы управляем элементами стихий, – поправил он.
Я не нашлась, что сказать. Как это – управляют элементами стихий? Что это еще за сверхспособности такие? Нет, кадхаи, конечно, были сверхлюдьми, но я всегда полагала, что это касается их физических возможностей. Но это?..
– А… что тогда делают водники? – задумчиво спросила я.
Пьер рассмеялся:
– Какая интересная реакция. Ривенхаи властвуют над водой, а мы – над элементом воды.
– И в чем разница?
– Ривенхаи могут заставить реку изменить русло, а мы – создать водяную плеть без наличия воды, – гордо ответил кадхаи.
– Это за гранью моего понимания, – призналась я. – Как вы это делаете?
Пьер пожал плечами и сжал ладонь в кулак, гася огонек:
– Если вы хотите научного объяснения, то его нет. Это все делается на уровне интуиции.
– Почему вы это не исследуете? – поразилась я.
– Потому что мы не хотим, чтобы нас изучали, – хмыкнул Пьер. – Достаточно и того, что мы были созданы искусственно.
– Мне кажется, для ныне живущих поколений это уже не актуально, – немного растерянно улыбнулась я.
– И все же это не то, о чем хотелось бы вспоминать, – заметил Пьер.
– Не удивительно, что вы не пускаете к себе ученых, – я принужденно рассмеялась.
Я попыталась вспомнить, было ли что-то о подобных способностях кадхаи в документах комплекса по их созданию. Но, либо мы эти документы еще не обнаружили, либо создатели кадхаи и сами не знали о таком. Я решила, что лучше при кадхаи тот проект не упоминать. Раз уж у них тут… свои комплексы.
– И это тоже, – согласился весело Пьер.
Пожалуй, мне нужно было время, чтобы уложить в голове такую новость, поэтому я сменила тему:
– Так… и сколько времени займет сокращенный путь?
– Буквально пару часов. Минут через пятнадцать мы доберемся до Двери, а от нее до Ларуса рукой подать. И до самой крепости доехать.
– Неплохое сокращение, – признала я. – А почему вы ставите двери на дорогах? Не логичнее было бы связать города через систему вокзалов? Это сэкономило бы столько времени.
– Двери не вечны, – покачал головой Пьер. – И, когда развеиваются, создают… м… что-то вроде поля загрязнения. Оно плохо влияет на здоровье обычных людей.
– А если двери обновлять?
– Можно только создать новую, – покачал головой Пьер. – А загрязнение создается даже при уничтожении Двери. И имеет свойство накапливаться. А при достижении критических значений создает прорыв для хаотов. Поэтому Двери не ставят в одном и том же месте подряд.
– Со временем поле рассеивается? – предположила я.
– Да. И на этом месте можно создавать новую Дверь, – кивнул Пьер.
– А остальные ваши сверхспособности? Они тоже с подвохом? – предположила я.
– Если человек окажется в эпицентре концентрированного использования наших, как вы выразились, сверхспособностей, он пострадает, – не стал отрицать парень. – Но, должен заметить, что если человек оказался в таком эпицентре, то, скорее всего, он пострадает прежде всего от той опасности, которая вызвала концентрированное применение наших способностей. А так люди могут жить рядом с кадхаи, не опасаясь за свое здоровье.
– Это радует, – невольно улыбнулась я. – А вы не думали, что как раз исследования могут избавить вас от побочных эффектов? И жить станет еще удобнее?
– Нас все устраивает, – хмыкнул весело парень.
Я отметила, что Пьер совсем не вспыльчив и даже на неприятные ему темы реагирует спокойно. Впрочем, это не значило, что можно продолжать испытывать его терпение.
– А эта Дверь… ее видно? – снова вернулась я к безопасной теме.
– Видите, там, впереди марево на дороге? Если не присматриваться, оно не заметно. Вот это и есть Дверь кадхаи.
Я присмотрелась. Да, действительно, мы приближались к мареву – едва заметной дымке, дрожащей над полотном дороги. И это совсем не походило на дверь.
– Тогда вопрос – а почему именно дверь? – не удержалась я.
– Изначально для перехода использовали двери, с тех пор и пошло. Потом научились обходиться без материального воплощения, – охотно пояснил Пьер.
– А это случаем не какая-нибудь государственная тайна? Вы так просто мне об этом рассказываете…
– Дядя Шарль разрешил рассказывать вам все, о чем вы спросите, – улыбнулся Пьер. – Так что спрашивайте смело, ни о чем не беспокойтесь.
– Карт-бланш, значит? – слабо улыбнулась я, невольно ежась при упоминании Шарля.
Пьер кивнул.
Меня так и подмывало спросить, ждут ли меня какие-то неприятные ощущения при переходе через Дверь, но я удержалась от глупого вопроса. Мне ведь уже доводилось путешествовать таким образом, и это совершенно никак не ощущалось. Так что я даже не стала зажмуриваться, когда мы добрались до дымки.
Да, проход через Дверь никак не ощущался.
А вот удар по чему-то огромному, внезапно возникшему посреди дороги – очень даже ощущался.
Хорошо, что я не забыла пристегнуться, а потому не приложилась головой о стекло или приборную панель, хотя от ремня синяки точно останутся. Пьер правила безопасности проигнорировал, за что и поплатился, впечатавшись в руль и едва не проломив ветровое стекло головой.
Машина заглохла. И не удивительно – вся ее передняя часть оказалась всмятку разбита.
А затем я поняла, что то, во что мы врезались – живое.
Живое, огромное и очень-очень злое.
На то, что перед нами оказалось какое-то животное, толсто намекала кровь, хлещущая из вспоротой обломками машины каменно-серой кожи.
А, ну и рев, полный злобы и боли. Впрочем, я не сразу идентифицировала звук.
– Пьер? – я похлопала парня по руке, плохо представляя, что нам в этой ситуации делать.
Но он не отозвался, и только пульсирующая на шее жилка сообщала, что парень пока еще жив.
Впрочем, кадхаи должны быть весьма выносливы, так что авария не могла его убить.
А вот тварь снаружи – вполне могла. О чем свидетельствовали острые зубы в пасти размером с мою голову. Пока я пыталась привести Пьера в чувство, животное развернулось к нам, демонстрируя желание немедленно нас сожрать.
Острые когти прошлись по стеклу, оставляя глубокие борозды, и я как-то сразу поняла, что в машине пересидеть не получится. Еще пара-тройка таких ударов, и преграда между нами и тварью падет.
После этого животинка хорошо покушает, а нас ничего хорошего точно не ждет.
Я отстегнула ремень, потянула Пьера на себя, резко открыла дверь и бросилась прочь из машины в лес, на ходу закидывая бессознательное тело себе на спину, в который раз добрым словом поминая Грату с ее удвоенной силой тяжести. А ведь в детстве ненавидела планету, на которой росла, совсем не приспособленная к жизни на ней. Но тренировки дали свои плоды, мышцы налились мощью, и на планетах с обычной силой тяжести я показывала чудеса выносливости.
Не скажу, что нести на себе столь крупного мужчину, как Пьер Эйлимхаи, было легко, но определенно моя тренированность давала парню шанс на спасение. Как и мне.
Конечно, бежать по дороге было бы проще. Как нам, так и рванувшей за нами твари, поэтому я предпочла бежать в лес, где нашему преследователю с его размерами определенно будет сложнее, чем нам. Мне показалось, раны у монстра довольно глубоки, так что был определенный шанс, что животное ослабеет от потери крови и прекратит преследование.
Но тварь оказалась упорной. И живучей. Я уже начала выдыхаться, теряя надежду на то, что мы сумеем спастись. Бег постепенно сменился на шаг, и каждый последующий давался сложнее. Мелькнула мысль, не бросить ли Пьера? Одной мне будет легче, да и тварь задержится, наткнувшись на беспомощную жертву. Вдвоем нам точно не спастись…
Но я просто не могла обречь человека на гибель, даже если это сулило мне спасение. Поэтому упрямо шла вперед, прислушиваясь к треску веток за спиной.
Не знаю, что бы в конце концов победило – порядочность или чувство самосохранения, но в какой-то момент я вдруг осознала, что больше не слышу преследователя.
По инерции сделала еще несколько шагов и остановилась, с едва слышным стоном опуская свою ношу на землю. Сразу стало легче, и я повернула назад, прислушиваясь и готовясь снова сорваться на бег, если тварь подаст голос.
Я прошла совсем немного, когда наткнулась на лежащую тушу животного. Без сознания? Без сил? Мертво?
Я подошла поближе, пытаясь высмотреть признаки жизни. Но тварь казалась мертвой.
По-хорошему, стоило бы добить животное, но у меня не было никакого оружия. И сил. А еще комм не ловил связь, и я понятия не имела, как позвать на помощь. И насколько глубоко мы забрались в лес. И какие еще хищники здесь водятся. А Пьер все еще без сознания…
Я малодушно вернулась к своему спутнику, оставив тело животного на милость судьбы. Если мертво – хорошо. Если нет… я услышу его приближение и снова убегу. Быть может, оно переключится на более простую добычу, чтобы выжить и оправиться от ран.
Нас наверняка хватятся, когда мы не вернемся. Не сегодня-завтра нас обязательно найдут. Хотя бы по следам преследовавшей нас твари.
А пока следует хорошенько отдохнуть после такого забега и подумать, как защититься от хищников.
К счастью, моя напоясная сумочка с набором первой необходимости была при мне. Привычка отправляться на раскопки с минимальным снаряжением в очередной раз оказала мне хорошую услугу.
В сумочке я носила полевую палатку из сверхтонкой и очень прочной металлической ткани, разжигалку, моток веревки, мультитул – короткое лезвие ножа в нем вряд ли причинило бы зверю хоть какой-то вред – аптечку с обезболивающим, бинтом и антисептиком, универсальный клей и прочую мелочь, которую я докладывала каждый раз, когда хваталась за отсутствие очередной необходимой приспособы.
Например, с высокотехнологичной и суперкомпактной палаткой я не расстаюсь после экспедиции на Фациану, где в чистом поле нас застал кислотный дождь. Спасло нас только то, что к его началу мы успели откопать вход в древний храм. Он был полуразрушен, но сумел укрыть нас от потоков едкой кислоты, изливающейся с небес.
М-да… приключений в моей работе хватало. И извлекать опыт из них я умела.
Развернув палатку, я обработала рану Пьера антисептиком, порадовавшись запасу тонких антибактериальных перчаток – незаменимая вещь при работе с древними артефактами и ранами, куда опасно заносить инфекцию. А затем осторожно уложила так и не пришедшего в себя кадхаи в палатку. Кстати, с помощью палатки его и транспортировать в случае чего будет удобнее благодаря предусмотренным на ней лямкам и встроенным компенсаторам веса. Одно из самых удачных моих приобретений, хотя и стоила целое состояние.
Увы, как бы не хотелось мне самой спрятаться в палатке, обстановка не располагала. Несмотря на наличие неподалеку дороги, лес казался диким, и здесь вполне могли водиться дикие животные. В том числе – хищники, наподобие того, в которого врезалась наша машина. Так что следовало оставаться настороже и обеспечить себе хотя бы минимальную безопасность. Например, в виде костра. К тому же при бездействии накатывала паника. Хотелось вскочить и куда-то бежать, вот только перенесенная нагрузка давала о себе знать. Сорваться с места означало просто свалиться без сил через пару десятков метров. Мне требовался отдых. Поэтому я заняла себя необременительным делом – собрала вкруг хворост и разожгла костер. Хищники ведь боятся огня?
Да и успокаивает живое пламя, что для меня сейчас критически важно.
Сидя у костра рядом с палаткой, где лежал без сознания Пьер, я даже не знала, что в сложившейся ситуации самое неприятное. Я ничем не могла помочь Пьеру; я не могла позвать помощь из-за отсутствия связи; возвращение на дорогу могло привлечь новых хищников к беззащитной мне; у меня не было никаких припасов, чтобы с комфортом дождаться спасения.
И вот последнее грозило обернуться серьезной проблемой. Даже на фоне всего произошедшего. Нет, я могла бы стерпеть голод, но мне грозила жажда, утолить которую мне было нечем.
Конечно, я прихватила бутылку воды в дорогу, но она осталась в машине. Как-то в момент, когда рядом потерявший сознание спутник, до которого в любой момент может добраться чудовище, нет времени хорошо обдумать спасение. Но сейчас я остро сожалела, что не подумала о воде, сбегая из машины. И можно было бы вернуться к транспорту, но к тому моменту, как жажда дала о себе знать – вместе с мыслью, что вообще-то в этой ситуации самым логичным было бы добраться до дороги, где и ждать спасения, – сгустились сумерки. Увы, иррациональный страх, гнавший меня прочь от дороги, сразу не то, что одолеть, даже осознать не удалось. А теперь – в темноте я дорогу точно не найду и ноги себе переломаю. Да и оставлять Пьера одного не стоит, и вдвоем обратная дорога станет еще опаснее. Конечно, в течение дня нас не потревожил ни один хищник, уж не знаю, что стало тому причиной. Возможно, животных отпугивал огонь, или гнавшийся за нами зверь все же издох, оттянув внимание на себя. Но в любом случае рассчитывать, что с Пьером в мое отсутствие ничего не случиться, было довольно наивно.
А еще нельзя было оставлять без присмотра костер, потому что сгореть в устроенном собственноручно пожаре мне совсем не улыбалось. И огонь оставался моим единственным оружием, так что гасить его тоже было плохим вариантом.
Поэтому ночь я провела возле палатки, наблюдая за огнем, прислушиваясь к звукам ночного леса, мучаясь жаждой и злясь на Пьера, который никак не желал очнуться. Вот уж что сразу решило бы большинство проблем. Ведь, помимо того, что он мог бы справиться с любым хищником, Пьер умел управлять стихийными элементами, а значит, создал бы мне воду. И почему он никак не приходит в себя? Я полагала, кадхаи – более крепкие ребята. Как он мог настолько выйти из строя из-за банальной аварии? Ну хорошо, не такой уж банальной, но все равно…
Рассвет не принес облегчения, мало что изменив. Да, теперь я могла бы найти путь назад, но бессонные сутки меня вымотали, и мысль о том, что надо встать и куда-то идти, восторга не вызывала. Хотелось лечь и уснуть, я устала ждать опасность, меня измучила жажда, и, кажется, я переоценила свои силы. Но, признаться, в такую передрягу попадаться мне еще не доводилось.
И я малодушно решила ждать спасения на месте. Какой бы ни была манящей бутылка воды в машине, тащиться туда с дополнительной ношей я просто не могла. Как и бросить Пьера одного.
К счастью, решение оказалось верным. Каким же облегчением было услышать человеческие голоса!
– Эй, мы здесь! – я не удержалась и подала голос, даже рискуя привлечь внимание хищников.
Уж до прихода людей я теперь точно продержусь, в случае чего.
Наверное, никогда я еще не была так рада видеть незнакомых людей, как в тот момент, когда они появились в поле моего зрения. И тут же попросила воды. Мне показалось, это была самая вкусная вода в моей жизни.
Несмотря на мои уверения, что я могу идти сама – без ноши-то, почему бы и нет? – меня, как и Пьера, уложили на носилки и по дороге расспросили о произошедшем. Я не вдавалась в детали, понимая, что историю придется повторять. И угадала. Под запись меня расспрашивали в машине, везущей нас в больницу, и там я уже на подробности не скупилась. Но, кажется, про момент, где я отнесла Пьера вглубь леса, мне не особо поверили. Хотя я и объяснила свою особенность.
Даже обидно.
В больнице нас с Пьером разделили. Его, как более пострадавшего, куда-то увезли, а меня пригласили в диагностический кабинет.
Несмотря на то, что модель диагноста здесь использовалась заметно устаревшая, со своей задачей прибор справлялся. И, как выяснилось, помимо синяков, у меня имелась трещина в ребре. А я-то гадала, почему так больно…
Как трещину, так и синяки мне залечил буквально прикосновением улыбчивый молодой кадхаи из рода Таринхаи. О них Пьер упоминал, как о целителях, и я на себе убедилась, что не лгал.
За прошедшие сутки у меня было время подумать над странными способностями кадхаи, но мне так и не удалось вспомнить, попадалась ли мне подобная информация прежде. Сверхспособности выглядели как какая-то магия, но никаких упоминаний о них в источниках о кадхаи не содержалось. Однако мне хватило времени, чтобы принять эту странность кадхаи и смириться с тем, что легендарные герои империи еще и в какой-то мере маги.
Так что я не стала делать круглых глаз при виде столь убедительной демонстрации целительского умения Таринхаи. В конце концов, любая медкапсула может сделать то же самое. Интересно, на Танше вообще используют медкапсулы? Или обходятся силой Таринхаи?
После лечения меня снова обследовали диагностом, чтобы убедиться, что я и впрямь здорова. Но уйти из кабинета я не успела.
Потому что поговорить со мной решил сам владетель Эйлимхаи.
Повторять еще раз свою историю я не стала, справедливо решив, что ему она уже и без того известна. А вот развеять его сомнения, продемонстрировав собственную силу, не поленилась.
Мне показалось, Шарль был впечатлен и даже смягчился, выразив признательность за спасение племянника. А потом вдруг, безо всякой причины, ушел. Даже не попрощавшись. От изумления я его даже окликнула, но мужчина не остановился.
Зато вернулся обследовавший меня врач, тактично оставивший меня наедине с Шарлем. Он сообщил, что я могу покинуть больницу, а заодно обрадовал известием, что Пьер очнулся – раньше, чем это прогнозировалось. А на просьбу навестить товарища по несчастью врач даже предложил меня проводить.
Я хотела убедиться, что с молодым кадхаи действительно все в порядке. Все же я сильно беспокоилась за его жизнь.
В отличие от меня, Пьера разместили в палате – отдельной и комфортабельной, разумеется. Парень был бледен, но в сознании, и я удивилась, почему Таринхаи не поставили его на ноги так же быстро, как меня.
– Рада видеть вас в сознании, Пьер, – я улыбнулась ему.
– Шайна! Не могу поверить, что создал вам столько проблем. Прошу, простите меня.
Он выглядел таким искренним в этот момент, что я невольно умилилась. И хотя проблем я и впрямь получила целый ворох, но злость на парня уже прошла.
– Не беспокойтесь, Пьер, уже все хорошо. А почему вас еще не вылечили?
– Это дурной тон, принимать чужое лечение, находясь в сознании, – скривился он. – Даже если самолечение менее эффективно.
– А вы тоже умеете исцелять? – поразилась я.
– Все кадхаи умеют, – он вздохнул. – Это касается всех способностей кадхаи, просто у разных Родов предрасположенность к чему-то одному.
– А, поняла, – я улыбнулась и поправила выбившуюся из прически прядку волос.
И Пьер, до этого выглядевший в меру страдающим, вдруг округлил в ужасе глаза и почему-то уставился на свою руку. Несколько секунд разглядывал ее, а затем с видимым облегчением откинулся на подушку.
– И кто он? – с любопытством осведомился парень.
