Текст книги "Беглянка (СИ)"
Автор книги: Велл Матрикс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 12. Шарль Эйлимхаи
В жизни Шарля произошло немало потрясений в последнее время. Тут и запечатление, и развод, и пропажа запечатленной, и прорыв в схроне, и смертельное ранение, исцеленное чудом, и нападение племянника, и потерянный месяц жизни…
Есть от чего растеряться. Но самым большим потрясением для него стал узор.
После короткой передышки, которую позволил себе владетель после возвращения из схрона, Шарль собрался взяться за планирование текущих дел, когда взгляд его упал на запястье. И увиденное всерьез выбило его из колеи.
Потому что узор больше не был тонкой нитью, обвившей запястье. Он распространился до середины предплечья, и при этом выглядел незаконченным. Шарль видел полные узоры, на все предплечье, но никогда не встречал такие, застывшие на половине.
Это было странно, неожиданно и потому выбивало из колеи. И, вместо того, чтобы заняться делами, Шарль позвонил Теодору, чтобы первому сообщить о своем возвращении, как тому, кто отправил его в неизвестность. И тому, кто может знать, что не так с узором Шарля.
– Шарль! Ты жив! – Вайнхаи был искренне рад его видеть.
– Приветствую, Теодор. Да, я попал в схрон с прорывом, поэтому субъективно отсутствовал меньше трех суток.
– Схрон с прорывом? – озабоченно переспросил Теодор.
– Не беспокойся, прорыв… был закрыт. Но, думаю, стоит проверить и остальные схроны.
– Да, ты прав, – кивнул Теодор. – У тебя… все хорошо?
– На меня напал Пьер, – хмуро ответил Шарль. – Так что, боюсь, мне придется созвать Совет для суда.
– Пьер? – Вайнхаи изумился. – Это… неожиданно. Он хотел убить тебя?
– Похоже на то, – поморщился Шарль, который и сам не до конца мог в это поверить.
Все же между попыткой убийства иномирянки и главы своего рода есть большая разница. Тем более, что с Пьером у него всегда были близкие отношения.
Предательство… ранило. Но Шарль не привык давать волю эмоциям.
– Мне жаль, – сочувствие в голосе Теодора прозвучало искренне.
– Я справлюсь, – хмуро ответил Шарль и продемонстрировал ему разросшийся узор. – Ты случайно не знаешь, из-за чего это?
Теодор с удивлением посмотрел на узор и пожал плечами:
– Узор начинает расти, если отношения с запечатленной налаживаются. Ты влюбился в нее? Вы переспали?
– Нет, – не чувствуя особой уверенности, ответил Шарль.
То есть насчет переспали он был точно уверен, а вот насчет любви… До путешествия по схрону он точно знал, что ничего не чувствует к Шайне. Она была для него досадной помехой и единственным шансом получить наследника. Но теперь, проведя рядом с ней все это время, защищая ее – и принимая ее помощь – он уже не мог относиться к ней с прежним равнодушием.
Шайна была обворожительна в своей прямоте и силе духа. И красавица Мари со своими капризами и истеричностью заметно проигрывала ей.
Мог ли он столь быстро разлюбить Мари и влюбиться в Шайну? Шарль не знал, как ответить на этот вопрос.
Одно он знал точно – смерти Шайне он больше не желал. Было ли это налаживанием отношений, о котором спросил Теодор? Достаточно ли этого, чтобы узор вырос?
– В таком случае, тебе стоит спросить Таринхаи. Они большие спецы по узорам запечатления.
– Хорошо, спасибо за совет, – впрочем, Шарль и сам это планировал.
Попрощавшись с Теодором, он немедленно связался с Александром.
Таринхаи тоже был рад возвращению Шарля. Все же потеря сильного кадхаи была ударом по обществу.
Коротко рассказав Александру о прорыве в схроне и нападении Пьера, Шарль продемонстрировал ему узор с вопросом, что это значит.
– Твои отношения с запечатленной укрепляются, – ответил тот словами Теодора. – Узор станет полным, когда вы признаете оба, что любите друг друга.
– Мы не любим, – возразил Шарль.
– Вот почему узор все еще не полон, – добродушно усмехнулся Александр. – Шарль, не стоит сопротивляться чувствам. Полный узор многое дает. Он даже может исцелить смертельную рану брони.
– Подожди, – перебил его Шарль пораженно. – Исцелить? А в таком виде тоже может исцелить?
– Нет, нужен именно полный узор, – покачал головой Таринхаи.
– Я был ранен. Смертельно. Но броня регенерировала. И я уверен, это благодаря моей запечатленной.
– Ты что-то путаешь, Шарль, – возразил Александр. – Это так не работает. Узор позволяет сфокусировать на ране большое количество энергии, которую броня теряет. Это мгновенно исцеляет критическое повреждение, при котором регенерация брони работает против самой себя. И это – свойство только полного узора.
– Александр, я упустил оружие. Это было критическое повреждение. И броня регенерировала.
– Шарль, это невозможно, – покачал головой Александр.
– Возможно, это потому, что Шайна – инопланетянка?
– Жители империи ничем от нас не отличаются, – Таринхаи помолчал: – Хотя твоя Шайна должна быть особенной, раз стала твоей запечатленной. Если она действительно способна исцелять твои критические повреждения при неполном узоре, даже предположить сложно, как она может усилить тебя при полном. Не упусти свой шанс.
– Шанс влюбить ее в себя? – изогнул бровь Эйлимхаи.
– И полюбить самому, – подтвердил тот.
Шарль только головой покачал. Шайна была не из тех, кто может простить дурное к себе отношение. А он весьма непредусмотрительно начал их знакомство с угроз. Вряд ли девушка закроет на это глаза. К тому же у нее есть жених, расставаться с которым она не планирует. Нет, никаких шансов… Шайне придется остаться на Танше, и Шарль сделает все, чтобы ее жизнь была легкой и приятной. Но едва ли у него получится сделать ее счастливой.
– Боюсь, теперь уже поздно, – негромко произнес он.
– Никогда не поздно попробовать, – улыбнулся Александр.
Вопросов после разговора с Таринхаи осталось больше, чем ответов, но, подумав, Шарль решил воспользоваться советом Александра. Если получится наладить отношения с Шайной, это решит множество проблем, созданных в том числе его собственным поведением.
Но, прежде чем заниматься личными проблемами, следовало закончить дела.
Шарль связался с остальными владетелями, чтобы сообщить о своем возвращении и предупредить о предстоящем совете. Сообщение о прорыве в схроне у всех вызвало тревогу, а оказавшийся живым владетель Эйлимхаи – сдержанную радость разной степени. Все же это была бы серьезная потеря – лишиться такого воина.
Завершив переговоры с остальными владетелями, Шарль отправился к Пьеру. Ему нужно выяснить, было ли это спланировано, или Пьер всего лишь поддался темной натуре. От этого зависело будущее предателя.
И Шарлю совсем не хотелось с этим разбираться. Ему было сложно смириться с мыслью, что племянник, в которого он вложил столько сил и к которому относился как к сыну, мог предать его. Желал его смерти. Жаждал власти настолько, что даже не остановился перед убийством.
Ошибки ли это в воспитании? Или Шарль просто не замечал в племяннике такого?
В любом случае, ничто не снимало вины с самого Шарля, и от этого росло недовольство собой.
– Здравствуй, дядя, – поприветствовал его Пьер устало.
Его разместили в специально оборудованной на случай подсудных дел комнате в резиденции. От обычных комнат она отличалась наличием решеток на окнах и дверях. Но особой необходимости в этом не было. Бежать преступнику некуда, да и бегство – признание вины.
Но Шарль решил не отступать от правил.
– Здравствуй, Пьер.
– Когда суд?
– Совет соберется через три дня.
– Я не буду возражать против проверки, – заявил Пьер.
– Это сэкономит нам время, – кивнул Шарль.
Чуть помедлив, Пьер произнес:
– Я хотел бы извиниться.
– Извиниться? – переспросил Шарль, тяжелым взглядом смерив племянника.
– Я не хотел твоей смерти.
– Поэтому напал?
– Нет. Мы ведь… уже похоронили тебя. Оплакали и смирились. Я принял наследство… я всю жизнь мечтал возглавить род. И поэтому так остро отреагировал на угрозу лишиться этой возможности. Я не горжусь собой за то, что сделал.
– Пьер, ты бы все равно остался моим наследником, – озвучил очевидное Шарль. – Мой сын наследовал бы тебе. Ты взялся устранять несуществующую угрозу!
– Я… – парень опустил голову, а затем снова посмотрел на дядю, усмехнувшись с горечью, – я не думал об этом. Ни о чем не мог думать, кроме того, что перестану быть твоим наследником. А потом моя мечта сбылась. И вдруг ты вернулся, внезапно, как гром среди ясного неба. Я даже осознать не успел, что произошло. Действовал инстинктивно. Я бы никогда не напал, если бы у меня было время подготовиться к твоему приходу.
– Ты бы спокойно вернул мне власть? – осведомился Шарль.
– Разумеется. Ты ведь глава Рода. Я бы не стал оспаривать это. И я никогда не плел против тебя интриг.
– И твое нападение никак не связано с мыслью, что я лишу тебя наследства за то, что ты обрек на мучительную смерть человека, которому обязан жизнью?
– Я сожалею о том, что сделал. С того момента, как дверь закрылась, отрезая ее от меня. Я думал, что справлюсь с совестью, но так себя и не простил.
– Ты предусмотрел даже совесть, лишив себя возможности открыть дверь, – усмехнулся владетель Эйлимхаи жестко.
– Но она ведь все равно была обречена, – огрызнулся уязвленный Пьер. – Что, по-твоему, долгое умирание в течение нескольких месяцев более гуманно, чем быстрая смерть от жажды?
– Ты сейчас сравниваешь мучительную смерть от жажды с естественным процессом вынашивания? – осведомился Шарль.
– Какое лицемерие, – скривился парень. – Результат один, просто в разных интересах. Не тебе судить меня за это.
– Верно. Судить тебя будет Совет.
– А тебя? Не будет судить за такое же намерение? Ах, да, кадхаи имеют право распоряжаться жизнью своей запечатленной.
– Вот именно, – холодно ответил Шарль. – И у тебя не было прав распоряжаться жизнью чужой запечатленной. Но судить тебя будут не за это. Ты предал суть кадхаи, пытаясь убить ту, кому обязан жизнью.
– Я сожалею об этом.
– Не вижу раскаяния, – бросил Шарль и ушел, прерывая мучительный разговор.
Пьеру тоже удалось задеть его. Шарль так легко обрек Шайну на смерть. Ту единственную, кто могла подарить ему сына. Не попытавшись узнать поближе или найти иные пути решения той проблемы, которую придумал сам. Отмахнулся от подарка судьбы, не считая ее жизнь чем-то важным.
Шарль тоже винил себя. Но у него был шанс все исправить.
Отсутствие Шайны в резиденции стало для него неприятным сюрпризом. Он был уверен, что она останется в его доме, и то, что она поторопилась сбежать при первом же удобном случае, было плохим знаком.
Впрочем, на этот раз в бегство она не ударилась и просто вернулась в гостиницу.
Это не сильно меняло планы Шарля, но грозило все усложнить. Впрочем, вопреки его опасениям, Шайна довольно быстро согласилась на свидание.
Шарль и сам не ожидал от себя, что будет волноваться перед совместным ужином. Возможно, сказывалось долгое отсутствие практики.
Но само свидание прошло великолепно. Шайна была прекрасной собеседницей, обворожительной в своей прямоте. Она забавно танцевала и не боялась быть откровенной, и Шарль сам не понял, в какой момент оказался всем этим очарован.
При том, что ему удавалось держать влечение к ней под контролем. Это было сложно – но он сам виноват, что бездарно потратил столько времени, уверенный, что никуда она от него не денется. Времени, когда он мог сблизиться с девушкой. И, наверстывая упущенное, ему нельзя пугать ее своим напором.
Шарль не упускал возможности позвать ее на очередное свидание и сожалел лишь о том, что не может проводить с ней больше времени. Увы, он не мог бросить все дела и заниматься лишь своей личной жизнью.
Он не зря полагал, что Пьеру еще рано доверять управление родом. За месяц импульсивный мальчишка не успел наломать дров, но ряд принятых им решений теперь стоил Шарлю головной боли. Исправлять то, что натворил Пьер просто по недостатку опыта, было не столько сложно, сколько кропотливо. Ведь упускал наследник мелочи, еще не понимая, как они могут влиять на важные дела.
Но в целом Пьер справлялся, и от того Шарлю становилось тошно. Наследника он себе подготовил хорошего – жаль, воспитать из него порядочного кадхаи не получилось.
До самого совета Шарль больше не навещал племянника. Он не думал, что услышит от него что-то новое, а потому не считал необходимым проверять, не раскаялся ли Пьер в содеянном. Шарль не хотел тратить нервы на встречи с бывшим наследником. Несмотря на то, что Пьер отрицал умысел и был готов к сотрудничеству, уверенности, что он действительно не планировал убийство, Шарль не испытывал. А потому он ожидал собрания Совета с нетерпением и опаской.
Шарль вовсе не желал племяннику смерти. И он не стал больше уговаривать Шайну обвинить Пьера.
Каждый внеочередной совет проходил на территории того, кто его созывал. И не выдвигал особых требований к приему высоких гостей. Но все же считалось хорошим тоном организовать торжественную встречу и комфортное размещение гостей. Поэтому владетели предпочитали решать большинство вопросов на расстоянии – просто, чтобы сэкономить время. Но, разумеется, суд провести можно только очно. Поэтому Шарлю потребовалось столько времени, чтобы собрать коллег.
Перед владетелями Пьер никак не демонстрировал вину. Он высоко держал голову, расправив плечи – это было просто, ведь Шарль предпочел не использовать кандалы. Он считал, что Пьеру некуда бежать, а пытаться напасть на владетелей – чистое безумие. Безумцем Пьер не был.
И у него имелся шанс на снисхождение.
Вид племянника почему-то немного успокоил Шарля. Слишком уверенный для того, кто действительно виновен. При том, что обмануть проверку невозможно.
Слово взял Ляо Ривенхаи, по праву старшинства. С неодобрением глядя на Пьера, он заговорил:
– Пьер Эйлимхаи. Глава твоего рода обвиняет тебя в покушении на его жизнь. Ты заманил его в ловушку, а когда он выбрался из нее, попытался его убить. Есть ли тебе что сказать в свое оправдание?
– Я не планировал покушение, – твердо ответил он. – И не готовил ловушку. Нападение было неосознанным, я был растерян и не понимал, что делаю.
– Факт нападения вы не отрицаете?
– Нет. Но у меня не было злого умысла.
Шарль едва слышно фыркнул. Не будь злого умысла – мальчишка бы не напал. Его возвращение должно было обрадовать Пьера, а не спровоцировать нападение. Но желание сохранить власть оказалось сильнее родственных чувств. Но вот являлось ли это желание сиюминутным? Совет собрался именно для того, чтобы это выяснить.
– Вы готовы пройти проверку на подтверждение ваших слов? – осведомился Ляо.
– Я готов, – подтвердил Пьер.
Хавьер Лойтхаи, мастер вмешательства, молча подошел к юноше. Пьер немного напрягся, но не отстранился, когда тот коснулся его виска пальцами и спросил особым голосом:
– Ты планировал убийство Шарля Эйлимхаи?
Ничего. Тишина и пустота. Пьер говорил правду – в его воспоминаниях не нашлось планов по убийству дяди.
Шарль испытал огромное облегчение, осознав, что любимый племянник все же не был пригретой на груди змеей.
А Пьер расслабился, уже увереннее глядя на Лойтхаи.
Тот кивнул и задал второй вопрос:
– Ты желал смерти Шарлю Эйлимхаи?
На этот раз все оказалось иначе. Лойтхаи умели делиться чужими воспоминаниями с окружающими, и потому сейчас каждый из членов совета погрузился в воспоминание Пьера.
Это был день возвращения Шарля. Глазами Пьера он увидел свое появление в кабинете – дверь отрылась, пропуская кадхаи в броне и его спутницу. Какой же измученной выглядела Шайна – а он и не замечал.
При виде дяди, которого он считал погибшим, Пьера – и всех, кто в этот момент наблюдал за его воспоминаниями – охватил целый клубок противоречивых чувств. Изумление, неверие, разочарование, гнев, страх – все это толкнуло его вперед, в стремлении устранить угрозу, одевая в броню.
Но бил Пьер не в полную силу. И первое, что он почувствовал, увидев Шарля, – радость. Мимолетная, утонувшая в других чувствах – но она была. Пьер действительно не желал смерти своему дяде.
И, выныривая из его воспоминаний, Шарль невольно ощутил облегчение. Он боялся узнать, что наследник его ненавидел.
Однако Пьер говорил правду, и преступного умысла у него не было. По крайней мере, в отношении Шарля.
– Почему ты решил убить Шайну Миури? – спросил Шарль.
Хавьер повторил вопрос, и перед советом открылось новое воспоминание.
Пьер ходил из угла в угол, а перед ним сидела в кресле Мари. Она наблюдала за его метаниями, сохраняя спокойствие.
– Почему ты против, Мари? – в голосе Пьера звучало отчаяние. – Ты наконец-то можешь быть свободна!
– Не будь наивным, Пьер. Он меня не отпустит. Получит от этой девицы ребенка и захочет меня вернуть.
– Он оставит тебя в покое, если ты будешь со мной, – возразил Пьер.
– Как будто ты плохо знаешь Шарля! Он всегда добивается того, что хочет, вне зависимости от желаний других. У него будет ребенок, у него буду я, и ему будет плевать на мои или твои желания. И ты лишишься звания наследника. Это будет конец всем надеждам.
В этот момент ее спокойствие дало трещину. Красивое лицо на миг исказила гримаса отчаяния, а в глазах блеснули сердитые слезы.
– И что нам делать? Бежать с Танши? – невесело усмехнулся Пьер.
– Нет, – голос Мари стал непривычно жестким. – Нужно избавиться от его запечатленной до того, как она забеременеет.
– Избавиться?
– Убить ее, – кивнула Мари. – Иначе никак. Только тогда ты останешься наследником. И, когда займешь его место, я смогу уйти от него.
– Убить? – снова переспросил Пьер. – Мари, я обязан ей жизнью!
– Она все равно обречена, – пожала плечами женщина, в которой Шарль совершенно не узнавал свою нежную жену. – Так почему бы ее смерти не принести пользу тебе, а не ему?
– Мари, это невозможно. Я не могу ее убить. И даже если бы решился – Шарль об этом узнает и не простит меня. Да я сам себя не прощу!
– Пьер, – голос Мари стал мягким и нежным. – Я знаю, ты замечательный мужчина, и убийство невинных тебе отвратительно. Но ты и не должен отнимать ее жизнь собственноручно. Какая разница, когда она умрет? Месяцем раньше, месяцем позже. Позволь природе сделать все за тебя. Ей всего лишь нужно оказаться в таком месте, где ее не найдут. Даже Шарль.
– Предлагаешь запереть ее в схроне? – мрачно осведомился Пьер.
– На ее месте я бы предпочла умереть, не дав своему убийце того, что он от меня хочет, – улыбка у Мари была печальной и ласковой.
Пьер долго молчал, сопротивляясь этой идее, но все же кивнул:
– Ты права. Она все равно обречена. Нельзя, чтобы он от ее смерти получил все, а мы – все потеряли. Я сделаю это.
– Это наш единственный шанс, – поддержала его Мари.
Воспоминание оборвалось.
Ошеломленный, Шарль пытался уложить в голове то, свидетелем чего только что стал.
Пьер и Мари… хотели быть вместе? Они считали его бесчувственным эгоистом? Вместо того, чтобы сказать ему правду, предпочли действовать исподтишка? Те, кого он считал своими близкими, кого любил – боялись его?
Шарль обвел взглядом присутствующих. Кто-то смотрел на него сочувствующе, кто-то – неодобрительно, а кто-то – равнодушно. Но все они поняли, что значит та сцена, свидетелями которой они стали.
– Пьер, почему ты не сказал мне, что любишь ее? – тихо спросил Шарль.
– Потому что ни к чему хорошему это бы не привело, – прорычал парень, еще не пришедший в себя после двух полноценных вмешательств подряд. – Тебе никогда не было дела до чувств других!
– Что заставило тебя считать так? – неверяще уставился на него Шарль.
– Все! – заявил Пьер. – Тебя никогда не интересовало мнение окружающих, если речь шла о твоем комфорте!
– И когда же я не интересовался твоим мнением? – он начал злиться.
Весьма неприятно вдруг обнаружить, что тебя считают тираном.
– Никогда! С самого начала – ты забрал меня из дома, даже не спросив, хочу ли я этого!
Шарлю было нечего возразить на это. Решая вопрос с наследником, он действительно не поинтересовался у племянника, хочет ли тот переехать из родного дома в Резиденцию владетеля. Шарль обсудил будущее Пьера с его отцом – и полагал, что этого достаточно.
Десятилетнего тогда еще мальчишку забрали из семьи, лишили друзей и привычного дома, чтобы нагрузить сверх меры обучением тому, что должен знать будущий владетель. Пьер не роптал, прилежно учился и не доставлял дяде хлопот. Он многим пожертвовал, чтобы стать наследником – не удивительно, что его настолько выбила из колеи возможность лишиться этого статуса.
А Шарль этого так и не понял. Воспринимал лояльность Пьера как нечто само собой разумеющееся. И искренне полагал, что племянник целиком и полностью поддерживает его, не имея отличных от его суждений.
Не удивительно, что Пьер считал его тираном. Но Мари? Он в ней души не чаял, пылинки сдувал, лелеял – почему она соглашалась с мнением Пьера?
И Шайна думает так же. Но Шайне он угрожал…
Почему же Мари боялась его? Потому что он действительно был тем, кем его считали эти столь разные люди?
– Прошу прощения, что вмешиваюсь в ваши семейные дела, – повисшую тишину разбил голос Ляо. – Но мы здесь собрались для другого. Думаю, проблемы семьи вы решите без нашего вмешательства. Предлагаю обсудить решение по обвинению, выдвинутому Шарлем.
Несмотря на то, что показало последнее воспоминание Пьера, в покушении на жизнь девушки его никто не обвинял. Шарль мог бы – все же она была его запечатленной – но не стал, не встретив поддержки самой Шайны. Она не хотела обвинять Пьера – и владетель принял ее нежелание. Поэтому судить молодого Эйлимхаи должны только за нападение на Шарля.
Пьеру предложили удалиться – и он вернулся в свою камеру, оставив девятерых владетелей решать его судьбу.
– Что ж, обвиняемый не солгал, – снова заговорил Ляо. – Преступного умысла у него не было. Он не замышлял ничего против тебя, Шарль.
– Но, тем не менее, он поднял руку на главу своего рода, – заметил Хавьер. – И желал тебе смерти, Шарль.
– Единственный раз, – возразил Теодор.
– Где первый раз, там и следующие, – почти равнодушно отметил Александр. – Нападение свершено, и нет гарантии, что это не повторится.
– Поэтому мы не можем признать его невиновным, – согласился Ривенхаи.
– Тем не менее, казнь он не заслужил, – заявил Шарль.
– Согласен, – поддержал его Галорхаи. – Но и Александр прав. Если это оставить без наказания, оно может повториться.
– Предлагаю изгнание из рода и ссылку, – высказал свое мнение Ляо.
– Поддерживаю, – поочередно кивнули остальные.
Шарль помрачнел. Они были правы – там, где оступился один раз, может произойти и второй, и не факт, что в следующий раз это будет не спланировано, а потому – удачно. Пьер не заслуживал смерти – пока не заслуживал, но никакой гарантии, что это так и останется, у Шарля нет.
Но все же изгнание – жестокое решение. Пьер снова все терял – дом, семью, привычную жизнь – и вновь из-за дяди. Но на этот раз это станет результатом его собственных ошибочных решений. Лишившись всего – не озлобится ли Пьер? Не решит ли мстить?
Мальчишка мог стать опасным врагом. А мог признать свои ошибки и смириться.
И Шарль не был уверен, какой из вариантов более вероятен. Как оказалось, он совсем не знал племянника.
И собственную жену, что походя обрекла на мучительную смерть незнакомого человека ради своей выгоды. Чтобы дождаться, когда власть гарантированно перейдет Пьеру – и выйти за него замуж.
Мари никогда его не любила. И эта мысль вызывала куда меньше горечи, чем должна бы.
– Поддерживаю, – подавив вздох, Шарль присоединился к мнению большинства. – Вот только ссылка…
Обычно это означало изгнание из благословенной земли Танши. Такой судьбы своему племяннику Шарль не хотел.
– В одном из моих гарнизонов требуется командир, – заговорил Таринхаи. – Я могу взять Пьера в свой род и отправить его туда. Жизнь в гарнизоне хорошо прочищает голову, так что, возможно, лет через десять он даже сможет вернуться домой. Если пройдет проверку.
– Спасибо, Александр, – с благодарностью кивнул Шарль.
Хотя существовал вполне не иллюзорный шанс погибнуть в одном из гарнизонов, что сдерживали атаки хаотов, все же это гуманнее ссылки. Потому что действительно дает возможность разобраться в себе и избавиться от всего мелочного и наносного. Если подлость – не часть натуры Пьера, а лишь результат ошибок в воспитании, служба в гарнизоне это вскроет и исправит.
Верно и обратное. Но Пьер получит возможность служить человечеству, а не лелеять свою обиду в безопасности империи. И он останется полноценным кадхаи.
Впрочем, Шарль собирался оставить выбор за племянником.
Совет подписал приговор, и гости Шарля были приглашены на банкет. Несмотря на малоприятный повод для общего сбора, согласно традиции, следовало поблагодарить владетелей за то, что нашли время для решения непростой проблемы. К тому же внеочередную встречу можно было использовать в собственных интересах, чем владетели и собирались воспользоваться на устроенном Шарлем приеме.
Донести приговор до племянника Шарль не спешил. И только когда гости разошлись, он отправился к Пьеру. Но у самой двери камеры на него вдруг накинулась Мари.
– Не смей! Слышишь, не смей казнить его!
Увидеть здесь Мари оказалось той еще неожиданностью. Да еще в таком виде – растрепанную, заплаканную, отчаявшуюся.
– Мари, не надо, – Пьер приник к решетке, с беспокойством глядя, как его возлюбленная колотит по широкой груди бывшего мужа.
А Шарль, глядя на девушку, которую он любил, вдруг осознал, что ничего к ней не чувствует. Их связывало лишь его влечение – и влюбленность, ставшая привычкой. Но привычка забылась, а влечение угасло. И совсем недавно столь любимая женщина теперь казалась чужой.
Он аккуратно перехватил тонкие запястья Мари, чтобы та не отбила себе руки, и с недоумением уставился на узор, оплетающий ее предплечье. Полный узор запечатления.
Догадка появилась раньше, чем он успел спросить, кто ее запечатленный.
– Это Пьер?
Вряд ли она стала бы защищать его, став чужой запечатленной. Да и полный узор говорил о глубине чувств, которая не могла возникнуть за пару месяцев.
– Она – моя запечатленная и ждет моего ребенка, – с вызовом взглянул на него Пьер.
Но за напускной дерзостью сквозило отчаяние.
– Почему ты сразу не сказал? – осведомился Шарль.
– Потому что ты бы его убил! – истерично вскрикнула Мари прежде, чем Пьер успел ответить.
– Как тебе такое вообще пришло в голову? – не выдержал Шарль, рассердившись. – Что я лишу жизни собственного племянника, одного из кадхаи – ради женщины, которая меня даже не любит? Мари, я не стал бы тебя держать, признайся ты, что любишь другого. Ты выдумала какую-то несуществующую проблему, из-за которой мы все оказались вот в этом во всем!
– Выдумала? Да ты сам мне угрожал, что убьешь любого, кто попробует меня забрать у тебя!
– Я?! – поразился Шарль.
– Да, ты! Еще тогда, после свадьбы!
– После свадьбы? Так вы все это время?..
– Нет! – рявкнул Пьер. – Я и пальцем ее не коснулся!
– В это верю, – не без сарказма кивнул Шарль, взглянув на узор Мари. – Лучше бы коснулся.
– Я увидел Мари на свадьбе – это было как наваждение, я ничего не мог поделать со своими чувствами! – Пьер сжал прутья решетки. – Но она уже была замужем. Я надеялся, что сумею справиться с собой, но мы жили в одном доме!
– И чувства были взаимны! – всхлипнула Мари. – Едва я увидела Пьера, я поняла, какую ошибку совершила, согласившись на брак с тобой! Я хотела попросить развода, но ты заявил, что убьешь любого, даже лучшего друга, если он попытается забрать меня у тебя!
Шарль не сдержал страдальческий стон, атакованный с двух сторон их нападками.
– Мари… ладно, ты была юной неопытной девушкой, но Пьер – ты? Ты-то почему поверил в эту чушь? Что я могу убить тебя и силой держать при себе женщину?
– Ты же сам сказал! – не сдавалась Мари.
– Дорогая, я – владетель. Глава рода, и никогда не сбрасываю со счетов возможность, что кто-то может попытаться воспользоваться моей слабостью. И услышав вопрос о том, что кто-то может захотеть забрать тебя у меня, я воспринял это буквально. Как желание похитить, чтобы шантажировать. Разумеется, похитителя ждала бы смерть. Мне и в голову не пришло бы, что моя молодая жена допускает, что может соблазниться другим мужчиной!
– Так ты… не был бы против? – неуверенно спросила Мари.
– Я бы отпустил тебя, скажи ты мне, что больше не любишь меня и хочешь уйти. Вне зависимости от того, ушла бы ты в одиночество или к другому. Я перестал бы уважать себя, пытаясь удержать женщину силой.
Мари виновато посмотрела на Пьера. Тот упрямо стиснул зубы, но на дядю не смотрел.
Шарль вздохнул, заставляя себя успокоиться. Да, узнай он правду пару месяцев назад – не говоря уже о трех годах – это причинило бы ему боль. Но он бы справился. И встретил Шайну без предрассудков, без желания сохранить семейную жизнь, без угроз и приговора. И те отношения, что постепенно выстраиваются у них сейчас, развивались бы изначально, не омраченные его желанием избавиться от нее.
Насколько проще была бы сейчас его жизнь, не притворяйся Мари, будто любит его.
– Прости, я пыталась защитить Пьера, – кажется, до Мари это тоже начало доходить.
– И вы решили, что, когда Пьер станет владетелем, угроза от меня исчезнет, – мрачно кивнул Шарль. – Вы, двое малолетних… слова цензурного нет, чтобы вас обозначить! Заговорщики! Доскрывались до суда?
– Шарль… – заговорил, было, Пьер.
Но владетель его перебил:
– Казни не будет. Но Совет приговорил тебя к изгнанию из рода.
Юноша вскинул голову потрясенно, но промолчал.
– Что? – ахнула Мари.
– Более того. Тебя приговорили к ссылке. Но вместо ссылки Таринхаи предлагает тебе войти в его род и возглавить один из дальних гарнизонов. Совет не возражал. Тебе предоставляют право выбора.
– Выбор? – горько усмехнулся Пьер. – Навсегда покинуть Таншу или до конца жизни прозябать в вечных снегах Тарина?
– Это – последствия исключительно твоих решений, – хмуро заметил Шарль. – Приговор может быть пересмотрен через десять лет.
– Я останусь на Танше, – на миг закрыл глаза Пьер.
– Мари, тебе придется отправиться с ним. Если после рождения ребенка захочешь вернуться в Эйлим – препятствий этому не будет.
– Я не оставлю Пьера! – заявила она.
– Твой выбор, – пожал плечами Шарль. – Надеюсь, в изгнании вы оба повзрослеете. И сможете вернуться в Эйлим. Оформление всех нужных бумаг займет некоторое время, после чего вас отвезут в место ссылки. А пока – Пьер, тебе запрещено покидать дом, но ты можешь вернуться в свою комнату.
Эмоциональный и изматывающий, разговор утомил Шарля. И ему определенно нужно было время, чтобы прийти в себя – и обдумать то, что он узнал. Поэтому, щедрым жестом выпуская Пьера из камеры, он оставил запечатленных одних.
Но, прежде чем Шарль ушел, Пьер его окликнул:
– Могу я… увидеть Шайну? Я хотел бы извиниться перед ней.
– Я подумаю, что можно с этим сделать, – кивнул владетель.
