Текст книги "Беглянка (СИ)"

Автор книги: Велл Матрикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

А оказавшись в одиночестве, надолго погрузился в себя.

У него в голове не укладывалось, что Пьер и Мари оказались запечатленными друг друга. Все эти годы ни он, ни она не выдавали своих чувств. Пьер подшучивал над счастьем дяди, а Мари относилась к Пьеру с вежливым равнодушием. Кто бы мог подумать, что за всем этим скрывались глубокие чувства? При иных узор не стал бы полным за столь короткий срок.

Дети… мучились сами и мучили друг друга, обрастая ненавистью к нему, Шарлю, который ни сном ни духом не подозревал о трагедии, что разворачивалась под его носом. Шарль искренне считал, что Мари любит его, отвечая ему взаимностью. А она притворялась, защищая Пьера. Умудрились превратить Шарля в чудовище, когда как он просто был слепцом.

Впрочем, Мари всегда была слишком эмоциональной. И Пьер, влюбленный в нее, не мог не пойти на поводу ее эмоций. Она слишком боялась за него, чтобы Пьер сумел успокоить ее страх.

Но как же горько осознавать, что был обманут. И этот обман стал причиной того сумбура, что царил теперь в жизни Шарля.

Впрочем, не стоит винить других в том, что сделал сам. Возможно, он бы действовал иначе, сложись все по-другому. Но, как он сам сказал Пьеру – это результат исключительно его собственных решений.

Теперь пора привести жизнь в порядок. И в первую очередь – завоевать Шайну. Вот только известие, что Мари не любила его, здорово поколебало уверенность Шарля в себе. Он полагал себя привлекательным и способным сделать женщину счастливой, а выяснилось, что он не способен разглядеть обман перед собственными глазами. Если он даже не понял, что его жена любит другого, как он сможет убедиться, что Шайна искренна с ним? Что не пытается защититься, обманывая его? Ведь он заставил ее бояться себя.

Впрочем, здесь может помочь узор. По его размеру всегда будет видно, испытывает ли запечатленная какие-то чувства к Шарлю.

А ведь он даже не знал, увеличился ли ее узор. Шайна на встречи с ним надевала одежду с длинным рукавом, скрывавшим запястье, и Шарль не знал, специально ли это.

Увы, времени для самокопания у него не было. Дела, отодвинутые ради суда, требовали внимания, да и переход Пьера в другой род следовало оформить, что дело не быстрое.

А еще следовало организовать встречу Шайны и Пьера. Шарль полагал, что мальчишке будет полезно облегчить совесть. И со всем этим собственное свидание с Шайной откладывалось. Но Шарль счел, что на личной жизни он сосредоточится после переезда племянника.

Глава 13. Шайна Миури

Я здорово недооценила харизму Шарля, полагая, что не поддамся на его очарование, учитывая все, что я о нем знала. Но мы встречались каждый вечер, и он был мил, очарователен, галантен, умел слушать и рассказывать. Я и сама не заметила, когда начала с нетерпением ждать вечера, чтобы увидеться с Шарлем.

Впрочем, поняла я это только тогда, когда Шарль с извинениями отложил очередную нашу встречу из-за предстоящего суда над Пьером.

Я понимала, что Шарлю не до свиданий, все же решалась судьба его племянника, предательство которого серьезно повлияло на владетеля кадхаи. Но все же было досадно. И немного боязно.

Судьба Пьера меня мало волновала. Парень хотел меня убить, а потому я искренне считала, что он заслуживает любого наказания, которое ему назначат. Но вот как это отразится на Шарле? Что, если вернется его первоначальная версия? Вот уж чего мне совершенно не хотелось, хотя было бы для меня весьма полезно. Потому что я как-то начала забывать, каким опасным и неприятным может быть Шарль. Чего делать точно не стоило.

После суда встретиться тоже не получилось. Шарль позвонил и объяснил, что Пьера изгнали из рода Эйлимхаи, но парня принял род Таринхаи в качестве командира какого-то дальнего гарнизона. По словам Шарля, перевод в другой род требовал оформления множества бумаг, и затягивать с этим не стоит. Я знакома с бюрократией не понаслышке, поэтому только посочувствовала мужчине и приготовилась ждать.

Ожидание, хоть и показалось мне слишком долгим, не затянулось.

Шарль пришел сам, ранним утром постучав в двери моего номера. И после взаимных приветствий несколько озабоченно он сообщил:

– Перед отъездом Пьер хотел бы встретиться с вами и извиниться.

– Извиниться? – приподняла я бровь, не скрывая сарказма.

Это даже звучало сюрреалистично. Он пытался меня убить, причем весьма жестоким образом, а теперь хочет… извиниться? Он действительно считает, что этого достаточно?

– Вам не обязательно это делать, – Шарль увидел мой скепсис и даже пытаться не стал уговаривать меня передумать.

Но мне вдруг стало любопытно. Что Пьер может мне сказать? На что он рассчитывает, собираясь извиняться?

– А знаете, я готова с ним встретиться, – решила я.

Как ни странно, Шарль словно бы обрадовался моему решению. Это было важно для него, но все же мой комфорт он оценил больше. Приятно.

– В таком случае, позвольте мне проводить вас. Пьер уедет сразу, как вы поговорите.

Я кивнула.

В резиденции владетеля я была лишь однажды, когда Шарль вывел меня из схрона. И даже не думала, что вернусь сюда так скоро. Не то, что это пугало меня, но дом мужчины, которому я незаметно для себя начала симпатизировать, явно не помог бы дистанцироваться от него. Впрочем, я пришла сюда не ради Шарля.

Кадхаи проводил меня в гостиную, где в одном из кресел расположился Пьер, мгновенно поднявшийся при моем появлении. Шарль тактично оставил нас вдвоем.

Как ни странно, увидев парня, который чуть не убил меня, я не почувствовала ни гнева, ни злости. Но и разговаривать с ним не хотелось.

– Здравствуйте, Шайна, – неловко начал он.

Я хмыкнула:

– И вам не хворать.

– Я понимаю, вы злитесь на меня. И у вас есть на то причины. Но… я хочу, чтобы вы знали – я глубоко сожалею о том, что сделал. И рад, что вы сумели выбраться.

– Вот как, – кивнула я. – И вы зачем-то решили сказать мне это лично?

Извинения вышли банальными, так что никакой необходимости встречаться ради них я не увидела.

– Извинения – это предлог увидеться, – сообщил он. – Но увидеть вас я хотел по другой причине.

Меня это удивило. Я даже предположить не могла, зачем бы Пьеру хотеть встречи со мной. Разве чтобы завершить начатое?

Я напряглась, готовая обороняться. Но, кажется, Пьер этого не заметил.

– По какой? – настороженно спросила я.

– Я обязан вам жизнью. И виноват перед вами. Поэтому я не могу уехать, просто промолчав. Считайте это моей попыткой искупить содеянное.

– Вы о чем? – я нахмурилась.

– Шарль желает вам смерти, – тихо произнес Пьер.

– Что? – недоверчиво уставилась я на него.

Шарль угрожал мне насилием, но не смертью. А после схрона угрозы полностью исчезли из его слов. Сейчас мне все чаще казалось, что и тогда угрозы были пустыми. Шарль не выглядел тем, кто может сознательно причинить вред тому, кто от него зависит.

И уж тем более заподозрить его в желании мне смерти я не могла.

– Шарль хочет от вас ребенка. И ждет, что вы умрете при родах.

– Умру при родах? – опешила я.

– Запечатленные умирают при родах, Шайна. И вам Шарль готовит такую же участь. Вот почему я решился запереть вас в схроне – вам все равно грозила смерть, но только в интересах Шарля. Это меня не оправдывает, я просто говорю, как есть.

– И почему же вы мне это не сказали раньше? – я заподозрила Пьера в манипуляциях.

Возможно, он узнал, что наши с Шарлем отношения улучшаются, и пытается их разладить? Просто из протеста. Ведь он наказан и может желать отплатить Шарлю за это.

– Потому что раньше это было не в моих интересах.

– А сейчас в ваших?

Он покачал головой:

– Нет. И сейчас не в моих. Но я считаю себя обязанным вам, и потому хочу предупредить. Бегите от него и спрячьтесь как можно лучше. Потому что от него вас никто не спасет. Он получит то, что хочет, и избавится от вас.

– Вы ведь сами говорили, что прятаться бесполезно, – хмуро напомнила я.

– Уверен, где-нибудь во вселенной найдется место, где он не сможет вас достать.

Я сразу подумала о каторге. Вот уж где я точно буду в безопасности от Шарля. Но нужна ли мне такая жизнь?

Чуть помолчав, Пьер добавил:

– Я просто хотел облегчить себе муки совести. Вам решать, воспользуетесь ли вы этой информацией.

– Что ж, – я тряхнула головой, прогоняя ступор. – Не думала, что скажу это снова, но – спасибо, Пьер. Но не буду лгать, что была рада вас увидеть. И, думаю, больше мы не встретимся.

– Да, – кивнул он. – Прощайте, Шайна.

Я вышла из гостиной, глубоко задумавшись. Меня встретил Шарль, и, словно что-то прочитав на моем лице, обеспокоенно спросил:

– Все в порядке?

Я внимательно на него посмотрела. Он выглядел таким искренним в своем беспокойстве. Мог ли он притворяться? Или просто беспокоился за работоспособность инкубатора для своего ребенка? А меня, как личность, давно списал со счетов?

Мог ли Пьер лгать? Он ведь уже обманывал меня. Но сейчас у него нет на то причин. Разве что месть.

– Все в порядке, – я улыбнулась. – Можно было не приходить.

– Уверены? – заботливо осведомился он.

– Да, – кивнула я.

– Шайна, может, вы подождете меня здесь? Я провожу Пьера и вернусь.

– Хорошо.

Шарль отвел меня в другую гостиную и ушел, пообещав, что мое ожидание не затянется. Оставшись в одиночестве, я решила, что гадать, насколько честен был Пьер, бессмысленно. Ведь можно просто проверить. В местном аналоге инфсети наверняка есть информация о смертности среди запечатленных при родах. Нужно лишь поискать.

Да, информация была. И, к сожалению, она в основном подтверждала слова Пьера. Не все – но больше восьмидесяти процентов запечатленных действительно умирали при родах. Означало ли это, что Шарль желал мне смерти? Шансы восемьдесят к двадцати. Явно не в мою пользу. Быть может, если бы я доверяла Шарлю, я отмахнулась от такой статистики. Решила, что он из тех кадхаи, кто стремится сохранить жизнь своей запечатленной.

Но между нами не было чувств, и он расстался с любимой женой из-за меня. Моя смерть позволит ему вернуть ее…

И Шарль умел быть жестоким.

Не знаю, как долго я сидела, осмысливая свои шансы остаться в живых. Девять месяцев – столько времени мне отмерил Шарль. Увы, у него не было причин пытаться сохранить мне жизнь.

И, чем дольше я об этом думала, тем сильнее осознавала, что жизнь – любая, даже на каторге – это значительно лучше скорой смерти.

Но какой вообще у меня был шанс сбежать от Шарля? Он ведь не просто кадхаи – владетель. И его возможности поймать беглянку невообразимы. Особенно на Танше, улететь с которой я просто физически не могу.

Или могу?

Внезапная мысль заставила меня подскочить на месте. У меня ведь есть беспроигрышный вариант, как покинуть Таншу в кратчайшие сроки. Вот только смогу ли я им воспользоваться?

Я торопливо вышла из комнаты и попыталась сориентироваться в особняке, где была второй раз в жизни. Но в стрессовой ситуации человек может совершать невозможное, и каким-то чудом я с первой попытки нашла кабинет Шарля.

Следовало поторопиться.

Мне повезло – дверь оказалась не заперта. Наскоро осмотревшись, я сразу увидела инфтер. Однажды Шарль упоминал, что у него есть выход в общегалактическую инфсеть. Оставалось надеяться, что инфтер не запаролен.

И мне снова повезло. Конечно, мне это показалось вопиющей беспечностью. Да, резиденция владетеля – это дом Шарля, но в его кабинет есть доступ у всех обитателей особняка. И в отсутствие пароля кто угодно может добраться до каких-нибудь важных и секретных документов.

Впрочем, мне такая беспечность только на руку.

Я отправила с инфтера только одно короткое сообщение по адресу, найденному мной на просторах инфсети. И как могла убрала следы моей деятельности, прежде чем покинуть кабинет Шарля.

Вот и все. Я сделала свой выбор. Но едва ли Шарль дал бы мне возможность дождаться отлета экспедиции – и отпустил бы меня с ними.

Я избавила себя от множества сомнений и колебаний.

Возможно, я совершила ошибку. Может быть, мне следовало обсудить слова Пьера с Шарлем, но… у меня не было возможности проверить искренность владетеля. Понять, отрицает он обвинение, потому что говорит правду или потому, что хочет обмануть. А отрицать он будет в любом случае.

Выйдя в коридор, я не стала испытывать судьбу в поисках той гостиной, где меня оставил Шарль, и спустилась дожидаться его в холл.

Шарль появился только полчаса спустя, и шел он почему-то с верхнего этажа.

– Вы по-прежнему пытаетесь убежать от меня? – улыбнулся он.

– Нет, – солгала я уверенно. – Я просто думала, вы зайдете через парадный вход.

– К чему, если есть двери кадхаи, – Шарль приблизился ко мне.

– Кажется, ими не стоит злоупотреблять? – припомнила я услышанное однажды объяснение.

– Да, именно поэтому мы пользуемся автомобилями. Но в исключительных случаях можно.

– А сейчас исключительный случай? – я не удержалась от легкой улыбки.

С ним было так легко разговаривать. Но я изведу себя, гадая, насколько это все – притворство.

– Вы всегда будете исключительны для меня, – заявил Шарль уверенно. – К сожалению, дело отняло у меня больше времени, чем я полагал, и я не хотел заставлять вас ждать дольше.

Признаться, слова Шарля меня равнодушной не оставили. Довольно приятно слышать, что тебя считают исключительной. Вот только…

Так ведь это и работает? Мне просто говорят то, что я хочу услышать. Шарль просто изменил подход, когда решил, что угрозы неэффективны. Вот почему я не могу поверить в его искренность.

– Это очень мило с вашей стороны, Шарль, – я улыбнулась.

– Что вы думаете о том, чтобы провести остаток дня вместе? – предложил он.

Заманчиво. Я ведь успела соскучиться по нашему общению. Вот только теперь оно будет отравлено моим недоверием. И я не хотела, чтобы Шарль что-нибудь заподозрил за оставшееся время.

– Я бы с удовольствием, но, боюсь, вы и без того устали, решая проблему с Пьером.

– Это не так.

– Но я буду думать, что так, и изведусь от чувства вины, – почти искренне возразила я. – Давайте отложим свидание на другой день, а сегодня вы отдохнете?

Шарль не стал настаивать. Он успел понять, что настойчивость в мужчине – не та черта, которая может меня покорить.

– Тогда позвольте отвезти вас в гостиницу, – вздохнул он разочарованно.

– Разумеется, – я улыбнулась. – Не зря же я вас ждала.

– И почти сбежали, – беззлобно подтрунил он надо мной.

Стало грустно. Шарль определенно был моим типом мужчины. И у нас вполне могли бы получиться отношения. Если бы не все те «но», что стояли между нами.

Если бы я не лишила нас шанса. Но я чувствовала, что поступила правильно. Как бы мне ни нравился мужчина, отношения без доверия невозможны. А ставка слишком высока, чтобы экспериментировать. Это в обычных отношениях, ошибаясь в партнере, можно просто расстаться. В этом же случае, если я доверюсь и ошибусь, то умру.

Веский аргумент, чтобы не рисковать.

Но время уже начало свой обратный отсчет, и значит, можно не беспокоиться о будущем. Нет нужды гадать о подтекстах, и можно позволить себе насладиться обществом приятного мужчины. И даже простить его угрозы, с которых началось наше знакомство.

Шарль так ничего и не заподозрил. Последние мои дни на Танше можно даже назвать счастливыми – я жила настоящим, не думая о своем довольно безрадостном будущем.

А затем на мой комм пришло сообщение с требованием явиться на корабль императорской стражи.

Читая сообщение, я думала о том, что еще не поздно все исправить. Еще можно позвонить Шарлю и попросить о помощи. Он не отдаст меня стражам.

И я с вероятностью восемьдесят процентов умру в ближайший год.

Вздохнув, я отправила подтверждение через комм, собрала вещи и оставила Шарлю записку.

«Мне жаль, но я не готова платить жизнью за счастье. Прощайте, Шарль».

До космопорта я добралась на такси, и здесь меня уже ждали. Молчаливые ребята в имперской форме довольно вежливо проводили меня в одну из кают своего корабля. На меня не надели наручники и не отняли мои вещи, чего я невольно ожидала. Даже не сказали ничего – ни про права, ни про обвинение. Только имя уточнили. Как будто и не арест вовсе.

Но каюту, в которой меня разместили, заперли. А затем корабль стартовал, и моя последняя возможность сохранить свободу растаяла.

Я столько времени убегала от стражей империи, и в конце концов сдалась им сама.

Потянулись однообразные дни. Меня не выпускали из каюты, снабжая едой, и со мной не говорили. Я никогда не сталкивалась с представителями закона империи, и потому понятия не имела, насколько нормально происходящее. Так поступают со всеми арестованными? Или что вообще происходит? Почему-то арест представлялся мне совсем иначе.

А затем мы покинули систему Танши, и моя изоляция была прервана.

Стук в дверь, обычно предварявший передачу мне еды, раздался в совершенно неурочное время. В стуке не было необходимости – изнутри каюта не запиралась. Но мои стражи вежливо давали мне возможность одеться перед тем, как мое уединение нарушат незнакомые мужчины. Я ценила эту вежливость и не злоупотребляла ею.

– Войдите, – разрешила я.

Дверь открылась. Стоявший на пороге страж бесстрастно приказал:

– Следуйте за мной.

Я даже спрашивать не стала, куда и зачем, торопясь покинуть опостылевшую каюту, где я все это время маялась от безделья. У меня не отняли мои вещи, но связи с инфсетью на корабле не было.

Коридоры, которыми меня вели, были пусты и безлики, что вполне соответствовало моим представлениям о военных кораблях.

К сожалению, каюта, куда меня привели, тоже была пуста и безлика. Металлическая обшивка, металлический стол, металлическая пара стульев. Надежда на новые впечатления погасла.

Я села за стол, как велел мой конвоир, и спустя пару мгновений в комнату вошел еще один законник. Судя по форме – офицер, хотя моих знаний не хватало, чтобы определить звание.

Он уселся напротив меня и положил руки на стол, сцепив пальцы.

– Шайна Миури, вы обвиняетесь в похищении ценного императорского имущества, – объявил он.

– Я знаю, – кивнула я. – Я ничего не брала.

– Вы так уверены, что нам не известны свойства артефакта? – он позволил себе легкую усмешку.

– Какие свойства? – с недоумением спросила я.

Вопрос меня удивил. Как самой формулировкой, так и неуместностью. Мы ведь не обсуждали никакие свойства артефакта, и не было ни одной причины задавать мне подобный вопрос.

– Не нужно изображать удивление. Вам это не поможет, – уверил меня офицер.

– Послушайте, господин… – я запнулась, сообразив, что он так и не представился.

– Капитан Дейвен, – исправился он – заодно исправив меня.

– Послушайте, капитан Дейвен. Я не брала артефакт. Я скрылась от вас только потому, что у меня не было доказательств моей невиновности.

– Бегство – не лучший способ доказать невиновность, – заметил он.

– Да, но я рассчитывала, что такие доказательства найдет мой жених, Вирон Тодис, пока я буду скрываться.

– Вирон Тодис? – переспросил капитан. – Он свидетельствовал против вас.

– Что? – я не поверила.

– По его словам, вы вели себя подозрительно перед пропажей артефакта, и имели возможность сломать камеры наблюдения.

– Что?! – повторила я.

Вирон не стал бы свидетельствовать против меня. Если он хотел доказать мою непричастность – никакой план не мог предусматривать подобной клеветы!

– Признаю, выглядит убедительно, – кивнул законник. – Но, если вы хотели заставить нас поверить вам, вам бы не следовало демонстрировать артефакт столь открыто. А теперь отдайте его мне.

Он протянул руку, будто ожидая, что я вручу ему сферу, которой у меня никогда не было.

– У меня его нет, – устало повторила я.

– Тогда что это у вас на шее? – желчно осведомился он.

Я коснулась пальцами ожерелья, которое подарил мне Вирон, и которое я носила, не снимая.

– Это фамильное ожерелье, мне вручил его Вирон в качестве подарка на помолвку, – пробормотала я и сняла украшение.

Наверное, я все поняла еще до того, как капитан Дейвен распутал нити ожерелья. До того, как мелкие бусинки, притянутые неведомой силой, собрались в сферу – пропавший артефакт исследовательского комплекса.

И это все расставило по своим местам.

Когда-то, словно целую жизнь назад, я изучала документацию по сфере. И раздел, посвященный репродукции, пролистала без особого интереса, поскольку в тот момент не имела представления, для чего это нужно.

Но среди прочего в разделе упоминалась способность сферы разделяться на более мелкие части. Почему я не вспомнила об этом в тот момент, когда увидела ожерелье? Какое фамильное украшение, о чем я думала в тот момент? Кто стал бы таскать столь громоздкую вещь с собой в экспедицию? И почему я сразу не задала себе эти вопросы?

Потому что была напугана и влюблена. И Вирон воспользовался этим.

– Вы утверждаете, что виделись с господином Тодисом после пропажи артефакта?

В свете такой подставы я не считала больше нужным выгораживать Вирона.

– Да. Это он убедил меня бежать и помог воспользоваться катером. А перед отлетом вручил ожерелье, назвав фамильным и подарком.

– Господин Тодес утверждает в своих показаниях, что не видел вас после исчезновения артефакта.

– Это ложь. Вы не проверяли камеры?

– Они все были выведены из строя.

Хорошо подготовился, гад такой. Убедил меня бежать, подсунув украденное и лишая возможности оправдаться, а оставшись, спокойно рассказал стражам свою версию, опровергнуть которую я уже не могла. Нас никто не видел, и было только мое слово против его. А учитывая, что доказательство вины – вот оно, то кто поверит моей версии?

Хотя ее мог бы подтвердить Шарль, который проверил мои воспоминания. Но я в очередной раз сбежала от него, и теперь едва ли могу рассчитывать на его помощь.

Я посмотрела на узор, все еще оплетающий мое предплечье незавершенной татуировкой.

Утверждать я бы не стала, но мне показалось, что узор несколько поблек. Впрочем, сфера все еще рядом… Нет, у Шарля нет причин выступить на моей стороне.

– Но вы же понимаете, что у меня нет ни одной причины присвоить артефакт? – все же я предприняла еще одну попытку. – Он работает только в комплексе.

– Вы даже не потрудились снять его, сдаваясь нам, – пожал плечами офицер, определенно намекая на недостаток у меня ума, которым только и можно объяснить как кражу, так и сдачу стражам.

Я на миг спрятала лицо в ладонях:

– Вы считаете меня настолько глупой? Я его не прятала, потому что не знала, что это украденная сфера. Меня обманул Вирон, это он украл артефакт и подставил меня!

– Суд ознакомится с вашими показаниями прежде, чем вынести приговор, – кивнул капитан. – Но хочу заметить, что чистосердечное признание может облегчить вашу участь. Не хотите изменить показания?

– Нет, – мрачно ответила я.

Дейвен открыл передо мной экран протокола, предлагая поставить подпись.

Я пробежалась глазами по тексту и подтвердила написанное коротким росчерком.

– Что меня ждет? – решилась спросить я неуверенно.

– Мы доставим вас в ближайшую звездную систему, где вас будут судить. Вашу судьбу определит суд. Но, учитывая обстоятельства, вас ждет пожизненная каторга.

– Ясно, – кивнула я, ничего иного и не ожидая.

– Можете ее увести, – велел капитан конвоиру, больше не обращая на меня внимания.

Следом за конвоиром я вернулась в ту же каюту, из которой с таким воодушевлением вышла совсем недавно.

Сев на кровать, я глубоко задумалась.

Подумать мне было о чем. И в первую очередь – вспомнить, о чем говорилось в том разделе, что в свое время меня ничуть не заинтересовал.

Речь шла о свойствах артефакта синхронизировать организм женщины с генетическими особенностями кадхаи в репродуктивном плане. Но для этого требовался постоянный контакт с артефактом – или его частью. Разделение на более мелкие части в сфере было реализовано именно под это свойство.

Я вовсе не была запечатленной Шарля. И я бы сразу это поняла, если бы знала о том, что ношу на себе артефакт.

Почему я просто отмахнулась от его слов, когда он заявил, что сфера так и не была найдена? Скольких проблем я могла избежать, если бы только знала, что артефакт у меня!

Да я могла бы озолотиться, продав сферу кадхаи… я ведь находилась в том единственном месте, где артефакт мог быть использован вне комплекса.

И мне даже не нужно было бы улетать с Танши. Уверена, благодарные кадхаи создали бы все условия для обеспеченной жизни той, кто решила их проблему с поиском запечатленных.

Жаль, что в документации к сфере не упоминались ни узоры, ни запечатленные, из-за чего я не вспомнила об этом раньше.

И Шарль не стал бы моей проблемой…

Я горестно простонала, обхватив голову руками. Не удивительно, что я кажусь окружающим глупой. Наивная дурочка…

А теперь другой вопрос. Зачем сфера Вирону? Для чего он отправил сферу на Таншу на полгода? Если он не собирался спасать меня, для чего ему нужно было столько времени?

Едва ли он сговорился с кем-то из кадхаи доставить таким образом необходимый им артефакт. Тогда бы ожерелье у меня забрали, оставив в неведении. Вряд ли Вирон вообще знал о том, что на Танше сфера может быть полезна.

Зачем тогда?

Понятно, что на Танше артефакт оставался недоступен для стражей империи, но ведь я бы вернулась оттуда – и сферу бы отследили.

Если, конечно, Вирон не нашел бы способ спрятать ее от слежки. Не для этого ли ему потребовались эти полгода?

Вот только это не объясняло, как Вирон собирался использовать сферу. Ведь ее основное предназначение – служить источником питания для комплекса.

Не мог же Вирон быть кадхаи и желать сферу для себя?

Я тряхнула головой и посмотрела на узор. Вдали от сферы он выцвел, но все еще не исчез. Наверное, исчезнет, если Шарль использует сферу на ком-то другом. На своей жене, например. С помощью артефакта он может запечатлиться с любой.

А я попаду на каторгу. Одно утешение – Вирону артефакт не достанется. Слабое, должна признать, утешение.

Снова потянулись унылые дни заключения, омраченные моими сожалениями о допущенных ошибках. Но ждала меня куда более печальная судьба.

У суда не возникло ни единого сомнения в моей вине. Мои показания были проигнорированы в связи с отсутствием доказательств, и приговор прозвучал именно такой, какой и обещал мне капитан Дейвен.

Но за то время, что меня везли на суд, я смирилась. У меня не было ни единого шанса избежать приговора. По моей собственной глупости и наивности. Как и в случае с Пьером, я доверилась не тому человеку. И ведь, если бы не Вирон, возможно, я бы не стала отталкивать Шарля. Впрочем, это не сильно бы мне помогло. Увы, Шарль тоже не желал мне добра. Но кто ж мне виноват, кроме меня самой, что я совершенно не разбираюсь в людях. Ч и т а й на К ни го ед. нет

К месту моего будущего заключения меня отправили прямиком из зала суда. В отдельной комнате меня проверили на диагносте, подготовили к транспортировке и закрыли в транспортировочной капсуле. Проснуться я должна была уже на планете, где мне предстояло провести остаток жизни, отбывая наказание за мою доверчивость.

Время в анабиозе идет незаметно, и для меня это ощущалось, словно я только закрыла глаза – и уже их открыла.

Ладно. Допустить, что все транспортировочные залы для заключенных одинаковые по всей империи, я еще как-то могла. Но объяснить, что здесь делает Шарль – точно нет.

– Шайна, наступит ли такое время, когда вы больше не будете от меня сбегать? – с укоризной осведомился он вместо приветствия.

– Шарль? Что вы здесь делаете? – я проигнорировала укор, слишком удивленная его появлением.

– Восстанавливаю справедливость, – он улыбнулся.

Я нахмурилась, не понимая, о чем он говорит. После криокамеры соображение еще не включилось, голова казалась тяжелой, а мысли в ней едва ворочались.

– Справедливость? – переспросила я.

– Вас осудили без вины. Я это исправил.

– Что значит – вы исправили? – еще больше нахмурилась я, запрещая себе верить в лучшее.

– Я подал апелляцию, предоставив суду подтверждение ваших показаний. Соответственно, так как Вирон Тодис солгал, его снова пригласили на повторный допрос. Я применил дар кадхаи и выяснил, что артефакт украл он.

– Суд вам поверил?

– Вы не удивлены тем фактом, что он оказался виновен, – констатировал Шарль.

– Я это поняла, когда обнаружилось, что то ожерелье, которое он мне дал, и есть украденный артефакт, – я вздохнула и поморщилась.

Самочувствие после криосна оставляло желать лучшего. И туман в голове пока не рассеялся.

– Мне жаль, что человек, которого вы любите, оказался негодяем, – в голосе Шарля я услышала сочувствие.

– Думаю, мои чувства были не настолько глубоки, чтобы выдержать предательство, – пробормотала я.

Как ни странно, но с того момента, как я узнала о подставе Вирона, я думала о нем как угодно, но не как о человеке, разбившем мне сердце. Я злилась на него за предательство, но не страдала от этого. Мне было хорошо с ним, достаточно, чтобы счесть себя влюбленной. Но время и расстояние все расставили по местам.

– В таком случае, вы не слишком расстроитесь, узнав, что его приговорили к каторге?

– Вообще не расстроюсь, – фыркнула я.

Как может расстроить торжество справедливости? Вирон подставил меня, из-за него я оказалась в бегах, чуть не погибла, была осуждена на пожизненное. Уверена, если бы все шло по его плану, меня бы все равно поймали и осудили. Так что хорошо, что настоящий преступник получил свое.

– Я рад, – сдержанно улыбнулся Шарль.

– Кстати, он не признался, зачем это сделал?

– Он работал на какого-то звездного лорда, который собирался присвоить себе производство кадхаи и создать собственную армию.

– Под носом у императора? Спрятаться от хранителя врат? – изумилась я. – И кто же этот звездный лорд?

– Тодис не знал. Общение было анонимным, и, если верить его воспоминаниям, его наниматель планировал как-то решить проблему хранителя врат. Увы, ничего больше Тодис не знал. Впрочем, это уже вне моей компетенции.

– Личная армия кадхаи… смахивает на какой-то заговор.

– Возможно. Но пусть этим занимаются законники.

– Так, значит, обвинения с меня сняли? – наконец-то решилась спросить я.

– Да, Шайна, – он улыбнулся. – Теперь вы свободны и вам больше не нужно скрываться от закона.

Я окончательно пришла в себя и взглянула на узор. Он все еще опутывал мою руку, хотя оставался бледным, почти незаметным. Странное дело, я думала, Шарль не станет вмешиваться, пытаясь спасти меня, и предпочтет использовать артефакт на другой. И даже не задалась вопросом, а откуда, собственно, он должен был узнать, как работает артефакт? Шарль вмешался, искренне полагая, что спасает свою запечатленную. Интересно, как он себе объяснил обесцвечивание узора…

– Шарль. Спасибо вам. Мне жаль, что из-за меня вам пришлось покинуть Таншу. И я должна рассказать вам кое-что об артефакте. Он вызывает запечатление.

– Простите, что? – он нахмурился.

– Артефакт. Я носила его, не подозревая, что это такое. И вы были первым – и единственным – кадхаи, которого я коснулась. Артефакт сработал согласно своим функциям и запечатлил нас. Но этот эффект можно снять. Вам достаточно отдать артефакт той женщине, которую хотите видеть матерью своих детей… которую любите. И артефакт свяжет вас с ней, – я посмотрела на него. – С помощью сферы любой кадхаи может зачать ребенка с той, которую выберет сам.