Текст книги "Варфоломеевские ночи (СИ)"

Автор книги: Василий Варга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Обе дамы знали, что Ленин лукавит, а точнее врет, но на этот раз вранье было принято всерьез. Ведь такого еще не было. Среди ночи, когда все спят, тащить какой-то сундук в другой переулок, да еще вчетвером, такого просто не было раньше.

Пока женщины мастерили бутафорию, два еврея пытались поднять сундук с деньгами, и никак у них не получалось.

− Эйхуя, ты сачкуешь, подходи ближе и держись за угол, − укорял Эйно Ленина.

− В моей башке мировая революция бурлит и этого достаточно. Ты хватай за три угла, а я только за один. Это архи важно, − огрызался Ленин.

− Ты представь, что ты мужик, сибирский крестьянин, и у тебя сундук полный золота.

− Гы, да точно, что ты раньше не сказал, − произнес Ленин, схватив сундук, и без труда взвалил его на плечи, сделав при этом два выстрела из заднего отверстия. − Именем мировой революции, идем! Бабы, следуйте за нами. Никакой тележки не нужно. Ваша задача − наблюдать. Если капиталисты-империалисты попадутся, подавайте сигнал. Можно чихнуть, кашлянуть и сделать негромкий выстрел из задницы. Эйно, идем! Мы смело в бой пойдем в борьбе за это..., − пытался запеть Ленин, но как только очутился на улице, тут же замолчал и стал прислушиваться. Инесса в ночной рубашке чихнула, Ленин немедленно отреагировал: он тут же сбросил сундук, снял пиджак и накрыл его.

− Это я от прохлады, что так испугался. Взваливай на плечи и тащи. Тоже мне вождь.

− Эйно, возьми ты, а я буду держаться за ремень, чтоб не сбежал.

− Не волнуйся, Ильич! только вчера получил получку в партийной кассе...90 тысяч золотых рублей. Члены нашей партии пока живут не бедно...на немецкие деньги. Они просто молодцы, исправно платят.

Какая-то ночная птица пролетела да прямо над лысиной Ильича.

− Это генерал Корнилов, − заревел вождь и тут же содрал кофту с Нади, чтоб замотать голову.

15

− Янкель, дорогой! как я рад! И мировая революция тебя не забудет, и памятник тебе поставит. Ты разработал уникальные методы конспирации на Урале. Все работают в одном котле, преследуют одну и ту же цель и никто не знает, кто чем занимается. В узеньких кубриках трудятся два человека, но ни один не знает, что делает другой. Это архи секретно, архи важно. Эти методы и останутся политике нашей партии до конца света. Мы постареем, мы уйдем, а методы конспирации останутся. Ни один пролетарий не должен знать, что делает другой, но каждый чекист должен знать, что делают остальные члены партии и беспартийные товарищи. Мы установим тотальную слежку за всеми с целью обнаружения врагов. Ты выдающийся марксист-ленинец, Янкель! – Ленин растопырил руки и заключил Кацнельсона, будущего Свердлова, в объятия, трижды чмокнул его в бородку и прижал к груди. Два еврея были приблизительно одного роста, одного нрава, но разных возможностей: Ленин был рожден командовать, а Кацнельсон ˗ исполнять волю старшего, правда одного˗еинсвенного. И этим единственным был его друг Ленин. − Ты − настоящий друг. И не только друг, но и выдающийся марксист. После изучения моей статьи «Марксизм и восстание», ты блестяще сдал экзамен, а после сдачи экзамена, дело сдвинулось с места. Ты стал меня поддерживать, а меня поддерживать, это все равно, что себя поддерживать, Янкель, мой дорогой еврей, памятник тебе будет в Свердловске и город будет носить твое новое имя ˗ Свердловск все пять тысяч лет, Янкель. Вождь мировой революции, то бишь я, собирается дать еще одно поручение, оно более важное, более своевременное, чем то, которое я давал тебе месяц тому назад. Это архи важное поручение, сука буду, он всех ублюдков схватит за шиворот и на сковородку...поджарить жирные зады и отдать пролетарским псам.

− Великий и мудрый Бланк! два еврея − это сила, неодолимая сила, а нас, кажется 25 особей, назначенных самим богом.

− 25? обижаешь, Янкель. В Петрограде 250 тысяч евреев, и я. А я ˗ это сто миллионов евреев и все мы готовы сражаться за дело мировой революции, отдать свои жизни, если партия потребует и лично я, поскольку я и партия ˗ это одно и то же. Конечно, есть среди них и такие, кто просто зарабатывает деньги, а так как у нас денег куры не клюют, то нам это позволяет содержать их всех довольно прилично. Но...Янкель, учитывая твои дипломатические способности, а ты очень, очень хороший дипломат, твое умение приспосабливаться, разоблачать, выстраивать нужную нам линию, делать из врага друга на определенный период, то партия тебе поручает очень деликатное дело. Никто не справится с таким поручением, а ты справишься, ты дипломат новой ленинской эпохи.

− Не томи душу, Вольдемар, жид, которому нет цены со времен создания Торы. Раскрывай секрет поручения, а то я могу потерять интерес к жизни в коммунистическом раю, то бишь, к твоему поручению.

− Потерять интерес к поручению партии? Янкель, я тебя не узнаю. Повтори еще раз, что ты сказал, и наши дороги разойдутся навсегда, как два мамонта, сука буду. Но прежде скажи, сколько ты получаешь в партийной кассе? вот вчера, сколько ты получил золотых рублей, е....твою мать?

−Триста тысяч, − ответил Кацнельсон. − До апреля получал по 4500, а потом ты, Вольдемар, разрешил, сколько совесть позволит. А так как ты совесть ниспроверг, то..., сам понимаешь...

− А знаешь ли ты, что поручик в царской армии получал всего 55 рублей, а городовой всего 40 в месяц. Откуда у нас такие возможности, ты не задумывался?

− Партийные взносы, всякие мухляжи, типа женитьбы членов нашей партии на богатых невестах, грабежи или экспроприация как ты это называешь, − пробовал отбояриться Кацнельсон, завтрашний Свердлов, замечательный сын русского народа, чьим именем будет назван Екатеринбург.

− Янкель, ты неграмотный. Это все копейки. Нас Германия подпитывает, и... только никому ни слова, американское еврейское лобби, об этом знают только два человека ˗ я и Бронштейн. У нас денег ˗ куры не клюют, мы не знаем, куда их девать. Кстати, вопрос, который мы затронули, имеет отношение к поручению партии, которое я хочу тебе поручить. Члены ЦК зажрались, они не хотят ничем рисковать. А зачем? да на одну получку в Питере можно особняк купить. Кто обычно берет оружие в руки? беднота, вот кто. Капиталист, ни при каких условиях не возьмет ружье в руки. Наши члены ЦК обуржуазились. Я должен лишить вас всех особых привилегий.

− Володя, ну давай же выкладывай, что ты хочешь, какое задание поручает мне партия, и я сдаюсь. Янкель всегда добросовестно выполнял задания партии и ее вождя, − произнес Кацнельсон и чуть не заплакал, давая понять, что он уже измучен, что Ленин слишком строг к нему и что, в конце концов, еврей с евреем так не поступает.

− Вот это, чего я от тебя ждал, Янкель. Теперь можно простить тебе все грехи против партии. Ты понимаешь, в чем дело? мне как вождю нужна поддержка: мои цыплята зажрались, они не хотят воевать, они отказываются брать власть в свои руки. И мне остается один единственный выход − обмануть их где-то, в чем-то, они потом благодарить меня будут за этот обман. И ты будешь свидетелем этого, так называемого, обмана в интересах мировой революции.

Ленин понял, что берет своего собеседника в клещи, и стал расхаживать по комнате, заложив руку за жилетку, изредка посматривая на уже исказившееся лицо Кацнельсона − Свердлова.

− Мировая революция требует жертв, Янкель, я это все время говорю, и меня отказываются понимать мои соратники, те, кого я породил, вскормил, взрастил, вложил в них свою душу, свою идею, свое сердце и направил их мозг в нужное русло. Ты это понимаешь, Янкель, будущий Свердлов?

Ленин приблизился к своей жертве вплотную, наклонился к уху и громко повторил:

− Ты понимаешь это или нет, Янкель?

− П...пп...пониммм...а...ю, отчего же не понять, − произнес Янкель и протянул дрожащие руки, пытаясь обнять своего друга, но друг топнул ногой, да так, что Янкель задрожал еще больше и опустился на одно колено, сложив руки у подбородка и болтаясь, как любой еврей во время чтения молитвы. − Н...н...не мучай меня, говори, что надо и я готов...хоть на смерть. Мы смело в бой пойдем...

Теперь Ленин понял, что Янкель готов.

Он вытащил сундучок с деньгами, золотыми рублями, высыпал на крышку стола.

− Бери, все бери и тащи, как хочешь и куда хочешь, но за любую мою резолюция в ЦК должно быть большинство.

− А как я это сделаю, научи, вождь народов?– задал естественный вопрос Янкель.

− Подкуп, подлог, фальсификация, подделка документов, − все пригодится. Бронштейна отсылай куда-нибудь перед заседанием пленума, Сталину подсунь тысяч сто, он за сто тысяч родину продаст, Фюстенберг тоже всех продаст. И, вообще, занимайся подкупом, организуй у себя бригаду. Придется подкупать и военных, надо будет закупать тысячи литров водки, не будем брезговать и наркотиками ради достижения благородной цели.

− Согласен. Я только боюсь, и мои коллеги боятся, что Керенский может вызвать войска с фронта и раздавить нас как 4 июля.

− Не беспокойся и другим передай: у меня договоренности с германским штабом, с разведкой. Только вчера у меня были представители германской разведки. Мы получим дополнительно десять тысяч штыков из Германии, пять тысяч человек выпустят из тюрем и три тысячи евреев для помощи в руководстве восстанием. И еще деньги подбросят. Пролетариат всего мира нам будет помогать, Янкель. На этот раз мы подготовились, как следует. Ты не думай. Перед тобой стратег мирового класса и... миллион золотых рублей. Денег не жалеть. С немцами мы потом рассчитаемся. Территорией. Россия большая страна, зачем нам столько земли. Зачем нам эти белые обезьяны, разбросанные на огромной территории? Они будут просто не управляемы. Впрочем, об этом потом. Вчерашние посланцы намекали на подарок. Пол России хотят за услугу. Отдам я им. Даже больше. Россия большая, дикая страна, пусть приобщается к цивилизации.

Нагрузив две хозяйственные сумки банкнотами, Янкель собрался в путь.

− Подожди, Янкель. Надо тебе приклеить более длинные усы, бородку, накинуть на плечи крестьянский доломан. Надо сделать так, чтоб ты походил невесть на кого, на бабу или на старого алкаша с авоськами, набитыми гнилой картошкой.

− О, забыл, − сказал Янкель. − Члены ЦК настаивают, чтоб ты окончательно перебрался в Питер. Опасности больше никакой нет. У Керенского так много теперь врагов, что он не знает, кто у него главный враг.

− Надо снять квартиру, пролетарскую, какой-нибудь особняк, чтоб было не меньше 12 комнат...для конспирации. Ты понял Янкель. Сделай это в первую очередь. Уже через два дня Пленум. Я должен победить, помни, Янкель.

Янкель блестяще справился со своими обязанностями. На первом же пленуме результаты голосования были подтасованы с небольшим перевесом, чтоб не вызвать подозрения членов ЦК, идея Ленина о том, что надо формировать свои войска и готовиться к штурму прошла успешно.

Ленин пока не указывал дату этого штурма, но ясно было, что брать оружие в руки и рисковать всем, в том числе и собственной жизнью придется. А в мягких постелях томились молоденькие жены будущих гениев русского народа, − как тут идти на смертный бой? Сталин баловался молоденькой супругой, в два раза моложе его: зачэм воеват, сначала баловатса, а потом воеват, − твердил он своим коллегам.

16

В ленинском анклаве Яша Кацнельсон, будущий Свердлов, на первый взгляд ничем не выделялся. Ни с кем яростно не спорил, не произносил громких лозунгов, в отличие от Ильича, старался быть толерантным среди своих соратников по Политбюро, был умным и невероятно жестоким. В плане жестокости и ненависти к русским он, пожалуй, был равен Ленину, если не превосходил его. Не зря его называли «дьяволом большевиков». Он обладал богатырским здоровьем и феноменальными организаторскими способностями, и тем не менее... рано отдал дьяволу душу: в возрасте 33 лет скончался от «гриппа», так и не увидев итогов своей работы.

Из всех революционеров Свердлов был, самым инфернальным. Он открыто ратовал за беспрецедентный революционный террор и по возможности осуществлял его на практике. Свердлов мастерски справился с заданием Ленина о физической расправе с царской семьей. Головорезы не решились издеваться над живыми членами царской семьи, они всех благородно расстреляли и доканчивали штыками, а потом уж снимали одежду, извлекали бриллианты и другие ценности, зашитые в одежду царевен, обливали тела кислотой, а потом, обожравшись мутноватой сивухой и объевшись мясом, увезли несчастных далеко за пределы города. Чтоб тщательно спрятать изуродованные тела.

Янкель сделал так, что даже большевики только смутно догадывались, что это дело рук великого, мудрого Ильича.

Притчей во языцех стали феноменальные организаторские способности Якова Свердлова. По сути, именно благодаря ему, переворот был успешно осуществлен. Он обладал редким талантом находить нужных людей и ставить их на нужные места.

Не успел Ленин оккупировать Кремль, как у Кацнельсона уже готов был список евреев, которые должны были занять кресла в московском правительстве.

Ленин высоко ценил Кацнельсона и признавал: "Та работа, которую Свердлов делал один – в области организации, выбора людей, назначения их на ответственные посты, – эта работа будет нам под силу лишь в том случае, если на каждую из отраслей, которыми он единолично ведал, выделить целые группы людей". В 1920 году появились сразу два ведомства – Политбюро и Оргбюро ЦК ВКП(б), автором которых был тот же Янкель, дьявол большевиков.

***

Янкель Кацнельсон−Свердлов родился в многодетной бедной еврейской семье. Судьба его братьев и сестер довольно оригинальная. Один брат, Ешуа-Соломон, принял православие и стал приемным сыном Максима Горького. Его стали звать Зиновием Максимовичем Пешковым. В Первую мировую войну он сражался на стороне Франции и потерял руку, служил во французском иностранном легионе, будто дружил с генералом де Голлем.

Другой брат, Вениамин, сбежал от преследования царской охранки в Америку, где пытался руководить банком, но разорился и жил в бедности. После переворота Янкель позвал брата на родину. Вениамин стал наркомом путей сообщения. В 1938 году он был расстрелян, как враг народа.

***

В июле 1935 года на стол Сталина легла служебная записка от наркома внутренних дел Генриха Ягоды. В секретной записке говорилось: "27 июля 1935 года при вскрытии опечатанного кабинета был обнаружен сейф покойного Якова Михайловича Свердлова. Ключи от сейфа утеряны".

Вскрывать находку доверили профессионалу, вору-медвежатнику Шнырю, которого специально доставили из тюрьмы.

Согласно описи, подписанной тем же Ягодой, в сейфе обнаружили: золотые монеты царской чеканки – на огромную в то время сумму − 108 тысяч 525 рублей; золотые изделия, многие из которых с драгоценными камнями, всего 705 предметов; кредитные царские билеты на сумму 705 тысяч рублей.

Кроме того, чистые бланки паспортов царского образца, а также паспорта, заполненные на разные имена, один из них – немецкий. Как выяснилось, Свердлов был ещё и держателем партийного "алмазного фонда". Сталин обнаружил его только через 16 лет после смерти Свердлова. Хранить тайны "дьявол большевиков" умел, как никто другой.

***

Свердлов был патологически жесток. Его стремление всегда идти на крайние меры удивляло даже товарищей по партии. Где бы Свердлов ни оказывался, он всегда аккумулировал вокруг себя самые агрессивные и безжалостные элементы. На Урале, накануне революции 1905 года Свердлов создал организацию под названием "Боевой отряд народного вооружения" (БОНВ). Быть "в бригаде" Свердлова было почетно, но проверку проходили не все. Проверки были своеобразными. Так, один из будущих убийц царской семьи Ермаков "по заданию партии" в 1907 году убил полицейского агента и отрезал ему голову.

***

Фанни Каплан была подругой сестры Якова Свердлова. Больше никаких прямых связей между ними не установлено. Тем не менее, анализ событий того дня, когда Владимир Ленин оказался на пороге смерти, говорит как минимум о крайней заинтересованности Свердлова в этом деле. К концу 1918 года в руках Свердлова были все рычаги власти. Он не только влиял на то, как проводить в жизнь те или иные решения Ленина, но и решал, что проводить, а что – нет. Свердлов мог делать, что захочет, и никто не был способен помешать ему в этом. Мешал только Ленин. И...Ленина следовало убрать. Итогом покушения, сразу после которого по личному приказу Свердлова Фанни Каплан расстреляли и сожгли, стало началом террора и уничтожения казачества. Устроив Ленина "на лечение" в Горки, Свердлов занял его кабинет. Странно, что Ленин ни в чем не заподозрил своего послушного соратника, хотя тайных соперников у него было два. Это наиболее отъявленные головорезы Бронштейн и Кацнельсон. И, все же, и это весьма загадочно и пока продолжает пребывать в глубокой тайне за семью печатями, причина ранней и внезапной смерти Свердлова до сих пор тоже загадка. По официальной версии, Янкель заболел "испанкой", когда возвращался в Москву из Харькова. По приезде – лег на лечение, но лечили Свердлова не в кремлевской клинике, а на дому. Версию "испанки" ослабляет тот факт, что накануне смерти Янкеля навещал Ленин. Как известно, "испанка" – заразное заболевание. Настолько заразное, что выкосило народа больше, чем Первая мировая война. Ленин не мог не понимать, чем рискует. Тогда нужно понять, либо Ленин знал, что у Свердлова не "испанка", либо он хотел узнать что-то важное, однако не заразился испанкой.

Как уже известно, Янкель был хранителем "алмазного фонда" партии. Возможно, об этом и хотел спросить Ленин, а Свердлов, чья конфронтация с Лениным оказалась безнадежно проигранной, ответа не дал.

Интересную характеристику посмертной маске Якова Свердлова дал психиатр Евгений Черносвитов: "Маска Свердлова – воплощение зла, на нее неприятно смотреть".

17

Члены ЦК не испытывали восторга от того, что Ленин окончательно поселился в Петрограде и теперь все они у него под бдительным оком, а это око и смотрит далеко и проникает глубоко. Он теперь не давал им покоя, дезорганизовывал их планы, вмешивался в личную жизнь, кричал на них и даже при помощи мата уверял в том, что любой коммунист принадлежит революции и только революции и у него не может и не должно быть никакой личной жизни, и постепенно...склонял на свою сторону.

Он приказал всем собраться в Мариинском дворце, где незаурядный оратор Керенский произносил свою последнюю речь в качестве премьера на русской земле.

Керенский говорил долго и бестолково, словно подражал Ленину. Керенский не знал, и не мог знать, что сто лет спустя его духовный внук, президент Украины Янукович, такой же пустой и слабый духом, повторит его судьбу, столкнувшись с хитрыми, коварными евреями, которых поддержало то же американское еврейское лобби, что и еврея Ленина.

Ленин сидел в кепке задом наперед, поднимал левую ногу, постреливал, и поглаживал длинные приклеенные усы рыжего цвета, притом все время горбился. И Ленин, и его соратники за немецкие марки достали мандаты и свободно прошли в зал послушать выступление премьера Керенского.

− Я пришел, − сказал Керенский, − чтобы призвать вас к бдительности для охраны завоеваний свободы многих поколений, многими жертвами, кровью и жизнью завоеванных свободным русским народом.... В настоящее время элементы русского общества, те группы и партии, которые осмелились поднять руку на свободную волю русского народа, угрожая одновременно с этим раскрыть фронт Германии, подлежат немедленно решительной и окончательной ликвидации... Я требую, чтобы сегодня же Временное правительство получило от вас ответ, может ли оно исполнить свой долг с уверенностью в поддержке этого высокого собрания.

Окончив свою сумбурную, мало кому понятную речь, Керенский ждал аплодисментов, но их не последовало: каждый министр смотрел на него и про себя думал: а я лучше тебя...

˗ Именем мировой революции, пошли отселева, ˗ призвал Ленин, плотнее нахлобучив кепку на лысину.

Вечером 25 октября в Смольном собрался съезд Советов. Большевиков на этом съезде было так много, что все кресла были ими заняты, а некоторые делегаты сидели, где попало, кто на ступеньках, кто на полу, а кто и под столом президиума. Все прибыли вовремя, за исключением Ленина: он опаздывал, задерживался, он вот-вот подойдет, думали все. Не могет такого быть, чтобы он не явился на такой ответственный форум. Кроме того, он должен назвать дату захвата власти, а съезд Советов утвердить эту дату, тайно, разумеется, ˗ думал каждый гопник с партийным билетом в кармане, маузером на боку и пулеметом в башке. Однако никто из делегатов не знал, что эта дата не согласована с членами Политбюро.

Все дело в том, что соратники Ленина старались отложить дату захвата власти на декабрь, на январь, на март. Все хорошо запомнили свой арест после неудачной попытки захватить власть 3−4 июля. Кроме этого соратники немного обуржуазились. У них была королевская зарплата, какая и во сне не могла присниться царским министрам, у них было шикарное жилье, молодые жены, любовницы и все это невольно переводилось на коммунистический, марксистский лозунг: коммунизм уже достигнут. Зачем этот риск? чтобы потерять все и снова сесть за решетку? Дураков больше нет.

А Ленин нервничал, да так, что нервозное состояние выбило из него желание чего−то добиться от своих соратников. И он махнул рукой и ринулся в смертельный бой в одиночку.

Вот почему он не спешил на съезд.

Были еще и такие делегаты, кто собирался поспорить, выставить свои аргументы. Никто, конечно, не собирался отрицать восстание, захват власти, дураков на этом форуме не было и не могло быть, а вот дату, когда начать выступление, учитывая разгром 4 июля, собирались многие оспаривать, назначать другие даты, но ни в коем случае не в октябре. По крайней мере, трибуну можно атаковать, она придет в негодное состояние и Ленин дрогнет. Он упрямый как козел, никогда никого не слушает, с чужим мнением не считается. Прямо капиталист какой-то.

Но Ленин опаздывал нарочно, а потом и вовсе раздумал являться.

˗ Наплевать на этих дураков, ˗ сказал он Бронштейну. ˗ Как только прогремят выстрелы Авроры, ты меня накрой своим телом, мало ли что.

˗ Да я на тебя сяду, а то и насиловать начну, коль ты в женской одежде. Ты мне уже надоел, если честно. Не то баба, не то мужик. Я бы трахнул тебя в задницу, но ты обосранный, вождь народный.

˗ Мы в подвале, да? а подвал надежный, запасных входов и выходов нет, никто сюда не может ворваться? ˗ не унимался Ленин, дрожа, как осиновый лист.

Делегаты ждали его шесть и более часов. Все были злы, ситуация могла выйти из-под контроля, но ее разрядил депутат Дан.

Около 12 ночи он объявил съезд открытым, путано объясняя, почему, по какой причине нет вождя мировой революции и сам не зная того, что этот съезд Ленина больше не интересовал. Ленин был поглощен предстоящим в эту ночь захватом Зимнего дворца, банков, телеграфа, почт и тех тюрем, которых не удалось освободить во второй половине октября.

Ленин, в это время, когда Дан произносил эти слова и разводил руками, ублажая делегатов съезда Советов, метался в маленькой комнате в подвале Смольного, как лев, запертый в клетку. Ему нужна была информация о Зимним дворце. Ее должен был предоставить Троцкий, а Троцкий, вдруг, как в воду канул. Только Троцкий мог сообщить важную новость, только Троцкий знал, что делать дальше. Он ждал условного сигнала. И сигнал поступил от ...Троцкого. И Кацнельсон появился, не запылился. С улыбкой до ушей.

Владимир Ильич ругался матом, кричал, он готов был всех расстрелять. Он шлепал себя ладонями о коленям, открывал карманы в поисках пистолета, атакуя собственную лысину, лысина отдавала звон и больше ничего.

− Почему до сих пор дворец не взят, почему нет стрельбы?! Матросы перепили, орудия на Авроре не работают, взятие Зимнего срывается. Это предательство. Всем вам придется ответить, Бронштейну в первую очередь и тебе, Янкель, тоже. Предатели! Кобу надо расстрелять, он агент международного империализма.

− Владимир Ильич...

− Что, Владимир Ильич! Ты, Янкель, молчи, я тебе слово не давал. Мне нужен Бронштейн. А вот он, появился, не запылился. Почему Зимний все еще не взят, Лейба?!!!

− Время не подошло, Владимир Ильич, − спокойно ответил Троцкий только что вбежавший в подвал.

− Наплевать на время. Я сам − время, ты понимаешь это, Лейба...а...а ?

− Матросы обещали дать залп в два часа ночи. Они сейчас заняты опустошением последней бутыли водки, не тревожься, Володя.

− Расстрелять матросов всех до одного,− кричал Ленин и у него впервые пошла пена изо рта.

− Успокойся, я тебя умоляю, − спокойно произнес Бронштейн.

И вдруг раздался, прогремел первый залп крейсера "Аврора". Это был холостой выстрел, тем не менее, где−то наверху стекла в оконных рамах, зазвенели. Пьяные матросы, допив последнюю бутылку, пальнули на десять минут позже. Ленин затрясся весь, обнял Лейбу и попытался засунуть лысину под пиджак.

− Я боюсь, Лейба! накрой меня своим телом, Лейба. Во имя мировой революции. Сейчас пальнут по нам.

− Ложись на спину, − приказал Бронштейн.

Ленин тут же прилег.

− Э, штаны мокрые, − произнес Лейба и поморщился. – А, вонь-то какая! Ты, что еще и обгадился, вождь мировой революции? Янкель, ищи ванную. Вождя надо искупать и белье новое, и костюм не мешало бы.

Лейбе надо было уйти, посмотреть, что творится на безлюдных улицах Петрограда. В два часа ночи народ уже спал и видел кошмарные сны. Ленин поджал ноги к подбородку....

− Ложись на меня, Не уходи, Лейба, умоляю. На любые уступки согласен. Москва будет переименована в город Троцкий.

− Да? тогда другое дело. У меня такая просьба. Сейчас выпустят уголовников, разреши мне порезать бесхвостых обезьян, богатых, разумеется. Надо проверить как моя теория насчет русской пустыни, применима ли она на практике? Я разрешу уголовным элементам, их тоже следует отнести к пролетариату, убивать и грабить. Тем более, что нам нужно жилье. Что это наши братья из Германии и других стран Европы ночуют где попало, в том числе и на скамейках вокзалов? Нам и квартиры надо освобождать. Даже не все члены Политбюро хорошо устроены с жильем. И пролетариат надо заселять, не сидеть же нам в пустом городе. А буржуазия нам не нужна, сам знаешь.

− Режь всех капиталистов вместе с женами, детьми, стариками, родственниками. Пусть никого не оставляют в живых, зачем нам балласт истории. Кошек, собак, всякую декоративную птицу. Город должен быть чист. Пустующие дома надо заселить пролетариатом и всякими там гопниками. Надо начинать новую жизнь. Ты только не уходи, ой, у меня ребра трещат.

− Спасибо, − сказал Бронштейн. ˗ Устроим Варфоломеевскую ночь в Петрограде.

− Спасибо, это буржуазное слово, надо что-то новое, − предложил Ильич и стал тужиться, чтобы еще раз стрельнуть, теперь уже по приговоренным к смерти жителям Петрограда. Когда ванная была готова, Ленина погрузили отмокать, а Троцкий сказал:

− Часа через два вернусь!

Ленин вылупился чистый, пахучий в новом белье и новом костюме, но все никак не мог успокоиться. Прошло уже два с половиной часа, а Бронштейна нет, и Янкель куда−то подевался.

Тут появился Янкель, почесывая бородку, с улыбкой: рот до ушей.

− Ну, совсем другое дело. Вождь революции должен хорошо выглядеть. Гражданка Феофанова, вы свободны...

− Не обгадьтесь больше, вождь народов, − сказала она и стала выкладывать содержимое из сумки.

− А женское платье, где женское платье, не забудьте оставить, это архи важно. Янкель, почему такая тишина, ты не знаешь? Мы победили или нас победили?

− Мы. Шестьдесят процентов мы. Тишина свидетельствует, что противник сдался. Подождем Лейбу с пол часика он нам подтвердит.

– Да зд...гаствует социалистическая ...еволюция!

***

После холостого выстрела в сторону Зимнего, который охранялся девушками( сбежавшими) и юнкерами, Антонов˗Овсеенко с одиннадцатью вооруженными солдатами, проникли во Дворец фактически через черный ход, долго блуждали по не освещенным помещениям и случайно оказались у Гранатовой палаты, где заседали министры Временного правительства. По существу это были старики, у них все время дрожали, руки, прилипали языки к небу; стоило войти в палату вооруженным людям, как они тут же подняли руки кверху. Их выпроводили, и отправили в Петропавловскую крепость и закрыли на все запоры.

Все ждали пули в грудь, а тут такая милость от тех, кто еще вчера находился у них в услужении.

˗ Знацца, они, эти старики, от коих уже пахнет нафталином и мочой, поступают в твое распоряжение, Мозуркинс, гляди˗кось, шоб не разбежались в разные стороны, ˗ сказал Антонов˗ Овсеенко.

Вернувшись в пустующий дворец, слуги народа бросились резать патреты штыками и набивать карманы, и даже рюкзаки золотыми украшениями.

Вот собственно и весь штурм Зимнего дворца. Охрана Зимнего не оказала ни малейшего сопротивления.

Лживая коммунистическая пропаганда раздула этот пузырь, который лопнул только после развала и роспуска КПСС. В молодости мы привыкли к тому, что "штурм Зимнего" это величайшее событие в мировой истории. А оказывается, штурма-то никакого не было. Был захват, выживших из ума стариков, министров правительства Керенского. А сам Керенский спокойно покинул утопающую в крови Россию на американском джипе отсыпаться в посольстве, а затем уехал в США.

Пьяные солдаты и матросы бросились в палаты, где лежали раненые солдаты с забинтованными лицами. С них срывали бинты, чтобы удостовериться, что это раненые солдаты русской армии, воевавшие на Германском фронте.

Потом были открыты двери со стороны Невы и тут-то толпы гопников и прочего пролетариата ринулись грабить Дворец. Но грабить-то особенно было нечего.

Так называемая победа Октября состояла в том, что были арестованы несколько министров Временного правительства, а на Втором съезде советов заявлено о низложении Временного правительства.

Штыками были исколоты портреты царей, они остались изрезанными, как доказательство злобы гопников и прочего пролетариата, на кого сделал ставку Ленин.

В то время, когда происходили так называемые "исторические события" в Зимнем дворце, Ленин все еще пребывал в неведении и требовал, чтобы Кацнельсон накрыл его своим телом, произнося одни и те же слова −...еволюция, еволюция, да з...дгаствует социалистическая еволюция. Голова кружится, Янкель.

– Переход от положения жалкого эмигранта до царского трона, – слишком трудный и невероятный переход. Голова кружится от успехов, Ильич, – шептал ему на ухо Кацнельсон.

˗ Где Лейба?

˗ Он ушел проводить Варфоломеевскую ночь в Петрограде. Заодно и Зимний проверит. По моим расчетам он уже должен пасть, этот Зимний. Лейба только что приходил, сопел тут, а потом снова убежал, ты разве забыл? Теперь на посту номер 1 нахожусь я, Свердлов.