Текст книги "Варфоломеевские ночи (СИ)"

Автор книги: Василий Варга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

− А почему Цуцик, что за Цуцик, − возмутился Ленин.

− Это твой кличка в немецкий генеральный штаб. Ти был мой шпион на фамилия Цуцик.

− А черт, подзабыл.

− Ти, когда получать немецкий марка, всегда подписывался: цуцик, − сказал Гофман.

− Генерал Гофман! это архи секретно. Нельзя повторять это...проклятое слово. А по поводу заключения договора, сепаратного мира, будем думать. Мои соратники категорически возражают, что с ними делать, право не знаю.

−Ти их − чик-чик.

−Гм, а с кем я буду работать? Вон Петроград − пустой город. Гвардейцы перестарались. Я согласен на мир. Только так быстро я не могу это сделать. Мне нужно месяца три, а то и четыре, господин генерал.

− Моя доложить канцлер Вильгельм.

− Через два дня мы повторно соберем Второй всероссийский съезд Советов. Он утвердит мою кандидатуру в качестве председателя этого Совета Народных комиссаров, тогда я буду обладать всей полнотой власти.

− А если твоя не утвердит, что будешь делать?

− У меня есть Дзержинский, Коба, Бронштейн, Апфельбаум, мы этот Совет заткнем за пояс. Главное, что мы победили.

− Да здравствует дружба, Вильгельм Второй и...

− Ленин, вождь мировой революции, − подсказал Ленин.

В тогдашнем обществе сепаратный мир был встречен в штыки. Так 12 ноября 1917 года газета "Народ", выражая свое возмущение действиями советского правительства, писала: "Ленин и Троцкий предлагают Германии сепаратный мир.... Штыком и насилием узурпируя волю народа, Ленин и Троцкий губят народ, вгоняя страну в тупик, из которого долгие годы она не сможет выбраться. Издеваясь над российской демократией, издеваясь над солдатами, рабочими и крестьянами, именем которых они самозвано прикрывают это позорное преступление".

Но Ленин теперь наплевал на мнение народа, над которым он уже занес свой меч. В начале ноября 17 года он от своего имени разослал во все полки, дивизии распоряжение о том, что армиям нужно готовиться к заключению сепаратного мира с Германией.

Тогда был запущен метод подсчета голосов Кацнельсоном − подделка или исправление.

Ленин 19 ноября 17 года посылает телеграмму немцам о том, что переговоры о сепаратном мире могут начаться в Брест-Литовске в ближайшие дни − 3 декабря 1917.

Советскую делегацию на переговорах возглавлял Иоффе Хаем.

Немцы считали свои потери с точностью до копейки. Они предъявили российскому правительству тяжелые условия мира. В связи с этим Ленин 23 ноября вновь созывает заседание ЦК партии. Бурное и острое обсуждение вопроса показало, что число противников подписания условий мира с Германией больше в два раза тех, кто соглашался на эти условия. Даже шулерство Кацнельсона не помогло. Как он ни старался исправлять итоги голосования, ничего не выходило.

Но авантюрист Ленин только рассмеялся и в очередной раз воскликнул: Да здгаствует миовая ...еволюция. Не растерялся вождь.

В срочном порядке в тот же день в 3 часа ночи 24 февраля созывается заседание ВЦИК. Ленин два часа убеждал полусонных слушателей в том, что подписание договора с Германией − это спасение революции, уже завоеванной, что, следовательно, это архи важно это спасения России.

Делегаты, опустив головы и закрыв глаза посапывали, и часть согласилась пойти на уступки верному другу Вильгельму Второму. Однако это не помешало Ленину и его окружению путем грубого нарушения демократических принципов, подтасовок фактов и фальсификаций документов протащить предложенную им резолюцию о принятии немецких условий мира.

Позже, в полчетвертого ночи, Совет Народных Комиссаров постановил: условия мира, предложенные германским правительством, принять и продолжить работу делегации в Брест-Литовске.

Надо признать, что переговоры шли трудно с обеих сторон. Большевики, захватив власть в огромной стране, не могли отказаться от ее интересов. Особенно острые споры шли вокруг уступок территории в пользу Германии: немцы слишком много требовали. Ленин в это время боялся только одного, как бы его деятельность на посту шпиона не стала известна всему миру и особенно в России. Он принимает решение сменить главного переговорщика Иоффе на Троцкого.

Авантюрист Троцкий тут же начал агитацию среди немецких солдат о вооруженной борьбе за дело мира и социализма. Ленин отнесся к этому положительно и даже выделили Троцкому два миллиона рублей на издание газеты "Факел" и содержание сотрудников газеты. Но немцы быстро сориентировались и закрыли коммунистическую агитку.

В состав советской делегации на переговорах в Брест-Литовске находились и несколько представителей пролетариата. Когда участников делегации посадили за накрытый стол, пролетарии, игнорируя салфетки и столовые приборы, бросились на съестные припасы, используя для этого пальцы с грязными ногтями, а вилками стали чистить зубы. Салфетки же припрятали для чистки сапог. Всех спросили, кто какое вино желает: белое или красное?

− Х...с ним, − сказал матрос Олич и громко икнул при этом.

− Мине, шоб белое вино и тама было 40 градусов не меньше, иначе пошли вы в задницу, − произнес солдат Беляков. Калужский крестьянин Сташков схватил копченого угря и целиком засунул в рот, с трудом проглотил, а потом достал вилку и стал ковыряться в зубах.

− Вкусно, едрёна вошь.У кого кусок газеты, завернуть остаток ентой селедки не мешало бы, как думаш, Олич?

− Положи в карман, неча заворачивать в газеты, буржуазные замашки выкладывать.

Рабочий Обухов стал креститься, а потом запустил пальцы в большой торт, отвалил кусок и запихнул в рот и закусил остатком копченого угря.

− Дык, мы тут все аки капиталисты-эксплуататоры. Мы смело в бой пойдем...

Троцкий выступал на переговорах как оратор, он молол всякую чепуху не по существу, стучал кулаком по столу и даже произносил: мы вас закопаем.

***

Ленин требовал немедленно подписать мирный договор на любых условиях, но Троцкий не слушал вождя. Он придумал совершенно дурацкую формулировку: ни войны, ни мира. Уже накануне подписания соглашения он заявил, что новая власть распускает армию, прекращает таким образом войну с Германией, но подписать унизительный договор о мире отказывается.

Практически он сорвал подписание мирного договора с Германией в Брест-Литовске, но вернулся в столицу в качестве победителя, как сам утверждал.

Отказ большевиков от заключения договора давал возможность Германии возобновить военные действия на всех фронтах. Оккупировав Украину, Прибалтику, Польшу, немцы угрожали Петрограду. Теперь подопечный Ленин как бы превратился в потенциального, но слабого противника.

Ленин запаниковал. Он надеялся на мощную царскую армию, которая теперь находилась в его руках, но армия уже была деморализована...самими большевиками. Именно они разложили армию своими недальновидными поступками: братанием с противником, введением должности комиссара, партийными ячейками, возможностью поиздеваться над своими офицерами. Сделать что-либо уже было нельзя.

Ленин бросился к своим соратникам. Чуть ли не на коленях он умолял каждого из них проголосовать на очередном форуме за мир с Германией, каким бы не был он унизительным. Но ничего не выходило.

Тогда он встал и заявил:

− Если вы меня не хотите понять и поддержать, я ухожу в отставку, я слагаю с себя полномочия Председателя Совета народных комиссаров.

Соратники перепугались. Как же без вождя? Многие согласились проголосовать за заключение унизительного договора с Германией. Кацнельсону пришлось поработать, подтасовать и Ленин победил.

24 февраля Ленину с трудом 126 голосами против 85 удалось продвинуть свое решение через ВЦИК.

Бронштейн сложил с себя полномочия представителя на переговорах, и Ленин назначил Чичерина.

3 марта 18 года Брестский мир был заключен.

Возможно, это скучно, но автору придется привести почти все пункты унизительного договора:

От России отторгались Украина, губернии с преобладающим белорусским населением, Эстляндская, Курляндская и Лифляндская губернии, Великое княжество Финляндское. Эти территории должны были превратиться в германские протектораты, либо войти в состав Германии. На Кавказе Россия уступала Карсскую и Батумскую области.

Советское правительство прекращало войну с Украинской Центральной Радой УНР, обязывалось признать независимость Украины в лице правительства УНР и заключало с ней мир.

Советская Россия лишалась армии и флота полностью. Балтийский флот выводился из Финляндии и Прибалтики, а Черноморский флот передавался Германии. Россия выплачивала 6 миллиардов марок репараций плюс оплата убытков, понесенных Германией в ходе русской революции – 500 миллионов золотых рублей. Правительство России обязывалось прекратить революционную пропаганду в Центральных державах и союзных им государствах, образованных на территории Российской империи.

От России была отторгнута территория площадью 780 тыс. кв. км с населением 56 миллионов человек (треть населения Российской империи) и на которой находились до революции: 27% обрабатываемой сельскохозяйственной земли, 26 % всей железнодорожной сети, 33 % текстильной промышленности, выплавлялось 73 % железа и стали, добывалось 89 % каменного угля и изготовлялось 90 % сахара; располагались 918 текстильных фабрик, 574 пивоваренных завода, 133 табачных фабрик, 1685 винокуренных заводов, 244 химических предприятий, 615 целлюлозных фабрик, 1073 машиностроительных завода и проживало 40 % промышленных рабочих.

Но недолго пользовалась Германия благами мира с Россией. Государства Антанты стали ее нещадно прижимать. Теперь уже германским властям пришлось обращаться за помощью к своему бывшему шпиону Ленину.

27 августа 18 года дополнительный договор был заключен и подписан Лениным. Переговоры и само унизительное подписание происходило в глубокой тайне в Берлине. Этот договор, подписанный Лениным, свидетельствовал о его предыдущих связях с германской разведкой, с финансированием Германией Октябрьского переворота в России.

По финансовому соглашению Россия обязалась выплатить Германии в качестве компенсации ущерба и расходов на содержание российских военнопленных, огромную контрибуцию – 6 млрд. марок (2,75 млрд. рублей) – в том числе 1,5 млрд. золотом (245,5 т чистого золота) и кредитными обязательствами, 1 млрд. поставками товаров. В сентябре 1918 года в Германию было отправлено два "золотых эшелона", в которых находилось 93,5 тонны чистого золота на сумму свыше 120 млн, золотых рублей. До следующей отправки дело не дошло. Почти всё поступившее в Германию российское золото было впоследствии передано во Францию в качестве контрибуции по Версальскому мирному договору.

К концу года германские войска были разгромлены, а Брестский мир странами Антанты дезавуирован. Ленин пожинал плоды славы. Как же! все были против взятия Зимнего, все возражали против заключения Брестского мира, а Ленин, мудрый, предвидевший будущее, настаивал, и все вышло так, как он хотел и все пошло на пользу: Россия была спасена от захвата, власть Советов удержалась.

24

После захвата власти, перед Лениным встало много проблем, с которыми ему трудно было справиться, поскольку он не имел никакого опыта руководства даже маленьким коллективом, не то чтобы целым государством, − он вообще нигде никогда не работал, ни в какой конторе не числился, не получал зарплату. Он был обычным болтуном, неудачным писакой, оставившим после себя труды, в которых трудно было разобраться, о чем же там идет речь. А тут государство встало перед ним на колени и требовало решительных действий. Его команда, состоящая из одних евреев, была ничуть не лучше во всех отношениях, − все они вместе взятые годились для карательных операций, но никак не для того, чтобы возглавлять страну и вести ее к процветанию и прогрессу наряду со странами запада и Северной Америки. Правда среди этих негодяев были и умные люди. Это безусловно сам вождь, его первый заместитель Бронштейн, молодой еврей Янкель Кацнельсони кавказец Джугашвили – Сталин.

− Янкель, ты у меня умный человек, поройся в царских бумагах, изучи структуру правительства, все подразделения министерств и ведомств, переименуй где в этом есть необходимость, так на народный лад, под рабоче−крестьянскую психологию и сформируй правительственный орган во главе со мной, ну, скажем «совет народных комиссаров» сокращенно СНК. Сколько времени ты на это потратишь. Тебя я тоже туда заберу, Янкель, − сказал Ленин, пожимая руку Кацнельсону.

Так, 9 ноября 1917 года был создан СНК.

В тот же день в Смольном было проведено первое заседание. Ленин сидел за столом президиума в одиночестве и давал не то накачку, не то проводил инструктаж, трудно было понять, но все слушали, в рот воды набрав.

− Это наш большой совет министров, состоящих из одних евреев, русских дураков здесь нет, хотя нам придется ввести хоть одного для затравки, он у нас будет дрова таскать печь топить, карандаши точить и подносить бумаги. Евреи хоть и умный народ, но те, здесь сидящие и гладящие на меня, как баран на новые ворота, ничего не понимаете в той части, которая требует неустанной работы. Нам надо руководить фабриками, заводами, сельским хозяйством, вести работу в международных отношениях.

Вот ты, Мойша, кем ты был до революции, скажи?

− Я торговал, потом заведовал торговой лавкой.

− Ну, вот быть тебе наркомом по торговле. Фотиева запиши.

− Я буду отстреливать непокорных... из−за угла.

− Но ты же уже гусский, − сказал Фроем, будущий министр путей сообщения, − а гусские стреляют в упор.

− Владимир Ильич, я со всеми проведу инструктаж. Предлагаю утвердить Мойшу наркомом торговли.

− Утверждается. Фроем, ты хоть раз в жизни на поезде катался?

− Катался, но билет в кассе никогда не брал. Я катался зайцем.

− Фроем Бурлакоманштейн утверждается наркомом путей сообщения народной федеративной республики Украины, то бишь России. Дальше, друзья. Лейба, берись за иностранные дела.

− Иносранные, иностранные! новое пролетарское слово.

К вечеру СНК был сформирован. Ленин произнес напутственную речь и ответил на вопросы, в том числе и чисто бытового характера. У некоторых членов было по три жены и по трое детей от каждой. Члены кнессета жаловались на жен. Они все время конфликтуют, и каждая требует особых прав. Не хватает комнат в богатых домах, случаются перебои с продовольствием и... когда все жены требуют любви в одну и ту же ночь, нет сил на их удовлетворение.

− Гм, батенька, я готовлю указ о свободной любви свободном деторождении от разных отцов. Ребенок не должен знать конкретно своего отца, у него должен быть один отец, это я, Ленин. Поэтому, отсюда следует, что ваша третья или четвертая жена может и должна пригласить к себе в кровать любого мужчину из пролетарской среды и пусть на здоровье, собственное здоровье и здоровье нации, скрещиваются, соединяются, плодятся, аки зайцы в гнезде. И это архи важно, товарищи. Вот мне тут докладывают, что по пустому Петрограду молодые люди гуляют в обнаженном виде. Это свобода. Надо заняться этим вопросом более детально, но, к сожалению, не хватает времени. Эту проблему мы вынуждены отложить на 18 год, а возможно и на 19. Все свободны. Члены Политбюро немного задержатся. Да здравствует мировая революция!

Политбюро управляло всем и всеми. Ленин утверждал свои идеи на Политбюро, потом дублировал их на СНК.

− Товарищ Троцкий, надо браться за создание Красной Армии. Я вначале думал, что обойдемся вооружением народа, но вы меня переубедили.

− И я с Троцким, − сказал Каменев.

− И я тоже с ним, − подтвердил Крестинский, махровый польский еврей.

− Моя будет думат. Я с Лэнын, − выдал Джугашвили и хитро улыбнулся.

− И я за армию, − сказал Гершон Апфельбаум отныне Зиновьев.

Бухарчик и старичок Калинин уже посапывали и даже слюну не слизывали языком. Они видели сны, хотя их товарищи развели бурную дискуссию, стоит ли брать целый квартал в заложники, если в этом квартале пропал красноармеец.

Ленин быстро привел политбюро в порядок, и все голосовали, так, как он хотел.

***

Он был сварливым, склочным человеком, не терпящим чужого мнения. По всей вероятности, соратники не столько уважали, сколько побаивались его.

И тем не менее, все выходило как-то так, что он для них стал сварливой наседкой, а они все вокруг него всего лишь цыплята. Никто не мог оспорить его выдающиеся поступки, его энергию, его стремление добиться того, чего он задумал. Именно он вошел в доверие к немцам и они поверили ему, именно он выхлопотал бронированный вагон и посадил их всех, чтоб перевезти в Россию через территорию воюющий страны с Россией. Именно он, вопреки мнению большинства, проявил хитрость и изворотливость, и даже подлог, чтоб начать штурм Зимнего. Благодаря именно ему, Германия выделила свыше ста миллионов марок на переворот в Петрограде.

И переворот удался, и неограниченная зарплата была у каждого революционера, в том числе и любого западного убийцы, выпущенного или сбежавшего из тюрьмы. И пейсы не надо было прятать.

Наседка была кусачей, крикливой, непредсказуемой, но без наседки − ни воды, ни пива.

Так получилось и с заключением сепаратного мира с Германией. Захваченная, а точнее подобранная власть большевиками, была спасена. А с инакомыслящими можно было проводить любые эксперименты. Если так продолжится, то наседка под именем Ленин, превратится в божество, пока что для пролетарских масс. Остальные массы подлежат ликвидации как класс. И это уже произошло, слава Богу, то бишь Ленину.

А пока Ленин с пеной у рта доказывал своим соратникам о том, что надо немедленно ввести жесткую дисциплину и рассчитываться с власть имущими при помощи пистолета или веревки. Здесь поддержка была всеобщей.

Это радовало Ленина и вдохновляло его на новые подвиги. Пока Россия отбирала у крестьян продукты для отправки в Германию по сепаратному миру, головорез Дзержинский уже пускал пули в затылок невинным.

Ленин обычно спускался в подвал, когда отстреливали молодых графских дочерей. Обычно после получения пули жертвы вздыхали, наклоняли голову набок, Феликс снимал дорогие украшения с окровавленной шеи, смывал с них свежую кровь и отдавал вождю мирового пролетариата в качестве сувениров. Ленин тихо произносил: да здравствует мировая революция, клал в карман золотые украшения и возвращался в свой рабочий кабинет.

Мало кто поверит в эту слабость вождя, ценности теперь его мало интересовали, ему больше импонировала музыка выстрела, переход жертвы в вечность и то, что он так легко мог завладеть, то есть экспроприировать, ограбить награбленное как он любил выражаться.

Удовлетворенная выполнением обязательств российской стороной, Германия назначила Мирбаха своим послом в России. Мирбах тут же подружился с Лениным и вскоре передал ему три миллиона марок в виде подарка от кайзера. Ленин решил завербовать в Красную армию хорошо обученных и дисциплинированных австро-венгерских и немецких военнопленных. В будущем из венгров вылупится головорез Бела Кун.

Ленин захватил власть, точнее, дорвался до вожделенной власти, о чем так мечтал с юношеского возраста. И это ему удалось легко и просто как поцеловать Инессу. Ни один бандит из его команды не пострадал, так что он, пожалуй, зря переодевался в женское платье, да пребывал какое-то время в подвале в обнимку с Бронштейном, лежа на полу с замотанной головой в день штурма Зимнего дворца. Ничем не оправданная предосторожность оказалась напрасной, но необходимой. Мало кто знает, что Ленин был очень осторожным, если не сказать трусливым, он ни разу не появился на поле сражения, хотя бы в окопе. Он моментально переодевался в женское платье, менял парики, брал в руки костыль и ходил полусогнувшись, лишь бы его никто не узнал...

Ленин первый выступил в роли кабинетного командующего. Это был хороший пример для будущего генералиссимуса Сталина, кабинетного генералиссимуса: коммунистические вожди слишком высоко ценили свою жизнь, чтобы подвергаться малейшему риску.

Он, правда, несколько изменился. Все больше проскальзывал его волчий взгляд на своих соратников, которых он вдруг возненавидел. И подчиненные, члены бюро изменились: все больше гнули головы перед новым мессией, все не увереннее ступали по мягким коврам, направляясь к коротышке по тому или иному вопросу.

К примеру, Апфельбаум (Зиновьев) возомнил себя пророком, эдаким апостолом новой коммунистической формации.

Когда на Политбюро была одобрена установка вождя, что мало взять власть, но ее еще надо удержать, а удержать можно только при помощи пистолета, пулемета и виселицы, и это должно применяться повсеместно, Апфельбаум заметил, что вождь улыбается и, следовательно, с ним можно поговорить по душам, − попросил Ильича остаться для важно разговора.

− Пусть эта свора уматывает, а ты Апфельбаум, докладывай, зачем просишь остаться? Кстати, и это архи важно. Мое Политбюро состоит из одних евреев с неблагозвучными фамилиями, а это ни в какие ворота не лезет. Вы все должны стать гускими. Потом я разрешу каждому из вас назвать один город своим именем. Вот Кацнельсон стал Свердловым. Один из городов на Урале будет носить это имя.

− Руководить государством оказывается куда труднее, чем прогуливаться по курортам Европы, да пописывать мало кому интересные, хоть и мудрые статейки, навеянные заоблачными мыслями в произведениях Мордыхая-Маркса, Энгельса, да баловаться клубничкой с проститутками. Здесь уже не до проституток, Гоша. Даже Инесса для меня на десятом месте.

– Рассказывай, давай, Гоша.

− Знаешь, Володя, я тут вспомнил. У Иисуса Христа было 12 апостолов и только четыре оставили о нем воспоминания. Одним из апостолов хочу быть я, Зиновьев, но не Апфельбаум; вторым пущай будет Бронштейн, третьим – Цедербаум. Еще одного надо подыскать. Надо же тебя увековечить. Пройдет тысяча лет, а тебя будут узнавать по нашим описаниям. Будь ты у нас Христом Богом. А чего? Мои древние земляки Христа распяли, а тебя никто не будет распинать. И город, в котором мы сейчас находимся, должен носить твое имя.

− Идея хорошая, весьма хорошая и это архи важно, но давай немного повременим.

Я начну вести подготовку, надо же этих русских дураков призвать к порядку, потом... мне надо отослать...Инессу, но так, чтобы она больше не вернулась. Насколько я знаю, Христос, вообще, не был женат, а у меня две клуши и обеих я ненавижу, ты понимаешь, Апфельбаум или Зиновьев? Только ты молчи. Это архи важно. Вождь, захвативший власть, сразу же столкнулся с многочисленными трудностями. Он никогда не работал на производстве, не держал молоток в руках, не занимался крестьянским трудом, нигде не служил, никем не руководил и поэтому какой-либо жизненный опыт у него начисто отсутствовал. Руководство страной было таким же туманным, как и произведения его кумира немецкого еврея Мордыхая. Ему досталась скрипка, которую он никогда раньше не держал в руках. Честно говоря, Ленин был совершенно негодный руководитель. Впрочем, его команда тоже.

Расплата

Но у Ленина было одно неотъемное качество – качество палача и головореза, в основе которого лежит жестокость. Если заставить отца с матерью, чтоб лезли на крышу, когда дом горит и, встретив неповиновение, тут же расстрелять их, дорогих и незаменимых, обезумевшие от страха дети, начнут выполнять любой приказ.

Так и Ленин поступил с народом: повесил, изгнал, перестрелял около пятнадцати миллионов человек с учетом политической лжи за свое короткое бесчеловечное кровавое правление. И странно, позже на крови ему стали воздвигать памятники, считая его гением.

– Товарищ Дзержинский, переворот мы сделали, власть в наших руках, а что делать дальше? – спросил Ленин руководителя ВЧК.

Дзержинский пожал плечами. Еще сопротивления не было как такового, голод только начинался, остатки армии занимались мародерством, костер только тлел, но еще не полыхал. Поэтому второй головорез пожал плечами.

– Ну, кто же знает, что делать, черт бы вас всех побрал! – вскипел вождь. − Надо послать несколько революционеров к Плеханову и крепко его напугать. Пусть сделают у него обыск и если найдут пистолет или другое оружие, скажем, бомбу или даже кухонный нож, гораздо большего размера, чем требуется для кухни, пусть пригрозят арестом, нет, расстрелом, нет, повешением. Или пускай повесят его в собственной квартире. Повисит старичок и отдаст Богу, нет, не Богу − черту душу. А если этого не сделать и это архи важно, то я хочу, чтоб этот старик горе-теоретик марксизма убрался из России к чертовой матери. Ко всем чертям собачьим, куда-нибудь подальше... в Польшу, нет, не в Польшу, Польша слишком близко от нас, вернуться может. Тогда пусть в Африку. Мы Африку не скоро освободим. Пусть там сидит. Ишь, дед паршивый, интеллигент вонючий. Вся русская интеллигенция − говно, но это дерьмо надо убрать, а то от него дурной запах. Пролетариат не выносит подобного запаха. Пошли несколько вооруженных людей, а потом доложи, как он себя вел. Если будет кочевряжиться, − расстреляем как собаку...позже. Тоже мне отец марксизма, прибежал в апреле в надежде авось сладкий пирог и ему достанется. Дулю ему в рыло.

– Будет сделано, Владимир Ильич. Только... вы же раньше боготворили его, увлекались его работами.

− Это было давно, да было такое дело. Но...я перерос его. Ученик перерос учителя. Это позволено гениальному ученику, что архи важно. С моей стороны было несколько попыток направить учителя на путь истинный. Но попытка оказалась напрасной. Он, видите ли, за мирный исход революции. А это буржуазная революция, а мы опираемся на нищих, уголовников...это же наши люди, которые вытравят всех богатых из страны, ибо они веками копили ненависть к зажиточным людям. Если бы наша партия, моя партия на них не опиралась, переворот был бы невозможным. Все, что я тебе сказал, архи важно. Ты посмотри, Петроград почти пустой. Кто вырезал буржуазию Петрограда? Бомжи, гопники...при помощи наших гвардейцев, да зарубежные наши единокровные, кто приехал сюда по моей команде. У тебя что-то есть?

– Есть, Владимир Ильич!

– Докладывай!

– В связи с победой нашей революции в Петрограде скопилось много бойцов-красноармейцев, которым негде ночевать. Гостиницы все заполнены. Бойцы ночуют на вокзалах и прячутся по подъездам. Бывают случаи исчезновения. Наши враги сдались, но притаились. Возможно, это они похищают красноармейцев и убивают их. Что делать?

– Почему раньше не сообщил? – вскипел Ленин, выкатив глаза, налитые кровью. – Записывай или запоминай. Если в каком-то квартале исчез красноармеец, квартал окружить, выдворить всех, включая женщин и детей, равно и стариков, сопроводить в пыточные подвалы, у тебя есть пыточные подвалы? Пусть в этих подвалах арестованные ждут три дня. Если в течение трех дней красноармеец не обнаружится, всех расстрелять. Всех до единого, включая стариков и детей. Далее. И это архи важно. Буржуев, что занимают роскошные квартиры, тащить в подвал, обвинить в государственной измене и расстреливать без суда и следствия. Пускать пулю в затылок. Вот и освободится площадь для заселения бездомных красноармейцев. Ты что, Феликс? разве ты не читал мои работы? Всякая революция, всякая власть, победившая в этой революции, выше закона, она стоит над законом. Поэтому сейчас у нас не может быть ни суда, ни следствия, ни прокурорского надзора. Есть одно: стрелять, стрелять и еще раз стрелять...в затылок.

− Я понял, Владимир Ильич. Завтра же пошлю своих ребят, вооруженных до зубов. В ВЧК есть не только уголовники, но и порядочные люди, которых царское правительство засадило за решетку и после того, как мы их освободили, они готовы на все, не пожалеют жизни ради нашей победы. И у меня имеется еще одно очень важное предложение. Нам надо назначить правительство в лице Совета народных комиссаров, а там решить все вопросы коллегиально, – выдавил из себя Дзержинский.

– А я предлагаю распустить царскую армию, а нашу рабоче-крестьянскую, а то и Красную армию заменить вооруженным народом. Это первое. Второе. Всех, кто работает на земле, помещиков и капиталистов арестовать, отправить на поселение в Сибирь, а оставшийся хлеб национализировать и передать трудящимся массам. У каждого станка на заводе поставить контроль. Если станок не выдает продукцию – арестовать и отправить в Сибирь все руководство завода.

Дзержинский, который в отличие от Ленина немного соображал, закусил губу, но кивнул головой в знак согласия.

– Пошли назначать Совет народных комиссаров, – предложил Ленин.

Совет был создан и начал работать. Его возглавил Ленин. Обычно после продолжительной и сумбурной речи выступали члены коллегии председателей. Это были шумные и бестолковые выступления с полемикой тех, кто не был согласен с оратором. Особенно не было порядка на расширенных заседаниях. Ленин слушал, сверлил глазами нарушителя, сощурив один глаз, и кричал:

– Товарищ Авилов, за нарушение дисциплины на собрании Совета народных комиссаров – штраф пятнадцать рублей. Где Фотиева? А... болтает. Сейчас вас удалю, ей-ей удалю, чертова болтунья. Товарищи, не будьте пособниками империализма. Это архи важно, товарищи. Комиссар Луначарский, выйдите вон!

Зал ненадолго затих, потом опять началось. Люди с винтовками демонстративно стали расхаживать по залу, выкрикивать: да здравствует Ленин, а кто-то даже произнес: надо сменить Ленина на посту председателя Совета народных комиссаров.

Ленин взбешен. Он требует революционного суда над отступником.

Заседание продолжалось весь день с кратким перерывом на обед. Ленин к вечеру так устал, задремал, подперев подбородок ладонями рук. Когда прошел шепот, что надо бы сменить его на посту председателя Совнаркома, он вдруг взбодрился, вскочил, поднял руку вверх и произнес:

– Революция может быть в опасности. Товарищ Дзержинский, куда вы смотрите? Очистите зал от меньшевиков, эсеров и всяких там социал-демократов. Революция не потерпит никакого бунта! Наша партия сильна как никогда. Если в феврале нас было 23 тысячи, то сегодня нас уже 350 тысяч.

– Уря-а-а! – заревел зал.

Эсеры и меньшевики были удалены из зала, выведены из правительства, а некоторые, наиболее непослушные, арестованы и преданы суду военного трибунала.

– Кто там играет в карты? Товарищ Дзержинский, за игру в карты – расстрел на месте! Вывести и расстрелять!

С этого времени в зале всегда царила тишина. Если Ленин говорил очень долго и нудно, в зале могло раздаваться только сопение. За то, что человек дремал или даже посапывал на собрании, Ленин не расстреливал.

На следующий день вождь не явился на заседание совнаркома. Зато позвал к себе самых близких соратников – Дзержинскгого, Бронштейна, Джугашвили, Кацнельсона, Луначарского, Рыкова, Дыбенко и Антонова.

– Будем вооружать массы вместо армии? – был первый его вопрос к соратникам.