Текст книги "Иллюстрированная русская история"

Автор книги: Василий Ключевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Северная война 1700–1721 гг.

^{Г. Седерстрём. Нарва, 1905.}

едкая война даже Россию заставала так врасплох, так плохо была обдумана и подготовлена, как Северная. Какие были союзники у Петра в начале этой войны? Польский король Август II, курфюрст Германской империи, потом какая-то Дания, а душою союза был ливонский проходимец Паткуль.

Войну начали кое-как, спустя рукава. Намечены были ближайшие цели, но не было разработанного плана. Двинутая под Нарву армия, численностью около 35 тысяч, состояла большей частью из новобранцев. Стратегических путей не было; по грязным осенним дорогам не могли подвезти достаточно ни снарядов, ни продовольствия. Начали обстреливать крепость, но пушки оказывались негодными.

Мер против наступления Карла XII не приняли. В злую ноябрьскую вьюгу король подкрался к русскому лагерю, и шведская 8-тысячная бригада разнесла русский корпус. Дворянская и казачья конница Шереметева бросилась бежать вплавь через реку Нарову, потопив тысячу коней. Петр уехал из лагеря накануне боя, чтобы не стеснять главнокомандующего, иностранца, и тот действительно не стеснился, первый отдался в плен и увлек за собой других иностранных командиров. Уцелевшие от боя, от голода и холода во время бегства русские ратники приплелись в Новгород. Около трети осадного корпуса, вся артиллерия и десятков восемь руководящих людей были потеряны.

Но Петр не унывал от неудач, принялся укрепляться, пополнять войска усиленной вербовкой, конфисковал четвертую часть всех церковных и монастырских колоколов, чтобы отлить новую артиллерию. Правда, Карл XII ему помогал, как умел, гоняясь за Августом II по польским городам и лесам и оставив на русской границе слабые отряды.

Началось прерывистое взаимное кровососание, длившееся 7 лет. Ход внешней борьбы затруднялся еще борьбой внутренней, возникавшей в связи с ней же. Летом 1705 г. вспыхнул астраханский бунт. Не успели погасить его, как Карл XII в январе 1706 г. вдруг явился под Гродно и перерезал сообщения сосредоточенных здесь главных сил Петра, числом свыше 35 тысяч.

Петр велел наскоро укрепить границу длинной засекой от Смоленска до Пскова. Вызвав с Волыни самого гетмана Мазепу с казаками, Петр сам составил превосходно обдуманный во всех подробностях план отступления. В марте, в самый ледоход, когда шведы не могли перейти Неман в погоне за отступавшими, русское войско благополучно отошло к Киеву.

В 1708 г., когда Карл, разделавшись с Августом, стал один на один с Петром, повел из Гродно свою прекрасно устроенную 44-тысячную армию прямо на Москву, а 30 тысяч готовы были идти к нему на помощь из Лифляндии и Финляндии, у Петра в тылу запылал бунт башкирский, а вслед за ним на Дону бунт булавинский. Эти мятежи вынудили Петра разделить свои силы. Когда Карл, пройдя литовские болота, в июле 1708 г. занял Могилев, Петру предстояло не допустить, чтобы король соединился со своим генералом Левенгауптом, везшим из Ливонии военные припасы и продовольствие. Но Карл круто повернул на юг в хлебообильную Малороссию, где его ждал бесполезный предатель Петра гетман Мазепа, и головой выдал Петру Левенгаупта, который 28 сентября был разбит при деревне Лесной на Соже.

Сам Петр признавал Лесную матерью Полтавской баталии, случившейся ровно девять месяцев спустя. Под Полтавой девятилетний камень свалился с плеч Петра: русское войско, им созданное, уничтожило шведскую армию, т. е. 30 тысяч отощавших, обносившихся, деморализованных шведов. Петр праздновал Полтаву, как великодушный победитель: усадил за свой обеденный стол пленных шведских генералов, на радостях позабыл преследовать остатки разгромленной армии.

Планы Петра расширились. В 1701 г. после Нарвы по новому договору с Августом, деля шкуру еще не убитого медведя, он ограничивался Ингрией и Карелией, отказавшись в пользу Августа и Польши от всякого притязания на Лифляндию и Эстляндию. В 1707 г., когда Карл, покончив с Августом, собирался идти на Москву, Петр готов был удовольствоваться одною гаванью на Балтийском море. Теперь прямо после Полтавы он послал Меншикова в Польшу восстанавливать своего дорогого союзника на потерянном им престоле, а Шереметева отрядил осаждать Ригу и в 1710 г. завоевал весь балтийский берег, от устья Западной Двины до Выборга. Однако еще по договору в Торне в октябре 1709 г. Петр уступал Лифляндию в наследственную собственность Августу, как курфюрсту саксонскому.

Силы Петра опять начали рассыпаться. Внимание его перекидывалось из стороны в сторону. Военные успехи русских подняли на ноги французскую дипломатию, которая вместе с Карлом вовлекла Петра в новую войну с Турцией. С излишним запасом надежд на турецких христиан, пустых обещаний со стороны господарей молдавского и валахского и со значительным количеством собственной полтавской самоуверенности, но без достаточного обоза и изучения обстоятельств, Петр летом 1711 г. пустился в знойную степь с целью не защитить Малороссию от турецкого нашествия, а разгромить Турецкую империю. На реке Пруте он получил новый урок, будучи окруженным впятеро сильнейшей турецкой армией, едва не был взят в плен и по договору с визирем отдал туркам все свои азовские крепости, потеряв все плоды своих 16-летних усилий и жертв.

Все усилия теперь обратились к Балтийскому морю. Петр усердно помогал союзникам вытеснять шведов из Германии, в 1714 г. со своим подраставшим балтийским флотом разбил при Гангуде шведский флот и в два года завоевал один всю Финляндию. На его беду, к нему в союзники поступили тогда еще Бранденбург и Ганновер, курфюрст которого только что стал английским королем, а у Петра зародился новый спорт – охота вмешиваться в дела Германии.

Закончилось все это тем, что Петру пришлось согласиться на мир с Карлом XII, обязавшись помогать ему в возврате шведских владений в Германии, отделению которых он сам больше других содействовал, и согнать с польского престола своего друга Августа, которого так долго и платонически поддерживал. Ништадтский мир 1721 г. положил запоздалый конец 21-летней войне, которую сам Петр называл своей «трехвременной школой», где ученики обыкновенно сидят по семь лет, а он, как туго понятливый школьник, засиделся целых три курса.

Петровская реформа

^{По иллюстрации Б. А. Чорикова «Петр I после Полтавской битвы возвращает пленным шведским генералам шпаги. 1709 год». Из издания «Живописный Карамзин, или Русская история в картинках», 1836.}

оследствия Полтавской победы проявились в ходе внутренних дел. До нее можно отметить только два законодательных акта устроительного характера: это указы 30 января 1699 г. о восстановлении земских учреждений и 18 декабря 1708 г. – о разделении государства на губернии. После полтавских торжеств Петр начал трудиться «во управлении гражданских дел». С 1700 по 1709 г. включительно в Полном собрании законов Российской империи 1830 г. помещено 500 актов, а в следующее десятилетие до конца 1719 г. число их дошло до 1238 и почти столько же напечатано за одно пятилетие 1720–1725 гг. (до смерти Петра 28 января 1725 г.); между ними находим уже длинный ряд обширных законоположений, регламентов, штатов, инструкций, международных трактатов.

Война указала порядок реформы, сообщила ей темп и самые приемы. Она поставила на первое место преобразование военных сил страны. Военная реформа повлекла за собой два ряда мер, из коих одни направлены были к поддержанию регулярного строя преобразованной армии и новосозданного флота, другие – к обеспечению их содержания. Об руку с этими нововведениями и частью даже впереди них шла постепенная перестройка управления всей правительственной машины. Другим общим условием была подготовка дельцов и умов к реформе. Для успешного действия нового управления необходимы были исполнители, достаточно подготовленные к делу, обладающие нужными для того знаниями. Отсюда усиленные заботы Петра о распространении научного знания, о заведении общеобразовательных и профессиональных, технических школ.

Военная реформа была первоочередным преобразовательным делом Петра, наиболее продолжительным и самым тяжелым как для него самого, так и для народа. Наскоро собираемые полки быстро таяли в боях, от голода, болезней, массовых побегов, ускоренных передвижений на огромные расстояния. Для пополнения убыли один за другим следовали частичные наборы охотников и даточных из всяких классов общества. Армия постепенно становилась всесословной, но в нее ставилось кое-как на ходу выправленное или совсем не боевое сырье. Отсюда возникала потребность в другом порядке комплектования. Случайный и беспорядочный прибор заменен был периодическими общими рекрутскими наборами холостых в возрасте от 15 до 20 лет, а потом и женатых от 20 до 30 лет.

Первый такой общий набор был произведен в 1705 г.; он повторялся ежегодно до конца 1709 г. – и все по одной норме, по одному рекруту с 20 тяглых дворов. Так создана была вторая, полтавская регулярная армия. Таким же порядком комплектовалась и усиливалась армия и в дальнейшие годы. К концу царствования Петра всех регулярных войск, пехоты и конницы числилось уже от 196 до 212 тысяч, да 110 тысяч казаков и другой нерегулярной рати, не считая инородцев. Притом создана была новая вооруженная сила, незнакомая древней Руси, – флот.

С началом Северной войны все усилия Петра обратились на создание балтийского флота. Спешно вербовали экипаж: в 1702 г. «кликали в матросы молодых ребят и набрано с 3 тысяч человек». В 1703 г. Лодейнопольская верфь спустила 6 фрегатов: это была первая русская эскадра, появившаяся на Балтийском море. К концу царствования Петра балтийский флот считал в своем составе 48 линейных кораблей и до 800 галер и других мелких судов с 28 тысячами экипажа. Для управления, комплектования, обучения, содержания и обмундировки всей этой регулярной армии был создан сложный военно-административный механизм с коллегиями Военной и Адмиралтейской; Артиллерийской, Провиантской канцеляриями, главным комиссариатом, генеральным штабом во главе с генералитетом, который по табели 1712 г. состоял из двух генерал-фельдмаршалов, князя Меншикова и графа Шереметева и из 31 генерала.

В основу регулярной реорганизации военных сил положены были такие технические перемены: в порядке комплектования прибор охотников заменен рекрутским набором; мирные кадровые полки превратились в постоянный полковой комплект; в соотношении родов оружия дано решительное численное преобладание пехоты над конницей; исполнен окончательный переход к казенному содержанию вооруженных сил. Эти перемены сильно подняли стоимость содержания армии и флота – оно составило не менее 2/3 всего тогдашнего бюджета доходов.

Преобразования в дворянстве

оенная реформа Петра осталась бы специальным фактом военной истории России, если бы не отпечатлелась слишком отчетливо и глубоко на социальном и нравственном складе всего русского общества. Дворянству, составлявшему главную массу прежнего войска, приходилось занять новое служебное положение, когда в ряды преобразованной армии стали его холопы и крепостные крестьяне, и не спутниками и слугами своих господ, а такими же рядовыми, какими начинали службу сами дворяне.

Дворянство было собственно военное сословие, считавшее своею обязанностью оборонять отечество от внешних врагов. Этот класс сложился из служилых фамилий, постепенно оседавших при московском дворе. Это был и административный класс, и генеральный штаб, и гвардейский корпус. Когда в XVII в. начались нововведения по западным образцам и для них понадобились пригодные люди, правительство ухватилось за столичное дворянство как за ближайшее свое орудие. Начав устроять регулярную армию, Петр постепенно преобразовал столичное дворянство в гвардейские полки.

Городовые служилые люди «по отечеству» вместе со столичным дворянством имели в Московском государстве троякое значение: военное, административное и хозяйственное. Они составляли главную вооруженную силу страны; они же служили главным орудием правительства, которое из них набирало личный состав суда и управления; наконец, в их руках сосредоточивалась огромная масса основного капитала страны, земли, в XVII в. – даже с крепостными землепашцами.

Эта тройственность сообщала дворянской службе беспорядочное течение: каждое значение ослаблялось и портилось двумя другими. Такой порядок порождал много злоупотреблений, облегчая уклонения от службы. Петр не снял с сословия обязательной службы, поголовной и бессрочной, даже не облегчил ее, напротив, отяготил новыми повинностями и установил более строгий порядок ее отбывания с целью извлечь из усадеб все наличное дворянство и пресечь укрывательство. Учащенно производились смотры и разборы. Эти смотры сопровождались распределением подростков по полкам и школам.

Добрались и до приказного люда: в 1712 г. предписано было не только по провинциальным канцеляриям, но и при самом Сенате пересмотреть подьячих и из них лишних молодых и годных в службу забрать в солдаты. Вместе с недорослями или особо вызывались на смотры и взрослые дворяне, чтоб не укрывались по домам и всегда были в служебной исправности. Петр жестоко преследовал «нетство», неявку на смотр или для записи. Однако эти крутые меры были малоуспешны.

Петр удержал прежний служебный возраст дворянина – с 15 лет; но теперь обязательная служба осложнена была новой подготовительной повинностью – учебной, состоявшей в обязательном начальном обучении. По указам 20 января и 28 февраля 1714 г. дети дворян и приказного чина, дьяков и подьячих, должны обучиться цифири, т. е. арифметике, и некоторой части геометрии, и полагался «штраф такой, что не вольно будет жениться, пока сего выучится». Для этого предписано было во всех губерниях при архиерейских домах и в знатных монастырях завести школы.

Предписанную программу дети должны были пройти в возрасте от 10 до 15 лет, когда обязательно кончалось учение, потому что начиналась служба. Молодежь знатных и богатых фамилий обыкновенно записывалась в гвардейские полки, победнее и худороднее – даже в армейские. По мысли Петра, дворянин непременно обязан прослужить несколько лет рядовым. Закон 26 февраля 1714 г. решительно запрещает производить в офицеры людей «из дворянских пород», которые не служили солдатами в гвардии и «с фундамента солдатского дела не знают». И воинский устав 1716 г. гласит: «Шляхетству российскому иной способ не остается в офицеры происходить, кроме что служить в гвардии». Этим объясняется дворянский состав гвардейских полков при Петре.

Но дворянин был нужен всюду: и на военной, и на гражданской службе. Соединять ту и другую стало невозможно. Но выбор того или другого поприща не был предоставлен самому сословию, установлена была обязательная пропорция личного состава из дворянства на той и другой службе: инструкция 1722 г. герольдмейстеру, ведавшему дворянство, предписывала смотреть, «дабы в гражданстве более трети от каждой фамилии не было, чтоб служивых на землю и море не оскудить», не повредить комплектованию армии и флота. Ввиду скудости или почти отсутствия научного образования по предметам гражданским, а особенно экономическим, инструкция предписывает «учинить краткую школу» и в ней обучать «гражданству и экономии» указанную треть зачисленного на службу наличного состава знатных и средних дворянских фамилий.

Петр изменил и самые условия служебного движения, чем внес новый элемент в генеалогический состав дворянства. Петр дал решительный перевес службе над породой. Этим широко растворялись двери в дворянство людям недворянского происхождения. Дворянин, начиная службу рядовым, предназначался в офицеры; но по указу 16 января 1721 г. и рядовой из недворян, дослужившийся до обер-офицерского чина, получал потомственное дворянство.

Роспись чинов 24 января 1722 г., Табель о рангах, вводила новую классификацию служащего люда. Все новоучрежденные должности – все с иностранными названиями, латинскими и немецкими, кроме весьма немногих, – выстроены по табели в три параллельных ряда, воинский, статский и придворный, с разделением каждого на 14 рангов, или классов. Этот учредительный акт реформированного русского чиновничества ставил бюрократическую иерархию, заслуги и выслуги, на место аристократической иерархии породы, родословной книги.

Итак, преобразование дворянского поместного ополчения в регулярную всесословную армию произвело троякую перемену в дворянской службе. Во-первых, разделились два прежде сливавшиеся ее вида, служба военная и гражданская. Во-вторых, та и другая осложнилась новой повинностью, обязательной учебной подготовкой. Третья перемена была, может быть, самая важная для судьбы России как государства. Регулярная армия Петра утратила территориальный состав своих частей. Рязанский рекрут, надолго, обыкновенно навсегда, оторванный от своей Пехлецкой или Зимаровской родины, забывал в себе рязанца и помнил только, что он драгун фузелерного полка полковника Фамендина.

Указ о единонаследии 1714 г.

^{П. Деларош. Петр I Великий, император России. 1838.}

началу XVIII в. поместье приблизилось к вотчине на незаметное расстояние и готово было исчезнуть как особый вид служилого землевладения. Тремя признаками обозначилось это сближение: поместья становились родовыми, как и вотчины; они дробились в порядке разверстки между нисходящими или боковыми, как дробились вотчины в порядке наследования; поместное верстание вытеснялось вотчинным пожалованием.

Таким положением дела вызван был указ Петра, обнародованный 23 марта 1714 г. Основные черты этого указа, или «пункты», как его называли, таковы: 1) «Недвижимые вещи», вотчины, поместья, дворы, лавки не отчуждаются, но «обращаются в род». 2) Недвижимое по духовной переходит к одному из сыновей завещателя по его выбору, а остальные дети наделяются движимостью по воле родителей; при отсутствии сыновей так же поступать и с дочерьми; в случае отсутствия духовной недвижимое переходит к старшему сыну или за отсутствием сыновей к старшей дочери, а движимое делится между остальными детьми поровну. 3) Бездетный завещает недвижимое одному из своей фамилии, «кому похочет», а движимое передает своим сродникам или посторонним по своему произволению; без завещания недвижимое переходит к одному по линии ближнему, а прочее другим, кому надлежит, «равным образом». 4) Последний в роде завещает недвижимое одному из женских лиц своей фамилии под условием письменного обязательства со стороны ее мужа или жениха принять на себя и на своих наследников фамилию угасшего рода, присоединив ее к своей. 5) Вступление обделенного дворянина, «кадета», в купечество или в какое знатное художество, а по достижении 40-летнего возраста и в белое духовенство не ставится в бесчестье ни ему, ни его фамилии.

Указ вносил важные перемены в служилое землевладение. Он установлял единонаследие, неделимость недвижимых имений, и устранял дробление поместий, усилившееся вследствие указа 1684 г. и ослаблявшее служебную годность помещиков. Сочетанием юридических особенностей поместья и вотчины создавался новый, небывалый вид землевладения, который можно характеризовать названием наследственного, неделимого и вечнообязанного, с которым связана вечная наследственная и потомственная служба владельца. Все эти черты существовали и в древнерусском землевладении; только две из них не совмещались: наследственность была правом вотчинного землевладения, неделимость – обычным фактом землевладения поместного. Петр соединил эти черты и распространил их на все дворянские имения, да еще положил на них запрет отчуждения.

В единонаследнике Петр искал офицера, имеющего средства исправно служить и приготовиться к службе, не обременяя своих крестьян поборами. Но и в этом законе, как в других своих социальных реформах, преобразователь мало соображал нравы, бытовые понятия и привычки. При строгом проведении в жизнь закон раскалывал дворянство на два слоя, на счастливых обладателей отцовских гнезд и на обездоленных, безземельных и бездомных пролетариев, братьев и сестер, проживающих нахлебниками и нахлебницами в доме единонаследника или «волочащихся меж двор». Понятны семейные жалобы и распри, какие должен был вызвать закон, к тому же и сам мало облегчавший свое применение. Он плохо обработан, не предвидит многих случаев, дает неясные определения, допускающие разноречивые толкования.

Эти недостатки вызывали неоднократное разъяснение в последующих указах Петра. Обязательная служба для кадетов не была отменена: недорослей по-прежнему всех брали в военную службу и на смотры вызывали одинаково строго и первенцев, и кадетов. Притом до конца царствования Петра продолжались между родичами сутяжные разделы имений, доставшихся им еще до «пунктов» по закону 1684 г.

Словом, закон 1714 г., не достигнув предположенных целей, только внес в землевладельческую среду путаницу отношений и хозяйственное расстройство. Итак, подготовленный и обеспеченный неделимой недвижимостью офицер армейского полка или секретарь коллегиального учреждения – таково служебное назначение рядового дворянина по мысли Петра.