Текст книги "Атакуют гвардейцы"

Автор книги: Василий Кубарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

силы для последующего становления. Такой летчик в воздухе обычно думал уже не о том, чтобы

выискивать и бить врага, а о том, как бы самому не попасть под удар. [38]

Все это мы учитывали в работе с молодыми пилотами. Терпеливо учили их, передавали свой опыт. И это

окупилось потом сторицей. Уже на Калининском фронте, куда мы прибыли после переучивания, многие

из них дрались умело, мужественно, а Г. Гуськов, А. Попов, А. Кулиев в последующем удостоились даже

звания Героя Советского Союза.

Один из серьезных недостатков переучивания в запасном полку состоял в том, что учебный процесс был

недостаточно приближен к реальной боевой обстановке. В книге А. Яковлева «Цель жизни» сообщается, что еще до начала войны Советский Союз закупил у Германии около десяти истребителей МЕ-109. Каким

огромным подспорьем в учебе оказалось бы знакомство наших летчиков с этим самолетом, его летно-

тактическими данными, сильными и слабыми сторонами! Но запасной полк (а этот полк представлял

собой большой учебный центр, здесь одновременно переучивалось по нескольку авиационных частей) не

имел ни одной машины. И это отрицательно сказывалось на подготовке летчиков. Уже на фронте, в

воздушных боях, им приходилось познавать боевую технику врага. Не для каждого такое знакомство

заканчивалось благополучно.

Большую работу среди летного и технического состава проводила в период переучивания полковая

партийная организация. По вечерам устраивались встречи опытных летчиков, участников боев в Крыму с

молодыми пилотами. Они рассказывали о поучительных эпизодах из своей боевой практики, о полетах в

зоне сильного зенитного огня. Особое внимание обращали на слетанность пары, взаимовыручку в бою.

Для пропаганды передового опыта широко использовались также партийные и комсомольские собрания.

Они сыграли свою положительную роль.

Вместе с тем партийная организация предъявляла повышенный спрос к тем, кто проявлял недостаточное

усердие в изучении нового самолета.

Мне запомнилось полковое партийное собрание, которое состоялось 24 августа 1942 года. Оно было

посвящено переучиванию летного состава. Доклад по этому вопросу сделал политрук Тронько.

Выступившие А. Головин, Яковлев, С. Пленкин, Б. Крылов говорили о том, [39] как улучшить учебный

процесс, повысить качество обучения. Инженер второй эскадрильи старший техник-лейтенант В. Маслов

предложил развернуть соревнование между эскадрильями за отличное освоение материальной части

самолета ЯК-1.

На собрании подвергся критике летчик Придатко за плохое отношение к классным занятиям.

– Товарищ Придатко не ведет конспекты, на занятиях невнимателен, – говорил коммунист В. Маслов.

– Разве может так относиться к боевой учебе член партии? Ведь мы готовимся к боям.

Придатко сначала пытался отшутиться.

– Подумаешь, конспекты. Да завтра в полном порядке будут.

Но В. Маслова поддержали другие коммунисты, предложили разобрать поведение Придатко на бюро. И

летчик сразу стал серьезным. Кому охота иметь партийное взыскание!

Собрание постановило: к 27 августа организовать соревнование между эскадрильями; поручить

партбюро обсудить на своем заседании поведение коммуниста Придатко.

Усилия командования полка увенчались успехом. Все летчики хорошо изучили истребитель ЯК-1, овладели его боевым применением.

Переучивание закончено. Впереди нас ждали новые бои с фашистскими захватчиками.

И снова в бой

В первой половине октября 1942 года наш полк прибыл на Калининский фронт и вошел в состав 274-й

истребительной авиационной дивизии. Полк базировался на полевом аэродроме около Старой Торопы.

В результате разгрома войск фашистской Германии под Москвой противник был отброшен на запад.

Войска Калининского фронта нанесли по врагу мощный удар, в результате которого фашистов изгнали из

городов Калинин, Осташков, Селижарово, Андреаполь, Торопец, Старая Торопа. Наши части вплотную

подошли к городам Холм, Великие Луки, Невель, Вележ, Белый.

Гитлеровцы старались удержать за собой плацдарм [40] в треугольнике Ново-Сокольники – Великие

Луки – Невель. Фашистское командование понимало, что потеря этого плацдарма создала бы

угрожающее положение группе их войск, находившейся в районе Ржев – Сычевка – Белый.

Одновременно враг готовился с этого рубежа при содействии войск сычевско-ржевской группировки

нанести удар по нашим войскам в направлении г. Калинин, как одному из кратчайших путей к Москве.

Плацдарм постоянно укреплялся. Гитлеровцы создали мощные инженерно-фортификационные

сооружения на восточных подступах к Великим Лукам.

На этом направлении были сосредоточены хорошо обученные и полностью укомплектованные

фашистские войска, имевшие достаточное количество танков, минометов, артиллерии. Боевые порядки

войск, районы их сосредоточения, переправы и коммуникации прикрывались большим количеством

зенитных средств. Враг имел также достаточное количество бомбардировочной и истребительной

авиации и фактически господствовал в воздухе.

Октябрь и ноябрь были для нас периодом временных неудач. Мы имели дело с обученными,

обстрелянными вражескими летчиками. Применяя новые тактические приемы, фашисты связывали нас

боями, распыляли силы и наносили чувствительные удары. Наши летчики вели в основном

оборонительные бои в горизонтальной плоскости и лишь в отдельных случаях сами нападали, брали

инициативу боя в свои руки и уничтожали врага.

Объяснялось это рядом причин, в первую очередь, недостаточной боевой закалкой летчиков. Полк имел

много молодых, необстрелянных пилотов. Они не умели держаться в группе, даже в боевых порядках

звена. Отсутствовала взаимная поддержка в бою. Вторая причина состояла в малой численности

патрулирующих групп. Вылетали, как правило, звеном. В-третьих, вышестоящее командование

сковывало инициативу командиров в воздухе, предписывая строго держаться указанного эшелона

патрулирования. Этим оно ставило нас в невыгодное положение относительно противника.

Но вскоре фашистские самолеты все чаще стали гореть от огня истребителей полка. Если раньше

бомбардировщики летали без прикрытия, почти безнаказанно [41] бомбили дороги, переправы, то теперь

«юнкерсы» стали ходить в сопровождении истребителей МЕ-109 и появившегося на этом участке фронта

нового типа ФВ-190, обычно группами по четыре-шесть самолетов. К концу ноября число истребителей

прикрытия увеличилось до 10—12 самолетов, а в январе доходило до 18.

В первых же воздушных боях мы убедились в хороших летно-технических качествах самолета ЯК-1. Он

был на равных с МЕ-109. Правда, несколько уступал в вертикальной скорости.

... В один из ноябрьских дней группа наших самолетов патрулировала в заданном районе. В стороне, почти на одной высоте, Г. Кудленко заметил четыре МЕ-109. Приказав А. Головину продолжать

прикрытие наземных войск, сам вместе с младшим лейтенантом А. Жуковым пошел на сближение с

гитлеровцами.

Наша пара успела набрать высоту и начала атаку, вклинившись в строй «мессеров». Вплотную

приблизившись к ведомому первой пары, с дистанции 50 метров Г. Кудленко открыл огонь. Но снаряды

прошли мимо цели. На крутом вираже получился большой снос. Значит, необходимо брать большее

упреждение.

А взять это упреждение уже нет возможности. Крен самолета предельный. Тогда Г. Кудленко выполнил

скольжение и дал очередь. МЕ-109 сделал полупереворот, задымил и пошел вниз.

Теперь очередь за ведущим. Но его никак не достать. Опять крутой вираж. Опять крен предельно

допустимый. Вражеский самолет все время уходит из перекрестия прицела.

Но нельзя же безнаказанно упустить фашиста! Снова выручила отличная техника пилотирования.

Кудленко вспомнил, как он учил курсантов выполнять координированный крутой вираж и решил

применить этот маневр сейчас.

Уверенные, согласованные движения ручкой управления и педалями. И вот уже истребитель стал быстро

приближаться к МЕ-109. И когда до врага оставалось 40—50 метров, дал длинную очередь из всех точек.

«Мессер» перевернулся на спину и, перейдя в пикирование, врезался в землю. Оставшаяся пара

предпочла убраться восвояси.

Младший лейтенант А. Жуков во время выполнения [42] координированного крутого виража допустил

ошибку и сорвался в штопор.

Эта победа стала не только победой Кудленко, как летчика, но и победой нового советского истребителя.

После этого боя летчики полка уверовали в высокие боевые качества ЯК-1, смело навязывали фашистам

схватки, из которых выходили победителями.

Нужно отметить, что в течение ноября на аэродроме и командном пункте, в воздухе и на земле шла

напряженная боевая учеба. В нелетные дни – а их было пятнадцать – она проводилась в землянках.

Разбирали характерные бои, анализировали ошибки, знакомились с тактикой фашистских летчиков Когда

же наступали летные дни – учеба проходила в воздухе.

Лучшей школой для молодых летчиков являлся, конечно, бой. Ведомые опытными командирами, они

изучали методы и приемы ведения боя с врагом, их повадки, учились бить с короткой дистанции, совершенствовали слетанность в паре и в группе, овладевали радиообменом.

В этом отношении показателен первый боевой вылет сержанта А. Кулиева.

Восьмерка истребителей, которую возглавил заместитель командира эскадрильи старший лейтенант

Волченков, получила приказ прикрыть станцию Кунья, что в 15 километрах восточнее Великих Лук, от

ударов фашистских бомбардировщиков. Через эту станцию войска Калининского фронта снабжались

боеприпасами, снаряжением, продовольствием.

И вот, самолеты в воздухе. Впереди хорошо просматривались Великие Луки, где находились еще

вражеские войска.

Не успели летчики пересечь линию фронта, как с земли предупредили:

– Будьте внимательны, с запада подходит группа вражеских истребителей.

Волченков тотчас же заметил фашистов. Они шли с небольшим превышением, пытаясь зайти в хвост

нашим истребителям.

– Всем разворот на 180, – последовала команда, Кулиев в этом полете был ведомым у старшего

лейтенанта Волченкова. Он старался не отстать от ведущего и больше следил за его самолетом, чем за

воздухом. [43] Фашистов он увидел только тогда, когда мимо, на встречных курсах, проскочили

«мессеры».

– Кулиев, разворот вправо, вверх! – скомандовал ведущий.

Сам же Волченков стал разворачиваться влево. Этот маневр позволял защищать друг друга с хвоста. Тем

более, что к самолету Кулиева подкрадывался «мессер». Несколько коротких отсекающих очередей, и

гитлеровец, сделав переворот, вышел из атаки, но оказался под ударом Волченкова.

Сержант А. Кулиев повторил маневр ведущего, однако в последующем потерял его из виду. Бой

переместился в сторону. Кулиев остался один над линией фронта. Он попытался найти своих, но не смог

этого сделать. В небе ни одного самолета. Пришлось возвращаться на свой аэродром.

На стоянке, как всегда, его встретил механик самолета.

– Все уже дома, – спокойно сообщил он и тут же принялся осматривать боевую машину.

Кулиев нехотя вылез из кабины и медленно пошел на командный пункт. Он ожидал, что его здорово

отчитают за допущенную ошибку. И это было бы справедливо. Но в течение всего разговора командир ни

разу не упомянул его имя. Пощадил самолюбие молодого пилота.

– Этот вылет еще раз подтверждает, что летчикам нужно постоянно учиться. Особенно молодым, —

сделал упор командир.

А когда все разошлись, к сержанту А. Кулиеву подошел заместитель командира полка по политчасти

майор Г. Прокофьев.

– Ну как настроение, товарищ Кулиев?

Сержант только переминался с ноги на ногу.

– Ничего. Это на пользу. Давайте-ка лучше еще раз разберем все ваши действия.

Майора Г. Прокофьева летчики любили в полку. Он привлекал людей своей добротой, простотой и

скромностью, светлой располагающей улыбкой. Я не помню случая, когда бы он повысил голос. Он

одинаково вежливо разговаривал и с летчиком, и с мотористом, и с бойцом батальона аэродромного

обслуживания.

Особенно внимателен он был к молодежи, старался, [44] чтобы они быстрее перенимали опыт старших, учил, поддерживал.

В полку служили две девушки-летчицы – Тоня Лебедева и Клава Блинова. Был случай, когда в паре с А.

Лебедевой майор вел бой с вражескими истребителями. Одного из них он подбил, а потом приказал

Лебедевой добить врага. На земле Прокофьев заявил, что этого фрица сбила Лебедева.

Говоря о заместителе командира полка по политчасти, наверное, следует привести и такой факт. Это

произошло там же, на Калининском фронте. Сержанту А. Кулиеву исполнилось 20 лет. Во время ужина

на столе перед летчиком оказался торт. Оказывается, его приготовил имениннику полковой повар по

заданию майора Г. Прокофьева.

Мы учились бить фашистов постоянно: искали новые тактические приемы, условия ведения меткого

огня. Искали все и все учились друг у друга, перенимая крупицы приобретенного опыта. Большой вклад

в это внесли капитан Г. Кудленко, старшие лейтенанты А. Головин, М. Волченков.

15 января 1943 года три ЯК-1 во главе со старшим лейтенантом Головиным вылетели на прикрытие

наземных войск в районе Рыбаки – Розаково – ст. Чернозем, западнее и северо-западнее Великих Лук.

Придя в район прикрытия, на высоте 4000 метров Головин заметил, что неподалеку ходят попарно шесть

фашистских «мессеров». Одна пара тотчас же пошла на группу Головина сзади, но атаковывать не стала.

Самолеты прошли левее, в стороне, подставляя себя для атаки. Если бы Головин клюнул на эту приманку, то вторая пара немедленно ударила бы с хвоста.

Группа Головина, однако, продолжала ходить, как бы не замечая этого маневра. Потом таким же

способом прошла вторая пара «мессеров». Головин пропустил и ее, так как сзади находилась еще третья

пара гитлеровцев. Первая пара к этому времени успела обойти сзади, хотя находилась далеко на

солнечной стороне.

Вот этой оплошностью врага Головин и решил воспользоваться. Когда третья пара проходила в стороне, он резко развернул свой самолет влево и пошел в атаку на ведущего. Но тот успел проскочить. Тогда

Головин [45] развернул самолет вправо, зашел в хвост ведомому и с близкой дистанции дал несколько

коротких очередей. Вражеский самолет взорвался в воздухе.

После такого исхода гитлеровцы покинули поле боя.

Спустя некоторое время наша группа встретила двух «фоккеров». Один из них зашел в хвост машине

Головина. Его ведомый старший сержант Сычев был настороже. Он атаковал фашиста и с дистанции 80

метров сбил его.

При выполнении боевой работы старший лейтенант применял и такую тактику. Когда враг заходит в

хвост, он продолжает идти по прямой, делая вид, что не замечает опасности. При этом по радио

предупреждает ведомого о своем маневре. Но вот фашистский самолет подошел на 300—400 метров.

Головин и его ведомый резко разворачиваются, и самолеты врага проскакивают. Теперь наша пара

становится им в хвост, с близкого расстояния открывает огонь и сбивает.

Старший лейтенант М. Волченков допускал к себе вражеские самолеты на 700—800 метров. Затем резко

разворачивался и атаковывал в лоб. Этот прием обеспечивал внезапность атаки. Но он имел и свою

отрицательную сторону. На таком расстоянии можно не заметить или не опознать самолет и самому

оказаться под огнем.

В передаче передового опыта заметную роль сыграла «Памятка генерала Белецкого», как летчики

называли рекомендации штаба первого авиационного корпуса. Выглядела она так.

Маленькая, похожая на блокнот, книжечка в белой глянцевой обложке. В верхнем правом углу —

стремительный ЯК, в нижнем левом – накренившийся, с дымящим мотором «юнкерс». Эта книжечка

называлась «Памятка по воздушной стрельбе летчику-истребителю». Из памятки летчик мог почерпнуть

основные данные о прицеле, величине упреждений для различных положений самолета противника, о

поправках прицеливания по дальности и т. д. В памятке указывались наиболее эффективные дистанции

открытия огня, имелись некоторые правила для легкого и быстрого определения в воздухе новых данных.

В памятке насчитывалось 16 страниц и 8 рисунков с сетками прицелов и таблицами углового

упреждения. [46]

История создания этой памятки такова. Командир корпуса приказал штабу подготовить методические

указания летчикам по ведению огня. Штаб разработал такие указания, но они многое не учитывали из

опыта лучших летчиков корпуса. Тогда генерал Белецкий сам переработал эту памятку, и ее отпечатала

типография корпусной газеты «Советский патриот».

Большую, полезную работу по пропаганде передового опыта проводило и партийное бюро во главе с

Аненковым. Организовывались выступления лучших летчиков полка, проводились беседы, летно-

стрелковые конференции.

Мне запомнилась беседа старшего лейтенанта М. Волченкова об ошибках молодых летчиков в первых

воздушных боях. Волченков был опытным бойцом. Он дрался с фашистами еще в Крыму, имел на своем

боевом счету несколько сбитых вражеских самолетов.

Летчики собрались в эскадрильской землянке. Устроившись кто где мог – на нарах, возле дощатого

столика с коптящей гильзой из-под снаряда – они внимательно слушали старшего лейтенанта.

– Наиболее распространенной ошибкой, – начал Волченков, – является потеря своего командира в

бою. Запомните, одиночный самолет – легкая добыча врага. Фашисты никогда не упустят одиночный

самолет, набрасываются на него, как коршуны. Поэтому, если уж ты потерял командира, не рыскай в

небе, пристраивайся к любому нашему самолету или паре и действуй с ними. В этом случае будут

обеспечены и взаимодействие и взаимная выручка.

Почему же молодые летчики теряют ведущего? Случается это, как правило, по двум причинам. Во-

первых, когда начинается воздушный бой, необстрелянный летчик теряется и не может разобраться, что

происходит вокруг. Потеря самообладания – гибельное дело. Нужно в любом случае сохранять

хладнокровие, действовать смело и решительно. Во-вторых, когда летчик увлекается боем, он, забыв обо

всем на свете, бросается на первый попавшийся самолет. Увидел «мессера» – и за ним! В результате

отрывается от своих, а в это время другой вражеский самолет заходит в хвост и сбивает. [47]

Отрыв от своей группы часто ведет к потере ориентировки.

Летчик Зайцев отстал от своей группы. Пытаясь найти ее, он стал рыскать в воздухе. Сначала взял курс

270 градусов. На карте обозначена железная дорога, но ее нет. Тогда он меняет курс на 240 градусов. По

самолету начинают стрелять. Молодой пилот вконец растерялся, кончилось горючее, и самолет упал в

пяти километрах от линии фронта. Летчик случайно остался невредимым.

Чтобы с вами подобного не случилось, хорошо изучайте район полетов. Вы должны знать его, как свои

пять пальцев. Ну и, конечно, нужно строго выполнять заданный курс полета. В приведенном случае

командиром был указан курс 300 градусов.

Следующая характерная ошибка – потеря бдительности в воздухе. Начиная с вылета и кончая посадкой

на аэродроме, нужно все время следить за воздухом. Во время боя не упускай из виду своего командира, зорко следи за противником. В бою зевать нельзя, зазеваешься – собьют.

Вот яркий пример, к чему приводит беспечность. Группа наших самолетов сопровождала штурмовиков.

При возвращении на свой аэродром летчики ослабили бдительность. Пара вражеских истребителей

пристроилась к ним. Фашистов обнаружили лишь тогда, когда они открыли огонь.

– И, наконец, еще одна ошибка, которую довольно часто допускаете вы, молодежь, – продолжал М.

Волченков. – В первых воздушных боях молодые летчики открывают огонь по противнику с больших

дистанций. И врага не сбивают, и боекомплект расходуют напрасно. Наиболее эффективный огонь – с

дистанции 50—100 метров.

Атаковывать врага нужно смело и дерзко. Если атакуешь бомбардировщик, то действуй решительно, подходи ближе и расстреливай в упор. Когда так действуешь, то моральный дух у вражеского стрелка

будет подавлен, и он не сможет вести прицельный огонь. Неотступно нападай на врага, атакуй его дерзко, так, чтобы у фрицев колени дрожали.

.. Особое внимание уделялось индивидуальной работе. Партийное бюро требовало, чтобы ведущие групп

[48] подробно разбирали с летчиками проведенные бои, анализировали допущенные ошибки.

Все это способствовало тому, что мастерство летчиков росло от полета к полету. Теперь уже не фашисты

нас, а мы их все чаще били.

Две победы замполита

Глубокой осенью 1942 года советские войска вели ожесточенные бои за Великие Луки. Фашисты хорошо

понимали важное стратегическое положение этого крупного железнодорожного узла. Они упорно

оборонялись, непрерывно подбрасывали подкрепления. Активизировала свои действия и вражеская

авиация.

Естественно, увеличилась интенсивность боевой работы и с нашей стороны. Бои следовали один за

другим. Летчики поднимались в воздух по три-четыре раза в день. И каждый из боев носил

ожесточенный характер.

3 декабря выдался небольшой морозец. Узкий, заключенный между двумя лесными опушками, полевой

аэродром отсвечивал белизной. С утра над лесом висела прозрачная синеватая дымка. Но потом

проглянуло солнце, и дымка рассеялась. Выпавший накануне снег лежал вокруг толстым пушистым

ковром. Лишь взлетно-посадочная полоса, расчищенная и обозначенная хвойными ветками, да тропинки, ведущие от землянки к землянке, свидетельствовали о том, что здесь живут люди.

Собравшись у командного пункта эскадрильи, летчики прислушивались к близкому гулу канонады и по

их лицам, нетерпеливым движениям, по коротким, но острым взглядам вверх, можно было догадаться, что им не терпится пойти на своих ЯКах туда, где сейчас грохочет бой.

Со стороны командного пункта полка показался помощник начальника штаба Колеганов. Он подбежал к

летчикам и передал приказ: «Над Великими Луками бомбардировщики врага. Уничтожить!»

И вот уже четверка ЯКов, во главе с Семеновым, в воздухе. Она с ходу вступила в бой с двумя

вражескими самолетами. Из этого боя живым ушел только [49] один фашист. Второй упал восточнее

населенного пункта Владимировка.

В этот день бои следовали один за другим. Летчики 653-го истребительного авиационного полка

уверенно прикрывали наземные войска, среди которых действовал и Эстонский национальный

стрелковый корпус Красной Армии. Пехотинцы и танкисты, артиллеристы и минометчики громили врага

на земле, рвались к Великим Лукам.

Днем, около 15 часов, группа Г. Кудленко в районе Великих Лук на высоте 1000 метров заметила

фашистский корректировщик ФВ-189. После четырех атак «раму» сбили. Затем летчики набрали высоту

3500 метров и вступили в бой с тремя ХЕ-111. Шесть яростных атак – и еще один вражеский самолет, оставляя за собой шлейф черного дыма, упал вниз.

Наиболее ярким в тот день был бой у заместителя командира полка по политчасти майора Г. Прокофьева.

Ему приказали прикрыть с воздуха армейский узел связи. Патрулируя в заданном районе во главе

пятерки ЯК-1, он зорко следил за воздушной обстановкой. Около пятнадцати часов показались четыре

МЕ-109 и с ходу атаковали пару Прокофьева. Самолет Лебедевой, которая была у него ведомой, оказался

поврежденным, и она со снижением ушла в сторону своего аэродрома.

Прокофьев остался один. Фрицы набросились на его самолет, поливая свинцовым огнем. Но Прокофьев

не только умело уходил из-под удара. Он сам атаковал. После очередного маневра в прицеле оказался

вражеский самолет. Короткая очередь, и «мессер» задымил.

Обозленные потерей своего самолета, фашисты вновь бросились в атаку, теперь уже с разных сторон.

Уходя от прицельного огня левого истребителя, замполит резко разворачивает самолет и идет в лобовую

атаку. Гитлеровский летчик не выдерживает и ныряет вниз.

Из этого трудного боя победителем выходит советский летчик. Фашисты вынуждены были отказаться от

дальнейшей борьбы, когда увидели, что еще один «мессер» оказался подбитым.

День подходил к концу. Погода ухудшилась, начал сыпать снег.

Последняя группа ЯКов возвратилась на аэродром. [50]

Летчики, взволнованные и усталые, оживленно обменивались впечатлениями о только что проведенном

бое.

– Жаркий сегодня выдался денек.

– Да, поработать пришлось. Но зато радостно сознавать, что здорово поколотили фрицев.

Молодые летчики почувствовали, что за этот день они стали на голову выше.

Технический состав тут же приступил к обслуживанию заруливших самолетов. Латались мелкие

пробоины, заправлялись горючим, укладывался боекомплект.

А вечером в полк поступила телеграмма из штаба 3-й воздушной армии. Генерал-майор авиации Громов

высоко оценил действия летчиков полка в тот день.

3 декабря 1943 года можно считать переломным днем в боевой деятельности полка: закончился период

ученичества, наступил период боевой зрелости.

А ведь совсем недавно было по-другому. Помнится, летчики первой эскадрильи прикрывали наземные

войска. В воздухе было спокойно.

И вдруг появилась «рама». Командир приказал старшему лейтенанту А. Головину уничтожить самолет.

Последовала одна атака за другой, и все безрезультатно. Фашистский летчик умело маневрировал и

уходил от прицельного огня.

И тут без команды повел в атаку свое звено старший лейтенант М. Лебедев. Теперь уже шесть ЯКов

гонялись за «рамой». Каждый обязательно хотел сбить фашиста и каждый мешал друг другу.

В конце концов летчики вынуждены были отказаться от дальнейших атак, так как горючего в баках

осталось немного – только для того, чтобы возвратиться на свой аэродром.

С каждым боем мужали летчики полка, росло их мастерство, боевая выучка. Рос и счет сбитых

самолетов.

Окрыленные первыми победами, летчики рвались в бой. Доносившаяся с переднего края канонада звала

и волновала.

Но погоды нет. Облачность слоистая, достигает 10 баллов. Высота 50—150 метров, видимость 200—300

метров. В течение всего декабря выдалось лишь пять летных дней. [51]

6 декабря была уничтожена «рама»: фронтовики знают, как наши наземные войска ненавидели ее.

Прилетев, она кружила иногда по нескольку часов подряд, и под ее шмелиный гул начинала бить

вражеская артиллерия.

Когда «рама» впервые появилась в нашем небе, распространился слух, будто она бронированная, и

потому пули и снаряды ее не берут. Летчики 653-го полка доказали, что ФВ-189 не только пули берут, но

и прекрасно горит, падает и взрывается.

В 13.00 группа А. Головина встретила на высоте 1200 метров ФВ-189 и атаковала его. После четырех атак

фашистского корректировщика не стало: «рама» упала в 10 километрах восточнее Новосокольников, у

деревни Курово.

В 13.50 лейтенант Лысенко атаковал и сбил еще одну «раму».

Погода стояла изменчивая, то солнце, то снегопады и метели. Самолеты в капонирах припорошены

снегом. Гул тракторов, укатывающих летную полосу, далеко разносится по лесу.

В нелетные дни в полку шла боевая учеба. Летчики овладевали теорией стрельбы и маневра, перенимали

боевой опыт командиров, проверяли материальную часть.

В боевой обстановке однотипных воздушных боев не бывает. Невозможно на земле предугадать все

варианты боя. В каждом отдельном случае обстановка складывается по-своему, и летчик должен сам

принимать решение.

... Восьмерка ЯКов, находясь на высоте 1500 метров, заканчивала барражирование в заданном районе.

Горючее на исходе. Пора возвращаться на аэродром.

И в это время с превышением 1000 метров появились 12 фашистских истребителей. Они сразу же пошли

в атаку. Попарно взаимодействуя между собой, наша эскадрилья отбивала атаки.

Создалась очень опасная обстановка. Моторы пожирали последние килограммы бензина. Надо выходить

из боя. Но как? Если поодиночке, то это грозит бедой. Одиночный самолет фашисты заклюют.

И ведущий капитан Г. Кудленко принимает решение: [52] выйти из боя всем одновременно, но так, чтобы

фрицы этого не заметили. Он тут же передал команду:

– Будьте внимательны. Следите за моими действиями.

Выбрав удобный момент, когда фашистские летчики после очередной неудачной атаки перешли в набор

высоты, Кудленко приказал:

– Переворот!

Все летчики выполнили эту команду и отвесным пикированием вышли из боя. Фашистские летчики

потеряли из виду наши самолеты.

Памятный день

16 декабря корпусная газета «Советский патриот» вышла в свет с аншлагом на первой полосе: «Сделаем

район прикрытия недоступным для врага!»

Высокое, бледно-голубое небо. Ярко светит солнце. Стоит легкий мороз. Сразу же после завтрака группы

самолетов одна за другой взлетают и берут курс на Великие Луки.

Вскоре приходят вести о первых победах.

Восьмерка ЯКов, ведомая Г. Кудленко, смело идет в атаку на 26 самолетов врага: 16 «юнкерсов» и 10

«мессеров». Под ударом наших истребителей строй вражеских самолетов раскалывается – их не

допускают к боевым порядкам советских войск. Три сбитых «юнкерса» и один «мессер» падают вниз. За

этот бой позже маршал авиации А. Новиков лично вручил Григорию Даниловичу Кудленко орден

Отечественной войны первой степени.

Боевое напряжение нарастает. Ни на минуту поле боя не остается без воздушного прикрытия.

Восьмерка ЯКов, ведомая старшим лейтенантом А. Самохваловым, навязала бой шести «мессерам».

Превосходство на нашей стороне. Зайдя со стороны солнца, летчики парами обрушились на врага.

Первые же стремительные атаки привели фашистов в замешательство.

Старший лейтенант М. Волченков на высоте 3000 метров атаковал «мессера» и преследовал его до тех

[53] пор, пока не сбил. При падении вражеского самолета на земле образовался большой красноватый

очаг дыма.

Лейтенант Жуков дрался со вторым «мессером». Враг упорно оборонялся. Он изворачивался,

отстреливался, пикировал. Но стрельба его больше походила на предсмертное рычание. Через несколько

минут и он упал в районе станции Чернозем.

11.55. Шестерку ЯК-1 ведет в бой командир полка подполковник М. Н. Зворыгин. В итоге боя два

«мессера», дымя, ушли на запад.

Невозможно описать все воздушные бои этого дня. В воздухе непрерывно патрулировали советские

самолеты. Господство в воздухе на нашей стороне. Летчики полка сбили шесть вражеских самолетов.

На следующий день, в первой половине дня, летчики снова вылетели на прикрытие наземных войск, штурмовавших Великие Луки, но встреч с вражескими машинами не было. Еще вчера воздух буквально

кишел стервятниками, а сегодня их почти нет. В чем дело?

Ответ мог быть только один: вчера летчики нашей дивизии крепко побили фрицев. Они недосчитались

многих летчиков. Этот вывод подтвердил спустя некоторое время пленный фашистский летчик. Он

показал, что после 16 декабря командование гитлеровских войск вызвало на подкрепление группу

хорошо подготовленных истребителей. Пленный как раз и был из этой группы.

Напряженные бои за Великие Луки все возрастали. Упорно и методично наши войска взламывали

оборону врага. Фашисты ожесточенно сопротивлялись. Они стремились во что бы то ни стало отстоять

город. Но 29 декабря наши войска ворвались в Великие Луки. Дрались за каждый дом, за каждую улицу.