Текст книги "Атакуют гвардейцы"

Автор книги: Василий Кубарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

До начала наступления советских частей воздушный противник проявлял незначительную активность. В

эти же дни гитлеровцы, казалось, бросили всю свою авиацию для того, чтобы остановить наши войска, неудержимо рвущиеся к морю. В воздухе шли упорные бои, которые не затихали ни на минуту.

15 сентября восьмерке «Яковлевых» во главе с майором Килоберидзе приказали прикрыть действия 12

штурмовиков в районе Иецава. Над целью ИЛов пытались атаковать восемнадцать «фоккеров». Но им это

не удалось. Гвардейцы не допустили врагов к штурмовикам. В ходе боя они уничтожили пять

фашистских истребителей.

Особенно отличился старший лейтенант Кисельков. Одного за другим он сбил трех «фоккеров». По

одному вражескому самолету уничтожили Килоберидзе и лейтенант Спирин.

Бой этот был трудным, и тем почетнее одержанная победа. Гитлеровцы имели большое численное

преимущество. К тому же они могли свободно маневрировать, тогда как Килоберидзе и его товарищи не

могли отрываться от штурмовиков.

Гвардейцы дрались самоотверженно. Они грудью прикрывали ИЛов от вражеского огня. В один из [202]

моментов боя создалась такая обстановка, когда Зыков вынужден был сражаться сразу против звена

фашистских истребителей. Лейтенант дрался до последней возможности, но «фоккеров» не пропустил к

ИЛам. Высокую стойкость проявил и лейтенант Фомичев. Он продолжал бой даже на подбитом самолете.

Только тогда, когда истребитель загорелся, Фомичев воспользовался парашютом.

В тот же день Кисельков сбил еще один вражеский самолет. Такого успеха в полку не добивался еще

никто.

Газета 3-й воздушной армии так писала тогда об этом летчике: «Возле КП висит большой

плакат-«молния». Все, кто проходит мимо, останавливаются и читают: «Летчик гвардии старший

лейтенант Кисельков за день сбил четыре ФВ-190. Только в одном бою он сразил трех «фоккеров». Слава

нашему герою!»

И далее: «Имя мужественного гвардейца произносится в части с большой любовью и гордостью. Кавалер

четырех орденов, коммунист Кисельков своим бесстрашием в бою показывает летчикам, как надо бить

немецких захватчиков.

Сопровождая ИЛов, он бдительно следит за воздухом и при появлении врага смело вступает в бой.

Только за последние дни он уничтожил восемь «фоккеров». Сейчас на счету коммуниста Киселькова

семнадцать сбитых вражеских самолетов».{18}

К этой характеристике добавить, пожалуй, нечего. Разве только то, что Кисельков особенно проявил себя

в боях за Прибалтику.

В 14.30 во главе четверки ЯКов я вылетел в район Иецава, чтобы прикрывать действия ИЛов против

отходящих войск врага.

До цели дошли без помех. Но едва штурмовики перестроились в боевой порядок, как показались 10 ФВ-

190. Два звена шли друг за другом с превышением 200—300 метров. Замыкала строй пара истребителей.

Многовато, конечно, для четырех советских летчиков, но штурмовики должны выполнить поставленную

задачу. Для этого нужно связать боем вражеские самолеты.

Но как это лучше сделать? Решаю, что мы с Г. Кудленко (он был у меня ведомым на этот раз) атакуем

[203] верхнюю пару. Затем, продолжая пикировать, бьем по нижним самолетам. Паре А. Килоберидзе

приказываю отсечь от штурмовиков главное звено.

– К бою!

Разворачиваю истребитель и иду на врага. Самолеты стремительно сближаются. В последний момент

гитлеровцы замечают нависшую над ними опасность и пытаются уйти. Но сделать это им не удается. Я

зацепился за ведомого, подхожу к нему на расстояние 50—30 метров и бью двумя короткими очередями.

«Фоккер» клюет носом и падает вниз.

Слева подо мной четверка «фоккеров» второго звена. Доворачиваю истребитель и открываю огонь.

Пара Килоберидзе тоже наделала переполох среди фашистов. Краснозвездные ЯКи стремительно

атаковали врага, сами подвергались нападению. Белесую синеву сентябрьского неба прочерчивают

пулеметные и пушечные трассы. Гитлеровцам теперь не до ИЛов. Они не могут оторваться от ЯКов.

Домой мы вернулись в полном составе. Штурмовики во главе со своим ведущим Мироновым тоже не

потеряли ни одного экипажа.

До наступления сумерек полк совершил еще несколько групповых вылетов. Группы водили лейтенант А.

Бычков, старший лейтенант А. Кулиев, майор Г. Кудленко. И каждый вылет сопровождался воздушными

боями, из которых наши летчики выходили победителями. Одиннадцать уничтоженных вражеских

самолетов – таков итог этого дня.

На следующий день снова упорные бои. Враг продолжает отводить свои войска в направлении Елгава —

Иецава – Вецмуйжа. Штурмовики 335-й авиадивизии, сменяя друг друга, висят над дорогами, наносят

врагу ощутимые потери в живой силе и боевой технике.

Трудный бой провела четверка старшего лейтенанта А. Кулиева. Ему приказали сопровождать четырех

ИЛов, которые вылетели на разведку в район Вецмуйжа. На маршруте наших летчиков атаковали 12

«фоккеров». С первой же атаки гитлеровцы сбили младшего лейтенанта Кожевникова. Но затем они чуть

ли не одновременно потеряли сразу три самолета. Произошло это так.

Отбив атаку, Кулиев зашел в хвост «фоккеру» и с [204] дистанции 50 метров сбил его. В это же время в

хвост самолета Кулиева зашел другой «фоккер». Но Треков защитил ведущего. Короткой очередью, почти

в упор он расстрелял его. В свою очередь и Треков подвергся атаке. На помощь ему пришел лейтенант

Крылов и тоже сбил вражеский самолет.

Разведчики, возглавляемые Мироновым, выполнили поставленную задачу.

В этот день С. Хитров, Адамков и В. Кисельков также сбили по одному «фоккеру».

После 20 сентября активность вражеской авиации заметно снизилась. На следующий день, помнится, во

главе шестерки мне пришлось сопровождать четырнадцать ИЛов в район Балдоне. Полет был трудным.

Трудность состояла в том, что штурмовики действовали тремя группами по разным целям. Пришлось

каждую группу прикрывать парой истребителей. Но полет завершился успешно. Только на обратном

маршруте мы встретили четверку «фоккеров», которые уклонились от боя.

Вслед за мной на прикрытие штурмовиков вылетали старший лейтенант С. Хитров и майор А. Гудаев.

Штурмовики действовали в районе Мацкяй по вражеским танкам и автомашинам. Встреч с

истребителями противника не было.

24 сентября войска нашего фронта получили приказ перегруппироваться и из района Шяуляй начать

наступление на Клайпеду. В исключительно короткие сроки с правого фланга на левый скрытно была

переброшена огромная масса войск – танки, артиллерия, пехота. Это позволило уже 5 октября перейти в

наступление.

Враг упорно сопротивлялся, вводил в бой свежие силы, но безуспешно. За четыре дня наши войска

прорвали его оборону на большую глубину. Части 5-й гвардейской танковой армии в районе Паланги

вышли к морскому побережью.

Основными путями сообщения для отрезанной курляндской группировки фашистов остались теперь

морские порты Лиепая и Вентспилс. Через эти порты враг перевозил из центральной Германии

боеприпасы, горючее, вооружение, эвакуировал людской состав, вывозил фабрично-заводское

оборудование. [205]

Потеря этих портов для фашистов грозила полным окружением войск. Вот почему гитлеровское

командование придавало их обороне исключительно важное значение. Враг спешно уплотнял боевые

порядки, создал глубоко эшелонированную оборону на всем участке фронта Ауце – Вискшняй —

Лецкова – севернее Вайньёде – Скуодас – Юрманцисс – (22 км южнее Лиепая) и особенно усилил ее

на лиепайском направлении.

По данным разведки, фашисты имели намерение ударами с юга и севера вдоль побережья Балтийского

моря соединиться с клайпедским гарнизоном и обеспечить себе коридор для выхода из окружения. Для

осуществления этого замысла фашисты перебросили из района Риги в район Клайпеды пехотную

дивизию, усилили тильзитское направление частями двух пехотных дивизий и танковой дивизией СС

«Герман Геринг», переброшенной с варшавского направления.

Фашисты имели в этом районе хорошо развитую аэродромную сеть, достаточное количество

истребительной авиации с опытными, натренированными летчиками. Наземные войска и особенно порты

прикрывались плотным огнем зенитных средств.

Командующий войсками фронта И. X. Баграмян отдал приказ нанести удар по Лиепае, где было

сосредоточено большое количество военных и транспортных кораблей.

Перед нашей дивизией поставили задачу: прикрывать действия бомбардировщиков ПЕ-2, которые

должны следовать девятью группами.

... 23 декабря 1944 года. Готовимся к вылету. Через час десять минут к аэродрому Илакяй, юго-восточнее

Лиепаи) должны подойти бомбардировщики.

Взлетели по установленному сигналу. Видна головная девятка ПЕ-2. За ней – вторая, третья...

Пристраиваемся к ней и следуем строго на запад. Высота полета бомбардировщиков 4000 метров. Мы

летим на высоте 4500—5000 метров.

Картина впечатляющая. Девять групп бомбардировщиков идут друг за другом. Дистанция между ними

700—800 метров. По бокам и сзади – истребители прикрытия. [206] Такое большое количество

самолетов я вижу впервые.

Удар по Лиепае можно было нанести, собственно, с двух направлений: с суши и с моря. Первое

направление являлось наиболее сложным и опасным. Враг сосредоточил здесь большое количество

зенитной артиллерии, справедливо считая его наиболее вероятным для нападения. Второе, морское

направление было менее защищено, и наше командование выбрало его для массированного удара по

порту.

Южнее Лиепая выходим к морю и углубляемся на запад. Вскоре головная девятка бомбардировщиков

начинает разворот. Лишь только самолеты начали ложиться на боевой курс, как фашисты открыли

ураганный зенитный огонь. Перед бомбардировщиками – сплошные разрывы. Стреляла как береговая, так и корабельная артиллерия. Впечатление такое, что через этот огневой заслон невозможно прорваться.

Не видно ни одного свободного окна.

Но бомбардировщики идут и идут. Некоторые уже горят. Первая девятка переходит в пикирование и

скрывается в сплошных разрывах зенитных снарядов.

Вслед за ней пикируют и сбрасывают бомбы остальные наши бомбардировщики. Внизу багровым

пламенем вспыхивают взрывы. Начались пожары. Дым застилает причалы.

Появились вражеские истребители. Они навалились откуда-то сверху. Перед глазами проносятся

полосатые «фоккеры», изрыгая пулеметные очереди. За ними гоняются наши ЯКи.

А внизу, прижимаясь к земле, уходят от цели бомбардировщики. Их строй поредел. Некоторые девятки

насчитывают 5—6 самолетов...

На следующий день в полк привезли фотоснимки. На них хорошо видны затопленные вражеские

корабли.

... Проходили дни, недели. Бои за Лиепаю продолжались. Погода в этот период нас не баловала. Часто

шли дожди, отсутствовала видимость. Мы были прикованы к земле. Но чуть только погода улучшалась, как в воздух поднимались истребители, и летчики шли в бой. Они знали, как тяжело приходится нашим

войскам, слышали гул артиллерии, знали, что фашисты сопротивляются ожесточенно. [207]

В один из таких дней повел в бой восьмерку ЯК-9 капитан Кулиев. Они вылетели на прикрытие боевых

действий штурмовой авиации в районе Вирга – Пурматы. Восьмерка шла двумя развернутыми по

фронту четверками на расстоянии 400 метров друг от друга. Вторая находилась выше на 50—70 метров.

Интервал в группах между парами 100—150 метров. Первую четверку вел Кулиев, вторую – капитан

Павлов.

В 15.00 группу Кулиева на высоте 700—800 метров атаковали десять ФВ-190. Истребители фашистов

шли двумя четверками и парой. Четверки были развернуты по фронту, пара – между ними.

Гитлеровцы заметили наши истребители первыми и, конечно, хотели воспользоваться внезапностью. Но

их замысел сорвала станция наведения «Ракета-10», которая своевременно предупредила наших летчиков

об опасности.

Приняв сигнал корпусной станции наведения, Кулиев повел свою восьмерку на врага и, сблизившись, атаковал «фоккера». Тот стал уходить из-под удара и, не рассчитав высоты, врезался в землю в районе

населенного пункта Церпа, что в семи километрах северо-западнее Приекули. При ударе о землю самолет

взорвался.

Капитан Павлов, ведущий второй группы, отбивая вражеские атаки на самолет своего ведомого, прицельной очередью с дистанции 70—50 метров сбил второго ФВ-190. Горящий самолет упал в том же

районе.

Лейтенант Бычков со своим ведомым лейтенантом Лен, отбивая атаки второй вражеской четверки, двумя

очередями сбил третий вражеский истребитель. Беспорядочно падая, горящий самолет упал в восьми

километрах северо-западнее Приекули.

Потеряв три самолета, фашисты поспешно ретировались. Вся наша группа благополучно вернулась на

свой аэродром.

23 февраля 1945 года. Настроение у личного состава приподнятое. У всех свежи в памяти слова

вчерашнего доклада заместителя командира полка по политчасти майора Зверева, с которым он выступил

на торжественном собрании, посвященном годовщине Красной Армии и Военно-морского флота. В

битвах с врагами социалистической Родины Красная Армия прославила [208] себя стойкостью и

мужеством, преданностью великому делу марксизма-ленинизма. Гражданская война, бои на Халхин-Голе

и у озера Хасан, война с белофиннами и, наконец, Великая Отечественная, – везде советские солдаты

проявляли невиданную стойкость, беспримерный героизм.

Каждый из нас в этот день мысленно оглянулся назад на пройденный путь, вспомнил боевых товарищей, которые пали смертью героев в боях с немецким фашизмом. И каждый дал клятву – сделать все, чтобы

приблизить окончательную победу над гитлеровцами.

Мы потеряли в боях прежнего замполита полка майора Г. Омельчука. 25 сентября 1944 года в составе

шестерки майора А. Килоберидзе он вылетел на сопровождение ИЛов. В завязавшемся бою с 12

«фоккерами» В. Кисельков и Кокин уничтожили три вражеских самолета. Но эта победа была омрачена

гибелью майора Г. Омельчука. Его самолет сбили фашисты.

Еще горше было вспоминать гибель командира эскадрильи майора Александра Николаевича

Килоберидзе, которая произошла спустя две недели. Возвращаясь после успешного выполнения боевого

задания, самолеты вышли к своему аэродрому севернее, в 3—4 километрах. Килоберидзе начал

разворачиваться влево. Левофланговая пара пошла со снижением, чтобы перестроиться в правый пеленг.

Затем с резким разворотом и набором высоты лейтенант А. Бычков начал пристраиваться к ведущему

группы. При выполнении этого маневра он столкнулся с самолетом Килоберидзе на высоте 350—400

метров. Хвостовое оперение истребителя оказалось разрушенным и самолет упал.

День 23 февраля оказался боевым. Летчики полка совершили сорок боевых вылетов на прикрытие

бомбардировщиков и штурмовиков, провели два воздушных боя, в результате которых майор Гудаев, старший лейтенант Бобышев и лейтенант Ененков сбили по одному ФВ-190. Тремя стервятниками стало

меньше!

А вечером в полк поступила телефонограмма, в которой сообщалось о том, что заместителю командира

третьей авиационной эскадрильи гвардии капитану Кулиеву Адилю Гусейновичу Указом Президиума

Верховного Совета СССР присвоено звание Героя Советского Союза. [209]

Это пятый Герой в полку.

Я уже рассказывал о Кулиеве. Он хорошо показал себя во многих боях. Личный счет сбитых самолетов

врага Кулиев открыл в марте 1943 года на Демянском плацдарме. В Орловской битве он сбил еще

несколько фашистских самолетов. Особенно ярко его летное мастерство проявилось в боях за

освобождение Белоруссии и Прибалтики. К моменту присвоения ему звания Героя Советского Союза

общий счет сбитых им фашистских самолетов достиг восемнадцати.

Вспоминая о боях за Лиепаю, я не могу не сказать о том, что это были тяжелые бои. Наши

бомбардировщики часто несли большие потери не только от зенитного огня, но и от вражеских

истребителей. Их в этом районе действовало много.

Чтобы снизить потери бомбардировщиков от огня гитлеровских истребителей, полки 4-й гвардейской

истребительной авиационной дивизии неоднократно проводили блокировку вражеских аэродромов.

В один из дней октября 1944 года нам приказали блокировать аэродром «Гробиня» (Лиепая-восточная).

Получив задачу, я тут же стал готовить боевой расчет. В итоге он выглядел следующим образом. Четыре

группы самолетов, по четыре ЯК-9 каждая, идут развернутым фронтом уступом вправо. На правом

фланге – сковывающие группы Хитрова и Гудаева. Первая – на высоте 1700—2000 метров, вторая —

1500 – 1700 метров. В центре – обеспечивающая группа, возглавляемая Кулиевым. Высота полета этой

группы 1200—1500 метров. И, наконец, на левом фланге на высоте 1000—1200 метров уступом назад

следует ударная группа Самохвалова.

Предложенный мной план боевого расчета утвердил командир полка, и тут же его довели до летного

состава. Каждому командиру группы поставили конкретную задачу.

На следующий день, после завтрака, участники вылета собрались на командном пункте полка.

Подполковник Зворыгин еще раз напомнил о взаимодействии между группами, сообщил позывной

радиопеленгатора, расположенного в Илакяе.

– Вопросы есть?

Вопросов не было. Все ясно.

– По самолетам! [210]

И вот, пара за парой поднимаются в воздух истребители, собираются в группу и идут к исходному пункту

маршрута – Мажейкяй.

Вскоре впереди показался вражеский аэродром «Гробиня» – цель полета. Над ним идет бой. Это

четверка соседнего 66-го гвардейского истребительного авиационного полка расчищает нам дорогу.

Планом командира дивизии предусматривалось, что они появляются над целью за две минуты до нашего

прихода и сковывают боем вражеские истребители, облегчая тем самым выполнение основной задачи —

блокировку аэродрома. Группа Хитрова поспешила на помощь боевым товарищам и быстро очистила

небо от врагов.

Тем временем ударная группа капитана Самохвалова зашла со стороны солнца и ударила по самолетным

стоянкам. Они были забиты истребителями. Самохвалов насчитал их не менее трех десятков. От первых

же очередей вспыхнули пожары.

Снова заход и снова огонь истребителей обрушивается на врага.

При выходе из пикирования по нашим самолетам открывают огонь фашистские крупнокалиберные

пулеметы и орудия малой зенитной артиллерии. Но Самохвалов – опытный боец. Он умело

маневрирует, при выходе из атаки уходит на малой высоте, потом вновь разворачивается и уходит в

сторону солнца. Солнце затрудняет вражеским зенитчикам вести прицельный огонь и обеспечивает

лучшие условия нападающим для последующей атаки.

Третий заход. На этот раз Самохвалов выбрал для удара подъездные пути. На железнодорожной ветке

стояли вагоны. Не исключено, что они с боеприпасами. ЯКи прошлись вдоль вагонов, поливая их

пушечно-пулеметным огнем. Над одним из них кверху взметнулось пламя.

К штурмовке аэродрома подключилась группа Кулиева. Она обрушила огонь на самолетную стоянку с

правой стороны взлетно-посадочной полосы. Там тоже возникли пожары.

Работе истребителей мешала вражеская зенитная артиллерия. Ведущий группы приказал Гудаеву

подавить ее. После двух заходов огонь заметно ослаб.

Враг понес ощутимые потери. Наши летчики уничтожили [211] на земле девять самолетов. К этому числу

следует прибавить два сбитых «фоккера», которые в самом начале пытались взлететь с аэродрома.

А в это время большая группа наших бомбардировщиков успешно бомбила морской порт Лиепая.

Скованные блокировкой, вражеские истребители не смогли эффективно противодействовать работе

«Петляковых» или как их еще называли в шутку – «пешек».

Говорит «Ракета»

Светает. Маленький «додж» пылит по полевой извилистой дороге. Небо впереди чистое, голубое. Воздух

настоен на холодке. Подставишь лицо встречному ветру и чувствуешь приближение Балтийского моря.

«Додж» подкатывает к опушке леса и прячется под раскидистым дубом. Через минуту над ним появилась

антенна в виде копья и в эфир понеслось:

– Я «Ракета-10». Я «Ракета-10». Приступил к работе.

Скоро начнется бой. Машина эта нужна летчикам. Это радиостанция авиационного наведения. Она

вызывает с аэродромов самолеты и направляет их на врага.

День выдался солнечным. Фашисты с утра бросают на наш передний край небольшие группы

«юнкерсов» и «фоккеров». Первая группа подходит к линии фронта почти одновременно с рацией.

Капитан Ф. Прокопенко, который сам не раз вел воздушные бои, берет в руки микрофон и сообщает о

вражеских самолетах на пункт управления. У микрофона генерал Белецкий. В динамике слышится его

голос:

– «Ракета-10». Я «Ракета-1». Понял вас. Группа вышла. Я «Ракета-1». Прием.

Ждать приходится недолго. Слышится густой, нарастающий гул «Лавочкиных». И вот уже они над

радиостанцией – красноносые, стремительные. Плоскости самолетов поблескивают в лучах

восходящего солнца. Ведущий группы старший лейтенант В. Калинин ясно слышит в наушниках

шлемофона голос рации наведения.

– Калинин. Я «Ракета-10». Прокопенко. Сзади на 400—500 метров выше идут четыре ФВ-190. Атакуй!

[212]

Экипаж радиостанции с замиранием сердца следит за начинающимся боем. «Лавочкины» с левым

боевым разворотом и набором высоты выходят навстречу «фоккерам». Лобовая атака – самая сильная.

Это атака мужественных и храбрых. В ней побеждает тот, у кого крепче нервы и тверже воля.

– Огонь! – командует своим летчикам Калинин. В репродукторе его голос хорошо слышен.

Воздух сразу же заполняется характерным стуком авиационных пушек. Гитлеровцы не выдерживают

удара и поворачивают вспять. Но одному уйти не удается. Младший лейтенант Башилов плотно

пристроился к «фоккеру» в хвост и открывает огонь.

Бой длится не больше минуты. Горящий самолет с воющим мотором падает почти отвесно, и в каких-

нибудь 800 метрах от радиостанции, срезая сосны, как траву, взрывается в лесу.

– Молодец! – кричит Прокопенко в эфир.

Бой идет на земле. Бой идет в воздухе. Теперь самолеты 1-го гвардейского истребительного авиационного

корпуса патрулируют над полем боя беспрерывно.

В сопровождении группы ЯКов, ведомых капитаном А. Самохваловым, приходят штурмовики.

Прокопенко тотчас же радирует им:

– ИЛы, ИЛы. Я «Ракета-10». Цель впереди вас. Роща. В углу между железными дорогами. Атакуйте!

Там у фашистов сильные огневые точки – противотанковые пушки и пулеметы. Наземное командование

просило уничтожить их. И авиация выполняет эту просьбу. С высоты 500 метров штурмовики атакуют

цель. Из-под плоскостей отрываются бомбы. Роща мгновенно окутывается дымом.

– Зайдите еще раз! – командует Прокопенко.

И ИЛы еще дважды штурмуют рощу. Оттуда больше не стреляют.

За день «додж» пять раз менял место стоянки. Наземные войска продвигались вперед и радиостанция

вместе с ними.

Весь день прошел в боях. К концу дня пришлось наблюдать самый интересный бой.

Над полем боя барражировала группа майора А. Гудаева. «Редут» сообщил, что с вражеской территории

подходит большая группа самолетов. Капитан Прокопенко [213] предупредил об этом Гудаева и приказал

из зоны прикрытия далеко не уходить.

Наконец, показались вражеские самолеты.

– Гудаев. Я «Ракета-10». Прокопенко. С северо-запада идут «фоккеры». Атакуй!

Фашистских самолетов значительно больше, но ЯКи идут им наперерез. Первую десятку «фоккеров»

Гудаев встретил со своим ведомым. Это была стремительная и сильная атака. Наши летчики врезались во

вражеский строй и разбили его. В небе засверкали красно-зеленые полосы трасс. С первой же очереди

Гудаев и Бычков подожгли по одному «фоккеру». Остальные начали беспорядочно сбрасывать бомбы и

уходить.

В это время правее А. Бычков в паре с Крыловым атаковали еще группу фашистов. Один из них пошел к

земле, остальные поспешили уйти.

Но это был не последний бой. Уже под вечер четырем «ЛА-5» пришлось вступить в бой с шестеркой

«фоккеров». Ведущий старший лейтенант Боровик вместе со своим ведомым пошел в атаку, приказав

паре лейтенанта Исакова прикрыть его.

Боровик встретил фашистов задолго до цели и сразу же одного из них сбил. В этот момент на пару

Исакова со стороны солнца свалились четыре ФВ-190. В ходе боя Исаков оказался один. Ведомый, молодой летчик, оторвался. Исаков атаковал ведущего. Вражеский самолет упал и взорвался.

Стемнело. Радиостанция трогается в обратный путь. Бежит по полевой дороге маленький «додж». Его

экипаж славно поработал – помог летчикам одержать несколько побед. Завтра с рассветом снова в

дорогу.

Завтра – новые бои!

«Борода»

... Война близилась к концу. Советские войска к весне 1945 года освободили Польшу и вышли на реку

Одер. В Восточной Пруссии они подошли к Кенигсбергу и окружили его. В Прибалтике доживала

последние дни курляндская группировка врага.

Но чем скорее приближался крах, тем ожесточеннее [214] сопротивлялись фашисты, тем тяжелее

становились потери с нашей стороны. В марте мы потеряли капитана Павлова – одного из лучших

летчиков полка.

Фронтовая судьба не баловала его. Он был родом из Астрахани. До прибытия в полк воевал на Северо-

Западном фронте. Провел несколько воздушных боев. В невероятно сложной обстановке начального

периода войны лично сбил три вражеских самолета. Его мужество и отвага уже тогда были отмечены

орденом Красного Знамени.

Один из эпизодов его жизни особенно запомнился.

Происходило это в районе Старой Руссы. Тогда гитлеровская авиация имела численное преимущество.

Фашистские летчики вели себя нагло, налеты совершали большими группами. На одиночный советский

самолет они набрасывались, как коршуны.

В составе небольшой группы Павлов патрулировал у линии фронта. Показались восемнадцать вражеских

бомбардировщиков. Завязался жаркий бой. Павлов сбил один Ю-87. Охваченный пламенем, он отвесно

упал вниз.

Но вражеских самолетов было слишком много. Воздушные стрелки поливали «ястребок» Павлова со всех

сторон. Появились пробоины в плоскостях, в фюзеляже. На Павлова свалились «мессеры». Им удалось

поджечь подбитую машину. Павлов вынужден был выброситься на парашюте из горящего самолета.

Казалось, исход в общем-то благополучный – жив. Но перед самой землей ветром его отнесло в сторону, и он упал на сеть электропроводов. Короткое замыкание. Павлов получил дополнительные ожоги.

Счастливая случайность спасла ему жизнь, но следы ожогов остались на лице и руках.

Тяжелый бой выдержал Павлов 17 июля 1943 года в орловском небе. Он единственный из группы

Гуськова остался тогда в живых. В этом бою Павлов сбил два фашистских самолета. Он видел мужество

и отвагу своих товарищей, сражавшихся с тридцатью вражескими стервятниками.

Его звено особенно прославилось при сопровождении штурмовиков. Когда Павлов летел вместе с ИЛами, те всегда возвращались целыми и невредимыми.

В январе 1944 года его назначили заместителем [215] командира эскадрильи. В это время наш полк

действовал в районе Витебска. Павлов проявил себя здесь прекрасным воздушным разведчиком.

Но его снова ждали тяжелые испытания.

12 февраля во время разведки в тылу врага произошел неравный воздушный бой. У населенного пункта

Старое Село его подбили фашистские истребители. Самолет загорелся и приземлился на вражеской

территории.

В бессознательном состоянии Павлов попал в плен. Его отправили в Витебск, в лагерь военнопленных

Через сутки пришел в сознание. И сразу же допрос.

– Если русский летчик будет говорить правду, то мы сохраним ему жизнь, – сказал гестаповец.

Павлов с презрением отверг предложение врага. Отвечать на вопросы отказался. Тогда его зверски

избили и выбросили за дверь. Солдаты подхватили и стащили в подвал. Позднее под конвоем его

доставили в минский лагерь для военнопленных. И тут снова пришлось пройти через тяжелые

испытания.

Пленных долго не задерживали. Боялись налета партизан. Фашисты готовили транспорт для отправки

пленных в Германию. Среди них оказалось тогда четырнадцать летчиков. Всех их поместили в товарном

вагоне. Летчики в пути подготовили побег. Им удалось выломать две доски в вагоне. Под покровом ночи

одиннадцать человек, способных к передвижению, бежали.

Происходило это недалеко от станции Лодзь на территории Польши. Девять летчиков, среди них и

Павлов, объединились в одну группу. Через пять дней скитаний и голода они встретились с польскими

партизанами. С их помощью 20 мая 1944 года летчики перешли линию фронта в районе города Камень-

Каширский.

После лечения Павлов возвратился в родной полк. Его назначили командиром эскадрильи. И снова

начались полеты с боевыми заданиями.

В начале 1945 года большая группа немецко-фашистских войск оказалась зажатой между Тукумсом и

Лиепаей. Требовалось немало усилий для ее ликвидации Напряженно трудились в те дни летчики-

штурмовики. Их прикрывали наши гвардейцы. Эскадрилья Павлова не один раз с доблестью выполняла

эти задания. [216]

6 марта капитан Павлов повел четверку для прикрытия действий штурмовиков. Удар по врагу наносился

в районе населенного пункта Яунамуйжа. Ведущий увидел группу истребителей врага, которая

направлялась к штурмовикам. Павлов бросился на помощь. Четверка ЯКов вошла в зону сплошного

вражеского зенитного огня. Самолет Павлова оказался подбитым, его охватило пламя. Истребитель начал

планировать, затем вдруг резко накренился, начал падать и взорвался у самой земли.

Так погиб Вячеслав Николаевич Павлов.

Среди друзей, шутя когда-то,

(Так и осталось до сих пор)

Его назвали «Бородатый»

Летящий в небе Черномор!

За сотни верст над станом вражьим,

Кружась в обрывках облаков,

Внизу он видит кустик каждый,

Он видит каждый шаг врагов.

В лесной глуши врагов стоянки

Всезримый глаз его найдет,

И замаскированные танки

По штукам даже перечтет.

Эти строки посвятил Павлову его однополчанин Н. Мокроусов. Стихотворение так и называлось

«Борода». Чтобы скрыть ожоги лица, капитан отпустил бороду. Его и прозвали – «борода». И позывным

сигналом у него тоже стала «Борода».

* * *

За время боев в Прибалтике летчики нашего полка совершили около двух тысяч самолето-вылетов, сбили

102 вражеских самолета. Сами же потеряли 15 машин. Гвардейцы воевали по-гвардейски. За эти бои

полк удостоился награждения вторым орденом – Суворова III степени.

3 апреля 1945 года нас вывели в резерв. Расположились на аэродроме Шяуляй. Здесь мы получили сорок

ЯК-3 и в течение девяти дней переучивались в совершенстве владеть новой материальной частью.

Предстояли бои за Берлин. [217]

Глава IX. Под крылом – Берлин

После переучивания в Шяуляе полк вошел в состав 1-го Белорусского фронта и разместился на

аэродроме Беднеры. Через неделю, к началу Берлинского сражения, перелетели на аэродром

Рингельвальд, который находился в 10 километрах севернее города Найдан. Это была уже собственно

Германия. По мере передвижения советских войск, мы еще раз сменили место дислокации. 30 апреля

приземлились на аэродроме Дальвицы, в восьми километрах восточнее Берлина. С этих двух аэродромов

полк и вел боевые действия.

На Берлинском направлении фашисты в течение первой половины апреля непрерывно усиливали свою

группировку за счет переброски большого количества войск с других направлений, оказывали упорное