Текст книги "Lvl 3: Двойник. Part 2 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

TRACK_17

После того, как все точки над «ё» были расставлены, Доброжелатель застенчиво попросил пять минут и отвёл Коляна в сторонку. О чём они там говорили – этого я не знаю. Я стоял у двери, зевал и чесался в неприличных местах, изображая, что мне по**ю.

Занятно, конечно. Если мне в восемнадцать лет было насрать, что у меня был папа и весь вышел, то что Коляну до истинного биологического бати в его... А сколько ему? Года четыре календарных? И двадцать с лишним психологических...

Долго они не болтали. Быстро разошлись. Коляня стал как-то задумчив и молчалив. Доброжелатель на меня как-то осудительно посмотрел, прежде чем дверь открыть.

– Ладно, чё ты, первый день меня знаешь, что ли? – подколол я его.

– Нерационально, – пояснил Доброжелатель свою унылую физиомордию. – Я про шарик. Дойдёшь до конца, всё сделаешь, а потом обратно – опять пешком. Путь может быть длинным.

– А когда я вообще рациональным-то был? – не понял я предъявы.

– Ну-у-у...

Доброжелатель задумался. И так у него это хорошо получилось, что чуть в субвиртуал не ушёл, как на второй слой Сумрака.

– Э! – Я пощёлкал пальцами у него перед лицом. – Не спать! Косить! Пусти меня в мои мозги!

И всё то время, что Доброжелатель чего-то скулил, открывал дверь, смотрел щенячьими глазами, я был занят чрезвычайно важным делом – сочинял в голове песню.

Песню с нихрена сочинить – тяжёлая задача. А когда стартовый образ, строчка есть – уже значительно легче, уже представляешь, чего в итоге будет. И пусть в итоге этой строчки и вовсе не останется, но стартовый толчок-то она даёт! А толчок – это самая важная тема. Я о чём Палычу в своё время и сказал, и вот – толчки, как подснежники, распустились по всему Линтону. Я теперь другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек.

Пусти меня в мои мозги...

Нет, прям так нельзя оставлять. Это либо «Смысловые галлюцинации» с «Зачем топтать мою любовь», либо Земфира с «Прости меня моя любовь». А я ж такую попсу даже на очке сидя слушать не люблю. Лучше уж Пугачёву врубить, у той хоть голосина знатный.

А если так: «Я лезу в глубину своих мозгов»? Тьфу, блин, а это уже Летов. Из огня да в полымя, простите, коллега, не хотел коммуниздить. Ладно, по ходу с мозгами жопа получается, но и фиг с ними. Замнём пока.

Эх, трудное это всё же дело – песни писать. Даже если образ есть...

– Мёрдок, что это? – оборвал мои размышления голос Экси.

Я моргнул, переключил себя в режим распознавания раздражителей внешнего мира и понял, что мир переменился. Пока я занимался творчеством, Доброжелатель успел закрыть за нами дверь. Мы стояли в широком, высоком, но коротком коридоре. Пожалуй, даже в пещере. Когда стены каменные и неровные – это ведь пещера, не правда ли?

– Пещера, – сказал я. – Железно. Зуб даю.

– Мёрдок ты издеваешься?! – взвыла Экси. – Я про это!

– Это? – Я почесал репу, глядя вперёд. – Хм... Ну как тебе, девочка, сказать... Ты меня сейчас, конечно, порадовала, потому что если ты не знаешь, что это, значит, мужиком точно не была, иначе бы заметила у себя что-нибудь эдакое. Не таких масштабов, конечно, но – заметила бы. Это х*й.

Это был не просто х*й. Он стоял перед следующей деревянной дверью и ростом был выше меня. Стоял на яйцах и где-то на высоте полутора метров раздваивался. Так, что у него было, собственно, две балды. Каждая из которых размерами сделала бы честь полноценному...

И над каждой балдой виднелась полоска здоровья. А ещё выше – имя. «Двуглавый страж»

– Что у тебя в голове делает чей-то член?! – взвизгнула Экси.

Хотел бы я ей ответить. Да как-нибудь остроумненько. Так, чтобы все охерели. Но меня опередил член.

– На колени! – прогрохотал он голосом, который был в десятки раз более могучим, чем у Пугачёвой. – Падите на колени, несчастные смертные, ибо я – Х*й о Двух Головах, страж порога!

– Чего? – пролепетала Сандра.

– Я охраняю вход в мозги Ивана Воронцова! – грохотал х*й. – Каждый, кто попробует залезть внутрь, для начала отправляется на меня!

В полной тишине, которая последовала за этими словами, раздался голос моего психолога Ника:

– В принципе, это логично. Вот так я себе всё и представлял.

TRACK_18

Логично-то оно логично, однако делать что-то было надо. Я решил взять переговоры на себя.

– Слышь, братуха, – сказал я, – а нам бы пройти, а?

– Никогда! – рявкнул х*й обоими своими... Боже, даже думать не хочу, как это называется. Сами догадаетесь, в общем. Как в пословице молвится: «свистни в х*й, там тоже дырка».

– Чё ты начинаешь? – подколол я его. – Тебе не пох*й?

– Если ты попробуешь пройти, то одна моя голова обоссыт тебя, а другая сделает кое-что похуже. Ты вовеки не отмоешься от зашквара!

Ёперный театр...

– Мёрдок, – сказал Донни, – не хочу показаться плохим другом, но я к этому дерьму не прикоснусь даже самым дешёвым и ненужным из своих мечей!

– Аха-ха-ха-ха! – заржал х*й. – Правильно! Пошли все на**й отсюда!

– Мозг функционирует, это факт, – заявил Ник.

– Только х*ёво, – сказал Ромыч.

Остальные по-прежнему затруднялись комментировать ситуацию. И только я сохранил способность рассуждать... ну, если не трезво, то, по крайней мере, как человек, который выпил в два раза меньше, чем я с утра.

Драться с этой хернёй было бы, конечно, впадлу. Поэтому я решил попробовать другую тактику.

– Слышь, братуха, – сказал я, – а чё у тебя две головы, это прикол такой?

– Прикол?! – возмутился х*й. – Это – суть дуалистической природы явления, идиот! Одна голова символизирует Ивана Воронцова, она обоссыт любого, кто попытается к ней приблизиться, потому что Ивану на всё нассать и на всех – тоже. А другая голова символизирует его брата-близнеца, Фёдора, который, вместо того, чтобы проссать свою жизнь, устроил её наилучшим образом и однажды наверняка осеменит какую-нибудь страшненькую тёлку, возможно, слепо-глухо-немую от рождения, передав таким образом наши гены дальше!

– Так в тебе одном – два х*я? – внезапно влез Коляныч.

– Именно так, дебил!

– Но это же пидорство.

– Что?! – заорал х*й так, что с потолка извёстка посыпалась.

– Ну... – начал объяснять Коляныч, – даже когда тройничок М-Ж-М, главное – не соприкоснуться письками. А у тебя они вообще срослись.

– Я не пидор! – крикнул х*й, и в его голосе я услышал панику.

А самое главное – полоски здоровья убавились аженьки на целую треть.

Козырно. Надо закрепить успех.

– Братуха, ну вот ты говоришь, что не пидор, а сам только что кончить на меня обещал. На мужика.

– Я... Я думал бы о голых бабах, – пролепетал х*й.

Ещё минус треть здоровья.

– Да ладно, чё ты начинаешь. Чего я, Ваньку не знаю? Чтоб он спускал, думая о бабах? Так уж и скажи, что пидарасина ты конченая!

– А-а-а-а! – заорала одна голова и повисла.

Но у второй немного здоровья оставалось.

– Я не пидор! – прошипела вторая голова. – Я обоссу всех, кто...

– Так, позвольте, это уже за гранью! – пискнул Арчи и взмахнул посохом.

В х*й ударила молния. Он взвыл и – рухнул, с опустевшими полосками.

– «Все проблемы будут представлены в виде более или менее привычных элементов виртуала», – передразнила Сандра слова Доброжелателя.

– А чего тебе тут непривычного? – пожал я плечами. – Что, ты х*я ни разу не видела?

– Не такого размера! И не двуглавого.

– В этом нет ничего удивительного, – вмешался Ник.

– Абсолютно ничего, – подтвердил невозмутимый Иствуд.

– Заткнись, – попросил его Ник. – Информация не хранится в мозгу в готовом виде, она, если можно так выразиться, представляет собой набор элементов. Которые могут собираться в самые произвольные комбинации, менять размер и не только. Так работает память, так работает творческое мышление.

– Пойдёмте уже, пока эта хрень обратно не встала, – сказала Сандра.

– Думаешь, оно ещё встанет? – опасливо косясь на падшего стража, спросила Экси.

– Встанет, – кивнула Сандра. – Поверь моему горькому опыту. Ещё как встанет...

TRACK_19

За дверью я ожидал увидеть продолжение пещеры. Но реальность оказалась смелее. Шагнув за порог, мы оказались...

– Бля, да это ж школа! – офигел Ромыч, поскольку он был русским.

Я тоже офигел, не только по причине национальности, но потому что в этой школе я десять лет отмотал и коридоры эти даже во сне нарисую по памяти.

Вот они и нарисовались.

– О, кажется, мы сейчас будем разбираться с детскими комплексами Мёрдока, – усмехнулся Иствуд. – Уже интересно. Что же тут будет? Большие плохие хулиганы? Девочка, которая не ответила на письмо с признанием в любви?

– Ты не смеешь смеяться над психологическими комплексами! – прикрикнул на него Ник.

Дискуссию они развернуть не успели. Потому что тут зазвенел звонок, и деревянный пол под нашими ногами затрясся. О это хорошо знакомое ощущение, когда по коридору несётся табун малолеток!

Только вот...

– Е**ть-колотить! – завопил я и передислоцировался в задние ряды. – П**дите их, чё вы, стоять сюда пришли?!

По коридору неслась толпа умертвий.

Совершенно обыкновенных умертвий, как в любом ссаном квесте. Какого хера они забыли в школе только...

И тут до меня дошло.

Они были одеты не в привычную хламиду, в которую рядили их разработчики. Джинсы, рубашки, футболки, свитеры, юбки, платья... Да это ж школота! Только дохлая. Мать-мать, страх-то какой, хоть бухай! И что это у меня в башке такое страшное делается?!

А над каждой умертвийной башкой было написано: «Тупая школота».

– Арчи, Иствуд, Мёрдок – прикрывайте! – взял на себя командование Дон. – Коля, Экси – стратегия один!

Ишь ты, «стратегия один». И она его даже поняла. Вот она, сила духа задротского! Да и пофиг, лишь бы работало, я считаю.

Дон понёсся вперёд, размахивая топором. Колян от него не отставал, а вот Экси – приотстала.

Дон с Коляном врубились в нестройные ряды противника, сея одновременно и хаос, и п**дец. Умертвия полетели в разные стороны.

Пара секунд – и оба наших кабана оказались в самой гуще событий.

И тут я испытал гордость за свой мозг. Потому что он явно отказался работать по стратегии один. Я-то смекнул, что стратегия один – это значит, что Коля с Доном отвлекают умертвий на себя, а остальные их тем временем спокойно лупят. Но тут на Колю с Доном налетело лишь несколько врагов, а остальные хлынули дальше.

– Фигово, – заметил Иствуд и, достав револьверы, открыл пальбу.

От пальбы толку было – чуть. Умертвий полагалось гасить более холодным оружием. Ну что трупу та дырка в башке? Ему что в башке, что в жопе, – один хрен.

Сандра швырнула копьё. Вот оно получше отработало, сразу минус половина всей жизненной энергии.

Ромыч бодро отп**дил одно умертвие, схватился со вторым. Арчи стрелял какими-то лучами крутизны. Ник пока ничего не делал, но смотрел с любопытством.

Ладно, прикрывать так прикрывать!

Я достал гитару и жахнул для начала Чарующие Звуки.

Отработало! Зомбари застыли на месте, и за эти три секунды Колян с Доном накрошили их с десяток.

То, что осталось, зарубили Экси с Ромычем. Даже я одному умертвию в репу корпусом гитары зарядил. Ну а чё оно лезет?

– Херня какая-то началась, – заметил я, когда херня закончилась. – Что эта срань делает у меня в школе?

– А как ты относился к своим одноклассникам, Мёрдок? – спросил Ник.

Он восстанавливал здоровье Дону и Колянычу.

– Исключительно херово. Тоскливые личности, ни малейшего полёта фантазии. Слушают всяческую х**ту, нахрена родились – вообще непонятно.

– Ты ассоциировал их с ожившими мертвецами?

Я осекся, почесал кончик носа.

– Да хрен его знает... Может быть, и да.

– Ну, вот тебе и ответ. Мы только что уничтожили толпу тех, кого ты считал бессмысленной серой массой. Которая душила тебя исключительно числом. И, надо полагать, впереди нас ждёт босс.

Стоило ему это сказать, как впереди открылась дверь кабинета с надписью «Директор», и в коридор вышла... директор.

TRACK_20

Я узнавал её и не узнавал одновременно. На язык так и просилось сказать: «Эк тебя, соловушка, распёрло!»

Очки, глаза, седые волосы до плеч – это всё было от неё, Анны Георгиевны.

А вот правая рука, превратившаяся в лапу тролля – уже что-то новенькое. Такие же троллинные ноги, половина лица – от умертвия.

– Боже... – испугался Арчи.

– Да не ссы, это русская постперестроечная училка из девяностых, всё нормально, – успокоил я его.

Но тут училка начала говорить, и Арчи сделалось ещё страшнее.

Полуживой-полумёртвый рот отворился. Раздалось шипение пополам с рычанием:

– Школа не обязана готовить детей к ЕГЭ! На ваших детей всем плевать! Забудьте, как было в СССР! Деньги! Деньги! Деньги! Деньги!

Тварь завывала всё громче и приближалась.

– Сука алчная! – заорала Сэнди с социалистическим огнём в глазах и е**нула копьём.

Анна Георгиевна отмахнулась, и копьё отлетело в стену.

– Ваня пришёл на урок пьяным! – пожаловалась она. – И что, что он получил за ответ пять?! Он был пьян!

– Я настойку от кашля пил, дура! – заорал я, не выдержав психологического давления.

– Ваня изнасиловал девочку из параллельного класса и запугал её до такой степени, что она отказывается признавать факт насилия и врёт, что любит его! – провизжала Анна Георгиевна.

Ага, помню такое. Кто там кого изнасиловал – вопрос открытый. У меня таки остались совершенно противоположные воспоминания о случившемся. Но то, что девчонка запала – факт. Потом загрустила и перевелась в другую школу. Дай бог ей здоровьюшка, симпатичная была. Только на всю бошку поехавшая, даже по моим меркам. К изнасилованию так хорошо приготовилась, что даже без трусов в школу пришла.

В руке Анны Георгиевны появился здоровенный молот.

– Ни один ВУЗ не примет его, – прошептала она.

Первым на неё бросился Дон. Он успел только замахнуться, и тут же кувырком полетел над нашими головами. Я заметил, что здоровья у него осталось буквально на донышке.

– Дохлякам не лезть! – заорал я, вспомнив наставления Доброжелателя.

Если какого-нибудь Ромыча или Иствуда так же приложит – это ж с концами. Даже капсулу разбить не успеют, факт.

Иствуд открыл пальбу. Пули кучно ложились в тело Анны Георгиевны, однако на её здоровье это фактически не отражалось.

– Ваш мальчик антисоциален! – взвыла она. – Он не уважает авторитетов! Матерится! Я ставлю вопрос об отчислении!

Колян, взревев, полетел на Георгиевну с топором. Эта схватка длилась подольше, чем с Доном. Ну, секунды на три. Потом Колян улетел так же, как Дон.

За него я хоть спокоен был. В том плане, что Колян по сути своего кода умереть не мог, Доброжелатель перестраховался. Хотя... Вот как с ним будет конкретно тут – всё же большой вопрос. Мои мозги – дело тёмное.

Арчи пару раз жахнул по шалаве разными молниями – толку было не больше, чем от выстрелов. Сандра и Экси уставились на меня, мол, тыжмужчина, сделай что-нибудь.

– Если я не вернусь – считайте меня коммунистом, – сказал я и достал из инвентаря убивающий наглухо меч.

Ну, сука, если тебя и это не возьмёт...

Я попёр в атаку.

Георгиевна махнула троллевой лапой, я поднырнул под неё и колющим ударил в живот. Тут же отскочил и довольно улыбнулся: здоровья у суки убыло процентов десять.

Георгиевна тоже смекнула, что что-то идёт не так, и в её человеческой руке появилась указка. Такая, знаете, из прозрачного оргстекла, витая посередине.

– Школа вам ничем не обязана, – напомнила она. – Что значит, «не пойду на субботник»?! Все обязаны прийти на субботник! Вы обязаны школе! Обязаны!

Взмахнула указкой. Я сразу смекнул, что указка светится.

– Ложись! – заорал я и сам первым бросился на пол, подавая боевой пример.

Луч раскалённой плазмы проревел у меня над головой. Херасе, размах фантазии! А ну как мы тут правда подохнем? Нет уж! Не бывать этому!

Предположив наудачу, что Георгиевне потребуется время на перезарядку, я вскочил и начал жестоко п**дить её убивающим мечом. От рубящих ударов толку было в два раза больше, чем от колющих, тут спасибо разрабам, конечно. Ребята простые, как табуретки: если в кино все на мечах рубятся, значит, так и надо. Хотя по факту рубиться на мечах будут только полные мудаки, в реале-то. Смысл лезвия задрачивать по-беспонту?

– Тебе должно быть стыдно, Воронцов! – завизжала Георгиевна и попыталась ткнуть меня указкой.

Я шарахнулся, врезался в стену, матюгнулся и упал. Вовремя – в стену надо мной ударил луч, посыпалась краска и бетон. Стыдно, как ни странно, не сделалось.

– Да чтоб ты обосралась! – взвизгнула Сандра и повторила атаку копьём.

На этот раз Георгиевна отбить не успела, и копьё удачно пронзило ей башню. После моих богатырских атак большего ей и не требовалось.

Старушка издала печальный рык и опустилась на пол. Полоска здоровья исчезла, весь опыт, видимо, хапнула Сандра. Зато над трупом осталась висеть характерным образом указка.

Я подполз поближе и немедленно экспроприировал школьное имущество.

Найден магический артефакт: Указка Директора

Стреляет плазмой. Скорострельность: один выстрел в минуту

Вот всё как всегда. Как Анна Георгиевна – так пусть лупит, что твой пулемёт. А как Мёрдоку игрушка досталась – так х*й тебе, Мёрдок, соси не обляпайся, один выстрел в минуту.

Да и по**й.

Иствуд подошёл ко мне и протянул руку. Я благосклонно позволил ему помочь мне подняться.

– Ну и воспоминания у тебя остались о школьной жизни, – сказал он.

– На самом деле я дико разочарован, – сказал я. – Всего-то толпа зомбарей и одна поехавшая наглухо директорша. Да когда я в школу ходил, тут даже в простой день было сложнее! Наверное, мозг у меня незлопамятный и отходчивый. Ладно, чё. Ник – подлечи народ, кто п**ды получил, мне не надо, я по-старинке. Перерыв две минуты – и пошли.

Однако через две минуты мы никуда не ушли. Двери, ведущие на улицу, оказались закрыты.

Дверь закрыта

Вам нужно найти ключ

– Легко, – сказал я и пошёл к посту дежурного.

Щиток с ключами был на месте. Ключей висело – видимо-невидимо. Однако гвоздик, подписанный как «Входная», пустовал.

– Ну что там? – спросил Дон.

– Не поверишь, – сказал я. – Всё украдено до нас. Предлагаю свалить через окно.

– Не получится, – покачал головой Дон. – Если здесь работают игровые правила, то окно не разобьётся.

– Пф! – возразил я.

Прошёл к окну. Вот эта улица, вот этот дом! И другой дом, и третий тоже. Короче, размахнулся я своим мега-мечом и жахнул по стеклу что есть дури. Меч отскочил, как будто я битой по батуту у**ал, и звезданул мне между глаз.

Когда я пришёл в себя, оказалось, что я лежу на полу, а надо мной две обеспокоенные рожи. Одна – Сандры, а другая – Ника. Ник колдовал. Я чекнул здоровье и мысленно поматерился, чтобы не смущать отряд ненормативной лексикой.

– Мёрдок, ты дебил, – поставила мне диагноз Сандра. – Повезло, что плашмя прилетело. А то вошёл бы в историю, как самый дебильный жмур за всю историю виртуала.

– Бать, ты в поряде? – спросил Коляныч.

– В полном. – Я достал бутылку. – Щас прибухну – и пойдём ключи искать.

Мнения разделились. Большинство – все – предлагали подняться на третий этаж и начать искать оттуда. Я же послал их на**й и пошёл в столовую, которую у нас называли «Актовый зал». Кстати, когда с той девчонкой история случилась, я потом пытался оправдываться тем, что актовый зал – по определению вроде как предназначен для актов, а для каких именно – не уточнялось. Увы, не прокатило. Это только в США всяких можно до**аться до слова и опустить корпорацию, а у нас, в родных пенатах, испокон веков только одна схема работает: «Я – начальник, ты – дурак».

В общем, все попёрлись, как идиоты, наверх, а я проревизировал столовку, не нашёл там ничего интересного и пошёл к туалетам. Запас выпитого позволял мне как минимум поссать, и я решил, что давно уже не ссал в школе, так чё бы и нет.

Всё тут осталось без изменений. Окно закрашено коричневой краской, причём, так «аккуратно», что как будто бы не краской, а просто какие-то угрёбки от нехер делать дристали в стекло на меткость. Никаких тебе кабинок – стесняшки для пидарасов. Просто – возвышение, престол, как во дворце разрабов. Но там на таком трон стоит, а тут – просто две дыры эмалированные. В одной – всегдашняя куча несмываемого говна с мухами. Аж на слезу пробило.

Чтобы не плакать, я решил повеселить себя. Развязал штаны и провозгласил:

– Сенсация! Тридцатилетний Мёрдок достал х*й в средней школе, и ему за это ничего не будет!

Насладившись звучанием своего голоса в туалетной акустике, я по-злодейски расхохотался и уже было собрался активировать самый полезный игровой навык, как сзади раздался другой голос:

– Ваня?

Я резко обернулся, сжимая в руках член, и увидел её.

Ту самую девчонку из школы. Только немного не в том возрасте. Ей было лет тридцать, как и мне. Ну а гнить она, судя по всему, начала лет десять назад.