Текст книги "Lvl 3: Двойник. Part 2 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

TRACK_62

Встреча с Иваном Воронцовым состоялась на следующий день, вечером.

Я вполне понимал, почему вечером. Ваня пришёл в себя и начал немного подбухивать. Перешёл на ночной образ жизни.

– Пидорство какое – капсулы эти, – сказал он, морщась.

Пришёл он с Доброжелателем, но тот играл роль скорее просто наблюдателя. В разговор вообще не вмешивался.

– Кстати да, – сказал я. – Туда как ложиться, без ни**я?

– Ну а ты, бля, как думал? Конечно, без ни**я! Ложишься в гробик, он заполняется какой-то кончиной...

– Бля...

– Да п**дец. Тебе-то хорошо, ты-то дохлый.

– И не говори, братуха.

Сандра откашлялась, и мы одновременно повернулись к ней.

– Так это её ты е**шь, значит, – сказал Ванька.

– Так ты ж её видал уже, – напомнил я.

– Пф! Я там, знаешь, такого видал, что и не пересказать. Хоть кино снимай, по мотивам. Кстати, уже есть идеи для пары клипов.

– Вот мы с вами плавно и перешли к музыкальной теме, – влезла Сандра со своей ремаркой.

Ваня посмотрел на неё с выраженным неудовольствием.

– А х*ли она? – спросил он.

– Дык, она менеджер при мне, – пояснил я. – Все вопросы решает. А ты х*ли без менеджера пришёл?

– Да потому что е**л я менеджера.

– Я тоже е**л менеджера, это вообще никак не мешает работе.

Ваня от этого довода немного подвис. Потому как довод-то – неотразимый.

– Короче, – воспользовалась Сандра паузой. – Мы тут собрались, чтобы обсудить концерт.

– Да херли там обсуждать, – очнулся Ваня. – Концерт-х*йцерт... Если я уже проснулся – я и сам концерт отлабаю. Ты, братуха, извиняй, конечно, но давай уже кесарю – кесарево, хотя я в душе не е*у, на**я мужиков кесарить. Сиди тут, в жопе этой, пиликай эти свои рингтоны, или чё ты там пиликаешь. А на воле я уже сам...

– Ты погоди! – оборвал я его. – А чё мне докладывали, что ты хочешь, чтобы меня стёрли? Что ты в суд на эту херню подаёшь всю?

– Да это не я, это адвокат – зверь. Ну, он мне объяснил, что можно трахнуть корпорацию и снять бабла – я и подписал, чего надо. А как можно отказаться трахнуть корпорацию и снять бабла, скажи?

– Без п**ды, – согласился я. – Только на самом деле всё не так, братуха.

– А как? – усмехнулся Ваня и полез за сигаретами, но сигарет у него не оказалось. Само собой, загрузился-то в базовой комплектации, не до сигарет было.

Я вынул свою пачку, протянул сижку ему, взял сам, чиркнул спичкой. Задымили.

– Ты проснулся, – сказал я, – заценил, чё как, и понял одну х**вую вещь. Что все твои платиновые альбомы, вся твоя армия фанатов – это чисто благодаря мне. Пока ты пролежни налёживал, я тут херачил, не покладая рук, и поднял бренд. Свой – и твой до кучи. Ты увидел, что мой сольник под акустику вчистую отодрал все твои альбомы. И тебе стало стрёмно. Тебе стало страшно, как обоссанной сучке. Ты подумал: «А что если я сам – ни**я не сто́ю?» Но ты загнал этот страх глубоко в жопу и начал топить за то, чтобы меня стёрли. Чтобы я не мозолил тебе глаза.

Поскольку Ванька сразу не обозвал меня пидарасом и не кинулся бить е**ло, я сделал вывод, что попал в десятку. Он даже затягиваться прекратил. А я вот – затянулся. И, выпуская дым, спросил:

– Сны-то не мучают? Про двойников?

Он вздрогнул.

– Ты, б**дь, откуда знаешь?!

– Я – это ты, мудила. Я всё про тебя знаю, и сам такой же. Хочешь, чтобы меня не стало? Да хоть сейчас, у меня и инструментик имеется. Но высунь на секунду голову из бутылки и подумай вот о чём. Я уйду – непобеждённым. И ты весь остаток своей безумно короткой жизни будешь дурью и бухлом забивать чувство собственной неполноценности. Сольёшь всё, что имеешь сейчас, и заедешь на тюрячку, где тебя ё**ут в сортире за то, что ты откажешься отсосать. Хочешь этого?

– А не пошёл бы ты на**й, – буркнул Ваня, глядя куда-то в сторону.

– Я б пошёл, да не пидор, с детства не приучен. И нафига ты с разбегу голой жопой на него прыгаешь – в душе не отдупляю. В общем, если ты ещё на себя полностью рукой не махнул – предлагаю подумать моё о**енное предложение.

– Е**л я твои предложения.

По интонации высказывания я понял, что Ваня внимательно слушает и готов к диалогу. Всё-таки знаю я себя.

– Концерт состоится, – сказал я.

– Да х*й там!

– Меня слушать, в глаза смотреть! – рявкнул я. – Состоится, но будет особенным. Это будет состязание двух групп. Моей – о**енной и твоей – у**ищной. Как это технически реализовать – вон, пусть умные думают, – мотнул я головой в сторону Доброжелателя. – А мы с тобой – два дегенерата со стажем, нам думать не полагается, будем струны дёргать и в микрофоны орать. Бабла поднимешь. Всё моё реальное бабло – один хер твоё, куда мне его ещё девать.

– То есть, ты предлагаешь в категорической форме выяснить, у кого из нас длиннее х*й, – перевёл Ваня моё предложение на понятный язык.

– Шаришь, – похвалил я.

– То есть, чтобы я соревновался с какой-то компьютерной х*итой.

– Обидеть норовишь, у*бень п*здоголовый...

– Разобижался, как американец, б**дь.

– Да я, в отличие от тебя, в этой сраной Америке всю жизнь от рождения живу. С волками жить – волчиц е**ть.

– Местная? – спросил Ванька, посмотрев на Сандру.

– Ага, – кивнул я. – Пока – зе бест. Недавно ещё австралийка была – ну, тоже очень хорошо.

Ванька подумал, добил сижку и вздохнул.

– П**дец, сука, комедия. Guitar hero на максималках. Позор на мои е**чие седины.

– Да переживут твои седины, ё...

Сказал я – и осёкся.

Потому что до меня вдруг дошло.

Дошло, что Ваня, как и я в своё время, оцифровался со своим реальным обликом. И что те два года, что я тут бессмертным куролесил, он лежал в коме под медикаментами.

И сейчас в волосах у него реально проглядывает седина, а на лице виднеются первые морщинки.

Он старел. По меркам рок-н-ролла он уже давно и безнадёжно вышел в тираж.

– Х*ли ты «ёкаешь», чё, уже до рэпняка докатился тут? – буркнул Ваня.

– Трошки приложился, – пришлось сознаться.

– Охереть...

– Слышь! А кто на кладбище «Голубую луну» вообще исполнял?

– Да я ж чисто под*ебнуть.

– А в п**де кто попсу слушал?

– Там припев смешной!

– Вот и не п**ди!

– Сам е**ло завали!

Мы уставились друг другу в глаза с яростной ненавистью.

– Так мы договорились? – спросила Сандра.

– Дох*еговорились, – выдал Ваня. – Ладно, если хочешь, чтобы тебя прилюдно пидорнули – не вопрос. Зашлю в эту педовню своего менеджера, обкатаете детали.

– От корпорации от**бись! – сказал я.

– В смысле, б**дь, «от**бись от корпорации»?! – возмутился Ваня. – А бабло?

– Сам заработаешь, не импотент. Х*ли ты, американец, что ли, на судах наживаться? А если тебе виноватого пидорнуть охота – так откопай брательника и пидори, пока анус не загнил.

– Его кремировали.

– Ну, в урну подрочи.

– Раз в день, с этим строго.

– Приятно иметь с тобой дело. – Я встал и с огромным уважением пожал Ване мозолистую руку.

Ваня моего воодушевления нихера, правда, не разделял, он явно ждал каких-то других подвижек от этой встречи.

– Ты молодец, – сказал я Сандре, когда мы вышли на улицу. – Так о**нно переговоры провела – прям п**дец.

– Серьёзно? – покосилась она на меня.

– Угу. Прям не знаю, что бы без тебя делал.

– Б**дь, Мёрдок, если бы ты изначально посвящал меня в свои стратегии, я бы работала эффективнее!

– Да я ж без под**ба. Ты просто рядом сидела, у меня х*й стоял, и это добавляло мне боевой энергии. Пошли к тебе, потрахаемся, или ты до сих пор в трауре?

– Нет, не в трауре. Я – похотливое животное, в котором не осталось ничего человеческого, поздравляю, ты опустил меня до своего уровня.

– Ну, не горюй. Хочешь, я тебя на стол посажу? А?

– Мудак ты, понял? Хочу...

TRACK_63

Оставшийся до концерта месяц пролетел в бесконечных репетициях и переговорах. Переговоры я, к счастью, целиком спихнул на Сандру, но она всё равно обильно со мной консультировалась.

– Так, – говорила она, пока мои бравые музыканты плакали, лёжа на полу, от неимоверного напряжения, вызванного десятичасовой репетицией. – По конкурсной основе. Предлагают, чтобы никому не обидно было, сделать четырёхуровневый конкурс.

– По простому, с матами, – попросил я, лёгким перебором играя ненавязчивую мелодию на акустике, чисто для отдохновения души и организма в целом.

– Первый уровень: поставят такие херовины, которые замеряют мощность аплодисментов. Вы будете играть по одной песне по очереди. И кому зрители будут громче орать – тот и победитель.

– Всё будет основано на мнении толпы пидарасов? – расстроился я.

– Мёрдок, заткнись на**й, а?! Не всё. Второй уровень – онлайн-голосование, привязка к номеру телефона. Каждый зритель-слушатель концерта сможет отправить одно эсэмэсс номером участника, за которого голосует.

– Всё будет основано на мнении толпы пидарасов...

– Третий уровень – специальная программа будет начислять баллы за исполнительское мастерство, анализируя звук. Ну, ритм, гармонии... Я в этом не разбираюсь.

– Скукотища, – прокомментировал я и начал играть «Кузнечика», ибо захотелось. – А четвёртый тогда что?

– Четвёртый – жюри. Музыкальные эксперты.

– Б**дь, детей-то на**я?! – взвыл я.

– Каких, на**й, детей, ты что, обдолбался?! – искренне изумилась Сандра.

– А кто там в экспертах?

– Элита, Мёрдок. Э-ли-та! Пол Маккартни, Кит Ричардс, Элтон Джон, Дэниэль Эк, Ричи Блэкмор... Ещё какие-то х*есосы, я их не знаю.

Херасе, ребята вложились... Вот это жюри, вот это от души.

– Допустим, это хорошо, – сказал я. – Хотя и плохо.

– Почему плохо?

– Потому что это – деды, Сандра. Деды, которых позвали рассудить, какая группа лучше: живая или виртуальная. Да они тупо обосрутся от ужаса, увидев голограмму, и разом снимут у нас все баллы.

– Хм... – озадачилась Сандра и уставилась себе в тетрадку.

– Вот тебе и «хм», – сказал я. – Утвердили уже?

– Нет, конечно, я всё сначала обсуждаю с тобой.

– Тогда скажи им, что с нашей, виртуальной стороны – тоже будет жюри. Или так – или никак.

***

Даниэлла и Колян поженились. Поскольку у Коляна своей жилплощади не было (его ведь Доброжелатель закинул тайно, без документов), переехали они к Даниэлле. Отмечали скромно, я даже почти не ужрался в говно.

Заодно запомнил, где живёт Даниэлла, и сейчас пошёл к ней. Неподалёку от дома обнаружил праздношатающегося Вейдера.

– Какого х*я комендантский час нарушаем?! – рявкнул я ему на ухо, подкравшись сзади.

Вейдер подпрыгнул и заорал, как е**нько.

– Ты! – выдал он обвиняющим тоном, сообразив, что происходит. – Это ты сделал!

– Браво, Шерлок, я тут один стою, – похвалил я его. – Даже без осла, за**алось на нём жопу отбивать.

– Я про свадьбу! Это ведь ты надоумил Даниэллу выйти замуж за... за этого...

– Ага, я, – улыбнулся я.

– И ради чего?! По-твоему, они будут счастливы?!

– Вейдер, да мне исключительно по**й их счастье. Я мальцу дал хорошее воспитание. Надоест – сблевнёт от этой Даниэллы, с него не убудет. А вот ты, сучёныш предательский, ходи теперь кругами и мучайся. Епитимья тебе такая, понял?

Вейдер попятился, глядя на меня округлившимися глазами.

– Ты... Ты дьявол! – крикнул он.

– Да я всю дорогу утверждаю, какое я говно – никто не верит, хоть обосрись. Ладно, бывай. Дела у меня. Хочу к молодым на тройничок напроситься.

Презрев стенания юного Вейдера, я подошёл к двери дома Даниэллы и постучался.

– О, Мёрдок! – обрадовалась Даниэлла и открыла мне дверь. – Заходи.

– И зайду, – отважно сказал я. – Что скажешь? Что слышно?

– Коля ужинает.

– Это зашибись, но я вообще не к нему.

Однако Коля уже сам выполз в гостиную. Ну, поздоровались.

– Как живёте-то? – спросил я.

– За**ато, бать, – сказал Коля. – Даниэлла стихи читает. Французских поэтов. Очень красиво, у меня, кажется, пробуждается чувство прекрасного.

– Вот есть в тебе моя кровь, – похвалил я. – Подрастёшь – великим музыкантом станешь.

– Посмотрим, – растянул лыбу Колян. – Жрать хочешь? Даниэлла приготовила е*ейший пирог.

– Да нет, от**битесь от меня со своим мещанским счастьем, – отмахнулся я. – Дэни, ты там, помнится спиритизмом занималась.

– В смысле?! – тут же повысил голос Колян. – Я что, не удовлетворяю тебя?!

– Дорогой, ты не так понял, – успокоила его Даниэлла. – Я тебе потом всё объясню. Да, Мёрдок, было дело.

– И как? Успешно? Вызвала дух отца?

– Он приходил ко мне, и теперь у меня в душе мир.

– Во, зашибись! Мне тоже очень нужен мир в душе. Можешь помочь?

– Конечно, книжка у меня осталась. – Даниэлла извлекла из инвентаря увесистый томик. – Кого вызываем?

– Ну, смотри... – Я достал из инвентаря список.

Даниэлла побледнела, увидев имена.

TRACK_64

– Чё-то мне п**дец как ссыкотно, – сказал Рома, наверное, уже раз в четыреста первый.

– Ну так ссысь, – равнодушно сказал я ему. – Ссысь, тут никто не осудит. Ребята, мы же не осудим?

– Нет, – сказал Иствуд. – Мы только пидорство осуждаем, и то без особого энтузиазма, после того, как наш главный трахнул Экси. А ссаться – это пожалуйста.

– Я тоже не имею возражений, – сказала Вивьен. – Писайся, дорогой.

– Да идите вы все на**й! – заорал Ромыч.

Он был на нервяке. Да все были на нервяке. Вы ж посмотрите, где мы! Мы – в той самой подсобке арены, где уже тусовались перед тем, как выступить на разогреве у Даймонда. И точно так же снаружи ждёт толпа. Но не только снаружи...

Ещё одна толпа ждала в реале. На охереннейшем стадионе.

Бля буду. Этот будет не просто концерт. Это будет – апокалипсис Иоанна Богослова, с четырьмя всадниками и вавилонской блудницей, дающей каждому по очереди, включая коней.

Вдруг кулиса колыхнулась, и влетела Сэнди.

– Уф! – выдохнула она. – Ну, ребята, теперь уже всё готово. Начинаем через пять минут. Рома, тебе тут сюрприз.

– Какой, сука б**дь, на**й, в п**ду ё**ный сюрприз?! – заорал Ромыч, трясясь, как робкий х*й в ожидании первой п**ды.

– Сынок, ты где такие слова выучил? – ужаснулась незнакомая лично мне женщина, входя к нам.

– Ещё раз услышу – язык с мылом вымою, – подтвердил входящий следом мужик.

– Мама? Батя? – офигел Ромыч. – А я, это... Это всё Мёрдок! А я ничё...

– Безобразие! – зыркнула на меня женщина. – Взрослый мужик, а так выражается при ребёнке!

Я только глаза закатил.

Опять Мёрдок виноват, ну ясен х*й, как же иначе.

Ладно, хорошо хоть всего пять минут осталось.

Ромыч представил родителям своего друга Иствуда (он им не понравился), свою девушку Вивьен (она им тоже не понравилась) и Сандру, с которой они уже успели познакомиться.

– Ты связался с исключительно плохой компанией, и я уверена, они только затмевают твой талант, – заявила мамаша.

Я уже всерьёз подумывал зарядить ей фирменной басухой по затылку, но Сандра, видать, срисовала это моё желание и сказала:

– Всё, пора! Выход! На сцену, ребята!

И громко захлопала в ладоши, заглушая всю остальную не относящуюся к делу х**ту.

Я достал из инвентаря гитару и поднял её над головой героическим жестом.

– Ну чё, «Мертвецы»? Е**нём, как завещано, или будем х*и сосать?!

И пока Ромины предки хватали ртами виртуальный воздух, пытаясь высрать хоть какую-то реакцию на услышанное, Иствуд бодро гаркнул:

– Е**нём!

А Вивьен добавила:

– Я могла бы и отсосать, но у меня не получится в процессе играть на клавишных. Хотя...

– Отставить кулибинство, – махнул я гитарой. – Вперёд! Раз**ём этот сраный конкурс – и пойдём бухать!

– Буха-а-а-ать! – обрадовалась Вивьен.

Но, разумеется, бухать было рано. Сначала надо было раз**бать этот сраный конкурс.

TRACK_65

После всех переговоров, когда всё утряслось, в сухом остатке у нас было вот что. Обе группы выступали на абсолютно равных условиях. Когда играли мы – мы играли тут, но могли произвольно переключать фокус со здешней сцены на сцену реальную, где выступали наши голограммы.

Когда выступали наши конкуренты, они, само собой, находились на реальной сцене, но сюда транслировались их типа-голограммы. Как мне объяснили (я был пьяный, слабо соображал), это была какая-то на коленке сляпанная технология, которая не подразумевала обратной связи, то есть, реальные музыканты видели только реал, а здешние зрители – видели их копии.

Короче, всё это говно было очень скучным и совершенно нерокнролльным, потому опустим.

Но первыми на сцену всё-таки поднялись мы. По справедливости. Ведь всем было бы интересно посмотреть, как виртуальные тамагочи будут их развлекать.

«Х*й на вас, жители Линтона!» – хотел я сказать, но сказал иное:

– Всем привет! Как насчёт рок-н-ролла?!

И толпа радостно взревела.

Я улыбнулся, довольный, и, моргнув, оказался в другом мире. В реальном.

Я даже почувствовал тёплый, почти летний ветерок. От души потрудились инженеры корпорации, моя следующая дефекация будет – в их честь.

Здесь толпа тоже ревела, но – с другими интонациями и чутка потише. Оно и понятно. В виртуале приветствовали своих ребят, а здесь – смотрели на техническое чудо.

– Ну чё, народ? – бодро гаркнул я для них. – Соскучились без настоящего рока? Затосковали без папки Мёрдока и его озорной банды?!

Под конец высказывания я рычал так, что многие, очень многие должны были начать сраться. И они начали. Ветерок донёс отчётливый запах множественного говна. Прекрасно. Вот теперь я – дома.

Очень хорошо начал. Главное – сразу зарядить толпу эмоцией. Может, письку им показать? Не... Позже, Мёрдок, позже. Сначала – музыка, потом – писька, мы же репетировали последовательность!

– Ладно, не будем откладывать дело в долгий ящик, – сказал я. – Давайте для начала чего-нибудь боевое.

На самом деле, конечно, у нас сетлист был утверждён и согласован. Начали мы с «Ведь ты моё солнце». Каждый раз, как мы её исполняли, где-то корчился без гонораров один Вейдер. Бедолага, жалко его, ну да х*ли. Вот конкретно сейчас – я бы ему даже заплатил. Но не после того, как эта крыса так бездарно попыталась меня слить. Это было бы непедагогично.

Песня была до такой степени обкатанной, что я вообще на ней внимание не заострял. Пел на автомате, играл – тоже, как будто под фонограмму, только не под фонограмму. Сам же больше следил за тем, что происходит в зрительской массе.

А зрительская масса о**евала. Ваня-то при жизни тяжеляка такого не исполнял. Звук был – мама дорогая, наверное, даже задние ряды глохли. Огроменный экран за нашими спинами был виден из космоса, из любой точки Млечного пути. Даже захоти я пидорнуть корпорацию за халтуру – ни одного повода бы не нашёл, при всём моём желании. Пришлось бы пидорить без повода.

Над аранжировками своих шедевров мы поработали – будь здоров. Только крайне до**истый мудозвон, которому абсолютно нехер делать по жизни, смог бы раскопать, что изначально вот этот охренительный тяжеляк имел какое-то отношение к Виктору Цою.

Впрочем, я сделал крайне мудрый ход вообще. Следуя примеру западных банд, перестал делать ставку на текст и сделал её на музыку. Херачили мы – мама дорогая, а текст тут вообще никакой роли не играл. Можно было хоть импровизировать матом, но Палыч против мата почему-то был резко категоричен.

– Ведь ты – моё солнце! – проорал я в микрофон в последний раз, и Ромыч выдал знакомый барабанный апокалипсис, знаменующий конец песни.

Молодца, ребёнок, не подкачал. Вообще – все молодцы, так я скажу.

Музыка стихла, и толпа дисциплинированно похлопала.

За выступление вы получаете 50 баллов

Господи боже, пресвятой Иисус, это ещё что за говно?! О таком меня не предупреждали.

Чуть вслух не сказал про Иисуса и говно в одном предложении... Помнится, Леннона пидорнули за меньшее. Вот он бы сейчас посмеялся...

– У нас сегодня соревнование, – сказал я и запнулся.

Запнулся по вполне закономерной причине: услышал, как мой собственный голос, с моими собственными интонациями говорит:

– We’re having a contest today.

Офигеть. Это они ещё и переводилку свою прорекламировать решили? Типа, погрозить писькой гуглу с яндексом, мол, ваше время истекло?

– Короче, – спохватился я. – Сейчас на эту сцену выйдет тот самый Иван Воронцов, который до сих пор лежал в коме. Сначала все думали, что он умер, потом – что не умер... Пока он, значит, отдыхал, я – работал не покладая рук. Сегодня мы категорически и бесповоротно выясним, у кого из нас длиннее член. Лично свой я вам показывать не буду, чтобы вы не перевозбудились. Я только представлю вам свою группу.

Я снял микрофон со стойки и подошёл к ближайшему Иствуду.

– На бас-гитаре – Иствуд. Ковбой из солнечной Японии. Когда мы с ним познакомились, то очень хотели друг друга убить. И даже убивали. Иствуд никогда не занимался музыкой, но вступил в мою группу и теперь фигачитмощнееКрупнова. Помимо музыки, это – один из лучших моих друзей. Настоящий мужик, на которого я могу всегда положиться. Как на Дона. Но, в отличие от Дона, Иствуд иногда разделяет мои безумные инициативы. Если бы не он, кстати говоря, меня бы сейчас здесь не было. Этот пацан на полном серьёзе неоднократно спасал мне жизнь и возвращал свободу.

Хлопнув по плечу охеревшего Иствуда, я подошёл к Ромычу.

– Барабаны – Romul, но для нас он – просто Ромыч. Золотой пацан, в сердце которого живёт любовь. И пусть недостаток образования и культуры, заложенный в раннем детстве родителями, которые слишком идеализировали позднего ребёнка, не позволяет ему смотреть на мир широко раскрытыми глазами, это – не главное. Главное то, что он – стал первым членом моей группы. Первым человеком, поверившим в мою мечту. Он был со мной в горе и в радости, прошёл через столько всего, что даже и вспоминать страшно. Без него «Благодарные мертвецы» не были бы такими благодарными.

Потрепав Ромыча по плечу, я подошёл к замершей Вивьен.

– Это – Вивьен, наша клавишница. В отличие от нас, она – изначально компьютерная программа, которой дали свободу воли по моему личному ходатайству. Но вот что я вам скажу. Вивьен – примерно в четыреста раз лучше некоторых так называемых «людей». И пусть временами она – беспринципная сука-манипуляторша, готовая жертвовать людьми ради достижения своих целей, она всё равно остаётся примерно лучшей клавишницей во Вселенной, хорошим другом и... беспринципной сукой-манипуляторшей, способной ради спасения друзей уничтожить весь мир.

Я вернулся к стойке, поставил на неё микрофон.

– А меня зовут – Мёрдок. Вот и всё, что вам нужно обо мне знать.