Текст книги "Эра людей. Дьявол (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

Глава 19
Нитяная азбука

Коня я перед сном «надул» обратно, до конских размеров, чему он был только рад. Спать устроился прямо на земле, под открытым небом. Было тепло и хорошо. Совсем не хотелось менять свободу на шатёр Клинтианы. Хотя… Вру немного. Хотелось. Против моей железной воли и всех доводов рассудка Клинтиана меня привлекала.

Нет, я не был одержимым сборщиком гарема, и озабоченным подростком себя уже давно не считал. Просто… И Натсэ, и Авелла были моими ровесницами, а Клинтиана – постарше. От неё веяло аурой взрослого человека, несмотря на то, что в некоторых вопросах я точно был более опытным, да и вёл себя порой поадекватнее. И всё же от возможности такой связи воображение приятно возбуждалось.

«А ведь Юи это всё видит!» – пристыдил я себя.

Помогло ненадолго. Тогда я стал думать про Натсэ и Авеллу. Представлял, как они сейчас грустят по мне, как утешают и поддерживают друг друга… Фантазии о том, как именно они утешают и поддерживают, зашли слишком далеко.

– Блин, да я так вообще никогда не усну, – проворчал я.

На грудь мне с рычанием влез Противень. Я почесал дракону нос, тот чихнул в меня искрами.

– Аккуратней, друг. Спалишь ведь, – нахмурился я. – В общем, не буду тебя пока увеличивать. Чем меньше о моих способностях знают все эти «люди», тем лучше. Я так считаю. Да и тебе одни плюсы. Жратвы много не надо, летать научился, на плече у меня можешь спокойно ехать. Ага?

Дракон устроился на мне прямо как кот, нахохлился, закрылся крыльями, втянул голову. Охренеть, ручной домашний дракон. Я, правда, бездомный, так что насчёт «домашнего» – вопрос спорный.

Завершая образ, Противень начал издавать ворчание, до маразма похожее на кошачье мурлыканье. Под этот звук я уснул.

* * *

– Всё связано, и всё есть – нити, – неспешно говорила Клинтиана. – Каждая мысль – нить, каждое движение – нить. Ты сам – нить. И камень, и травинка, и облако. Время – нить. Если хочешь чего-то добиться, нужно лишь привести в равновесие нужные нити.

– Вот тут немного не понял, – сказал я. – Как так – нити в равновесие? На весах их, что ли, взвешивать?

Наутро воинство двинулось в путь. Бешеной скачки не было – кентавры тогда, как выяснилось, просто спешили на стыковку, потому что их бы никто ждать не стал, как изгоев с наложенной епитимьёй. Но им посчастливилось найти меня. Минус – Наар, минус – епитимья… Одни минусы от меня, в общем.

Люди ехали на конях, многие шли рядом с конями. А Клинтиана ехала по-особенному. Она полувозлежала на носилках, которые тащили на плечах четверо мускулистых кентавров-мужиков, ошалевших от такой чести. Одним из них был Тон, остальных я по именам не знал.

Я ехал рядом, на Половнике. Экономил силы. К тому же так я оказывался на почти одном уровне с Клинтианой, и говорить было проще. Пейзаж вокруг ничем интересным не радовал. От однообразия степи уже постепенно какая-то тоска наваливалась. Впрочем, я не жаловался. Лучше уж однообразие серых будней, чем война.

Клинтиана подняла посох и будто коснулась им чего-то в воздухе. Между нами засветилась картинка. Ну, такая себе картинка, откровенно говоря. Комок спутанных нитей.

– Так можно схематически представить себе нашу мать-вселенную, – сказала Клинтиана.

Я непроизвольно зевнул. Очень уж она напомнила интонациями школьную училку. Переодеть во что-то приличное, дать указку вместо посоха и – полное сходство.

Зевок от Клинтианы не укрылся, она нахмурилась, и тон её стал холоднее:

– Ты хочешь вытянуть определённую нить, – сказала она, и одна из нитей стала вытягиваться. Это, само собой, привело к тому, что весь комок утянулся ещё плотнее, и нитка остановилась. – Так поступает несведущий. Так поступили маги-стихийники. Они затянули узел, распутать который было уже невозможно. Так им казалось. Но вдруг появился ты.

Одна из безжизненно висевших петель дёрнулась и поползла. Ещё один кончик высвободился, распрямился. Вся конструкция как будто «расслабилась», растянулась. И та нить, которую невидимая сила пыталась вытянуть изначально, поползла себе дальше.

– Понимаешь? – с надеждой спросила Клинтиана.

– Похоже на то. Не нужно тянуть за ту нить, которая тебе нужна, так?

– Ну… – Судя по выражению лица Клинтианы, с такого ракурса она на проблему не смотрела. – Ну, пожалуй, можно сказать и так. Да, определённо можно, Мортегар, ты очень хорошо сказал! – воодушевилась она и заёрзала на носилках, заставив кентавров с беспокойством оглядываться. – К примеру, ты хочешь есть. Глупо было бы просто двигать челюстями, еда от этого во рту не появится. Тебе нужно определить, за какую ниточку потянуть. Что потратить – время? силы? Может быть, для того чтобы получить еду, тебе придётся потянуть за три или четыре нити. Умение вычислять эти нити и есть магия!

– Так, стоп, – не сдавался я в попытках поразить женщину своим невероятным интеллектом. – А вот, например, тот Купол Бессмертия, который вы раскинули над ареной – это как?

Название Купол Бессмертия придумалось спонтанно, мне кажется, Юи одобрила бы. Вот только разблокировывать это заклинание мне пока не представляется разумным. Пока что я бы попрокачивал какие-нибудь боевые навыки. Хочешь мира – готовься к войне.

– Этого не объяснить словами, – задумчиво изрекла Клинтиана и согнула в колене правую ногу так, что прикрывающий её лоскут соскользнул к бедренному суставу. – Мы живём в резонансе с матерью-вселенной, сознаём свою природу. И когда мы действуем, мы… как бы это сказать… Мы – сами нити, определяющие себя. К примеру, я установила то, что ты назвал Куполом Бессмертия, просто пожелав этого. Это стоило мне сил. Я употребила пищу, которой не стала бы употреблять в другой ситуации. Узлы стали затягиваться. Однако сегодня утром я подняла воинство и повела его в путь, следующий за одной из нитей, и сейчас натяжение слабнет. Всё, что было сделано по моей воле, искупилось следованием воли матери-вселенной. И наоборот. Усердное следование этому пути даёт силы творить магию. В том и состоит коренное отличие нас от магов-стихийников. Мы не противопоставляем себя вселенной, не пытаемся её подчинить. Мы существуем в ней, мы – есть она, мы…

– Море впереди! – раздался крик издалека.

Я резко повернул голову и прищурился на горизонт. Эх, острота зрения у меня чуть-чуть не орлиная. Слишком много времени за компом, ещё больше – за смартфоном. Маленькие буковки, в лучшем случае – маленькие картиночки. Возникает вопрос: сумеет ли магия прокачать мне зрение, если я захочу? Эх, неправильно рассуждаю, не по-людски… Ну так я ж не «человек», я – дьявол. Меня назначили, документ наверху подписан, всё чин-чином.

Ну да, кажется, что-то там такое синеется… Наверное, ещё часика три-четыре – и доберёмся. Кентавры всхрапнули хором – им не терпелось рвануть галопом, но они сдерживались.

– Превосходно! – обрадовалась Клинтиана. – Да исполнится воля матери-вселенной!

– Так что же, – вернул я разговор в интересующее меня русло, – мать-вселенная вот просто так захотела, чтобы вы переплыли океан и устроили там кровавую бойню? Вот прям вот так? По-моему, как-то это не по-матерински. Те, маги-стихийники, они, конечно, накосячили, но ведь стихийной магии больше нет. И они ведь тоже часть матери-вселенной! С чего бы ей хотеть их уничтожить? Вы не подумайте, я их, конечно, ненавижу, аж кушать не могу, руки чешутся всех поперерезать. Но мне бы принцип понять…

Клинтиана долго молчала, глядя туда, где обещали море. Потом, видимо, подобрала подходящую для меня аналогию и тихо сказала:

– Рука – часть тебя. Но если твоя рука застряла, а тебе нужно бежать, ты её отсечёшь. Как бы ни было больно, это – необходимость. Убрать старое, отжившее, тянущее назад, чтобы дать дорогу новому.

Я промолчал. Просто не нашёлся, что сказать, потому что вспомнил, как в подводной пещере отрубил сам себе руку. Потому что знал, что должен спасти Натсэ, которая осталась одна. Может быть, это и было тем, о чём говорит Клинтиана. Я хотел спасти ту, что любил, но мог бы вечность дёргать за эту нить, рыдая и умоляя ожившего мертвеца отпустить меня. Но я потянул другую нить – и победил. Интуитивно, как и всегда.

* * *

Мои прогнозы про три-четыре часа не выдержали критики. К заходу солнца уже хорошо было видно море, но войско встало на привал.

– Ночуем здесь, – сказала Клинтиана, сойдя с носилок. – Мортегар, мой шатёр…

– Он великолепен, – с чувством сказал я.

На лице Клинтианы промелькнуло выражение досады.

– Поступай, как знаешь, – буркнула она. – Пока…

Это зловещее «пока» мне отнюдь не понравилось. Накормив Половника, я ушёл к кентаврам, но для разнообразия предпочёл мужское общество.

– Тон, – сказал я. – Здорово. Как дела?

– Превосходно, Мортегар Настар-Танда, и с каждым мигом становятся всё лучше, – обрадовался мне кентавр. – Хочешь разделить с нами пищу?

– Конечно! – с энтузиазмом отозвался я.

Мужики варили в котелках что-то ароматное. Кашеварил кентавр, которого Тон представил, как Мона.

– Почему у вас имена такие странные? – не выдержал я.

– Когда нас отправили в изгнание, то запретили брать имена больше трёх букв, – объяснил Тон. – Кроме домодос. Домодос имеет право на четыре буквы. Кон уже сменила имя, теперь её зовут Коон.

– Язык сломаешь, – пожаловался я. – Попробую запомнить. Противня покормим?

– Дуанодеса? Конечно!

После ужина – суп мы с Противнем слопали за милую душу и попросили добавки – я не удержался и задал Тону вопрос:

– А почему вы подчиняетесь женщинам?

Тон меня не понял, судя по изумлённому взгляду.

– Ну… Мужчины ведь сильнее, – развил я мысль.

– И сила должна служить защитой тем, что порождают жизнь, – ответил Тон.

– Ну, это допустим. А всё-таки, почему решения принимают женщины? Можно ведь их защищать, но самому быть главным? А?

– Быть главным… – повторил Тон. – А зачем?

Мы смотрели друг на друга и понимали, что общего языка в данном вопросе нам не найти никогда.

– Коон видит больше нитей, чем я, – говорил Тон с лёгким удивлением, будто впервые обо всём этом задумался, – она говорит, что делать – значит, так правильно. Зачем я – главный?

– А если Коон будет приказывать всякую чушь? – не отставал я. – Ну, или даже не Коон. Клинтиана. Возьмёт, да и скажет вам сброситься с обрыва в море?

– Значит, сбросимся.

– Зачем?

– Если приказала – значит, нет другого пути.

– А если она…

Я хотел сказать «врёт». А замолчал потому, что с разбегу напоролся на удивительный факт. Такого слова в языке Людей не было от слова совсем. Подумав, я выразил его окольным путём:

– …отдаёт приказ сделать то, что не нужно матери-вселенной, но утверждает, что нужно?

Будь Тон христианином, он бы, наверное, перекрестился.

– Как такое возможно?!

Я не ответил. Вспомнил, как Клинтиана кричала, что я могу действовать вопреки воле матери-вселенной. Хм… Получается, они действительно не могут лгать? Не могут притворяться? Интересное кино. Надо подумать, как это использовать…

Затянувшуюся неудобную паузу в разговоре заполнили крики и гомон. Тон поднялся, повернул голову, я последовал его примеру. Со стороны моря что-то явно приближалось.

– Разведчики! – услышал я разрозненные голоса. – Разведчики вышли навстречу!

А потом другие голоса добавили:

– Пленных привезли!

Сердце ёкнуло. Вспомнилось пророчество Маленькой Талли.

– Пошли, посмотрим, – сказал я Тону. – Давай-давай, не бойся, я – Настар-Танда, со мной можно.

Глава 20
Еретики в клетке

Не будь я Настар-Тандой, или как там это склоняется, хрен бы я протолкался к объекту всеобщего интереса. Однако передо мной расступались. А если не расступались, то оглядывались недовольно посмотреть, кто такой борзый ломится, узнавали меня и всё равно расступались. Должно быть, думали, что я следую одной из нитей матери-вселенной.

Как выяснилось, окружили все клетку. Клетка была метра по полтора в каждую сторону, из какого она материала – я понять не смог. Что-то жёлтое. Клетка стояла на земле, и как её сюда притаранили – тоже было неясно. Очевидно, при помощи какой-то хитровыдуманной магии.

– Еретики, – слышалось со всех сторон. – Зло! Убийцы! Негодяи!

Кто-то поднял камень и швырнул его в клетку. Я моргнул от неожиданности: камень пролетел сквозь частые прутья решётки так легко, будто их вовсе не было. И – ударил кого-то. А я так и не мог разглядеть, кого. Зато понял, почему.

Прутья светились. Не очень ярко, но они давали свет, и потому глазам было тяжело проникнуть за их завесу. Тут у меня замигала кнопочка Юи.

– Подержи-ка меня, – велел я Тону и закрыл глаза.

* * *

– Мортегар, мы налажали, – встретила меня Юи.

– Когда успели? – осведомился я.

– Надо было разлочить сразу Абсолютное Зрение, а не Ночное. Абсолютное имеет уйму подвидов, которые могут меняться. Если его развивать, в перспективе ты сможешь видеть даже сквозь стены.

– Так давай? – предложил я.

– Конечно, давай! – Юи подлетела к ёлке и погасила одну свечку. – Готов? Раз-два-три…

* * *

Открыв глаза, я едва успел прикусить себе язык, чтобы не выкрикнуть чего-нибудь эдакого. Хорошо, что не выперся в первые ряды, выглядывал между плечами двух обозлённых людей.

Прутья клетки по-прежнему были видны, однако световая завеса меня больше не ослепляла, и я прекрасно видел, кто содержится там, внутри. Видел и чувствовал, как сердце разгоняется и разгоняется, не зная удержу.

В дальнем от меня углу клетки, съёжившись, маленькая и несчастная, сидела госпожа Алмосая. Учительница с Летающего Материка, которая после достопамятной бойни в честь моего бракосочетания, поддалась романтическим чарам Лореотиса и вместе с ним отправилась в изгнание. На ней было пышное белое платье – дань памяти временам, когда клан Воздуха ещё обладал магической силой. Платье было грязным и рваным, но всё равно – роскошным, среди этих дикарей, окруживших клетку.

Алмосая сидела неподвижно, уставившись пустым взглядом в пространство перед собой. А рядом с ней, сжав кулаки и меча взглядом молнии, стоял Асзар.

– Так вот они какие, – услышал я сдавленный голос Тона.

Ещё пара камней полетела в клетку. Люди стали входить во вкус. Я стиснул зубы так, что они грозили раскрошиться.

Там, в клетке, сидят мои друзья. Мои. Друзья! А я смотрю, как их забивают камнями?! Правая рука потянулась к перевязи с мечом, вцепилась в рукоять. Большой палец нервно поглаживал гарду. Я ощущал всё это, но будто не имел власти над собственными движениями. Словно зритель, затаив дыхание, ждал, когда же герой не выдержит, рванёт меч из ножен, и хлынет кровь…

– Достаточно! – раздался резкий голос, и Клинтиана вышла перед клеткой. Она подняла посох, и с его верхушки сверкнула яркая вспышка, заставив всех опустить головы и попятиться. – Эти маги оказались здесь по воле матери-вселенной. Мы допросим их…

– (*&^&%& !@)(&! – рявкнул Асзар из клетки. – +_(#()@_ *&^ $#$##!

Голос… Я вспомнил, каким смешным голосом кричал Асзар раньше. До тех пор, пока я не сделал ему операцию над голосовыми связками. Если бы он сейчас закричал своим прежним голосом, ответом ему послужил бы дружный хохот. Но «люди» лишь зароптали. Впрочем, и этот ропот оборвала взмахом посоха Клинтиана.

– Матери-вселенной угодно, чтобы они были нашими пленниками, – сказала Клинтиана. – Когда мать-вселенная захочет их крови – я узнаю. Когда захочет смерти – узнаю. А до тех пор никто не посмеет причинить им вред. Первая смена караула – моя личная охрана. Домодос сказала своё слово.

Она ушла, не оборачиваясь, к своему роскошному шатру. А остальные остались. Смотрели на моих друзей, как на зверей в зоопарке. Клетку взяли в оцепление дюжие молодцы, что раньше охраняли шатёр Клинтианы. Похоже, за свою безопасность она волновалась меньше, чем за сохранность пленников.

Я резко отвернулся, и на плечо мне тут же взлетел откуда-то Противень.

– Ну и что будем делать? – спросил я, предварительно переключившись на более привычный язык Натсэ и Авеллы. – Что бы ты на моём месте сделал, Противень?!

Дракон задрал голову и издал мощный, для такого крохотного тельца, рёв. Кроме того, в небо ударила струя огня. Нихрена себе, фейерверк! Да малыш развивается не по дням, а по часам. Плюс, ко мне внимание привлёк. Сука-сука-сука, нет, только не это, если сейчас Асзар заорёт что-то типа: «Мортегар, ты как тут? А помнишь, как мы…» – тут-то мне и хана придёт.

Я стал протискиваться в обратную сторону. Как только за моей спиной сомкнулся третий слой людей, я выдохнул и начал думать.

Так-с… Во-первых, я перепсиховал. После того, что продемонстрировала мне Клинтиана, можно предположить, что она прекрасно знает, что с этими двумя конкретными магами я знаком. А даже если и не предполагает, то всё равно – это не тайна. Я жил там, среди них.

Во-вторых, надо с ними поговорить. Вот кровь из носу – надо!

Блин, аж ладони потеют от волнения. Почему-то так хочется обнять эту пару и чуть ли не разрыдаться! Хотя с чего бы? Ну да, воевали вместе. Такое сближает…

В-третьих, нужно обдумать следующий шаг. Какие у меня перспективы? Что я могу для них сделать? Отпустить их? Ну, допустим, а дальше? Куда они денутся? Будут скитаться по степи? Размножаться тут? Кстати, к слову, а какая нелёгкая вообще их вместе свела? Где Денсаоли-Мекиарис? При чём тут Алмосая?

– Мортегар, ку-моморос ти до?

– А? – дёрнулся я и снизу вверх посмотрел в глаза Кон. Ах, простите, Коон.

Тьфу ты, я ж язык не переключил. Дурдом, блин… Ну, вот, переключил.

– Прошу прощения, я был невнимателен, – сказал я. – Можно ещё раз?

– Я спросила, неужели тебя что-то печалит? – повторила Коон.

Я всё равно не ответил, потому что успел опять вывалиться в астрал внутреннего мира. Я вспомнил, что слова Асзара прозвучали для меня какой-то невероятной тарабарщиной – потому что локализация была переключена на «людской язык». И вряд ли Асзар даст напоить себя той жидкостью, которая открывает знание языка…

А это значит, смогу предложить себя в качестве переводчика! Если в этом будет смысл. Там посмотрим, я пока вообще с трудом соображаю, куда копать в этой ситуации. И, что самое весёлое, даже богиня не в теме от слова совсем. Раньше хоть был за кадром мудрый Анемуруд, который всё провидел. А теперь я вообще один остался.

– Сэр Мортегар! – снова окликнула меня Коон.

– А ты мне не «сэркай»! – огрызнулся я. – Тоже мне, домодос!

– Прошу прощения, Настар-Танда Мортегар, – потупилась Коон. – Я лишь хотела предложить тебе уединенную беседу.

Я вздохнул. Беседовать не хотелось. Ну, по крайней мере, не с этой кентаврихой, которая мне, по сути, враг. Враг моего друга – мой враг ведь, всё правильно, ничего не путаю? Но, с другой стороны, я могу что-то узнать. Что-то полезное. Чем дьявол не шутит!

– Ну, пойдём, – кивнул я. – Сейчас, только Половника найду… Секунду.

Я и вправду потратил секунду в темноте. Юи ограничилась кивком, после чего мы хором воскликнули «раз-два-три», и загорелась свеча. Надпись я увидел уже на фоне Коон.

Заклинание Призыв Питомца разблокировано.

Заклинание Призыв Питомца применено.

Выберите питомца, которого хотите призвать.

Дракон Противень.

Конь Половник.

Я выбрал коня, потому что дракон и без того сидел у меня на плече.

– Нет нужды искать коня, я к твоим услугам, сэр Мортегар…

Коон осеклась, а я вздрогнул – Половник подкрался сзади и ткнул меня носом в плечо.

– Когда ты ищешь коня – конь сам ищет тебя, – сказал я глубокомысленно и запрыгнул в седло.

Коон посмотрела на меня с уважением:

– Прародитель племени кентавров говорил именно так…

Я сдержался и не заплакал.

* * *

Мы отъехали достаточно далеко от воинства и пустили коней вкруговую. Ну, я пустил коня, а Коон пустила… саму себя.

– Сэр Мортегар, – с видимым трудом начала она разговор. – Я долго думала… Домодос Наар была мудрее меня, она поняла это сразу, а мне потребовалось время. Ты утаил истину от бар домодос Клинтианы.

– Это какую истину?

Клинтиане я, положим, вообще мало чего рассказывал. Как-то не был расположен к откровениям.

– Что я повинна в твоей травме.

– Ах, это… – Я поморщился. – Мелочи жизни. Уже почти ничего не болит.

– Ты, Мортегар, обладаешь способностью говорить одно, думать другое, а делать третье. Никто из нас так не может. Ты изменил замысел матери-вселенной, чтобы сохранить мне жизнь. Вот что я поняла. – Коон остановилась и внимательно на меня посмотрела. – Я не знаю, как отблагодарить тебя, Мортегар, сэр. У моего народа есть обычаи, есть правила. Но сейчас я не могу благодарить мать-вселенную, ведь она меня уже не поймёт. В той реальности я должна была принять смерть из рук Клинтианы, а в этой реальности я жива, вот и всё. И только мы с тобой знаем правду. Правду, которая до сих пор может меня убить. Мать-вселенная свивается вокруг тебя витками, когда ты хочешь. И при этом ты – не такой, как маги, которых поймали сегодня.

Она говорила всё тише и тише. Голос дрожал, она сама – дрожала. Из глаз текли слёзы. Хотелось её обнять и успокоить, но я изо всех сил сдерживался. И вдруг как будто услышал холодный голос Натсэ: «Похоже, у тебя появилось хорошее оружие».

И этот голос был на все сто процентов прав. Коон, предводительница кентавров, была обязана мне больше, чем жизнью.

– Я не знаю, что со мной, – шептала она. – Я неправильная. Я с рождения была какой-то неправильной. Вот и той ночью. Я ведь чувствовала нити матери-вселенной, знала, что Наар суждено умереть, и всё равно не могла унять этой бури у себя в груди. – Коон прикоснулась к своей груди, заставив мой взгляд опуститься; а я ведь уже почти привык к обнажённым грудям. – Сорвалась, не выдержала! Я должна была умереть, я – ошибка, такая же, как те маги! Но ты меня спас, но меня вознесло на самый верх. И теперь я – проводник воли матери-вселенной, но я не достойна, не достойна!

Коон то шептала, то переходила на крик. Слова лились из неё сплошным потоком. Я кивал в нужных местах и скоро уловил две основные нити. Первая: Коон была благодарна мне за то, что я ради неё изменил вселенную, и хотела отплатить. Второе: Коон сознавала свою ущербность и готова была хоть сейчас лишить себя жизни во славу матери-вселенной.

Тут нужно было быть тонким манипулятором, чтобы направить её истерику в нужное русло. Тонким манипулятором я быть не умел, поэтому отработал уж как получилось:

– Коон, мне нужна услуга. Ты ведь предводительница кентавров, а кентавры сейчас – типа, элитные войска, так?

– Так, – всхлипнула Коон, размазывая слёзы по щекам.

– Добейся, чтобы кентаврам доверили охранять клетку с пленниками. А потом – мне нужно с ними поговорить. Одному, без свидетелей. Понимаешь?

Коон понимала. Она даже реветь прекратила. Похоже, ей всего-то и не хватало – чьего-то конкретного приказа. Так я заменил ей мать-вселенную, и в стане Людей у меня появился первый настоящий союзник.